Текст книги "Кузнец душ"

– Нет, стоит. По-твоему, я не должна злиться из-за того, что ты присвоила себе спасение лорда Бессерли, да? Или из-за помолвки принца, о которой я не имела понятия до того, как о ней объявили час назад?

– Тия, ты несправедлива.

«Тия, – предупредил меня Фокс. – Сейчас не время».

Я понимала, что мне лучше уйти. Скандал на глазах у кучи знатных особ никому не принесет пользы, уж тем более мне. Но от последней колкости я не могла удержаться.

– Или тебя больше устроит, если я закрою рот и буду делать только то, что ты скажешь, словно игрушечная собачонка, выполняющая команды, лишь бы угодить тебе? Видимо, не имеет значения, что я, усмиряя дэва, рискую своей жизнью, что я рискую рассудком, разбираясь с Безликой, которую тебе не хватает смелости допросить самой. Зато я веду себя незрело, да?

Не дожидаясь ответа, я развернулась и зашагала прочь. Хорошо, что она, осознав свое лицемерие, не бросилась меня догонять.

Празднование продолжалось всю оставшуюся ночь и, как мне потом рассказали, до самого утра. Мы с Фоксом почти не разговаривали и просто смотрели из окна моей комнаты на раскинувшийся перед нами город.

– Что мы делаем? – наконец произнесла я. – Насколько нелепо, должно быть, выглядим, расстроившись из-за помолвки двух людей?

– По крайней мере, мы до сих пор делаем это вместе.

Я начала хихикать, и он подхватил мой смех. Так мы с братом хохотали над нашей глупостью до тех пор, пока окончательно не выбились из сил, а на улице не погасли огни, один за другим, словно город прикрыл свои двадцать тысяч глаз и уснул.

Еще какое-то время Фокс оставался со мной. Вскоре я заснула, а проснувшись немного погодя, рядом его не обнаружила. Я мысленно чувствовала, как он бесцельно бродит по Ниву. А где-то за ним в моем сознании шевелились и вздыхали тени – ази ощущал мою грусть и сочувствовал мне.

Оставшись одна в комнате, я посмотрела на свой кулон-сердце, который засверкал при свете луны. На его поверхности время от времени вспыхивала смиренная печаль, но стекло, стоит отметить, не омрачали ни обида, ни злость. Оказалось, не так-то просто разбить мое сердце.

– Я слышал о помолвке, – сказал я, невольно заинтересовавшись ее словами. – И все время гадал, в чем причина. – В Кионе браки по договоренности были редкостью. Собственность и титулы передавались по материнской линии, поэтому их женщины часто сами влияли на выбор мужа.

Костяная ведьма прикрыла глаза, тем самым завершив наш разговор.

– Я чувствую его, Кален, – спустя мгновение сказала она. – Он здесь, во дворце. – Она подошла к съежившемуся императору и спросила, повысив голос: – Где ты держишь его, слизняк? Если с его головы упал хоть один белый волос, ты будешь жалеть об этом всю свою жизнь.

Даанориец сжался еще сильнее. Темная аша резко взмахнула рукой, и он, поскуливая от боли, опрокинулся назад.

– В темницах, – выдохнул он. – В темницах!

Взгляд аши стал жестче. Она шагнула к распластавшемуся мужчине и склонилась над ним.

– Останешься здесь до моего возвращения, – сказала она. – С минуты, как я выйду из тронного зала, до того, как войду обратно, даже не смей пошевелиться или моргнуть. Только дернешься, и я скручу твои внутренности, раскатаю кишки как королевский ковер, и ты подохнешь, подавившись своей собственной печенью, пока я буду сжимать в руке твое сердце.

Император ничего не ответил и с круглыми от ужаса глазами остался лежать неподвижно.

Тогда аша почему-то рассмеялась.

– Ты беспомощен. Беспомощен! Ты не более чем насмешка. Какая ирония! – Она отпихнула его, отчего он снова отлетел в угол. – Если я найду у него хоть одну травму, ваше величество, поверь мне, я сдержу свое обещание и уничтожу тебя.

К трону подошел аэшма и устроился рядом с ним, не сводя томного ленивого взгляда со свергнутого императора.

Кален тоже двинулся с места.

– Я поищу принцессу и поспрашиваю солдат об Обреченных. Они могли видеть других.

Аша кивнула.

– Иди за мной, Бард. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Я прошел за ней по коридору, и мы оказались в пустующей части дворца. Аше был знаком этот путь, она вынула меч и одним ударом разломила запертую деревянную дверь. Нас встретила тьма. Девушка повела меня вниз к темницам, и я содрогнулся от мысли, что может нас там поджидать.

Всего одна камера оказалась занята. Когда аша приблизилась к ней, пленник сидел не мигая. Даже в темноте его сердце ослепительно сверкало серебром, освещая все вокруг.

– Бард, это Халад, – представила нас аша. – Старший сын Одалии, бывший наследный принц Дома Уайат и Кузнец душ Восьми Королевств.

Халад глядел на нас из-под удивительно белых волос – он был все еще молод, не старше лорда Калена, – его глаза сияли почти тем же самым оттенком, что и сердце.

– Почему так долго? – тихо спросил он.

6

– И чем я обязана такой чести? – протянула Аена. – Два визита за два дня! Какой удивительный сюрп…

Остаток фразы потонул в безудержном кашле, когда она привалилась к стене, хватаясь руками за горло. Я ненавидела бывать в ее голове, даже если приходилось получать от нее желаемое. Сейчас меня переполняли злость и нетерпение, и это был самый быстрый способ получить нужные ответы.

– Тия! – Никогда раньше Фокс не заходил со мной в камеру. Позади него маячил взволнованный Халад.

– Как ты узнала? – чуть не рявкнула я.

– Как я узнала что? – выдохнула Аена, хватая ртом воздух.

– «Я бы сказала, при довольно зловещих для помолвки обстоятельствах», – повторила я ее слова с нашей последней встречи. – Как ты узнала о помолвке принца и кионской принцессы? – Фокс вздрогнул от удивления, но я не обратила на это внимания. Меня уже пугала мысль о том, что кто-то из приближенных к принцу мог работать на эту Безликую мразь. – Кто твои шпионы? Отвечай!

Женщина слабо рассмеялась.

– Тебе нечего бояться, Тия. Я не подчиняла никого из одалийской знати. Просто нашла брешь в твоей защите.

Я надавила сильнее: не настолько, чтобы лишить ее дара речи, но достаточно, чтобы она поняла – я готова на большее.

– Эта камера охраняется магией, способной остановить даже дэва!

Аена улыбнулась.

– Ты преувеличиваешь. Да, согласна, магия впечатляет. Она не позволяет мне сбежать. А защита перекрывает твою связь с отважным старшим братцем и в меньшей степени с ази, с которым ты делишься своими сокровенными мыслями.

– Что? – воскликнул Фокс, но я не отступала.

– Хочешь сказать, ты можешь преодолеть эту защиту?

– Не так, как ты думаешь. – Она постучала по лбу. – Когда ты была всего лишь ученицей, я глупо полагала, что смогу подчинить тебя. Я внушала тебе мысли, которые ты считала своими. Но все изменилось, стоило ази выбрать тебя. Теперь я, стыдно признаться, вынуждена плясать под твою дудку.

– Это не ответ, – процедила я сквозь зубы.

– Это руна Предсказания.

– Такой руны нет.

– Тебе показать? – Аена закрыла глаза, и перед моим мысленным взором вспыхнула странная руна, которой я никогда раньше не видела.

Фокс тут же насторожился.

Ярче засияла руна Принуждения, когда я нырнула в ее сознание, приказав ей оставаться на месте и ничего не делать. Но при этом ее мысли витали там, куда я не могла дотянуться.

– У моей двери стоит охранник по имени Гарвет. Его жена на девятом месяце беременности и может разродиться в любой день. Он переживает, что из-за работы не сможет оказаться с ней рядом, когда у нее отойдут воды.

Фокс вышел из камеры, не успела она закончить свою мысль.

– С ним должно быть здорово, – весело проговорила Аена. – Разве ты не рада тому, что можешь проводить со своим братом времени больше, чем предначертано судьбой?

Я усилила хватку, и с ее лица слетела самодовольная улыбка.

– Поясни.

– Боюсь, будет трудно обучить тебя руне Предсказания в такой маленькой камере, еще и с защитой. Предлагаю небольшое вознаграждение за свою помощь: комнату побольше, может, настоящую кровать…

– Нет.

– Ты хотела воспоминание. Почему бы не попросить юного Кузнеца душ извлечь его сейчас из моего сознания? Он сам убедится, что я не лгу.

Я оглянулась на Халада, тот кивнул.

– Если это очередная уловка… – предупредила я.

Халад приложил палец к стеклянному сердцу Безликой. Его глаза расширились, рука вздрогнула.

– Не смущайся, – проворковала Аена. – Пусть мои необычные воспоминания не влияют на твое мнение обо мне.

Халад резко отдернул руку и отступил назад. За его пальцами потянулся тонкий фиолетовый шлейф.

– Есть, – прохрипел он.

– Халад, все хорошо?

– Да. Просто… ее разум…

– Надо было тебя предупредить, – веселилась Безликая. – У меня довольно богатое прошлое.

– Она говорит правду. – Халад поместил фиолетовый дымок в стеклянный сосуд. – Но предсказание – это все, на что она способна сейчас.

К нам вернулся рассерженный Фокс.

– Охранника действительно зовут Гарвет. Каждое ее слово – правда. Будь она проклята. Он утверждает, что никогда не разговаривал с ней и уж тем более не входил в эту камеру.

– Он может врать, – настаивала я.

– Если хотите, я приведу вам еще примеры, – предложила Аена. – Здесь был принц. Несколько дней назад я слегка коснулась его разума. Он переживал из-за того, что, укрываясь все время в замке, не может управлять Одалией. Он хотел бы повидать остальные земли своего королевства, лучше понять свой народ. Вот тогда я случайно узнала о его предстоящей помолвке…

Я надавила еще сильнее и продолжала сжимать, пока ее глаза не закатились, а тело не задергалось.

– Тия! – Фокс обхватил меня руками, вырывая из плена ярости. – Тия, хватит!

Я отпустила ее. Аена обмякла. Упасть ей не дали запястья, прикованные к стене кандалами, которые удерживали ее в вертикальном положении, да и то едва. Голова повисла. Я уж думала, Безликая потеряла сознание, когда она просипела:

– Должна… тебя поздравить… Тия. Ты стала… только сильнее… за год, с тех пор…

– Тия, что на тебя нашло? – Фокс был в ярости, и вполне справедливо. Я не ответила ему, пытаясь обуздать свой гнев, чтобы вновь не потерять над собой контроль.

Аена подняла голову. На ее губах застыла легкая улыбка.

– Хорошо. Обещаю больше никогда не залезать в голову к твоему возлюбленному принцу. Клянусь могилой своей дочери. Но что-то я сегодня разоткровенничалась. Поэтому взамен попрошу у тебя одну только книгу.

– Нет.

– Тия, это всего лишь книга, которая веками передается таким, как я. Многие готовы за нее убить, но я щедро дарю ее тебе и прошу защитить.

– Что это за книга?

– Книга скрытых рун, леди Тия. Раньше скрытыми рунами владели Темные заклинатели, но со временем аши специально – так гласят легенды – утратили их, чтобы Темные ведьмы вроде нас не поднялись слишком высоко. Именно оттуда я узнала о руне Предсказания, впрочем, как и о многих других. Второй экземпляр находится у ваших старейшин.

– Ты лжешь.

– Все дело в контроле, моя дорогая Тия. Они учат вас лишь рунам, необходимым для усмирения дэвов, а также рисковать своей жизнью ради их целей. Зачем им обучать рунам, способным возвысить тебя над ними?

– Тогда зачем ты отдаешь ее мне? – спросила я.

– Потому что я еще не отказалась от тебя. – Восстановив силы, она прислонилась к стене и потянулась. – Твоя злость вселяет надежду. Мы нуждаемся в твоей ярости. Как только ты услышишь мои слова – о силе этих рун и предательстве ваших старейшин, – возвращайся ко мне, и я все тебе расскажу.

– Мне не нужна твоя помощь.

– Ах, я уверена, эта новость не даст тебе покоя. Мы же были друг у друга в головах, Тия. Мне известно о тебе немного больше остальных. Я знаю про твою тягу к необычным книгам и необычным знаниям. Я знаю, что ты постоянно переживаешь за судьбу Микаэлы, беспокоишься, что однажды поселившийся в твоем сознании ази завладеет тобой – твой разум поглотит темная гниль, которой так пугают старейшины.

– В моей книге полно заклинаний, хранящих ответы на все твои вопросы. Как только ты почувствуешь вкус силы, ощутишь ее сладость, то сразу перестанешь играть в ашу и придешь к нам, Безликим, где твоим способностям найдут лучшее применение.

– Никогда, – выплюнула я.

– Никогда не говори никогда, Тия. Наша жизнь слишком коротка, чтобы предаваться вечности, о которой можно пожалеть. Да и в черном сердце нет ничего ужасного. С ним мы сильнее, больше окутаны Тьмой, меньше подвержены темной гнили. Вот только старейшины не позволят тебе так думать.

– Я тебе не верю.

– Черное сердце, в отличие от сердца Микаэлы, никто и никогда не сможет у тебя забрать. Черное сердце, кто бы им ни управлял, всегда возвращается к тебе, хочешь ты того или нет. Неужели мое предложение с книгой тебе не кажется заманчивым?

– Сам процесс ее получения делает его менее привлекательным.

Она рассмеялась.

– Немного разложения душе не повредит, Тия. Книга спрятана на одалийском кладбище. Там, где лежит бедная, всеми позабытая Милисента Тред из Истеры, ты найдешь свое истинное призвание.

Ничего не ответив, я направилась к двери.

– До новой встречи, – крикнула нам вслед Аена, прежде чем тяжелые металлические двери закрылись.

– Передайте своему командиру, что у Гарвета выходной, пока его жена не родит, – отдавала я указания проходящим мимо солдатам. – И я хочу, чтобы стража следила за этой камерой на расстоянии не меньше двадцати футов. Никто, кроме доставляющего еду Искателя смерти, не смеет к ней приближаться. – Я понимала, что такая мера, скорее всего, ничего не даст, но все равно должна была что-то предпринять.

– О каком поселившемся в твоем сознании ази она вела речь? – набросился на меня Фокс, как только мы покинули темницу. – Ты же убила его два года назад, не так ли? Он что, возродился?

Я сглотнула.

– Нет. Я его не убивала.

– Похоже, вам лучше поговорить наедине, – раздался позади нас взволнованный голос Халада. – Я пойду.

– Останься, Халад, – приказал мой брат. – Все это время ты забирал у Тии воспоминания. И ничего не знал об этом?

Кузнец нервно сглотнул.

– Ну…

Ахнув, Фокс изумленно уставился на него:

– Ты знал?

– Такова часть клятвы Кузнеца душ – любые воспоминания касаются только его владельца.

– Он не хочет ни с кем воевать! – возразила я. – Ази находился под влиянием Аены. Он сражался с ней так же, как и я. Теперь я нахожусь в его сознании, а он – в моем. Я знаю, что он не хочет никому причинять зла.

– Разорви эту связь, Тия! Это слишком опасно!

– Я не знаю как, даже если бы хотела. Но он понимает, что я, в отличие от Аены, не представляю для него угрозы. С тех пор как я им управляю, он даже не пытался напасть.

Фокс медленно покачал головой.

– Но это не делает его безобидным.

– Как бы там ни было, он ничего мне не сделал. Эта связь каким-то образом позволяет нам чувствовать друг друга. И… и когда мне нужно, дает над ним контроль.

– Тия!

– А что, по-твоему, я должна сделать, Фокс? Рассказать все старейшинам? Халад, поведай ему, что в этом случае произойдет.

Халад снова сглотнул.

– Тебя запрут в темнице, как Аену. Сочтут источником опасности для всех. И ничье влияние: ни Микаэлы, ни даже Альтисии – тебе не поможет.

– Тия, разве хотя бы Микаэла не должна знать? – упорствовал брат, но уже без прежнего недовольства – он понимал, что Халад прав.

– Она не больше моего знает, как разорвать связь. Зато я лучше ее знаю, как управлять дэвами. Что касается остальных… – Рассказать Микаэле – значит сказать Полер, а после нашей ссоры равносильно сообщению сообществу. – То, что я Костяная ведьма, еще больше все усложняет. Очень скоро люди станут требовать моей головы. Даже могут обвинить короля Телемайна и принца Канса в заговоре со мной. Я не могу этого допустить.

– Мне правда надо идти, – взволнованно проговорил Халад, пятясь назад. – Нужно спрятать это воспоминание в безопасном месте.

– Халад, ну-ка иди сюда. Я еще не закончил – вот черт. Ушел. – Фокс обернулся ко мне. – Я не «остальные», Тия. Я – твой брат. Ты должна была все мне рассказать.

– Я знаю о твоей нелюбви к дэвам, Фокс. Ты бы не одобрил.

– Но это не значит, что я бы не поддержал тебя. Твои проблемы – это мои проблемы. – Он помолчал. – По крайней мере, теперь мне понятно, откуда брались те странные ощущения, которые порой исходили от тебя.

– Прости. Я постараюсь больше ничего от тебя не скрывать, – сказала я и сжала его руку.

– Ты сказала «постараюсь», словно поступишь так еще раз, если это избавит меня от проблем. – Фокс вздохнул. – Полагаю, теперь у нас нет выбора.

– В чем?

– В том, чтобы отыскать проклятую книгу, о которой болтала эта гарпия. Если в ней сокрыта защищенная магия, способная разрушить эту связь, то нам стоит посмотреть.

– Я помню тот день, – признался Кузнец душ. – Твое сердце, Тия, светилось так ярко. В нем была злость, досада, печаль – опасное сочетание. Помню и Аену. Она боялась тебя, как бы ни пыталась это скрыть. Она прекрасно преуспела в маскировке, но я все равно видел голубые всполохи.

– Удивительно, что ты столько всего помнишь, учитывая то, как быстро сбежал.

Кузнец душ засмеялся. Он оказался именно таким, каким она его описывала, и в то же время другим. За время странствий он загорел, у него были светло-серые глаза, практически бесцветные, как и его волосы, рассыпавшиеся по плечам. Он выглядел сильнее, чем я предполагал, – широкие, ссутулившиеся плечи, мощные руки. Прищурив глаза, он посмотрел на меня – столь знакомая мне привычка, поскольку у самого плохое зрение. А его сердце представляло собой настоящее произведение искусства: необыкновенный кристалл, в котором преломлялись множество красок, ограненный лучше самого совершенного алмаза.

– Кто это? – спросил он.

– В некотором роде мой летописец.

Кузнец душ нахмурился, но его лицо выражало скорее грусть, чем злобу.

– Ты затеяла опасную игру, Тия.

– Не менее опасную, чем твой выбор, Халад. Нам обоим прекрасно известно, что мои возможности тают так же стремительно, как пустеет Даанорис.

– Как ты догадалась искать меня здесь? Я покинул Анкио, когда тебя уже изгнали.

– Я и не знала, – улыбнулась она ему. – Но предположила, что в Кионе ты надолго не задержишься. Сейчас Анкио и Одалия презирают тебя не меньше меня. Путешествуя вдоль берега в своем изгнании, я делала предсказания, и сознание привело меня к Сантяню. Представь мое удивление, когда я обнаружила, что во всем виноват он. – Она кивнула в сторону императора, который за время нашего отсутствия, сдержав обещание, ни разу не шелохнулся. – Я понимала, что он разыщет тебя и что тебе грозит опасность.

– Ты смогла предсказывать на таком дальнем расстоянии? Твоя сила возросла, с тех пор как ты… – Они встретились глазами, и аша кивнула. – Я успел не так много выковать для него, – продолжил он. – В темнице я пробыл не больше двух дней. Ты поэтому явилась в Даанорис со всеми этими дэвами в сердце?

– Ты видишь их?

– Ваши сердца переплетены, и только твоя смерть может вас разлучить. – Он выглядел обеспокоенным. – Тия, я боюсь.

Аша опустилась перед ним на колени и обхватила его ладони.

– Ты остановишь меня? – прошептала девушка, и в этот миг она казалась такой юной. – Разве у меня есть другой выбор, Халад?

– Нет, – угрюмо произнес юноша. – Выбора нет. В том-то и дело.

– Ты одобряешь его?

– Нет. Но понимаю, почему ты так поступаешь. – Он снова взглянул на меня. – Как много ему известно?

– Совсем немного, – ответила аша.

– Я нашел принцессу, а оставшиеся солдаты ухаживают за ранеными, – в зал вошел лорд Кален.

У Кузнеца душ от изумления открылся рот. Он поднялся на ноги, когда к ним, продолжая говорить, приблизился лорд Кален:

– Сдались они быстро, так что с ними больше не должно быть хлопот. Тем более когда снаружи их охраняют дэвы. Привет, Халад.

Лорд Халад беспомощно шевелил губами, не в силах произнести ни слова, а из глаз текли слезы радости и потрясения. В рыданиях его стеклянное сердце сияло подобно яркой звезде.

– Приятно знать, что от тебя еще что-то можно скрыть, Халад, – с улыбкой заметила Костяная ведьма.

– Мы видели, как ты умер, – наконец прохрипел Кузнец душ, сжимая плечи кузена. – Тия пыталась тебя воскресить. Мы не могли вернуть тебя к жизни. Мы видели, как ты умер.

– Теперь мне лучше, – ответил лорд Кален. На его губах блуждала странная улыбка, а сердце полыхало так же ослепительно, как у Кузнеца.

7

Заброшенная могила Милисенты Тред вся поросла травой и одуванчиками. Маленькое надгробие, знаменующее вечный покой, спрятали высокие сорняки и тяжелые камни. Ее тело покоилось в самом дальнем углу кладбища, на участке возле могил умерших еще в прошлом веке и давно забытых людей, куда редко кто ходил. Теперь мне было понятно, почему Аена прятала здесь свои секреты; далеко не каждый стал бы забираться в такую глушь. Милисенту Тред можно было найти, только зная, где она похоронена.

Несмотря на бурную растительность, земля вокруг ее могилы была недавно потревожена.

Почти два часа мы искали бедную Милисенту, а когда откопали ее маленький потрескавшийся гроб, небо вспыхнуло мягкими серыми разводами, предвещавшими рассвет. Я очень надеялась, что на этот раз ничто не заставит леди Микаэлу вылезти из постели. Иначе наше посягательство на эту могилу будет гораздо труднее объяснить, чем гробницу короля Ванора.

– Если она солгала, я сам ее придушу, – проворчал Фокс. Большую часть земли выкопал он, а я потела за нас двоих. Брат осторожно спустился в яму, отбросил в сторону щепки и сорвал с гроба то, что осталось от крышки.

Вдруг передо мной ярко вспыхнула неизвестная мне замысловатая руна. Послышался странный лай, а после иссушенная рука схватила Фокса за рукав. Брат тут же выхватил меч – его клинок сверкнул в тусклом свете – и отсек тощую руку четко в запястье.

– Так я и знал, – прорычал он. – Она нас подставила!

Из земли решил выбраться не только труп Милисенты Тред. Окружающие нас каменные плиты пошатнулись и рассыпались на части, когда из могил, клацая прогнившими челюстями, показались их обитатели.

Фокс крутанулся и одним верным ударом снес две головы. Только черепа плюхнулись на землю, как на нас двинулись их тела. Брату приходилось сражаться с каждой отрубленной конечностью по отдельности, так что вскоре он перевернул меч рукоятью вперед и стал ломать кости его тяжелым тупым концом.

Я начертила в воздухе руну Принуждения, и на меня тут же хлынул поток разных личностей. Никто из покойников не пытался избавиться от моей власти; наоборот, им не терпелось принять меня, выложить все, что сохранилось в их сознании. Мою голову наводнила мешанина из мыслей:

…мой маленький мальчик Ахмед, пусть найдет время принести цветы на мою могилу…

…никчемный муж, вечно шляется до рассвета! Неужели так трудно навещать меня время от времени?

…моя дочь! Ты слышала что-нибудь о ней? Я столько лет жду ее…

Среди всего этого хаоса пробивались мысли ази. Я инстинктивно ухватилась за них и впустила знакомую магию, которая свободно заструилась по связывающей нас нити.

«Возвращайтесь в свои могилы!» Руна Принуждения запылала еще ярче, как никогда прежде, и мертвые замерли. Они словно марионетки, которых дергают за невидимые ниточки, с жалобным стоном рухнули вниз. Только когда последний труп исчез в своей яме, я отпустила ази, обессиленно упав на землю.

Ко мне тотчас подбежал обеспокоенный Фокс.

– Это был ази?

Я слабо улыбнулась.

– Он… помог. Теперь нужно перевести дыхание. Какими бы страшными эти мертвецы ни были, они не представляли угрозы.

– Я тоже так решил. Мне удалось уловить их мысли. – Он оглянулся на могилу Милисенты. – Эта женщина кажется вполне миролюбивой. Так чего же добивалась Безликая, если не хотела на нас нападать?

– Думаю, она просто хвасталась одной из множества неизвестных рун из той книги.

– Зачем ей раскрывать свои тайны? Она же лишается преимущества.

– Я не знаю, каков ее план. Но если эта книга существует, я найду ее. Если есть какой-то другой способ управлять ази…

Брат покачал головой.

– Исключено. Ты поклялась избавиться от дэва, помнишь?

Помедлив, я все же кивнула.

– Да, я помню свое обещание.

– Хорошо, потому что я не дам тебе его нарушить. – Фокс повернулся к могиле Милисенты, в каждом его движении сквозила настороженность. Откинул ногой обломки, кончиком лезвия отодвинул в сторону останки женщины и заглянул внутрь.

– А она все-таки умеет говорить правду! – воскликнул он, извлекая на свет маленький прямоугольный сверток, завернутый в вощеную бумагу и перевязанный бечевкой. – Удивительно, как она сохранилась.

Я вспомнила вскопанную землю вокруг могилы.

– Если только ее не поместили туда недавно.

Фокс нахмурился.

– Точно. Но то, что по Киону свободно разгуливает союзник Аены, меня очень беспокоит.

Он передал мне сверток. Я развязала веревку.

Внутри оказалась старинная, но в хорошем состоянии книга в кожаном переплете. При виде вытесненной на ее обложке перевернутой короны у меня подскочило сердце.

– Фокс, это же герб Лжеправителя.

Я открыла книгу на случайной странице и увидела незнакомые руны. Листы пестрели старинными текстами, словно книга была написана во времена, когда в речи соблюдались определенные формальности.

– Эта руна позволяет управлять сотней мертвецов одновременно.

– Такое возможно? Разве аша не способна управлять самое большее десятком?

– Только если ты не используешь камень-поисковик. Но, когда ты недостаточно силен, тебя быстро поглотит темная гниль. – Я поморщилась, вспомнив свое первое знакомство с ним. – Надо проверить, так ли действенна эта магия, как утверждает книга.

– Нет.

Я взглянула на него.

– Фокс, я должна. Если какое-то из этих заклинаний работает, мы сможем использовать его с выгодой для себя. Раз уж нельзя рассказывать сообществу аша-ка про ази, то уж точно нельзя говорить им об этой книге. Лишь два человека способны справиться с этими рунами – это я и Микаэла, но она сейчас не в лучшей форме.

– Как только сообществу станет известна твоя тайна, тебя бросят в темницу за хранение книги – впрочем, как и за связь с дэвом. – Фокс помассировал висок. – Может, хотя бы поделишься с Полер и Альтисией?

Я задумалась. Мне вспомнился намек Полер на то, что я не способна повлиять на принимаемые сообществом решения, даже когда те касаются меня.

– Нет, – решила я. – Полер слишком близка к старейшинам. А Альти… я, правда, не знаю, как она на все это отреагирует.

– Ну ладно, – нахмурился Фокс, – пусть пока будет так. Но не смей экспериментировать без меня. – А потом впервые за все это время нехотя обратился к тени, которая спокойно у меня в голове подслушивала наш разговор: – То же самое касается и тебя. Ты меня понял, змей-переросток?

Вот он, типичный Фокс – я даже не удержалась от улыбки. А ази в ответ радостно заурчал.

***

По настоянию Фокса мы начали с самого простого заклинания – Предсказания. Его руна напоминала изогнутую ветку дерева, с переплетающимися вверху и расходящимися в разные стороны сучьями. Чтобы запомнить ее наизусть, нужно было время. Как и со всеми остальными рунами, сначала я должна была начертить ее, влить в нее свою энергию, а после направить в чужое сознание, обволакивая его.

– Надеюсь, это не скрытая руна Взрыва или та, что может заставить тысячу мертвецов полезть в окно?

– Тут, Фокс, я знаю не больше твоего. – Я сделала глубокий вдох. – Давай начинать. Мы можем спорить до посинения, но это ничего не изменит.

Ладонь Фокса легла на рукоять меча, словно оружие поможет нам во время заклинания.

– Пусть только высунется хоть одна гнилая башка, я мигом отправлю ее в ту преисподнюю, откуда она взялась.

Я снова изучила руну, стараясь запомнить как можно больше. Потом нарисовала ее в воздухе, мысленно прошлась по форме, пока она не стала осязаемой, и направила на Фокса. Между нами уже существовала связь, а искать сейчас другого добровольца не имело смысла.

Внезапно на меня нахлынуло головокружение, которое быстро ослабло. Я смотрела на Фокса, но при этом странным образом глядела на себя.

Я зажмурилась и в то же время увидела, как закрыла глаза.

– Фокс, повернись.

Мой ракурс сместился. Я исчезла из поля зрения, а на моем месте возник стоящий в моей комнате маленький комод и стул рядом с ним.

– Тия, что-то не так? – Наша связь сейчас была еще прочнее, его тревога и беспокойство казались мне моими собственными. Раньше я всегда чувствовала его эмоции, не испытывая их сама. А теперь через него ощущала окружающий мир.

Фокс был озадачен, и его озадаченность передавалась мне.

– Я не чувствую никаких изменений. Она вообще работает?

– Даже слишком. – Я рассеяла заклинание, и мысли Фокса исчезли, уступив место усталости. – Этой руной пользовалась Аена.

– Для первого дня достаточно, – заключил Фокс. – И не спорь со мной. Я уже устал чувствовать твое истощение. Сегодня был долгий день.

Я попыталась возразить, но смогла только зевнуть.

Фокс уложил меня в кровать – он этого не делал с тех самых пор, как мы были детьми.

– Перестань загонять себя, – услышала я его нежный голос, прежде чем уснуть. – Мир не перестанет вращаться, даже если ты будешь спать.

***

Проснулась я свежей и отдохнувшей. Изумившись такому внезапному приливу сил, я села в кровати и увидела на столе книгу Безликих, припрятанную среди десятка других томов. Конечно, лучше бы Фокс забрал ее себе, дабы уберечь меня от беды, но в солдатских казармах вообще нельзя было ничего спрятать.

Я пообещала брату не экспериментировать, но это не значит, что нельзя просмотреть остальные заклинания.

Я вернулась с книгой обратно в постель.

«Руна Марионетки, – прочитала я, – требует большой сосредоточенности. Оплетите заклинанием свою жертву, чтобы управлять ею по своему желанию. Труп будет выполнять последнюю команду до тех пор, пока заклинание не рассеется или его хозяин не погибнет. Тем временем он, вернувшись к подобию жизни, будет двигаться и действовать независимо от других сил. Обладая достаточной мощью, можно поднять сотни и даже тысячи мертвецов».

Я посмотрела на символ. Если включить воображение, он напоминал марионетку, которую дергают за ниточки, с какой-то темной каплей на фоне. Должно быть, именно это заклинание Аена применила на кладбище. Но как? Разве Микки не говорила, что я не могу управлять мертвыми без их согласия? Эта книга нарушала все правила, которые я всегда считала неприкосновенными.

На следующей странице была нарисована руна в виде двух переплетенных сердец. Здесь говорилось, что с помощью руны Разделенного сердца можно поддержать гаснущее сердце вторым более здоровым, тем самым отсрочив смерть человека до оказания ему медицинской помощи. Ею даже можно было в какой-то степени управлять чужим сознанием. Но если руна Принуждения использовала силу, то Разделенное сердце было основано на доверии и давало гораздо лучшие результаты. А еще это, похоже, единственное в книге заклинание, которое могло применяться в равной степени как ашами, так и Искателями смерти.

Только Безликие, учитывая взаимное недоверие к ним, не особо жаловали эту руну. Когда несколько лет назад во время дараши оюн на нас напал ази, аши и Искатели смерти противостояли его атаке, объединив свои руны. А когда я сражалась с Аеной в Доме Валерианы, Микаэла, Полер и Альтисия придавали мне сил подобно тому, как я черпала силы у ази. Однако разделить с кем-то свое сердце – заклинание гораздо более личное.