Книга: Экспресс Токио-Монтана - Ричард Бротиган

«Но я не могу изменить мир. Его изменили до того, как я в нем появился»

Перед нами очень личные и одновременно сюрреалистичные заметки, зачастую в одну-две страницы или даже в два предложения. 131 микрорассказ — 131 остановка на пути собственного экспресса Бротигана, который курсирует между его домом в штате Монтана и японским Токио. Автор был женат на японке, правда прожили они вместе недолго, с 1977 по 1979 гг. А в 1980-ом вышел этот сборник. Как раз в год моего рождения. (Надо бы задаться целью и прочитать произведения, вышедшие в этом году, «Имя розы» Эко я уже читал).

Вообще в этом сборнике много не только Монтаны и Токио, но и Сан-Франциско, Калифорнии, путешествий и наблюдений за людьми. Один рассказ меня тронул. Там автор описывает, как стоит в длинной пробке из автомобилей, медленно продвигающихся по мосту Золотые Ворота, в то время как юноша аккуратно сложил свои вещи и перелезает через парапет моста, чтобы, видимо, совершить самоубийство. Но все сидят в машинах, заняты своими делами и спешат, пробка же...

«Мы — это длинный ряд машин, беспричинно остановившихся у зеленого сигнала светофора. Наверное, они тоже не знали, что делать дальше»

Стиль микрорассказа позволяет Бротигану ухватить суть вещей, даже ничего толком не рассказывая и не описывая. Это какая-то особая манера не увлекать сюжетом, а завладеть самой сценой, атмосферой, деталью. И тут не нужны краски, это такой чёрно-белый фильм, где мелькают кадры с разными персонажами, но главный — сам автор.

«Иногда жизнь становится чередой блошиных раздражений и пупырышных разочарований»

Бротиган везде описывает свои ощущения, при этом может рассуждать о чём угодно: о маленьком кладбище домашних животных возле военной базы (как раз в период Вьетнамской войны), о тех нескольких остановках, которые проехал в японской электричке с девушкой в простом платье (и запомнил её на всю жизнь), приводить воспоминания из 60-х и 70-х годов, спорить с курами, которых развёл в доме в Монтане, гулять по Токио и читать биографию любимого американского актёра-комика ... Для писателя нет несущественных мгновений, он всё замечает и из всего лепит, рисует, ваяет микрорассказ, порой нелепую, незатейливую, парадоксальную историю-высказывание, некое своё послание миру (которому по сути плевать, что ты хочешь сказать).

«Очень обидно, ведь мы не стали хорошими друзьями по единственной идиотской причине — мы никогда не встречались раньше»

Возможно, не надо было брать в руки эту книгу, а знакомиться с Бротиганом через его романы. Кто теперь что скажет, если я уже прочитал и даже почувствовал веяние японской поэзии в этих зачастую пропитанных одиночеством текстах. И эти слова уже во мне как-то отозвались... 131 остановка по пути из ниоткуда в никуда...

В этом сборники мы прочитаем разные-истории отрывки. В основном действия происходят в Японии.

Советовать прочитать кому-то не буду. Это очень своеобразный автор и он точно понравится не всем.

Именно это я сделала, перевернув последнюю страницу книги. Наконец-то "оно" закончилось и вокруг снова яркий цветной мир (Ура!). Почему я называю эту книгу "оно"? Потому что это самое настоящее УГ, т.е. унылое г*. 131 обрывок мыслей рассказчика, каждый из которых меньше рассказа. Большинство из этих рассказиков не содержат в себе никакой идеи и либо пережевывание одной мысли в нескольких предложениях, либо рассуждения по типу "в огороде бузина, а в Киеве дядька". Данный поток сознания, скорее болото или гнилая стоячая вода, серый не зависимо от времени года или места действия (Япония или Монтана, осень /зима / лето). Если в других книгах такого стиля (Интервью с подонками или Голый завтрак) есть хоть что-то цепляющее, любопытное или шокирующее, то здесь нет ничего. Просто праздные размышления человека, которому видимо заняться в жизни нечем.

рассказ Продавец кроватей: Он сидит один в море кроватей. Они плещут вокруг него, как тихие неподвижные волны. В Сан-Франциско зима, идет дождь, и никто не хочет покупать кровати. Ему лет сорок и скучно. Так и сидит, окруженный кроватями на любой вкус и фасон. В огромном зале, наверное, пятьдесят или шестьдесят двуспальных кроватей, а он сидит на одной.

Я из тех людей, которые даже в детстве не мечтали залезть кому-то в голову, чтобы узнать о чем думает отдельно взятый человек. Теперь понимаю почему - это невыносимо скучно!

Между Токио и Монтаной у Бротигана – 131 метафорическая остановка. На каждой из них у автора припасена своя особенная история. Какие-то из них милые, какие-то смешные, третьи – глубокие и драматичные. Их объединяет то, что в каждой Бротиган говорит об обычных и привычных вещах, но рассматривая их под необычным углом зрения. Он может писать о резинках, разбросанных по улице и до которых никому нет дела; может об облаках, что создают причудливые узоры в небе; или о случайно замеченном горящем свете в окне кафе, которое уже давно не работает; о случайной девушке, что покорила Ричарда своей красотой, а потом бесследно скрылась в толпе; о романтике кладбищ и самом маленьком снегопаде в истории; о пауках в доме и о мёртвых друзьях. Так или иначе, Бротиган убедит вас в том, что жизнь пролетает мимо, пока вы утыкаетесь в экраны смартфонов или смотрите только себе под ноги.

Но я не могу изменить мир. Его изменили до того, как я в нем появился

Книга написана до невозможности красиво. Текст в ней словно хорошая поэзия. Слог лёгкий и приятный, а истории читаются на одном дыхании. Да, некоторые из них на пару предложений и не несут в себе смысла, другие же, хоть и состоят из десяти строчек, содержат глубокие размышления о жизни. Порой лёгкостью, с которой Бротиган рассуждает о мире и философских вопросах, он напоминал мне Дугласа Коупленда, которого я люблю всей душой.

Большинство историй мне понравились, из каждой можно было выписывать по красивой цитате. А что касается смысла – каждый его найдёт для себя сам. Уверен, хотя бы несколько историй обязательно западут вам в душу и разбудят внутреннего ребёнка, который не перестаёт почемучкать и разглядывает окружающий мир влюблёнными глазами.

Я понял, что пахнет мое сердце. Кто-то умер в моем сердце. Я решил разобраться кто, по силе запаха. Сразу решил, что это не лев, не овца и не собака. Методом логической дедукции я пришел к заключению, что это мышь. У меня в сердце мертвая мышь. Что делать?

Рассказ "Гарем" в 10 строк - маленький шедевр! Да , в десять строк Бротиган уложил столько, что некоторым не удается втиснуть в толстый том! Вообразите, фотограф с неприметной внешностью, когда ему одиноко, вынимает из шкафа красавицу, одну из тысячи, что развешаны на вешалках в ожидании своей очереди. Такой вот гарем! Вы на досуге тоже можете по выбору или наугад выудить рассказ из книги Бротигана , как тот фотограф красавицу из шкафа-гарема. Не разочаруетесь!

Есть люди-мечтатели, есть абсурд, фантасмагория, сюрреализм, параллельные планы и ещё десяток слов, не описывающих Экспресс примерно никак. Страницы с 6 приходится доставать блокнот для записей с претенциозным REmember на обложке, чтобы сделать себе потом пару кастомизированных толстовок и гадать, как гадают на книжках - серьезно, уверена, нет ничего лучше для гадания, чем Экспресс Токио-Монтана. Мистер Бротиган, да вы чокнутый! И не представляете, как это нравится.

Иногда я чувствую себя той самой курицей, что получила на свою голову все шесть кукурузных початков.

Как я вас понимаю... Эта книга однозначно не для тех, кто ищет проторенных дорог, поиска от начала до конца, сокровищ в конце пути на пиратской карте, потому что драгоценностей здесь столько, что на них сердишься, как на шелуху от семян подсолнечника под ногами — то самое интеллектуальное лузгание себе под ноги на каком-нибудь Арбате, — и вот ты уже пялишься, как придурок, на молчаливых собак на крыше, мечтаешь узнать, как зовут карпов на всех языках мира, и думаешь: спаси нас, Господи, от ветра, дующего сквозь землю (не нужно его бояться), да от китайского короновируса - правда, у Бротигана исключительно про китайских женщин. В детской непосредственности, наивности, остающейся в этом взгляде на мир, есть бесконечная притягательность — какая разница, кто с кем трахается, главное, что у неё есть собака — хочется посидеть в дороге, прокатиться со скоростью, допустим, 400 км/час (вся книжка у меня — на три часа четырнадцать минут, двадцать футов тебе под килем). С ней не хочется сидеть серьёзно и размышлять, от корки до корки выискивая глубинные смыслы — какие смыслы вообще могут быть в сюре, возведенном в абсолют, и остающимся при этом таким бытовым, детальным, столь же основательным, как зубные щётки для японских женщин.

В бреду он, наверное, думал, что смерть – это Калифорния.

При всём при том, что книжка лёгкая, такая, простенькая даже иногда, экзистенциальных размышлений о смерти в ней хватает, но кто в конце концов не думал о смерти так же, как о том, на кой чёрт на улице лежат аптечные резинки, или о том, что выброшенные на улицу новогодние ёлки в 10-х числах похожи на трупы, тянущие свои лапы к прохожим, и в этом больше правды, чем в сиянии их огоньков.

Надеюсь, в раю всем хватит места для парковки.

Остановки тут короткие, местами – невнятные, пресные, как газетные заголовки, местами захватывающие дух, как настоящие авантюрные приключения, как в детстве, когда бежишь в заброшенный дом в надежде найти там… привидений? Да чёрт его знает. Токио и Монтана смешиваются между собой, и не всегда ты отличишь Харадзюку от Соснового Ручья, хотя казалось бы, что между ними общего (его зовут Ричард Бротиган, и он – кто? Кто, я? Кто, ты?)

Я счастлив, как амеба, когда читаю перед телевизором «Нэшнл Инкуайрер».

Спасибо за три часа бытия инфузорией, Рик.

Коктейль "Экспресс Токио-Монтана". Два варианта рецепта: для бывалых и случайных попутчиков. 1, для тех, кто уже знает толк: текила, водка, абсент (больше алкоголя, потому что больше алкоголя, это ведь в конце концов экспресс!), ананасовый сок, лимонный сок, дынный ликёр (где-нибудь в этом мире делают ликёр из канталупы?..), дроблёный лед. Взбить в шейкере ананасовый и лимонный сок с водкой, абсентом и текилой. Подавать в ликёрной рюмке, залив в конце один шот дынного ликёра, украсить дольками огурца, опционально: подавать с канталупой или, на худой конец, обычной дыней. 2. для тех, кто мимо проходил: саке, белый вермут, и всё то же, что сверху, отдавая дань японской истории, той половине, которая не про снежные горы, а про Токио, и потому украшать зеленой коктейльной вишней и разноцветной посыпкой для капкейков, желательно, самой яркой, которую вы найдёте. Вероятность проснуться в Токио или Монтане на следующее утро: присутствует. Похмелье будет длиться до завтрашнего вечера (или следующего года, как повезёт).

Начнём? Сегодня у нас в программе: 1) Несколько хороших названий для команд 2) О, этот несносный Ричард Бротиган 3) Алкогольная рубрика (если будет пользоваться успехом, введём на постоянной основе).

В самом начале мини-романа Бротигана вас ждёт оглавление, каждая глава - это спойлер, не только к самой главе, но и ко всей книге. Приготовьтесь, вас ждёт околесица, осадки в виде субъективных суждений, ветер перемен и 10 делённое на 0 по Фаренгейту. Делить на ноль нельзя? Пффф, это ж Бротиган, ему всё можно!

Лайфхак для тех, кто никак не может подать заявку на очередной круг Долгой Прогулки, потому что никак не могут найти подходящее название: просто добавьте воды откройте оглавление и выберите что-то особенно заковыристое, вот мой топ-5:

Кошачья канталупа Аптечные резинки Глубокой зимой вороны едят колесо Мучительная наклейка от воздушной кукурузы Синицы-рабыни танцуют чечетку

(кстати, Бар "Чертоги в хлам" может ещё приписать себе подзаголовок - "Похмелье как народное искусство")

Кто такой Ричард Бротиган? Эта книга поможет ответить на вопрос. Мальчишка в теле взрослого мужчины, американец-интернационалист, оптимист, познавший дзен. Я завидую ему, сумевшему до конца своих дней не растерять ребячества и задорной искры в глазах, более того, он смог всё это перенести на бумагу. Скажите на милость, кто из писателей сможет создать книгу, наполненную чепухой, незначительными происшествиями, застрявшими в бороде крошками от печенья Мадлен, но при этом написать её так, что не скучно ни на миг? Только представьте, что Паланик напишет про двух собак, живущих на крыше, а Кинг заинтересуется незнакомкой в тряпичных тапочках и белом платье. Что позволено Бротигану, недоступно другим. Одна из остановок-рассказов, которыми напичкана эта книга, запал мне в душу больше всех - "Пауки в доме". Рассказ-заметка, всего на половину страницы, но как много в нём. Одиночество, грусть, любовь ко всему живому. Я вспоминаю, что каждый раз, увидев паука в своём доме, я ловлю его и выбрасываю в окошко. Бессердечные мы твари, люди, в следующий раз позволю паукам жить вместе со мной под одной крышей.

Внимание! Если вам ещё нет 18, попрошу выключить радио на некоторое время (вот вырастете, станете рок-звёздами и тогда бухайте на здоровье!).

Коктейль "Экспресс Токио-Монтана" (также известный как "Золотые усы Бротигана"). Состав: яблочный сок, водка, корица, арбузный сахар (именно благодаря Бротигану арбузный сахар стал таким популярным ингредиентом, что только с ним не делают - лепят из него разные поделки, добавляют в пироги, мажут им всё тело, но приятнее всего он, конечно же, в коктейле). Взболтать всё в шейкере, подавать в стакане с железным подстаканником, а лучше всего с кусочком запечённой форели.

Еще с "Арбузного сахара" у меня возникло чувство, что Бротиган в какой-то мере несет в себе японскую струну. Как в кавере Регины Спектор на "While My Guitar Gently Weeps", где в абсолютно западное звучание отлично вписывается сямисэн.

С "Экспрессом" проще, потому что по форме своей и подаче это чистое дзуйхицу - вслед за кистью - в котором фиксируется всё, что приходит в голову. У Сэй Сёнагон в таких записках больше автобиографичного, у Камо-но Тёмэя чистая экзистенциальная проза, сплетни и байки Кэнко-хоси обволакиваются карамелью иронии. Бротиган свободно переходит от одного регистра к другому: от рассказа об экспедиции Джозефа Франкла до трагикомичной истории о том, как Бротиган хотел сделать из своего сарая Бродвей, повесив в нем супермощную лампочку.

И кто-то может уже предположил, что большое волосатое но! притаилось за углом. Ну да, "но" есть. Только оно не про Бротигана. Та же проблема, что возникает при чтении дзуйхицу появляется и здесь. Как подступиться к такому тексту? Стратегия чтения будет разительно отличаться от чтения обычного рассказа или романа.

Какие-то фрагменты, вроде рассказа о самом маленьком снегопаде в истории, как те самые леденцы с шипучкой, замедленного действия и нагоняют читателя намного позже того как были прочитаны. Просто в один прекрасный момент он возникает в голове, как острая сосулька, которая впивается в полушария мозга если съесть слишком много мороженого одним махом. Поэтому какие-то части "Экспресса" лучше поглощать медленно и растягивая, а какие-то залпом, чтобы не успеть поморщиться. Что-то перечитывать и не раз, а что-то в подлинно дзэнской манере никогда больше не читать, максимум - пытаться припомнить. Другие же... ну вы поняли.

Что я должна была подчерпнуть для себя из этого кусочка?

…Шестьдесят, а то и больше, раскиданы по тротуару на квартал… Они привлекли мое сонное извивающееся внимание, похожее на змею, что слишком долго провалялась на солнце. Я не очень хорошо себя чувствовал. Сорок лет и слабое здоровье размалывали меня в труху. Большинство аптечных резинок сгрудились на тридцати футах, остальные спорадически брели своей дорогой, куда там могут брести выброшенные на улицу резинки. Засмотревшись на них, я остановился. Вполне нормальные аптечные резинки. Непонятно только, почему тот, кто их разбросал, так и не удосужился потом собрать. Наверное, у него их много. Может, их бывшему хозяину было просто не до аптечных резинок. Может, этот человек ненавидит аптечные резинки и осуществил таким способом давно запланированную месть. Я вдруг сообразил, что так и стою посреди улицы, размышляя об аптечных резинках. Не знаю, сколько прошло времени. У меня есть о чем подумать, кроме аптечных резинок. Как насчет бессмертной души и каждодневной битвы добра со злом? И, между прочим, своих аптечных резинок у меня тоже до черта. Целая коробка на столе. Вполне достаточно. Не нужны мне эти потерянные, заброшенные аптечные резинки. Если хочешь играть, надо платить. Пусть они сами озаботятся своей судьбой. Я ушел от аптечных резинок, почти уверенный, что как-нибудь да проживу ближайшие двадцать четыре часа. Сегодня утром, когда я направлялся в небольшой буфет выпить чашку кофе, резинки все так же валялись на тротуаре, но мне было все равно.

А что хотел сказать автор этим "рассказом"?

Не будь эта книжка в рамках флешмоба, я бы бросила её молча, не добавив в недочитанные. Прости, таинственный доброжелатель, что посоветовал мне её, но она мне совсем не понравилась, а потому дальше середины я, увы, не продвинусь. Прелесть коротких рассказов лично для меня в том, что каждым малюсеньким кусочком автор рассказывает Историю, на которую у иных потребовались бы месяцы и стопки исписанных листов. Коротко, лаконично, смысл прошибает в самое сердце. А здесь... Коротко - не поспоришь. Отрывисто - без начала и конца. Связи - никакой. Нет, вру, с одной стороны Япония, с другой Америка. Смысл? Ну, вы уже поняли.