Текст книги "Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 1. Меч Лета"

Глава XI
Приятно с тобой познакомиться, но могу задушить

Я вдруг стал задыхаться и рухнул на траву атриума, уставясь на небо в ажурном просвете ветвей.

У меня давно уже не было приступов астмы, а раньше мама ночами дежурила возле меня, пока я хрипел в поединке с невидимым обручем, все сильнее стягивавшим мне грудь. Только не удивляйтесь, зачем надо было водить парня с астмой в походы по горам. На свежем воздухе мне как раз становилось лучше.

Вот и теперь, распластавшись посреди атриума, я жадно ловил свежий воздух, ожидая, когда мои легкие успокоятся.

В общем-то, я догадывался, что астмой меня шарахнуло из-за нервного срыва. Не каждый ведь день приходится помирать, а затем возрождаться для новой жизни среди безумных викингов, которые заказывают себе с доставкой в номер свиные головы и мочат друг друга копьями в холлах. Но привело меня в шок не это.

За два последние года моя психика хорошо адаптировалась к экстриму. Чуть больше, чуть меньше… Ну, оказался в свой шестнадцатый день рождения в этой Вальгалле. Не повезло.

Вдарило мне по нервам другое. Меня впервые с тех пор, как не стало мамы, окружали комфорт и уют, и я, по крайней мере на данный момент, ощущал себя в безопасности. Всякие там благотворительные кухни или койки в приютах не в счет. Все равно ни на миг не расслабишься. И спишь, так сказать, приоткрыв один глаз. А теперь у меня возникла возможность спокойно поразмышлять.

Только вот размышления штука довольно опасная.

До сих пор мои умственные способности целиком и полностью поглощал процесс выживания. Даже погоревать как следует о потере мамы для меня было непозволительной роскошью, а сетовать на предмет злосчастной своей судьбы – тем более. Думаю, это мне помогло в той же степени, что и навыки выживания, которым меня обучила мама во время наших с ней многочисленных вылазок на природу. Благодаря ей я умел ориентироваться в незнакомых местах, разжигать костры, грамотно разбивать палатку.

Наши поездки в горы, парки, на озеро… Если ее раздолбанная «Субару» была на ходу, мы устремлялись за город навстречу дикой природе.

– От чего мы бежим? – спросил я ее в одну из подобных пятниц, за несколько дней до того как она погибла. Мне хотелось остаться хоть на одни выходные дома, и ее жажда непременно уехать злила.

Она ответила мне улыбкой, за которой скрывалась тревога:

– Магнус, нам надо как можно лучше использовать отведенное время.

Неужели и впрямь старалась меня научить выживанию в одиночестве? Знала, что с ней случится? Возможно ли это? С другой стороны, иметь в отцах древнескандинавского бога тоже не слишком реально.

Дыхание у меня еще до конца не выровнялось, но я все же поднялся на ноги и побрел в гостиную. С каминной полки мне улыбался, обнажив щель в передних зубах, всклокоченный восьмилетний Магнус. Как же он мало ценил то, что у него было!

Я изучил содержание книжных полок. Мои любимые авторы фэнтези и ужасов, которыми я зачитывался в прежние годы: Стивен Кинг, Даррен Шэн, Нил Шустерман, Майкл Грант, Джо Хилл. Любимые серии графических романов – «Скотт Пилигрим», «Песочный человек», «Хранители», «Сага». (Подсказка от профессионального бездомного: публичные библиотеки гостеприимны и безопасны почти как рай. В них есть туалеты, а ребят, которые пришли почитать, не вышвыривают на улицу, если, конечно, от них не слишком воняет и они не устраивают скандалов.)

Я вытащил со стеллажа детскую книжку. Скандинавские мифы в очень простом изложении. Мы с мамой ее читали, когда я был маленький. Множество иллюстраций. Таких, знаете, без затей и до идиотизма радостных. Боги на них дико счастливы, и все как один улыбаются. На солнечных небесах висит радуга. Земля покрыта цветами. Светловолосые девушки просто очаровательны. И текст соответствующий: «Боги жили в необычайно прекрасном месте». Ни слова про Черного Сурта, который сжигает коляски с детьми и кидает в людей шары из расплавленного асфальта, или про волков, взрывающих квартиры и убивающих мам! Я в раздражении сунул книгу туда, где она стояла, и подошел к журнальному столику.

На нем лежал кожаный блокнот с надписью «Услуги для гостей». Я начал листать его. Меню доставки в номера было на десяти страницах, и ровно такой же объем занимал список телеканалов. План отеля оказался ужасно запутанным и разделенным на такое количество подсекций, что я вообще ничего не смог разобрать. Ясно мне было только одно: двери с надписью «выход», через которые можно вернуться в прежнюю жизнь, отсутствуют.

Я зашвырнул блокнот в камин.

Он еще не успел полностью догореть, когда на журнальном столике возник сам собой точно такой же новенький экземпляр. Это меня разозлило сильнее прежнего. Тупое гостиничное волшебство лишало меня возможности даже выпустить пар, покрушив как следует вещи.

Я в ярости опрокинул диван. Эффект превзошел мои самые смелые ожидания. Диван не просто перевернулся, а, совершая кульбиты, перелетел через все пространство гостиной и врезался в дальнюю стену.

Вот уж и впрямь никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Следы разрушения впечатляли. Подушки разбросаны по полу. Штукатурка на стене треснула, кожа дивана прочертила на ней глубокие темные следы. И как только мне удалось?

Диван почему-то не восстановился волшебным образом, а продолжал лежать ровно там, куда я его закинул. Злость мало-помалу меня отпускала, уступая место стыду. Кажется, я добавил лишней работы какому-нибудь гостиничному бедняге вроде Хундинга. Не слишком честно с моей стороны.

Мне снова вспомнился Черный Горючий Тип на мосту. «Зачем ему так понадобился этот меч?» – размышлял я, бродя по номеру. Я очень надеялся, что Сурт помер вместе со мной и куда капитальней, чем я, но оптимизма по этому поводу не испытывал. Только бы Блитцу и Хэрту действительно удалось спастись. Ах да, конечно. И дяде Рэндольфу тоже.

А меч? Где он теперь? Снова на дне реки? Странная перезагрузка на новый уровень. Шоколадку вот вместе со мной загрузили, а меч ведь был у меня в руках и пропал. Ну полная чушь. Не вышло у них с ним, что ли?

В старинных историях Вальгалла – это такое специальное место для павших героев. Знаю совершенно точно и ничего не путаю. Но какой из меня-то герой? Мне ведь и наподдали, и кишки разворотили. Пронзив мечом Сурта и свалившись с ним вместе с моста, я, можно сказать, потерпел продуктивное поражение. Погиб как храбрец? Да мне лично не кажется.

И тут мне вдарило по башке: мама! Вот уж чью гибель точно можно назвать героической. Она защитила меня от…

Мои мысли прервал резкий стук в дверь. Она распахнулась. В комнату вошла девушка…

Та самая, что кружила по небу на лошади, пока я сражался с Черным, а потом протащила меня сквозь мглу.

Шлема, кольчуги и сияющего копья за спиной при ней теперь не было, зеленый платок она повязала на шее, и русые ее волосы свободно рассыпались по плечам. По воротнику и манжетам длинного платья девушки тянулась вышивка из рун, с золотого пояса свисали связка ключей какого-то допотопного фасона и топор, заточенный только с одной стороны. Ну прямо подружка невесты на тематической свадьбе в стиле игры «Мортал Комбат».

Она кинула взгляд на поверженный мною диван.

– На мебель, что ли, обиделся?

– Значит, ты настоящая? – произнес в это время я.

Она похлопала себя по плечам.

– Ну да. Вроде так.

– Моя мама…

– Нет, – не дала мне договорить девушка. – Я не твоя мама.

– Да я другое имел в виду, – принялся объяснять я. – Моя мама тоже в Вальгалле?

Губы у девушки резко сложились в трубочку, будто она беззвучно ойкнула, а взгляд устремился куда-то мне за спину. Можно было подумать, она рассчитывала найти там ответ.

– К сожалению, Натали Чейз нет среди избранных.

– Но ведь это как раз она была храброй. Жизнью пожертвовала ради меня.

– Вполне тебе верю. – Девушка принялась с крайне сосредоточенным видом перебирать ключи на связке. – Но, находись она здесь, я бы знала. Нам, валькириям, не дозволено отбирать всех подряд, кто храбро погибли. Существует множество факторов… И много различных мест, где живут после смерти…

– Но если ее здесь нет, то мне тоже тут нечего делать. Хочу быть там, где она. Я совсем не герой.

Валькирия резким жестом отбросила меня к стене с той же легкостью, как я диван, и придавила запястьем горло.

– Не смей ничего подобного говорить, – прошипела она. – Ты меня понял? Не смей никогда, и особенно сегодня за обедом.

Ее дыхание пахло мятой. Глаза были темными и одновременно яркими, как аммонит, который был когда-то у мамы. Срез камня, а в нем сияет воспоминаниями о миллионах лет под землей навеки застывший морской моллюск. Вот так примерно блестели глаза этой девушки.

– Да ты просто не понимаешь, я должен… – сумел придушенно просипеть я, прежде чем она с новой силой сдавила мне горло.

– Чего я, по-твоему, не понимаю? – спросила она. – Что ты тоскуешь по маме? Или что тебя оценили неправильно? Или что ты находишься там, где не хочешь быть, и вынужден иметь дело с людьми, которые тебе не нравятся?

Я молчал. Во-первых, не знал, как лучше ответить, а во-вторых, поди скажи что-нибудь, когда еле жив от удушья.

Она наконец отпустила меня и, пока я давился и кашлял, восстанавливая дыхалку, расхаживала по гостиной, кидая по сторонам свирепые взгляды. Топор и ключи на поясе позвякивали в такт ее шагам.

«Надо же быть таким идиотом, Магнус, – подумал я, потирая шею. – Полез выступать, не зная их правил».

Нельзя было начинать здесь с нытья и качания прав. Вопрос о маме следует отложить на какое-то время. Где она, если вообще где-то есть, постараюсь по-тихому выяснить позже. Я уже понимал: здесь работают те же самые правила, что в незнакомом приюте, или среди бомжей, уже успевших забить себе территорию, или на благотворительной кухне при какой-нибудь церкви. Везде существуют свои законы, и жизнь меня научила в первую очередь стараться понять, кто всем заправляет и какая там иерархия. И чего нельзя делать ни под каким видом, если не хочешь расстаться с жизнью или оказаться в полицейском участке. Вот и здесь тоже мне надо выжить, пусть даже я уже вроде и мертв.

– Извини, – с большим трудом просипел я. В горле саднило, будто я проглотил живьем грызуна с когтями на лапах. – Но тебя-то чего так волнует, герой я или нет?

Она хлопнула себя по лбу.

– Ну ни фига себе! А кто, интересно, тебя сюда притащил? Теперь карьера моя на кону. Сам-то не допираешь? Еще одна ошибка и… – Она осеклась. – Ладно. Проехали. Но когда тебя начнут представлять, будешь вести себя так: рот держи на замке, кивай, старайся выглядеть храбрым и не заставь меня пожалеть о том, что я тебя выбрала.

– Ладно. Но вообще-то, тебе на заметочку, я твоей помощи не просил.

– Глас Одина! Ты же ведь умирал! А какие еще варианты? Хельхейм? Или Гиннунгагап?.. Или… – Ее передернуло. – Ты уж поверь мне: есть много гораздо худших мест для жизни после смерти, чем Вальгалла. А как ты вел себя на мосту, я прекрасно видела. Можешь скромничать сколько угодно, но разве это не мужественно – пожертвовать жизнью ради спасения сотен других людей.

Она меня вроде бы похвалила, но с таким видом и таким тоном, словно на самом деле хотела сказать мне, что я идиот.

А потом, подойдя ко мне вплотную, ткнула меня пальцем в грудь.

– У тебя хороший потенциал, Магнус Чейз. И не подведи меня, иначе…

Колонки, висящие на стене, внезапно исторгли оглушительный рев. От него на каминной полке даже подпрыгнул наш с мамой снимок.

– Это что, воздушная тревога? – я бы ничуть не удивился такому.

– Нет, просто сигнал к обеду. – Девушка глубоко вздохнула, выпрямилась в струнку и протянула мне руку. – Давай-ка начнем все по-новой. Привет. Я – Самира аль Аббас.

– Нормально, – слегка припух я, но, мигом вспомнив, как она реагирует, когда ей что-то не нравится, быстро добавил: – Нет, мне, в общем, по фиг, но странноватое имя для викинга.

На губах ее промелькнула улыбка.

– Можешь звать меня Сэм. Меня все так зовут. Очень приятно с тобой познакомиться. Сегодня вечером я буду твоей валькирией.

Она сжала мне кисть с такой силой, что у меня хрустнули пальцы.

– А я Магнус Чейз, и мне тоже очень приятно, – пролепетал я.

– Сейчас мы вместе пойдем на обед. И если ты подведешь меня, я тебя просто убью, – одарила она меня многообещающей улыбкой.

Глава XII
Ну хоть за козой мне не надо гоняться

Мои соседи по этажу уже выходили из номеров. Кудрявый и долговязый Томас Джефферсон-младший с винтовкой за плечом, кажется, приходился мне сверстником. На нем был мундир. Синее сукно, латунные пуговицы и шевроны на рукаве. Насколько я понял, форма армии Соединенных Штатов времен Гражданской войны. Томас кивнул мне и, улыбнувшись, спросил:

– Ты как?

– Ну-у, похоже, что мертв.

Томас расхохотался.

– Что есть, то есть. Но ты к этому в результате привыкнешь. Зови меня просто Ти-Джей.

– Магнус, – представился я.

И, может, еще бы что-то сказал, но Сэм потянула меня дальше.

– Пошли.

Мы обогнули девушку, которую, видимо, звали Мэллори Кин. У нее были рыжие мелко вьющиеся волосы и зеленые глаза. В руке она сжимала зубчатый нож, которым трясла угрожающе перед лицом высоченного парня, стоящего возле номера с надписью «Икс».

– Опять со свиной головой? – В речи Мэллори ощущался легкий ирландский акцент. – Ты думаешь, Икс, мне приятно видеть свиную голову каждый раз, как я выхожу из номера?

– Но я просто не смог ее всю доесть, – пророкотал Икс, – а в мой холодильник она не влезает.

Лично я остерегся бы злить подобного типа. Мощный, как саркофаг для ядерной бомбы, по-моему, он мог спокойно и без ущерба для собственного здоровья проглотить гранату, с которой сорвали чеку. Из-под кожи цвета акульего брюха выпирали рельефные мускулы, а лицо его было так щедро усыпано бородавками, что среди них с первого взгляда и носа не отыщешь.

Поглощенные выяснением отношений, эти двое даже и не заметили, как мы прошли мимо.

Когда нас уже отделяло от них достаточное расстояние, я спросил:

– Сэм, а что за проблема с тем серым амбалом?

Она приложила палец к губам и произнесла почти шепотом:

– Икс полутролль и немного раним по этому поводу.

– Полутролль? Это что, реально? – не верилось мне.

– Ну да, – подтвердила Сэм. – И он заслужил Вальгаллу ничуть не меньше тебя.

– А я разве сомневаюсь? Просто спросил, – поторопился заверить я, однако оборонительные интонации в ее голосе заставляли подозревать, что с этим Иксом связана какая-то не совсем простая история.

В тот момент, когда мы поравнялись с номером Хафборна Гундерсона, за дверью послышался приглушенный смех и ее с треском пробило насквозь лезвие топора.

Я было замедлил шаг, но Сэм тащила меня вперед и не давала остановиться до самого лифта, где, бросив другим эйнхериям, которые тоже туда собирались войти: «Поедете после нас!» – растолкала их и запихнула меня внутрь кабины. Едва дверь за нами закрылась, моя спутница сунула один из ключей со связки в скважину на панели управления, коснулась кнопки с красной руной, и кабина поехала вниз.

– Мы с тобой попадем в обеденный зал до того, как туда начнут запускать остальных через главные двери. Так что у тебя будет время немного освоиться и оглядеться.

– А-а… Ну спасибо.

Откуда-то сверху полилась хорошо мне знакомая песня, но пели ее по-норвежски.

«Вот повезло тебе, Магнус, – отметил я про себя. – Добро пожаловать в рай для воинов, где можно слушать до посинения Фрэнка Синатру в скандинавском варианте!»

– На девятнадцатом этаже все почему-то с виду моего возраста, – медленно начал я, стараясь задать вопрос так, чтобы Сэм снова не принялась за мое удушение. – То есть нашего с тобой возраста, – поправился я. – Выходит, в Вальгаллу берут только тех, кому меньше девятнадцати лет?

Самира мотнула головой.

– Нет, просто эйнхериев группируют по возрастам, которых они достигли на момент смерти. Ты попал в самую младшую группу. Это покойники до девятнадцати лет. Во второй группе – взрослые. В третьей – старики. Но ты с ними пересекаться не будешь, и это к лучшему. Взрослые… Ну, в общем, они молодых всерьез не воспринимают. Даже тех, которые здесь живут на сотни лет дольше них.

– Везде одно и то же, – хмыкнул я.

– А воины-старики и вовсе со всеми плохо контачат, – продолжила Сэм. – Представь себе дом престарелых для буйных.

– Похоже на кое-какие приюты из тех, где я побывал. – Мне стала вполне ясна ситуация.

– Приюты? – подняла брови Сэм.

– Забудь, – мне не хотелось развивать эту тему. – Значит, ты, Сэм, валькирия и выбираешь народ для гостиницы?

– Да, я выбрала многих, кто теперь здесь живет.

– Ну, прямо тайное братство. – Я усмехнулся. – Хотя, скорее, сестринство. Ну, сама понимаешь, о чем я.

– Все равно, – отозвалась она. – Валькирии отвечают за выбор эйнхериев. Каждый воин, которого мы привели сюда, пал смертью храбрых, сохранил верность долгу и чести, а кое-кто даже связан родством со скандинавскими богами, и это тоже дает им право на Вальгаллу.

Мигом вспомнив про меч, который, как уверял дядя Рэндольф, достался мне от отца, я спросил:

– Связан родством? Имеешь в виду, они дети богов?

У меня было сильное опасение, что Сэм начнет надо мной смеяться, однако она на полном серьезе ответила:

– Есть эйнхерии-полубоги, но многие просто обычные смертные. Выбирают в Вальгаллу за честь и отвагу, а не за родственные связи. Во всяком случае, именно так должно быть, – добавила она то ли задумчиво, то ли с досадой.

– А ты как стала валькирией? – полюбопытствовал я. – Погибла геройской смертью?

Она улыбнулась.

– Да пока нет. Я все еще среди живых.

– Как это у тебя получается?

– Веду двойную жизнь, – развела руками она. – Сейчас побуду с тобой на обеде, а после придется бежать домой и доделывать то, что нам задали по математике.

– Шутишь!

– Какие уж могут быть шутки с домашкой по математике, – бросила она хмуро.

Дверь лифта отъехала, и мы шагнули в пространство размером со стадион.

Челюсть моя отвисла.

– Ну ничего себе!

– Добро пожаловать в нашу трапезную «Пир Павших Героев», – подтолкнула меня легонько вперед Сэм.

Длинные ряды столов, как скамьи стадиона, ярусами спускались вниз, с той только разницей, что на том месте, где на стадионе находится арена, здесь росло гигантское дерево, куда объемней и выше статуи Свободы. Нижние его ветви располагались на вышине в сотню футов от пола, крона же накрывала весь зал и протискивалась сквозь широкое отверстие в куполе наружу, откуда сияло множеством звезд черное ночное небо.

Вполне допускаю, что взгляд мой выхватил из этой величественной картины не самую важную деталь, но я, совершенно заинтригованный, поинтересовался:

– А зачем там, на дереве, коза сидит?

Точнее, среди ветвей сидело много разных животных, и я даже не знал, как некоторые из них называются, но на нижней ветке покачивалась толстая лохматая коза. Из ее распухшего вымени, не прекращая ни на секунду, в несколько струй лилось молоко. Ну прямо душ незавинченный. А под этим раскачивающимся молочным душем сновала команда из четырех крепких воинов, подпиравших плечами жерди, на которых висело ведро. Коза на ветке моталась из стороны в сторону, и эти парни под ней делали то же самое, чтобы струи не проливались мимо ведра. Двигаться им приходилось много, но молоко все равно попадало не только в ведро, но и на них, и они уже полностью вымокли.

– Козу зовут Хейдрун, – сообщила мне Сэм. – Из ее молока варят медовуху Вальгаллы. Она очень вкусная. Скоро сам убедишься.

– Для этого те чуваки за ней и гоняются? – с сочувствием поглядел я на надрывающихся ребят с ведром.

– Не слишком-то благодарный труд, – кивнула Сэм. – Веди себя прилично, если не хочешь сам заступить на это мучительное дежурство.

– А не проще козу снять с ветки?

– Нет, – возразила Сэм. – Это коза свободного содержания, и на дереве молоко у нее получается качественней!

– Ну ладно, с козой-то понятно, но на дереве ведь и других животных полно. Я вижу там белок, опоссумов…

– И сахарных сумчатых летяг, и ленивцев, – подхватила Сэм. – Они все очень милые.

– Милые-то, конечно, но вы ведь здесь все же едите, а они на вас сверху… – Я умолк, отыскивая слова поприличнее. – Своими биологическими отходами.

– Животные с дерева Лерад ведут себя очень цивилизованно, – с уверенным видом заявила Сэм.

– Дерево Ле-рад? – повторил по слогам я. – Вы что, ему дали имя?

– У всего важного обязательно есть свои имена, – очень серьезно проговорила моя валькирия. – Тебя ведь вот тоже как-то зовут.

– Очень смешно.

– Некоторые из животных бессмертны, – пропустила мимо ушей мою реплику Сэм. – И заняты важной работой. Вот я не вижу сейчас его, но где-то здесь есть олень Эйктюрнир. Мы зовем его Эйк. Ты водопад заметил уже?

Не заметить такое было бы трудно. С высоты дерева по бороздкам коры бежала вода и, собравшись в мощный поток возле нижней ветки, устремлялась белым пенящимся ревущим занавесом в пруд величиной с олимпийский бассейн, разлившийся между двумя исполинскими корнями дерева.

– Воду на дереве беспрестанно выбрызгивает из рогов Эйк, – продолжала объяснение Сэм. – А из этого пруда она уходит под землю, чтобы пополнить подземные реки каждого из миров.

– Вся вода из оленя? Выброс его рогов? – несколько прибалдел я. – Знаешь, Сэм, это как-то намного меняет дело. В школе на географии и естествознании мне рассказывали совсем другое.

– Ну, не совсем вся вода из рогов, – внесла маленькую поправочку Сэм. – В подземные реки еще попадают растаявший снег, дождевая вода и разные загрязнители вроде фтора или слюней йотунов.

– Йотунов? – не знал я такого химического соединения.

– Ну, их еще великанами называют.

Похоже, она надо мной не прикалывалась, хотя точно определить было трудно. Губы поджаты, глаза мечутся из стороны в сторону. То ли сдерживается с трудом от смеха, то ли ждет внезапного нападения. Классный бы из нее, наверное, стэндап-комик вышел. Только топор на поясе несколько выпадал из образа.

Лицо ее показалось мне вдруг знакомым до странности. Этот нос, овал подбородка, темные волосы с красно-медным отливом…

– Мы когда-нибудь раньше встречались? – спросил я напрямик. – Ну, прежде чем ты меня выбрала кандидатом в Вальгаллу.

– Не думаю, – пожала она плечами.

– Но ты же смертная. И живешь в Бостоне.

– В Дорчестере, – уточнила она. – Учусь на втором курсе Королевской академии. Живу с дедушкой и бабушкой. И уйму времени трачу, изобретая предлоги, чтобы смываться сюда и работать валькирией. Вот, например, сегодня мои дорогие Джид и Биби думают, будто я натаскиваю по математике группу студентов. Еще какие-нибудь вопросы есть? – осведомилась она таким тоном, что мне стало ясно: с беседой на личные темы пора закругляться.

У меня вообще-то как раз в это время в голове вертелся вопрос, почему она живет с дедушкой и бабушкой. Но я вовремя вспомнил, каким она тоном произнесла, что понимает мою тоску по маме.

– Нет уж, хватит вопросов, – проговорил я вслух. – Иначе у меня мозг взорвется.

– Это будет неаккуратненько, – хихикнула Сэм. – Давай-ка лучше найдем твое место, прежде чем…

Ее перебил резкий стук распахнувшихся разом дверей по всему периметру зала. В них ринулись тучи армий Вальгаллы.

– Обед подан, – сказала Сэм.