Текст книги "Vagina obscura. Анатомическое путешествие по женскому телу"

На консультациях Хатем всегда предупреждает женщин, чтобы они не ожидали слишком многого от репаративной хирургии. Операция не исправительная, и ни одна процедура не может вернуть им точно то, чего их лишили. Она не обещает сексуального удовольствия и оргазма. «Это лучше, чем ничего, но не идеально», – говорит она. Доктор Пьер Фольде, другой французский хирург, которого принято считать разработчиком хирургической техники восстановления клитора, повторяет это. Фольде считает, что об операции надо судить не по анатомическому результату, а по тому, как пациентка воспринимает свое тело после манипуляции.

В 1980-х Фольде был молодым врачом-филантропом, работавшим в Буркина-Фасо. В основном он занимался лечением ректовагинальных свищей – патологических отверстий между стенками прямой кишки и влагалища, которые могут образоваться после затяжных или сложных родов. Именно тогда он впервые столкнулся с женщинами, которым сделали обрезание. «Основная просьба – избавить от боли», – рассказывает он. Проблема заключалась в том, что Фольде, который, как и О’Коннелл, был урологом по образованию, мало что знал о клиторе. Да никто не знал. Поэтому, вернувшись во Францию, он начал препарировать трупы, использовать ультразвук для сканирования таза живых женщин и изучать исторические учебники по анатомии. Ему тоже попались впечатляющие иллюстрации Кобельта.

В какой-то момент он наконец осознал, что эти нервы были спрятаны. Их можно подтянуть к поверхности и оживить. Тогда он изобрел простую технику удаления рубцовой ткани и подтягивания нетронутой части клитора на прежнее место; этому он позже научил врачей, например Хатем. Потом он вдобавок овладел мастерством восстанавливать половые губы, которые часто были повреждены, и создавать новый клиторальный капюшон из складки кожи. Когда он вернулся в Буркина-Фасо, то смог сообщить местным женщинам: «Да, кое-что еще можно сделать»[121]121
  В нашей беседе доктор Фольде часто делил женскую сексуальность на «клиторальную» и «вагинальную». Когда его спросили, что он имеет в виду, он пояснил, что под «вагинальными» женщинами подразумевает тех, кто испытывает больше удовольствия от ножек и луковиц клитора, а не от головки. Но его слова заставили меня задуматься, поскольку напоминали слова Фрейда, которые тот пропагандировал более века назад, классифицируя женщин как «инфантильных» или «зрелых». Даже сегодня призрак Фрейда угрожает клитору.


[Закрыть].

Большинство современных хирургов, проводящих эту операцию, научились ей у Фольде, который утверждает, что прооперировал не менее 6000 пациенток. Но ему отлично известно, что операция не гарантирует спасения. Сексуальность – гораздо больше, чем клитор; это то, как мы ощущаем себя в своем теле, как воспринимаем себя и общаемся с сексуальными партнерами. Для многих его пациенток самой значимой частью процесса стало комплексное лечение, которое они проходят заодно, общаясь с сексологами, психологами и другими специалистами, – настоящий паркур. Хатем объясняет: за это время некоторые обнаруживают, что отсутствие удовольствия не связано напрямую с обрезанием. «Иногда и связано, – говорит она, – а иногда причина в том, что их родители ни разу не объяснили им хоть что-то о сексуальности или калечащих операциях и они никогда не прикасались к себе, ничего не знают и испытывают стыд».

Признак успешной операции, по мнению Фольде, прост: «Женщины снова ощущают себя нормальными»[122]122
  Foldes P., Cuzin B., Andro A. Reconstructive Surgery after Female Genital Mutilation: A Prospective Cohort Study // Lancet. 2012. July 14. Vol. 380. № 9837. Pp. 134–141.


[Закрыть]. Но что считать «нормой», когда речь идет о женской сексуальности? Этот вопрос не нов. Еще во времена Мари Бонапарт исследователи задавались им. Десятилетиями викторианская мораль и фрейдистское упрощенное понимание, где вагина противопоставлялась клитору, тормозили прогресс. Но начиная с 1930-х американские сексологи и гинекологи начали оспаривать ненаучные теории Фрейда и сосредоточились на клиторе, чтобы лучше понять механизм женского сексуального удовольствия. Нерв за нервом они принялись восстанавливать утраченную репутацию клитора.

* * *

Одним из первых исследователей, обративших внимание на клитор, стал доктор Роберт Лату Дикинсон. Кроткий брачный психотерапевт и гинеколог с пристрастием к статистике исследовал «вечную потребность яичников»[123]123
  Dickinson R. L. Human Sex Anatomy: A Topographical Hand Atlas. 2nd edition. Baltimore: Williams & Wilkins Company, 1949. P. VII.


[Закрыть], внимательно изучая истории болезни тысяч пациенток в своей гинекологической практике в Бруклине. Придя в ужас от того, как мало исследований проведено в области «нормальной сексуальной жизни», он поставил перед собой цель положить начало зарождающейся области науки о сексе, опираясь на достоверные данные[124]124
  Другие проповедовали важность клитора задолго до Дикинсона – просто их труды не всегда рассматривались как наука. В 1918 году 38-летний британский палеоботаник Мэри Стоупс опубликовала откровенное, ориентированное на женщин руководство по сексу после того, как ее брак был аннулирован из-за неспособности к половому акту. В своей брошюре «Любовь в замужестве», ставшей бестселлером, она не только изложила раннюю версию принципа активного согласия («мужчина не заполучает женщину раз и навсегда, когда женится на ней: он должен завоевывать ее перед каждым актом соития»), но и объяснила важность клитора для взаимного сексуального удовольствия. Она писала: «Как и пенис, клитор чрезвычайно чувствителен к прикосновениям. Эта маленькая верхушка, расположенная спереди между внутренними половыми губами, увеличивается, когда женщина действительно возбуждается, а при стимулирующих движениях он тоже интенсивно возбуждается и передает этот стимул каждому нерву в ее теле». К сожалению, как и ее американская коллега и соратница по борьбе за контрацепцию Маргарет Сэнгер, Стоупс была ярой евгенисткой.


[Закрыть], [125]125
  Cryle P. M., Stephen E. Normality: A Critical Genealogy. Chicago: Chicago University Press, 2017. Pp. 286–287.


[Закрыть].

В первую очередь он хотел помочь супружеским парам – по большей части белым, гетеросексуальным, принадлежащим к среднему или высшему классу – достичь сексуальной гармонии. Нужно было найти решение для целого ряда проблем в постели: от так называемой фригидности до преждевременной эякуляции. Но особенно его интересовала женская сторона вопроса. Чем больше женщин он исследовал, тем больше его шокировало то, как редко они испытывают удовлетворение во время супружеского секса. Только 2 %, как заключил он в 1931 году в своем докладе «Тысяча браков», испытывали оргазм со своим супругом. (Он отмечал, что большинство пар в основном прибегали к миссионерской позе; возможно, ситуация как-то связана с этим[126]126
  Dickinson R. L. A Thousand Marriages; A Medical Study of Sex Adjustment. Baltimore: The Williams & Wilkins Company, 1932. P. 66.


[Закрыть].) Сильный контраст создавали его данные о том, что две трети женщин мастурбировали, предположительно получая от этого удовлетворение.

Чтобы выяснить, что нормально в сексуальной анатомии и поведении, он поставил себе цель получить «точные генитальные измерения». Это подразумевало вагинальные исследования и измерения у тысяч пациенток[127]127
  Не все эти наблюдения были сделаны этично. По некоторым данным, Дикинсон дополнял свои записи, сделанные во время исследований, съемками скрытой камерой, спрятанной в цветочном горшке, которую он мог незаметно активировать, нажав на выключатель.


[Закрыть]. Будучи потрясающе талантливым иллюстратором, Дикинсон зарисовывал интимную анатомию своих пациенток карандашом на восковой бумаге, скрупулезно штрихуя, чтобы передать структуру и то, что именно происходит с гениталиями в разных позициях и состояниях. Эти иллюстрации заполняют половину его «Атласа анатомии человеческого пола» 1933 года, этот атлас посвящен «науке и искусству сексуальной жизни». Там много наблюдений и рисунков, раскрывающих поразительное разнообразие сексуальной анатомии женщины – от малых половых губ до головки клитора. За свои художественные таланты он получил прозвище Роден Акушерства.

Исследования убедили его в том, что клитор – недооцененный центр женского удовольствия. «Женский орган невелик по сравнению с мужским, – писал он. – Но размер его нервов и количество нервных окончаний в головке, как ни удивительно, сравнимы с аналогичными показателями у мужчин… Головка клитора явно богаче нервами, чем головка пениса»[128]128
  Shih, Cold, Yang. Cutaneous Corpuscular Receptors.


[Закрыть]. (Запомните: хотя одно из современных исследований предположило, что клитор может быть более густо снабжен нервными волокнами, чем пенис, никто не проводил фактических подсчетов[129]129
  Porter R., Teich M., eds. Sexual Knowledge, Sexual Science. United Kingdom: Cambridge University Press, 1994. P. 311.


[Закрыть].) На детальных изображениях он показал, как клитор испытывает эрекцию, превращаясь в «выпуклость размером с полгорошины, шарообразную и твердую», которая «на прикосновения реагирует регулярной пульсацией».

Дикинсон боролся за признание клитора, но не был радикальным в своих действиях. Будучи набожным приверженцем епископальной церкви и самоотверженным отцом двух дочерей, он был особенно озабочен тем, что такое «нормальная» сексуальная жизнь. «Мы в медицине… призваны сделать все, что в наших силах, чтобы убедить мораль в необходимости гармонии с нормами», – писал он. На протяжении большей части своей карьеры он придерживался необоснованного мнения, что такие «девиантные» сексуальные действия, как мастурбация, беспорядочные половые связи и однополый секс, могут стать причиной увеличения клитора. В скульптуре 1940-х под названием «Формы открытой вульвы взрослого человека» Дикинсон назвал вульву с обвисшими сморщенными губами «мастурбирующей», а другую, с увеличенным капюшоном клитора, – «гомосексуальной».

В 1940-х вместе со скульптором Абрамом Бельски он создал две статуи в натуральную величину, которые должны были представлять размеры «среднестатистических» жителей США женского и мужского пола. Статуи были основаны на правительственных измерениях десятков тысяч «коренных белых» обоих полов. Они были названы без премудростей – Норма и Норман. Вырезанные из белого гипса, с чертами лица и пропорциями, напоминающими греческих богов, обе фигуры олицетворяли белый, гетеросексуальный идеал того, к чему должны стремиться американцы[130]130
  Holz R. The 1939 Dickinson-Belskie Birth Series Sculptures: The Rise of Modern Visions of Pregnancy, the Roots of Modern Pro-Life Imagery, and Dr. Dickinson's Religious Case for Abortion // Journal of Social History. 2018. Summer. Vol. 51. № 4. Pp. 980–1022.


[Закрыть]: «Идеальная женщина, среднестатистическая американка» – так Дикинсон описывал Норму. После Второй мировой войны эти фигуры вдохновляли людей на организацию конкурсов, призванных отыскать среди женщин из штата Огайо ту, что больше всего походила на Норму. Это было непросто, если учесть ее неестественно высокую, округлую грудь.

Однако, несмотря на свои евгенические взгляды на «норму», Дикинсон отвергал идею о том, что существует только один «нормальный» способ оргазма для женщин. В своей врачебной практике он советовал замужним пациенткам стимулировать клитор и половые губы во время секса и прибегать к позе «женщина сверху», чтобы заполучить больше контроля над доступом к клитору. Однажды он без осуждения рассказал, что одна из его пациенток мастурбировала с помощью электрического вибратора.

«Восхваление вагинального оргазма и порицание удовлетворения с участием клитора могут привести к сильному разочарованию, – пишет он. – Оргазм есть оргазм, как бы он ни был достигнут».

* * *

Дикинсону не довелось застать сексуальную революцию. В 1960 году Управление по санитарному надзору за качеством продуктов и медикаментов США одобрило контрацептив – принципиально новую смесь синтетического эстрогена и прогестерона, которая обещала разорвать взаимосвязь репродукции и секса; пять лет спустя его уже принимали 6,5 млн женщин[131]131
  Эйг Дж. Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию. М.: Livebook, 2020.


[Закрыть]. В 1965 году Верховный суд отменил закон Комстока – федеральный закон XIX века, который запрещал продавать или распространять по почте «непристойные, развратные или распутные» материалы, включая информацию о контрацепции. Это решение признало право женщины на неприкосновенность частной жизни, подготовив почву для дела Роу против Уэйда[132]132
  Историческое решение ВС США по поводу законности абортов (до момента достижения плодом жизнеспособности), одно из самых политически значимых решений в истории страны. Привело к изменению взглядов на прерывание беременности в стране. Однако в 2022-м году его отменили. Прим. ред.


[Закрыть] и легализации абортов в 1973 году.

Но Дикинсон помог зажечь фитиль этой пороховой бочки. Ему было уже за восемьдесят, он недавно овдовел к моменту знакомства с человеком, которому предстояло стать его преемником. Когда он изучил заявку на исследовательский грант некоего Альфреда Кинси для анализа конкретных случаев гомосексуальных мужчин, его сразу же поразил масштаб исследовательских целей и предложенной методологии молодого человека. Кинси начал свою карьеру как энтомолог и профессор зоологии в Индианском университете, одержимый подсчетом особей орехотворок. Когда после занятий студенты стали приносить ему свои супружеские вопросы, он обнаружил, что есть мало реальных данных, которые он мог бы предложить им; и тогда он решил переключиться на исследование секса. Дикинсон решил, что Кинси, объективный и уважаемый ученый, был подходящей кандидатурой, чтобы перенять эстафету исследования секса. Он предоставил ему свое благословение, профессиональные связи и 5200 индивидуальных исследований, прежде чем скончаться в 1950 году.

Как и надеялся Дикинсон, когда Кинси в 1948 году опубликовал свое скандальное исследование «Сексуальное поведение самца человека», преемник приложил все усилия, чтобы подчеркнуть свою объективность и научный подход. В отличие от Дикинсона, который стремился свести «морали с нормами», его цель заключалась в том, чтобы оставить первую в стороне. Он был бисексуалом, вырос под репрессивным влиянием строгого отца, приверженца методистской церкви, и знал, как может навредить осуждение собственных наклонностей общественными нравами. «Доктор Кинси изучал феномен сексуальности у людей, как биолог исследовал бы феномены в биологии, – написал в предисловии к его книге 1948 года один из его сторонников из Фонда Рокфеллера, одновременно этот фонд был его основным источником финансирования. – Собранные им доказательства представлены с точки зрения науки, без моральных предубеждений и предрассудков, порожденных существующими табу».

Но никакая объективность, одобренная Рокфеллером, не смогла помешать книге о сексуальном поведении человека затронуть моральные устои американцев. Еще более противоречивым было продолжение 1953 года «Сексуальное поведение самки человека», в котором Кинси и его коллеги провели статистический анализ сексуальных историй почти 5940 белых американских женщин. В сухих, технических, но зачастую шокирующе ярких деталях они обрисовали, как неправильно американское общество воспринимало женскую сексуальность. Как показало исследование, едва ли какая-то женщина могла похвастаться целомудрием, девственностью и желанием секса с мужем только в миссионерской позе. Большинство часто мастурбировало, а половина замужних женщин занимались сексом до помолвки.

И совсем необязательно они медленнее возбуждаются и достигают оргазма, что часто упоминается как существенное различие между полами. «Среднестатистическая женщина реагирует медленнее, чем среднестатистический мужчина, во время полового акта, но это, по-видимому, связано с неэффективностью обычных техник совокупления, – писал он, – то есть поспешного проникновения мужчин. Когда женщины предоставлены себе, у них нет сложностей с достижением оргазма. Самым надежным способом была мастурбация; большинство женщин могли легко достичь его менее чем за пять минут, обычно стимулируя половые губы и клитор и не прибегая к проникновению. А секс между двумя женщинами был качественнее, предположительно потому, что они лучше понимали анатомию партнерши и уделяли много внимания клитору». Мужчинам неплохо бы об этом задуматься[133]133
  В частности, оргазмы у них случались чаще. В целом, однако, Кинси оспаривал общепринятое представление о том, что люди исключительно гомосексуальны или гетеросексуальны, указывая, что большинство находится где-то посередине. Его знаменитая «шкала Кинси», впервые представленная в книге «Сексуальное поведение самца человека», предлагала шесть градаций между исключительной гетеросексуальностью и исключительной гомосексуальностью.


[Закрыть].

Кинси терпеть не мог Фрейда и других психоаналитиков, которые высасывали свои теории будто из ниоткуда, особенно если они явно вредили психике и чувству собственного достоинства людей. В предисловии к его книге между ними четко проведена граница: Фрейд теоретизировал о женщинах, Кинси изучал их. «Некоторые психоаналитики и другие врачи настаивают на том, что только вагинальная стимуляция и вагинальный оргазм могут обеспечить психологически удовлетворительную кульминацию деятельности “сексуально зрелой” женщины, – заключил Кинси. – Но в свете нашего нынешнего понимания анатомии и физиологии сексуальной реакции трудно осознать, что подразумевается под вагинальным оргазмом».

Перенос оргазма с клитора во влагалище был не просто нелепым – он был невозможен. «Не существует анатомических данных, указывающих на то, что такая физическая трансформация когда-либо наблюдалась», – писал он. К несчастью, поскольку «несколько сотен женщин в рамках нашего исследования и многие тысячи пациенток некоторых врачей в клиниках впоследствии были сильно обеспокоены тем, что им не удалось достичь этой биологической невозможности». Можно только предполагать, что Мари Бонапарт согласилась бы с этим.

Открытия Кинси стали точкой опоры для феминисток «второй волны» и пунктом отправления для сексуальной революции. После его смерти Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон («дуэт» исследователей секса) дополнили его аргументы. В своей книге «Сексуальная реакция человека», вышедшей в 1966 году, они задались вопросом: существует ли разница, поддающаяся измерениям, между вагинальным и клиторальным оргазмом?[134]134
  Masters W., Johnson V. Human Sexual Response. New York: HarperCollins Publishers, 1981. Pp. 66–67.


[Закрыть] Вооружившись современными инструментами, о которых их предшественникам даже не приходилось и мечтать, в том числе пластиковой камерой в форме фаллоимитатора с волоконной оптикой, они принялись наблюдать и снимать пары на всех стадиях возбуждения. Когда они закончили, у них был готов ответ. Оргазм для обоих полов – серия непроизвольных спазмов, раз в 0,8 секунды, сопровождающихся усиленным притоком крови к половым органам и повышением мышечной и нервной активности. Он проходит четыре стадии: возбуждение, плато, оргазм и завершение. Исследователи проиллюстрировали их понятными диаграммами и графиками.

У женщины, по их данным, эти сокращения могут ощущаться в наружной части вагины, матке или заднем проходе. Но где бы они ни ощущались, они всегда возвращались к клитору. Мастерс и Джонсон объявили эту часть тела «уникальным органом в общей анатомии человека», поскольку его единственная функция – получение удовольствия. Хотя «литература изобилует описаниями и обсуждениями вагинальных и клиторальных оргазмов», с анатомической точки зрения никаких различий они не обнаружили. Существует только один вид оргазма – клиторальный.

* * *

Через несколько дней после операции Амината, взглянув на свой клитор, была шокирована. Он казался огромным, розовым и опухшим. На следующей неделе, поднявшись с унитаза, она заметила кровотечение и поспешила в службу скорой помощи. Врач успокоил ее, объяснив, что это нормально, ничего серьезного, но она была потрясена. Боль утихла лишь через несколько недель, а клитор начал покрываться коркой. «Он заживает и уже почти не болит», – сообщила она мне после второго приема у Хатем в ноябре 2019 года.

К концу декабря клитор наконец-то начал приобретать цвет ее кожи. Он заживал у основания, но сверху оставался красновато-розовым. Швы только начинали рассасываться, однако Амината уже была довольнее своим телом. «В целом я рада тому, что уже не такая, какой была», – поделилась она.

Еще было слишком рано, чтобы Амината могла почувствовать что-то приятное от своей новой анатомии. Но Айсса Эдон, 38-летняя женщина, которая сделала операцию у Фольде в 2005 году, отчетливо помнит момент, когда у нее впервые появилась чувствительность в клиторе. После операции уже прошло полгода, и она впервые надела джинсы, чтобы прогуляться по улицам Парижа. Внезапно ее пронзило новое ощущение – как искра. «Я почувствовала электрический разряд внизу», – вспоминает она. Она бросилась в ближайший туалет, спустила штаны и, взглянув на себя, увидела, что ее клитор набух. «Он вспучился, – вспоминает она. – Так он отреагировал на трение джинсов. Просто безумие».

Айcсе было шесть лет, когда мачеха отвела ее к местной обрезальщице в Мали, и 23 года, когда она перенесла операцию по реконструкции в Париже[135]135
  Smitha M. The Midwife Who Is Trying to Save Women from FGM // BBC News, November 24, 2015.


[Закрыть]. Для нее операция никогда не была связана с сексуальностью. «Это вопрос того, чтобы почувствовать себя полноценной, – объясняет она. – Вернуть свое тело, свои силы». Когда она говорила это, то зачерпывала руками воздух по направлению к груди, демонстрируя возвращение какого-то неосязаемого смысла. Последствия, по ее словам, стали лишь дополнительными преимуществами. Ей не нравится называть свой клитор «новым» органом. Но ощущения оказались новыми. «Он был внутри меня, но я не могла представить себе этот орган, увидеть его. Так что, очевидно, мне пришлось заново познавать свое тело и разбираться, как оно работает и кто я теперь с этим “новым” органом».

Исследование с нуля было связано не только с анатомией. Она училась слушать свое тело, его желания, боли, доверять ему, как самостоятельно, так и с партнером. «Мы, женщины, не очень-то привыкли прислушиваться к себе, тем более африканки», – говорит она. После операции она начала ходить на психотерапию, чтобы избавиться от некоторых впитанных ею представлений о том, что секс – это плохо, грязно и стыдно. «Было очень важно понять, что я могу решать за себя, – делится она. – Если мне не хочется заниматься сексом с кем-то, мне не нужно этого делать. Решение за мной». Пережитый опыт подтолкнул ее пройти обучение на акушерку, специализирующуюся на женщинах с обрезанием, и в итоге стать менеджером акушерской деятельности в организации «Врачи без границ».

Для Айссы операция была особо важна: с ее помощью она обрела спокойствие. «Это мой путь, моя история. «И я никогда не буду навязывать его кому-то еще, – говорит она. – Но в меня это вселило столько надежды и много чего другого».

* * *

В 2010 году Хелен О’Коннелл увидела еще одну возможность внести свой вклад. Стоило ей начать выступать с лекциями об анатомии клитора, как слушатели засыпали ее вопросами. В частности, один журналист постоянно спрашивал о точке G. Эту «волшебную кнопку», хорошо известную в массовой культуре, некоторые описывали как высоко иннервированную часть стенки влагалища, зону, хранящую в себе секрет мощного оргазма. Теперь журналист допытывался: это анатомическая реальность или только миф?

О’Коннелл тоже задавалась этим вопросом. Если это реальность, почему они не обнаружили такую точку в своих исследованиях? «Я призналась, что мы никогда не находили ее, но и не искали. Это другой научный подход, – говорит она. – И тогда я решила: попробуем разобраться, что там происходит».

Идея точки G была впервые предложена мужчиной, но популяризирована женщиной[136]136
  Fyfe M. Get Cliterate: How a Melbourne Doctor Is Redefining Female Sexuality // Sydney Morning Herald. 2018. December 8.


[Закрыть]. Она названа в честь Эрнста Грэфенберга, немецкого гинеколога еврейского происхождения, который изобрел первый современный внутриматочный контрацептив, работая в 1920-х в Берлине. В 1930-х, после того как нацистская партия ограничила исследования в области контроля рождаемости, он бежал из Германии и открыл гинекологическую практику в Нью-Йорке. Там, как и Дикинсона, его обеспокоило, как часто его пациентки не достигали оргазма во время полового акта[137]137
  Grafenberg E. The Role of the Urethra in Female Orgasm // International Journal of Sexology. 1950. Vol. 3. Pp. 145–148.


[Закрыть]. «Решить эту проблему было бы намного проще, – писал он в 1950 году, – если бы сексологи точно знали, о чем именно речь».

К этому моменту идея о клиторе как центре управления женским удовольствием закрепилась наряду с идеей о том, что во влагалище нет нервных окончаний. В рамках исследований Кинси пять гинекологов проверяли чувствительность клитора и других частей гениталий, поглаживая эти области зондом со стеклянным, металлическим или ватным наконечником почти у девятисот женщин. Почти все участницы ощущали прикосновение к клитору, но только 14 % осознавали, что прикасаются к их влагалищу. Оно, по его словам, – «нечувствительное отверстие».

Но Грэфенберг не был готов отречься от влагалища. Он предположил, что в одной его части – на несколько сантиметров повыше, на внутренней стороне живота – действительно происходит нечто интересное. Как и мужская, женская уретра окружена эректильной тканью, которая движется и набухает при возбуждении. Эта «уретральная эрогенная зона», по его словам, присутствует у всех женщин. Иногда женщины, испытывающие оргазм в этой области, высвобождали жидкость «так обильно, что под ними приходилось расстилать большое полотенце, чтобы не испачкать простыни». По его мнению, это объясняло, почему так много женщин не испытывают оргазма во время полового акта: все дело в недостатке знаний об этом волшебном месте.

В свое время исследование Грэфенберга не получило должного внимания и было вскоре забыто. Так бы все и оставалось, если бы не Беверли Уиппл, сексолог из Ратгерского университета, которая работала фельдшером и лечила женщин с недержанием мочи. Обнаружив, что у некоторых пациенток жидкость протекает исключительно во время полового акта, она тоже обратила внимание на необычную зону на передней стенке влагалища, которая, казалось, набухала от удовольствия. В 1981 году она выступила в популярном телевизионном ток-шоу Фила Донахью, заявив о своих открытиях: «Если стимулировать эту зону, оргазм наступает очень быстро, обычно в течение минуты, – объяснила она, сидя рядом с двумя врачами мужского пола. – И люди нередко сообщают, что зачастую оргазмы случаются один за другим».

Она добавила: «В миссионерской позе так не получится»[138]138
  Zuckerberg W. The G-Spot // Science Vs, podcast, Gimlet Media. 2016.September 1.


[Закрыть].

Донахью растерялся.

Поначалу по шутливому предложению коллеги Беверли Уиппл хотела назвать это явление «Щекоткой Уиппл». Но к тому времени уже существовал всеми любимый мистер Уиппл из рекламы туалетной бумаги. Поэтому та самая часть организма получила название точки Грэфенберга (позже сокращено до точки G). Она назвала эту область в честь вклада Грэфенберга в женскую анатомию и удовольствие. Но на этом она не остановилась и написала в соавторстве целую книгу о точке G – ту, которая отправила тысячи кораблей на поиски одной мифической точки. Неважно, существует она или нет, Уиппл определенно удалось заставить общественность заговорить о женском удовольствии и сексуальной анатомии.

В последующее десятилетие некоторые исследователи заявляли, что точка G существует и это часть влагалища, прилегающая к уретре, которая может увеличиваться при стимуляции. В то же время другие отвергали это как вымышленное «анатомическое НЛО»[139]139
  Chalker R. The Clitoral Truth, 2nd ed. New York: Seven Stories Press, 2018. P. 48.


[Закрыть] и даже «гинекологический миф, созданный журналистами». В 2012 году гинеколог из Флориды отправился в Польшу (предположительно, чтобы избежать американских ограничений на исследования трупов) и, вернувшись, заявил, что обнаружил эту точку в свежих тканях 83-летней женщины. По его словам, это был крошечный мешочек с маленькими, похожими на виноградины скоплениями эректильной ткани – «глубокая-глубокая структура»[140]140
  Healey M. Doctor Says He's Found the Actual G-Spot // Sydney Morning Herald. 2012. April 26.


[Закрыть] между слоями стенки влагалища. Как выяснилось, он был пластическим хирургом, предлагающим процедуры на гениталиях, включая «пластику точки G», поэтому выводы делайте сами.

Хотя эта идея казалась убедительной, данных о точке G не хватало. А их поиск был коньком О’Коннелл.

* * *

О’Коннелл препарировала все больше женщин – в общей сложности, по ее оценкам, пятьдесят или шестьдесят, – и ее особенно очаровали две луковицы клитора. Как сплющенные луковицы тюльпана, они прилегали к стенкам влагалища и были удивительно активны[141]141
  Кобельт, напротив, описал каждую луковицу в «форме сильно распухшей пиявки».


[Закрыть]. Покрытые лишь тонкой эластичной оболочкой, они могли увеличиваться и менять форму.

В учебниках по анатомии их обычно закрашивали иным цветом, чем головку и ножки клитора, и по-прежнему называли луковицами преддверия. О’Коннелл отметила, что Кобельт, как обычно фокусируясь на проникающем сексе, утверждал, что их главная функция – сжимать пенис. «Благодаря затвердению стенок… оно [влагалище] превращается во всасывающую трубку… Губкоподобная эластичная прокладка влагалищной трубки, в придачу к луковицам у входа, великолепно подходит для своего главного предназначения – нежного и при этом тесного захвата»[142]142
  Lowry. Classic Clitoris. P. 47.


[Закрыть], – писал он.

Но, по мнению О’Коннелл, луковицы явно относились к клитору. Они соединялись с его телом у основания, образуя сосредоточения чувствительной эректильной ткани. Кроме того, они состояли из губчатой эректильной ткани, похожей на ткани тела и ножек клитора. Вместе луковицы и ножки были в точности схожи с пещеристыми телами[143]143
  Эти столбы (corpora cavernosa) – пещеристое тело пениса. Прим. пер.


[Закрыть], только разнесенными в пространстве, а не объединенными. Откуда у нее взялась такая уверенность? «Я вам все покажу», – говорит она, перелистывая страницы своей диссертации. Исследовательница останавливается на фотографии луковиц без изображения тазовой кости, показывая, как они соединены и с основанием, и с ножками клитора.

«Вы сами можете ответить на вопрос “Составляют ли они единое целое, связаны или нет?”, – говорит она. – Но если вы собирались сказать: “Это скорее относится вон к тому преддверию, чем к единому целому”, то это кажется абсурдом. И не помогает. Совсем не помогает». Основное отличие, по ее мнению, состоит в том, что луковицы могут увеличиваться. Ножки окружены белочной оболочкой (в переводе с латыни tunica albuginea дословно означает «белая туника») – толстой волокнистой оболочкой, которая не позволяет им перемещаться[144]144
  Любопытно, что при таком подходе старое обозначение клитора tentigo, или «похоть», кажется довольно точным.


[Закрыть]. Но луковицы способны расширяться наружу, вызывая вздутие и набухание половых губ. «Возможно, раздражают их?» – предполагает она, лукаво улыбаясь. Пока это неизвестно, поскольку функциональных исследований никто не проводил. Ей бы очень хотелось, чтобы кто-то это сделал[145]145
  Lowry. Classic Clitoris. P. 25.


[Закрыть].

Возможно, в этих луковицах кроется разгадка так называемой точки G. В 2017 году О’Коннелл и ее коллеги скрупулезно работали над вскрытием уретры и стенок влагалища тринадцати трупов женщин в возрасте от 32 до 97 лет. Потом для дальнейшего исследования они обратились к магнитно-резонансной томографии. Кроме как в клиторе, никаких других эректильных или губчатых тканей не было обнаружено. А точка G, казалось, прилегает к той части уретры, где соединяются тело, ножки и луковицы клитора[146]146
  Hoag N., Keast J. R., O'Connell H. E. The G-Spot Is Not a Structure Evident on Macroscopic Anatomic Dissection of the Vaginal Wall // Journal of Sexual Medicine. 2017. December. Vol. 12. Pp. 1524–1532.


[Закрыть]. Хотя в самой вагине эректильной ткани нет, надавливание на нее может ощущаться на возбужденном внутреннем клиторе, особенно на луковицах. Для некоторых женщин ощущение настолько интенсивно, что анатомы назвали это место уникальным. Точка G, как заключила О’Коннелл, «не существует как анатомическая конструкция».

Как выяснилось, точка G стала явлением, подобным вагинальному оргазму: почти мифическим, одновременно заставляющим женщин проходить определенный тип сексуального опыта и уверять мужчин, что в постели им почти не нужно прилагать усилий. От этого женская сексуальность казалась простой и легко достижимой. «Это своеобразное мифологическое желание иметь волшебную кнопку в вагине, чтобы достаточно одного “ух”, – О’Коннелл издает низкий хрип, – и все получится. Понимаете, о чем я? Отпадает необходимость получше узнать женщину. Если у вас есть волшебная палочка, то – с правильными движениями и правильными действиями партнерши – все сработает само».

Вдобавок концепция вагинального оргазма заверяла мужчин, что все их действия в постели достаточно хороши. Но чтобы все действительно сработало, как объясняет ученый, движения мужчины должны были опосредованно стимулировать клиторальные луковицы. И это возможно. «Это же не другая планета, – говорит она, – а всего лишь ненавязчивый подход, правда ведь?»[147]147
  Опросы показывают, что только 20–30 % женщин способны испытывать оргазм исключительно от пенетрации. Это, как и точку G, можно объяснить стимуляцией клитора через стенки влагалища.


[Закрыть] В своей диссертации она пальцем обводит клитор по контуру, выделяя его строение и взаимодействие с уретрой и вагиной. «Видите, у клитора форма бумеранга, – объясняет она. – Если вы не учли эту ткань в своем плане действий… тогда это точно вряд ли сработает».

Концепции точки G и вагинального оргазма были основаны на ограниченном представлении об одном источнике женского удовольствия: либо это клитор, либо вагина. «К сожалению, все устроено не так[148]148
  Хелен О’Коннелл, беседа с автором, 28 февраля 2020 года.


[Закрыть], – со смехом говорит О’Коннелл. – Как бы сильно вам ни хотелось, чтобы это было так, это не так».

* * *

Но, как выяснилось, основательница точки G недовольна тем, как ее идею воспринял мир. Уиппл, которой сейчас 87 лет, никогда не хотела положить начало охоте за волшебной кнопкой. Ее целью было подтвердить жизненный опыт женщин исследованиями, чтобы те почувствовали себя нормальными, и дать им понять, что они не одиноки. Сорок лет спустя она призналась, что сожалеет о том, как СМИ использовали ее идею, чтобы создать иллюзию простоты женского оргазма. Точка G – не просто переключатель или одна кнопка, подчеркивает Уиппл. В своих поздних работах она объясняла, что это сложное соединение тканей, включая железы и эректильную ткань клитора.

Но, кажется, об этом не желали и слышать. Всем хотелось волшебной кнопки. «Думаю, мы ввели людей в заблуждение, ведь это не просто маленькая точка, а целая область, – объяснила она в 2016 году в подкасте под названием «Наука против». – Но на тот момент она именно так и называлась». Бесов из ящика Пандоры назад не загнать.

Уиппл по-прежнему считает, что эта часть тела должна именоваться в честь Грэфенберга. Но если бы она могла повернуть время вспять, то назвала бы ее «областью», а не «точкой». «Я бы хотела, чтобы современные женщины знали: мы способны испытать множество приятных, чувственных и сексуальных ощущений, – рассказала она мне в 2021 году по видеосвязи. – И это зависит не только от точки G или клитора. В нашем теле еще много всего»[149]149
  Беверли Уиппл, беседа с автором, 7 мая 2021 года.


[Закрыть]. Сегодня ученый фокусируется на исследованиях удовольствия в разных частях тела. Для этого она создала экстрагенитальную форму – таблицу с перечнем, где указано 35 частей тела и типов прикосновений, призванную помочь парам выяснить, что именно доставляет им удовольствие. «Возможно, достаточно держаться за руки или прикасаться друг к другу. Главное, чтобы вам было приятно», – заявила она в подкасте в 2016 году. Например, она любит, когда ее муж сосет ее большой палец, «но каждому свое». Проблема с точкой G в том, что она заставляет нас считать, будто мы все одинаковые.