Текст книги "Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли"

Рич Фронинг
Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли

© Татаренко А. А., перевод, 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016

* * *

Посвящается Донни и Мэтту Хансакерам…

Ребята, я каждый день думаю о вас.

Бабушке… За все, чему ты меня научила и продолжаешь учить.

Дедушке Финну… Несмотря на то что мне так и не довелось узнать тебя ближе, ты мужчина, который был опорой великолепной и любящей семьи.

Предисловие

Рич Фронинг – самый сильный кроссфит-атлет из всех, которых я когда-либо знал.

Наш вид спорта – это испытание на выявление самого физически подготовленного человека на планете. Как определить такого человека? Все просто – требуется оценить «прочность» спортсмена при выполнении разнообразных двигательных задач за разные временные интервалы – от кратковременных усилий с очень большим весом до долговременных усилий с малым весом или без отягощения. Выполнение поставленных задач быстрее всех – повод для присуждения спортсмену звания самого физически подготовленного и выносливого атлета. В конце соревнований по кроссфиту определяется самый физически подготовленный человек на планете – и Рича пока не превзошел никто.

В 2010 г. Рич прошел Открытый этап, первый этап отборочных соревнований и Региональную квалификацию, после чего взял серебро на Кроссфит Играх. В 2011 г. он занял третье место в Открытом этапе (в тот год его переименовали в Секционный отбор), а затем впервые стал абсолютным чемпионом Кроссфит Игр.

В 2012 г. он сделал невероятное – на мой взгляд, это одно из самых впечатляющих достижений за всю семилетнюю историю существования этого молодого вида спорта. Рич начал сезон 2012 г. с победы в Открытом этапе Reebok CrossFit, в рамках которого спортсмены в течение 5 недель выполняют определенные испытания, анонсируемые, как правило, по средам. Соревнуясь с тысячей спортсменов со всего мира, Рич сумел занять первое место в двух комплексах и оказался в тройке лучших в других двух комплексах.

После этого Рич прошел на следующий этап соревнований – Региональный (в Центрально-Восточном регионе) и впоследствии победил и на самих Играх. Региональный этап соревнований отличается от Открытого отбора тем, что спортсменам предлагается пройти 6 спортивных турниров в течение трех дней. Испытания объявляются заблаговременно, и в турнире участвует достаточно большое количество других «элитных» кроссфит-атлетов. Топовые атлеты, финиширующие в первых рядах, занимают на Кроссфит Играх призовые места.

Завершая сезон 2012 г., Рич стал победителем финала Кроссфит Игр второй раз подряд. Сами Игры отличаются от Открытого и Регионального отборов тем, что атлеты должны быть готовы к любым неизвестным и непредвиденным испытаниям. Программа таких состязаний оглашается буквально за пару дней до соревнований, а порой и за несколько минут до их начала. Равно как и в 2011 г., Рич победил с огромным отрывом, вырвавшись вперед еще в самом начале испытаний, которые оказались слишком сложными для остальных участников.

Он первый и единственный кроссфит-атлет среди мужчин, сумевший дважды получить титул чемпиона. Кроме того, ни в одной из трех Игр он не опускался ниже второго места.

Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь сумеет повторить трехкратную победу, одержанную во всех трех этапах соревнований в 2012 г. – Открытом, Региональном и, собственно, на самих Играх. Кто знает, быть может, только Ричу из всех людей на планете это под силу.

Если не брать в расчет спортивные достижения, физическая подготовка Рича выходит далеко за пределы его силы и работоспособности.

Когда я впервые познакомился с ним, меня поразили его скромность и вежливость. Это был 2010 г., он как раз только что выиграл Региональный этап соревнований. Он улыбался и пожимал всем руки. Сложно было не заметить, что люди вокруг действительно были ему небезразличны.

В разговоре он всегда был настолько внимательным и чутким слушателем, как будто не было ничего более важного, чем то, о чем говорил собеседник. Несмотря на свою молодость, он уже тогда был величайшим представителем спортивного сообщества.

На протяжении последних нескольких лет наметился существенный рост нашего вида спорта, и я видел, как Рич рос и развивался вместе с ним. Он стал его неотъемлемой частью. Тот Рич, которого я встретил в 2010 г., не изменился даже тогда, когда на него обрушилась популярность. Он все так же улыбается, все так же пожимает руки тем, кто хочет с ним встретиться. Он все так же искренне внимателен ко всем, кто его окружает.

В будущем спорт будет развиваться все больше и больше – а Рич станет еще более популярным. Он звезда, которая будет светить все ярче и ярче.

Но сам Рич не изменится: он останется верен себе, своим поклонникам, своей семье и своей вере.

Рич Фронинг – самый сильный кроссфит-атлет из всех, которых я когда-либо знал.

Дэйв Кастро,

директор Кроссфит Игр и Программы кроссфит-тренировок

Введение

Полтора метра.

Это все, что было нужно мне, чтобы добраться до вершины каната.

Но это были самые недостижимые 1,5 м в моей жизни.

На высоте 4,5 м я изо всех сил старался удержаться на канате, свисающем из массивной стальной конструкции. Руки устали сжимать канат, и я уже практически не слышал криков болельщиков, собравшихся на футбольном стадионе «Хоум Дипо Сентер» в Карсоне, штат Калифорния. Мне было жарко, я смертельно устал, и пот катился ручьем.

Я пытался ухватить канат над правой рукой. После упорной почти шестиминутной борьбы с этим чертовым 6‑метровым канатом я был настроен победить. Как оказалось, настрой на победу – все, что у меня осталось… Сил, чтобы поднять левую руку и ухватиться за канат для прохождения финального состязания на Кроссфит Играх 2010 г., уже не было – ведь уже третий день подряд я, как никогда раньше, испытывал себя на физическую и моральную стойкость.

Я начал дергать ногами в поисках хоть малейшего импульса, который помог бы мне добраться до вершины каната. К тому моменту я был уже за рамками конкуренции этого упражнения, мне ни за что не уложиться в двенадцать минут, отведенных на это задание. Но я не собирался сдаваться, я должен был пройти испытание! Я потерпел столько неудач, что и самому не сосчитать.

Добравшись, наконец, до вершины каната, я вытянул левую руку, чтобы коснуться перекладины, к которой крепился канат, но, как оказалось, рано я радовался. Уже тогда я понял, что моя правая рука не сможет удержать массу моего тела на весу.

Я вернул левую руку на канат, но процесс падения уже начался. Сила в моих руках и плечах закончилась. Это было неизбежно. Канат врезался мне в руки. И мои горящие огнем пальцы сделали то, что им казалось правильным в этой ситуации, – они разжались.

Падение с высоты 6 м было внезапным и неуклю-жим. Первой упала моя гордость, за ней последовали мои пятки. В момент падения меня отбросило назад. Следующим удар принял мой зад. Затылком и шеей я ударился об оранжевое ведро с магнезией рядом со стойкой.

Я не почувствовал падения – я был убит, как физически, так и морально. Лишь спустя некоторое время я понял, как сильно ударился при падении.

Только после окончания состязания я осознал, чего стоил мне мой провал – канат стоил мне чемпионства в Кроссфит Играх и титула самого физически подготовленного человека на планете.

Представьте, как какой-то неизвестный паренек из маленького городка в штате Теннесси приходит из ниоткуда, чтобы победить величайших кроссфит-атлетов в мире, – неплохая получилась бы история, не так ли?

Но случился канат.

Спустя два года и два чемпионата в рамках Игр кроссфитеры до сих пор напоминают мне о том канате и о том, как из-за него я лишился титула. Они считают, что, если бы не канат, сейчас я бы гордо носил титул трехкратного чемпиона Кроссфит Игр.

Но правда в том, что без этого каната, не думаю, что смог бы стать трехкратным чемпионом. Или бы даже двукратным чемпионом. Я уверен, что чемпионство было бы последним.

Есть то, чего эти люди не знают про канат и меня.

Тот канат изменил мою жизнь.

Глава 1
Просто работа

Это просто работа!

Финальное состязание, которое проходило на второй день Кроссфит Игр 2010 г., называлось «Перемещение мешков с песком». Пока я шел через стадион, направляясь к ожидавшей меня пустой тачке, судья описывал детали испытания.

Задание было следующим: собрать мешки с песком общей массой 270 кг с сидений на одном конце стадиона, перебросить их на землю, загрузить в тачку, перевезти в этой тачке через весь стадион, а затем поднять эти мешки по лестнице на самый верхний ряд в другом конце стадиона.

Такое поручение я с легкостью мог бы получить и от отца, если бы, скажем, он решил дать мне очередную работу по дому: в детстве он часто придумывал для меня задания, воспитывая во мне надлежащее отношение к труду и приучая к трудовой дисциплине.

Я знал, что «Перемещение мешков с песком» некоторых участников соревнований застанет врасплох. Что же касается меня, было такое чувство, что я снова дома в Теннесси выполняю очередное отцовское поручение.

«Перемещение мешков с песком» – классический пример того, насколько непредсказуемыми могут быть задания на Играх. И, по крайней мере иногда, насколько они могут быть практичными.

По своей сути, кроссфит состоит из движений из обычной жизни, которые люди выполняют изо дня в день: они берут в руки вещи, переносят их, поднимают над головой, тянут, толкают и волокут.

Безусловно, большинство людей скажут, что перемещение мешков с песком в тележке через спортивный стадион далеко не обыденное занятие. Это одно из тех состязаний, которые могут заставить вас почесать затылок, задаваясь вопросами: «Как эта идея вообще могла прийти в голову?», «Кто мог такое придумать?», «Насколько плохим должно быть настроение, чтобы такое придумать?» Но именно в этом и заключается вся соль Игр – мы должны преодолеть любые непредвиденные и непостижимые препятствия.

На задание нам выделили двадцать минут, а я закончил через семь минут и четырнадцать секунд – неплохой результат, чтобы занять первое место в моем заходе и второе место среди двадцати четырех участников из тех, кто дошел до этого этапа. Второе место в этом задании подняло меня до первого места в общем зачете – итак, я дошел до финального третьего дня Игр.

Когда я встретился с семьей и друзьями после этого задания, первое, что сказал мне отец: «Не стоит благодарности».

Должен признать, мой отец очень хорошо меня подготовил, ведь пока я рос, он всегда старался занять меня непредвиденными и непостижимыми заданиями, еще задолго до появления Crossfit Game.

Разные работы

В моем детстве работа по дому находилась практически всегда. А если вдруг она заканчивалась, ее очень быстро придумывали.

Как и многие другие дети, я тоже играл в видеоигры. Но у меня никогда не было новомодных игровых приставок, поэтому очень много времени я проводил на свежем воздухе, занимаясь спортом, играя с друзьями – лес рядом с нашим домом таил в себе очень много интересных занятий. Кроме того, если я не находил, чем заняться на улице, родители быстро придумывали для меня дела, чтобы я не засиживался дома. Поэтому мой выбор был крайне ограничен: или я сам находил себе занятие, или же мог провести остаток дня, выполняя родительские поручения, которые едва ли приносили удовольствие.

Очень часто эти поручения казались мне бессмысленными. Скажем, однажды летом отец указал мне на груду старых досок, из которых торчали ржавые гвозди.

«Мне понадобятся эти доски, – сказал он мне, – поэтому ты должен повыдергивать из них гвозди».

Я уверен, что в тот момент выражение моего лица ясно дало понять отцу, что мне его поручение казалось, по меньшей мере, странным. «Кроме того, – добавил он, – этот навык будет тебе полезен в будущем».

Будучи ребенком, мечтающим о карьере в Высшей бейсбольной лиге, я всегда верил отцу и делал все так, как он велел. Поэтому я выдернул все гвозди из всех досок. Почему-то после этого доски еще долго лежали на том же месте, никому не нужные, а через несколько недель отец просто сгрузил их в кучу вместе с другим хламом и сжег.

«Ну конечно», – подумал я тогда, вспоминая, как отец рассказывал мне, что доски были нужны ему для дела.

А еще был случай, когда я слегка разозлил отца, правда, я уже не помню, что конкретно учудил. На нашем участке стояли два сарая на расстоянии примерно 45 м друг от друга, и внутри одного из них лежала большая груда шлакоблоков. Отец сказал мне, что я должен взять шлакоблоки, перенести их из одного сарая в другой и уложить там. Эта работа заняла у меня примерно три часа. Я переносил сразу по два шлакоблока, а когда задание было выполнено, я действительно был очень горд собой – они были сложены более чем аккуратно. Ведь в другом сарае шлакоблоки были попросту разбросаны.

Вернувшись с работы, отец проверил мою работу.

«Знаешь что, – сказал он, – мне не нравится, куда ты их сложил. Почему бы тебе не перенести их назад в тот сарай?»

И мне пришлось потратить еще три часа на то, чтобы перенести все туда, где оно изначально находилось. К тому же мне пришлось аккуратно уложить шлакоблоки, а не разбросать.

По крайней мере, в тот раз я получил по заслугам – я провинился и должен был понести наказание.

Я достаточно рано осознал, что когда это возможно, лучше всего превратить работу в развлечение.

По осени я всегда получал одно и то же задание: я должен был сложить в кучу яблоки, которые падали с деревьев в нашем саду, и вывезти их на тележке за пределы участка, чтобы они не гнили у нас, привлекая пчел. Я превратил эту работу в игру в бейсбол: брал бейсбольную биту и представлял, что я Сесил Филдер из «Детройтских тигров», отбивая мяч так, что он вылетал за пределы поля прямо на сиденья стадиона. На самом же деле, бросая яблоки вместо мячей, я был похож скорее на своего любимого шорт-стопа Алана Траммела, который направлял отбитый мяч непосредственно от биты к полевому игроку по прямой траектории, не касаясь земли. Но я же был ребенком, мне разрешалось фантазировать.

Работа и игра

Мои родители свято верили в важность тяжелого физического труда. В них воспитали колоссальное уважение к труду, и они твердо намеревались передать это своим детям.

Я был единственным мальчиком в семье, поэтому вся тяжелая работа доставалась мне. Моя сестра Кейла была на четыре с половиной года младше меня. Мы были полными противоположностями. Мне кажется, где-то около года она играла в бейсбол для детей – вот, пожалуй, и все, что нас объединяло. В остальном спорт совсем ее не интересовал, если, конечно, речь шла не о группе поддержки.

У Кейлы диагностировали сахарный диабет 1‑го типа, когда ей было 12 лет, и после этого я всегда над ней подшучивал, говоря, что она пользуется своим положением, чтобы получать поблажки и отлынивать от работы.

У меня же не было путей отступления.

Конечно, про себя я часто жаловался и бурчал по этому поводу, но я так же видел, как работают мои родители – они подавали прекрасный пример. Они никогда не сидели на диване, раздавая указания, а всегда были при деле, также выполняя тяжелую работу.

Перед моим отцом всегда стояла задача по дому или даже три, которые он должен был выполнить. Сегодня он руководит отделом техобслуживания в компании по производству пылесосов Oreck. У него были золотые руки – он все время что-то строил, мастерил или чинил. Мама работала официанткой, а в свободное от работы время она постоянно убирала либо наш дом, либо чей-то еще. Как в доме, так и за его пределами у моих родителей всегда кипела работа, я могу на пальцах одной руки посчитать те разы, когда видел их отдыхающими.

Как в маминой, так и в папиной семье считали, что именно тяжелый труд поможет пробиться в жизни. Все время, пока я рос, я слышал, как родители, бабушки, дедушки, тети и дяди говорили мне, моим братьям и сестрам, что именно тяжелая работа поможет добиться успеха в будущем. Нас учили тому, что ничто в жизни не падает с неба и не достается просто так, успех дается упорным трудом.

Мой отец, Рич-старший, вырос в доме, в котором его отец без остатка отдавал себя работе: мой дед на протяжении сорока лет работал в General Motors. Моя мама, Джанис, жила на ферме, где выращивали репу и пастернак. У нее было восемь братьев и сестер. И, как все фермеры, они круглый год строили планы и проекты, над которыми работали всей семьей.

Их семьи происходили из северной части Детройта, штат Мичиган, и до моего пятилетнего возраста мы также жили в том районе недалеко от небольшого городка Ромео. Затем отца перевели на другую работу. Так мы оказались в Куквилле, штат Теннесси, где я живу по сей день.

Перевод произошел, так сказать, при необычных обстоятельствах. Отец работал в TRW Automotive и руководил установкой по производству нагнетательных устройств для воздушных подушек, работал с азидом натрия – это огнеопасная и взрывоопасная пыль. Очевидно, производственное помещение, где скапливалась избыточная пыль, должным образом не убирали. Однажды отец решил закрутить болт на устройстве одного из работников во время перерыва на обед – болт нагрелся, в результате чего пыль воспламенилась, попала в вентиляционную систему и переместилась в то помещение, которое не убирали, – произошел взрыв. Никто не пострадал, но отец говорил, что стена из шлакоблоков упала практически в шаге от него.

Взрыв случился не по вине отца, а после всего произошедшего его даже повысили до начальника службы техобслуживания и ремонта и перевели на завод TRW в Куквилле, который находится примерно посередине между Нэшвиллем и Ноксвиллем по трассе 40. Мы шутили, что отец специально взорвал завод, чтобы получить повышение.

Родители купили дом на земле площадью 2 га за пределами Куквилля. Кроме того, нам также принадлежали 2 га на противоположной стороне улицы – понятно, что с таким количеством земли работа находилась всегда.

Приходя домой с завода, отец занимался хозяйством. Мне казалось, он мог отремонтировать и построить из дерева все, что угодно. Ему нравилось показывать мне, как создаются вещи. Это было наше время – время, которое двое мужчин проводили вместе, – и мы оба очень его ценили. В конце дня или когда работа была закончена, меня назначали главным по уборке. Поскольку мне нравилось заниматься спортом, отец всегда находил способ превратить мои обязанности по дому в спортивные тренировки. А если я сопротивлялся, он говорил, что именно это испытание поможет мне построить карьеру бейсболиста.

Маме и папе удавалось занять не только меня – работа находилась и для моих друзей. Ребята, которые приходили ко мне в гости, в основном жили в домах квартирного типа, поэтому едва ли они были привычны к той работе, которую я делал по хозяйству. Но моих родителей это не останавливало – они всегда были «рады помочь» и научить моих друзей работать. После их ухода я говорил родителям, что они больше никогда не придут ко мне в гости, ведь здесь их заставляли работать. Но мои родители считали, что умение работать еще никому не повредило.

Не получалось у меня увиливать от работы даже тогда, когда мы ездили в Мичиган, чтобы навестить семью. Одна из моих тетушек всегда находила, чем занять меня и моих двоюродных братьев и сестер, – прямо как мой отец. У дяди Дона и тети Крис было 2 га земли, и тетя Крис заставляла нас убирать скошенную траву, ведь, по ее мнению, именно скошенная трава мешала расти новой. Два гектара скошенной травы – это очень много, скажу я вам.

Кроме того, тетя Крис часто просила нас пойти на недавно вспаханное поле, насобирать там больших камней и принести их домой, чтобы выложить ими небольшой прудик, расположенный на их территории. Даже сейчас, когда я смотрю на этот пруд, полностью выложенный камнями, я отчетливо помню, сколько сил стоила нам эта красота.

Сейчас, будучи взрослым, я благодарен отцу и другим членам моей семьи за ту любовь и уважение к труду, которые они во мне воспитали. Это не только воздалось мне победами на соревнованиях по кроссфиту, но также помогло, когда я играл в школьной бейсбольной команде, когда работал пожарным – всегда и везде я слыл трудолюбивым и прилежным. Действительно, оказывается, правду говорили члены моей большой семьи: тот, кто много работает, всегда имеет больше того, кто не работает.

Глава 2
Когда ты один из Фронингов

Когда мы переезжали в Теннесси, самым страшным для меня было покидать свою семью в Мичигане, а она у меня очень большая. Только со стороны матери у меня двадцать пять кузенов и семь кузин.

Соревновательная природа моего характера связана именно с тем, что у меня так много братьев и сестер, ведь когда мы гостили в Мичигане или когда проводили вместе с семьей некоторые летние месяцы, рано или поздно неминуемо начинались соревнования. Это могли быть состязания в спорте, видеоиграх, пейнтболе, охоте, да в чем угодно. Мы все могли превратить в соревнование – всего и не перечислить.

Больше всего мы любили играть в «Царя платформы». Прямо посередине пруда дяди Дона и тети Крис – тот самый выложенный камнями пруд – располагалась деревянная платформа, куда мы плавали, чтобы играть в водную версию «Царя горы». Поскольку количество участников в виде братьев и сестер постоянно росло, становилось все сложнее завоевать и удержать титул царя – мы ведь не в тачбол играли на той платформе.

Борьба была беспощадная. Мы играли без правил, и возраст не имел никакого значения: будь вам десять или двадцать лет, все, что могло скинуть вас с платформы, было законно. Как правило, все наши игры заканчивались дракой. Хотя порой даже драка не могла остановить игру, более того, на нее могли даже не обратить внимания, продолжая играть.

Я никогда не был крупным ребенком, но по старшинству я был пятым, поэтому мог за себя постоять. Как бы там ни было, если вдруг кто-то слишком долго царствовал на платформе, его самодержавие находилось под угрозой штурма со стороны наспех организованного альянса стремящихся к власти братьев и сестер – свержение власти происходило неминуемо. Побеждали всегда те, у кого было численное превосходство.

Конкуренция не ограничивалась теми моментами, когда мы вместе играли. Мы звонили друг другу, потом писали электронные письма и смс-сообщения, хвастаясь и сравнивая, кто как завершил бейсбольный сезон, кто как пробежал, кто какой вес поднял – мы сравнивали все, что можно было сравнить.

Даже наши отцы сравнивали достижения своих сыновей, но, надо заметить, это всегда была здоровая конкуренция. Мы болели друг за друга и гордились успехами членов своей семьи. Хотя, конечно, болея за успехи своих братьев и сестер, я тем не менее всегда хотел быть хотя бы чуть-чуть впереди.