Текст книги "Бесконечность"

Сара

Он еще не зашел в палатку, а я уже слышу его. Ветки хрустят под его ботинками.

– Что им нужно?

Внутри все сжалось от страха в тугой комок.

– Хотят, чтобы я помогал им, помогал правительству.

– Почему ты?

– Потому что у меня есть… дар. Когда я почувствую угрозу, то смогу сообщить об этом и спасти людей. Как тогда.

– Адам, в тот раз тебя пытались остановить именно люди из правительства. Что изменилось?

– Думаю, они просто поняли, что от меня может быть польза. Они видят во мне лидера.

Чушь редкостная.

– Я им не доверяю, – говорю.

– Я тоже, – кивает он, – но они сказали, что мы можем уехать с ними, перебраться туда, где тепло и сухо, где есть врачи, электричество, короче, все, чего у нас не было эти два года. Ты ведь сама хочешь где-нибудь осесть, Сара. Ты хочешь, чтобы Марти, Люк, Мия и малыш были в безопасности. Может быть, там у нас все это будет.

– Я думала, мы решили пожить здесь.

– Все, что нам светит здесь, – это и дальше жить в палатке в лесу, так ведь? Савл предлагает совсем другое. Мы вернемся в цивилизацию. Дети будут нормально питаться. Заметила, какое у этих мужиков снаряжение? Они явно приехали из места, где есть все необходимое и даже больше.

«Где есть все необходимое и даже больше». Мысленно я переношусь в дом, где я выросла. До землетрясения и до моего побега еще далеко. Голые ступни утопают в мягком ковре. Я погружаюсь в ванну на львиных ногах, наполненную пузырящейся пеной, смотрю голливудские блокбастеры на экране во всю стену. У меня есть все… о такой жизни большинство людей может только мечтать. Но эта жизнь насквозь гнилая.

Моя семья греховна, отравлена, а дом – всего лишь красивая клетка, в которой мой отец может делать все, что ему вздумается. И он делает это – ночь за ночью, ночь за ночью.

– Дом – это люди, Адам. Ты сам сказал. И потом, этот Савл – редкостная сволочь. Ты разве забыл, как он повел себя с Мией?

– Подумай о другом. Мия и твои братья будут жить по-человечески. Регулярное питание, крыша над головами. Разве это не классно?

– Не знаю. Я ему не доверяю.

– Ты не слышала, что он предлагает. Поговори с ним утром. Сама убедишься.

Внимательно смотрю на него. Что-то не так. У него бегают глаза.

Он чего-то недоговаривает.

Адам

С первыми лучами солнца мы выходим из палатки, оставив спящих мальчиков и Мию, и идем к Савлу. Он по-прежнему сидит у костра и ждет, как и обещал. Другие двое куда-то делись. Спальные мешки и винтовки тоже.

Сара засыпает его вопросами. Она еще больше похожа на ротвейлера, чем в самом начале нашего знакомства. Сильное зрелище, даже немного трогательное. Но по лицу Савла я вижу, что он еле сдерживается. Он не хочет отвечать на вопросы, не хочет рассказывать, куда именно мы поедем. «На юг» – вот и все его объяснения. Наконец он нехотя произносит слово «Котсуолдс». Я без понятия, что это и где это.

– Дотуда миль пятьдесят, – говорит Сара. Похоже, слово «Котсуолдс» ей знакомо. – Как мы туда доберемся?

– На мотоциклах. Час пути, и мы на месте.

– Нас пятеро, вас трое. Да и потом, Мия не поедет на мотоцикле, мальчикам, я думаю, тоже не стоит, а я не могу…

Она обрывает себя на полуслове, и я понимаю: она не хочет, чтобы Савл узнал о ребенке. Но она зачем-то плотнее запахивается в пальто и вместо того, чтобы скрыть живот, только привлекает внимание к нему.

Савл оглядывает ее с головы до ног. Дошло, значит.

– Точно, Сара, – соглашается он. – Ввосьмером на трех мотоциклах не уедешь. Значит, едем вшестером. Трое нас, трое вас – Адам, ты и Мия.

На миг у нее отвисает челюсть.

– Нет, – говорит она. – Ни за что. Мы не оставим моих братьев. Адам, скажи ему Скажи!

– Сейчас не время для эгоизма. Сейчас время подумать о том, что мы можем сделать для других, – ровным голосом убеждает Савл.

– Вы хотите сказать, что забота о семье – это эгоизм? – Она возмущена не на шутку.

– Нет, просто дело намного серьезнее. Я знаю, что Адам важен для тебя, но он важен и для всех нас.

Оба поворачиваются ко мне.

Я думаю о теплых постелях. Я думаю о горячей еде. Я думаю о том, что смогу помогать людям, используя свои знания о числах, как тогда. Но я знаю, что Сара права. Я должен быть с ней, а она никуда не поедет без мальчиков.

– Не сейчас, Савл, – говорю. – Мы останемся здесь до конца зимы.

Кладу руки Саре на плечи и чувствую, как ее напряжение понемногу уходит.

– Так, значит, это твое последнее слово? – спрашивает он. В его голосе звучит предупреждение, но мне плевать на то, что он скажет. Я принял решение и знаю, что поступаю правильно.

– Да, – твердо отвечаю я. – Именно.

Он сжимает челюсти, глаза его горят яростным огнем. Он быстро озирается по сторонам, как будто выясняет, где кто находится. Затем поворачивается ко мне.

– В таком случае ты не оставляешь мне выбора. – Он подлетает ко мне, хватает за запястье и заламывает мне руку за спину. – Я арестовываю вас, Адам Доусон. Вам предъявлено обвинение в убийстве, или вы забыли?

Все происходит так быстро, что я даже не успеваю среагировать. Он дергает мою руку так резко, что она вот-вот оторвется.

– Гад! – выдыхаю я.

Он тянет еще больнее.

– Отпусти его.

Поднимаю голову и вижу дуло пистолета, но наведен он не на меня.

Дэниэл держит Савл а на мушке.

– Отпусти его, – повторяет он. Голос его спокоен, глаза, не мигая, смотрят на Савла.

– Я представляю интересы правительства, – бросает Савл. – Ты не имеешь права стрелять в меня.

– А пошло оно, твое правительство. Это мой лагерь. Тебе здесь больше нечего делать. Отпусти Адама и убирайся вместе со своими дружками.

Несколько секунд никто не издает ни звука. Дэниэл и Савл буравят друг друга взглядами. Не знаю, кто кого переглядит. Шум крови в ушах усиливается, когда Савл сжимает мое запястье еще крепче. Вдруг он ослабляет хватку. Рука распрямляется и виснет плетью. Пошатываясь, я отхожу от Савла на несколько шагов, затем разворачиваюсь и смотрю на него. Расквасить бы ему рожу.

– Вот так, Адам. Отходи от него. – Дэниэл молодец, контролирует ситуацию. Хороший из него получился шериф с Дикого Запада. – Хорошо. Теперь, Савл, убирайся отсюда и не возвращайся. Если я еще раз замечу тебя в нашем лагере, получишь пулю в лоб.

Савл отступает, подняв руки. Глаза его мечут молнии. При взгляде на него меня прошибает холодный пот. Он не из тех, кто прощает и забывает.

Отойдя на двадцать метров, он поворачивается и устремляется в лес.

Несколько мгновений спустя раздается рев моторов.

Поворачиваюсь к Дэниэлу.

– Спасибо, друг, – говорю.

– Нет проблем. Ты – легенда, Адам. А этот Савл, по-моему, пытается тебя нейтрализовать.

– В смысле?

– Изъять тебя из оборота, как монету, запрятать как можно дальше от людей, которым ты нужен.

– Кому я нужен?

Дэниэл, похоже, удивлен:

– Всем нам. В этом он был прав – ты важен для всех нас. И здесь у тебя всегда будут друзья. Всегда.

Смотрю ему прямо в глаза. 3152066. Никаких «всегда» не существует, ни для кого, но я понимаю то, что он пытается сказать, и ценю это.

– Круто, – говорю я и поднимаю ладонь, чтобы дать пять, но он хватает меня за руку, притягивает к себе и обнимает. Немного похлопав друг друга по плечу, мы отступаем в стороны. Я быстро-быстро моргаю, пытаясь сдержать слезы. Правильно мне Сара напомнила: люди – это главное.

– Как думаешь, что они будут делать? – спрашивает Дэниэл.

– Не знаю. Сомневаюсь, что они так это оставят. Наверно, нам надо уходить, и подальше, чтобы не подвергать вас опасности.

– Нет, Адам, – говорит он, – оставайтесь здесь. Пожалуйста. Мы все надеялись, что ты появишься.

– Сара?

Бледная как привидение, она топчется рядом со мной.

– Терпеть не могу оружие. – Она ежится.

Я обнимаю ее:

– Они ушли. Не тревожься.

– Да, ушли. Но они вернутся.

Мы идем через лагерь к своей палатке. Последние двенадцать часов прошли в таком напряжении, что сейчас кажется, будто даже природа вздохнула с облегчением и постепенно приходит в себя. Люди хлопочут у костров, прислушиваясь к рокоту удаляющихся мотоциклов. Ночью был заморозок, и солнечный свет струится вниз сквозь переплетения ветвей. Земля искрится и сверкает.

Вдруг я слышу голоса Марти и Люка. Они громко кричат.

Мы переходим на бег.

Первым я замечаю Люка. Он лежит на земле возле палатки и закрывает руками лицо.

Марти несется нам навстречу, и все лицо его залито слезами.

Наконец я вижу заднюю часть палатки. Матерчатая стенка разрезана сверху донизу.

– Мия… Мия… – вот и все, что может выговорить Марти, задыхаясь и отрывисто всхлипывая.

Я бегу к палатке и влетаю внутрь.

Постелька Мии пуста.

Она исчезла.

Сара

Они забрали ее.

На мгновение я прирастаю к земле. Смотрю мимо Адама на это зияющее отверстие. Край палатки похлопывает на ветру.

Нас не было всего несколько минут. Видимо, кто-то караулил палатку и выжидал момент. Подчиненные Савла. То есть пока мы разговаривали с ним, они…

– Говори, Марти. Что вы видели? – Я хватаю его за плечи.

Он пытается вывернуться, продолжая плакать. Я трясу его.

– Что вы видели? – кричу.

– Это были те, с мотоциклов, – рыдает он. – Один ударил Люка в лицо. Другой вытащил Мию… не кричи. Я не виноват. Это…

Адам вскакивает и несется в лес.

– Прости. Прости меня, Марти, – говорю. – Я не хотела… Оставайся здесь, присмотри за Люком. Я вернусь.

И я тоже убегаю вдогонку за Адамом, пиная во все стороны мерзлый хворост, оступаясь и поскальзываясь. Он направляется к дороге. Рокот двигателей звучит то громче, то тише. Из леса они еще не выехали. Может, успеем.

Я отстаю от Адама. Он бежит быстро. Раньше я тоже бегала будь здоров, но в нынешнем положении об этом и думать не приходится. Живот мешает сохранять равновесие, но по венам сейчас течет чистый адреналин, и я решительно несусь вперед. Я должна добраться до нее. Я должна. Я выбегаю на дорогу на долю секунды раньше мотоциклистов. Они выворачивают и выезжают на нас: первый, второй, третий.

Мия на втором мотоцикле. Она завернута в полосатое одеяльце. Длинноволосый верзила держит ее одной рукой. Она вырывается. Мое сердце екает.

– Мия! – кричу я, и она на мгновение перестает вырываться и поднимает голову. На ее личике бесконечный ужас. – Мия!

Адам бросается к мотоциклам, пытаясь преградить им путь. Это безумие. Груды разгоряченного металла все ближе с каждой секундой. Савл и его помощники как будто не замечают нас. Они увеличивают скорость и делают рывок вперед, прямо на нас.

Я не хочу, чтобы мотоцикл с Мией разбился, но и позволить им уехать ни в коем случае нельзя. Первым мимо со свистом пролетает Савл. Адам отпрыгивает на обочину. Он не сводит глаз с Мии и второго мотоцикла. Пытается схватить руль. Мотоцикл отклоняется в мою сторону. Зеркало ударяется мне в грудь, и я падаю на спину. Третий мотоцикл виляет влево, и они отрываются от нас, набирая скорость.

– Нет! Нет! Мия!

Рядом со мной раздается выстрел. Потом еще один, и еще.

Это Дэниэл. Он стреляет прямо в них. Один из мотоциклов заносит, и он переворачивается, скользя вдоль дороги. Что-то падает.

– Не стреляй! Прекрати немедленно! – Я с усилием поднимаюсь, стиснув зубы от боли, и бросаюсь на него, кладу обе ладони на дуло пистолета и поднимаю его к небу.

– Я целюсь в шины!

– На одном из них Мия. Не стреляй!

Он отводит пистолет в сторону и опускает его. Другие два мотоциклиста сбрасывают скорость: они тоже поняли, что их стало на одного меньше. Отсюда мне не разглядеть, кто лежит на земле. Неужели разбился второй мотоцикл? Неужели там Мия? Адам, Дэниэл и я одновременно бросаемся бежать к нему. Я еле жива от боли и тревоги, но не разрешаю себе остановиться.

Один из мотоциклов разворачивается; другой продолжает ехать вперед. Я делаю широкие шаги, поддерживаю живот руками, приказываю себе двигаться быстрее. Не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме Мии.

Мотоциклист пытается добраться до своего спутника первым.

Мне остается преодолеть пятьдесят метров, когда мотоцикл с визгом и скрежетом останавливается. Адам ближе. Водитель слезает с мотоцикла. Это Савл.

– Мия, Мия, Мия! – кричу я на бегу, но он то ли не слышит меня, то ли ему плевать.

Он приседает на корточки и осматривает тело, лежащее на земле. Струйка темной крови растекается по дорожному покрытию.

Одно тело. Это третий, жилистый парень.

Мия на другом мотоцикле, с длинноволосым верзилой. Ее увезли.

– Савл! Савл! Пожалуйста… – Я тащусь к нему, задыхаясь и рыдая.

Никакой реакции. Даже головы не поворачивает. Он не смотрит ни на меня, ни на Адама, ни на Дэниэла. Вместо этого он выпрямляется, снимает с пояса револьвер, вытягивает руку, прицеливается парню в грудь и стреляет три раза.

Тело сотрясается от ударов пуль. Потрясенные и испуганные, мы замираем на месте.

Только после этого Савл, кажется, замечает Адама, Дэниэла и меня. Он поднимает голову и направляет револьвер на нас. Весь воздух как будто покидает мое тело.

– Брось пистолет, подними руки и не опускай их! Вы тоже!

Дэниэл бросает пистолет, мы тоже повинуемся. Савл не сводит с нас холодного стального взгляда. Наводит револьвер на Дэниэла.

– Ты стрелял в меня. Ты стрелял в моих людей, – абсолютно спокойным голосом говорит он и жмет на курок.

Дэниэл с воплем падает на землю и хватается за ногу.

Я тоже кричу Дуло револьвера перемещается в мою сторону.

– Заткнись, Сара.

Значит, сейчас может настать мой черед. Ноги дрожат, я едва стою.

– Адам, поднимай мотоцикл, – рявкает Савл.

– Что? – Адам смотрит на него пустыми от ужаса глазами.

– Поднимай мотоцикл. Сейчас же. Давай.

Не опуская рук, Адам шаткой походкой приближается к мотоциклу. Двигатель не заглушен. Адам медлит.

– Подними его.

Он пыхтит, пытаясь поставить мотоцикл вертикально. Адская махина. Наконец Адаму удается выполнить приказ. Савл смотрит на него с едва скрываемым презрением.

– На мотоциклах ездишь?

– Никогда не пробовал.

– Поставь на подножку. Выбей ее. Теперь возьми его шлем.

– Что?

– Ты меня слышал.

Адам смотрит на труп и черную лужу крови:

– Не хочу.

– Это не для тебя. Для Сары.

При звуке собственного имени я чувствую, как кровь стынет в жилах. Значит, я тоже еду. Живот судорожно сжимается, кожа натягивается вокруг малыша, точно барабан.

– Нет, – хриплю. – Не на мотоцикле. – Не хочу говорить, но придется. – Я беременна, Савл. Я не могу ехать на мотоцикле.

– Ты поедешь со мной. – Он непреклонен. Бесчеловечен.

– Не хочу. Вы не заставите меня.

Он наводит дуло револьвера прямо на меня.

– А так? Заткнись и надевай шлем.

Адам присел рядом с телом погибшего мотоциклиста. Одной рукой придерживая безжизненную голову, другой он расстегивает шлем. Шлем застревает, когда он пытается поднять его, и Адам резко дергает. Шлем подается, но голова парня с глухим стуком падает на дорогу.

– Боже мой. О боже мой, – стонет Адам.

– Не беспокойся, – говорит Савл. – Он ничего не почувствовал. Дай шлем Саре и залезай на тот мотоцикл.

От мысли о том, что мне придется надеть шлем мертвеца, запачкать его кровью свои волосы, меня едва наизнанку не выворачивает.

– У нас нет выхода, Сара, – шепчет мне Адам. – Так будет безопаснее. Держись. – Он поднимает шлем над моей головой и опускает его.

Савл седлает мотоцикл и хлопает револьвером по заднему сиденью.

– А мальчики? Что будет с моими братьями? – спрашиваю я. Из-за шлема голос звучит глухо.

– Садись, Сара, – говорит Савл, снова поднимая револьвер. – Больше упрашивать не буду.

Адам помогает мне забраться на мотоцикл Савла. Я бросаю последний взгляд на Дэниэла. Его глаза закрыты, кровь из ноги льется на дорогу.

Марти, Люк… Все случилось слишком быстро. Мне даже не дали попрощаться с ними. Остается только надеяться, что о них позаботятся. Кто-нибудь обязательно позаботится о них.

– Положи руки мне на пояс, – велит Савл.

Что мне остается делать? Вытягиваю руки и цепляюсь пальцами за кожаную куртку. От соприкосновения с ним меня тошнит.

Адам вскарабкивается на мотоцикл.

– Живее! – кричит Савл. – Будем догонять первый мотоцикл. Поехали. Левой ногой надави на рычаг и поставь первую передачу. Ручка газа на руле справа, чтобы ехать быстрее, крути ее.

Там же тормоз. Сцепление слева. У тебя получится.

Он выпрямляется на сиденье, наблюдая, как Адам неуклюже перебирает ручки и рычаги.

– Надави левой ногой, правой рукой крутни газ, – повторяет Савл.

Мотоцикл Адама дергается и чуть было не вылетает на обочину. Адам останавливается, затем пробует еще раз. Уже лучше. Я выглядываю из-за плеча Савл а, который неторопливо выводит мотоцикл вперед.

Вдруг Савл заводит двигатель, и я чуть не умираю от страха. Кажется, это не машина, а живое существо, – оно шумит, испускает запахи, невыносимо вибрирует. Я крепче хватаюсь за Савла. Другого выбора нет.

И вот мы несемся по дороге. Меня отбрасывает назад. Я вонзаю ногти в куртку Савла, а мир вокруг превращается в размытое пятно.

Кто этот человек, за которого я держусь из последних сил? Хладнокровный убийца? И что ему нужно от нас?

Адам

Никогда не ездил ни на чем крупнее мотороллера, а тут такая массивная, супернавороченная махина. Савл и его помощник в своих кожаных куртках, перчатках и шлемах в нацистском стиле выглядят так, словно родились на этих мотоциклах. У меня же не только опыта, но и экипировки – ноль. На мне флиска и джинсы, раз-два-три-четыре-пять, вышел мальчик погулять. Да вот только, похоже, прогулочка сегодня будет такая, что дай бог живым остаться.

От страха я почти не дышу. Если упаду – мокрое место останется. Дорога – сплошные выбоины и трещины. Стараюсь ехать ровно и аккуратно, но в голове продолжает мелькать картинка: парень упал и лежит в луже крови.

«Не думай об этом. Сосредоточься».

Повторяю про себя расположение средств управления – справа тормоз и газ, слева сцепление. Никак не разберусь со сцеплением: как только я кручу ручку газа, двигатель тут же принимается реветь громче прежнего. Пытаюсь переключить скорость, но ничего не получается. Двигатель буквально визжит, но ничего не меняется. От этого звука мозг едва не вырывается из черепа. Делаю вторую попытку, сцепление срабатывает, и рев утихает.

Я смогу. У меня получится».

Я слышу, что Савл догоняет меня, но по-прежнему не вижу другого мотоцикла. Как там Мия? Бедняжка, как она вырывалась. Молю Бога, чтобы она вела себя тише. Чем тише, тем больше вероятность, что она уцелеет в этом адском заезде. Мне нужно добраться до нее. Какими бы странными силами она ни обладала, она всего лишь маленькая девочка. Маленькая дочь Сары. Та, кто называет меня папой.

Снова кручу газ, и мотоцикл делает рывок вперед.

После двух лет пеших странствий движение на такой скорости – это, конечно, кайф. Если бы я так не беспокоился за Мию и Сару, то был бы в восторге. С сиденья мотоцикла мир смотрится совсем по-другому. Подробности отступают, края расплываются, зато как обостряются чувства. В лицо дует ветер, в нос врываются запахи, а вибрация двигателя отзывается в руках и ногах.

Еще один поворот ручки газа, и наконец мне удается разглядеть едущий впереди мотоцикл.

«Да, я догоняю их».

Шум мотоцикла Савла делается громче. Оборачиваюсь посмотреть, как он близко, и мотоцикл начинает ходить подо мной ходуном, виляя туда-сюда. Черт! Склоняюсь влево, и он выравнивается. Вдруг меня снова кренит, и теперь я рискую опрокинуться на другой бок. Воюю с мотоциклом, пока не нахожу спасительное равновесие.

Савл в нескольких метрах позади меня.

Мысли возвращаются к тому моменту, когда он пристрелил своего покалеченного помощника. Бум, бум, бум. Именно так. Я много чего повидал, особенно во время Хаоса, когда казалось, что все привычные нормы поведения остались в прошлом и люди думают лишь о себе. Я видел драки. Я видел, как люди бросаются друг на друга с ножами. Но я ни разу не видел настолько хладнокровного убийства. Он как будто усыплял животное. А потом перевел револьвер на Дэниэла и…

Впрочем, судя по числу, Дэн умрет в 2066 году. Он выживет, если только число не изменится. Если, если, если…

Теперь я думаю о числе Савла, о том, как оно то расплывается, то делается четче. Точно как число Мии.

«Точно как число Мии. Точно как число Мии».

Эта мысль крутится в голове. Раз за разом, раз за разом.

Савл едет вровень со мной. Сара подалась вперед и обхватила его за пояс. Лицо у нее белое как бумага, она сжала зубы так крепко, что челюсть почти проступает сквозь кожу. Я не знаю, сколько еще она сможет выдержать.

Савл отрывает руку от руля и насмешливо машет мне. Наши глаза встречаются, и его мерцающее число вновь вспыхивает в моей голове.

«Точно как число Мии».

Я отвожу глаза, но слишком поздно: поперек дороги зияет трещина, и переднее колесо попадает прямо в нее, а затем выворачивается. Руль выбивает у меня из рук, и я лечу вверх тормашками. Последнее, что я слышу, – отчаянный крик Сары.