Текст книги "World of Warcraft. Волчье сердце"

11
Омраченные сердца

– Никогда… никогда в жизни ни я, ни мои воины не поступали столь гнусно! – объявил Генн, с трудом владея собой. – Мужество гилнеасцев…

– Мужество? – перебил его Вариан Ринн.

Высокий, статный, исполненный своеобразной мрачной красоты, король Штормграда уже сделался в глазах своего народа героем, достойным легенды. В самом деле, он прожил яркую, полную опасностей жизнь, что не только на долгие годы разлучила его с родными и любимыми, но и на время лишила памяти. Его испытания породили на свет немало сказаний из тех, что барды поют млеющим от восторга дамам. Два длинных шрама, один из коих перечеркивал поперек скулы и переносицу, другой же тянулся по левой стороне лица сверху вниз, со лба на щеку, напоминавших о том, как он несколько раз едва избежал гибели, лишь прибавляли этим сказаниям остроты… хотя самому Вариану подобные сказания совсем не нравились.

– Должно быть, в Гилнеасе понимают под этим словом не то, что во многих странах… Я бы сказал – нечто прямо противоположное.

Грязный намек, будто Генн и весь его народ – отъявленные трусы, доконал старшего из владык окончательно. Лицо его потемнело. Кое-кто из его свиты глухо зарычал и приготовился двинуться к Вариану, но брошенный Генном строгий взгляд удержал их на месте.

– Король Вариан! – поспешил вмешаться Малфурион. – Мы не получали известий о том, что ты со свитой прибыл под…

– Я предпочел обойтись без лишних церемоний, – отвечал бывший гладиатор.

С этими словами Вариан откинул со лба непокорную прядь темно-русых волос. Теперь он держался так, точно Генна вовсе не существует, однако глаза его – глаза охотника – зорко следили за всеми и каждым из находившихся поблизости: сам того не сознавая, Вариан Ринн постоянно оценивал, кто из окружающих опасен, и насколько.

Верховный друид намеренно встал между ними.

– Ну, а твой сын? Андуин с тобой?

– Естественно, – отвечал Вариан столь категорическим тоном, что Малфурион почувствовал себя слегка глуповато, хотя многие из монархов оставляли единственных наследников дома, в предполагаемой безопасности, а вместо того, чтобы брать с собой в какие-либо путешествия.

Король коротко мотнул головой назад. Ночной эльф взглянул за спину Вариана, где четверо воинов из личной стражи короля окружали невысокую фигурку, облаченную в синее с золотом – цвета штормградских королей. Светловолосый, коротко стриженный, принц Андуин склонил голову, приветствуя верховного друида. На нем была рубашка со стоячим воротником, а поверх нее – кольчуга, в свою очередь прикрытая штормградской гербовой накидкой с изображением золотой львиной головы. Оружия у принца, если не считать кинжала на поясе, не имелось, но при таком количестве стражей в штормградском отряде опасность не грозила бы ему практически нигде, а уж в Дарнасе – тем более.

В противоположность отцу, воину до мозга костей, Андуин был юношей, склонным к наукам. Мало того, его словно бы окружала аура самоотверженного альтруизма, которая напоминала Малфуриону только об одном из присутствующих. Верховный друид невольно оглянулся назад, на Велена.

К его удивлению, Пророк взирал на человеческого мальчика с тем же напряженным интересом, что и он. По-видимому, Велен чувствовал в нем то же, что и Малфурион… а то и нечто большее.

Генн глубоко, размеренно дышал, стараясь совладать с собой. На Вариана его усилия не производили ни малейшего впечатления.

Верховный друид не оставлял попыток разрядить возникшую напряженность.

– Король Вариан! Прости нас за то, что мы тебя не встретили! Мы будем рады видеть тебя и твоего сына со спутниками за общим столом, если вы того пожелаете! Места вас ждут, а угощение вот-вот будет подано…

– Я не склонен здесь оставаться, – без околичностей ответил правитель Штормграда. – Я плыл в Дарнас ради Альянса, а не ради него. – Он кивнул в сторону Генна. – Если ты, верховный друид, не возражаешь… Путь был утомительным, и мне, пожалуй, пора отдохнуть…

Генн вновь шагнул к своему визави.

– Вариан, – негромко сказал он, – давай поговорим. Я сделал то, что полагал наилучшим для своего народа, ты должен это понять! И не понимал всей глупости собственной самонадеянности, когда решил возвести стену. Не понимал, что это значит – отрезать Гилнеас от внешнего мира…

Вариан не отвел взгляда от верховного друида и не ответил Генну ни слова. Но это лишь подхлестнуло гилнеасского короля к дальнейшим усилиям.

– Даю клятву: всем остальным членам Альянса мы будем все равно, что братья, и окажем им любую необходимую помощь! Гилнеас от долга не увильнет! Во всем Альянсе не будет члена, более преданного остальным, особенно – королевству братьев-людей, Штормграду…

– Штормграду такие братья за спиной не нужны! – взорвался Вариан.

– Вариан… – пробормотал Малфурион.

Затрясшись от ярости, молодой король склонил голову и с горечью взглянул на Генна из-под насупленных бровей.

– Я себе мантии ответственности за всех не просил, и в знаменосцы всего человечества не просился тоже! С меня довольно штормградского трона да защиты собственного сына! Однако я сделал это, потому что иного выбора не имел! Кому еще было взять дело на себя? Не Гилнеасу же! Все опасности выпали на долю Штормграда с Терамором… а теперь ты хочешь вернуться под наше крылышко и сделать вид, будто на этот раз останешься с нами заодно?

– Мы и останемся…

– Не стоит волноваться, Седогрив! Мы со Штормградом справились без тебя, и без Гилнеаса, и уж конечно без воргенов… и впредь без всех вас обойдемся! Ведь на самом-то деле тебе нужно одно – искупление своего преступного предательства. Но от меня ты его не дождешься!

– Гилнеас был независимым государством. И откололись мы в мирное время, а не во время войны, и не без веских причин. И ты это знаешь. А что до предстоящего голосования…

Однако Вариан уже повернулся к нему спиной.

– Верховный друид, верховная жрица, прошу простить меня. Увидимся позже…

Прежде, чем Малфурион успел хотя бы ответить, Вариан развернулся и зашагал обратно – туда, откуда пришел. Свита последовала за ним.

Малфурион взглянул на Тиранду, уже подавшую паре жриц знак поспешить за королем Варианом. Стоило ей повернуться к Малфуриону, глаза ее округлились от изумления.

Оттуда, где стоял Генн, раздался низкий звериный рык. Верховный друид немедля снова устремил взгляд на человека.

Генн скалил зубы в хищной ухмылке, явно слишком широкой для человека. Тело его начало расти…

Но в следующий миг человек вновь сумел совладать с собой.

– П… прости меня, верховный друид, – пробормотал взмокший от пота Генн. – Не стоило мне… не стоило…

– Я предложил бы тебе вернуться на место и…

– Нет. Нет, не могу.

Генн подал знак Эдрику и остальным гилнеасцам. Следуя за королем, его отряд безмолвно скрылся в лесу.

За столом негромко зашушукались. Тиранда махнула рукой музыкантам, веля продолжать игру, однако сомнений больше не оставалось: скоро пир угаснет сам по себе. Стычка не оставила от благоприятного расположения духа гостей камня на камне, и чтобы исправить положение, Малфуриону еще придется потрудиться.

Однако, повернувшись к супруге, чтоб обсудить ситуацию с ней, верховный друид заметил, что кое-кто из штормградцев – а именно Андуин – не ушел с остальными и в эту минуту негромко беседует с Веленом.

Приблизившись к обоим, ночные эльфы услышали слова дренея:

– …И то, что ты знаешь о Свете, действительно истинно, но это лишь самая крохотная из множества его граней, юный Андуин! Чтобы вполне оценить чудо Света, ты должен взглянуть на него под углом, который позволит лучше всего разглядеть, какое место занимает он в мироздании, и как может стать частицей твоего существа! Подобное требует терпения и учебы…

– Это я сделать могу, но хочу вот чего…

– Принц Андуин!

К пирующим вернулись двое стражей из личной охраны короля. Их спешка и раскрасневшиеся лица свидетельствовали о строгом выговоре, несомненно, полученном ими от монарха, стоило тому заметить, что сына в отряде нет. Пара дородных солдат промчалась мимо ночных эльфов и с двух сторон подбежала к принцу.

Тот, кто окликнул принца, видавший виды ветеран с не раз сломанным в боях носом, протянул руку к Андуину, а тот, не скрывая разочарования, поднялся и повернулся к стражам.

– Принц Андуин! Отец твой был очень недоволен, обнаружив, что ты не соизволил последовать за нами! Король велит тебе немедленно вернуться!

Казалось, Андуин был готов как следует рявкнуть на злосчастных стражей (которые, как все вокруг понимали, всего лишь исполняли свой долг и явно опасались наказания), однако сумел сдержаться. Покорно кивнув, принц присоединился к своей охране, поклонился ночным эльфам и каждой из групп гостей, и только после этого подал сгоравшим от нетерпения стражам знак вести его к отцу.

– Юный Андуин наделен скрытой силой, – заметил Велен, едва мальчик ушел. – Жаль, что отец стремится держать его в клетке, как держит себя самого.

– Вариан уже не раз едва не потерял сына, – напомнил верховный друид. – Его опасения, что Андуин может исчезнуть или попасть в руки врага, не лишены оснований. Как и… – Малфурион сдвинул брови. – Как, к сожалению, и жестокие слова, сказанные Генну Седогриву.

– Генн все искупит и загладит, – вмешалась Тиранда, – и ты понимаешь это не хуже меня. Оба мы видели, скольким он пожертвовал, чтоб довести дело до этой точки.

– Да, но не пропадет ли все это даром? Они ведь чудом не бросились друг на друга. Генн едва не утратил контроль над собой, и не без причин!

– Пожалуй, нам следует обсудить все это в другое время, – заметила верховная жрица. – Велен, не мог бы ты…

Но, к удивлению обоих ночных эльфов, Пророк незаметно оставил их, словно знал, что они вот-вот заговорят о предметах, которые лучше всего обсуждать с глазу на глаз.

– Что ж, Велену мы можем верить, в этом сомнений нет, – пробормотал Малфурион, а затем, посерьезнев, добавил: – Тиранда, прежде чем ты что-то скажешь, я должен тебе сообщить…

– Но это же он, Мал.

– Знаю, об этом тебе поведала Элуна, и понимаю, что так тому и быть, но ты же видишь… Быть может, Вариан и есть тот самый предводитель, который нужен Альянсу, однако у него имеются все шансы стать тем, кто приведет Альянс к катастрофе!

– Согласна, сейчас Вариан в смятении…

– Более чем «в смятении», хоть и не без причин. – Верховный друид задумчиво запустил пальцы в бороду. – А его презрение к Генну, сдается мне, направлено в той же мере и на себя самого. Чувствовался в его тоне некий намек на самобичевание…

– Да, это почувствовала и я. – Верховная жрица словно бы невзначай огляделась по сторонам. – Остальные начинают расходиться. Пиру конец.

– Пир завершился полным провалом. Все собравшиеся видели, как Вариан объявил, будто воргенам в Альянсе не место! Этой мысли нельзя позволять пустить корни…

– Я пойду, поговорю с остальными. А тебе, возможно, удастся сделать что-нибудь с Варианом.

– Возможно, – откликнулся Малфурион, не сумев скрыть сомнений касательно подобных надежд.

Тиранда накрыла руку мужа ладонью.

– Элуна укажет нам путь. Не теряй веры.

Верховный друид крякнул.

– Уж кому-кому, а мне об этом напоминать незачем.

– Ступай. Поговори с Варианом.

Малфурион знал: если в ход пошел этакий тон, с женой лучше не спорить. Оба поцеловались, и верховный друид, поклонившись оставшимся гостям, последовал за королем Штормграда.

Тому, кто в бытность рабом, а затем гладиатором спал в кишащих клопами клетках и мрачных, насквозь пропитавшихся кровью темницах, лесные покои, предложенные хозяевами, казались чрезмерно уютными. Такой тишью, такой безмятежностью не могли похвастать даже покои Вариана дома, на родине. Оставить бы этот Дарнас, да перебраться в относительно привычную тесноту корабельной каюты… однако король уважал хозяев достаточно, чтобы не наносить им обид – или, по крайней мере, не усугублять обиды, нанесенной его обличением Генна Седогрива.

Нет, о поступке своем Вариан не сожалел. Напротив, был им очень и очень доволен. Король знал, что повел себя скверно, но в Седогриве он нашел выход для пламени, неукротимо бушевавшего в сердце.

В дверь постучали. Ночные эльфы изо всех сил постарались, чтоб гости чувствовали себя как дома, и потому покои, отведенные Вариану и его свите, были устроены и обставлены вполне по-человечески. Одно плохо: они не утратили того самого «природного» духа, неизменно связанного для Вариана с расой верховного друида… Нет, суровые каменные стены крепости куда как лучше!

Один из стражей осторожно приотворил двери. Рисковать не стоило даже здесь, в Дарнасе. Вариан уже уловил в воздухе запах какой-то беды – чего-то, случившегося перед самым его прибытием.

В комнату вошел Андуин с двумя посланными за ним телохранителями. Воспрянув духом, Вариан поспешил к сыну.

– Ну и заставил же ты меня поволноваться! А вы, – зарычал он, обращаясь к стражам, – чтоб больше подобного не допускали! Если с сыном хоть что-то случится, я вас…

– Оставь их, отец.

Говорил Андуин тихо, неизменно спокойно, однако ж ему вмиг удалось то, чего не сумел бы никто другой – заставить замолчать самого короля.

– Андуин, должен же ты понимать! – оправившись от изумления, заговорил Вариан. – Ты – принц Штормграда! Гуляя в одиночку, ты нигде, даже здесь, не можешь считать себя в безопасности! При тебе всегда должна быть хотя бы стража.

– Да, сам себе я не защитник, – резко ответил принц. – Я не великий воин вроде тебя. Вы с Магни уже видели, как скверно я обращаюсь с мечом даже в учебных боях.

– Я вовсе не хотел сказать…

Принц вздохнул. Подобные вздохи Вариан слышал часто, обыкновенно – после того, как сделает что-либо, заботясь о сыне.

– Не хотел, отец. Как всегда. Я вернулся, жив и здоров. Как обычно.

– Андуин…

Столкнувшись с любым врагом, король всегда твердо знал, что делать дальше. А вот в столкновениях с сыном неизменно терялся.

– Доброй ночи, отец.

Принц направился в отведенную ему комнату. Стражники двинулись следом.

Разговор их, несомненно, встревоживший стражников, мог бы обернуться куда хуже, не прерви его Андуин. Вариан понимал это и даже мог оценить… вот только боли, причиненной явным упреком сына, сие понимание вовсе не облегчало.

От этого безмятежность жилища ночных эльфов сделалась невыносимой.

– Оставайтесь здесь, – приказал он стражникам, не хуже них понимая, что ставит их в то же положение, что и отставший от отряда Андуин. – Мне нужно прогуляться.

Стражи почли за лучшее не возражать. Более не обращая на них никакого внимания, Вариан вышел наружу, однако среди безмятежной столицы, как и в безмятежных стенах его комнат, на сердце легче не становилось. Тогда Вариан повернул в сторону леса и невольно ускорил шаг. Лесная чаща так и манила к себе.

– Король Вариан! А я как раз шел увидеться с тобой.

Пряча досаду, человек ненадолго задержал тоскующий взгляд на деревьях за пределами города.

– Верховный друид, – откликнулся он, наконец-то повернувшись к хозяину. – Благодарю за наши покои. Они просто прекрасны.

– Потому-то ты и сбежал из них при первой же возможности, – с легкой улыбкой ответил ночной эльф. – Прошу тебя, я на церемониях не настаиваю – зови меня просто Малфурионом.

– Тогда и я попрошу звать меня попросту Варианом.

– Как пожелаешь. Я надеялся с тобой поговорить. Не возражаешь?

Владыка Штормграда перевел дух.

– Самым искренним образом прошу простить меня за испорченный пир.

– Не о пире речь. Речь о совете. Знаю: ты, Вариан, ценишь прямоту. Так вот, я больше всего озабочен твоей враждой с Генном.

Одно упоминание о Седогриве словно бы разворошило угли в груди. Кровь застучала в висках.

– Малфурион, я предпочел бы не говорить о нем.

Однако ночного эльфа это не обескуражило.

– Вариан, я должен просить тебя обдумать все, что произойдет до, во время и после совета, в свете того, каким сделался Азерот вследствие Катаклизма. Каждое из принимаемых нами решений должно быть тщательно взвешено.

– То есть, ты призываешь задуматься о последствиях.

– Разумеется. Надеюсь, ты поступишь благоразумно…

От желания отправиться в лес не осталось и следа. «Неужели нигде нет для меня свободы?» – подумал король.

Малфурион явно был намерен настаивать на своем. Пожалуй, покончить с этим разговором могло помочь только одно.

– О Генне и воргенах я буду судить по справедливости. Даю слово.

Почувствовав категоричность Варианова тона, Малфурион счел за лучшее принять ответ таким, каков он есть.

– Благодарю тебя, Вариан. О большем я просить не могу…

Тут в разговор вмешалось новое лицо. Казалось, всему этому не будет конца. С трудом сдержав раздражение, Вариан окинул новоприбывшего опытным взглядом. Тот, хоть и принадлежал к ночным эльфам, был облачен в цветастый наряд, несомненно, казавшийся кричаще-безвкусным не только штормградскому королю, но и Малфуриону.

– Верховный друид Ярость Бури, – торжественно приветствовал он Малфуриона.

– Вар’дин?

От острых ушей Вариана не укрылась едва заметная дрожь в голосе ночного эльфа. Казалось, верховный друид не только знал, что нужно новоприбывшему… но и отчего-то боялся этого.

Стоило вспомнить донесения, и Вариану сделалось ясно, кто перед ним. «Так, значит, это Высокорожденный».

Человека Высокорожденный словно бы и не заметил. Королю сразу же вспомнилась и откровенная надменность Вар’диновых собратьев, и то, что они – маги… причем весьма безрассудные.

– Благодарю за уделенное время и за ответ, Вариан, – сказал верховный друид. – И с нетерпением жду продолжения разговора.

Король немедля воспользовался ситуацией.

– Естественно. Ну, а сейчас – прошу прощения, я должен идти. Доброго вечера.

Уходя, он не удостоил Высокорожденного даже взгляда – иного его невежество и не заслуживало. С радостью оставив обоих с глазу на глаз, Вариан мысленно пожалел о том, что покинул Штормград.

Тут его взгляд привлекло едва различимое движение сбоку, среди деревьев, но Вариан оставил его без внимания: к тому времени, как он повернется, источник тревоги давным-давно скроется из виду. Вдобавок, король прекрасно понимал, кто может прятаться там, у лесной опушки, и нахмурился сильнее прежнего.

– Проклятые воргены, – буркнул он себе под нос.

Вар’дин хранил молчание, пока человек не скрылся вдали. Малфурион же, зная о новостях, которых еще не имел возможности сообщить Высокорожденным, невозмутимо ждал. Верховному друиду хотелось дать Вар’дину высказаться и выяснить, многое ли ему известно.

– Я пришел по поводу исчезновения, – без обиняков объявил Вар’дин. – Ты это понимаешь.

Малфурион молчал, ожидая продолжения, но это, по-видимому, было все, что маг-Высокорожденный хотел бы сказать на данный момент. Вместо того, чтоб продолжить, Вар’дин устремил на верховного друида выжидающий взгляд.

«Что ж, – подумал Малфурион, – откладывать неизбежное ни к чему».

– Итак, Майев Песнь Теней уже сообщила Высокорожденным обо всем?..

Этого оказалось довольно. Озадаченное выражение на лице Вар’дина свидетельствовало, что ни о чем, касающемся Майев или ее находки маг ни сном ни духом не ведает.

– О чем же нам следует знать, верховный друид?

– Тера’брин мертв. Убит.

Вар’дин оцепенел.

– Продолжай.

И Малфурион рассказал ему обо всем, не упустив ни единой детали. На протяжении рассказа лицо мага оставалось неподвижным, точно каменное. Единственным верным признаком нарастающего гнева были его ладони, накрепко сжавшиеся в кулаки.

– Тело должно быть немедленно возвращено нам, – заявил Вар’дин, едва Малфурион замолчал. В голосе его не слышалось никаких эмоций, взгляд был устремлен за спину Малфуриона, словно куда-то в дальнюю даль. – Дальнейшему надругательству над ним – от кого бы то ни было, по какой бы то ни было причине – не бывать.

– Таковы и были наши намерения. Майев…

– Да… эта Стражница. Она может продолжать расследование, но ни с кем из нас говорить не будет. Если нам станет что-либо известно, мы сообщим об этом тебе, верховный друид. Что ей следует знать – предоставляю судить тебе самому.

Не слишком логичный порядок… однако Высокорожденные не отличались доверчивостью, и в данный момент Малфуриону трудно было их в том упрекнуть.

– Я поговорю с ней, как только смогу, – пообещал он Вар’дину.

Маг не ответил и вновь устремил взгляд куда-то вдаль. Уголок его рта дернулся, и Малфурион встревожился сильнее прежнего.

– Вар’дин, клянусь: гибель Тера’брина будет расследована самым тщательным образом, и убийцы предстанут перед справедливым судом! Я лишь прошу Высокорожденных запастись терпением…

– Мы не можем позволить себе ждать, верховный друид, – выпалил Вар’дин, наконец-то снова переведя взгляд на Малфуриона. Глаза его были полны страха. – Видишь ли… я пришел говорить с тобой не о Тера’брине. Пропал еще один из нас.