Текст книги "World of Warcraft. День Дракона"

А может, и нет. Столько бедствий в течение какой-то пары секунд – и все напрасно. Попытка проникнуть в шале лорда Престора закончилась поражением.

И все же… и все же…

Кое-как поднявшись на ноги, Крас сотворил новое кресло, точно такое же, как и прежнее, и, задыхаясь, рухнул в него. Наскоро осмотрев изувеченную кисть и убедившись, что кровотечение действительно остановлено, волшебник вновь сотворил ярко-синий кристалл и снова вызвал в нем образ жилища юного аристократа. В голове его забрезжила ужасная догадка, и в ее верности он после всего происшедшего, пожалуй, мог убедиться, осторожно, совсем ненадолго заглянув к Престору еще раз.

«Вот оно!»

Очевидные следы магии… Наблюдая за их сплетением, Крас двинулся по следу дальше. Только действовать нужно со всей осторожностью, дабы снова не разбудить темной мерзости, от которой только что чудом спасся…

Догадка его оказалась верна. Мастерство в обращении с «Бесконечным голодом», хитроумие в изменении сущности заклинания, из-за которого первая контратака Краса обернулась ничем – то и другое указывало на знания и мастерство, далеко превосходящие даже знания и мастерство Кирин-Тора, сообщества лучших магов среди людей и эльфов.

Однако на свете существовала еще одна раса, еще народ, овладевший ремеслом магии много лучше эльфов.

– Теперь понятно, кто ты такой, – выдохнул Крас, сотворив перед собой образ Престора во всей красе. – Теперь-то я знаю, кто ты, несмотря на принятый тобой облик!

Закашлявшись, он не сразу сумел отдышаться. Пережитые испытания отняли много сил, но это откровение, осознание, с чьей мощью ему довелось столкнуться, во многих отношениях поразили Краса сильнее любого заклятья.

– Теперь-то я знаю: ты – Смертокрыл!

Глава седьмая

Натянув поводья, Дункан остановил коня.

– Тут что-то нечисто.

То же самое почувствовал и Ронин, и это чувство вкупе с догадками насчет случившегося с ним в крепости помимо воли заставляло задуматься: не связана ли открывшаяся им картина с его путешествием?

Впереди, в отдалении, виднелся Хасик, но какой Хасик? Подавленный, тихий! Ни голосов, ни обычного шума… Казалось бы, такой порт должен бурлить жизнью, шуметь так громко, что слышно было бы даже отсюда, однако мертвую тишину вокруг нарушали лишь голоса нескольких птиц.

– Известий о каких-либо бедствиях мы не получали, – сообщил Верисе старший из паладинов. – Иначе выехали бы сюда немедленно.

– Может, мы просто утомлены путешествием, вот и тревожимся понапрасну?

Однако даже следопытка говорила негромко, не без опаски.

Видя, что заминка затягивается, Ронин решил взять дело в свои руки. К немалому удивлению остальных, он пришпорил коня и поскакал вперед, твердо решив добраться до Хасика – хоть со спутниками, хоть в одиночку.

Вериса поспешила следом, а лорд Сентур, естественно, устремился за ней. Обгоняемый Рыцарями Серебряной Длани, явно вознамерившимися занять место впереди, Ронин сдержал усмешку. Ладно, потерпит он их высокомерное самодовольство еще пару минут! Так ли, иначе, до порта недалеко, а там волшебник наконец-то расстанется с нежеланными компаньонами.

Расстанется, как пить дать… если, конечно, от порта осталось хоть что-нибудь.

Тишина встревожила даже коней, с каждым шагом волновавшихся все сильнее. В какой-то момент Ронину пришлось снова пришпорить взбунтовавшегося коня, однако шутить над его затруднениями никто из рыцарей даже не думал.

Подъехав ближе, отряд, к общему облегчению, услышал донесшийся со стороны порта шум – хоть какие-то признаки жизни. Стук молотков… голоса… скрип тележных колес… не так уж много, однако это наглядно свидетельствовало, что Хасик вовсе не превратился в обитель призраков.

И все же подъезжали к городку с осторожностью, понимая: что-то не так. Вериса и рыцари не выпускали из рук рукояти мечей, а Ронин начал перебирать в голове заклинания. Чего ожидать, никто не знал, но все явно были настороже.

И вот, едва в поле зрения показались городские ворота, Ронин заметил три зловещих черных силуэта, взвившихся в небо.

Конь волшебника шарахнулся в сторону, но Вериса, перехватив у Ронина поводья, сумела его усмирить. Часть рыцарей обнажила мечи, однако Дункан тут же подал им знак вложить оружие в ножны.

Не прошло и минуты, как с неба к земле спустились три огромных грифона. Два зверя устроились на вершинах самых могучих деревьев, третий же приземлился прямо у них на пути.

– Кто направляется в Хасик? – властно спросил всадник, бронзовокожий бородатый воин, ростом от силы по плечо магу, однако на вид без труда способный поднять не только его, но и его коня.

Дункан немедля выдвинулся вперед.

– Привет тебе, наездник на грифонах! Я – лорд Дункан Сентур из ордена Рыцарей Серебряной Длани, веду свой отряд в порт! Не будешь ли ты столь любезен ответить: уж не случилось ли в Хасике какого-либо несчастья?

Дворф хрипло захохотал. Статью он был ничуть не похож на тяжеловесных «земных» соплеменников. Скорее, его можно было принять за воина-варвара, попавшегося дракону и сплюснутого зверем вдвое против прежнего роста. Шириной плеч он превосходил сильнейших из рыцарей, мускулы рук словно бы жили каждый собственной жизнью, жесткое, точно камень, лицо обрамляла буйная грива длинных волос.

– Ну, если считать пару драконов всего-навсего «каким-либо несчастьем», то да, можно сказать, оно-то Хасик и постигло! Явились они три дня назад, да как начали жечь и крушить все, что на пути подвернется! Если бы мы с ребятами не прибыли тем же самым утром, от твоего драгоценного порта, человек, не уцелело бы ни единого домика! Они только за дело взялись, а тут мы на них, как снег на голову! Славная то была битва, вот только Глодина мы в ней потеряли, пусть его дух славно бьется с врагом целую вечность!

Все трое дворфов звучно ударили сжатыми кулаками в грудь, в самое сердце.

– Мы тоже видели дракона, – вмешался Ронин, опасаясь, как бы все трое не затянули одну из эпических поминальных песней, о которых он был немало наслышан. – И в то же примерно время. С орком-погонщиком на спине. Трое ваших нагнали его и вступили с ним в бой…

Главный из всадников гневно сдвинул брови, едва маг открыл рот, но при упоминании того, другого боя, глаза дворфа засияли огнем, лицо вновь озарилось широкой улыбкой.

– Так точно, человек, и там без нас дело не обошлось! Выследили мы эту трусливую ящерицу и взяли ее в оборот! Тоже добрый был бой, тоже бой не из легких! Вот он, Молок, – тут он указал на более тучного, слегка облысевшего дворфа на дереве по правую руку от Ронина, – прекрасный топор там потерял, но хотя бы молот сберег, а, Молок?

– Я, Фалстад, скорее бороду сбрею, чем потеряю молот!

– Да-да, молот и есть то самое, что дамочек к тебе привлекает, верно я говорю? – хмыкнув, откликнулся Фалстад.

Тут дворф словно бы впервые заметил Верису и неуклюже поклонился ей, не сходя с седла. Карие глаза его засияли ярче прежнего,

– А вот как раз и прекрасная эльфийская леди! Фалстад Драконоборец к твоим услугам, достопочтенная!

Только теперь, с немалым запозданием, Ронин вспомнил, что эльфы из Кель’Таласа – единственный народ, пользующийся истинным доверием диких дворфов с Заоблачного пика. Однако интерес Фалстада к Верисе одной этой причиной не объяснялся: подобно Сентуру, наездник на грифонах явно нашел ее весьма и весьма привлекательной.

– Приветствую тебя, Фалстад, – невозмутимо ответила среброволосая следопытка. – И поздравляю с достойной победой. Два дракона – для любого воздушного отряда немало.

– А для меня – задача из обыденных, из обыденных, так-то! – заявил дворф, склонившись как можно ниже. – Однако в этих краях твои соплеменники присутствием нас не балуют, особенно столь прекрасные, как ты! Чем скромный воин может тебе служить?

Ронин почувствовал, как волосы на загривке поднимаются дыбом. Если не слова, то тон дворфа подразумевал вовсе не только обычную помощь. Правда, волшебника подобные материи волновать отнюдь не должны, однако сейчас отчего-то пришлись ему не по душе.

Возможно, нечто в том же роде почувствовал и Дункан Сентур.

– Мы высоко ценим предложенную тобой помощь, – заговорил он, прежде чем кто-либо успел хоть рот раскрыть, – но надобности в ней, скорее всего, нет никакой. Нам нужно лишь достичь корабля, ожидающего этого волшебника, чтобы он смог отправиться в путь, прочь с наших берегов.

Ответ паладина прозвучал так, точно Ронин изгнан из пределов Лордерона.

– Да, Альянс возложил на меня задачу, связанную с некоторыми наблюдениями, – с досадой стиснув зубы, пояснил маг.

Похоже, на Фалстада это не произвело ни малейшего впечатления.

– Что ж, препятствовать тебе, человек, войти в Хасик и искать свой корабль, у нас причин нет, но там ты сам увидишь: не так уж много кораблей осталось в порту после налета драконов. Скорее всего, и твой превратился в обломки, качающиеся на волнах!

Такая мысль Ронину в голову уже приходила, но лишь сейчас, высказанная дворфом, показалась весьма и весьма вероятной. Однако не мог же он потерпеть поражение, еще не взявшись за дело!

– Нужно выяснить.

– Тогда не станем вам мешать. Счастлив был познакомиться, моя эльфийская леди!

В последний раз смерив долгим взглядом Верису, дворф широко улыбнулся и пришпорил грифона. Едва следопытка кивнула, оба взвились в воздух. Огромные крылья подняли ветер, швырнувший в глаза путников тучу пыли, а внезапное появление грифона над головами заставило попятиться даже самых невозмутимых из боевых скакунов. Примеру Фалстада последовали двое других наездников, и тройка грифонов, быстро уменьшаясь в размерах, понеслась в небо. На глазах Ронина три едва различимых силуэта свернули в сторону Хасика и с невероятной скоростью понеслись прочь.

Проводив их взглядом, Дункан принялся отплевываться от пыли. Судя по выражению лица, дворфов он жаловал не намного больше, чем магов.

– Едем. Возможно, удача нам еще улыбнется.

Ни слова более не говоря, все двинулись к порту. Вскоре они смогли убедиться, что Хасик пострадал куда серьезнее, чем явствовало из рассказа Фалстада. Первые здания, попавшиеся им на пути, оказались более ли менее целыми, однако явные разрушения усугублялись с каждой следующей минутой. Поля вокруг города выгорели дотла, а жилища землевладельцев были разнесены в щепки. Постройки более прочные, на каменном основании, устояли под натиском куда лучше, но путникам то и дело попадались на глаза дома, вовсе стертые с лица земли, как будто один из драконов отчего-то решил приземлиться прямо на крышу.

Сильнее всего обостренные чувства волшебника задела вонь гари: далеко не все, обращенное исполинскими тварями в угли, состояло из дерева. Сколько же жителей Хасика погибло во время этого жуткого налета? Да, с одной стороны, Ронин вполне мог оценить отчаянье орков, теперь-то уж наверняка сознававших, что их шансы на победу в этой войне стремятся к нулю, но с другой… С другой стороны, все эти смерти требовали возмездия.

Как ни странно, несколько участков, прилегавших к самой гавани, выглядели совершенно нетронутыми. Ронин ожидал, что их состояние окажется самым плачевным, но, кроме мрачных лиц встречных портовых рабочих, все здесь выглядело так, точно на Хасик вовсе никто не нападал.

– Может статься, корабль все-таки уцелел, – негромко сказал он Верисе.

– Не думаю. Если вот это хоть о чем-нибудь говорит…

Ронин перевел взгляд на бухту – туда, куда указала рука следопытки, и сощурился, пытаясь понять, что это там.

– Это верхушка корабельной мачты, чародей, – сухо сообщил ему Дункан. – А корпус корабля и его доблестная команда, вне всяких сомнений, там, под водой.

Ронин едва сдержал рвущееся с языка ругательство. Оглядев бухту, он увидел среди морских волн множество темных пятнышек – досок, бревен и прочего хлама – надо думать, обломков более дюжины кораблей. Теперь ему сделалось ясно, отчего уцелел сам порт: должно быть, орки первым делом направили крылатых чудовищ на корабли Альянса, пока они не успели уйти. Правда, это не объясняло, почему окрестностям Хасика пришлось куда хуже, чем собственно городу, но могло статься, что бо́льшая часть урона была нанесена после прибытия наездников на грифонах. С селениями, оказавшимися в самой гуще отчаянной схватки, такое случалось не раз. Однако, не подоспей на подмогу дворфы, разрушения оказались бы много серьезнее. Сровняв с землей порт, орки непременно постарались бы истребить всех, кто попадется на глаза.

Впрочем, подобные рассуждения ничуть не помогали в решении насущных проблем, а именно – как попасть в Каз Модан, если теперь у Ронина нет корабля.

– Вот и конец твоему заданию, волшебник, – без всякой веской, на взгляд Ронина, причины объявил лорд Сентур. – Ты проиграл.

– Здесь может найтись лодка. Средствами, чтобы нанять ее, я располагаю…

– А кто поведет ее в Каз Модан ради твоего серебра? На долю этих горемык и без того выпало немало бед. Думаешь, хоть один из них согласится по собственной воле плыть в земли, до сих пор подвластные тем самым оркам, которые все это учинили?

– Могу лишь попробовать выяснить. Благодарю вас за уделенное время, милорд, и желаю всего наилучшего. И тебе, сле… и тебе, Вериса, так же, – добавил Ронин, повернувшись к эльфийке. – Следопыты могут тобою гордиться.

Вериса изумленно подняла брови.

– Я с тобой еще не расстаюсь.

– Но ведь твое задание…

– Еще не завершено. Я не могу с чистой совестью оставить тебя здесь, когда тебе и податься-то некуда. Если ты намерен продолжить поиск пути в Каз Модан, мне надлежит помочь тебе всем, что в моих силах… Ронин.

Дункан вдруг вскинулся, выпрямился в седле.

– И мы, разумеется, тоже не вправе оставить дело так! Честью нашей клянусь: если вы полагаете это задание достойным продолжения, то я и мои товарищи так же сделаем все возможное, чтоб отыскать вам судно!

Решение Верисы на время задержаться при нем Ронина порадовало, но вот без Рыцарей Серебряной Длани он вполне мог обойтись.

– Благодарю, милорд, однако нуждающихся в помощи здесь хватает. Не лучше ли вашему ордену помочь добрым жителям Хасика оправиться от постигшего город бедствия?

На миг магу подумалось, что от старого воина он благополучно избавился, однако после некоторых размышлений Дункан объявил:

– Твои слова, волшебник, в кои-то веки не лишены достоинства, но я полагаю, мы сможем устроить так, чтобы наше присутствие пошло на пользу и твоему заданию, и добрым жителям Хасика. Мои люди помогут горожанам отстроиться, а тем временем я лично приму участие в поисках судна для тебя! Так дело будет решено по справедливости, а?

Тут уж крыть было нечем. Побежденный, Ронин молча кивнул.

– Несомненно, твоя помощь окажется бесценной. Спасибо, Дункан, – с куда большей учтивостью отвечала стоявшая рядом Вериса.

После того, как старший из паладинов разослал остальных рыцарей по делам, все трое, наскоро посоветовавшись, решили, что на поиски лучше отправиться порознь – разделившись, они осмотрят куда большую часть города, а к ужину снова встретятся и обсудят имеющиеся возможности. Лорд Сентур в чьем-либо успехе явно сомневался, однако долг перед Лордероном и Альянсом – и, вероятно, увлеченность Верисой – призывали его к действию.

Отправившись в северную часть порта, Ронин принялся высматривать хоть какое-нибудь суденышко размерами больше ялика. Однако драконы постарались на славу, и к концу дня маг обнаружил, что похвастать ему пока нечем. Мало-помалу дело дошло до смешного: Ронин уже сам перестал понимать, что досаждает ему сильнее – бесплодные поиски судна, или опасения, как бы выход из затруднительного положения не отыскал за него этот блистательный лорд-рыцарь.

Конечно, на свете существовали иные способы, позволявшие волшебникам преодолевать столь протяженные расстояния, но пользоваться ими с уверенностью могли только маги наподобие легендарного и в то же время проклинаемого всеми Медива. Даже успешно справившись с таким заклинанием, Ронин рисковал бы не только оказаться замеченным всеми орочьими чернокнижниками вокруг, но также перенестись не совсем туда, куда намеревался, сбитый с пути излучением тех мест, где находится Темный Портал. Да, перенестись прямиком в жерло действующего вулкана Ронин отнюдь не желал… но как, как еще ему завершить путешествие?

Пока он безуспешно искал ответ, вокруг кипела работа: Хасик восставал из руин. Женщины и дети собирали обломки, выброшенные морем на сушу, отбирали все, что еще могло пойти в дело, а остальное складывали кучей в сторонке, чтоб после отправить на свалку. Особый отряд городской стражи патрулировал линию берега в поисках всплывших со дна тел моряков, утонувших вместе с кораблями. Кое-кто из горожан глазел на серьезного, неулыбчивого мага в темных одеждах с опаской; порой родители, завидев его приближение, тянули детей к себе поближе. Тут и там видел Ронин обвиняющие взгляды, будто это он каким-то непостижимым образом навлек на город столь страшное бедствие. Даже в таком отчаянном положении простой народ не мог отбросить предрассудки и опасения касательно ему подобных…

В небе над головой мелькнула пара грифонов: дворфы несли караул на случай новых атак. Сам Ронин в том, что драконы вскоре появятся здесь снова, сильно сомневался: слишком уж дорого обошелся оркам последний налет. Пожалуй, Фалстад с товарищами сослужили бы порту куда лучшую службу, если бы приземлились да помогли уцелевшим, но осмотрительный чародей подозревал, что дворфы, не самые дружелюбные из союзников Лордерона, просто предпочитают парить в небесах, подальше от горожан. Будь у них на то хоть какая-то уважительная причина, они, несомненно, вовсе покинули бы Хасик, а не…

«Уважительная причина?»

– Ну, разумеется, – пробормотал Ронин себе под нос, провожая взглядом крылатых зверей с седоками, свернувших на юго-запад и устремившихся вниз.

Ну, разумеется: кто еще, кроме диких дворфов, может счесть подобное предложение соблазнительным? Кто еще настолько безумен?

Нимало не задумываясь о том, какое впечатление производит со стороны, Ронин побежал за крылатыми силуэтами, исчезающими вдали.

Южная часть порта внушила Верисе совершеннейшее отвращение. Мало того, что успеха она здесь не добилась – из всех человеческих поселений, где ей доводилось бывать, Хасик мог считаться одним из самых зловонных. Нет, ни к постигшей его беде, ни даже к запаху рыбы это ни малейшего отношения не имело. Хасик откровенно вонял, и если большинство людей попросту не блистали остротой чутья, то местные, по всей видимости, были напрочь его лишены.

Больше всего на свете следопытке хотелось убраться отсюда подальше, вернуться к своим соплеменникам и взяться за новое, более важное дело, однако, не убедившись, что сделала для Ронина все возможное, отправиться домой со спокойной душой Вериса никак не могла. Вот только пути к продолжению путешествия она для волшебника не находила, а между тем его целью (в чем она больше не сомневалась) была вовсе не просто разведка. На задания мелкие, незначительные, с такой непреклонностью не стремятся, а значит, у Ронина на уме нечто иное.

Ах, знать бы, какова его цель…

Между тем время стремительно шло к ужину. Не видя вокруг ничего обнадеживающего, следопытка направилась от берега прочь, держась по пути самых прямых улиц и переулков, хотя пахло там порой просто-таки сногсшибательно. С соседями – особенно с теми, что покрупнее, вроде Хилсбрада и Южнобережья, Хасик соединяли не только морские, но и наземные пути сообщения. Правда, до любого из них придется добираться больше недели, но, может статься, других шансов не появится.

– О-о, моя прекрасная эльфийская леди!

Поначалу Вериса, решив, что так заговорил с ней один из людей, устремила взгляд не туда, но тут же вспомнила, кто совсем недавно обращался к ней в таких выражениях. Повернувшись направо, следопытка опустила взгляд ниже… и, разумеется, увидела рядом с собою Фалстада во всем его половинных размеров великолепии. Глаза дикого дворфа ярко блестели, зубы сверкали, обнаженные в широкой хитрой улыбке. На плечо его был закинут мешок, из-за другого плеча торчал огромный боевой молот. Тяжесть любого из этих грузов наверняка согнула бы эльфа либо человека вдвое, но Фалстад тащил то и другое с обычной для своего племени непринужденностью.

– Приветствую тебя, мастер Фалстад.

– Прошу тебя! Для друзей я – просто Фалстад! Да и мастер я разве что творить себе замечательную судьбу!

– Ну, а я для друзей – просто Вериса.

Да, самомнения дворфу было не занимать, однако имелось в его манере держаться нечто такое… Одним словом, отталкивающего впечатления Фалстад не производил, но и симпатий из тех, на какие, возможно, надеялся, не внушал. Интереса к Верисе он почти не скрывал и даже нет-нет да позволял себе опускать взгляд несколько ниже ее лица. Поэтому следопытка решила покончить со всякой двусмысленностью положения немедленно.

– Но друзьями мне остаются лишь до тех пор, пока проявляют ко мне то же уважение, которое я проявляю к ним.

Блеснув темными бусинами глаз, дворф поспешил поднять взгляд, но в остальном продолжал держаться как ни в чем не бывало.

– Как движутся дела с отправкой волшебника в плавание, моя эльфийская леди? По-моему, скверно, сквернее некуда!

– Да, это уж точно. Похоже, все уцелевшие корабли при первой возможности ушли в море, туда, где поспокойнее, и порт Хасика бездействует.

– Жаль, жаль! Надо бы поговорить об этом подробнее за доброй бутылкой чего покрепче, как полагаешь?

При виде такой располагающей настойчивости Вериса едва сдержала улыбку.

– Возможно, как-нибудь в другой раз. У меня еще дела не завершены, и у тебя своих дел, похоже, хватает, – ответила она, кивнув на мешок дворфа.

– Эта-то малость? – хмыкнул Фалстад, непринужденно качнув тяжеленным мешком. – Тут только немного припасов – как раз продержаться, пока не покинем человеческих мест. Мне б только отдать его Молоку, и тогда отправимся мы с тобой…

С языка следопытки готов был сорваться вежливый, но куда более прямолинейный отказ, но тут неподалеку раздался злобный клекот грифона. За ним последовали голоса – громкий спор, немедленно настороживший и Верису, и Фалстада. Ни слова не говоря, дворф отвернулся от нее, бросил мешок на землю и изготовил к бою буремолот. Для своего сложения двигался он невероятно проворно: Вериса без промедления последовала за ним, но Фалстад уже миновал добрых пол-улицы и куда-то исчез.

Вериса, обнажив оружие, бросилась следом. Голоса звучали все громче, все резче, и у эльфийки возникло тревожное ощущение, что один из них принадлежит Ронину.

Улица быстро вывела ее на один из пустырей, возникших во время налета на город. Здесь дожидались командира несколько наездников на грифонах, и здесь волшебник, по-видимому, решил в силу неких непостижимых причин, к ним привязаться. Да, волшебников частенько называют безумцами, но если Ронин предположил, что сможет так, запросто, без всякого для себя вреда, спорить с дикими дворфами, то он наверняка один из самых безумных представителей своей касты.

В самом деле: кто-то из дворфов уже сгреб его за пряжку пояса и поднял человека над землей более чем на фут.

– Я сказал: отвяжись от нас, нечистый! А если у тебя уши отказали, так их и оторвать недолго!

– Молок! – заорал Фалстад. – Чем этот чародей ухитрился так тебя разозлить?

По-прежнему держа Ронина на весу, второй дворф, что вполне мог бы показаться братом-близнецом Фалстада, если бы не шрам поперек носа да куда менее жизнерадостное выражение лица, повернулся к предводителю.

– Этот тип сперва заявился следом за Тупаном и остальными в наш лагерь, а потом, даже после того, как Тупан велел ему убираться и улетел, пришел сюда, где мы назначили общий сбор! Я ему трижды говорил: проваливай, но этот человек по-хорошему понимать нипочем не желает! Вот разве что, если поднять повыше, так на ветерке в голове у него слегка прояснится?

– Уж эти мне чародеи, – пробормотал предводитель наездников. – Безмерно, безмерно тебе сочувствую, моя эльфийская леди!

– Вели своему товарищу опустить его, или я буду вынуждена показать ему превосходство доброго эльфийского меча над его молотом.

Фалстад обернулся, заморгал, уставился на следопытку, точно увидел ее впервые в жизни, покосился на изящный, блестящий клинок и снова взглянул в ее решительно прищуренные глаза.

– Неужто ты вправду так и поступишь? Вправду станешь защищать это создание от тех, кто был добрыми друзьями твоего народа еще во времена, когда никаких людей на свете не существовало?

– Ей нет нужды меня защищать, – подал голос Ронин.

Казалось, болтающийся в воздухе маг, скорее, раздражен, чем напуган сложившимся положением. Возможно, он просто не понимал, с какой легкостью Молок может сломать его хребет пополам.

– До сих пор, – продолжал волшебник, – я держал себя в руках, но…

Все, что он сказал бы дальше, могло лишь поспособствовать развитию ссоры. Не мешкая, Вериса оборвала Ронина взмахом руки и встала между Фалстадом и Молоком.

– Это достойно всякого осуждения! Орда еще не до конца уничтожена, а мы уже готовы вцепиться друг другу в горло. Разве так подобает поступать союзникам? Фалстад, вели своему воину отпустить мага, а там посмотрим, нельзя ли решить дело миром, без злости.

– Он же всего-навсего чародей, – пробормотал предводитель наездников на грифонах, однако кивнул, подав Молоку знак отпустить Ронина.

Второй дворф, пусть с некоторой неохотой, но повиновался. Ронин сдержанно оправил одежды и пригладил рыжие волосы. Оставалось только молиться, чтоб он сохранял такое же спокойствие и дальше.

– Что здесь произошло? – спросила его Вериса.

– Я пришел к ним с простым предложением, ничего более. Ну, а если они предпочли откликнуться на него, проявив все варварство своей…

– Он хотел, чтоб мы отвезли его в Каз Модан на грифоне! – взорвался Молок.

– Так вот зачем ты пришел к наездникам?

Если не бесшабашность, то мужество Ронина уж точно внушало невольное восхищение. Перелет через море на спине одного из этих зверей, и даже не правя им, но сидя сзади, уцепившись за дворфа, держащего в руках узду? Воистину, задание Ронина много серьезнее того, о чем он рассказал – ведь волшебник всерьез пытался подбить на подобное Молока и остальных! Неудивительно, что его сочли сумасшедшим…

– Я полагал, им хватит на это умения и храбрости, но, очевидно, ошибся.

Тут Фалстад не на шутку обиделся.

– Если в твоих словах, человек, есть хоть намек, будто мы – трусы, я сделаю с тобой то же самое, от чего удержал Молока! На свете нет народа храбрее, нет воинов сильнее, чем дворфы Заоблачного пика! Дело не в страхе перед орками и драконами из Грим Батола: нам просто не хочется терпеть рядом таких, как ты, сверх необходимости!

Вериса ожидала от подопечного вспышки ярости, но Ронин лишь поджал губы, как будто такого ответа от Фалстада и ждал. Вспомнив о кое-каких собственных мыслях и замечаниях касательно магов, эльфийка вдруг осознала, что с подобным к себе отношением Ронин сталкивается большую часть жизни.

– Я выполняю задание ради всего Лордерона, – отвечал маг. – И это все, что до́лжно бы иметь значение… но здесь, вижу, полагают иначе.

С этим он повернулся к дворфам спиной и двинулся прочь. По-прежнему крепко сжимая в ладонях меч, Вериса вмиг приняла отчаянное решение, порожденное подозрениями насчет истинной сути так называемой «разведки», порученной Ронину.

– Подожди, маг!

Несомненно, несколько удивленный резкостью ее оклика, Ронин остановился, однако следопытка заговорила не с ним, а вновь обратилась к главному из наездников.

– Фалстад, выходит, на то, что вы переправите нас как можно ближе к Грим Батолу, можно не рассчитывать? Если так, для нас с Ронином это – верное поражение!

На лице дворфа отразилась тревога.

– А я думал, волшебник отправляется туда один.

Надеясь, что пристально наблюдающий за нею Ронин поймет все как нужно, Вериса бросила на Фалстада многозначительный взгляд.

– И каковы его шансы в первом же бою против крепкого орочьего топора? Одного-двух орков он заклинаниями еще прикончит, но если к нему подберутся вплотную, без умелой руки с мечом ему не обойтись.

Стоило Фалстаду взглянуть на меч в ее руке, тревога с его лица исчезла, как не бывало.

– Это верно, рука неплоха, хоть с мечом, хоть без! – согласился дворф.

Окинув взглядом Ронина, а после – своих бойцов, он задумчиво подергал себя за длинную бороду и вновь повернулся к Верисе.

– Ради него я бы и пальцем не шевельнул, но вот для тебя – и, конечно же, для Лордеронского Альянса – со всем удовольствием. Молок!

– Фалстад, да ты шутишь…

Подойдя к другу, главный над дворфами по-товарищески приобнял растерянного Молока за плечи.

– Это ж война, брат, война! Подумай, каково оно – похвастать такой дерзкой выходкой! А может, нам заодно даже удастся пополнить наши славные хроники еще одним-двумя поверженными драконами! Ну, что скажешь?

Смягчился Молок лишь самую малость, однако кивнул и проворчал:

– А леди, надо думать, ты за спиной повезешь?

– Поскольку эльфы – старейшие наши союзники, а я – командир, да, именно! Ничего не попишешь, брат: положение обязывает!

На сей раз Молок кивнул молча: обо всем остальном яснее ясного говорил его мрачный взгляд.

– Вот и славно! – взревел Фалстад, поворачиваясь к Верисе. – И снова дворфы Заоблачного пика приходят на выручку! За это следует выпить по кувшинчику эля, а то и по два, а?

Услышав это, прочие дворфы, и даже Молок, заметно воодушевились. Ронин от застолья явно предпочел бы уклониться, но благоразумно промолчал. Вериса обеспечила ему перелет к берегам Каз Модана, а может, и к самому Грим Батолу, и поэтому ему надлежало выразить благодарность всем причастным. Конечно, Фалстад с товарищами сами были бы рады избавиться от Ронина, однако Вериса мысленно благодарила судьбу за то, что сможет побеседовать с кем-то еще, кроме наездников на грифонах.

– Мы с радостью составим вам компанию, – в конце концов объявила она. – Не так ли, Ронин?

– Истинно так.

Ответ его прозвучал со всем энтузиазмом человека, обнаружившего в только что натянутом сапоге нечто весьма пахучее, но Фалстад на волшебника даже не взглянул.

– Великолепно! – сказал он Верисе. – «Морской Вепрь» уцелел, нас там с прошлых времен помнят и ценят, и еще пару бочонков эля для нас наверняка найдут! Идемте!

Дворф непременно настоял бы на том, чтобы сопроводить ее к «Морскому Вепрю» лично, но следопытка ловко увернулась от поданной им руки. По-видимому, куда больше увлеченный мыслями об эле, чем об эльфах, Фалстад ее маневра словно бы и не заметил. Махнув рукой своим, он повел их в сторону своей любимой таверны.

Между тем Ронин подошел к Верисе, но, едва она сделала шаг следом за дворфами, внезапно помрачнев, увлек ее в сторону.