Текст книги "Поэзия души"

Рубцов

 
Рубцов нескладно, трудно жил
Нигде не чувствуя уюта.
И по стране родной бродил
Не находя себе приюта.
 
 
Он к постоянству не привык —
Земной простор манил поэта,
Тот мир, который пуст и дик,
И где всегда свободен ветер.
 
 
Сын Севера, его снегов,
Его лесов необозримых,
Он сам, как ветер был готов
Всё время находиться с ними.
 
 
Но иногда звала душа
В иные солнечные дали.
Вся жизнь в скитаниях прошла.
Но почему он был печален?
 
 
И почему терзала грусть
Его страдающее сердце?
Отдавшись в плен тревожных чувств
Любовью он не смог согреться.
 
 
Не послала ему судьба
Единственной, желанной встречи.
Хотя и жил он мир любя,
Но сам себе противоречил.
 
 
Он ради истины порой
Любому резко мог ответить.
И обходили стороной
Иные дерзкого поэта.
 
 
По пальцам мог он сосчитать
Друзей – их очень мало было.
Не каждый мог его понять,
Принять, не все его любили.
 
 
Он непонятно, странно жил
И, неприкаянный, бездомный,
Почти отвергнутый, бродил,
Как странник по стране огромной.
 
 
Не торопился, не спешил,
Рождая трепетные строки
Стихов, как будто, свет души
Выплёскивая ненароком.
 
 
Пророк, себе он предсказал
Свою погибель и бессмертье.
Не бог ли тихо диктовал
Ему стихи при звёздном свете.
 

Евгений Евтушенко

 
Он больше, чем поэт в России,
Он и в Америке поэт.
В стихах, то мудрых, то красивых.
Готов он вечно пламенеть.
Вновь возгораясь фейерверком,
Блистая ярко над страной,
Кого он видел, Евтушенко.
Перед собой и над собой?
Кому молился он беспечно?
За кем, с пристрастием бежал,
Цепляясь мыслями за вечность,
Кого всем сердцем обожал?
Кого умом своим отметил,
Чьей славой, как своею жил?
Он сам, когда-то нам ответил,
Что пылко Пушкина любил.
И Лермонтов ему был близок.
Он и Некрасова ценил.
И тайной Блока был пронизан,
И Пастернак ему был мил.
Ну и Есениным, певучим,
Не мог не восторгаться он.
И Маяковским, громозвучным,
Был неизбежно восхищён.
Вот то великое созвездье
Поэзии российской. К ним
И начал путь, довольно резво,
Поэт и был неудержим.
В них ощутить он смог начало
Той славы, что рождалась в нём.
Кто после них? Все измельчали.
Остался видимо лишь он.
Хотя не зря, наверно, рядом
Иные гении стоят,
Поэты те, которых рад он,
Друзьями верными признать.
Рождественский и Вознесенский,
И Окуджава. В их кругу
И Ахмадулина. Без лести
Признаюсь, что я их люблю.
В стихах их – молнии и громы,
Таинства мыслей золотых.
 
 
На форумах и стадионах
Они провозглашали их.
У каждого свой стиль и почерк,
Стихов особенная прыть.
Но Евтушенко явно хочет
Их всех собой опередить.
Не зря в стихах его мелькали
Порою мысли о себе,
Но люди их не замечали,
Отдавшись новизне идей.
Писал он, смело, пылко, броско
О том, чью суть давно признал:
О Ленине, о Маяковском,
О днях, событьям чьим внимал.
О Братской ГЭС, что возвышаясь
Над миром выше пирамид,
Сияет, смыть собой стараясь
Дней давних, зло и боль обид.
О целине, что позволяло
Обогатить страну зерном.
О спорте, космосе, немало
Строк стихотворных пишет, он.
О Кубе, о Вьетнаме пишет
Кляня жестокую войну.
Он гул любых событий слышит,
Всё знать хотелось бы ему.
Явлений разные моменты,
И жизнь, и праведную смерть,
Не зря стремился Евтушенко,
В своих стихах запечатлеть.
В них мир великий отражался,
Сверкал в них солнцем каждый день.
Оригинальностью старался,
Поэт, привлечь к стихам людей.
И их, конечно же, пленяло
Созвучие красивых слов
Ведь им давно недоставало
Душевных, красочных даров.
К тому же был патриотичен,
Поэт, отчизной дорожа.
Но, позволял себе, как личность,
Свою свободу выражать.
И от свободы, той хмелея,
Порой властей не признавал.
 
 
Но верить ленинским идеям
В стихах он всё же, призывал.
Когда ж, обрушилась внезапно
Его страна – СССР,
Он тут же улетел на запад,
От всех побед и всех потерь.
Всё то, что выспренне, он славил
Что светлым будущим звалось
Всё развалилось – был раздавлен.
Всем миром признанный колосс.
В лихие годы перестал он
Людей к чему-то призывать.
Пусть разбираются там, сами.
В стране, чью душу не понять.
Ведь то, к чему с друзьями звал он,
Не осуществилось и заря
Его ликующих признаний,
Как будто выгорела зря.
Иные, грозные явленья
Вдруг стёрли смысл святых идей.
Зачем в своих стихотвореньях
Он звал в грядущее людей?
А ведь срывал аплодисменты
Во всех советских городах.
Но ощущал ли Евтушенко
Живую правду на устах?
Кто сам он? Верил ли в ту правду,
Что нам в стихах преподносил?
А ведь немалые награды
От бывшей власти получил.
Но он и их колол стихами,
Хотя не очень-то дразнил.
Не догадаемся мы с вами,
Кем он на самом деле был.
В чём сущность всех его творений?
Что ищем мы, как прежде, в нём?
К чему стихов его горенья,
Не опаливших нас огнём?
А впрочем, разве это важно,
Ведь у бессмертья нет конца.
По-своему оценит каждый
Жизнь легендарного певца.
 

Он славил свет

(Другу Павловскому Евгению, поэту г. Бухары.)

 
Вновь скорбь в душе, опять утрата —
Покинул нас поэт и друг.
Я знал его, любил, как брата,
Но смерть пришла внезапно, вдруг,
Своей реальностью суровой
Пронзая хрупкие сердца.
Спеша напомнить людям снова,
Что жизнь не длится без конца.
И что легко её измерить,
Отдавшись собственной судьбе.
А он, так в будущее верил,
Мечтал о счастье всех людей.
Жил, верным правде оставаясь,
Всем сердцем к красоте стремясь,
Любя людей не притворяясь,
Судьбы ударов не страшась.
За что была к нему жестока,
Судьба, за что, лишённый ног,
Страдал он молча, без упрёков?
Об этом знает только бог.
Терпя немыслимые боли,
Он всё ж, судьбу не проклинал.
Великим мужеством и волей
Он не случайно обладал.
Сама поэзия дарила
Ему терпение, чтоб он,
Вновь наполняясь чудной силой,
Был в жизнь по-прежнему влюблён.
Своими мудрыми стихами
Он славил жизнь, добро и свет,
Чтоб жить всё время рядом с нами,
Презрев безмолвие и смерть.
 

На СМЕРТЬ ПОЭТА

(Другу Юнусову Камилю, поэту г. Бухары.)

 
Не только времени – и жизни
Порой поэту не хватает.
Ещё не высказав все мысли,
Он словно ангел исчезает.
 
 
Уходит в мир иной, откуда
Возврата никогда не будет.
И не приходится ждать чуда —
Никто поэта не разбудит.
 
 
Но, даже в смерти нет смиренья.
Он в жизни был живее многих
И отдаваясь вдохновенью,
Шёл неизведанной дорогой.
 
 
Шел, торопясь к мечте высокой,
С неправдой, ложью не согласный.
И вот погиб по воле рока,
Оставив мысли, чувства, страсти…
 
 
Но и сейчас, пронзая время
Он путь тернистый продолжает,
Любым своим стихотвореньем,
В котором бьётся мысль живая.
 
 
Не зря же, признан он отчизной.
И вновь она ему внимает.
Не только времени – и жизни
Порой поэтам не хватает.
 

Николай Дмитриев

1 22

В СЕЛЕ АРХАНГЕЛЬСКОМ…

 
В селе Архангельском, под Рузой,
Родился Дмитриев, поэт.
Над ним село склонилось Музой,
С рожденья, с детских, ранних лет.
Не зря, тянулся он к природе,
Сознанием, вникая в жизнь.
Его сияющие годы,
Легко и ярко пронеслись.
Всё то, чем жил он и гордился,
Приют в стихах его нашли,
Рождая трепетные мысли
Для каждой страждущей души.
В его поэзии не строгой,
И радость дней, и боль тревог.
И о войне святые строки
Не написать поэт не мог:
«Враги держали на прицеле
Отца, а значит и меня.
С войны вернувшиеся, все мы» —
Писал он, душу леденя.
Не зря в словах тех мудрость с явью,
В живую истину влились.
Писал поэт о самом главном,
А главное, конечно, жизнь.
Всё в ней – и труд людей и праздник,
Любовь и боль, и тьма, и свет.
Во всём её многообразье
Находит главное поэт.
И звёзд красивое сиянье,
И радость утренней зари
И чувства первого свиданья,
И леса летнего дары.
Мир удивительно прекрасен,
Не зря в нём звонок чей-то смех.
К волшебным тайнам не напрасно
Влечёт поэзия нас всех.
И Дмитриев, легко, приметно,
В страну поэзии войдя,
 
 
Стал изумительным поэтом,
Души призвание найдя.
В стихах, с волненьем и любовью,
Рисуя явь бегущих дней,
Писал поэт о Подмосковье
И яркой юности своей.
Писал, разбрасывая искры
Тех чувств, которыми пылал.
Незримым, тайным, мудрым смыслом
Свои стихи он, наполнял.
Души изысканную ценность,
Словами выразить он смог.
И эту необыкновенность
Читатель превращал в восторг.
Могу о Дмитриеве долго
И неустанно говорить.
Пусть не кончается дорога
К тому, кто смог нас удивить.
 
 
2
ОН С ДЕТСТВА…
 
 
Он с детства вник в смысл слов и понял
Поэзии священной смысл.
Ещё когда учился в школе,
Стихи в нём мыслями зажглись.
С тех пор они не угасали,
Легко рождаясь в новых днях.
От многих бед его спасала
Поэзия, взойдя в стихах.
Струясь неслышно, словно реки,
Они вливались не спеша,
В живую память человека,
Чтоб счастьем полнилась душа.
Не торопясь в иные выси,
Где, угасая, меркнет свет.
В стихах от мира не зависел,
Подобно ангелу, поэт.
Он ими жизнь шальную мерил.
Был смел и честен каждый стих.
Неиссякаемую веру
В Россию выразил, он, в них.
Простыми вроде бы, словами,
Найдя в них краски всех времён,
 
 
Родной земли очарованье,
В своих стихах оставил, он.
Как Тютчев, или же, Есенин,
Как Бунин, или же, как Фет.
Он там, в одном ряду со всеми,
Наш выдающийся поэт.
Подобно им, мудр и лиричен,
И всё-таки, неповторим.
Ни с кем из них не идентичен,
Хотя во многом, близок к ним.
И нынче нас они тревожат,
Никто стихи их не забыл.
Но ближе Дмитриев к нам, всё же,
Поскольку в наше время жил.
Но вот и он ушёл, как будто
Не принял жизни мир иной,
Где либералы слишком круто
И подло, правили страной.
Ушёл! Видать не мог иначе.
Но рядом мы с его судьбой.
В любом из нас он обозначен
Своей поэзией живой.
 

Николай Алёшкин

1

 
Не Руза ль, Музой став твоей
Тебе в тиши стихи шептала.
И ты признательным был ей.
А сердце нежно трепетало.
 
 
А сердце нежно трепетало,
Ловя мелодии полей,
Стремясь взлететь в святые дали
Любимой родины своей.
 
 
Любимой Родины своей,
Живой, святой, необъяснимой.
А где найдёшь её родней?
А где найдёшь её красивей?
 
 
А где найдёшь её красивей?
Другой, такой не может быть.
Не зря стихи ей возносили
И продолжают возносить.
 
 
И продолжают возносить
Поэты русские ей оды.
Не зря сумели сохранить
Их, пробегающие годы.
 
 
Их, пробегающие годы.
Во имя славы сберегли.
Стихи – не дань крикливой моде,
Зов жизни в них, в них зов земли.
 
 
Зов жизни в них, в них зов земли
И голос твой в том зове слышен
Ожить в стихах твоих смогли
Всё то, чем жив, ты, все, чем дышишь.
 
 
Всё то, чем жив, ты, все, чем дышишь,
Чем дорожишь ты, как поэт:
И тусклый блеск луны над крышей.
И утра раннего рассвет.
 
 
И утра раннего рассвет.
И солнца яркое явленье
И на тропинке, чей-то след,
И трав весеннее цветенье.
 
 
И трав весеннее цветенье.
Весь этот мир и всех людей
Готов объять ты вдохновеньем,
Во имя Родины своей.
 
 
Во имя Родины своей,
Чью волю Время диктовало.
Не Руза ль, Музой став твоей
Тебе в тиши стихи шептала?
 
 
2
Хочу в стихи твои войти,
Чтоб в них, как прежде, заблудиться
Там, где и травы, и цветы,
Там, где луга, ручьи и птицы.
 
 
Хочу, куда-то наугад,
Рукой придерживая сердце,
Я по строкам стихов шагать,
Как по тропе живого леса.
 
 
Идти сквозь дебри нежных слов,
К великой сути, как к рассвету,
Словно под звон колоколов,
Под ритмы строк души поэта.
 
 
Шагать, поверив в тот восторг,
Что излучают строки эти.
Их диктовал, конечно, бог,
И их оспаривать не смейте.
 
 
И позабыть уже нельзя
То, что поэзией открыто.
Ты сам не сможешь рассказать,
Как стих явился, по наитью.
 
 
Как он, откуда-то из снов,
Перешагнув святые грани,
Рассыпал вдруг свою любовь
Необъяснимыми стихами.
 
 
Теплели нежностью слова
В твоих ладонях оживая.
И закружилась голова,
Волшебный дар тот принимая.
 
 
И всё ж, ты к чуду был готов
Поскольку не был равнодушным.
И растворялись капли слов,
Как капли рос, в сердцах и душах,
 
 
Рождая светлые мечты
И жизнерадостные мысли.
Хочу в стихи твои войти,
Чтоб в них, надолго, заблудиться.
 

ПОЭТЫ, ЖИЗНИ ЧЬИ В СВОЙ ВЕК
МЕЛЬКНУЛИ, СЛОВНО ФЕЙЕРВЕК

Цикл стихов о Лермонтове

Жил: 26 лет 9 месяцев 12 дней.

1

Любимый нами

 
Любимый нами, Лермонтов,
Почти что с детских лет,
Знал многие моменты
Тревог и разных бед.
И с юных дней причастный
К поэзии святой,
Ещё ребёнком часто
Склонялся над строкой.
Он в десять лет поэтом
Успел в России стать,
Сумев признанье это
Стихами доказать.
А став взрослей, всё ярче
Пронзал стихами тьму,
Страданьем обозначив
Поэзию свою.
Поэт, любя Россию,
Её простой народ,
Не восхвалял красиво
Князей и царский род.
Наоборот возмездья
Желал за все грехи.
В его живой поэзии
Есть страшные стихи.
Пророчествовали смело
Они царям конец.
Сбылось на самом деле
То, что предрёк певец.
 
 
2
 

Детство

 
В два года мать он потерял.
У бабушки всевластной
В господском доме проживал.
Но был ли мальчик счастлив?
Изгнала бабушка отца
И бабника, и мота,
Чтоб не испортил он юнца
Весельем беззаботным.
Отец, взяв деньги отошёл
От воспитанья сына.
Хотя и был немного зол,
Но жить любил красиво.
А мальчик быстро подрастал
И гувернёр французский
Его наукам обучал,
Не говоря по-русски.
И поневоле Михаил
Чужой язык освоил
И, как француз заговорил
И этим был доволен.
И немец тоже обучал
Настойчиво и честно,
Чтоб Миша Шиллера читал
И Гёте по-немецки.
Затем английский гувернёр,
Что мудростью отмечен
В нём собеседника обрёл
Гордясь английской речью.
Любовь в нём к Байрону зажёг
Наставник англичанин.
Не в нём ли он постигнуть смог
Поэзии начало?
Ведь в чём-то схожи жизни их,
Пусть не во всём и всё же
Нет ближе судеб роковых
И творчества их тоже.
 

3

ЗаЧЕМ БРОСАЕТ ВЫЗОВ ОН

 
Но почему был с детства он
К людским страданьям ближе?
Чем упоён, чем угнетён?
За что и кем обижен?
Что с юных лет поэта злит?
Что жить мешает мирно?
Зачем он Лермонтов дерзит
Чинам и командирам.
Зачем бросает вызов он
И обществу, и свету?
Какие чувства зреют в нём
Как прежде незаметно,
Чтоб позже выплеснуть из глаз
Свой гнев неукротимый?
Зачем презрительно смеясь
Он не проходит мимо,
Того, кто жертвой избран им,
За гордость или чванство?
Он и в стихах непримирим
К своим и к иностранцам,
Чей ложный мир цветёт в словах,
В глазах же зло искриться.
И нынче Лермонтов в стихах
Готов с врагами биться.
 
 
4
 

О любви поэта

1)

 
И Лермонтов, как Байрон был
В своей любви несчастлив.
И всё же Байрон находил
У женщин соучастье.
Он у мужей их отнимал,
Бросая свету вызов.
А Лермонтов воспринимал
Любовь, как счастья призрак.
В свои шестнадцать юных лет
Живя в Середникове,
Впервые был влюблён поэт
В красавицу Сушкову.
А та надменна и горда
И каверзна при этом.
Не презирала, но всегда
Смеялась над поэтом.
И он от горести бледнел
Смех злом вливался в уши.
Любовь разрушить он успел,
Тот смех, проникнув в душу.
Могла ль Сушкова оценить
Стихов поэта праздник?
Зато успела огорчить
Его своим отказом.
 
 
2)
Была ещё одна любовь
К той, образ чей светился скромно.
Об этом строками стихов
Пролился Лермонтов влюблённый
Он имени не называл
Своей возлюбленной, стараясь,
Никто из близких, чтоб не знал
Приобретённую им радость.
И правда встречи их в те дни
Надеждой украшали будни
Казалось радостной любви
Теперь конца уже не будет.
Увы, и здесь без драмы чувств
Не обошлось, как лебедь,
Исчезла та, любви чей вкус
Он не успел отведать.
Он не успел проститься с ней —
Её своей дорогой
Увёл соперник, и сильней
И опытней намного.
Поэт изменнице своей
Был всё же, благодарен.
Стихами, посвящённых ей
Залечивал он раны
Инициалы Н. Ф. И.
Те, что в стихи врывались
Воспоминаньями любви
И чувств его остались.
 
 
3)
Другая, нежная любовь,
Та, что поэту Музой стала.
Не зря среди его стихов,
Довольно часто оживала.
К ней чувства сильные питал
Он, как к одной из лучших женщин
Всегда о встречи с ней мечтал
Но был удар судьбы зловещим.
Была другому отдана.
Невест не спрашивали раньше.
Хотя была ещё юна,
Жених же был гораздо старше.
Да, на семнадцать лишних лет
Он обогнал свою супругу.
Ах, как страдал в те дни поэт,
Не смея позабыть подругу.
Любила Варенька его,
Но мир любви их развалился.
Не признавая никого
Поэт в припадке горя бился.
Затем в поэзию уйдя,
Как будто в бездну провалился.
Подобной Варе не найдя
Он в жизни так и не влюбился.
Быть может, помешала смерть,
Так и ушёл поэт из жизни,
Зато в стихах успел взлететь,
Любовных чувств рассыпав брызги.
 

5

Путь к знаньям

 
Образование легко
Поэту удавалось.
Но он не метил высоко,
Свободно развиваясь.
Московский университет
Где стал поэт учиться,
В его душе оставил след.
Он к знаниям стремиться.
Но мудрые профессора
Стесняли волю мыслей.
Учёные те доктора
Над ним грозой нависли.
За то что независим, смел,
Упрям и бессердечен.
Привычку вредную имел
Во всём противоречить
Он и друзей здесь не нашёл,
И стал как будто лишним.
И потому легко ушёл
Два года проучившись.
Затем и в школе юнкеров
Пришлось терпеть два года.
 
 
Корнетом став служить готов,
Хотя любил свободу.
 

6
Служба

 
Теперь, поскольку он корнет,
Нести обязан службу.
Гвардейцем стал теперь поэт
В полку гусарском служит,
Ну а пока, пирами он
И вольной жизнью занят.
То он хандрит, то он влюблён
То весел он, то замкнут.
Не смог бы вытерпеть любой
В те дни его остроты.
В душе его гнездиться боль.
Вновь зол он на кого-то.
За чью-то корысть, гордость, ложь
И даже превосходство.
Где нынче праведных найдёшь,
Найти таких не просто.
И потому не ищет он
Не нужные знакомства.
Он знает нынче, ни в любом
С любовью сердце бьётся.
Но слабого поддержит сам
И в этом суть поэта.
Но жизнь, не веря чудесам
Не всех спасёт от смерти.
И вдруг, как гром, как жизни вскрик,
Как страшный грохот пушки
О том, что Дантесом убит
Поэт великий Пушкин.
 

7

На смерть поэта

 
Событье это роковое
Пронзило Лермонтова так,
Что сердце, вроде бы живое
Вдруг стало биться кое-как.
 
 
Огнём душа в нём полыхнула
Почувствовав приливы зла.
Как будто и её вдруг пуля
Дантеса болью обожгла.
Так трудно Лермонтову стало,
Что он от горя побледнел.
Он знал о Пушкине немало,
Но повстречаться не успел.
И всё ж, надеясь на удачу
Мечтал о встрече где-нибудь.
И вот убит поэт и плачет
Душа, в огне пылает грудь.
В ней сердце колоколом бьётся
По всей России слышен звон
Поэзии российской солнце
Угасло, скрывшись за холмом.
Ушёл вершитель громкой славы
Поэзии и царь, и бог
А тот, кто всей Россией правит
Умом наверно недалёк.
Такого гения оставил
На растерзанье чужакам.
Позором царь себя прославил.
Кто отомстит теперь врагам?
Как кто? Он сам поэт, отваги,
Как и таланта не лишён
И рвётся Лермонтов к бумаге,
К перу, к чернилам рвётся он.
И вот слова, собравшись вместе
Зажглись вдруг огненной строкой:
«Погиб поэт, невольник чести.
Пал, оклеветанный молвой…»
 

8

Ссылка

 
Стих, как воззванье к бунту был.
Правдиво, яростно и хлёстко
Врагов в нём Лермонтов клеймил
И был в словах предельно жёстким.
 
 
Фактически он восставал
Против правителей жестоких
И всенародно обличал
Их ложь и скрытые пороки.
И как поэт, их обвинял
В убийстве Пушкина и мщенье
Им роковое предрекал,
Бесстрашно бросив возмущенье
Словно перчатку на барьер
Во имя истины и правды
С любым готов он на дуэль,
Другой судьбы ему не надо.
Царь прочитав тот страшный стих
Решил под суд отдать поэта.
Лишь под влияньем лиц других
Он отменил решенье это.
И Лермонтова на Кавказ
Отправили, стараясь
Что б, он под пули смог попасть
С чеченцами сражаясь.
 

9

Кавказ

 
Кавказ не мог не удивить
Поэта новизной видений
Не мог талант в нём не раскрыть
И словно просыпался гений
Здесь среди, чудных, снежных гор
Среди долин цветных и пёстрых
Кавказа сказочный простор
Пронзал художник взглядом острым
Он видел рек бурливый бег,
И скалы, солнцем озарённых
А на вершинах горных снег,
Внизу: уют долин зелёных.
Дома чеченцев из камней,
Как действенность самой природы.
Здесь мир был ярче и живей,
Объятый сказочной свободой.
Здесь на просторе, вне людей
Талант поэта вдруг пролился,
Легко, подобием дождей,
Потоком слов и градом мыслей.
И не поэзией одной
Взорвался – живописью тоже,
Обрисовав тот мир живой,
Где очутился волей божьей.
К природе чувствуя любовь,
В плену её разнообразий
Остаться Лермонтов готов,
Любуясь красотой Кавказа
 

10

Преображение

 
Кавказ его преобразил.
Отсюда «Демон – дух изгнанья»
Поэмой чудной зримо всплыл.
В ней одинокость в мирозданье
Герой поэмы ощутил.
А может сам поэт? Известно:
И он, как демон не любил
Тот мир, в чьей жизни было тесно.
И презирал любую страсть
И малодушие, и гордость
И к одиночеству стремясь
Страданьями измучил совесть.
Но он не Демон, он поэт.
Не зря поэзии отдавшись,
Он пишет «Мцыри». Лучше нет
Поэмы, гимном воле ставшей.
Но кто он Мцыри, отрок юный,
Ребёнком отданный в монахи
Больной, в монастыре угрюмом
Вне чувств любви и даже страха,
Уже готовый умереть,
Презревший все свои волненья.
И признающий только смерть
Освобождающим явленьем.
Его история дана
Поэтом живостью поэмы.
В ней сгустком крови и огня
Предстал герой необыкновенный.
 
 
Для всех неведомый, иной,
И чуждый, и довольно странный.
Но в нём рождаясь, дух живой
Манил к свободе постоянно.
Не сам ли Лермонтов, тот Мцыри?
И он к незримой воле рвался
И он в тревожном этом мире,
Как Мцыри в келье, оказался.
И для него был ненавистен
Тот мир, в котором мрачен свет.
И в нём порыв души искриться
И в нём любви и счастья нет.
Да, он и Мцыри, он и Демон
Вобрал в себя он их черты,
В своих высоких дерзновеньях
Достигнув должной высоты,
Откуда мир как на ладони,
Где люди многие мелки
В своих желаниях огромных,
Плоды чьи грубые горьки.
 

11

Петербург

 
Поэт, вернувшись в Петербург
Вновь окунулся в жизнь людей.
Вошёл он тут же в тесный круг
Всех видных пушкинских друзей.
Став популярным среди всех
Писателей столицы,
Не игнорируя успех,
Не хочет зря гордиться.
Ещё немало написать
Ему о мире надо.
Намерен творчеством спасать
Он от забвенья правду.
Но как в то творчество уйти,
Когда везде помехи.
Сам царь, преградой на пути
Встав, строго смотрит сверху.