Текст книги "World of Warcraft. Волчье сердце"

– Никто не сказал ни слова о бедах своего королевства, – заметил верховный друид, когда оба приблизились к храму. – Возможно, то же самое ждет нас и на совете?

– Ты вправду так полагаешь?

Малфурион покачал головой:

– Нет. Сказать откровенно, нет.

Заметив экстравагантную пару, ждущую у входа в храм, они прервали беседу. Пышные, яркие одеяния выдавали в обоих Высокорожденных даже издали.

– Верховный маг Мордент, – учтиво приветствовала Тиранда старшего. Глава Высокорожденных слегка уступал спутнику в ширине плеч, лицо его было гуще изборождено морщинами. – Вар’дин. Чем мы обязаны сему неожиданному удовольствию?

Ни один из Высокорожденных и виду не подал, будто усматривает в ее приветствии хотя бы намек на иронию. Оба прекрасно знали: верховная жрица держится с ними неизменно вежливо.

– Да вот, Вар’дин настоял на том, чтобы увидеться с вами. Я понимаю, у вас немало неотложных дел, однако иначе его тревог, и тревог самых нетерпеливых из нашей молодежи, иным путем, похоже, не унять.

– Что-то не в порядке?

– Превосходный вопрос! – вклинился в разговор младший из Высокорожденных. – Вот только тебе следовало бы сказать не «что-то», а «кто-то»!

– Знай свое место! – властно прикрикнул Мордент на своего протеже. – Отсутствию Тера’брина может найтись сотня самых безобидных причин!

Малфурион взял разговор в свои руки.

– Один из ваших пропал, верховный маг? Когда его в последний раз видели?

– Это один из тех, кто был со мной, – ответил Вар’дин. – Он не вернулся из леса, но заметили это лишь много позже.

– Заклинание никого не затронуло?

– Разумеется! Мы знали, что делаем!

Похоже, любые сомнения в сем факте обижали младшего из Высокорожденных до глубины души.

Мордент недовольно покачал головой.

– Веди себя пристойно! И отвечай со всем уважением, какого заслуживают верховный друид и верховная жрица.

Вар’дин неохотно кивнул:

– Прими мои извинения, верховный друид. Прошу тебя, продолжай.

– Помнит ли кто-нибудь, где его видели в последний раз? – как ни в чем не бывало спросил Малфурион.

– Никто не помнит, как он возвращался домой после наших занятий. Я расспросил всех до одного.

Обдумав сообщение Вар’дина, верховный друид повернулся к жене.

– Пожалуй, мне лучше заняться этим немедля.

– Согласна. Прошу тебя, будь осторожен.

Малфурион зловеще улыбнулся.

– Хорошо. Непременно.

Вар’дин проводил Малфуриона на место, где маги творили заклинание. Тем, кто не принадлежал к Высокорожденным, он явно не доверял, но на все вопросы верховного друида ответил.

– И никто не запомнил хотя бы где он стоял?

– В этом не было надобности.

Изъяна в этой логике Малфурион не находил, пусть ему и казалось, что если б Высокорожденные и вправду заботились друг о друге так, как утверждают, хоть кто-нибудь да сумел бы вспомнить хоть что-то, касающееся местонахождения пропавшего заклинателя. Опустившись на колени близ того места, где маги выстраивали круг, верховный друид провел над травой ладонью и заговорил с травинками.

«Ты видела? – спрашивал Малфурион каждую. – Ты видела?»

Трава откликалась охотно – ведь ее-то обычно никто о помощи не просил, но смогла рассказать лишь о том, что по ней проходила группа каких-то созданий. Другого ответа Малфурион и не ожидал, но, несмотря на то, что не узнал ничего нового, поблагодарить траву не забыл.

– Я творил здесь заклинания, но никаких подсказок не обнаружил, – сообщил Вар’дин.

– После моего ухода все пошли в одну сторону?

– А зачем было идти в другую? Думаешь, нам хотелось наткнуться на тех людей, что ты поселил там, дальше? – не скрывая презрения, отвечал Вар’дин.

Малфурион предпочел оставить его тон без внимания.

– И Тера’брин возвращался один?

На лице мага отразилось нетерпение.

– Ты уже спрашивал об этом.

– И спрошу еще раз, если понадобится. А ты удивишься, как внезапно может измениться ответ.

Верховный друид поднялся на ноги, перевел дух и двинулся в том направлении, куда, насколько ему помнилось, направилась большая часть Высокорожденных.

– Собственный путь назад ты помнишь?

– Разумеется.

– Веди.

Пожав плечами, Вар’дин повиновался и пошел вперед сквозь подлесок. Малфурион последовал за ним по пятам.

На ходу верховный друид продолжал обращаться к окрестной растительности, расспрашивать деревья, кусты и траву… но с тем же вполне предсказуемым отсутствием результата. К такому применению своих умений не привык даже Малфурион.

– Мы закончили? – спросил Вар’дин некоторое время спустя.

– Думаю, ты здесь больше ни к чему. А я, пожалуй, еще немного задержусь.

– Как пожелаешь.

Ни слова более не сказав, Высокорожденный удалился. Малфурион со вздохом огляделся вокруг. Сказать по правде, новых мыслей в голову не приходило, но сдаваться на глазах Высокорожденного не хотелось, а кроме этого он подозревал, что Вар’дин указал ему путь Высокорожденных не совсем точно. Однако, даже зная их истинный путь, он вряд ли сумеет узнать от растительной жизни что-либо полезное. Да, заклинание растения запомнили, но, как только оно прервалось, тут же позабыли о творивших его созданиях.

Одно из самых высоких деревьев шевельнуло ветвями, обращаясь к верховному друиду.

Кто-то следил за ним из глубины леса.

Даже не обернувшись, Малфурион велел лесу разделаться с любопытным. Деревья в той стороне склонились книзу, и ветви их окружили невидимого наблюдателя неодолимой стеной. В это же время трава и кусты потянулись вверх, надежно опутывая его ноги, а вмиг распустившиеся цветы выбросили в воздух целые тучи пыльцы.

Верховный друид легким шагом двинулся к соглядатаю. Приблизившись, он услышал не только шум тщетной борьбы, но и кашель.

Растительность расступилась – ровно настолько, чтобы освободить Малфуриону путь. Ночной эльф приготовил посох, хотя на самом деле почти ничего не опасался.

Передние деревья выпрямились, кусты раздвинулись, и верховный друид увидел шпионившего. Тот все еще кашлял и пытался протереть глаза. Проникновение цветочной пыльцы – казалось бы, совершенно безобидной – в глаза и легкие подействовало весьма и весьма эффективно.

Малфурион взмахнул рукой. Вокруг соглядатая закружился вихрь. Направленный туда, куда мог направить его один лишь Малфурион, ветер не только сдул пыльцу, запорошившую глаза противника, но и принес с собой свежий воздух, помогая унять кашель.

Эдрик поднял взгляд на ночного эльфа. Глаза его заметно покраснели.

– Верховный друид! – Человек чихнул. – Хвала богам! Я уж подумал, что угодил в лапы какого-то чудища!

– Всего лишь предосторожность. Когда за мною шпионят, я предпочитаю знать, кто это.

Адъютант Генна был ошеломлен.

– Шпионить за тобой?! Ничего подобного! Я просто охотился. Выгнал из укрытия дичь, но неподалеку отсюда потерял ее. И только подумал, что слышу ее где-то там, – он указал туда, откуда пришел Малфурион, – как на меня словно бы вся земля ополчилась!

Повинуясь жесту Малфуриона, преграда исчезла. На самом деле в жестах не было никакой надобности, однако верховный друид решил лишний раз напомнить Эдрику, кто перед ним и отчего ему лучше говорить правду. Разумеется, вреда человеку Малфурион причинять не желал, но, если не давать Эдрику опомниться, тот может рассказать что-либо ценное.

– Ты далеко от лагеря, Эдрик. Удачная, должно быть, охота завела тебя в такую даль. Ну, а теперь… не пожелаешь ли ты объясниться снова?

Гилнеасец отвел взгляд. Мысли его были ясны, будто раскрытая книга. Эдрик опасался предать своего повелителя хоть в какой-нибудь малости.

– Твоя преданность достойна похвалы, но, если ты не скажешь правды, придется мне потребовать ответа от Генна. Совет близок, и любой имеющийся у меня вопрос касательно просьбы Гилнеаса о возвращении в Альянс может склонить дело в сторону, нежелательную ни для него, ни для меня.

Человек сглотнул и, наконец, кивнул.

– Все это пустяки, верховный друид! Я вовсе не собирался следить за тобой! Просто так уж вышло, что ты появился здесь… появился здесь с одним из этих…

– С одним из… Высокорожденных? Так ты следил за ними?

– Мой повелитель знает кое-что об их истории от тебя и от остальных, – снова сглотнув, продолжал Эдрик. – И любому влиянию, какое только они могут оказывать, не доверяет.

Это Малфурион слышал не в первый раз – правда, все, кто разделял сие мнение прежде, были ночными эльфами.

– А оскорбить тебя я и в мыслях не имел, – поспешно добавил человек. – Мой повелитель глубоко уважает твои таланты и твое слово.

– Тогда он может положиться на мое слово: Высокорожденных Гилнеасу опасаться нечего. Пусть больше не посылает на бессмысленные прогулки ни тебя, ни кого-либо другого.

Эдрик склонил голову.

– Слушаюсь, верховный друид.

Малфурион принял более мягкий тон.

– Знаю, в преддверии совета вы все на грани. Всё будет хорошо.

– Мы понимаем.

– Пожалуйста, передай Генну мои наилучшие пожелания.

Человек коротко поклонился и поспешил в лес. Малфурион же, морща лоб, повернул в сторону Дарнаса. Он был уверен: говоря, что Генн Седогрив не доверяет Высокорожденным, Эдрик ничуть не кривил душой. Кроме этого, верховный друид полагал, что гилнеасцы не имеют к исчезновению мага никакого отношения.

Но, кроме этого, Малфурион Ярость Бури также считал, что это происшествие как-то да связано с предстоящим советом… и, вероятно, с желанием, чтоб он завершился провалом.

9
Последнее прости

Несмотря на все стремления Тиранды почтить память нареченной Джерода как подобает, похороны Шаласир был недолги и относительно скромны. Так решил сам Джерод: он чувствовал, что Шаласир не хотела бы особой пышности и церемоний. Жена его всегда предпочитала простоту, и ночной эльф не сомневался: она предпочла бы ее и в минуты прощания. Конечно, не обошлось и без навязчивых мыслей, будто он настоял на краткости церемоний просто затем, чтобы немного облегчить себе страдания.

На похороны пригласили лишь тех, кто знал покойную лучше остальных. Верховная жрица стояла позади погребальных носилок, на которых покоилось тело Шаласир. Свет Элуны, лившийся внутрь сквозь храмовый потолок, падал на них обоих – и на возлюбленную Джерода, и на Тиранду.

– В самом начале нас укрывает тьма, – произнесла верховная жрица, – и мы не способны видеть. Посему мы кричим, зовем, просим указать путь, и луна озаряет нас с высоты. Ее мягкий свет не только светит нам в ночи, но и дарует утешение. Ее свет касается нас изнутри и позволяет нам видеть даже в то время, когда сама луна не видна…

В самом ли деле это именно так, среди ночных эльфов не обсуждалось. Все, что говорила верховная жрица, касалось душ ее народа в той же мере, что и действительного положения вещей. Бесспорным все почитали одно: Мать Луна окружила любимых детей своих особой заботой, и за это они были ей благодарны.

Джерод стоял на коленях впереди всех, не сводя взгляда с прекрасного, почти неземного лица Шаласир. Она казалась ему совершенной, точно мраморная статуя. Лицо жены дышало покоем и даже словно бы несло на себе едва уловимый намек на улыбку.

– Ну, а теперь, – продолжала Тиранда, – попросим же Мать Луну проводить нашу сестру Шаласир в священный путь. Пусть ее предки, и все, кого она любила, ушедшие прежде нее, окажут ей радушный прием…

После этого Джерод уже ничего не слышал. Он видел только собственную жизнь с Шаласир и все ошибки, совершенные им за это время. И был благодарен за то, что, несмотря на все его промахи, она мирилась с ним, хотя, останься Шаласир дома, могла бы стать глубокоуважаемой жрицей Матери Луны…

Тиранда воздела руки навстречу лунному свету. Джерод на миг очнулся от раздумий, но тут же снова утратил к происходящему всякий интерес.

Однако спустя недолгое время тело Шаласир внезапно засияло серебристой аурой, и он вновь поднял взгляд.

Похоже, никто больше этого не замечал… или, по крайней мере, никак на это не отреагировал. Джерод смотрел на мягкий, успокаивающий ореол, поднимающийся над любимой, во все глаза. Мало-помалу сияние приняло форму призрачной, смутной фигуры, и медленно отделилось от неподвижного тела.

– Шаласир… – прошептал Джерод.

Фигура замерла и словно бы на краткий миг взглянула в его сторону. Внезапно Джероду вспомнились другие деликатные минуты жизни с женой – порой такие, о которых он не вспоминал сотнями лет. Сейчас он переживал все это заново, будто случившееся только вчера.

Дух Шаласир съежился, сжался, превратившись в крохотный мерцающий шарик, ненадолго замер в воздухе и полетел кверху, точно притягиваемый светом луны.

Вознесшись в лунный свет, шарик рассеялся… и в то же самое время Джерод почувствовал, что Шаласир больше нет рядом.

Джерод невольно ахнул, но, к счастью, внимания на это никто не обратил. В какой-то момент Тиранда опустила руки: судя по выражению ее лица, церемония почти завершилась.

В самом деле, им с Джеродом оставалось только проследовать перед носилками и вереницей скорбящих из храма, через сады, за пределы города. Здесь их приветствовал небольшой отряд друидов во главе с Малфурионом.

– Дух Шаласир, – обращаясь ко всем, заговорила Тиранда, – покинул ее бренное тело, так пусть же теперь это тело вернет свою силу миру…

Друиды сняли тело с носилок и благоговейно опустили его на мягкую траву среди невысоких кустов. Пара друидов-женщин с любовью уложила Шаласир так, что со стороны вновь могло показаться, будто она просто дремлет.

– Тельдрассил приветствует свое дитя, – нараспев произнес Малфурион. – Мир приветствует возвращение дочери.

Верховный друид поднял посох. Над лесом повеяло легким ветерком. Вершины деревьев плавно качнулись.

Вокруг тела Шаласир из земли потянулись побеги, распустившиеся белыми и золотыми цветами. Поначалу цветы лишь окаймляли супругу Джерода, но вскоре число их сделалось столь велико, что они начали смыкаться над ее телом. Цветы распускались и распускались, стремительно укрывая ночную эльфийку великолепным покровом, и Джерод невольно отметил, как ей идет сей наряд.

Последним под пышной растительностью скрылось ее лицо, а цветы все продолжали распускаться, пестря потрясающим изобилием красок. Чудесный густой аромат, достигший ноздрей Джерода, насквозь был пронизан памятью о Шаласир.

Пришедшие выразили ему соболезнования и разошлись. Вскоре рядом осталась лишь горстка зрителей, включая Тиранду с Малфурионом.

– Прощание прошло как нельзя лучше, – заговорил верховный друид.

– Нас настигает смерть, а значит, подобных церемоний будет все больше и больше, – откликнулся Джерод, прежде чем Тиранда успела сказать это сама. – Для меня честь, что Шаласир оказалась одной из первых. От этого с ее… с ее уходом, признаюсь, немного проще смириться. – Он склонил голову перед верховной жрицей. – Должен сказать, я был особенно тронут, когда ты устроила так, будто дух Шаласир поднялся навстречу Матери Луне…

Во взгляде Тиранды мелькнуло недоумение.

– Я ничего подобного не планировала, Джерод. Я очень опасалась обидеть тебя… – Верховная жрица пристально взглянула в его глаза. – Так ты видел, как это произошло?

– Да, но…

– Элуна благоволит тебе! Жаль, я сама не видела… однако вполне понимаю, отчего богиня решила оставить это только для вас двоих.

– Так это… не ты?

– Нет.

Джерод невольно округлил глаза, но быстро взял себя в руки и обвел взглядом задержавшихся.

– Я надеялся, что Майев тоже придет.

Тиранда откашлялась.

– Не стоит принимать этого близко к сердцу. Твоя сестра многое пережила. Было время, мы с ней видеть друг друга не могли…

Бывший капитан стражи сдвинул брови.

– Я знаю, верховная жрица. Кое-что она мне когда-то рассказывала, а остальное поведали те, кто знал нас с сестрой в юности, и некоторые из посвященных в происшедшее.

– Однако о том, что произошло на самом деле, можем рассказать только мы с Малфурионом либо Майев…

– Я… Я знаю, что она была тюремщицей Иллидана, а в какой-то момент сама сделалась его пленницей… и он подверг ее пытке.

На лице верховной жрицы отразилась печаль.

– В том, что случилось с Майев, немало моей вины. Не стоило мне так долго оставлять ее во главе надзиравших за Иллиданом в заточении.

– А мне следовало понять куда больше, чем ты, любовь моя, – возразил верховный друид. – Ведь он был моим братом. Близнецом. Когда, после многих тысячелетий, Иллидан был освобожден, – пояснил он Джероду, – Майев показалось, будто вся ее жизнь прожита зря. Надзирать за его заточением стало для нее главной целью. Майев была едва ли не убита горем.

– Да, именно так бы сестра это и восприняла. Величайшей ее любовью всегда оставалась служба.

Тиранда вновь взяла рассказ в свои руки.

– Она исполнилась решимости выследить и изловить его. Долг службы превратился в одержимость. К несчастью, обстоятельства были не столь просты: дальнейшие события обернулись для всех нас катастрофой. Пытаясь предотвратить угрозу, я едва не рассталась с жизнью. Но вместо того, чтобы прийти мне на помощь, Майев предпочла преследовать Иллидана…

– Скажи уж проще: она предпочла пожертвовать тобой! – выпалил Малфурион, охваченный вновь пробудившимся к жизни гневом.

– Мал! Опомнись! – Тиранда перевела взгляд с мужа на Джерода.

Верховный друид склонил голову перед братом Майев.

– Прости меня, Джерод. Не стоило представлять твою сестру в этаком свете, особенно сейчас…

– Мне нужна только правда… какой бы ужасной она ни была.

– А правда, – с немалым сочувствием проговорила верховная жрица, – в том, что она убедила всех, включая Малфуриона, будто я погибла, унесенная разбушевавшейся рекой, а виноват в этом его брат. Для нее было важно одно: поймать Иллидана и наконец-то заставить его заплатить за все свои преступления.

И это, как было известно Джероду, ей почти удалось. Но когда Малфурион увидел ужас в глазах Иллидана, узнавшего, что случилось с Тирандой, план Майев развалился на части. Признание мага Кель’таса, позже ставшего главной движущей силой в создании эльфов крови, питающих неодолимое пристрастие к магии, раскрыло всем обман Майев. Бросив ее, верховный друид с Иллиданом отправился спасать Тиранду. А после, чувствуя себя в долгу перед братом, сыграл ключевую роль в его бегстве и изгнании в потусторонние земли, называемые Запредельем.

Казалось, на брата Майев дохнуло ледяным ветром, ненадолго вогнавшим его в дрожь. Странно, но ни верховный друид, ни верховная жрица холода не заметили. Тогда-то Джерод и понял, что холод на самом деле идет изнутри, порожденный осознанием, сколь неуклонно гнало сестру вперед чувство долга.

– Что произошло дальше, я знаю. Сестра и после этого от своего не отступилась, – мрачно заметил Джерод. – Она отправилась следом, после чего и случилось все, о чем мне рассказывали. Погоня через Запределье, пленение, пытка и, наконец, рука об руку с остальными, убийство – прошу прощения, верховный друид – твоего брата.

Малфурион покачал головой:

– Тебе нет причин извиняться. Все это ты должен был узнать – если не от нас, то от Майев.

– Мы долгое время считали ее погибшей… как и тебя, Джерод, – верховная жрица опустила взгляд. – Ее одержимость погубила Стражей почти без остатка. Вернувшись, Майев столкнулась с горькими чувствами и недоверием. Разум ее пришел в смятение, однако она выдержала. Только ее жизнестойкость, Джерод, и помогла нам с ней примириться. В твоей сестре многое достойно восхищения, и мы, несмотря на случившееся, многим ей обязаны.

Тиранда успокаивающе коснулась его плеча.

– Ты ко мне очень добра… – Джерод неловко переступил с ноги на ногу. – Но, если можно, я бы побыл здесь один.

– Разумеется. Нам все равно пора возвращаться. Прибывают новые гости.

Бывший командир кивнул:

– Пусть совет пройдет благополучно.

– На это мы и надеемся.

Верховная жрица с верховным друидом почтительно поклонились Джероду и оставили его у места погребения одного. Глядя им вслед, он понимал, что ему рассказали не все, но на самом деле сейчас это было неважно. Сейчас его заботило только одно – место, где обрела последний покой его Шаласир.

Джерод преклонил колени подле цветов. Их аромат проник в самую душу, немедля оживив в памяти лучшие дни рядом с женой. На время ему представилось, будто она по-прежнему с ним.

Но вот, наконец, при виде наглядных свидетельств тому, что Шаласир уснула вечным сном, вынужденный обратиться мыслями к будущему, Джерод Песнь Теней окинул взглядом цветы и негромко спросил:

– А что же станется со мной?

Малфурион хранил молчание, пока Джерод не остался далеко позади, и даже после этого заговорил вполголоса.

– Ты не сказала ему правды… по крайней мере, всей. Не рассказала всего о конфликте, случившемся меж тобой и Майев после ее возвращения.

– В этом не было надобности. С Майев мы друг друга поняли. Ее преданность долгу – отнюдь не пустяк. Вину она загладила, на том и делу конец.

– Рад слышать, но тогда отчего ты не рассказала ему большего?

– Это право принадлежит Майев, – с легкой улыбкой ответила Тиранда.

Тут их внимание привлекла юная жрица, идущая навстречу. На лице ее отражалось волнение.

– Верховная жрица, – с поклоном заговорила она, – там, внизу, сошли на берег новые гости… и, кажется, они прибыли на подводной лодке.

– На подводной лодке… Значит, и гномы с нами. Таким образом, почти все уже здесь, – сказал Малфурион.

Тиранда согласно кивнула.

– А из Штормграда кораблей не ожидается?

– Нет, верховная жрица.

– Понимаю, – вздохнула Тиранда. – Благодарю за новости. Нам следует отправиться прямо к порталу. Пусть сопровождающие готовятся встретить новых гостей.

– Слушаю, верховная жрица!

Юная ночная эльфийка помчалась выполнять приказ.

– Он прибудет, – успокоил жену верховный друид. – Должен прибыть.

– Так Шандриса и сообщила… но если Вариан Ринн действительно едет к нам, то тянет с прибытием до последнего. А ничего не зная наверняка, откладывать начало совета нельзя.

– Нельзя… но какой в нем прок, если Вариан не приедет?

– Довольно, Мал…

На том разговор и завершился. Вернувшись к порталу, ночные эльфы принялись ждать гномов. Однако ожидание затянулось, заставив Малфуриона с женой обменяться недоуменными и весьма тревожными взглядами.

– Возможно, у них там, под водой, какой-нибудь механизм отказал? – спросил, наконец, верховный друид.

– Тогда кто-нибудь, скорее всего, добрался бы до берега и сообщил.

– Если это возможно…

Вдруг портал вновь замерцал. Ночные эльфы с некоторым облегчением подняли взгляды, ожидая появления предводителя гномов.

Но то, что возникло в портале, на первый взгляд выглядело непохожим ни на что знакомое – по крайней мере, верховному друиду. Две длинные ноги, сгибающиеся назад, точно птичьи, крепкое округлое туловище… и две пары рук – верхняя куда меньше нижней. В сравнении с ростом и шириной странного существа, его голова казалась совсем крохотной.

Когда же фигура окончательно обрела форму, при виде новоприбывшего Малфурион, невзирая на все свои заботы, не сдержался и тихо хмыкнул.

Совершенно лысый гном – носатый и круглолицый, как и положено всему гномьему роду – отчасти напоминал низкорослого толстого человека, хотя известных родственных связей меж этими двумя расами не имелось. Несмотря на старшинство положения, этот гном выглядел непоседливым, будто дитя. Ростом гном был невысок – сказать по правде, выпрямившись, он оказался бы на целый фут ниже Курдрана, а весил втрое меньше последнего. Все эти наблюдения Малфурион сохранил в памяти со времени прошлых визитов: сейчас гном почти целиком скрывался за странным предметом, что поначалу мог показаться его собственным телом, но на деле являл собой какой-то странный ходячий механизм.

Новоприбывший поднял на лоб странного вида очки-«консервы» и устремил на ночных эльфов любопытный взгляд.

– Верховная жрица Тиранда и верховный друид Малфурион Ярость Бури! – с головокружительной быстротой затрещал он. – Я рад снова быть здесь!

– И мы рады приветствовать тебя в Дарнасе, главный механик Гелбин Меггакрут, – объявила Тиранда.

Гелбин задумчиво подергал себя за короткую белую бороду и широко ухмыльнулся. Его машина зашагала вперед, пока он не оказался в каком-то ярде от хозяев.

Внезапно огромная правая рука механизма стремительно потянулась к Малфуриону. Хотя и ничуть не испуганный, верховный друид решил проявить осторожность и отступил на шаг назад. Трехпалая «ладонь» замерла в паре дюймов от его груди.

– Ох, прошу прощения! Я пробую экспериментальные приспособления – руки для наших новейших механодолгоногов! И им все еще не хватает тонкой настройки движений! Я ведь имел в виду всего-навсего пожать тебе руку!

Собравшись с духом, Малфурион потянулся к механической ладони. Гном передвинул рычаг, и пальцы машины стиснули руку ночного эльфа.

Тиранда обеспокоенно ахнула, но Малфурион, как и предлагал главный механик, попросту пожал руку железного скорохода. Как только это было сделано, механические пальцы выпустили его ладонь, а рука вернулась на место.

Гелбин Меггакрут с интересом исследователя склонился вперед.

– Каково было давление? – спросил он. – Трещины, переломы?

– Нет… никаких трещин.

– Ага, наконец-то!

Гелбин торжествующе выпятил грудь.

Следом за скороходом из портала выступили остальные гномы. Эти, в отличие от предводителя, прибыли пешком, хотя все до единого были экипированы самыми разными устройствами – явно собственного изготовления. Подняв взгляды на главного механика, они повернулись к ночным эльфам.

Тиранда приветствовала прочих гномов и вновь обратилась к Гелбину:

– Мы приготовили вам еду и выпивку… и отвели место для ваших… проектов.

– Чудесно! Нам как раз есть над чем поработать! А далеко ли наше жилище оттуда, где ваши Часовые упражняются в стрельбе из лука? Вот у Двенделя как раз имеется идея нового оружия, способного выпускать по пятьдесят стрел в минуту… и если б оно еще прекратило стрелять во все стороны разом!..

Двендель – рыжеволосый гном явно много моложе всех остальных – слегка сконфузился.

– Я позаботилась и об этом, главный механик. Если все вы последуете за этими Сестрами…

Так Гелбин и сделал. Стоило ему передвинуть несколько рычагов – и скороход зашагал за жрицами, точно огромная нелетающая птица. Спутники Гелбина устремились следом, изо всех сил стараясь не отставать. Огромные мешки за их спинами зловеще залязгали.

– Почти все, кроме Штормграда, – негромко сказала Тиранда, провожая взглядом гномов.

– Да. И совет нужно начинать – хотя бы ради остальных.

На лице верховной жрицы отразилась тревога.

– Элуна не явила бы мне этого видения, если б оно не имело важности для совета. Вариан Ринн должен вскоре прибыть.

– Мы можем только…

С той стороны, куда удалились гномы, раздался ужасный крик. Ночные эльфы без колебаний поспешили взглянуть, что происходит.

Гелбину с отрядом преграждал путь Друкан и еще несколько дворфов Темного Железа. Дворфы изготовили к бою топоры и мечи, их лица были исполнены ярости. Руки Гелбинова скорохода тянулись к эмиссару клана Темного Железа, однако главный механик, очевидно, вовсе не предлагал Друкану обменяться рукопожатиями.

Остальные гномы, держась позади Гелбина, взяли на изготовку множество странных, но оттого не менее зловещих с виду устройств. Даже сам Гелбин припрятал на своем скакуне оружие, в коем ночные эльфы сразу же узнали Гайкалибур, названный так за отдаленное сходство с гаечным ключом. Сложная система шестеренок, поршней, рун и рычагов каким-то непостижимым образом сообщала ему способность служить великолепной палицей.

Прочее оружие Малфуриону с верховной жрицей было знакомо не столь хорошо. Вот что-то вроде мушкетона, а вот нечто вовсе непонятное… ясно одно: в руках гномов все это может быть только опасным – в том числе и для самих владельцев.

– …А твой язык я вырежу и на мясо для сэндвичей настрогаю! – рычал Друкан, очевидно, уже успевший изрыгнуть не одну угрозу. – А из этой дьявольской штуки, на которой ты сидишь, выйдет отличный перегонный куб для крепких дворфских напитков!

– Я все еще нахожусь на самых ранних стадиях испытания силовых компонентов этого механизма, – сухо отвечал Гелбин. – Великолепно было бы проверить, какое усилие ему потребуется, чтоб расчленить тебя надвое!

Соратники Друкана зароптали. Двое двинулись к гномам, но Друкан гневно взмахнул рукой, веля им остаться на месте.

– Что все это значит? – спросил Малфурион в надежде поскорее отвлечь обе стороны на себя.

Похоже, его появление обрадовало дворфов Темного Железа не больше встречи с гномами. Огнеглазый Друкан махнул топором в сторону Гелбина.

– Этот… этот гном пытался стоптать меня своей вонючей игрушкой!

– Но я же сказал: этот досадный случай есть… чистая случайность!

– Хватит болтовни!

Друкан шагнул к гному. Обе стороны двинулись вперед, к неминуемой схватке.

Однако ослепительное серебристое сияние, разделившее противников, ошеломило обе стороны. И дворфы, и гномы подались назад.

Тиранда опустила руки, и свет угас.

– Не сомневаюсь, – спокойно заговорила она, выйдя вперед и встав между Друканом и Гелбином, – все это – просто недоразумение. Главный механик уже признал, что его творение нуждается в некоторых исправлениях, и, вероятно, ему стоило бы подумать об этом, прежде чем выезжать на нем к другим. Кроме этого, мастер Друкан, возможно, и смотрит вокруг настороженно, однако он должен понимать, что приглашен сюда, а, значит, мы с мужем ручаемся за его безопасность, как и за безопасность всех прочих почетных гостей. Я лишь прошу его, в свою очередь, не забывать о том, что наше ручательство распространяется и на всех остальных.

– Да… да… пожалуй, мне следует быть чуточку осторожнее, пока не покончу с точной настройкой, – наморщив лоб, откликнулся Гелбин. – Хотя эти руки внушают все больше и больше сомнений…

Друкан, крякнув, убрал оружие.

– Порядочность верховной жрицы и верховного друида известна даже нам, – сказал он. – Плавание было долгим… Словом, я не в обиде.

– Сестры, – напомнила Тиранда сопровождавшим гномов жрицам, – по-моему, вы провожали главного механика Гелбина и его отряд на постой?

Намек жрицы поняли и поспешили увести гномов за собой, пока ссора не разгорелась вновь. Тем временем Друкан отвесил верховной жрице небрежный поклон и повел за собой дворфов.

– Ну, вот и начало, – пробормотал верховный друид. – Вот и развеивается иллюзия, будто у всех членов Альянса все благополучно. Даже дворфы Темного Железа должны были понять, что Гелбин никому не желал дурного, да и гномам не стоило так быстро хвататься за оружие. Очевидно, нервы их были истрепаны еще до прибытия.

– Никто не желает проявлять слабости, любимый, хотя в столь необычные времена это и было бы разумно. Мы уже знаем, какой ужас творится в некоторых других землях, и если все они здесь, значит, Альянс, вопреки всем несчастьям, держится заодно.

Малфурион покачал головой:

– Да, но до какой степени?

Взяв мужа под руку, Тиранда увлекла его к храму.