Текст книги "Диана и ее рыцарь"

Глава 8

Диана видела Кэма во сне. Он целовал ее, обнимал, она была счастлива. А потом она проснулась и увидела его у своей двери.

– Пончики, – сказал он и протянул ей в знак примирения бумажный пакет. – Это тебе на завтрак.

– Спасибо. – Она взяла пакет и закрыла дверь перед его носом.

– Эй! – негодующе крикнул он.

Она открыла дверь и сделала вид, что сердится на него.

– Ты слишком рано. И вообще, не смотри на меня, пока я не переоденусь.

– Я закрыл глаза, – солгал он. – А рано я приехал, потому что хотел сам отвезти тебя к врачу и боялся опоздать.

Ее глаза расширились от удивления. Она медленно открыла ему дверь. Он вошел. Она оглядела его с ног до головы.

– Мне не нужно, чтобы меня кто-нибудь вез, – упрямо заявила она.

– Я не пытаюсь вмешиваться в твои дела, – заверил он. – Если хочешь, я подожду в машине. Но мне кажется, кто-то должен быть рядом с тобой – на всякий случай. А поскольку отца ребенка рядом нет, можешь рассчитывать на меня.

«Можешь рассчитывать на меня». Эти слова зазвенели у нее в голове. Она понимала – он говорит серьезно, но знала, что он не вправе так говорить.

– Кэм, мне действительно не нужно помогать.

Он посмотрел в ее широко раскрытые глаза и твердо сказал:

– Надо, Ди. Да, я знаю, ты в состоянии справиться сама. Ты очень смелая, ты всю жизнь старалась все делать сама. Я знаю, ты не нуждаешься в физической помощи. Ты сильная, ты всегда со всем справлялась. – Он протянул руку, погладил ее по волосам, повернул ее лицо к себе. – Но каждому человеку кто-то нужен. Никто не может пройти весь свой путь в одиночку. Я сейчас здесь. Я могу помочь, поддержать тебя, если надо, подставить плечо. Ты не должна быть одна.

К своему ужасу, она почувствовала, что ее глаза наполняются слезами. Диана прогнала их: слезы – признак слабости, а ей нельзя проявлять слабость. Ни перед кем. Она постаралась взять себя в руки, но Кэм уже целовал ее, ласкал, утешал, успокаивал. И ее самозащита рухнула. Она склонилась к нему, как тростинка на ветру. Как она могла ему сопротивляться? Какая-то часть ее существа жаждала подчиняться ему, всегда, везде. Но именно эту часть себя она должна побороть.

Кэм отстранился, чтобы посмотреть на нее. Его взгляд медленно заскользил по ее лицу. Он улыбнулся – робко, нерешительно – и тихо сказал:

– Диана, пожалуйста, позволь мне быть рядом с тобой. Больше я ни о чем не прошу. Просто позволь мне быть рядом.

Теперь она плакала по-настоящему. Глухие рыдания вырывались из ее прошлых горестей, из ее одиночества. Она совершенно размякла в его объятиях. А он прижимал ее к груди, гладил по волосам. Но когда она вновь обрела дар речи, то высвободилась и в упор посмотрела на него. Как заставить его понять?

– Кэм, пойми, я не могу себе позволить зависеть от тебя. Если это случится…

– Я не прошу ни о чем долгосрочном, ничего такого не обещаю, – настаивал он, слегка обняв ее и полными любви глазами глядя в ее заплаканное, усталое лицо. – Но сейчас я могу быть здесь. Могу помогать тебе. Тебе ведь пригодился бы друг? Я просто хочу остаться твоим другом.

Диана закрыла глаза. Разве он не понимает, как это для нее опасно? Не видит, как сильно она его любит? Он должен уйти, иначе она потеряет рассудок.

Она почувствовала, что он отодвигается, услышала шорох бумаги и медленно открыла глаза. Но едва она разомкнула губы, чтобы велеть ему уйти, как он сунул ей в рот пончик.

– Давай поедим, – сказал он весело.

Его улыбка была так комична, что она рассмеялась сквозь слезы. Она жевала вкуснейший пончик, смеялась его гримасам, и ее решимость как-то незаметно таяла.

Но она знала – этим дело не кончится. Она расслабится на какое-то время, но очень скоро ей снова придется собраться. Бог с ним, пусть едет с ней к врачу. Можно побыть с ним еще денек. Это очень приятно. Но ненадолго. Нельзя, никак нельзя обманывать себя надеждой на обратное.

– Ты совершенно бесхребетное существо, – сказала Диана вечером следующего дня своему отражению в зеркале. – Стыдись!

Она согласилась поработать для матери Кэма. В глубине души она всегда знала – так и будет. Непонятно только, как она смогла так долго сопротивляться.

Миссис Ван Кирк возлежала в шезлонге лицом к своему любимому розарию и выглядела так трогательно… Она наговорила Диане столько комплиментов, так хвалила ее таланты и мастерство… Если честно, Диана искренне любила ее, жалела, хотела порадовать. И согласилась возглавить подготовку праздника… то есть помочь найти Кэму невесту.

Здорово!

Оставался нерешенным вопрос ее гонорара. Она думала, Кэм серьезно предлагал ей сделать все бесплатно, но он уверил ее, что заплатит – когда-нибудь.

– Как так? – сказал он. – Ты первая вкусишь от наших будущих доходов.

– Каких доходов? – Она знала – он прилагает массу усилий, чтобы поправить дела семьи, знала, что-то поступит с фермы Ван Кирков, что-то он сможет урвать от своего собственного дела, но все это в данной ситуации – капля в море.

– Когда-нибудь у нас будет вот столько всего. – Он сделал широкий жест рукой.

Она закатила глаза:

– Прекрасно. Стану жить надеждой.

– Серьезно, Ди, – сказал Кэм и взял ее за плечи, чтобы она снова не сбежала. – Я позабочусь о том, чтобы твой труд был оплачен. Дай мне только спасти этот дом и раздобыть немного денег.

Она посмотрела на него и едва не зашаталась. Как он красив! Ясные серьезные голубые глаза, обрамленные темными ресницами, темные волосы падают на лоб… И весь он просто светится нежностью к ней. Он принадлежит ей – еще на несколько дней. А потом, если планы его матери осуществятся, он будет принадлежать другой женщине. А ей останутся воспоминания.

– Брось, – сказала она и тряхнула головой, чтобы прогнать мрачные мысли. – Я делаю это ради твоей матери. Вот так вот.

Конечно, дел оказалось гораздо больше, чем она предполагала. Праздник должен был называться «Летний бал в саду». Бал устраивался в честь возвращения Кэма в отчий дом, и, судя по слухам, о нем уже знали во всей округе.

– Все пять семей прибудут в полном составе, – заметила как-то миссис Ван Кирк.

Диана знала, что это за пять семей, и они немного пугали ее. Ван Кирки были одной из этих семей, хотя сейчас их привилегии держались на волоске под названием «прежняя репутация». Пять семей являлись потомками пяти шахтеров из Кентукки, которые приехали сюда в середине XIX века, нашли золото в этих горах, освоили эту землю и основали поселение Голд-Даст. Теперь они составляли местную аристократию, руководили всеми делами в долине, владели лучшими землями и, естественно, были самыми богатыми людьми в округе.

Мать Кэма хочет, чтобы он взял в жены представительницу одной из этих семей, что совершенно естественно. Ну почему бы нет? У этих людей есть не только деньги, но и традиционное право считаться тут хозяевами. А Кэм как нельзя более подходит на роль лидера. И вот она трудится в поте лица, чтобы он мог занять принадлежащее ему по праву место на верхней ступеньке социальной лестницы рядом с какой-нибудь пустоголовой дебютанткой.

Вообще говоря, она может оказаться не такой уж пустышкой. Женщины из пяти семей много занимаются благотворительностью, работают в комитетах по защите окружающей среды.

Однако они имеют право на брак с Кэмом, а Диана нет. Имеет она хотя бы некоторое право на предубеждение?

Но о Кэме надо забыть. Надо делать дело. Прежде всего выбрать тему. Нужно что-то, что позволит заменить кулинарные шедевры знаменитых поваров дешевыми, простыми закусками. Диана призвала на помощь Кэма и Дженни. Они вчетвером рассмотрели этот вопрос и вынесли решение в пользу гавайского стиля.

Сначала Дженни возмутилась:

– Гавайи? Старомодно.

Диана радостно согласилась:

– Вот именно. А значит, нам не надо тратить деньги на дорогой декор. Мы можем обойтись цветами из вашего цветника и с моей плантации. Сплетем гирлянды, расставим везде букеты, предложим дамам украсить цветами прическу, если они пожелают. А в бассейне пусть плавают лепестки роз.

– А еда? – стонала Дженни.

– Не тревожься. Еда будет хорошая. В том же стиле, яркая и очень дешевая. Нарезанные фрукты в блюдах послужат и угощением, и украшением. Что касается более существенной части, у меня есть приятель, Маги Льяма. Он держит полинезийский ресторан в Сакраменто, и я уверена, он сможет поставить нам разные угощения. Жареную свинину с пряностями или цыпленка с диким рисом. Но основу составят холодные закуски, которые легко приготовить заранее самим и заложить в холодильник до торжественного момента.

– Не знаю, – продолжала сетовать Дженни. – Было бы гораздо спокойнее, если бы мы просто наняли повара.

Диана ободряюще улыбнулась ей:

– Все будет замечательно. Вот увидишь.

Затем встала проблема пригласительных билетов.

Печатать их оказалось слишком дорого. Но Диана нашла в одном из ящиков старого письменного стола очень милую бумагу для заметок и предложила миссис Ван Кирк, которая обладала великолепным почерком, написать приглашения от руки: она могла это делать не вставая с кресла.

– Надо, чтобы гости решили, что мы используем ваш талант каллиграфа, а не просто экономим деньги. Тут требуется нечто уникальное, – сказала Диана.

– Может, нарисовать какие-нибудь гавайские цветы? Такой, например? – предложила миссис Ван Кирк. Выяснилось, что мать Кэма обладает не только красивым почерком, но и незаурядным талантом художника.

– Замечательно! – хлопая в ладоши, воскликнула Диана. – Необыкновенно! Ваши гости сохранят эти приглашения на память в качестве сувенира.

Польщенная миссис Ван Кирк принялась за работу, и к полудню первые двенадцать билетов уже были готовы.

Диана спросила Кэма, как и где он думает рассадить гостей. Оказалось, он уже произвел раскопки в сарае и нашел по меньшей мере двадцать круглых садовых столиков и массу складных стульев к ним. Все это надо было вымыть, кое-что починить и подкрасить, но в целом проблему сидячих мест сочли решенной.

Возле дома имелся большой мощеный дворик. Его решили превратить в площадку для танцев. Если расставить по периметру изящные вазоны с цветами и укрепленными на шпалерах вьющимися растениями и развесить несколько гирлянд, дворик будет выглядеть как зал сказочного дворца.

Диана начинала радоваться результатам. Все проблемы решались, в общем, довольно легко. В подготовке бала участвовала вся семья, включая пару случайно оказавшихся в доме родственников, и ей казалось, что, несмотря на некоторые просчеты, все в целом шло хорошо.

Особенно ей было приятно, что она сумела расшевелить Дженни. Диана вспомнила, что Дженни в юные годы увлекалась музыкой и сама неплохо играла, и решила использовать это ее пристрастие.

– Вот тебе задание, – сказала она сестре Кэма. – Я позвонила в городской лицей. У них там есть джаз-группа, пианист, несколько певцов, кажется, даже капелла. Я надеюсь, они сумеют исполнить несложные композиции в гавайском стиле. Учитель музыки говорит, ребятам надо выступать на публике, и, думаю, дорого они не возьмут. Кто-то может играть во время коктейля, кто-то во время танцев и так далее. Пойди поговори с ними, прослушай их репертуар, отбери то, что нам нужно. Все на твое усмотрение.

– Знаешь, – сказала Дженни, которой вдруг стало интересно, – у Адама – ты знаешь, он мой бойфренд – есть сын, молоденький парнишка. Он подрабатывает диск-жокеем в каком-то танцевальном клубе и, наверное, тоже согласится помочь.

– Было бы замечательно, – сказала Диана. Ей вдруг пришла в голову новая мысль. – Только ты сначала прослушай, что он может предложить. Модные непристойные песенки нам не нужны.

– Естественно. – Дженни гордо вскинула голову. – Это не в стиле Ван Кирков.

– Вот именно.

Диана улыбнулась, и Дженни впервые ответила ей улыбкой.

На четвертый день работы по подготовке бала Диана получила неожиданный и, вообще говоря, не слишком желанный подарок. Она подрезала кусты роз, когда вдруг услышала странные звуки. Звуки доносились из сарая, где обычно хранили садовые инструменты. Похоже, там по ошибке заперли какое-то животное.

Вздохнув, Диана подошла к двери, открыла ее и обнаружила маленький комочек светло-бежевой шерсти. Увидев ее, щенок весело завилял хвостом.

– Откуда ты взялся, малыш? – спросила Диана.

Она опустилась на колени рядом со щенком и взяла в руки привязанную к его шее записку. Записка гласила: «Привет! Я – Билли. Я принадлежу Диане, хотя она об этом еще не знает».

– Что?

Она вскочила, обернулась и увидела, что в дверях стоит Кэм.

– Ну, как ты его находишь? – спросил он с улыбкой по крайней мере в голосе, если не на лице.

Она рассердилась:

– Так это твоя работа?

Он приложил руку к сердцу:

– Признаю себя виновным. Дело в том, что у одного моего приятеля появился целый выводок таких вот созданий. Я выбрал для тебя самого лучшего.

– Кэм! – Она устало вздохнула. – Я не могу взять на себя уход за щенком.

– Нет, можешь. Я помогу тебе.

Диана буквально задохнулась от злости. Как он смеет вот так вот вмешиваться в ее жизнь! А он смотрел на нее серьезно и ласково.

– Успокойся, Ди. Ты же понимаешь, тебе надо иметь собаку. Этот малыш вырастет в отличного сторожевого пса и будет охранять тебя и твоего ребенка, когда… когда я не смогу.

Диана поняла смысл подарка, но не была уверена в своем отношении к побудительным причинам.

– Кэм, – сказала она упрямо, – когда я решу, что мне нужна собака, я сама достану ее себе. Сейчас мне собака не нужна.

Но он не сдавался:

– Кто-то должен тебя оберегать. Ты живешь одна в лесу. – Он криво усмехнулся. – Кто знает, какой сумасшедший надумает ввалиться к тебе среди ночи.

Она отвернулась. Вот, значит, как. Собака должна занять его место. Кэм желает облегчить свою совесть, зная, что скоро его уже не будет рядом. Он никогда не будет принадлежать ей, но у нее останется его собака. Как предусмотрительно! Ей захотелось повернуться и уйти и оставить его вместе с его подставным зверьком. Но она посмотрела вниз, увидела два огромных карих глаза, которые смотрели на нее с надеждой, увидела весело виляющий хвост, высунутый язычок – и влюбилась в щенка.

– Что же мне с тобой делать? – спросила она.

В ответ Билли тявкнул – зазывно, лукаво. Он явно собирался отправиться с ней к ней домой. Тем не менее оставалась одна связанная с этим подарком проблема.

Диана закусила губу и нахмурилась, обдумывая сложившуюся ситуацию.

– Но ведь я целыми днями здесь. А его нельзя оставлять дома одного – в его-то возрасте!

– Согласен. Поэтому я и отгородил для него уголок у сарая. Утром ты можешь привозить его сюда, а вечером забирать домой.

Кэм все предусмотрел! Диана оглядела его со смешанным чувством любви и неприязни.

– А как к этому отнесется мой котенок?

– Они оба маленькие. И быстро привыкнут друг к другу.

Она снова посмотрела на Кэма. Несколько недель назад у нее не было ничего. А теперь у нее есть котенок, щенок, скоро появится ребенок… Ей не хватает мужчины, собственного мужчины. Но нельзя же иметь все, правда?

Диана покачала головой. А Кэм пожал плечами и широко расставил руки с самым невинным видом. И она тихо засмеялась, подошла к нему, обняла.

– Спасибо, – прошептала она, и глаза ее сияли.

Он поцеловал ее в губы – очень осторожно, словно просто поставил на них печать симпатии, а потом повернулся и ушел прежде, чем она успела сказать что-нибудь еще.

А в начале второй недели работы в доме Ван Кирков Диана впервые столкнулась лицом к лицу с дедом Кэма. В тот день она очень много работала, устала и пошла в дом немного отдохнуть от жаркого солнца. В библиотеке с высокими потолками и застекленными книжными шкафами было прохладно и уютно. Она опустилась в глубокое кресло с высокой спинкой и закрыла глаза.

В такие вот минуты покоя она обычно общалась с малышкой Мией. Говорила ей ласковые слова, объясняла, как будет устроена ее жизнь, когда она покинет свою безопасную пещерку и придет в этот мир. Она знала: на самом деле ребенок не может слышать ее мысли. Но она знала также – что-то передается этому ребенку через эмоциональную связь между ними, а связь с каждым днем становилась крепче. Диана надеялась, это и есть любовь.

Она не заметила, как задремала, положив руку на круглый живот. А потом она вдруг проснулась и увидела, что какой-то старик стоит над ней и пристально на нее смотрит, словно пытаясь понять, кто она и почему спит в его кресле.

– Ой! – воскликнула она и вскочила так поспешно, как только ей позволял ее вес. – Пожалуйста, извините меня. Я…

– Сиди, сиди. – Старик сердито погрозил ей тростью. – Просто сиди тут, девочка. Я хочу посмотреть на тебя.

Она бросила жалобный взгляд на дверь, неохотно опустилась обратно в кресло и попыталась изобразить на лице улыбку. Она уже знала, кто он такой, а если бы и не знала, то догадалась бы. Этот морщинистый старик когда-то выглядел так же, как Кэм, – голубые глаза и все прочее.

– Значит, ты – дочка Джеда Коллинза, – проворчал он. – Ты очень похожа на свою мать. Когда-то она была одной из самых хорошеньких девочек в долине.

– С…спасибо, – проговорила Диана, смущенная неожиданной встречей. – Наверное.

Старик кивнул.

– Она сбежала, когда ты еще была малышкой, так ведь? Ты так и не знаешь, что с ней сталось?

Диана была несколько смущена тем, что этот человек считал себя вправе так свободно рассуждать о делах ее семьи. Но он, вероятно, причислял себя к патриархам, старейшинам этих мест. Поэтому она подавила обиду и только покачала головой:

– Нет, сэр, не знаю.

– Тебе надо бы попросить Кэма разузнать, что и как. Он мог бы ее найти. Этот парень, считай, может все.

– Я не хочу ничего о ней знать.

Минуту старик пристально смотрел на нее. Потом издал хриплый смешок:

– Ты такой же крепкий орешек, как она, правда? Хорошо. Твой отец был слабак. Не смог ее удержать. Но кто подумал бы, что у нее хватит жесткости удрать, бросив собственное дитя? Говорю тебе, никто этого не ожидал.

Его досужие домыслы рассердили ее. Кем он себя воображает, что выносит вот такие суждения о членах ее семьи? С другой стороны, он говорил о вещах, о которых никто никогда не решался при ней говорить. И ей стало как-то легче оттого, что эти вещи вдруг открылись ей в словах старика. Прежде у нее никогда не было возможности все обдумать как следует, потому что все только отмалчивались. Теперь такая возможность появилась, и Диана ухватилась за нее.

– Вы называете это жесткостью? – вызывающе крикнула она, стараясь не замечать, что в горле у нее разрастается ком. – Вы считаете жесткой женщину, которая бросила свою шестилетнюю дочь на человека, не умевшего и не хотевшего о ней заботиться? – Ее глаза сверкали от злости. Хорошо: лучше злость, чем слезы. – Я называю это жестокостью, черствостью, эгоизмом.

Старик отступил и явно стал обдумывать ее слова. Похоже, он не привык к тому, чтобы кто-то не соглашался с его дефинициями.

– Да, наверное, тебе так кажется. Но ведь ты не знаешь, почему она сбежала, правда? Ты судишь результат, а не причину.

Диана резко втянула в себя воздух.

– Вы совершенно правы. Я сужу результат. Я живу с этим результатом.

Старик усмехнулся.

– Ишь какая ты горячая, – сказал он мрачно. – Я знаю, у моего внука в сердце всегда было особое место для тебя. – Он нахмурился. – Но все мы должны идти на жертвы.

– Вы уверены?

– Черт подери, да. – Он опять потряс перед ней тростью. – Он обещал мне давным-давно, что женится на девушке из одной из пяти семей. И все было на мази, когда он вдруг показал мне пятки. Оставил бедную девочку в беде. – Он ударил тростью об пол, но вдруг как-то сразу ослаб и оперся на свою трость. – А теперь он должен расплатиться за это. – Старик покачал головой. – Кэмерон хороший мальчик. Я знал, рано или поздно он выправится. Не то что его никудышный папаша.

Диана удивленно смотрела на старика. Сказанное им явилось для нее открытием.

– Кэм был с кем-то помолвлен десять лет назад, когда вдруг уехал?

– Конечно. С маленькой Мисси Синклер. Теперь он доведет дело до конца.

Появление в дверях Кэма прервало откровения старика.

– Ах, вот ты где, – сказал он деду. – Я не знал, что ты спустился. – Он посмотрел на Диану, подошел к деду и взял его под руку. – Пойдем. Я отведу тебя в твою комнату.

– Все в порядке, все в порядке, – бормотал старик. – Просто я тут беседовал с девочкой Коллинз. Хорошенькая малышка, правда? Совсем как ее мама.

– Вот именно, – согласился Кэм и улыбнулся Диане. – И чем лучше ты ее узнаешь, тем лучше она тебе покажется.

– Ну, не знаю, не знаю, – ворчал дед, пока его внук уводил его из комнаты. – Как говорится, поживем – увидим.

Они ушли, а Диана осталась в библиотеке. Она подождет. Она знала: Кэм вернется, чтобы поговорить с ней. И хотела кое о чем с ним поговорить. О тайных помолвках, например, или о девушках, оставленных в беде.

Он вошел. Она подняла на него глаза.

– Мне очень жаль, неловко получилось, – сказал Кэм, жалобно улыбаясь. – Он теперь, как правило, не спускается сюда. Надеюсь, он не сказал ничего такого, что… что бы тебя расстроило.

«Кажется, он боится… И в каком-то смысле боится не зря».

– Он сказал кое-что, что меня удивило, – сообщила она Кэму. Ей хотелось, чтобы в ее голосе было поменьше горечи, но в тот момент она не знала, как себя успокоить. – Оказывается, ты должен был на ком-то жениться десять лет назад, а вместо этого взял и сбежал куда глаза глядят.

Он сел на ручку ее глубокого кожаного кресла и покачал головой, глядя ей в лицо. Тот факт, что старая боль еще жила где-то в глубине ее сердца, возможно, не отразился в ее словах, но тон выдал ее с головой.

– Ди, брось, я не сбежал.

– Все равно. – Диана закусила губу, поняв – она выплескивает сейчас на него былую ярость, обиду за то, что он ее бросил. Как мама. Странно. Она не сравнивала эти два события вплоть до сегодняшнего дня, до того, как дед Кэма навел ее на мысль.

– Тогда у меня было много причин уехать, – сказал он, взяв ее руку в свою и прижав к груди. Он думал, она все поняла. Правда, он никогда не рассказывал ей о готовящейся женитьбе, которая так и не состоялась, в основном потому, что знал – это не всерьез. Так называемая невеста придерживалась того же мнения. – Я хотел избавиться от страшного давления деда. В частности, он требовал, чтобы я женился на девушке, на которой я не желал жениться. – Кэм вдруг замолчал, потом признался: – Честно говоря, я даже забыл ее имя.

– Мисси Синклер?

Кэм пристально посмотрел на Диану:

– Если ты знала, зачем спрашивала?

Она пожала плечами. От волнения ее подташнивало.

– Ты предлагал ей выйти за тебя замуж?

– Нет. – Продолжая говорить, он играл ее пальцами. – Все было совсем не так. Мой дед и дед Мисси договорились нас поженить, когда мы только появились на свет. Я не имел к этому никакого отношения. Никогда.

Диана сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– А где она теперь? Все еще ждет тебя?

– Ты смеешься? – Он сам засмеялся и продолжал шутливо-жалобным тоном: – Она оказалась эгоисткой. Не захотела подождать десять лет и вышла замуж за какого-то парня, которого действительно любила. Странно, правда?

Диана наконец подняла голову и взглянула в его голубые глаза:

– А ты не любил ее? Ни капельки?

Он поднес ее пальцы к губам и поцеловал, все время пристально глядя ей в глаза.

– Нет, Диана, я ее не любил, и она меня не любила. Зато наши деды любили думать, что мы с ней поженимся. А мы восставали против этой затеи. Она с самого начала была обречена на провал. Только мой дед и помнит теперь. И ты забудь. Тогда это было глупо, а теперь и вовсе ничего не значит.

Диана закрыла глаза. На самом деле она не имела права допрашивать его. Он волен обручаться с кем угодно, жениться на ком угодно. У нее нет на него никаких прав. Только вот его поступки могут ранить ее больнее, чем любые поступки любого другого человека.

Ох, если бы она смогла выполнить свое первоначальное намерение и держаться от Кэма подальше! А теперь слишком поздно. Она мчится прямо в пропасть на взбесившемся поезде, и избежать катастрофы уже нельзя.