Текст книги "Нажмите кнопку"

Человек с дубиной

Слышь, Мак, давай я расскажу тебе, что случилось вчера вечером. Спорим, ты мне не поверишь? Решишь, что у меня крыша поехала. Но я тебе отвечаю, Мак, я все это собственными глазами видел.

Пошел я, значит, прогуляться с Дот. Помнишь ту телку, что живет рядом с Проспект-парком? Ага, я ж говорю, ты ее должен помнить.

Ну вот, собрались мы в «Парамаунт», на Фрэнки Лэйна[11]11
  Фрэнки Лэйн – американский певец, популярный в 1940–1950-е годы. (Примеч. перев.)


[Закрыть]. Типа субботний вечер, ты понял? Можно отжечь по полной. Посмотреть шоу, поужинать, проводить телку домой, ну и все такое.

Короче, из метро мы вышли примерно в полвосьмого. Сорок вторая улица, Таймс-сквер. Ты же знаешь это место. Где магазинов понастроили и продают яблоки в карамели и всякую другую ерунду. Во-во, точно.

Ну вот, выходим мы на улицу, ты понял? Там все как обычно. Ну, знаешь, всякие там театры, яркая реклама, полно народу вокруг. Я беру Дот за руку, и мы чешем на Бродвей.

Тут я вижу на другой стороне улицы каких-то парней. Думаю, не иначе как пьяная драка. Ну ты понял. И я такой говорю Дот: пошли посмотрим, на что они там пялятся.

А она, ты прикинь, мне вдруг говорит: да ну, пойдем скорее, нужно занять хорошие места. А я такой ей говорю: чего? Не хватало еще, чтобы какая-то телка мной командовала. Пошли, говорю. Короче, я хватаю ее за руку и мы переходим на ту сторону, хоть она и упиралась.

А там, ты понял, уже толпа собралась. Куча народа, и мне из-за них не видно, что случилось. Ну и я такой хлопаю по плечу парня, что передо мной стоит, и спрашиваю: чего у вас тут? А он сам ничего не знает. Пожал плечами, и все. Я спрашиваю: кто-то перепил? А он говорит, не знает. Вроде бы какой-то голый парень, совсем без одежды. Ага, прямо так и сказал. Слово в слово.

И тут, слышь, Дот мне говорит: пойдем отсюда, а? А я на нее как посмотрю. Ну ты понял. Заткнись, говорю. Если окажется, что это голый парень, ты первая, говорю, захочешь остаться и посмотреть. А она такая вся сразу разобиделась, прикинь. Ну, знаешь, телки, они все такие. Это точно.

Короче, обходим мы вокруг, и я проталкиваюсь поближе, чтобы посмотреть. А все такие вдруг притихли. Ну, значит, как всегда бывает, когда все смотрят на что-то интересное. Помнишь, как мы стояли и молчали, когда старика Райли переехала фура? Ага, точно. Вот и они так же.

А я, короче, продолжаю пропихиваться вперед. И Дот за мной следом. Она ж понимает, что́ для нее лучше. Не хочет меня отпускать, с моими-то бабками. Спорим на твою… Чего? Да ладно тебе, ладно. Так я рассказываю дальше, да? Не стоит из-за них лезть в бутылку.

Ну так вот, мы пробиваемся почти в первый ряд и видим, в чем там дело.

Это был парень, ага. И кое-что из одежды на нем было. А ты, чувак, и правда думал, что я скажу, он гулял с голой задницей по Таймс-сквер? А-ха-ха, ну, чувак, ты даешь!

Короче, на этом парне было что-то типа плавок, понимаешь? Только меховые. Типа как у Тарзана. Только он не был похож на Тарзана. Он был похож на тех обезьян, с которыми Тарзан дрался. Огроменные мышцы. Жесть, у него было больше мускулов, чем у качков и штангистов. У него везде были мышцы. Он был в мышцах весь с ног до головы!

А еще он был весь волосатый. Как обезьяна. Помнишь, как холодно было вчера вечером? Так вот, этот парень явно не мерз – вот какой он был волосатый.

Напуганный? Черт возьми, конечно да. До смерти напуганный. Он прижался спиной к витрине. Ну, знаешь, тот магазин, где торгуют драгоценностями по девяносто девять центов? Ага, возле того театра.

А в магазине стоит парень и смотрит на этого парня. На эту обезьяну, на чувака в костюме Тарзана. Ага.

А еще у этого парня в руке была дубина. Здоровенная такая. Как бейсбольная бита, только намного длинней. И вся в сучках, ага. Такие носили пещерные люди. Да… Чего? Погоди немного, а? Сейчас доберусь и до этого. Ты ж еще ничего не слышал. Это вообще ржака.

Короче, мы смотрим на этого чувака, понимаешь? И вдруг Дот типа пятится назад. Что за дела, говорю я, тебе не нравится, что он не совсем голый? А она такая ничего не отвечает, только бледнеет как простыня. Ну, баба, короче, ты понял.

А я, значит, поворачиваюсь к старому пню рядом со мной и спрашиваю: кто он такой, этот парень? Тот ничего не знает.

«Откуда он взялся?» – спрашиваю. Тот только головой качает.

И сам какой-то пришибленный, этот старый пень. Уставился на парня с дубиной, сложил руки и то ли молился, то ли еще чего. Прикинь! Ага, таких чудил везде полно. Особенно на Таймс-сквер. Ха-ха! Это ты в точку, Мак. Скажешь, нет?

Черт, на чем я остановился? Чего? Ах да.

Короче, я задаю этому тупорылому еще один вопрос. Я его спрашиваю, давно ли он здесь торчит. А он оборачивается и смотрит на меня так, как будто сейчас на меня набросится. Прикинь, Мак, так все и было.

А потом он вдруг говорит: совсем недавно. И снова смотрит на этого придурка с дубиной. А под мышкой у него книга. Что значит – у кого? У старого пня, конечно. И он все смотрит и смотрит на этого парня с дубиной.

Тут Дот такая тянет меня за рукав. Давай, говорит, уйдем отсюда. А я вырываюсь и говорю ей: «Отстань, женщина. Я хочу посмотреть, что дальше будет». И снова в первый ряд пробираюсь.

А этот волосатый парень показывает всем зубы, прикинь. Ага, как зверь. Тут телки начинают тянуть своих ухажеров. Идем отсюда, идем, говорят они. Телки, Мак, с ними спорить бесполезно. Они все тупые, ну, ты сам знаешь.

И тут кто-то говорит: позовите полицейского. И я типа сразу понимаю: сейчас здесь будет жарко. Похоже, намечается хорошая драка, говорю я Дот. И прикинь, что она делает? Пойдем, Микки, говорит она, давай лучше посмотрим Фрэнки Лэйна. Лэйна-Шмэйна. Нет, ну черт возьми! Чего еще ожидать от бабы?

Еще чего, говорю я ей через пару минут. Ты что, не можешь обождать еще пару минут? Скоро здесь копы появятся, говорю я ей. Они всегда суют свой нос туда, где собирается толпа.

Короче, поворачиваюсь к парню рядом со мной и говорю: откуда этот парень вылез?

Черт его знает, говорит он. Я только знаю, что шел себе спокойно, и вдруг – бац! И этот парень уже стоит у витрины.

Ну вот, значит, стоим мы и смотрим. Посмотри на этого парня, говорит парень. Посмотри на его зубы. Он похож на пещерного человека.

Я сейчас расскажу, Мак. Сейчас расскажу. Держи свою воду.

Короче, смотрю я на парня с дубиной, ты понял? Глазки маленькие. Челюсть вперед торчит. И вообще он похож… Помнишь тот день, когда мы свалили из школы? Какой день? Заткнись на секунду, и я скажу тебе, какой день!

Помнишь, как мы шли через Центральный парк в тот музей? Ну, знаешь, если пойти к северу. Где-то на Восьмидесятой улице или рядом с ней. Не помню. Короче, ты помнишь ту витрину с головами?

Нет, чувак, ты правда не помнишь? Они были наверху. Ладно, черт с ним. Короче, там показывали, какие головы были у людей, когда они были обезьянами.

Как это – ну и что? А то, что этот парень был такой же, какими были люди тысячи лет назад. Или миллионы. Кто его знает? Короче, этот парень был похож на пещерного человека. Ага.

Погоди, на чем я остановился? Ага, точно.

Ну так вот, тут я слышу, какой-то чувак говорит: это отвратительно.

Ага! Прикинь, этот чувак говорит: это отвратительно. Ну не ржака, нет? Черт, ну а ты про кого подумал. Этот старый пень. Со своей Библией. Я же тебе сразу сказал, что у него была Библия. Ну ладно, значит, я сказал, что него была книга. Но это значит, что у него была Библия.

Короче, я смотрю на этого парня, ты понял? Ага, на старого пня.

Он похож на тех чуваков, которых полно на Таймс-сквер. Ну, знаешь, которые несут всякую пургу – типа начинается революция. Ну, ты понял. Красные. Ага.

Короче, я типа решил приколоться над старым пердуном. И такой спрашиваю у него: как вы думаете, откуда взялся этот парень?

А этот чувак, ты понял, смотрит на меня так, как будто я плюнул на его старуху или типа того.

«Разве вы сами не знаете? – говорит он мне. – Разве вы не поняли?»

Ага. Как тебе это нравится? Разве я не понял. Что я должен был понять, черт побери? Я как раз и хотел понять.

Ну так вот, смотрю я на этого старого пердуна и думаю: какой-то чертов коммунист. Надавать бы ему под зад коленом, но народу вокруг много.

И тут, короче, вся толпа как отпрыгнет назад! Меня чуть с ног не сбили. Дот орет, как потерпевшая. Кто-то еще кричит: берегись!

Я, значит, оборачиваюсь и вижу, как этот придурок подскакивает к какой-то телке. И рычит на нее, прикинь. Слышь, ты там был или я, а? Ну тогда заткнись. Я был там, ты понял? Я видел этого урода собственными глазами. Слушай, что тебе говорят.

Парень даже положил на землю свою дубину и как врежет этой телке.

Ага, точно! Чувак, вот это была ржака. Как в каком-нибудь дурацком кино.

«Позовите полицию, позовите полицию!» – начинают вопить телки, выпрыгивая из штанов. Все они одинаковые. Чуть что – сразу бежать за копами.

Ага, и тут какой-то старый чудила забирается на мусорный бак и вопит: «Полиция! Полиция! Помогите, полиция!» Ага. Видел бы ты этого придурка – умер бы со смеху.

Ну вот, значит, все в панике, толпа разбегается в разные стороны. А другие в это время лезут вперед, ты понял? Посмотреть, что там творится. Короче, все пихаются, толкаются, как в дурацком кино.

Чего? Парень с дубиной? А, так он опять встал у стены. Точно. Глаза бегают, как у психованного. И все время показывает зубы. Это было шоу, Мак, можешь мне поверить.

И тут кто-то приводит копа. Нет, погоди секунду. Это еще не все.

Этот коп проталкивается через толпу, прикинь? Здоровенный такой сукин сын. Все в порядке, успокойтесь, говорит, успокойтесь. И так без конца, одну и ту же пургу. Успокойтесь и все такое.

Подходит к парню с дубиной.

«Ну и кем ты себя вообразил? – говорит он. – Суперменом?» И толкает парня. Пойдем со мной, оборванец, говорит он, я тебя…

И тут – хлоп! Парень размахнулся дубиной и как треснет этого быка по башке. Жесть, он уложил его одним ударом! Коп рухнул, как мешок с дерьмом. Из ушей потекла кровь.

Все вокруг как заорут. Дот хватает меня за руку и тащит к Восьмой авеню.

Но парень ни за кем не гонится. Ну и я, значит, вырываюсь от Дот.

«Микки, пойдем, – говорит она. – Пойдем на шоу». Боится она, понимаешь ли. Вот пусть и идет на свое… Чего? Ну ладно, ладно.

Короче, я ей говорю, ни за что это не пропущу. Ну их, этих телок. Как будто такое шоу, как с этим парнем, можно увидеть каждый день.

А она, прикинь, продолжает ныть. Говорит: ты же обещал отвести меня в «Парамаунт».

Послушай, детка, говорю я. Послушай меня. Мы пойдем в «Парамаунт». Просто поддержи пока свои штаны. Правильно я ей сказал, да? Какого черта? Не давай им над собой командовать. Я правильно говорю или нет?

Чего? Ах да.

Ну вот, значит, оставляю я ее у кафе-автомата на углу и говорю, что скоро вернусь. Я просто хочу еще раз посмотреть на копа, которому дали по башке.

Короче, я возвращаюсь. Людей вокруг немного. Думаю, все перепугались. Как этот парень приложил копу! Жесть. Я до сих пор слышу этот треск, Мак.

Ну так вот, этот коп все еще лежит в отключке, ты понял? Но прибежал другой коп. С пистолетом. Конечно, а ты как думал? Ты думал, они будут рисковать? Нет, черт возьми. Они вытаскивают свои пушки. Будут они переживать из-за того, что могут попасть в случайных прохожих, как же. Ну, ты же знаешь этих копов.

«Отойдите назад! – орет коп. – Отойдите назад». Одно и то же, черт возьми! Они всегда говорят одно и то же.

Ну вот, значит, я смотрю, как он подходит к парню с дубиной. Тот все еще стоит у витрины. Я говорю, пещерный человек стоит. Слушать надо внимательней!

Короче, коп ему говорит: положи дубинку, если жизнь дорога. Ага. Как тебе это нравится?

А этот чудила, прикинь, на него как зарычит. Черт, он даже не понял, что ему говорят. Он просто начал рычать. Как зверь. Пригнулся, как это обычно делал Годой[12]12
  Артуро Годой – чилийский боксер, наиболее известный двумя своими поединками с Джо Луисом в 1940 году. (Примеч. перев.)


[Закрыть], помнишь? Ага.

Положил дубинку? Прикалываешься, да? Он так в нее вцепился, что десять лошадей не вырвут. Ага.

И еще он типа подпрыгивает. Ага. Прямо как та обезьяна в кино, черт, как же оно называется?

Короче, он подпрыгивает и сопит. Ага. Прикинь, какая ржака. Ух, ух, кричит этот чувак. Жалко, что тебя там не было.

Тут коп поднимает свою пушку, ты понял?

Я тебя последний раз предупреждаю, говорит. Положи дубину, и пойдем со мной, по своей воле или еще как.

Чувак рычит.

И тут, приколись, открывается дверь магазина.

«Офицер, офицер! – кричит парень. – Не стреляйте в мою новую витрину!»

Ну и ржака! Ты бы умер от смеха.

А полицейский подходит все ближе. Все замолчали и смотрят. Машины тоже стоят. Гудят сирены, а толпа смотрит, как коп подходит к этому придурку. Ага, обычное дело.

«Положи дубину», – говорит коп. И делает еще шаг.

И тут придурок как прыгнет!

Бабах! Коп стреляет. Пуля пробивает парню правое плечо. Он падает на спину. Падает и корчится на асфальте. Кругом кровища. Просто жесть.

Но ты прикинь, чувак!

Ему плечо разворотило, а парень встает. Ага. Жесть, говорю тебе, Мак, никогда такого не видел. Вот это силища!

Тут полицейский подходит и бьет его рукояткой по голове. Парень падает. Но снова встает! Честное слово, я такой силищи еще не видел.

Он пытается пробить копу с левой. Коп снова стучит ему по башке. Парень падает и уже не встает. Он в отключке.

Нет, погоди, это еще не все.

Когда приехала скорая помощь и всех увезли, я вернулся к Дот. Конечно, она так там и стояла. А ты как думал? Ни одна телка от тебя не уйдет, пока у тебя есть бабки. Я прав или нет?

Короче, мы с ней идем по улице. Я вижу кровь на асфальте. Тот придурок из магазина пытается ее отмыть! Типа это убьет его бизнес, ты понял?

И тут я вижу, кто идет рядом со мной. Тот старый пень с Библией.

«Ну и что вы скажете?» – говорю я ему. Ну прикалываюсь, ты понял?

А он такой смотрит на меня. Ничего не говорит, просто смотрит, как будто пытается понять, откуда я взялся. Ну точно чудила.

«Как вы думаете, откуда тот парень появился?» – говорю я ему.

А он опять смотрит на меня. И прикинь, Мак, такой говорит: из прошлого.

Ага! Как тебе это нравится? Нет, подожди. Чуть-чуть осталось.

Теперь я такой на него смотрю, ты понял? И вот мы доходим до угла, и я говорю ему: из прошлого, да? И пихаю ему локтем под ребра.

А он, ты прикинь, говорит: а может быть, из будущего.

Ага! Что бы ты сделал с таким чудилой? Так я его и послал. Правильно.

А сам, значит, вместе с Дот пошел в «Парамаунт». Погоди, я расскажу.

Чувак, Фрэнки Лэйн – это отпад!

Перевод С. Удалина

Нажмите кнопку
(Посылка)

А Вас всегда понимают?..

Пакет лежал прямо у двери – картонная коробка, на которой от руки были написаны фамилия и адрес: «Мистеру и миссис Льюис, 217-Е, Тридцать седьмая улица, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк». Внутри оказалась маленькая деревянная коробка с единственной кнопкой, закрытой стеклянным колпачком. Норма попыталась снять колпачок, но он не поддавался. К днищу коробочки скотчем был прикреплен сложенный листок бумаги: «Мистер Стюарт зайдет к вам в 20:00».

Норма перечитала записку, отложила ее в сторону и, улыбаясь, пошла на кухню готовить салат.

Звонок в дверь раздался ровно в восемь.

– Я открою! – крикнула Норма с кухни.

Артур читал в гостиной.

В коридоре стоял невысокий мужчина.

– Миссис Льюис? – вежливо осведомился он. – Я мистер Стюарт.

– Ах да…

Норма с трудом подавила улыбку. Теперь она была уверена, что это рекламный трюк торговца.

– Разрешите войти? – спросил мистер Стюарт.

– Я сейчас занята. Так что, извините, просто вынесу вам вашу…

– Вы не хотите узнать, что это?

Норма молча повернулась.

– Это может оказаться выгодным…

– В денежном отношении? – вызывающе спросила она.

Мистер Стюарт кивнул:

– Именно.

Норма нахмурилась:

– Что вы продаете?

– Я ничего не продаю.

Из гостиной вышел Артур:

– Какое-то недоразумение?

Мистер Стюарт представился.

– Ах да, эта штуковина… – Артур кивнул в сторону гостиной и улыбнулся. – Что это вообще такое?

– Я постараюсь объяснить, – сказал мистер Стюарт. – Разрешите войти?

Артур взглянул на Норму.

– Как знаешь, – сказала она.

Он заколебался:

– Ну что ж, входите.

Они прошли в гостиную. Мистер Стюарт сел в кресло и вытащил из внутреннего кармана пиджака маленький запечатанный конверт.

– Внутри находится ключ к колпачку, закрывающему кнопку, – пояснил он и положил конверт на журнальный столик. – Кнопка соединена со звонком в нашей конторе.

– Зачем? – спросил Артур.

– Если вы нажмете кнопку, – сказал мистер Стюарт, – где-то в мире умрет незнакомый вам человек, а вы получите пятьдесят тысяч долларов.

Норма уставилась на посетителя широко раскрытыми глазами. Тот улыбался.

– О чем вы говорите? – недоуменно спросил Артур.

Мистер Стюарт был удивлен:

– Но я только что объяснил.

– Это шутка?

– При чем тут шутка? Совершенно серьезное предложение…

– Кого вы представляете? – перебила Норма.

Мистер Стюарт смутился:

– Боюсь, что я не смогу ответить на этот вопрос. Тем не менее заверяю вас: наша организация очень сильна.

– По-моему, вам лучше уйти, – заявил Артур, поднимаясь.

Мистер Стюарт встал с кресла:

– Пожалуйста.

– И захватите вашу кнопку.

– А может, подумаете денек-другой?

Артур взял коробку и конверт и вложил их в руки мистера Стюарта. Потом вышел в прихожую и распахнул дверь.

– Я оставлю визитку. – Мистер Стюарт положил на столик возле двери карточку и ушел.

Артур порвал ее пополам и бросил на стол.

– Как по-твоему, что все это значит? – спросила с дивана Норма.

– Мне плевать.

Она попыталась улыбнуться, но не смогла:

– И ни капельки не любопытно?..

Потом Артур стал читать, а Норма вернулась на кухню и домыла посуду.

– Почему ты отказываешься говорить об этом? – спросила Норма.

Не прекращая чистить зубы, Артур поднял глаза и посмотрел на ее отражение в зеркале ванной.

– Разве тебя это не интригует?

– Меня это оскорбляет, – сказал Артур.

– Я понимаю, но… – Норма продолжала накручивать волосы на бигуди, – но ведь и интригует?.. Ты думаешь, это шутка? – спросила она уже в спальне.

– Если шутка, то дурная.

Норма села на кровать и сбросила тапочки:

– Может быть, какие-то исследования проводят психологи?

Артур пожал плечами:

– Может быть.

– Ты не хотел бы узнать?

Он покачал головой.

– Но почему?

– Потому что это аморально.

Норма забралась под одеяло. Артур выключил свет и наклонился поцеловать жену.

– Спокойной ночи.

Норма сомкнула веки. Пятьдесят тысяч долларов, подумала она.

Утром, выходя из квартиры, Норма заметила на столе обрывки разорванной карточки и, повинуясь внезапному порыву, кинула их в свою сумочку.

Во время перерыва она склеила карточку скотчем. Там были напечатаны только имя мистера Стюарта и номер телефона.

Ровно в пять она набрала номер.

– Слушаю, – раздался голос мистера Стюарта.

Норма едва не повесила трубку, но сдержала себя:

– Это миссис Льюис.

– Да, миссис Льюис? – Мистер Стюарт, казалось, был доволен.

– Мне любопытно.

– Естественно.

– Разумеется, я не верю ни одному вашему слову.

– О, все чистая правда, – сказал мистер Стюарт.

– Как бы там ни было… – Норма сглотнула. – Когда вы говорили, будто кто-то в мире умрет, что вы имели в виду?

– Именно то, что говорил. Это может оказаться кто угодно. Мы гарантируем лишь, что вы не знаете этого человека. И безусловно, вам не придется наблюдать его смерть.

– За пятьдесят тысяч долларов?

– Совершенно верно.

Она насмешливо хмыкнула:

– Чертовщина какая-то…

– Тем не менее таково наше предложение, – сказал мистер Стюарт. – Занести вам прибор?

– Конечно нет! – Норма с возмущением бросила трубку.

Пакет лежал у двери. Норма увидела его, как только вышла из лифта. «Какая наглость! – подумала она. – Я просто не возьму его».

Она вошла в квартиру и стала готовить обед. Потом вышла за дверь, подхватила пакет, отнесла его на кухню и оставила на столе.

Норма сидела в гостиной, потягивая коктейль и глядя в окно. Немного погодя она пошла на кухню переворачивать котлеты и положила пакет в нижний ящик шкафа. Утром она его выбросит.

– Наверное, забавляется какой-нибудь эксцентричный миллионер, – сказала она.

Артур оторвался от обеда.

– Я тебя не понимаю.

Они ели в молчании. Неожиданно Норма отложила вилку:

– А что, если это всерьез?

– Ну и что тогда? – Артур недоверчиво пожал плечами. – Чего бы ты хотела – вернуть устройство и нажать кнопку? Убить кого-то?

На лице Нормы появилось отвращение.

– Так уж и убить…

– А что же, по-твоему?

– Но ведь мы даже не знаем этого человека.

Артур был потрясен:

– Ты говоришь серьезно?

– Ну а если это какой-нибудь старый китайский крестьянин за двести тысяч миль отсюда? Какой-нибудь больной туземец в Конго?

– А если это какая-нибудь малютка из Пенсильвании? – возразил Артур. – Прелестная девушка с соседней улицы?

– Ты нарочно все усложняешь.

– Какая разница, кто умрет? – продолжал Артур. – Все равно это убийство.

– Значит, даже если это кто-то, кого ты никогда в жизни не видел и не увидишь, – настаивала Норма, – кто-то, о чьей смерти ты даже не узнаешь, ты все равно не нажмешь кнопку?

Артур пораженно уставился на жену:

– Ты хочешь сказать, что ты нажмешь?

– Пятьдесят тысяч долларов.

– При чем тут…

– Пятьдесят тысяч долларов, Артур, – перебила Норма. – Мы могли бы позволить себе путешествие в Европу, о котором всегда мечтали.

– Норма, нет.

– Мы могли бы купить тот коттедж…

– Норма, нет. – Его лицо побелело. – Ради бога, перестань!

Норма пожала плечами:

– Как угодно.

Она поднялась раньше, чем обычно, чтобы приготовить на завтрак блины, яйца и бекон.

– По какому поводу? – с улыбкой спросил Артур.

– Без всякого повода. – Норма обиделась. – Просто так.

– Отлично. Мне очень приятно.

Она наполнила его чашку:

– Хотела показать тебе, что я не эгоистка.

– А я разве говорил это?

– Ну, – она неопределенно махнула рукой, – вчера вечером…

Артур молчал.

– Наш разговор о кнопке, – напомнила Норма. – Я думаю, что ты неправильно меня понял.

– В каком отношении? – спросил он настороженным голосом.

– Ты решил, – она снова сделала жест рукой, – что я думаю только о себе…

– А-а…

– Так вот, нет. Когда я говорила о Европе, о коттедже…

– Норма, почему это тебя так волнует?

– Я всего лишь пытаюсь объяснить, – она судорожно вздохнула, – что думала о нас. Чтобы мы поездили по Европе. Чтобы мы купили дом. Чтобы у нас была лучше мебель, лучше одежда. Чтобы мы наконец позволили себе ребенка, между прочим.

– У нас будет ребенок.

– Когда?

Он посмотрел на нее с тревогой:

– Норма…

– Когда?

– Ты что, серьезно? – Он опешил. – Серьезно утверждаешь…

– Я утверждаю, что это какие-то исследования! – оборвала она. – Что они хотят выяснить, как при подобных обстоятельствах поступит средний человек! Что они просто говорят, что кто-то умрет, чтобы изучить нашу реакцию! Ты ведь не считаешь, что они действительно кого-нибудь убьют?!

Артур не ответил; его руки дрожали. Через некоторое время он поднялся и ушел.

Норма осталась за столом, отрешенно глядя в кофе. Мелькнула мысль: «Я опоздаю на работу…» Она пожала плечами. Ну и что? Она вообще должна быть дома, а не торчать в конторе…

Убирая посуду, она вдруг остановилась, вытерла руки и достала из нижнего ящика пакет. Положила коробочку на стол, вынула из конверта ключ и удалила колпачок. Долгое время сидела недвижно, глядя на кнопку. Как странно… ну что в ней особенного?

Норма вытянула руку и нажала кнопку. «Ради нас», – раздраженно подумала она.

Что сейчас происходит? На миг ее захлестнула волна ужаса.

Волна быстро схлынула. Норма презрительно усмехнулась. Нелепо – так много внимания уделять ерунде.

Она швырнула коробочку, колпачок и ключ в мусорную корзину и пошла одеваться.

Норма жарила на ужин отбивные, когда зазвонил телефон. Она поставила бокал с коктейлем из водки и мартини и взяла трубку:

– Алло?

– Миссис Льюис?

– Да.

– Вас беспокоят из больницы «Легокс-хилл».

Норма слушала будто в полусне. В толкучке Артур упал с платформы прямо под поезд метро. Несчастный случай.

Повесив трубку, она вспомнила, что Артур застраховал свою жизнь на двадцать пять тысяч долларов с двойной компенсацией при…

Нет. С трудом поднявшись на ноги, Норма побрела на кухню и достала из корзины коробочку с кнопкой. Никаких гвоздей или шурупов… Вообще непонятно, как она собрана.

Внезапно Норма стала колотить ею о край раковины, ударяя все сильнее и сильнее, пока дерево не треснуло. Внутри ничего не оказалось – ни транзисторов, ни проводов… Коробка была пуста.

Зазвонил телефон, и Норма вздрогнула. На подкашивающихся ногах она прошла в гостиную и взяла трубку, уже догадываясь, чей голос услышит.

– Вы говорили, что я не буду знать того, кто умрет!

– Моя дорогая миссис Льюис, – сказал мистер Стюарт, – неужели вы и в самом деле думаете, будто знали своего мужа?

Перевод В. Баканова