Текст книги "Греческие герои. Рассказы Перси Джексона"

Тем временем Психея продолжила свой путь. Она нашла царство, где жила средняя сестра, и рассказала ей ту же самую историю.

– Но знаешь, что самое странное? – сказала под конец Психея. – Эрос заявил, что теперь женится на моей сестре. И назвал твое имя.

Вспыхнув страстью, средняя сестра выбежала из дворца, приказала приготовить ей лошадь, помчалась к скале и с искренней верой в сердце прыгнула навстречу смерти.

Психея поступила жестоко? Наверное. Но если кто и заслуживал путешествия в один конец с пятисотфутовой скалы, то это те две леди.

Разобравшись с сестрами, Психея отправилась в долгий путь по Греции, переходя из одного города в другой, полная решимости найти Эроса. Она заходила в его храмы и проверяла небольшие святилища у дорог. Спрашивала в фитнес-центрах, ночных клубах и на собраниях изучающих Библию – в общем, везде, где мог зависать бог любви. Но безуспешно.

Все потому, что у Эроса были свои проблемы.

Когда он оставил Психею, он думал лишь о том, чтобы убраться подальше от всего, что напоминало о неудачном браке: может, найти какую-нибудь пещеру, где он сможет затаиться на ближайшие пару столетий, пока гнев Афродиты не сойдет на нет. Но боль в плече быстро стала невыносимой.

Одна капля горячего масла не должна вызывать такую муку. Она разъедала его божественную сущность. Эта боль была самой страшной из всех, что он когда-либо испытывал… разве что за исключением той боли, что пронзила его сердце, когда он впервые увидел Психею.

Словно эти два события связаны, подумал Эрос. Словно это такая метафора!

(Я упомянул это, чтобы вашим учителям по литературе не пришлось ломать голову над темой сочинения. Простите. Я ведь упоминал, что продался за пиццу и драже?)

В общем, Эрос так ослаб, что не смог далеко улететь. Он добрался до одного из ближайших домов Афродиты, виллы на побережье Адриатического моря, ввалился в свою спальню и потерял сознание, стоило ему рухнуть на кровать.

Вы сейчас думаете, он хотел скрыться от матери, поэтому отправился к ней домой? Очень умно.

Но, думаю, он прилетел туда на автопилоте. Или все его мысли были о мягкой постельке, как бывает, когда болеешь. Или решил, что чем раньше он встретится с мамой, тем быстрее все это закончится.

Как бы то ни было, к тому моменту уже успел поползти слух, что какая-то смертная умудрилась разбить сердце Эросу. Скорее всего, духи ветра в подчинении Зефира не смогли удержать рты на замке, ведь у них вечно ветер в голове.

Афродита отдыхала на посвященном ей острове Китира, когда узнала, что ее сын стал вселенским посмешищем. Она бросилась на его поиски – частично потому, что волновалась за него, но по большей части потому, что это плохо сказывалось на ее имидже.

Оказавшись в своем Адриатическом дворце, она ворвалась в комнату Эроса.

– Кто она?

– Мам, – застонал он из-под одеяла, – ты хоть когда-нибудь стучишь?

– Кто эта недостойная, что разбила тебе сердце? – не отставала она. – Меня так сильно не позорили смертные с того случая с Психеей несколько месяцев назад!

– Ну, вообще-то, насчет этого…

Эрос рассказал ей правду.

Афродита взметнулась к потолку. Буквально. В розовых клубах от взрыва она пробила крышу, обеспечив Эроса естественным светом, о котором он так давно мечтал.

– Ты неблагодарный мальчишка! – орала она. – От тебя всегда были одни неприятности! Ты никогда меня не слушался! Тебе лишь бы поиграть с чужими чувствами, даже с моими! Я отрекусь от тебя. Я заберу твое бессмертие, твои лук и стрелы, и отдам их кому-нибудь из моих слуг. Любой смертный сделает твою работу лучше тебя! Это не так сложно! Ты никогда не относился к этому серьезно. Ты никогда не следовал указаниям. Ты…

И так далее, и в таком духе в течение шести часов без перерыва.

Наконец она заметила, что лицо Эроса стало бледным и блестело от пота, чего обычно с бессмертными не бывает. Он дрожал и кутался в одеяло. Взгляд блуждал.

– Что с тобой? – Афродита подошла к краю кровати, откинула одеяло и увидела гноящуюся воспаленную рану на плече. – О нет! Мой бедный мальчик!

Забавно, как мамы умеют переключаться. Только что она хотела тебя придушить, затем – бум! – маленькая угроза жизни, и она уже воркует над своим малышом.

Она принесла ему холодный платок на лоб, спирт для протираний, эластичный бинт и куриный суп, приправленный амброзией. Также она позвала Аполлона, бога врачевания, которого вид раны привел в ступор.

– Обычно капля горячего масла подобного не вызывает, – заметил он.

– Спасибо, Капитан Очевидность, – проворчала Афродита.

– Всегда пожалуйста! – ответил Аполлон. – А теперь я должен вернуться к своим фанаткам… В смысле, на свой концерт на Олимпе.

Ничто не помогало заживлению раны, даже волшебный крем для лица Афродиты, который на раз убирает все недостатки кожи.

Афродита устроила Эроса как можно удобнее, после чего переключила внимание на недостаток, который она могла убрать, – на эту смертную Психею, из-за которой все и случилось.

Она уже собралась покинуть дворец, когда услышала, как скрипнула дверь. В гости с цветами, шариками и открытками с пожеланиями скорейшего выздоровления заглянули богини Деметра и Гера.

– О, Афродита! – сказала Гера. – Мы слышали об Эросе.

– Даже не сомневалась, – пробормотала Афродита. Она представила, как, должно быть, были счастливы все остальные богини, узнав об очередном скандале в ее семье.

– Нам так жаль, – подхватила Деметра. – Мы можем что-нибудь сделать?

В голове Афродиты промелькнуло несколько крепких фраз, но она оставила их при себе.

– Нет, спасибо, – с трудом ответила она. – Я собираюсь найти эту смертную Психею и уничтожить ее.

– Ты злишься, – заметила Гера, проявив свойственные ей чудеса проницательности. – Но тебе не приходило на ум, что, возможно, эта девушка подходит Эросу?

Афродита какое-то время не шевелилась.

– Прошу прощения?

– Ну, Эрос взрослый парень, – продолжила Гера. – Правильная женщина могла бы помочь ему остепениться.

Деметра кивнула.

– Возможно, семейное счастье исцелит его рану на плече. Аполлон сказал нам, что Эросу не помогло никакое божественное лечение.

Глаза Афродиты вспыхнули от ярости.

Богини понимали, чем рискуют, но почему же они предпочли высказать свое мнение, пусть даже это означало попасть в черный список Афродиты? Потому что Эроса они боялись сильнее. Для них это был шанс перетянуть его на сторону добра.

Эрос был себе на уме. Он был опасен. Он мог подстрелить тебя своей стрелой и испортить тебе всю жизнь, влюбив тебя в какого-нибудь страшного смертного, или в пару джинсов клеш, или еще во что-нибудь. Помните пророчество, что Психея выйдет замуж за монстра? Это определение отлично подходило Эросу. Все его боялись, даже боги.

Афродита злобно посмотрела на Деметру и Геру.

– Я уничтожу Психею. Никто не встанет у меня на пути. Никто. Вам понятно?

И она вынеслась из дворца бешеным вихрем и начала поиски.

К счастью для Психеи, из Афродиты вышел бы тот еще следопыт.

Ладно, если бы она искала щетку для волос или любимую пару туфель. Но найти смертную в мире, полном смертных? Это было сложно. И скучно.

Она прочесала все города Греции, облетев их на своей золотой колеснице, запряженной гигантскими голубями. (Что я считаю жутковатым. Что здесь романтичного – кататься на огромных белых птицах размером с фордовский пикап? А как эти пернатые твари должны гадить… Ладно, остановимся на этом.)

Афродита постоянно отвлекалась на распродажи в торговых центрах, или на симпатичных парней, или на сверкающие драгоценности, или на платья, что смертные девушки носили в этом сезоне.

Тем временем Психея продолжала свои утомительные поиски, ища супруга в самых отдаленных его храмах, святилищах и фитнес-центрах.

К этому моменту ее живот успел заметно вырасти. Одежда превратилась в грязные лохмотья. Обувь разваливалась. Ее мучили постоянные голод и жажда, но она не сдавалась.

Однажды она брела по горам северной Греции, когда заметила руины какого-то старого храма. Эй, подумала она, вдруг это храм Эроса!

Спотыкаясь и оскальзываясь, она взобралась по крутому склону к заброшенной постройке. Печально, но это оказался не храм Эроса. Судя по очертаниям пшеничных колосьев на алтаре и количеству грязи на полу, этот храм был посвящен Деметре и никто не пользовался им несколько десятилетий.

Как храм богини зерновых оказался посреди голой горы непонятно где? Я не знаю, но Психея обвела взглядом пыльный алтарь, обломки статуй на полу, граффити на стенах и подумала: «Я не могу оставить все как есть. Это неправильно».

Несмотря на все свои проблемы, Психея все еще уважала богов. Она нашла все необходимое в чуланчике уборщика и неделю отдраивала старый храм. Смыла граффити, отполировала алтарь, починила статуи с помощью благоразумно припасенного скотча.

Как только она закончила, позади нее раздался голос:

– Хорошая работа.

Психея повернулась. У алтаря стояла богиня Деметра в зеленых и коричневых одеждах, с короной из колосьев на голове и золотой косой в руке. Психея тут же упала на колени, и это была весьма удачная идея при встрече богини с косой.

– О великая Деметра! – вскричала она. – Возможно, ты мне поможешь. Я должна отыскать своего мужа, Эроса!

Деметра поморщилась.

– Да… насчет этого. Афродита жаждет твоей крови, подруга. Она не успокоится, пока не покончит с тобой, и я не посмею перейти ей дорогу. Если честно, я бы с радостью тебе помогла. Если у меня появится шанс что-то для тебя сделать, ну, сама понимаешь, анонимно, я это сделаю. Но тебе придется искать Эроса самой.

Кто-то мог бы разозлиться, но Психея лишь склонила голову.

– Я понимаю. Я продолжу поиски.

Где-то в глубине души она знала, что должна сама решить свою проблему. Это она все испортила, и никакая богиня не исправит ситуацию за нее. Психея не ожидала награды за уборку храма Деметры. Она это сделала, потому что так было правильно.

Знаю. Странный образ мыслей, согласитесь? Но эта девушка отличалась таким вот своеобразным героизмом.

Богиня исчезла, а Психея продолжила путь. Несколько дней спустя она шла через лес, когда увидела на поляне заброшенный храм. По едва читаемым надписям и заросшим плющом статуям Психея догадалась, что когда-то он был посвящен Гере.

«Я не могу это так оставить», – подумала Психея. (Я бы на ее месте пририсовал всем статуям очки и усы и бросился наутек. Но у нас с Герой особые отношения.)

Психея прибрала алтарь, оборвала плющ со статуй и сделала все возможное, чтобы храм вновь выглядел пристойно.

Когда она закончила, перед ней появилась Гера в сияющем белом платье и с накидкой из перьев павлина. В руке она держала жезл, венчаемый цветком лотоса.

– Хорошая работа, Психея. Ты даже углы подмела. Сейчас этого уже никто не делает.

Психея упала на колени.

– Царица Гера! Я не жду награды, но я совершенно одна, беременна, и меня преследует Афродита. Ты не могла бы защитить меня, хотя бы недолго, пока не родится мое дитя? Ты ведь богиня всех матерей.

Гера поморщилась.

– М-да. Прости, дитя мое, но никак. Афродита буквально обезумела от желания тебя убить. Если ей удастся хоть немного отвлечься от распродаж, она тут же тебя четвертует. Возможно, когда-нибудь мне выпадет шанс в чем-то тебе помочь, тайно, но сейчас я не могу тебя защитить. Есть лишь одно решение твоей проблемы. И думаю, ты знаешь какое.

Психея поднялась на ноги. Она так устала, что едва могла думать, но она понимала, к чему клонит Гера.

– Мне нужно встретиться с Афродитой, – сказала она. – Как женщина с женщиной.

– Правильно. Удачи с этим, – и Гера исчезла.

Психея продолжила свое путешествие, но теперь ее цель изменилась. Она искала дворец Афродиты.

Наконец она наткнулась на него: огромную белую виллу на берегу Адриатического моря, с чудесным видом и окружающими особняк прекрасными садами. Это место заставило Психею с болью вспомнить дворец, где она жила с супругом.

Она постучала в большие двери из полированной бронзы.

Когда слуга открыл и увидел, кто перед ним, у него отвалилась челюсть.

– Ты пришла сюда намеренно? – спросил он. – Ладно. Я отведу тебя к госпоже. Только дай мне перед этим надеть свой футбольный шлем, на случай, если она начнет швыряться вещами – мебелью там, или мной, или тобой.

Слуга привел Психею в тронный зал, где богиня отдыхала после очередного скучного раунда поисков Психеи. Когда Афродита увидела, кто входит в зал, ее накрыло неописуемое раздражение – так бывает, когда вы целое утро ищете очки, чтобы в итоге обнаружить их у себя на голове. (Я не ношу очки, но они есть у моего друга Джейсона. Ужасно забавно наблюдать за ним, когда он так их теряет.)

– ТЫ!

Афродита бросилась на Психею и принялась пинать бедняжку, дергать ее за волосы, царапать ногтями. Богиня наверняка бы убила ее, но, обнаружив, что Психея беременна, не посмела.

Психея не сопротивлялась. Она сжалась в комок и молча ждала, когда ярость Афродиты уляжется.

Лишь когда богиня остановилась, чтобы изучить свои ногти – потому что разрывание смертного на кусочки плохо сказывается на маникюре, – Психея заговорила.

– Матушка, я пришла, чтобы принять наказание за недоверие своему супругу – что бы ты ни посчитала подходящим. Я сделаю все, чтобы доказать свою любовь и заслужить его прощение.

– Прощение? – закричала богиня. – Я не признаю ваш брак. И я совершенно точно не признаю тебя своей невесткой! Но наказание тебе я организую. Стража! Уведите эту смертную в подземелье! У меня же есть подземелье? Избейте ее хлыстами, пытайте ее, а затем приведите ко мне. Тогда мы и посмотрим, захочу ли я тебя простить.

Стража выполнила приказ. Жуткое было зрелище. Они не убили Психею, но, когда они притащили ее назад в тронный зал, ее едва можно было узнать, так сильно она была избита. Такой уж гостеприимной хозяйкой была Афродита.

– Ну что, девчонка? – спросила богиня. – Ты все еще желаешь проявить себя?

Поразительно, но Психея сумела встать на ноги.

– Да, матушка. Я готова на все.

Афродита невольно ощутила капельку уважения. Она решила предложить Психее серию испытаний – разумеется, невыполнимых, чтобы она провалилась и умерла, но никто бы не смог упрекнуть богиню, что та не дала ей шанса.

(За исключением меня, чем я не премину воспользоваться прямо сейчас: Афродита не дала ей ни единого шанса.)

– Я проверю, насколько ты заслуживаешь прощения и любви моего сына, – объявила богиня. – Ты так уродлива, что тебя могут захотеть взять в жены, только если ты хорошая хозяйка. Посмотрим, как ты управляешься с запасами.

Необоснованный наезд? О да. В духе Афродиты? Определенно.

Она притащила Психею на свою божественную кухню и приказала слугам рассыпать все мешки с зерновыми из кладовой – ячмень, пшеница, овес, рис, органическая киноа и так далее. Вскоре вся кухня превратилась в зерновые барханы.

– Рассортируй все это по мешкам к обеду, – приказала Афродита. – Если у тебя не получится, я тебя убью. Или ты можешь прямо сейчас признать поражение, и я проявлю снисходительность. Я отправлю тебя в изгнание. Ты НИКОГДА больше не увидишь моего сына, во всяком случае в течение этой своей жалкой жизни.

– Я принимаю вызов, – ответила Психея, хотя, глядя на эту гору зерна, она совершенно не представляла, как с ним справиться.

Афродита фыркнула на прощание и отправилась поправлять маникюр.

Психея приступила к сортировке. Прошла всего пара минут – киноа, ячмень, пыльный плюшевый кролик, овес, – когда из угла кухни к ней подбежал муравей.

– Как жизнь? – спросил муравей.

Психея уставилась на него.

– Ты можешь говорить?

– Ага. Меня прислала Деметра. Кажется, тебе нужна помощь?

Психея сомневалась, что один муравей сможет ей хоть в чем-то помочь, но все равно ответила:

– Э-эм, да. Спасибо.

– Ладушки. Если кто спросит, нас здесь не было.

– Нас?

Муравей громко свистнул:

– Давайте, парни, у нас расписание!

Из-под плинтусов хлынули миллионы и миллионы муравьев и приступили к сортировке зерен по мешкам. Уже через час на кухне не осталось ни соринки, и вся кладовая была приведена в порядок. Муравьи даже приготовили дополнительный мешок и не забыли подписать его «Пыльные плюшевые кролики и другие находки».

– Большое вам спасибо! – от всей души поблагодарила их Психея.

– Тсс! – шикнул муравей. – Ты нас не видела.

– Кого не видела?

– Умная девочка, – сказал муравей.

Вся колония потянулась к плинтусам и быстро скрылась из виду.

Когда Афродита вернулась, от изумления не могла вымолвить ни слова. Но расстерянность быстро сменилась яростью.

– Я не дура, девчонка! Ты никак не могла сделать это сама. Кто-то из богинь тебе помогал, не так ли? Кто-то хочет видеть мой позор! Кто это был?

– Э-эм…

– Это не важно! – закричала Афродита. – Ты жульничала, поэтому это задание не считается. Ты заслужила ночь отдыха на кухонном полу и корку хлеба на ужин. Утром мы определимся с более сложным испытанием!

Психея заснула на полу. Она и подумать не могла, что в этом самом особняке, всего в нескольких комнатах от нее, Эрос извивался в агонии из-за ноющего плеча и (ВНИМАНИЕ! МЕТАФОРА!) ноющего сердца. Афродита не сообщила ему о визите Психеи, но Эрос чувствовал, что она близко, и это усугубляло его страдания.

Утром после еще одной питательной корки хлеба на завтрак Психея получила второе задание.

– Мне нужна шерсть, – заявила Афродита. – Любая жена обязана уметь вышивать и кроить одежду, а для этого нужны хорошие материалы. На западном краю долины, у реки, ты найдешь стадо овец. Добудь мне их шерсть. Вернись до темноты, иначе я убью тебя! Но ты можешь признать поражение прямо сейчас, и тогда…

– Я в курсе. – Все кости в теле Психеи ломило, ее зрение туманилось из-за голода, но она поклонилась богине. – Я достану шерсть.

Афродита забыла упомянуть несколько деталей касательно тех овец. (Видимо, они просто выпали у нее из головы.) Например, что их шерсть была из чистого золота. Плюс у овец были острые рога и ядовитые клыки, а их стальные копыта разили не хуже тарана. (Уловили? Баран-таран?)

Психея какое-то время стояла под лучами утреннего солнца и наблюдала, как вдалеке овцы топчут и рвут в клочья всех животных, имевших глупость подойти к ним, – ежей, зайцев, оленей, небольших слонов. Мирный пейзаж подчеркивали кости и человеческие черепа. Психея поняла: даже приблизиться к стаду было невозможно.

– Что ж… – она покосилась на реку. – Интересно, здесь хотя бы достаточно глубоко, чтобы утопиться?

– О, не делай этого, – предостерег ее голос. Кажется, он доносился из тростниковых зарослей на берегу реки.

– Кто ты? – спросила Психея. – Выйди из зарослей!

– Я не могу, – ответил тростник. – Я и есть заросли.

– О, – сказала Психея. – Ты собираешься отговорить меня топиться?

– Это не решение проблемы, – ответил тростник. – Но на самом деле я хочу дать тебе пару советов, как собрать шерсть, потому что меня попросила об этом Гера.

Психея расслабилась. Беседа с тростником насчет сбора шерсти была самой меньшей из всех странностей, что случились с ней в последнее время.

– Спасибо. Я слушаю.

– Как ты можешь догадаться, если ты подойдешь к овцам сейчас, они разорвут тебя на куски. Но после полудня, когда станет особенно жарко, их разморит, и они заснут в тени тех больших платанов слева. Видишь?

– Ты про те платаны, что выглядят как обычные платаны?

– Они самые. Выжди момент и прокрадись к колючим кустам в противоположной части луга. Видишь?

– Ты про те кусты, о которых я не могу сказать, колючие они или нет, потому что до них слишком далеко?

– Ты быстро схватываешь. Потряси их, и твои проблемы будут решены.

– Со всем уважением, о Мудрейшая Трава Топей, но как трясение ветками может решить мои проблемы?

Тростник ничего не ответил. Он вернулся в состояние обычной, не дающей советы травы.

Психея подумала, что стоит попробовать. Если Гера пыталась ей помочь, было бы грубостью отказываться. Оно подождала полудня. Вскоре золотые овцы-убийцы собрались на дневной сон в тени платанов.

Психея прокралась на противоположную часть луга и тряхнула ближайший колючий куст. С его веток посыпались клочки золотой шерсти. Видимо, овцы использовали эти кусты в качестве чесалок. Психея, действуя как можно тише, отряхивала ветки от золотой шерсти, пока не набрала столько, что едва смогла бы это унести. После чего поспешила назад во дворец Афродиты.

Богиня любви как раз вкушала свой обычный обед: три кусочка сельдерея и протеиновый коктейль со вкусом капучино (что могло бы объяснить, почему она всегда была в плохом настроении). Она взглянула на золотую шерсть и растерялась, не зная, то ли злиться, то ли изумляться. В итоге она решила вести себя холодно и безразлично, как и всегда по отношению к другой женщине.

– Маловато шерсти, – заметила богиня. – И потом, я сомневаюсь, чтобы тебе хватило ума собрать ее без помощи какого-нибудь бога. Кого на этот раз?

– Ну, там был тростник…

– Это не важно! – воскликнула Афродита. – Подлое создание. Уже один разговор с тобой вызывает у меня желание принять душ.

Она взяла кувшин и вылила из него содержимое.

– Хорошая жена всегда обеспечит мужа свежей водой для его ванны. Твое третье задание: в миле к северу отсюда есть высокая гора с водопадом. Он берет начало из священного источника – одного из надземных ответвлений реки Стикс, что течет в Царстве Мертвых. Наполни этот кувшин водой из источника. Не из водопада внизу! Я узнаю, если ты попытаешься меня обмануть. Принеси воду, пока она еще будет ледяной. Иначе…

– Ты меня убьешь, – устало вздохнула Психея. – И нет, я не собираюсь сдаваться. Я все еще люблю твоего сына. Я сделаю все, чтобы заслужить его прощение. Скоро ты получишь свою воду из Стикса.

Обе женщины не имели ни малейшего понятия, что Эрос их подслушивал. Лежа в своей комнате в конце коридора, он услышал доносящиеся из столовой голоса. Каким-то образом он понял, что один из них принадлежит его возлюбленной Психее. Несмотря на мучительную боль в плече, он заставил себя подняться, проковылял по коридору и заглянул в щелку между дверями, желая узнать, что происходит. Увидев Психею, он немедленно воспрянул духом. Рана на плече уже не так болела. Это раздосадовало Эроса, но он не мог ничего с этим поделать. Он все еще любил Психею.

Услышав задание матери про водопад, он ужаснулся. Это было невозможно! Афродита могла быть такой… ну, в общем, здесь должна быть куча слов, которыми сын ни в коем случае не должен обзывать свою мать.

Еще Эроса восхитила решимость Психеи вернуть его любовь.

Он хотел ворваться в столовую и потребовать у матери прекратить этот конкурс на звание «Железной жены», но не смог, потому что: 1) он все еще был так слаб, что рухнул бы лицом в пол и потерял сознание, 2) выглядел он ужасно и не хотел, чтобы Психея его таким видела.

(Психея сама выглядела, мягко говоря, не очень, но Эрос этого не замечал. Удивительная штука любовь. Однажды я застал свою подружку с милейшей прической а-ля «я упала с сеновала», и… Простите. Я отвлекся.)

Эрос, спотыкаясь, вернулся к себе в спальню, подошел к окну и воззвал к небесам:

– Владыка Зевс, ты слышишь меня? Я неоднократно тебе помогал все эти столетия. Теперь помоги же мне!

Тем временем Психея добралась до подножия горы. Скользнув взглядом по голому вертикальному обрыву, она поняла, что ее любимая свекровь в очередной раз дала ей невыполнимое для смертного задание. Ура!

С вершины отвесной скалы, примерно в полумиле от земли, вырывался водяной поток, бурлящий и гремящий почти человеческим голосом: ПОВЕРНИ НАЗАД! ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ! ТЫ И ПРЕДСТАВИТЬ НЕ МОЖЕШЬ, КАК ХОЛОДНА ЭТА ВОДА!

Афродита не обманула, здесь на поверхность земли выходила река Стикс, смертельно опасная для простых людей. Уже одно пребывание рядом с ней наполняло Психею отчаянием. Возможно, ей удалось бы собраться с духом и наполнить кувшин водой у подножия водопада… но взобраться на вершину? Ни за что.

Афродита просила именно воду с вершины, и Психея не собиралась жульничать. Не потому, что боялась, что ее разоблачат, но потому, что это было не в ее натуре. (Опять-таки, знаю-знаю, странный образ мыслей. Но такие уж они, эти герои. Чудаки, что с них взять.)

Пока она стояла и смотрела на водопад, к ней из облаков устремилась огромная птица. Психея узнала в ней золотого орла – священное животное Зевса.

Орел опустился на камень рядом.

– Как жизнь? – спросил он.

– Э-эм, привет, – отозвалась Психея. – Ты от Зевса? Потому что я не помню, чтобы прибиралась в его храмах в последнее время.

– Расслабься, – сказал орел. – У тебя есть могущественный друг, который дернул за нужные ниточки и уговорил нашу большую шишку тебе помочь. Я уважаю силу твоего духа, но без крыльев тебе ни за что не добыть воду самой. Дай мне кувшин.

Орел подхватил его и унесся на вершину водопада. Там он наполнил кувшин стопроцентно натуральной водой из Стикса – прямо из источника! – и полетел назад к Психее.

– Держи, – сказал орел. – Я бы подбросил тебя к дворцу, но лучше, чтобы Афродита меня не видела. Бывай.

Орел улетел.

Когда Психея вернулась к обеденному столу богини любви с кувшином ультраледяной свежей мертвой воды, та впала в оцепенение.

– Не может быть, – отмерла Афродита. Она омыла руки в воде, на что способны лишь боги, если, конечно, вы не желаете ощутить страшные муки. (Поверьте, я знаю, о чем говорю.) Афродите очень хотелось обнаружить какой-нибудь недостаток, но тщетно. Она чувствовала, вода была из источника наверху горы, как она и просила.

– В чем фокус? – прищурилась богиня. – Как ты смогла пройти все мои тесты, Психея?

– О… ну, знаете. Настойчивость. Добродетельная жизнь. Можно мне уже назад своего мужа?

Психея решила, что трех проверок достаточно. И я ее понимаю, ведь это стандартная процедура, согласитесь? Выполни три задания. Ответь на три вопроса. Победи трех горгон. Съешь трех поросят. Все важное идет по три.

Но Афродита об этом не знала. Или просто хотела осложнить эту историю дополнительной главой для всех полубогов, которым захочется в будущем ее пересказать. (Спасибо, дамочка.)

– Четвертое задание! – взвизгнула она.

– Что? – возмутилась Психея. – Да ладно!

– Выполни мою последнюю просьбу, – сказала богиня, – и ты докажешь, что достойна быть женой моему сыну. Но если ты хочешь сдаться…

– Как ты меня достала, – пробормотала Психея.

– Что ты сказала?

– Я сказала, надо спешить, раз солнце давно встало, – повысила голос Психея. – Что за задание?

– Очевидно, что важнейшим качеством жены является красота, – заявила Афродита в своей идиотской манере. – Я была так занята, ухаживая за своим раненым сыном…

– Эрос? – оборвала ее Психея, ведь она понятия не имела, что он во дворце. – Он ранен? Он в беде?

Богиня вскинула бровь.

– Из-за тебя. Та капля масла, что ты пролила на его плече, разъедает его тело, прямо как твое предательство! Это почти лимерик!

Психея моргнула.

– Думаю, ты имела в виду метафору.

– Не важно.

– Я должна его увидеть! – настаивала Психея. – Я должна ему помочь!

– О, то есть сейчас ты хочешь ему помочь. Я его мать и у меня все под контролем, благодарю покорно. Как я говорила, важнейшее качество любой женщины – это красота. Я была так занята, ухаживая за сыном, что у меня закончился мой знаменитый волшебный крем для лица. Я весь его израсходовала, и мне нужен новый.

– Погоди… ты пыталась вылечить Эроса кремом для лица?

– Кхм! – Афродита закатила глаза. – Как бы то ни было, мне нужен новый крем, но он везде закончился, буквально во всех магазинах, поэтому я хочу достойную замену. Единственная богиня, от чьей косметики у меня не бывает аллергии, – это Персефона.

– Царица Царства Мертвых? – у Психеи задрожали колени. – Ты… ты хочешь, чтобы я…

– Да. – Афродита наслаждалась ужасом в глазах Психеи. – Сгоняй в Царство Мертвых и спроси Персефону, не будет ли она против, если я одолжу немного ее крема для лица. Можешь положить его сюда.

Богиня щелкнула пальцами. В руках Психеи появилась коробка из полированного розового дерева с золотым орнаментом.

– Последний шанс сдаться и отправиться в изгнание.

Психея изо всех сил постаралась не выдать своего отчаяния.

– Нет. Лучше умереть в попытке завоевать вновь любовь Эроса, чем сдаться. Я достану тебе твой крем.

– Убедись, что он без запаха, – добавила Афродита. – И гипоаллергенный. И поторопись. Сегодня вечером на Олимпе премьера новой пьесы. Я должна быть на высоте.

Тяжело ступая, Психея покинула дворец ради последнего задания.

Тем временем Эрос вновь подслушивал под дверью. Он был слишком слаб, чтобы что-то предпринять, но не мог поверить, каким чудовищным созданием была его мать. Он был обязан помочь Психее. После всего, через что она прошла, желая извиниться перед ним, вернуть его… Каким же он был глупцом. Не стоило и пытаться обмануть мать, надо было открыто потребовать разрешения жениться на смертной царевне. Психея не должна отправляться на это задание в одиночку.

Физических сил у него страшно не хватало, поэтому он отправил в мир смертных свой дух, надеясь каким-то образом связаться с возлюбленной.

Психея брела куда глаза глядят. Вход в Царство Мертвых по GPS не найдешь, знаете ли. Наконец на краю мрачной равнины она вышла к старой полуразрушенной сторожевой башне и решила подняться на нее. Может, ей удастся увидеть что-то полезное с высоты.

Стоя на краю парапета, она вспомнила скалу, откуда ее забрал Зефир. Казалось, это произошло так давно. (И ведь не поспоришь. Аж тридцать или сколько-то там страниц ранее.)

Психея подумала, как будет просто шагнуть в никуда и покончить со страданиями. И потом, тогда она точно попадет в Царство Мертвых, потому что иного пути, скорее всего, нет. Но как же ее еще не рожденное дитя? И она не для того зашла так далеко, чтобы сдаться. К тому же последние полдюжины попыток суицида закончились не очень удачно.

– Не делай этого, – произнес голос у нее под ногами. – Прыжки с башен – это не решение проблем.

Психея отошла от края.

– Здравствуйте? Это… это башня говорит?

– Да, – ответила башня, резонируя, как гигантский камертон. – Я башня.

Что-то в этом голосе казалось знакомым…

Сердце Психеи затрепетало от счастья.

– Эрос? Это ты?

Секундная пауза.

– Нет, – ответил голос, на этот раз фальцетом. – Не знаю никакого Эроса. Просто слушай меня…

Башня прочистила горло (или что у башен вместо горла? Шахта лестницы?) и продолжила уже более низким тембром:

– Отправляйся к Спарте и найди гору Тенар. У подножия горы ты увидишь вулканическую расщелину, что дышит испарениями Царства Мертвых. Путь будет нелегким, но по ней ты сможешь спуститься во владения Аида.

– О… ладно.

– Прежде чем начать спуск, не забудь взять с собой два рисовых пирожка с медом и две драхмы. Рисовые пирожки можешь купить в Спарте, если я правильно помню, на выезде с сорок третьего есть универмаг.