Текст книги "Истинное имя. Том 2"

Олварг между тем сказал:

– Ты навсегда останешься в Галарре. Сможешь покидать ее только по моему приказу. Для людей такая жизнь мучительна. У тебя просто не останется того, что вы называете «свободной волей».

Пленник остервенело закивал.

– Да, я согласен! Только пощадите!

– А еще потребуется доказать мне свою преданность и поучаствовать в сегодняшнем обряде. Посмотри: вот женщина, вот маленький бродяжка из Равенны, а вон там – еще один сопляк, который должен будет умереть вместо тебя. Если, конечно, у тебя достанет мужества его прикончить. Ты согласен?

Пленник побледнел.

– Нет… так я не смогу!

– Не сможешь? Тогда чего ради мне тебя щадить? Ты слишком слаб, чтобы служить мне. От тебя не будет никакого толку… Галахос, ты готов?

– Да, господин, – ответил чародей, дрожащими руками перелистывая поднесенный кем-то из Безликих гримуар.

– Отлично. Начинаем.

Олварг сделал знак двоим Безликим, и они поволокли мужчину по утоптанной земле к плоскому камню, неотесанные стороны которого были покрыты странными рисунками и символами, а по краю проходил глубокий, бурый от засохшей крови кровосток.

Из горла несчастного вырвался нечленораздельный вопль, а потом он хрипло крикнул:

– Подождите!.. Подождите. Я согласен! Я убью мальчишку!

Крикс до крови прикусил губу. Ну, вот и все.

Сейчас этот слизняк, этот предатель, за считанные минуты согласившийся пойти на службу к предводителю Безликих, прикончит его, чтобы спасти собственную шкуру.

Никакого сострадания к нему в душе лаконца не осталось. Наоборот, в эту минуту мальчик ненавидел его почти так же сильно, как Галахоса и Олварга.

Безликие остановились, но мужчина, словно потеряв рассудок, продолжал вопить:

– Согласен! Я согласен!! Только отпустите!

Олварг рассмеялся.

– Нет, – ответил он.

– К-как «нет»? – от неожиданности пленник даже перестал орать.

– А ты и в самом деле думал, что мне нужен такой трус, как ты? – пренебрежительно осведомился Олварг. – Должен тебя разочаровать: я никогда не стал бы оставлять тебя в живых.

– Но… но зачем же вы тогда?!..

– Затем, что твоя смерть – это еще только полдела. Мне нужна вся твоя ненависть – до капли. Вся та боль, которую ты вообще способен испытать. И весь твой страх. А тот, кто не надеется, уже не в состоянии по-настоящему бояться, – Олварг полюбовался эффектом, который произвели его слова на пленника, и, ухмыльнувшись, продолжал. – Но самое главное – пока ты еще жив, ты будешь ненавидеть самого себя за свою трусость и свое предательство. Это прекрасно. Если бы достаточно было свернуть тебе башку, как курице, это, конечно, сильно упростило бы мою задачу. Но это было бы совсем не так забавно. Я проводил этот ритуал десятки раз и понял, что нет ничего занятнее, чем наблюдать, как изменяют человека боль и страх. Почти все оказываются совсем не теми, кем представляли себя большую часть жизни… например, как ты.

– Ублюдок! Сучий выродок!! – захлебываясь, выкрикнул мужчина.

– Прелестно. И заметь – минуты две назад ты был готов лизать мне сапоги. Сделаешь все, что будет мне угодно – так ты говорил? И ведь прекрасно понимал, на что идешь… Ты сам признался, что узнал меня. То есть ты знал – или, по крайней мере, представлял – чего я могу от тебя потребовать. Но если нужно выжить – это же не важно, правда?… То-то и оно. Можно пытать и под конец убить другого человека, даже женщину или ребенка. Можно согласиться стать Безликим. Ты все это сделал, не задумываясь. А теперь немного поздно строить из себя героя или мученика. Мы оба уже знаем, что мне стоило бы только приказать – и ты, мой доблестный несостоявшийся герой, мог бы родную мать зарезать.

– Никогда!!!

– Ну-ну. Только не трать все силы сразу и не голоси так громко раньше времени. Ты ведь пока даже не знаешь, от чего можно по-настоящему орать.

Мужчина замолчал и несколько секунд смотрел на Олварга с каким-то новым выражением. А потом вдруг негромко, но отчетливо произнес:

– Будь ты проклят.

– Слабо, слишком слабо!.. Ладно. На алтарь его.

Безликие легко дотащили свою сопротивляющуюся жертву до плоского обтесанного камня и завалили на спину, распластав на гладкой, отшлифованной чужими спинами поверхности, как морскую звезду, выброшенную на берег Залива. Еще двое неслышно скользнули вперед, помогая затягивать ременные петли на руках и на лодыжках приговоренного.

Лицо Галахоса, выглядевшее уже не бледным, а зеленоватым, показалось возле этого импровизированного алтаря. Он подал Олваргу какой-то длинный и тонкий блестящий предмет. Крикс еще не успел полностью осознать, что именно сейчас произойдет, когда что-то внезапно заслонило весь обзор, оставив перед глазами только беспросветную и почему-то пахнущую старой выдубленной кожей черноту. Одновременно тот же невидимка быстро и решительно оттащил мальчика куда-то в сторону. Крикс ощутил на своем лице руку, затянутую в жесткую перчатку, и запоздало понял, что Безликий, только что державший его за шиворот, зачем-то закрыл ему глаза ладонью.

– Не смотри туда, дурак! – тихо, но внятно раздалось над ухом.

Это внезапное замечание, исходившее, вне всякого сомнения, от Безликого, так сильно поразило Крикса, что он даже не пытался оказать сопротивление или протестовать.

Несколько минут он слышал только монотонное чтение заклятий на каком-то незнакомом языке, и многоголосое пение без слов – всего три низких, повторяющихся ноты, звучавших тоскливо, тревожно и жутко.

А потом в уши лаконца неожиданно ворвался крик – точнее, громкий и надсадный визг, прошедший по всей гамме от самых высоких до утробно-низких нот – от которого его желудок вдруг противно сжался и, как показалось мальчику, начал судорожно выворачиваться наизнанку. Крикс безотчетным движением откинул голову назад, а потом так же резко наклонился вперед, чувствуя, что его сейчас вырвет, и мечтая только об одном: умереть до того, как он узнает, от чего живые люди могут так кричать.

Кое-как справившись с мучительными спазмами, заставляющими его корчиться и выгибаться в захвате у Шоррэя, Крикс вдруг с изумлением почувствовал, что его руки связывает уже не тот клубок ремней, который не давал ему даже шевельнуть онемевшими пальцами, а что-то тонкое, непрочное, что при желании можно было бы разорвать одним движением – если, конечно, начинавшие пульсировать тягучей болью кисти снова станут его слушаться. Он решил немедленно проверить эту обнадеживающую догадку, но ощутил довольно сильный и болезненный тычок под ребра.

– Не шевелись, – прошипел голос, принадлежавший – в этом уже не осталось никаких сомнений – тому самому Безликому, который его охранял. – Глупец, ты все испортишь!.. Я уже почти освободил тебя. Последнюю веревку перережу, когда придет время.

– Что?.. – чуть слышно выдохнул «дан-Энрикс», начиная подозревать, что он действительно сошел с ума, и все происходящее ему мерещится.

– Молчи и слушай! Тебе нужно…

Крики, сделавшиеся глуше и реже, но по временам опять взмывавшие к прежней исступленной и выворачивавшей внутренности высоте, продолжали звучать сбоку, эхом отдаваясь в голове «дан-Энрикса». Шоррэй встряхнул его и зашипел:

– Да слушай, говорю! Тебе нужно пройти обратно через арку Каменных столбов. Скорее всего, тебе повезет и портал перенесет тебя в то место, откуда ты сюда попал. Если выйдет так, предупреди, что этой ночью Олварг и его Безликие войдут в Адель через Подземный город. Будет в точности такая же резня, как десять лет назад. Только на этот раз они хотят проникнуть во Дворец, чтобы убить Валларикса. Ты понял? Повтори! На нас никто не смотрит… Все эти скоты сейчас скорее сдохнут, чем хоть на минуту отойдут от алтаря.

– Я все понял, – прошептал в ответ «дан-Энрикс». – Олварг приведет в Адель Безликих. Они попытаются убить Валларикса. Зачем ты это делаешь?.. – без паузы спросил он у Шоррэя.

– Долго объяснять, – Криксу почудилось, что его собеседник усмехнулся – почти так же жутко и безрадостно, как Олварг несколько минут назад. – Сейчас я уберу ладонь. Не поворачивайся вправо, смотри только на Врата. Тш-ш, тише, еще рано. Я всего лишь подхожу поближе к арке. Тебе нужно будет пробежать не больше десяти шагов.

Несколько секунд Шоррэй молчал. Потом он мрачно процедил:

– Проклятье, что это Дагон все время косится на нас?.. Не шевелись… Отлично, отвернулся.

Крикс почувствовал, что сердце начинает гулко биться в ребра, то предельно ускоряясь, то вдруг замирая, как перед прыжком с обрыва.

Он уже почти поверил, что спасения не будет, но теперь, когда от этого спасения их отделяло не больше десяти шагов, он вдруг понял смысл слов о связи страха и надежды.

– Ты пойдешь со мной? – почти не шевеля губами, спросил он Шоррэя.

– Нет, это невозможно. Переход закрыт, пока тот парень еще жив, а после будет уже поздно. Приготовься, я уже убрал последнюю веревку… Не позволь кому-нибудь себя остановить. Беги!

Крикс видел перед собой только темную арку ворот, подсвеченную справа красноватым светом факелов. Ему казалось, что под аркой воздух расплывался и рябил, как над большим костром – только здесь рябь шла совсем не от огня…

Не успел Шоррэй произнести свое «Беги!», как Крикс уже сорвался с места – в точности, как в Академии, на ровных и геометрически прямых, усыпанных глубоким слоем мелкого песка дорожках. И как на огромном поле возле Деревянной крепости. Он летел вперед едва ли не быстрее, чем в тот день, когда мчался по предгорью вместе с Фэйро.

Страха уже не было.

И боли тоже.

Даже смерть – и та утратила реальность. Крикс еще успел увидеть, как кто-то из Безликих бросился ему наперерез, и, бездумно увернувшись от протянутой руки – в точности так же, как, не размышляя, уворачивался на галопе от нацелившейся в лицо ветки, – стрелой пронесся через арку Врат.

В первую секунду ему показалось, что на сей раз в мире ничего не изменилось. Но потом из окружавшей его темноты в разгоряченное лицо лаконца полетели острые, колючие снежинки, в ушах завыло от пронзительного ветра, и внезапно подступивший к телу холод внятно подсказал ему, что он снова дома. А вернее – в Хоэле, у Каменных столбов. Как и предсказывал Шоррэй, его перенесло туда, откуда он – по милости Галахоса – попал в Галарру.

– Я вернулся, – прошептал он. На последнем слове голос странно дрогнул. Крикс сделал глубокий вдох и повторил на выдохе, как заклинание:

– Я дома!.. Я вернулся!

Все вокруг казалось мальчику каким-то странным и почти ненастоящим. И знакомый лес, и хмурое, затянутое тучами ночное небо над верхушками деревьев, и летящие в лицо крупицы снега.

Куда более реальными ему сейчас казались факелы Безликих, Олварг и Шоррэй.

Подумав о Шоррэе, Крикс внезапно осознал, что нужно торопиться. Тот велел ему предупредить, что этой ночью слуги Олварга войдут в Адель.

В Адель! От одной этой мысли Криксу захотелось сломя голову помчаться к городским воротам напрямик, по бездорожью.

Но он не позволил себе такой глупости. Крикс понимал, что если он сломает себе шею, провалившись в волчью яму, скрытую под снегом, или даже просто подвернет ступню, споткнувшись на какой-то кочке, то не только никого уже не сможет выручить, но и обесценит жертву, принесенную Шоррэем.

Истинную тяжесть этой жертвы Крикс оценил только теперь. Правда, сам он видел Олварга не больше получаса, но каким-то безошибочным чутьем уже успел понять, что этот человек безжалостен, противен сам себе и ненасытно зол. Если он может так хладнокровно и, похоже, не без удовольствия пытать того, кто ничего ему не сделал, то как он обойдется с тем, кто его предал?… Вспомнив вопли связанного пленника, Крикс похолодел и понял, что не вправе думать о судьбе Шоррэя и оставшихся в Галарре женщины с ребенком, если хочет справиться с возложенной на него миссией. Подумать обо всем он сможет и потом, когда предупредит жителей города об угрожавшей им опасности.

Немного отдохнув после рывка к Столбам, «дан-Энрикс» снова побежал. На этот раз – не слишком быстро, экономя силы и мало-помалу ускоряясь, заставляя себя думать не об Олварге или Шоррэе, а исключительно о том, чтобы дышать именно так, как их учили в Академии. Там это называлось «бегом на четыре такта». Вдох – четыре шага – выдох – медленно, в два шага, вдох – четыре, выдох – два… После тренировок, когда приходилось бегать вокруг крепости в особом кожаном доспехе со свинцовыми нашлепками, бежать так в обычной городской одежде было одним удовольствием. Если бы сейчас было лето, Крикс добежал бы до ворот, даже не запыхавшись. Но была зима, и ноги увязали в снежной каше, а летящий в лицо снег слепил глаза, мешая разбирать дорогу. Крикс ощутил, что начинает уставать, и, стиснув зубы, побежал еще быстрее.

Вдох – четыре, выдох – два.

Это не так уж сложно – убеждал он сам себя. Вдох-выдох. Вдох-и-выдох.

Нужно достучаться до охраны, чтобы они отперли ворота. И как только его впустят в город, сразу разыскать кого-нибудь из Ордена. Лучше всего, конечно, лорда Ирема. Может, хоть он ему поверит. То есть вся эта дикая история про Олварга, Галарру и про созданные Альдами Врата должна казаться совершенно неправдоподобной, но, если сказать, что Валларикса собираются убить – Ирем, наверное, встревожится? Судя по тому, что говорили в городе о давней дружбе коадъютора и Валларикса, Ирем никогда не бросит Императора в опасности. Хоть в реальной, хоть в воображаемой.

Вдох… выдох.

Только бы успеть.

Глава 15

Несмотря на холод и легкую одежду, Криксу, взмокшему от бега, чудилось, что от него вот-вот повалит пар. Ноги гудели от усталости. Дыхание сбивалось. Мальчика поддерживала только мысль, что и лес, и заснеженная долина уже остались позади. Прямо перед ним темной громадой поднимались стены города. Стены, за которые после тушения огней не мог попасть никто, за исключением разве что императорских гвардейцев или самых знатных лордов. Никогда еще Адель не казалась Криксу такой подавляюще огромной и такой недосягаемой. На смотровых башнях горели огни. Дозорные заметили бы любой вооруженный отряд или хотя бы конного гонца. Но одинокий человек, бредущий в темноте к воротам города, конечно, не был виден с башни. Спотыкаясь от усталости, Крикс прошел по обледеневшему каменному мосту над крепостным рвом и остановился у окованных железом створок.

– Откройте!.. – крикнул он, и собственный голос показался ему хриплым и глухим, тонувшим в вое ветра. – Слышите, откройте! У меня очень важные новости!

Он колотил о дерево, пока не заболели кулаки. Потом пинал ворота сапогами и ни на минуту не переставал кричать. В конце концов, его старания были вознаграждены. Створки ворот оставались запертыми, но наверху открылось окошко-бойница.

Крикс замер. В человека, явившегося к городским воротам в неурочный час, да еще и требующего во что бы то ни стало впустить его в Адель, могли и выстрелить.

– Ну, чего еще? – спросили сверху.

– Откройте! У меня важные новости для Ордена. Я должен предупредить об опасности… – Крикс чуть не произнес «грозящей Императору», но вовремя сдержался, прикусив себе язык. Пусть думают, что где-нибудь неподалеку бесчинствуют наемники или что в Мирном начался пожар. Ведь если он помянет Валларикса, то придется объяснять, в чем дело… и тогда никто не примет его слов всерьез. Наверху воцарилась тишина. Казалось, его собеседник размышляет. Это вывело лаконца из себя. – Да открывайте же! Время уходит! Неужели вы не понимаете?!

– Похоже, он один, – сказал спустя минуту незнакомый голос.

– Откройте, – неохотно приказал десятник стражи.

Ворота заскрипели.

Крикс нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Влажные от пота волосы растрепывал холодный ветер, руки окончательно закоченели… если они будут так возиться, он успеет превратиться в ледяную статую!

Впрочем, Крикс тревожился напрасно: через несколько минут его впустили. Разглядев «дан-Энрикса» при свете факелов, его недавний собеседник удивленно хмыкнул. Видимо, вид мальчика мало вязался с утверждением о важных новостях.

– Ладно, выкладывай, что там у вас стряслось, – сказал он грубовато.

Крикс заколебался.

Дураку понятно, что от стражи в этом деле толку мало. Но станет ли десятник его слушать, если он потребует позвать кого-нибудь из Ордена?..

– Я должен рассказать об этом доминантам, – сказал Крикс, так и не решившись произнести имя лорда Ирема. Кого-кого, а коадъютора уж точно не решатся беспокоить по такому поводу. – Вы можете позвать кого-нибудь из Ордена? Это очень важно.

Стражник нахмурился.

– На Северной стене сменяются дозоры. Там должен быть кто-нибудь из рыцарей. Можно послать за ним. Но ты действительно уверен, что твои новости стоят того, чтобы отрывать от дела орденских гвардейцев? Может быть, сначала объяснишь, в чем дело?

Крикс не ответил.

Взгляд стражника скользнул по плотной безрукавке мальчика, покрытой ледяной коростой, и остановился на его лице, как будто стражник хотел убедиться в том, что он не шутит и не лжет. Их взгляды встретились, и командир дозора озадаченно сморгнул. Ему вдруг показалось, что он заглянул в холодный сруб колодца, на дне которого поблескивает черная вода. Совсем не детское лицо было у этого парнишки. Застывшее, осунувшееся и измученное.

– Позовите доминанта с Северной стены, – распорядился командир, слегка пожав плечами. – А этого, – он мотнул головой в сторону Крикса, – заберите в караулку. Пусть немного отогреется.

Крикс пошел за стражником, не очень понимая, куда и зачем его ведут. Поднявшись по крутой и узкой лесенке, он оказался в теплом, ярко освещенном помещении и безропотно позволил усадить себя на лавку у стены. Но через несколько секунд опомнился.

– А как же?!..

– Подожди, – успокоительно заметил стражник, кладя руку ему на плечо, чтобы заставить сесть обратно. – Сейчас кто-нибудь придет. Выпей вина – ты весь трясешься. Или, может быть, ячменки?..

При упоминании ячменной водки Крикс болезненно поморщился и мотнул головой.

Сказав, что «скоро кто-нибудь придет», дозорный не соврал. Прошла всего лишь четверть часа, когда двери караульной распахнулись, и вошел какой-то человек. Сперва Крикс увидел только синий плащ, покрытый темными пятнами от тающего снега, но, подняв глаза, узнал в вошедшем лорда Ирема.

Лицо Крикса просветлело. Он даже вскочил, как будто собирался броситься навстречу рыцарю.

На лорда Ирема его порыв произвел неожиданное впечатление. Светловолосый калариец отступил на шаг назад, а его серые глаза расширились от изумления.

– Вот он, мессер, хотел вас видеть, – объяснил вошедший вместе с лордом стражник. – В чем дело, он не говорил. Но мы подумали, что…

Ирем отмахнулся, не дослушав. И, шагнув к Криксу с таким видом, словно собирался взять его за шиворот и от души встряхнуть, резко спросил:

– Что случилось?

– Олварг собирается убить Валларикса! – выпалил Крикс. – Они с Галахосом устроили в Галарре ритуал, который…

При первых же его словах лица дозорных вытянулись. Кажется, в эту минуту они пожалели, что позвали коадъютора к помешанному. Что думал об этом сам лорд Ирем, осталось неизвестным. Но, как бы то ни было, он перебил «дан-Энрикса» на полуслове и, не оборачиваясь к стражникам, приказал:

– Капитана с Северной стены ко мне. И выйдите отсюда, я сам разберусь.

Лорд дождался, пока последний из дозорных выйдет, и лично закрыл за ними дверь. Потом он снова повернулся к Риксу.

– Так, Крикс, – сказал рыцарь мрачно. – Что ты тут нес? Откуда тебе знать об Олварге?

– Я видел его этой ночью, – сказал Крикс, даже не удивившись, что лорд обращается к нему по имени. – Олварг должен убить трех человек, чтобы открыть портал, через который можно будет попасть в Адель. Я был его пленником. Если бы не Шоррэй, он бы убил меня. Он хочет привести Безликих в город и устроить здесь резню. Они должны убить Валларикса. Клянусь вам, это правда! Я действительно все это видел. Я не сумасшедший!

Ирем слушал с неослабевающим вниманием и, к удивлению «дан-Энрикса», явно не склонен был принимать его речь за вымысел или галлюцинации.

– Кто такой Шоррэй? – спросил он, словно это было единственным неясным ему местом в речи Крикса.

Мальчик на мгновение замялся.

– Он… на самом деле он Безликий. Там, в Галарре, Олварг поручил ему держать меня во время их обряда. А вместо этого он развязал меня и дал мне убежать. Но главное не это! Он сказал, что Олварг поведет своих людей через Подземный город, и они проникнут во Дворец.

Лицо Ирема застыло.

– Сколько у нас времени?..

Крикс опустил глаза.

– Сейчас, наверное, уже нисколько. Пока я бежал сюда от Каменных столбов, Безликие должны были открыть портал. Возможно, они уже в городе.

– Так… Оставайся здесь. Ни шагу за пределы этой комнаты, понятно? – сказал Ирем уже на ходу, берясь за ручку двери.

– А вы?.. – спросил «дан-Энрикс», не особенно надеясь на ответ.

– Я – во дворец.

Выждав несколько секунд, чтобы дать Ирему сбежать по лестнице, Крикс распахнул входную дверь и пошел следом. С нижних ступенек он услышал голос коадъютора, обращавшегося к десятнику дозорных.

– Общая тревога. Всем дозорам Северной стены трубить «к оружию», – распоряжался Ирем. Крикс осторожно потянул дверь караулки на себя, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим через щель у косяка. – Вашему капитану, как только он явится, скажите, что я приказал немедленно зажечь сигнальные огни. Отряды меченосцев – к Разделительной стене и в Верхний город. Поднять ополчения всех скромов. Быстро!

– Без набата «быстро» не получится, – пробормотал кто-то из стражников, столпившихся у двери. – Пока в Лаконе углядят сигнальные костры, пока ударят в колокол – это, по меньшей мере, еще полчаса.

Ирем, уже успевший взять за повод свою лошадь, резко обернулся.

– Кому там вздумалось бубнить?.. – спросил он таким тоном, что даже стоявшему за дверью Криксу сделалось не по себе. – Я что, предложил обсудить приказ и поделиться своим мнением?

– Простите, монсеньор, – сказал десятник. И, неласково посмотрев на рассудительного подчиненного, сердито посоветовал ему придержать язык.

Но Крикс уже не слушал. Слова про лаконский колокол заставили его сначала затаить дыхание, а потом мысленно назвать себя безмозглым дураком. Он испытал такое облегчение, переложив ответственность за все происходящее на плечи Ирема, что позволил себе думать: теперь все будет хорошо. Скептические слова дозорного заставили его понять, насколько он ошибся.

Городу предстоит отбить ночное нападение Безликих. А между тем все его жители спокойно спят в своих постелях, не подозревая о грозящей им опасности.

Крикс похолодел, подумав, что в Лаконе так же мирно спят в эту минуту Марк, Димар и Юлиан. И вместе с ними – еще сотни три других учеников.

Конечно, Ирем позаботится об Императоре. Но даже доминантам не под силу в одиночку защитить весь город.

Крикс не спрашивал себя, что может сделать его сверстник там, где оказалось мало Ордена и городских дозоров. В конце концов, ему сегодня уже удалось спастись от Олварга, а после этого счастливый случай привел лорда Ирема на Северную стену, чтобы выслушать его рассказ. Криксу хотелось верить, что ему повезет еще раз, и он все-таки сумеет вовремя добраться до Лакона.

Мальчик осторожно приоткрыл входную дверь и, пользуясь тем, что все наблюдали за отъездом лорда Ирема, украдкой проскользнул за спинами у стражников. Пока его еще могли заметить, он тихонько крался вдоль стены – совсем как в дни, когда следил за кем-то по приказу лорда Аденора. Когда же караулка и толпившиеся у ворот дозорные скрылись из вида, Крикс бросил осторожничать и побежал по улице, ведущей к Разделительной стене.

То, что Безликие уже в городе, лорд Ирем понял по поведению своего коня. Гнедой тарнийский конь, обычно слушавшийся легчайших движений рук и корпуса и не нуждавшийся в хлысте и шпорах, вел себя, как необъезженный халаррский жеребец. Он бросался из стороны в сторону, кружился на одном месте, явно вознамерившись повернуть назад, и даже поднимался на дыбы, пытаясь сбросить своего наездника. Всей ловкости и опыта мессера Ирема хватало лишь на то, чтобы усидеть в седле и помешать коню во весь опор помчаться обратно к воротам. Заставить его ехать дальше рыцарь был бессилен. Лорд понял, что теряет время, и после очередного дикого прыжка ослабил повод и соскользнул с седла, держась подальше от копыт пришедшего в неистовство коня. Пожалуй, только человек, родившийся и выросший в Каларии, мог проделать что-нибудь подобное без риска сломать себе шею.

Освободившись от наездника, конь мессера Ирема мгновенно скрылся в темноте. А рыцарь огляделся и, придерживая перевязь с мечом, бросился бежать по улице, стараясь задавить в себе паническую мысль, что он уже непоправимо опоздал.

Валларикс не должен был погибнуть. Это было просто невозможно…

– Дай мне твое копье! – кричит мальчишка, держа шлем в опущенной руке. Под влажными от пота кольцами темных волос сверкают темно-голубые, полные азарта и нетерпения глаза всадника. Тот только что сломал свое копье в схватке с противником из Ярниса, но ему явно не по вкусу ждать, пока герольд подаст ему другое. Вот он и подъехал к зрительской трибуне, где стоят оруженосцы остальных участников турнира. По белому коню и золотой эмблеме на щите пятнадцатилетний Айрем Кейр запоздало узнает наследника.

И вспоминает, что правитель Наорикс пообещал отметить тринадцатилетие своего сына большим рыцарском турниром, на котором Валларикс покажет свое мастерство, сражаясь наравне со взрослыми…

Он заторможенно протягивает принцу собственное турнирное копье.

Наследник принимает у него оружие и встряхивает головой.

– Я твой должник! Как твое имя?

– Айрем Кейр, мой принц.

– Ирем… – повторяет мальчик. – Я запомню!

«Айрем, – чуть было не поправляет его собеседник. – Айрем, а не Ирем…»

Но принц разворачивает своего коня и, перехватив турнирное копье для боя, мчится навстречу своему противнику. Синий с золотом турнирный плащ летит за ним по воздуху, как крылья легендарных Альдов. Оруженосец, помогавший рыцарю из Ярниса закрепить какой-то ремешок на латах, в панике отскакивает в сторону. Герольды с некоторым запозданием трубят сигнал к началу схватки.

В эту минуту, провожая всадника глазами и от всей души желая ему одержать победу, Айрем Кейр и в мыслях не держал, что Валларикс его действительно запомнит…

Во всей Империи нашлось бы меньше десяти человек, владеющих копьем или мечом лучше Валларикса. Лорд Ирем знал об этом лучше, чем кто бы то ни было другой. Но он также знал и то, что до сих пор никто еще не одержал победы над Безликими. А ведь Валларикс будет там один – застигнутый врасплох… возможно, безоружный.

Ирем явственно представил, как Валларикс в одиночку отбивается от нескольких слуг Олварга. Как он, в конце концов, не успевает отразить удар и, обливаясь кровью, падает на мозаичный пол своих покоев.

Рыцарь издал звук, похожий на рычание.

…Занимавшийся над лагерем рассвет был сереньким и мутным.

– Они думают, что мы будем сидеть в засаде, пока все не кончится, – сказал Валларикс, улыбаясь Ирему. – Отец не хочет, чтобы я участвовал в сражении.

– Лорд Кейр вообще считает, что меня тут нет, – хмыкнул в ответ светловолосый юноша, давно уже не называвший себя Айремом. – Мне, честно говоря, уже невмоготу скрываться от него по всему лагерю и спать в твоей палатке.

Глаза Валларикса весело сверкнули.

– Тебе ведь уже есть пятнадцать, Ирем. Мы сегодня завоюем тебе рыцарские шпоры, и пусть твой сеньор потом брюзжит, сколько ему угодно!

Ирем был уверен, что после сегодняшнего Кейр посвятит оруженосца в рыцари разве что по настоянию самого императора. И напоследок так «благословит» его ударом по плечу, что посвящение действительно запомнится надолго. Но и Наорикс Воитель вряд ли будет расположен к молодому человеку, поддержавшему безумную затею его сына.

Ирем усмехнулся.

Все это его ничуть беспокоило. После турнира, проходившего в столице полгода назад, он редкий день не виделся с Валлариксом. Оруженосец лорда Кейра быстро осознал, что принц, все время окруженный рыцарями и придворными и сопровождавший своего отца во всех поездках, друзей – в обычном смысле слова – так и не завел. Возможно, именно поэтому Валларикс так легко сошелся с каларийцем, которого упорно называл не «Айремом», а «Иремом». Не помешало даже то, что тот был на два года старше. Впрочем, Ирем редко имел случай ощутить эту разницу. В частности, в их полусерьезных поединках на Малой турнирной площадке Валларикс уступал ему только два боя из пяти. Дома, в Каларии, Ирем прослыл непобедимым фехтовальщиком, но сына императора учили обращению с мечом лучшие мастера Империи.

Возможно, будь они чуть более похожи, Ирем быстро испытал бы неприязнь к наследнику, поскольку никогда не в силах был терпеть чужого превосходства даже в мелочах. Но Ирем никогда еще не встречал человека, который походил бы на него меньше Валларикса.

Оруженосец лорда Кейра заходил в Книгохранилище, чтобы читать трактаты по стратегии или разглядывать подробные, невероятно точные карты провинций.

Валларикс декламировал по памяти стихи с таким же удовольствием, с каким беседовал о дипломатии и о военной тактике аварцев.

Ирем поднял на копье платок одной из знатных дам, судивших рыцарский турнир. А после этого, спустившись в Нижний город, самозабвенно целовался с дочерью трактирщика и после нескольких довольно мимолетных встреч сумел-таки назначить ей свидание после тушения огней.

Валларикс, бывший в курсе его дел, бесповоротно осудил такое «легкомыслие», над чем его старший приятель потешался еще целый месяц.

Если о каком-нибудь предмете бытовали два различных мнения, то не приходилось сомневаться, что наследник Императора будет отстаивать одно, а его новый друг – второе.

Но, при всем при том, они ни разу не поссорились.

А через пару месяцев после их знакомства рыцари, собравшиеся на турнир в честь объявления наследника, отбыли на войну вместе с войсками Наина Воителя. Оруженосцы других лордов изо всех сил стремились как-то отличиться в глазах Императора. Ирем предоставлял им возможность в свое удовольствие соревноваться за внимание Воителя, а сам проводил все свободные часы с Валлариксом. К тому моменту Ирем уже точно знал, какому представителю Династии он собирается служить…

Прервав его воспоминания, Валларикс развернул потрепанную карту.

– Вот, смотри. Вместо того чтобы остаться на опушке леса, как сказал отец, мы встанем здесь, у брода. Я уверен, что они попробуют прорваться на ту сторону. И мы дадим им бой!

– Нет. Лучше взять их в клещи здесь и здесь… Иначе не мы их, а они нас прижмут к реке, – возразил Ирем, едва бросив взгляд на карту. – Но прежде всего, разложим ниже по течению большой костер, чтобы они подумали, что наши захватили мост и подожгли его.