Текст книги "Греческие герои. Рассказы Перси Джексона"

Еще у амазонок было очень странное соглашение с соседним племенем, называвшим себя гаргарианцами. Гаргарианцы жили на другой стороне высокой горы, на северо-восточной границе государства амазонок. Это было племя, состоящее из одних мужчин, чего я не понимаю. Нет, серьезно, целое племя мужиков? Другими словами, стирка бесконечно копилась, гостиная приравнивалась к зоне боевых действий, а объедки в холодильнике пахли хуже, чем ядовитое озеро Фаэтона.

Вы могли решить, что это мужское племя стало для амазонок врагом номер один, но, по всей видимости, нет. Слышали когда-нибудь выражение «Хорошие заборы делают хороших соседей»? Вот и я не слышал. Но если верить Аннабет, оно означает примерно следующее: «Не трогай моего, и мы поладим». В случае гаргарианцев и амазонок высокая гора между ними сделала их отличными соседями. Два племени никогда друг друга не напрягали. Раз в год, по обоюдному согласию, они устраивали грандиозный ужин и вечеринку с ночевкой на вершине горы. Амазонки проводили время с гаргарианцами. И можете себе представить? Где-то месяцев девять спустя уже нянчились с маленькими очаровательными младенцами, будущими убийцами.

Девочек они оставляли и воспитывали из них новых воительниц. Мальчиков… да кому нужны мальчики?

Самых крепких и здоровых амазонки отправляли гаргарианцам. Если Отрера решала, что ребенок слишком болезненный и слабый (он же ребенок, как он может быть не слабым?), она оставляла малыша на камне посреди дикой местности на волю естественного хода событий. Сурово и жестоко? Ага. Жизнь в те времена была очень веселой.

Отрера провела кучу успешных военных кампаний в Малой Азии и Греции. Амазонки основали два знаменитых города на западном побережье Турции – Смирну и Эфес. Почему такие названия, я не знаю. Я бы остановился на Надеризадвилл или Ставить-на-место-сити, но это я.

Отрера так часто сражалась с греками, что сейчас, приехав в Афины, вы увидите тонны изображений греко-амазонских войн. На них греки всегда побеждают, но это не более чем выдача желаемого за действительное. Правда же состоит в том, что амазонки напугали греков до икоты. Воительницы Отреры порабощали мужчин. Они бились как демоны. И уж точно не готовили ужин и не драили полы.

Вскоре амазонок стало так много, что они разделились на разные племена. Все новые и новые города-отделения плодились на карте. Древнегреческие авторы терялись в описаниях, где именно обитали амазонки: «Они жили там. Нет, там. ОНИ ЖИЛИ ПОВСЮДУ!»

Отрера оставалась Царицей Всей Энчилады (я почти уверен, что это был ее официальный титул). Она управляла столицей Синопом, но в случае войны ей подчинялись все региональные амазонки. Им не хотелось вызвать гнев Отреры. К сожалению, по отношению к мужчинам ничего иного она не испытывала.

Ладно… беру свои слова назад. Однажды она кое в кого влюбилась. Их роман был пострашнее самого кровавого военного месива.

Как-то раз Отрера, только что завершив очередную бойню с соседями, шла со своими воительницами по берегу Черного моря – грабя убитых, заключая в цепи выживших, – когда красная вспышка осветила облака.

– Ты хорошо трудишься, – прогрохотал бас с неба. – Встретимся на острове на горизонте. Нам есть что обсудить.

Амазонок было не так-то легко напугать, но от этого голоса у них затряслись поджилки.

Одна из лейтенантов царицы посмотрела на нее:

– Ты же не отправишься туда?

Отрера бросила взгляд в морскую даль. Действительно, на самом горизонте темнело пятнышко острова.

– Отправлюсь, – решила она. – Красная вспышка и странный голос над полем битвы… Либо у нас у всех коллективная галлюцинация после вчерашней запеканки, либо это говорил бог Арес. Лучше узнать, что он хочет.

Отрера в одиночестве повела лодку к острову. На берегу стоял бог Арес: семь футов боевых бронзовых доспехов и огненное копье в руке. За спиной развевался плащ цвета крови. К ботинкам налипли грязь и ошметки внутренностей (потому что он обожал отбивать чечетку на трупах врагов). Его лицо было грубо прекрасным, если вам нравятся неандертальцы. Глаза сияли незамутненной жаждой кровавой резни.

– Отрера, наконец-то мы встретились, – сказал он. – Блин, а ты ничего.

У Отреры задрожали колени. Не каждый день встречаешь одного из своих любимых богов. Но она не поклонилась и не опустилась на колени. Она достаточно кланялась мужчинам, и плевать, что перед ней был сам Арес. Кроме того, она сообразила, что бог войны оценит проявление силы.

– Ты тоже ничего, – отозвалась она. – Мне нравятся твои ботинки.

– Спасибо! – довольно улыбнулся Арес. – Я достал их в магазине военной экипировки в Спарте. У них как раз была распродажа… Но это не важно. Я хочу, чтобы ты построила на этом острове храм в мою честь. Видишь тот большой камень?

– Какой камень?

Арес поднял копье. Облака разошлись. Огромный метеорит прилетел из космоса и врезался в центр острова. Когда дым развеялся, а пыль осела, Отрера увидела торчащий из земли черный валун размером со школьный автобус.

– О, – сказала она. – Этот камень.

– Это священный камень.

– Ладно.

– Он будет передавать обращенные ему молитвы напрямую мне. Построй вокруг него каменный храм. Каждый год приводи сюда амазонок и приносите мне в жертву самых дорогих вам животных.

– То есть наших лошадей, – сказала Отрера. – Они нужны нам в битвах. С ними у нас большое преимущество.

– Значит, лошадей! – согласился Арес. – Делайте это для меня, и я буду вам покровительствовать в сражениях. Вы продолжите резать врагов. Из нас выйдет отличная команда. Что скажешь?

– Сразись со мной.

Арес уставился на нее своими термоядерными глазами.

– Что?

– Мы оба уважаем силу. Так давай скрепим сделку дракой.

– Вау. Кажется, я уже в тебя влюбляюсь.

Отрера прыгнула на бога и со всей силы ударила кулаком ему в лицо. Вдвоем они повалились на землю, пинаясь и стараясь растереть друг друга в порошок. Это была любовь с первого удара.

После драки они решили пожениться. С того дня Отрера стала известна как невеста Ареса, что добавило ей восхищенных взглядов. А когда вражеские армии видели ее во главе наступления, они мочили свои бронзовые армейские брюки.

Отрера построила на острове храм, как и просил Арес. Для его защиты бог войны прислал целую стаю птиц-убийц, что могли стрелять перьями, точно стрелами.

Каждый год Отрера устраивала на острове пышное празднество, принося в жертву лошадей и разговаривая с большим черным камнем. Птицы-убийцы амазонок не трогали, но, если кто другой пытался приблизиться к храму, они нашпиговывали его перьями, а затем разрывали на кусочки острыми клювами. Другими словами, посещаемость у храма была так себе.

У Ареса и Отреры родились две дочери: Ипполита и Пенфесилея. Оба имени быстро вошли в топ «25 самых популярных имен для девочек 1438 г. до н. э.». С тех пор цариц амазонок и даже всех амазонок стали считать дочерьми Ареса. Некоторым он действительно приходился папой. Остальным же изо всех сил приходилось соответствовать общему образу. Ой, посмотрите! У нее папина улыбка и его убийственный взрывной характер. Как мило!

Арес был счастлив. Амазонки были счастливы. Но одна важная личность оказалась за чертой храмостроительной и боговосхвалительной программы амазонок: Артемида, еще одна любимая богиня Отреры. Будучи умным лидером, Отрера сообразила, что стоит проявить уважение богине охоты, прежде чем она прольет им на голову дождь из серебряных стрел.

Отрера решила возвести храм Артемиды в Эфесе, на западном побережье Турции. Так, подумала она, грекам будет проще до него добираться, ведь их острова лежали сразу за Эгейским морем.

В этот раз обошлись без стреляющих перьями-стрелами птиц. Они уменьшали процент дохода от туристов. Вместо этого Отрера построила храм на высоком холме, чтобы его было видно отовсюду, и сделала все возможное, чтобы сделать его самым красивым из существующих – его стены были из ароматного кедра, пол из полированного мрамора, а потолок выложен золотом. В центре святилища стояла статуя Артемиды в платье с рисунком из янтарных «слез», благодаря чему в свете падающих из окон лучей она будто светилась.

Каждый год Отрера устраивала в храме фестиваль. Весь день амазонки веселились, скача в диких боевых танцах по улицам Эфеса. Они жертвовали Артемиде драгоценности, вешая их на статую, так что к концу праздника Артемида была похожа на модель с обложки журнала про хип-хоп, только что побывавшую на распродаже запасников царя Мидаса.

Храм пользовался огромной популярностью и вписал имя Отреры в историю. Он пережил свою создательницу. Он пережил Древнюю Грецию. Да что там, он почти пережил Римскую империю! Пару раз его разрушали, но эфесцы всегда его восстанавливали. Он стоял и в пору христианства, когда один парень по имени Иоанн пришел в те края, чтобы обратить местных в новую веру.

Это место было таким известным, что вошло в список Семи чудес света Древнего мира… вместе с египетскими пирамидами и, э-эм, другими чудесами. Первым «Макдоналдсом»? Я забыл.

Храм помог Отрере не только туристическими поступлениями. Однажды он спас ее и всю ее армию от виноградной гибели.

Как было дело. Этот новый бог вина, Дионис, шатался по миру смертных в компании своих последователей, уча всех желающих, как надо веселиться, буйствовать на пьяную голову и попивать хорошее каберне за ужином. Если твое царство приветствовало Диониса, отлично! Если пыталось пойти против него – упс!

Он был на пути покорения Индии, потому что тогда это казалось ему хорошей идеей, когда по воле случая оказался на землях амазонок.

Встретив первый их разведотряд, он обрадовался.

– О, привет! – сказал он. – Нация женщин! Мне нравится. Как насчет потусоваться с нами сегодня ночью, девчонки?

Разведка амазонок ответила:

– Почему нет?

Они решили, что им нравится вино, и присоединились к группе сумасшедших почитательниц Диониса, известных как менады. По большей части это были нимфы, под действием непрекращающегося градусного веселья превратившиеся в закоренелых убийц, готовых разорвать любого врага бога вина голыми руками. А теперь представьте, что произошло, когда амазонки стали менадами. Вышло что-то вроде «Техасской резни бензопилой», только без бензопил.

Позже другие группы амазонок попытались остановить Диониса. Они не желали подчиняться мужчине в принципе, тем более что в его армии было немало сатиров и непросыхающих пьяниц, от которых воняло дешевым шардоне.

Амазонки пошли в атаку. Дионис с помощью своих божественных сил свел их с ума и превратил в виноград, после чего раздавил, чтобы изготовить вино.

До Отреры дошел слух об этих поражениях: что какой-то мужик, возомнивший себя богом, топчется по ее царству, крадет ее последовательниц или обращает их в ягоды. Почему не решить эту проблему привычным дипломатическим способом?

– Убить их всех! – заорала она.

И созвала всю свою армию. Зрелище было впечатляющее. Тысячи и тысячи копий и щитов блестели на солнце. Ряды конных лучниц – лучшая кавалерия в мире – приготовили огненные стрелы.

На уничтожение практически любого врага у амазонок уходили считаные минуты. С такой репутацией другие царства нанимали их воевать вместо собственных армий. Обычно противники сдавались, стоило им увидеть наступающих амазонок.

За годы царствования Отрера стала богатой, могущественной и уверенной. Она решила, что легко расправится с этой толпой пьяниц.

В чем была ее фатальная ошибка? Думаю, в ее гордости.

Она забыла, что стало с теми деревенскими парнями, что когда-то давно пытались втоптать ее в грязь. Никогда нельзя недооценивать врага.

Дионис был богом. Не важно, на сколь короткой ноге Отрера была с Аресом и Артемидой. Они не могли помочь ей против другого олимпийца. Амазонки бросились в битву, и их разнесли в пух и прах. Менады разрывали их на части голыми руками. Сатиры швыряли в них кубки и бутылки со старым вином. Всякий раз, когда Дионис щелкал пальцами, очередной батальон амазонок сходил с ума и превращался в вомбатов либо оказывался задушен виноградными лозами.

Отрера быстро поняла, что дала маху, и приказала войскам отступать. После чего амазонки бросились бежать.

Дионис и его армия пьяниц преследовала их до середины турецкого побережья. Наконец Отрера добралась до Эфеса, забежала в храм Артемиды и бросилась на колени перед богиней.

– Пожалуйста, госпожа Артемида! – взмолилась она. – Спаси мой народ! Не дай его уничтожить из-за моей глупости!

Артемида услышала ее и вмешалась. Или, как вариант, Дионису стало скучно, и он решил пойти и убить кого-нибудь еще. Армия бога вина повернула и промаршировала в сторону Индии, оставив Эфес в покое. Амазонки были спасены. Со временем они восстановили численность и выковыряли все раздавленные виноградины, застрявшие между пальцами ног.

С того момента храм Артемиды обрел славу убежища для всех женщин. Любая могла подойти к алтарю и попросить защиты, и она оказывалась под протекцией самой Артемиды. Никто не смел причинить ей вред. Жрицы храма и весь Эфес готовы были биться за нее.

После этого для Отреры наступили тихие времена. Она вернулась в столицу Синоп и царствовала еще какое-то время более или менее мирно, заключила союзы с соседями и обеспечила своему народу спокойствие и безопасность.

Единственными, от кого она не могла уберечь амазонок, были сами амазонки. Вот что случилось с ее двумя прекрасными кровожадными дочерьми…

Как я уже говорил, великое замужество Ареса и Отреры вылилось в появление на свет двух девочек. С такими родителями неудивительно, что это были милые, очаровательные создания, обожающие блестки, пони и розовые кружевные платьица.

Ага, конечно…

Никто точно не знает, когда царица Отрера решила уйти на покой, но после всех этих битв, порабощений мужчин и вечеринок с дикими танцами она устала и в конце концов передала бразды правления своей старшей дочери, Ипполите.

Поначалу Ипполита отлично справлялась. Ее папа, Арес, был так ею доволен, что подарил ей волшебные доспехи для особых случаев, вроде бар-мицвы и осады. Еще он дал ей волшебный пояс, наделявший Ипполиту суперсилой.

К несчастью, Ипполите не повезло встретиться с парнем по имени Геркулес. Подробности позже. Сейчас ограничусь тем, что их знакомство вылилось в грандиозную битву, в которой амазонки потерпели самое сокрушительное свое поражение после вторжения Винного Чувака.

Во время той схватки Ипполиту случайно убила ее же сестра Пенфесилея. Пояс амазонок был утерян (на какое-то время). Греки ушли. Пенфесилея стала царицей и, погоревав из-за смерти сестры, восстановила войско амазонок.

Хотя это была ужасная случайность, Пенфесилея не смогла простить себя за убийство Ипполиты. Она также не простила греков. Много лет спустя, во время Троянской войны, она встала на сторону Приама, царя Трои, чтобы иметь возможность разбивать черепа греков и отомстить за смерть сестры.

Закончилось все не очень хорошо. Пенфесилея храбро сражалась и зарубила немало великих воинов, но в итоге была убита знаменитейшим греческим героем Ахиллом. Он вынес ее тело с поля битвы и обмыл ее раны, чтобы она смогла встретить похороны достойно. Сняв ее боевой шлем и увидев, какой прекрасной была царица амазонок, он впал в страшную депрессию. Ему показалось ужасно несправедливым, что такая смелая и сногсшибательная красотка должна была погибнуть.

Ахилл дождался следующего долгого перемирия, во время которого троянцы и греки обменивались телами убитых для похорон. Забавные, наверное, были встречи. Меняю твоего Джорджа на Джонни и Билли Джо. Ой, погоди. Кажется, эта нога Билли Джо. Я не уверен.

Ахилл показал троянцам тело Пенфесилеи. Он с такой пылкостью восхвалял ее храбрость и красоту, что один из товарищей-греков, парень по имени Терсит, потерял терпение.

Многие друзья Терсита пали от руки Пенфесилеи. Он повернулся к Ахиллу и сказал:

– Чувак, чего ты ее славишь? Она враг, и она женщина. Или ты влюблен в эту мертвую девчонку? (На деле он обозвал ее куда хуже, чем «девчонка».)

Ахилл осторожно опустил тело Пенфесилеи, повернулся к товарищу и врезал ему левой с такой силой, что у того все зубы повыпрыгивали из челюстей, точно маленькие белые лососи из красного течения. Терсит упал замертво.

Ахилл посмотрел на троянцев.

– Пожалуйста, похороните Пенфесилею с почестями.

Троянцы, не желая умереть от серьезной стоматологической травмы, сделали, как он просил.

Не знаю, была ли жива Отрера, когда ее дочери умерли. Ради нее же надеюсь, что нет. Даже такой закаленной в битвах даме, как Отрера, было бы тяжело справиться с подобной потерей.

Отрера и ее дочери остались в легендах как одни из величайших воительниц всех времен и народов.

Может, вы гадаете, зачем я включил Отреру в эту книгу, ведь она о греческих героях, а эта амазонка формально не была гречанкой. Или вы сомневаетесь, можно ли ее в принципе отнести к героям.

Признаю, у нее были свои недостатки: незапланированное убийство здесь, массовая резня там. Еще она любила Ареса, а это сама по себе гадость.

Мне также пришлось преодолеть собственное предубеждение. Мое знакомство с Отрерой, когда она ожила и попыталась меня убить, нельзя назвать теплым. (Долгая история. Не спрашивайте.)

Но вот в чем дело. В старых историях женщинам не уделяли должного внимания. Даже упоминаний об Отрере, самой знаменитой, успешной и могущественной женщине, раз-два и обчелся.

Я не могу ею не восхищаться. Она прошла путь от угнетенной домохозяйки бронзового века до царицы целой империи. Амазонки так прославились, что мы назвали в их честь реку в Бразилии, не говоря уже об одной современной компании, которая, конечно, никак не связана с этим древним народом. (Кхе-кхе, ага.)

Для всех женщин, что она спасла и научила сражаться, Отрера, вне всяких сомнений, была героиней. Она подарила им надежду. Дала право распоряжаться собственной жизнью. Лично я бы на ее месте не так рьяно обезглавливал мужей и не оставлял бы мальчиков-младенцев на погибель в лесах, но она была суровой дамой, живущей в суровые времена.

Так что да, я считаю, она достойна главы в книге о греческих героях. Если же вы, подобно старым греческим авторам, видите ее в кошмарах… просто помните, что амазонок больше нет. Они остались в далеком прошлом за пару тысячелетий до нас. (Подмигивает.) Очень мало шансов, что они придут за вами. Где-то процентов двадцать в лучшем случае. Или тридцать…

Пока мы тут болтали обо всех этих мертвых, с кем мне довелось встретиться, я подумал, что стоит взяться за еще одну тяжелую для меня тему.

Набираю воздуха в грудь. Этот парень принесет с собой немало болезненных воспоминаний.

Ну ладно. У меня получится. Поговорим о Дедале, величайшем изобретателе всех времен.

Дедал изобретает практически все остальное

Мне нелегко писать об этом парне.

Во-первых, мои личные впечатления о нем не вяжутся с его образом из старых историй. Разумеется, я никогда не был в Древней Греции. Кое-что я узнал о нем из снов, что едва ли можно отнести к достоверным источникам информации. Я постараюсь рассказать вам о том Дедале, каким он был тогда, и если это начнет противоречить тому, что вы читали в моих приключениях, то да, есть такое дело!

Во-вторых, мне сложно забраться к нему в голову, потому что – и я знаю, это станет для вас шоком, – я никогда не был гением.

Ужас! Перси, мы думали, у тебя ай-кью с миллион!

Да, жаль разрушать ваши воздушные замки. Образ мыслей такого супер-Эйнштейна, как Дедал, для меня остается загадкой. Мне хватает проблем в понимании моей подружки, а она далеко не монстр мозговой специализации.

Итак, приступим… Жизнь Дедала была ну очень странной.

Хотя что тут удивительного. Этот парень происходит от платка.

Наверное, стоит начать как раз с этого. Видите ли, его прадед Эрихтоний был волшебным образом рожден из тряпки, которой Афина отерла со своей ноги божественные телесные жидкости Гефеста, когда тот попытался навязчиво с ней сблизиться. (Подробности ищите в книге «Олимпийцы: отвратительнейшие истории». Или, сами знаете, в «Греческих богах», которых я же написал.)

Согласитесь, нет круче титула, чем Царь Платок, так что Эрихтоний занял трон Афин. Его дети стали полубожественными потомками Афины и Гефеста – двух самых гениальных олимпийцев.

Дедалу трон никак не светил, но он сделал все, чтобы его олимпийские прапрабабушка и прапрадедушка могли им гордиться, очень быстро завоевав славу человека, который может построить или починить практически все что угодно.

Проблемы с подвеской колесницы? Дедал вам поможет!

Попали в серьезную аварию? Звоните 1-800-555 ДЕДАЛ.

Хотите построить особняк с вращающейся крышей, бассейном с вечным источником и современной системой безопасности, включающей раскаленное масло и механические арбалеты? Для Д-мэна это раз плюнуть!

Вскоре Дедал стал самым знаменитым человеком Афин. Очередь клиентов в его ремонтную мастерскую была расписана на пять лет вперед. Он спроектировал и построил все лучшие дома, храмы и торговые центры. Созданные им скульптуры были настолько живыми, что они сходили с пьедесталов, растворялись в людской массе и становились полезными членами общества.

Дедал изобрел столько новых технологий, что каждую осень СМИ сходили с ума, когда он представлял на суд общественности последнюю модель «Долота Дедала™», «Восковой таблички Дедала™» и, разумеется, «Копья Дедала™» с технологией БронзКончик (в процессе получения патента).

Этот парень был первосортным гением. Но быть гением – тяжкий труд.

– Я слишком известен, – сказал сам себе Дедал. – Я так занят починкой жестких дисков и изобретением потрясающих штук, что у меня совсем не остается времени на себя. Выучу помощника, чтобы тот пахал за меня!

Так получилось, что у его сестры был сын Пердикс. С таким именем его наверняка страшно дразнили на детских площадках, но парень был умен. Ему достались ум Афины и изобретательность Гефеста. Он весь пошел в своего старика-платка.

В общем, Дедал нанял своего племянника и поначалу был счастлив. Пердикс мог починить даже самые серьезные поломки. Ему хватало одного взгляда на чертеж, чтобы его запомнить. Он даже придумал пару модификаций для «Копья Дедала™ 2.0», вроде нескользящего древка и заменяемых наконечников в трех вариациях: Острый, ОченьОстрый и СуперОстрый. Он был рад принести Дедалу новую порцию славы. Но люди продолжали шептаться: «Этот юноша, Пердикс, он почти такой же умный, как дядя!»

Прошло несколько месяцев, и Пердикс изобрел одну хитрую штуку, названную гончарным кругом. Вместо того чтобы лепить посуду руками, тратить на это вечность и терпеть перекошенные горшки, теперь можно было просто плюхать порцию глины на вращающийся круг – и уже через считаные минуты симпатичная чаша была готова.

Люди заговорили: «Этот парень, Пердикс, он даже умнее Дедала!»

Клиенты стали спрашивать конкретно Пердикса. Они хотели, чтобы он спроектировал бассейн с вечным источником для их особняка. Чтобы он извлек данные из их сломанных жестких дисков. Слава и успех начали покидать Дедала.

Однажды Дедал стоял на вершине акрополя – каменных укреплений на скалистом холме в центре Афин, – изучал место для строительства нового спроектированного им храма, когда к нему с большой кожаной сумкой через плечо подбежал Пердикс.

– Дядя! – улыбался Пердикс. – Ты должен увидеть мое новое изобретение!

Дедал сжал кулаки. На пресс-конференции на следующей неделе он собирался объявить о создании «Молота Дедала™» и произвести революцию в забивании гвоздей. Еще не хватало, чтобы его племянник-выскочка забрал себе лавры каким-нибудь раздражающе классным изобретением.

– Что на этот раз, Пердикс? – спросил он. – Только, пожалуйста, без этих твоих глупостей об увеличении экранов моих восковых табличек.

– Нет, дядя. Смотри! – Пердикс достал из кожаной сумки нижнюю челюсть какого-то небольшого животного с ровным рядом острых зубов. – Она принадлежала змее!

Дедал нахмурился.

– Это не изобретение.

– Нет, дядя! Я играл с ней, потом в какой-то момент провел ею по куску дерева и заметил, что зубы оставили след! И тогда я сделал это!

Пердикс достал широкое металлическое лезвие с деревянной ручкой на конце. Один край лезвия был зазубрен.

– Я назвал это пилой!

Дедалу почудилось, что его треснули между глаз его же «Молотом Дедала™». Он тотчас понял, какие возможности скрывало в себе изобретение Пердикса. Пилить дерево с помощью пилы вместо того, чтобы рубить его топором, будет намного проще, быстрее и точнее. Это изменит всю лесозаготовочную индустрию! И давайте будем честными, кто не мечтает о славе и успехе в лесозаготовочной индустрии?

Если о пиле узнают, Пердикс станет знаменитым. О Дедале забудут. Дедал не мог позволить, чтобы этот самонадеянный юнец его затмил.

– Неплохо, – выдавил улыбку Дедал. – Проведем пару тестов, когда вернемся в мастерскую. Но сначала я хочу услышать твое мнение насчет этой части обрыва. Мне кажется, она недостаточно прочна, чтобы выдержать мой новый храм.

– Конечно, дядя! – Пердикс подбежал к краю парапета. – Куда посмотреть?

– Там, внизу. Наклонись и ты сразу увидишь. Дай-ка я пока подержу твою пилу.

– Хорошо.

– Спасибо.

Пердикс перевесился через край.

– Я не вижу…

Дедал столкнул юношу с акрополя.

Детали случившегося… зависят от того, какой истории верить.

Некоторые утверждают, будто Пердикс на самом деле не умер. Пока он падал, Афина пожалела парня и превратила его в куропатку. Поэтому «пердикс» на древнегреческом означает «куропатка». Богине определенно не понравилось, что Дедал решил убить племянника только из-за его мозгов. Афина обожала взращивать новые таланты. Кроме того, сталкивание умных ребят с обрыва понизило бы городские показатели. С того момента она сделала все, чтобы оставшаяся жизнь Дедала была проклята. Больше никаких пресс-конференций. Никаких первых полос.

Но если Афина действительно подарила Пердиксу новую жизнь в качестве птицы, как тогда объяснить, что тело юноши разбилось о подножие холма?

Дедал видел, как это произошло. Он должен был просто уйти и изобразить невинность: «Что? Пердикс упал? Вы шутите! Этот парень всегда был неуклюжим».

Но на него навалилось чувство вины.

Он спустился с холма и разрыдался над трупом племянника, затем завернул его в брезент и оттащил беднягу на окраину города. Там он попытался вырыть могилу, но земля была слишком каменистой. Видимо, он еще не успел изобрести «Лопату Дедала™».

Местные его заметили, и прежде чем Дедал успел сбежать, вокруг него собралась толпа.

– Что ты хочешь зарыть? – спросил один.

Дедал потел, точно марафонский бегун.

– О, э-э… змею.

Спросивший посмотрел на большой брезентовый ком и легонько пихнул его ногой. Из-под края ткани показалась рука Пердикса.

– Насколько мне известно, у змей не бывает рук, – заметил парень.

Дедал заплакал и признался в содеянном.

Толпа едва не линчевала его на том же самом месте. Понятное дело, они были в ярости. Половина из них договорились с Пердиксом, что тот на следующей неделе починит их колесницы.

Но они сдержались. Дедала арестовали и бросили перед городскими судьями.

Суд над ним стал самой обсуждаемой темой афинских СМИ в течение нескольких следующих недель. Его сестра, мама Пердикса, требовала смертного приговора. Проблема была в том, что за все эти годы Дедал успел сделать немало одолжений городским вельможам. Он построил много важных зданий и запатентовал кучу полезных изобретений. Судьи вместо смертной казни приговорили его к вечному изгнанию.

Дедал навсегда покинул Афины. Все полагали, что он умрет в какой-нибудь пещере.

Но нет. За совершенное им преступление Афина обеспечила Дедалу долгую и мучительную жизнь. Наказание изобретателя только началось.

Дедал переехал на остров Крит, который тогда считался главным соперником Афин. У царя Миноса был самый мощный флот во всем Средиземноморье, и он регулярно нападал на корабли афинян и мешал их торговле.

Можете себе представить, что почувствовали афиняне, когда узнали, что их главный изобретатель и ремонтник жестких дисков теперь работал на царя Миноса. Все равно как если бы все лучшие штуки США вдруг стали производить в Китае.

Ой, постойте…

Короче говоря, Дедал пришел во дворец Миноса на собеседование, и царь такой:

– Почему ты оставил прошлый высокий пост?

– Я совершил убийство, – ответил Дедал. – Я столкнул своего племянника с акрополя.

Минос погладил бороду.

– Так… дело не в качестве твоей работы?

– Нет. Я все так же умен и ловок. Я просто убил человека.

– Что ж, в таком случае не вижу проблемы, – подытожил Минос. – Ты нанят!

Минос осыпал его золотом, выделил Дедалу самую современную мастерскую в столице острова Кноссе. Вскоре тот вернул себе репутацию и стал известен, как никогда, придумав дюжины новых изобретений и построив все лучшие храмы и особняки царства.

И жил он долго и счастливо примерно с полгода.

Но тут вступили в игру проблемы отцов и детей. Царь Минос был сыном Зевса, что звучит прекрасно, но на деле никак не помогало ему на посту царя Крита.

Расскажу вкратце: отношения Зевса и матери Миноса, Европы, начались весьма странно. Зевс превратился в быка, заманил Европу себе на спину и уплыл с ней по морю на Крит. Они пробыли вместе достаточно долго, чтобы родить троих детей. Минос был старшим. Но со временем Зевсу наскучила его смертная подружка, как обычно бывает с богами, и он вернулся на Олимп.

Европа вышла замуж за царя Крита, Астериона. Какое-то время у них все было замечательно. Астерион очень любил Европу, своих детей у них не было, поэтому царь усыновил троих маленьких Зевсов-младших.

После смерти Астериона царем стал Минос. Многие местные оказались недовольны. Минос был приемным сыном. Его настоящим отцом предположительно был Зевс, но они регулярно слышали подобные заявления от многих других. Каждый раз, когда незамужняя горожанка оказывалась беременна, она говорила: «Ой, э-эм, да! Это точно был Зевс!» Мама Миноса не была родом с Крита, она незаконно иммигрировала на остров на быке. С чего Миносу становиться королем?

Минос принял все это близко к сердцу. Он показал свое свидетельство о рождении, где говорилось, что он родился на Крите и так далее, но людям было плевать.

Он женился на местной царевне, Пасифае, дочери бога солнца Гелиоса, и наделал с ней кучу детишек, включая умную и красивую дочь по имени Ариадна. Вы бы решили, что иметь сына Зевса в царях и дочь Гелиоса в царицах и так неплохо, но не-е-ет. Только не для критийцев. Они продолжали бурчать в духе: «Минос – пришлый. Его папа был быком. Думаю, Минос тайно работает на скот!»

Минос решил, что стоит вложить силы в продвижение собственного бренда. Людям нравится обсуждать его происхождение? Пожалуйста! Он был сыном Зевса и гордился этим! Минос сделал быка своим царским символом. Быки красовались на его флагах. Он попросил Дедала выложить пол тронного зала мозаикой с быками и вставить в подлокотники трона набалдашники в виде золотых бычьих голов. Серебряная посуда с рисунком быков, выстриженные в форме быков кусты в саду, даже шорты с бычьим принтом и пушистые тапочки в виде симпатичных бычьих мордашек. Каждому посетителю дворца по средам бесплатно выдавалась игрушка с головой быка на пружинке.