Текст книги "The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри"

Двадцать пятого ноября 1975 года „Bohemian Rhapsody“ стала песней номер один в Великобритании. Трансляция видеоклипа в программе Top of the Pops оживила песню, и все мнения о том, что шестиминутная песня никогда не будут играть на радио, были окончательно разрушены. Несмотря на неоднозначную реакцию критиков, она продержалась на первом месте в течение девяти недель и принесла Фредди еще одну премию Айвора Новелло, а вместе с ней и первый платиновый диск группы. На той же неделе, когда „Bohemian Rhapsody“ попала на первое место среди синглов, вышел альбом Queen „A Night At The Opera“. Он также занимал первое место в течение четырех недель, а продажи достигли более чем 12 млн копий по всему миру, заняв 4-е место в США.

Для многих „A Night At The Opera“ – знаковый альбом Queen. «Это был очень важный для нас альбом, и в него вошли самые сильные песни, – сказал Фредди. – Я знал, что он станет нашим лучшим альбомом. Я был очень доволен той оперной штукой. Я хотел создать шокирующий вокал. И тогда мы сделали альбом, который, давайте посмотрим правде в глаза, для многих людей был уже за гранью. Но мы именно этого хотели. Мы хотели поэкспериментировать со звуком, и иногда мы пользовались тремя студиями одновременно. Фактически запись всего альбома заняла четыре месяца. Одна лишь песня Брайана „The Prophet’s Song“ записывалась где-то две с половиной или три недели. Было так много песен, которые мы хотели сделать. И также хорошо было для разнообразия иметь короткие композиции. У нас было столько свободы, сколько мы хотели, и она была настолько разнообразной, что мы могли позволить себе впасть в крайности»[244]244
  Freddie Mercury: His Life in His Own Words by Greg Brooks and Simon Lupton (Omnibus Press, 2009). (Брукс Г., Лаптон С. Фредди Меркьюри: Жизнь его словами. Екатеринбург: У-Фактория; М.: ACT, 2008.)


[Закрыть].

И сингл, и альбом Queen заняли высокие места в чартах, а их 26-дневный тур по Великобритании был распродан. По обе стороны Атлантики группа наслаждалась огромным успехом. Теперь все станет иначе для всех четырех участников Queen, но жизнь Фредди изменится особенно – до неузнаваемости. На самом деле, это уже произошло. Его роман с Дэвидом Миннсом искоренил его сексуальное влечение к Мэри Остин. Он все еще любил ее эмоционально и сохранил это чувство до самой смерти. Но его гомосексуальность, казалось, освободилась через его музыкальный успех, и это давало ему свободу глубже исследовать эту сторону себя.

На протяжении десятилетий высказывались предположения о том, о чем же идет речь в тексте „Bohemian Rhapsody“. Сам Фредди никогда не говорил об этом в интервью: «Люди продолжают спрашивать меня, о чем же „Богемская рапсодия“, и я говорю, что не знаю. Я считаю, что так развеиваются мифы и разрушается некая мистика, которую люди создавали. „Рапсодия“ – одна из тех песен, которая заставляет вас фантазировать. Я думаю, что людям надо просто слушать ее, думать о ней, а затем решать для себя, о чем она могла бы быть», – говорил он[245]245
  Freddie Mercury: His Life in His Own Words by Greg Brooks and Simon Lupton (Omnibus Press, 2009). (Брукс Г., Лаптон С. Фредди Меркьюри: Жизнь его словами. Екатеринбург: У-Фактория; М.: ACT, 2008.)


[Закрыть].

Многие слушатели восприняли жестокие образы песни буквально, считая, что она рассказывает об убийце, исповедующемся в своем преступлении. Но другие, такие как критик Энтони Де Кертис, интерпретировали ее иначе. «Эта песня о тайном прегрешении – „меня накажут“; но в то же время в ней есть стремление к свободе»[246]246
  ‘Queen’s Tragic Rhapsody’ by Mikal Gilmore, Rolling Stone, 7th July 2014.


[Закрыть].

Питер Фристоун – личный ассистент Фредди в последние 12 лет его жизни, был абсолютно уверен в своем понимании песни: «Если вы посмотрите видео и на то, как написана „Bohemian Rhapsody“, на эти совершенно отдельные части – ведь это не помесь частей, а трехчастная структура, – то увидите описание жизни Фредди в то время. Он жил с Мэри, он смирился с влечением к мужчинам, он фактически начал спать с мужчинами»[247]247
  Freddie’s Loves, Channel 5 (North One Productions 2004).


[Закрыть].

Авторы Шейла Уайтли и Дженнифер Райсенга полагают, что „Bohemian Rhapsody“ преподносит нам «глубокое понимание напряженности ситуации вокруг гомосексуальной личности в Британии 1970-х годов, и это произведение Меркьюри может быть истолковано как призыв к социальным, культурным и музыкальным структурам обратить внимание на устремления гомосексуальных мужчин»[248]248
  Queering The Popular Pitch by Sheila Whiteley and Jennifer Rycenga (Routledge, 2006).


[Закрыть], в то время как драматург сэр Тим Райс говорит: «Для меня довольно очевидно, что для Фредди эта песня была каминг-аутом. Я даже говорил с Роджером об этом. Я слушал запись еще в самом начале, и меня поразило, насколько в ней содержится ясное сообщение. В нем Фредди говорит: „Я признаюсь. Я официально заявляю, что я гей»[249]249
  Freddie Mercury: The Definitive Biography by Lesley-Ann Jones (Hodder Paperbacks, 2012).


[Закрыть].

Если разобраться, – даже слово «богемный»[250]250
  В английском языке слово „bohemian“ означает как «богемный», так и «богемский» – т. е. «относящийся к Богемии» (историческая область Чехии), либо «цыганский». Считается, что на русском языке закрепилось ошибочное название шедевра Меркьюри – «Богемская рапсодия» вместо «Богемной рапсодии». Однако живой альбом Queen с записью концерта в Будапеште 1986 г. получил название «Венгерская рапсодия» (в свою очередь, отсылающее к «Венгерским рапсодиям» Ференца Листа), что позволяет считать привычный нам вариант оправданным. – Прим. ред.


[Закрыть] определяется как «социально чуждый человек» – то есть можно приписать гомосексуальный подтекст практически любой фразе и, следовательно, сделать вывод, что речь здесь идет об открытом признании Фредди своей матери и принятии им своей гомосексуальности. Можно также заключить, что образы убийства, пистолета, спускового курка и смерти являются метафорой для активных гомосексуальных действий, а слова «Мама, я убил человека» не обязательно связаны с криминалом, а являются скорее метафорическим актом убийства своего старого «я», себя как гетеросексуального «человека».

Первые две строфы песни, до оперного раздела, – это исповедь в чистом виде, в которой рассказывается, как он решил принять свою гомосексуальность, что является вопросом жизни и смерти для него самого и его окружающих. Также слова демонстрируют его борьбу с самим собой и примирение с сексуальностью в строфе: «Иногда я желал бы вообще не появляться на свет». В оперной части Фредди приходится сражаться со своими внутренними демонами и, что интересно, более высокие голоса – возможно, женские – умоляют его «уйти», в то время как более низкие мужские голоса говорят ему: «Мы тебя не отпустим». Эти хоровые фрагменты одновременно выражают его заточение в неволе и мольбу об освобождении.

В оперном фрагменте Фредди обращается к Басмале, исламскому эквиваленту «Во имя Отца, Сына и Святого Духа», и просит Всемогущего «избавить его от его уродства», возможно, от жизни в отрицании. И, наконец, смирившись со своей судьбой – или торжествуя – он принимает свою сексуальность в финальной строке песни: «И все равно ветер дует».

У Фредди тогда уже был роман с Дэвидом Миннсом, хотя он все еще жил с Мэри Остин, и это, несомненно, повлияло на его тексты. «Думаю, он был влюблен в Дэвида, абсолютно точно, да, – говорит Питер Стрейкер, один из ближайших друзей Фредди, – и я думаю, что и Дэвид тоже был в него влюблен»[251]251
  ‘Freddie’s Loves’, Channel 5 (North One Productions 2004).


[Закрыть]. Писательницы Шейла Уайтли и Дженнифер Райсенга в своих исследованиях заходят еще дальше: «Конфессиональный характер „Богемской рапсодии“ и ее интимная адресация к „Маме“ дают исходное представление об эмоциональном состоянии Меркьюри в то время: жить с Мэри („Мама“), желая оторваться („Мама миа, отпусти меня“). Строчки 80–85, в частности, создают эмоциональный настрой для диалектического взаимодействия. Возрастающее чувство тревожности, похоже, резонирует с душевным смятением Меркьюри, он оставляет Мэри Остин, примиряется с жизнью гея („пришло махом, ушло прахом“) и уходит жить с мужчиной („Так ты думаешь, что можешь бросать в меня камни и плевать мне в глаза“)»[252]252
  Queering The Popular Pitch by Sheila Whiteley and Jennifer Rycenga (Routledge, 2006).


[Закрыть].

Участники Queen были менее склонны обсуждать эту песню: «Это и так понятно, – сказал „Би-би-си“ ударник Роджер Тейлор, – только в середине есть немного глупостей»[253]253
  ‘What Is “Bohemian Rhapsody”?’ BBC News, 15th June 2015.


[Закрыть]. В то же время Брайан Мэй сказал о смысле песни так: «Я не знаю. И думаю, мы никогда не узнаем. А если бы и знал, то, скорее всего, не рассказал бы»[254]254
  Freddie Mercury: The Definitive Biography by Lesley-Ann Jones (Hodder Paperbacks, 2012).


[Закрыть]. И даже Джон Рид говорит: «Песню так много анализировали, но я, пожалуй, соглашусь с теорией (хотя я никогда с ним это не обсуждал), что эта песня была его каминг-аутом»[255]255
  Интервью Джона Рида, взятое авторами этой книги в январе 2016 г.


[Закрыть].

Какую бы интерпретацию вы не избрали, эта песня стала самым большим хитом Фредди Меркьюри и Queen. К концу января 1976 года было продано более 1 миллиона ее копий в Великобритании, она возглавила чарты в Великобритании, Австралии, Канаде, Нидерландах, Новой Зеландии и Бельгии и достигла 9-го места в США. К моменту написания этой книги было продано более 6 миллионов копий по всему миру, и песня заняла 166-е место в рейтинге «500 величайших песен всех времен»[256]256
  Журнал Rolling Stone от 7 апреля 2011 г.


[Закрыть] журнала Rolling Stone. Согласно читательскому опросу журнала Rolling Stone, эта песня в исполнении Фредди была названа «Лучшим мужским вокальным рок-исполнением»[257]257
  Журнал Rolling Stone от 5 сентября 2012 г.


[Закрыть]. „Bohemian Rhapsody“ полностью изменила положение Queen: теперь они были мировыми суперзвездами.

Что касается Фредди, то после успеха „Bohemian Rhapsody“ в его жизни произошли масштабные изменения, как вспоминает Мик Рок – его друг и фотограф Queen: «Как только „Богемская рапсодия“ выстрелила, изменилось все. Полагаю, именно тогда он отбросил к чертям всякую осторожность и стал тем, кем он чувствовал себя в сексуальном плане»[258]258
  Freddie’s Loves, Channel 5 (North One Productions 2004).


[Закрыть].

Фредди считал „Bohemian Rhapsody“ своим величайшим достижением. Он был прав. Мы поговорили о том, что этот шедевр Меркьюри был автобиографическим свидетельством его гомосексуальности. Но после его смерти трагическая история в тексте песни приобрела еще больший смысл.

Одно точно известно: для Queen и Фредди Меркьюри жизнь с этого момента уже никогда не будет прежней.

Глава 18

Мы не знаем, сколько людей заразилось СПИДом в 1970-е годы, не знаем, сколько их было в предыдущие годы, но 1976 год стал поворотным в распространении вируса.

В тот год 4 января в норвежской деревне Борре умерла восьмилетняя девочка. Чуть больше трех месяцев спустя, 24 апреля, от таинственной болезни умер отец девочки. Его звали Арне Видар Ре, и это случилось за десять лет до того, как доктор Стиг Софус Фреланд из Национальной больницы Осло смог подтвердить, что и отец, и дочь, а также жена Ре были заражены ВИЧ. Таким образом, эта восьмилетняя девочка станет первым документированным случаем смерти от СПИДа за пределами Соединенных Штатов Америки. Предвещая мрачное будущее, выяснилось, что Ре заразил свою жену, которая затем невольно передала ВИЧ дочери при родах. Но особенно пугающими были факты, касавшиеся образа жизни Ре – указывающие на многолетнее, хотя и непреднамеренное распространение ВИЧ по всей Европе.

В 1961 году, когда ему было всего 15 лет, Ре начал работать матросом на торговом корабле Hoegh Aronde. Один из его первых рейсов был к западному побережью Африки. В течение десяти месяцев, прежде чем вернуться в Норвегию, судно заходило в Нигерию, Гану, Кот-д’Ивуар, Либерию, Гвинею и Сенегал. В Камеруне Ре подхватил от проститутки гонорею. Его вылечили, и он больше не вспоминал об этой постыдной болезни, когда плавал по всей Азии, Европе, Канаде и Карибскому морю. Он не догадывался, что, хотя лекарство избавило его от гонореи, в его теле скрывался полученный, вероятно, от той же камерунской женщины вирус ВИЧ.

Спустя четыре года 19-летний Ре вернулся в Норвегию и женился. Вскоре по возвращении у него появились проблемы со здоровьем. Врачи не могли установить его болезнь: Ре страдал от болей в мышцах, красной сыпи по всему телу и постоянных респираторных заболеваний. В 1967 году у его жены проявились подобные симптомы, а в 1968 году и у их младшей дочери. Не имея возможности вернуться в море, Ре нашел новую работу – он устроился дальнобойщиком и постоянно бывал в Нидерландах, Франции, Германии, Австрии, Швейцарии и Италии. И вновь, по словам коллег, в своих долгих одиноких поездках Ре искал утешения как у проституток, так и случайных женщин. В двух городах, которые он, как известно, посещал (Льеж в Бельгии и Лион во Франции), исследователи позже зафиксируют случаи ВИЧ-инфекции у лиц, умерших в конце 1970-х и начале 1980-х годов. Эти жертвы никогда не посещали Камерун, откуда происходил штамм Ре, но демонстрировали этот же тип вируса.

Ре умер в апреле 1976 года в возрасте 29 лет, спустя несколько месяцев после смерти его дочери. Вскоре его жена тоже скончалась. Спустя десятилетие доктор Стиг Софюс Фреланд повторно исследовал пробы их тканей, сохраненных патологоанатомом, проводившим вскрытие, и подтвердил, что Ре, его жена и дочь были первыми зарегистрированными жертвами ВИЧ/СПИДа[259]259
  ‘The Sea Has Neither Sense Nor Pity’ by Rebecca Kreston, Discover Magazine, 22nd October 2012.


[Закрыть].

Что эта трагедия подтвердила, хоть и слишком поздно, так это мигрирующий характер вируса ВИЧ. Для него не существует границ, и он успешно передается от одного носителя к другому, которые, сами того не ведая, разносят его дальше по всем континентам.

Сегодня мы знаем, что именно 1976 год стал критическим в истории распространения ВИЧ. В наши дни известно, что средний инкубационный период ВИЧ составляет примерно пять лет, прежде чем он разовьется в полноценный СПИД, а продолжительность жизни после этого срока колеблется от одного до трех лет. Нехитрые вычисления с этими цифрами приводят нас к 1983 году, когда началась огромная волна жертв. Используя те же вычисления, из 1983 года мы возвращаемся в 1976 год, в исходную точку, откуда ВИЧ протянул свои ядовитые щупальца по всему миру. 1976 год интересен еще и тем, что в США произошло три критически важных события, которые в совокупности создали идеальную среду для эпидемии ВИЧ.

Во-первых, в середине 1970-х годов в США процветал гей-туризм, и основным местом паломничества гей-туристов был остров Гаити – страна, в которой уже встречались случаи ВИЧ-инфекции из-за гаитянских рабочих, вернувшимся из Западной Африки примерно в 1966 году. Как утверждает эволюционный биолог Майкл Воробей: «Имеются убедительные доказательства того, что ВИЧ-1 подтипа B прибыл и начал распространяться на Гаити, прежде чем это произошло в других местах. До тех пор пока СПИД не был первоначально идентифицирован в 1982 году[260]260
  Впервые заболевание, которое станет известно как СПИД, было официально зарегистрировано 5 июня 1981 года, когда Центр по контролю и профилактике заболеваний США сообщил о пяти случаях пневмоцистной пневмонии у гомосексуальных мужчин из Лос-Анджелеса. С июня 1982 года болезнь носила название ГРИД (GRID, «гей-связанный иммунодефицит»), пока спустя месяц, 27 июня 1982 года, на встрече лидеров гей-сообществ, государственных чиновников и Центра по контролю и профилактике заболеваний в Вашингтоне не было придумано название СПИД (AIDS). Официально это название впервые было употреблено в сентябре того же года.


[Закрыть], вирус скрытно циркулировал в сложной санитарной обстановке на протяжении почти двенадцати лет»[261]261
  ‘AIDS Virus Travelled to Haiti Then USA’ by Amitabh Avasthi, National Geographic, 29th October 2007.


[Закрыть].

В конце 1960-х и начале-середине 1970-х годов Гаити стал важным пунктом назначения для гомосексуалов из Северной Америки. Остров притягивал их не только своим удобным расположением и экзотической природой, но и обилием сексуально доступных мужчин, чьи услуги можно было купить совсем недорого по причине крайней нищеты, бывшей уделом многих гаитян. Любой из этих североамериканских туристов не только мог, но, вероятно, и принес ВИЧ в США.

Во-вторых, 1976 год был годом двухсотлетия Соединенных Штатов Америки, и Операция „Парус” проводилась в рамках празднования годовщины подписания Декларации Независимости. В рамках Операции „Парус” шестнадцать самых больших в мире парусных кораблей отправились в Нью-Йорк, чтобы принять участие в параде кораблей 4 июля 1976 года. К ним присоединились более 50 военно-морских кораблей со всего мира. Писатель Рэнди Шилтс предположил, что «моряки с этих парусных судов внесли свою лепту в сексуальное движение того времени, привезя с собой подхваченные по всему миру инфекции»[262]262
  And The Band Played On: Politics, People, and the AIDS Epidemic by Randy Shilts (Souvenir Press Ltd., 2011).


[Закрыть].

В эту ночь в Нью-Йорке состоялась вечеринка невиданного масштаба. После того как яркие огни фейерверков засверкали на фоне статуи Свободы, корабли со всего мира выплеснули на берег свои команды, которые начали стекаться в клубы, бары, гостиничные номера, бани, секс-клубы и стриптиз-шоу города, настроенные как следует оторваться. «До позднего утра бары по всему городу были переполнены моряками. Позже все согласились, что в Нью-Йорке в тот день состоялась самая большая вечеринка в истории города. Гости съехались со всего мира. Об этом моменте эпидемиологи задумаются позже, когда они спохватятся и начнут обсуждать вопрос, где и когда это началось. Они не забудут эту славную ночь в бухте Нью-Йорка, всех этих моряков, и вспомнят: „Они прибыли в Нью-Йорк со всех концов света!”»[263]263
  Там же.


[Закрыть].

Во время этого пятидневного празднования двухсотлетней годовщины, кульминацией которого стало 4 июля 1976 года, 25 000 военно-морских офицеров и остальных членов экипажа, прибывших из 94 морских государств, сошли на берег Нью-Йорка. Корабли из Бельгии, Франции, Великобритании и Перу, среди прочих, смешивались с делегациями из Ганы, Индонезии, Сенегала и Таиланда – список можно продолжать. Само мероприятие напоминало огромный котел, полный едва сдерживаемого тестостерона и сексуального возбуждения, готовый вот-вот взорваться в гедонистической атмосфере либерального Нью-Йорка. Эти моряки почти наверняка воспользовались услугами проституток мужского и женского пола. Те, в свою очередь, могли заразиться сами, если они еще не были заражены, и затем заразить своих клиентов. По крайней мере некоторые из них впоследствии занимались сексом с мужчиной. Этот мужчина (или мужчины) потом занимались сексом с несколькими другими мужчинами. И вот так оно могло здесь начаться. И даже если ВИЧ не прибыл ни с одним из этих моряков, очень вероятно, что он уехал с ними, и шествие пандемии, ставшей в дальнейшем известной как СПИД, продолжилось уже на территории других стран. Любопытно отметить, что в 1977 году в Нью-Йорке появилась группа перинатально инфицированных детей[264]264
  Период до и после рождения, особенно пять месяцев до и месяц после родов.


[Закрыть], что как раз соответствует месяцам после празднования 4 июля. Да, они родились у женщин, в прошлом внутривенно употреблявших наркотики, но это указывает на растущую распространенность ВИЧ в Нью-Йорке во время празднования 4 июля 1976 года[265]265
  ‘25 Years of HIV in New York’, Journal of Urban Health, New York Academy of Medicine, Vol. 78, No. 4, Dec 2001.


[Закрыть].

И, наконец, в-третьих, в 1976 году в Нью-Йорке прошла еще одна замечательная вечеринка. Это была встреча Нового года, которая станет печально известной, хотя тогда никто еще этого не знал. Музыка диско выбралась из гей-клубов и стала мейнстримом, но все же расцвет сексуального освобождения мужчин продолжался за закрытыми дверями в танцевальных барах и банях, переполненных жаждущих свиданий мужчин, которые меняли по несколько сотен сексуальных партнеров за год.

Неожиданно одним из самых популярных клубов в Нью-Йорке стал Mineshaft – вероятно, как показывает история, самый известный закрытый гей-клуб. Размещенный в здании, построенном в 1927 году, он стал неслыханным секс-дворцом 1970-х годов сразу после его открытия 8 октября 1976 года. Клуб был скрыт от посторонних глаз за непримечательным порталом на Вашингтон-стрит на 12-й улице Литтл-Уэст, в районе мясопереработки в Вест-Гринвич-Виллидж. Попасть внутрь можно было, поднявшись по лестнице, где швейцар впускал только тех, кому удавалось пройти проверку. Джинсы и кожа были разрешены – даже приветствовались – в то время как обладателям дизайнерской одежды, кроссовок и стойкого запаха одеколона двери были закрыты. На табличке в клубе было написано следующее:

Дресс-код клуба Mineshaft

Допустимая одежда включает следующее:

шорты, спортивная одежда, рабочая униформа, футболки, клетчатые рубашки, просто рубашки,

НИКАКОГО ОДЕКОЛОНА или ДУХОВ,

НИКАКИХ ПИДЖАКОВ, ГАЛСТУКОВ, БРЮК,

НИКАКИХ ПОЛО, ДИЗАЙНЕРСКИХ СВИТЕРОВ или СМОКИНГОВ,

НИКАКИХ ТРАНСВЕСТИТОВ или ПЛАТЬЕВ

«В начале 1980-х меня не пропустили в Mineshaft в Нью-Йорке, – вспоминает Марк Алмонд. – Хотя у меня была кожаная куртка и кожаные штаны, на мне были следы макияжа и одеколона, что, конечно, было совершенно неприемлемо для вышибалы Mineshaft. Спустя годы я написал книгу „Испытания подводки для глаз“, где была глава „Подводка для глаз спасла мою жизнь“ – и, вероятно, так оно и было»[266]266
  Интервью Марка Алмонда, взятое авторами этой книги в январе 2016 г.


[Закрыть].

Внутри все было честно, и клуб существовал только для одной цели: чистого гедонистического секса без ограничений. Внизу был лабиринт небольших комнат и даже тюремная камера и подземелья, чтобы геи могли воссоздать любую сексуальную фантазию, которая могла прийти им в голову. В клубе также находилась самая известная в Нью-Йорке комната: комната с ванной, в которой мужчины могли позволить другим мужчинам мочиться на себя. Практически никто в клубе не пользовался контрацептивами, поскольку никто не подозревал о вирусе, который уже таился в Нью-Йорке и других частях США, таких как Майами, Чикаго и Сан-Франциско. Известные кинорежиссеры Винсент Миннелли и Райнер Вернер Фасбиндер часто посещали Mineshaft, как и актер Рок Хадсон. Также в клубе была замечена певица и автор песен Патти Смит (одна из немногих женщин-посетительниц), иногда там видели фотографа Роберта Мэпплторпа, а Гленн Хьюз, байкер в коже из оригинального состава диско-группы Village People, был завсегдатаем клуба.

В то время как внутри здания было безопасно, секс в нем определенно безопасным не был. Но СПИД пока маячил в неопределенном будущем, так что в клубе Mineshaft все шло своим чередом и во время этой великой новогодней вечеринки 1976 года.

Фредди Меркьюри не мог посетить Mineshaft раньше 1980 года, но и в 1976 году Америка предоставляла ему достаточно возможностей, чтобы испробовать вкус новообретенной сексуальной свободы. Это будет год его любви к Нью-Йорку, и его участие в подпольной жизни гей-сообщества станет постоянным. В том же году Queen станут после концертов закатывать вечеринки. И это будет год, когда Фредди, теперь уже известный и богатый, сознавшийся Мэри Остин в своей гомосексуальности, наконец мог делать все, что хотел.

Он не мог тогда знать – да и кто мог? – что обратная сторона гей-туризма на Гаити, наплыв огромного количества моряков на празднование двухсотлетней годовщины в Нью-Йорке и безграничный гедонизм таких клубов, как Mineshaft, положат начало роковому путешествию, которое закончится для него в 1991 году.

Но пока на дворе 1976 год, Фредди находится на вершине мира и собирается пуститься во все тяжкие, попробовав все, что сможет предложить ему Америка. А фургон группы Queen катится по дорогам Северной Америки к месту их очередного концерта в турне „A Night at the Opera“.