Текст книги "Спасение Души – Возвращение"

Алекс тем временем вещал:

– Патриша Накбед оказалась куда опасней, чем мне изначально показалось. Исходя из того, сколького Патриша достигла, я предполагаю, что она находится у нас уже много лет. Не существует ни одной записи о ней до 2005 года: ни судимостей, ни парковочных штрафов, ни диплома – ничего, абсолютно ничего. В один прекрасный день она просто взяла и зарегистрировалась. Ещё одна странная деталь: есть свидетельство о рождении, но оно составлено в 2005-ом. В примечаниях сказано, что старая копия сгорела при пожаре. Об этом пожаре я тоже не нашёл никакой информации. Патриша начала свою деятельность как воровка-карманница. Позже начала попадаться на вандализме и мелких преступлениях. Вступила в уличную банду, очень быстро взяла инициативу в свои руки и захватив силой власть, возглавила эту банду. Уничтожила почти всех соперников, а оставшихся держит на коротком поводке. Почти весь уличный наркобизнес проходит через её руки. Если в городе есть какая-то отрава, то это её рук дело. У меня также есть неофициальные сведения что полиция тоже у неё в кармане и что у неё есть кроты в нарко-отделе РБНУ.

– Даже в Разведывательном бюро? Длинные же у неё руки… – удивился Мэт.

– По окончании периода уличных разборок она открыла множество легальных предприятий, через которые она отмывает деньги. На данный момент вся западная часть доков и большая часть складов северного порта Урук принадлежат некой компании «Морепродукты для вас», которая зарегистрирована на её имя. Кадры со спутника показывают большую активность и скопление людей. Могу предположить, что это и есть нужное нам место.

– Ладно! Все всё слышали. Их много, нас мало. Выдвигаемся немедленно. Закрепляем снайперские и огневые точки, внедряемся тихо и без шума. Выходить будем, скорее всего, с боем. Алекс, запрашиваю дополнительные отряды.

– Здесь нет активных отрядов, Мэт. Все либо ранены, либо на других миссиях.

– Поищи тщательнее, Алекс! Мне нужны люди! Ты что, хочешь, чтобы нас всех перебили? – взорвался Мэт.

– Ага, покричи ещё на меня, может да и сотворю тебе из воздуха отряд, – огрызнулся Алекс.

– Лекс, Мэт ведь дело говорит, – вмешался я. – Если там притон одержимых, то нам одним не справиться. Я же знаю тебя, ты что-нибудь да придумаешь.

– Ладно, дай-ка обмозговать… Нина закончила свою операцию. Она возвращается в штаб-квартиру, но я перенаправлю её отряд к докам. А, ещё Николас встал на ноги, и я могу отправить его отряд к вам.

– Кэпу уже лучше? – с восторгом спросил Джекс. – Вот же крепкий сукин сын… Ой. Надеюсь, наша трансляция не записывается?

– Выдвигаемся! – оборвал шуточки Мэт.

Не прошло и часа, как мы уже были на подходе к докам. Это место было лабиринтом складов и грузоподъёмной техники. Повсюду стояли контейнеры и ящики. Идеальное место для того, чтобы проворачивать грязные делишки. Мэт отключил уличные фонари. Я не мог допустить резни ради одного суккуба, поэтому я настоял на применении несмертельных методов. Хоть охранники и были нашими врагами и преступниками, но они всё же были людьми, которые даже не предполагали, на кого работали. Джекс и его бравые инквизиторы, работая как часы, аккуратно расчищали путь шашками с усыпляющим газом под присмотром снайперов.

Это место было настолько огромным, что мы решили начать наступление сразу с трёх сторон. Наш отряд заходил с юга, отряд Николаса с запада, а Нина с моря; таким образом мы окружали огромный склад, в котором находилась наша цель.

– Сэр, у нас движение, – связался по рации один из снайперов.

– Что у вас там? – спросил его Мэт.

– Причалила лодка. Похоже, это отряд капитана Нины. Они заходят в здание.

– Чёрт тебя возьми, Нина! Я же приказал не заходить!.. – Мэт попытался связаться с Ниной, но безрезультатно. – Алекс, свяжись с Ниной и скажи, чтобы заняла оборонительную позицию и дожидалась нас!

– Никак нет, Мэт. Не могу связаться. Они уже внутри, а стены здания глушат связь.

Мы наткнулись на большой отряд охранников, вооруженных автоматическими винтовками. Их расположение было на редкость неудобным для нас: снайперы не могли расчистить нам путь, а подобраться близко, не обнаружив себя, было невозможно. Мэт повернулся ко мне и спросил: «Ну что, не хочешь снова блеснуть способностями?» Мне было нечего ему ответить, поскольку я чувствовал себя как самый обыкновенный парень, оказавшийся не в том месте и в не в то время. Вдруг сбоку от охранников появился Николас с его отрядом инквизиторов. В воздух взвилась газовая шашка. Тем временем из-за угла показался ещё один охранник, которой шел прямо на отряд Николаса. Увидев их, он схватился за оружие и уже был готов выстрелить, но в руку ему впились две иглы из тазера Мэта и он повалился на землю.

– Кэп, рад видеть вас в добром здравии. Парни уже спорили, что после такого поцелуя с архдемоном вы слюни пускать будете всю оставшуюся жизнь, – отдал лейтенант Джексон беглый салют Николасу.

– Буду рад всех их разочаровать, – буркнул Николас, раскладывая свою винтовку. Приклад и рукоять обвились вокруг его руки, словно живые.

– Николас, – кивнул ему Мэт, – нужно спешить, Нина уже внутри.

– Глупая девчонка! Она, считай, уже не жилец. Идти сломя голову на суккуба – самоубийство!

Николас с первой минуты нашего знакомства показался мне не особенно церемонной личностью, но это был лишь его защитный механизм. При нашем первом знакомстве его аура была гордой и суровой. Но сейчас она была буйной, кипящей и опасной.

– Ты недооцениваешь её. Могу поспорить, что с ней всё в порядке, – сказал я.

– Ли прав. Я отчётливо чувствую ауру Нины. С ней всё в порядке, однако… сукин сын! – неожиданно выругался Мэт.

– Что такое?

Мэт бегло посмотрел на меня, отдал приказ инквизиторам приготовиться, и затем связался с Алексом: «Лекс, сколько людей ты видишь в здании? Я чувствую больше десяти целей, но я не могу определить, кто из них демон, а кто человек, и тем более не могу определить где Патриша…» Мэта прервал ужасно громкий визг статических помех, больно резанувший по нашим ушам. «Мэт, повтори… связь глушится…», – раздалось из передатчика, после чего связь с Алексом оборвалась окончательно.

Оставив двух солдат у каждого выхода, мы не мешкая зашли внутрь. Было темно; из мрака проступали очертания погрузочной техники и нагромождённых ящиков. Сильно воняло протухшей рыбой. Меня чуть не стошнило. Инквизиторы надели специальные очки и включили режим ночного видения. Джекс протянул мне пару таких же очков и прошептал: «Нажми кнопку три раза». Не стану врать; я всегда горел желанием посмотреть, как эти штуки на самом деле работают. Я жадно выхватил очки у лейтенанта и начал неумело тыкать в кнопку. И как всегда, случилось то, что случалось всю мою жизнь, стоило мне прикоснуться к сложной технике: я испортил их. Мне было неловко признаваться в этом, и я надел их просто так, для вида.

Вытянув руки, я неуверенно шёл в полнейшей темноте, пытаясь не споткнуться. Никого не было ни видно, ни слышно. В конце концов мы вошли в погрузочную секцию склада, напоминающую ангар. Поодаль, в комнате диспетчера на втором этаже горел свет, оттеняя тянущиеся вдоль стен полки с различными стройматериалами. Мэт дал знак рукой что нам туда, но не успели мы сделать и пару шагов, как со всех сторон на нас обрушился шквал свинца. У нападающих была выгодная позиция: двое инквизиторов не успели даже поднять головы, как уже лежали на полу, истекая кровью. Николас отреагировал настолько быстро, насколько это было возможно, приказав рассредоточиться и открыть ответный огонь.

Наши противники, насколько полумрак позволял их разглядеть, были одеты в тяжёлую броню с полностью скрывающими лица шлемами, и тяжело вооружены. Несколько инквизиторов моментально преобразовали свои жезлы в щиты, а остальные стали позади них и начали отстреливаться. Это был не тот случай, когда можно было тихо и не спеша вести прицельный огонь. В такой западне сложно было даже укрываться, не то что маневрировать. Наш огонь был ненамного точнее вражеского, но всё же мы смогли зацепить нескольких противников. К нашему удивлению, упавшие солдаты как ни в чём не бывало снова вставали и продолжали огонь.

В этом мраке перестрелка походила на карнавал с фейерверками. Рикошетящие от щитов красные трассирующие пули меняли окраску на желтовато-пурпурный в слепящих глаз вспышках. Я бы мог любоваться этим зрелищем хоть целый день, если бы Мэт не схватил меня за шиворот и не запихал за ближайший ящик.

«Сэр, наш огонь не берёт этих одержимых!» – крикнул во весь голос Джекс Николасу, отстреливаясь. «Импровизируйте! Вас этому и учили!» – прорычал белобрысый капитан, выглядывая из-за угла с винтовкой. Раздался оглушительный хлопок. Пробив балку и несколько ящиков, выстрел снёс голову одному из неуязвимых атакующих. Заливая всё вокруг кровью из обрубка шеи, он пошатнулся и упал на пол. Зажатый в его руке автомат продолжал стрелять, несколько раз задев одного из стоящих рядом одержимых. Прекратив огонь, тот посмотрел на своего павшего соплеменника, а затем не спеша подошёл к нему, прижал его руку ногой и вырвал автомат вместе с несколькими пальцами. После чего, издав нечленораздельный рёв, он открыл огонь с двух рук.

Включился свет. Тех из нас, на ком всё ещё были приборы ночного видения, ослепило неожиданной вспышкой: застонав, они сорвали очки и заслонили лица. Раздался голос женщины: «Прекратить огонь!» Одержимые, которые без шлемов больше смахивали на ожившие трупы, нежели на людей, синхронным движением опустили оружие. Николас озадаченно посмотрел на Мэта, но тот ответил таким же взглядом. Из комнаты на втором этаже раздалось постукивание каблуков и на балкон вышла высокая, одетая в строгий костюм молодая женщина. Я смело предположил, что это была Патриша.

С ухмылкой, которая сама по себе говорила «шах и мат», Патриша, положив руку на бедро, крикнула нам сверху: «Сдавайтесь, и я обещаю, что ваша смерть будет быстрой, защитники». Она обращалась к нам со своего пьедестала, точно император к поднявшим восстание рабам. И несмотря на несуразность её предложения, повелительный и самодовольный тон застал нас врасплох.

– Мне интересно, кто-нибудь хоть раз принял предложение такого рода? – крикнул Мэт Николасу так, чтобы все его услышали.

– Ты, наверное, с катушек сошла. Когда ты в последний раз была у своего психиатра? Я могу оплатить тебе визит если хочешь… Ой! О чём это я! Конечно, ты спятила. Ты же суккуб, – крикнул из укрытия Николас. – Безумие у тебя в крови!

– Эй, слышь, – насмешливо продолжил Джекс, перезаряжая свои пистолеты обоймами со светящимися голубым наконечниками патронов. – Ты бы хоть шоколадку предложила или бесплатный ужин, а то твоё предложение как-то совсем не тянет. Даже на троечку.

Улыбка Патриши моментально слетела с её губ. «Выведите пленников!» – крикнула она. Позади неё появились двое солдат в шлемах, держа на мушке сержанта Рико и капитана Нину. Теперь нам стало ясно, почему Патриша соизволила лично выйти к нам. Это и в самом деле был шах и мат.

– Насекомые, неужели вы всерьёз возомнили, что можете просто так взять и прийти ко мне домой, убить моих подданных и угрожать мне?! Да у вас же самомнение раздуто не хуже, чем у моего Принца! – каждое слово Патриши сочилось абсолютно искренней ненавистью.

Не нужно было быть дипломированным психиатром чтобы понять, насколько глубоко было её отвращение ко всем людям, особенно к Связующим и уж тем более Связующим Легиона, которых она называла «защитниками». Почувствовав себя в центре внимания, она продолжала исходить желчью, брызгая слюной, пока Мэту не надоело её слушать:

– Ладно, ладно, замолкни! Мы поняли, ты нас всех ненавидишь. И что дальше?

– Дальше? Что значит «дальше»? – заломила бровь Патриша. – Дальше ничего нет! Вы наигрались в рейнджеров, а теперь бросайте оружие!

Я смотрел на Мэта и не видел в его лице и тени тревоги. Здесь что-то было не так. Я мог чувствовать это. Мэт на секунду опустил глаза и глубоко вздохнул, будто готовясь к чему-то. Затем он окинул нас беглым взглядом и шёпотом проговорил в свою рацию: «Парни, приготовились. По моей команде идём на прорыв и подходим вплотную».

– Патриша, а знаешь, ты молодец… – сказал Мэт, подняв голову. – Ты чересчур долго оставалась безнаказанной. Могу только похвалить за то, что сумела столько времени не привлекать нашего внимания. Но теперь этому пришёл конец… Вайзер! Действуй!

Один из двух державших Рико и Нину под прицелом солдат навёл своё оружие на своего товарища и моментально изрешетил его целой очередью. Всё случилось так быстро, что ни одержимые, ни их предводительница не успели среагировать. Затем солдат в шлеме достал из-под бронежилета два жезла и кинул их сержанту Рико. Тот подхватил их в воздухе, преобразовав один в щит, а другой в рапиру. Навалившись на соседнего одержимого, который и без того был нашпигован свинцом, он опрокинул его грубым ударом щита на пол и проткнул его шею клинком. Нина же тем временем подобрала автомат уже убитого человеком в шлеме и подбежав вплотную к одержимому, ткнула его ему в брюхо, зажала спусковой крючок и не отпускала, пока не проделала в противнике внушительных размеров дыру.

Наш отряд тоже не терял времени. В тот момент, когда стоявшие наверху обернулись на стрельбу, Николас и Мэт открыли прицельный огонь. Джекс же вместе с остальными инквизиторами побежали в сторону балкона, на котором стояла Патриша. Оказавшись под ним, Джекс открыл огонь сразу из двух пистолетов, превращая жестяной настил в решето.

Запаниковав, противник начал отступать. Я думал, что суккуб вот-вот проявит свою истинную сущность, как и случилось ранее в штабе Легиона, но я неверно предположил, что все суккубы одинаковы. Патриша, как видно, была не самой искусной воительницей и скрылась с поля боя при первой же возможности, поджав хвост.

Через несколько минут помещение было полностью зачищено. «Не думал наткнуться на тебя здесь. Всё следуешь пути одинокого волка, как я вижу», – сказал Мэт человеку в маске, перезаряжая свой пистолет. «Я бы сказал, что рад тебя видеть, но не буду врать. Зато я рад видеть его, если это и вправду он», – сказал наш спаситель, снимая шлем и указывая на меня. Это был мой давний и хороший друг Джон Вайзер.

Я не был удивлён тем, что не смог почувствовать ауру Джона, но я был очень рад и приятно удивлён встретить его именно здесь и сейчас. Джон – одна из самых загадочных личностей, которых я когда-либо знал. Двадцатипятилетний хорошо сложенный парень был почти таким же, каким я его и помнил. Его длинные тёмные волосы были собраны сзади в небольшой хвост. Он был одет в ту же униформу, что и тяжёлые штурмовики Патриши.

С Джоном я познакомился сразу же после его службы в армии. Обстоятельства нашего знакомства были весьма специфичны: у Джона дар Связующего проснулся прямо во время военных действий. Но в отличие от большинства, включая и меня, Вайзер хоть и испугался, но всё же не впал в панику, что весьма впечатляюще уже само по себе. Сначала он подумал, что враг применил какое-то новое психотропное оружие, но осознав, что вокруг него происходят совершенно невозможные события, он со временем понял, что к чему. Говорят, что барьер тогда был прорван целых несколько дней и Джону всё это время пришлось учиться, адаптироваться и выживать. Когда же всё вернулось на свои места, Джон не стал распространяться о пережитом. Он, как и свойственно настоящему профессионалу, отслужив положенное ему время, начал тайно копать и искать ответы на возникшие у него вопросы.

В момент нашего знакомства у него была лёгкая паранойя, мягко говоря. В одну прекрасную, хоть и совершенно обыкновенную ночь, он выследил меня, Алекса и Нину в тёмном переулке. Мы подумали, что это одержимый пришёл полакомиться нами, но вскоре поняли, что это был лишь запутавшийся парень, которому нужны были ответы. И хотя мы были довольно замкнутой компанией, мы всё же приняли Джона в наши ряды.

У Вайзера были не совсем стандартные способности. Оказалось, что он мог маскировать свою ауру, да так, что выследить и уж тем более распознать его мог далеко не каждый. Для него не составляло никакого труда слиться с толпой; если требовалось, он мог проделывать это часами. Потоки вечно движущихся пешеходов были для него подводными течениями, по которым он плавал как рыба. Он мог стать никем и ничем, простым смертным, идущим по своим делам, разговаривающим по телефону или читающим газету. И хотя он уступал Мэту или тому же Алексу в распознании аур, даже они зачастую не могли понять, где находится Джон, как он себя чувствует и что у него на душе. Он был загадкой для всех нас, позволяя окружающим узнать ровно столько, сколько он считал нужным.

Эти качества сделали из Вайзера великолепного шпиона и охотника. Всё что с ним происходило до «пробуждения» Джон принял как знак свыше – произошедшее не просто так, а по велению судьбы. Он использовал весь свой опыт, навыки и способности для своей личной цели – войны против демонов ради человечества.

При всём этом Джон не испытывал особой любви к большим организациям и анклавам, а в особенности к Легиону. Он ни за что бы на свете не стал бы с ними связываться. Во время своей службы в армии Джон был снайпером. У него ещё тогда были железные нервы и умение не только стрелять, но и анализировать каждый уже сделанный, а также следующий шаг. Как и подобает снайперу, Джон нашёл себе пару – единомышленника по имени Икар, который тоже был моим другом. Если честно, все кроме него считали, что охота за одержимыми была слишком опасным занятием, даже несмотря на способности Джона.

Очень часто Джон пропадал целыми днями, а порой даже неделями. Он просто исчезал с лица нашего мира. Выключал свой телефон, не пользовался кредитной картой, не попадался ни на одну камеру. Выследить его было невозможно. А потом он мог заявиться в самый неожиданный момент и как ни в чём не бывало открыть бутылочку пива или мёртвым сном упасть на первую же встречную кровать. Нам не было смысла расспрашивать его – мы и так знали, что в нашем мире стало по крайней мере одним демоном меньше.

«Это и в самом деле он? – спросил Джон, оглядываясь на Нину и Мэта. – Нет… я не верю! Это не может быть он. Это наверняка какой-нибудь самозванец!» Джон вспыхнул и навёл на меня оружие. Атмосфера резко накалилась. Все замерли. Мэт держал руку на кобуре, готовый в любой момент выхватить свой пистолет. Учитывая все обстоятельства, я не сомневался, что он бы его применил.

«Хорош бредить. Смирись с тем, что я вернулся и буду ещё долго портить тебе кровь своими нравственными нравоучениями», – это была фраза, понятная лишь мне с Джоном. Я добавил: «Из-за тебя Патриша с каждой секундой убегает всё дальше и дальше. Опусти оружие и не глупи, а то ты сейчас оправдываешь стереотип недальновидного вояки-солдафона». Я знал, что Джон не простит себя, если из-за него мы упустим суккуба. И если это всё ещё был мой старый друг, то я точно надавил на нужные рычаги.

Джон молча, медленно и с недоверием опустил оружие. После неловкой паузы, на которую у нас и так не было времени, Николас громко обратился к нам: «Ладно, барышни, если вы закончили ссориться, то хочу вам напомнить, что Патриша бежала вон в том направлении», – и указал на тёмный коридор, который вёл в соседний склад.

Мэт приказал нескольким инквизиторам эвакуировать раненых и попытаться связаться с Алексом и штабом. Нас было семеро: Я, Джон, Мэт, Нина, Николас, Джекс и Рико. Мы не стали топтаться на месте и помчались за Патришей.

Погоня была недолгой. Методично обкладывая суккуба со всех сторон, мы в конце концов загнали её в угол. Ей было больше некуда бежать. Позади неё была лишь высокая стена, а впереди стоял наш отряд. «Сдавайся, и твоя смерть будет быстрой», – с мрачной гримасой сказал Мэт, возвращая ей её собственную карту.

На стенах помещения были установлены яркие лампы, которые довольно хорошо его освещали. Вдруг испуганный взгляд Патриши сменился на противоположный. Беззащитная женщина, которая, казалось, вот-вот готова была разрыдаться, исчезла без следа. Вместо неё было нечто другое. Вся та эссенция, которая исходила из Патриши и которую она всеми силами пыталась скрыть, прорвалась как сквозь плотину.

Лампочки вспыхнули, замерцали и полопались. Осталась лишь одна лампочка, висевшая прямо над Патришей – единственный источник света, освещающий злобный оскал суккуба.

Суккуб, выдающая себя за человека, залилась визгливым хохотом, в котором отчаяние смешалось с ликованием. «Моя?.. Смерть?.. Быстрой? – сказала она наконец. – Да что вы знаете о смерти?! Что вы знаете о боли? Вы и понятия не имеете о значении этих слов! Но я вас научу!» С этими словами Патриша сделала странный жест обеими руками. Зачерпнув из воздуха красноватую, почти невидимую субстанцию, она обрушила её на нас, как гигантскую волну. Никто из нас не успел выстрелить, но волна прошла сквозь нас и растворилась. Боли я не почувствовал, но вдруг у меня закружилась голова, а затем потянуло в сон. Я оглянулся на моих товарищей: каждый из них уже или лежал, или стоял на одном колене, заставляя себя не упасть. Последним, что я услышал перед тем как потерять сознание, был голос Мэта, повторяющего: «Всем держаться! Не падайте! Держитесь! Дер…»

Часть VIII: Неизменимая судьба

Облака… Я падаю сквозь них. Каждый глоток воздуха даётся мне с трудом, но со временем дышать становится всё легче и легче. Горячие потоки воздуха начинают согревать меня. Меня клонит в сон. Мои глаза закрываются сами по себе. Меня не беспокоит ни мой полёт, ни гравитация. Пусть воздух вертит мною, как когда-то в детстве меня убаюкивала моя приёмная мама. Теперь всё вокруг меня – мой дорогой родитель…

Моя комната. Я резко открываю глаза. Всё моё тело болит и ноет. Я весь в поту. Медленно встаю и осматриваюсь по сторонам. Да, это всё ещё моя старая добрая комната. Все мои вещи разбросаны так же, как и всегда: мои старые, но очень дорогие книги, мои новые, но тоже дорогие книги, мои диски, моя музыка, мои фильмы, мои журналы, моя одежда – всё там, где и должно быть, то есть не на своём положенном месте.

Как я здесь оказался? Какой сегодня день? Мне надо всё вспомнить! Мне надо всё срочно вспомнить! Голоса… Я слышу голоса. Чьи они? Кто это?.. Я поругался с Карой? Кто такой Энкиду?.. Всё словно в тумане… Я пытаюсь вспомнить, но как только моё сознание пытается пробиться через туман, меня оттуда что-то выбрасывает. Моя… кто? Потерянный я из всех моих жизней? Сумма которых меньше первородного греха? Грех, который никому и никогда не искупить?.. Убить Бога не значит стать Богом… Но они пытались… Зачем пытались?

Моя голова – что с ней не так? Она сильно кружится; меня тошнит. Я с трудом подхожу к окну и выглядываю из него. Дети плачут. Я пытаюсь рассмотреть почему, но толком ничего не видно. На улице туман. Я могу поклясться, что я всё это уже видел… Всё это уже происходило!.. Я не могу вспомнить!

Я смотрю на своё отражение в зеркале, и оно ухмыляется. Я пытаюсь понять, что с этой комнатой не так… Здесь что-то точно не так! Я случайно наступаю на разбитую чашку. Она кажется очень знакомой. Что это на моей руке? Что это за кольцо?.. Что?.. Землетрясение?!

Комнату озарила яркая вспышка, ослепившая меня. Раздался звук глухого взрыва где-то снаружи. Взрывная волна отбросила меня к стене, а в окно моей комнаты как ракета влетел обгоревший ангел, сцепившийся с демоническим чудовищем. Они яростно боролись несколько секунд, но ангел в золотистой броне и с короткими волосами всё же смог пронзить демона насквозь. Как и все ангелы, в своём истинном обличии он был выше меня, почти дотягиваясь головой до потолка. Он был с ног до головы покрыт кровью.

Хоть ангел и выиграл схватку, но похоже, что жизнь он всё же проиграл. Не обращая на меня внимания, он повернулся лицом к небу, упал на колени и, глядя на странный яркий свет в небе, вымолвил: «Помоги нам, Утренняя Звезда, ибо в тебе надежда наша. Приведи нас к Создателю нашему, ибо известно нам, ты прошёл путь Его». С этими словами он упал замертво. Из его рта вместе с последними горстками воздуха заструился голубой поблёскивающий пар – последние капли его эссенции.

Вдруг в комнату влетел крылатый монстр. Его огромные тощие крылья были похожи на крылья летучей мыши. Набросившись на меня, он вцепился мне в плечи и вынес из квартиры. Его когти впивались глубоко в плоть, и чем сильнее я сопротивлялся, тем глубже они проникали. Пока крылатая бестия несла меня прочь, я с ужасом глядел на город под нами. Повсюду были огни и пожары; почти все здания были объяты дымом.

Мы были уже высоко в облаках, когда монстра внезапно пронзила голубая стрела. Теперь я был свободен. Я снова оказался в объятиях моих старых добрых друзей – равнодушных облаков. Мне больше не было больно. Тёплый воздух убаюкивал меня…

Я медленно открыл глаза. Я лежу и смотрю в потолок. Я не знаю где я, и я не знаю почему я здесь. Как я здесь оказался? Последнее моё воспоминание – пронзённое стрелой чудище. «Ли, пошли на брифинг, Мэт зовёт», – позвал меня Джекс. Этот инквизитор со своей извечной ухмылкой…

Я был в замешательстве. Это всё уже происходило. Это произошло сегодня. Но некоторые детали не сходились. Я был актёром, играющим свою роль в запутанном спектакле, на которого сквозь линзы биноклей смотрели неизвестные наблюдатели.

Я почему-то оказался в лазарете. Но там лежал вовсе не раненный Скотт и его сослуживец-инквизитор… На металлических каталках лежали Нина и Джон. Меня охватило чувство страха. Внутри меня что-то свернулось в клубок. Я судорожно прикрыл рот руками, пытаясь сдержать приступ тошноты. Они лежали рядом. Белый свет бесстрастно освещал их лица. На них не было ни царапины, ни кровинки – ни одного ранения. На их лицах было умиротворение. Я медленно подошёл к ним. Я всё ещё не могу поверить… Как это случилось? Когда? Где же были ангелы? Где же был я?!

Атмосфера в комнате резко сменилась, став мрачной и мертвящей. Мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать, как её чёрные пальцы обвиваются вокруг моего тела. Каждая моя клеточка был погружена в море нескончаемого уныния, в котором я тонул. Я даже не сопротивлялся…

В комнату медленно вошёл Мэт и подошёл к каталкам. Положив руки на лбы Нины и Джона, он посмотрел на меня, стоявшего с противоположной стороны, и сказал: «Это твоё наследие. Это то, кто ты есть. Это ждёт каждого из нас. Каждого из тех, кого ты любишь». Вдруг мертвецы открыли глаза и не мигая, и не сводя с меня глаз, монотонно проговорили в один голос: «Когда предатель предаст в третий раз, начнётся конец всего сущего на земле людской». Они повторили эту фразу ещё раз, и ещё… На седьмой раз я не выдержал, зажмурился и крикнул: «Хватит! Прекратите!» Моя просьба была моментально услышана. Я снова открыл глаза и вместо Мэта передо мной стоял Джон, а вместо Джона рядом с Ниной лежал похожий на мертвеца Мэт. Джон, глядя куда-то позади меня, вытянул указательный палец и сказал: «Погибель всего нашего рода. Не верь Утренней Звезде. Не верь Утренней Звезде. Поверишь ли ты Утренней Звезде?» Я обернулся, пытаясь понять, на кого указывает бледный как полная луна Джон, но тут меня снова ослепила вспышка яркого света.

Голубой океан, лениво лижущие берег волны, тропическая жара, кристально ясный день. Это была самая настоящая утопия. Я помню этот день. Это был наш с Карой день. Это был один из самых чудесных дней, которые мы когда-либо проводили вместе. Это один из тех дней, которые запоминаешь навсегда… запоминаешь каждую секунду и минуту, каждый час и каждую деталь, каждое мгновение и каждое ощущение.

Моё сердце было полно любви и счастья. Это был день, когда из моего разума полностью исчезли все тёмные облака, а в сердце поселилась надежда. Это был день, в котором я был рад жить, и в котором я наслаждался каждой секундой. Я любил не только её, но и себя, а заодно и всё человечество. Это был день, когда я был рад быть человеком… Человеком с большой буквы. Это был день, когда вся вселенная подчинялась нам, и ничто и никто не смел мешать нам наслаждаться самими собой и мгновениями, проведёнными в объятиях друг друга.

Лучи тёплого, доброго солнца били мне в глаза, а ветер трепал золотые волосы Кары. Мы долго стояли, обнявшись. Мы знали, что этот день скоро кончится и, возможно, больше никогда не наступит. Мы пытались продлить его как можно дольше. Я помню, как Кара побежала к океану, а я остался позади, благодарным за этот день.

Она стоит спиной ко мне. Она оборачивается, чтобы взглянуть на меня, но я не могу разглядеть её лица. «Зачем, Ли? – спрашивает она. – Зачем ты это делаешь? Ты здесь, но тебя здесь нет… Как ты мог оставить меня?» «Кара, я тут! Я не оставлял тебя. Вот же я!» – крикнул я вслед ей, но ответа не было. Вместо этого из леса позади меня послышался и начал нарастать гул…

Кара нырнула в океан. Я бросился вслед за ней, но неожиданно начался шторм. Солнце моментально исчезло и ясный день сменился мрачными тучами. Спокойный, приветливый и манящий к себе океан за секунду превратился в грохочущую смертельную ловушку. Горизонт осветился молниями, а в небо упёрлись смерчи. Гром будто переливался голосами, произносившими моё имя.

В одну секунду Кара была у меня перед глазами, а в следующую её накрыла огромная чёрная волна. Я незамедлительно нырнул следом. Моё сердце начало биться всё быстрее и быстрее. Я нырял и нырял, не прекращая поиски, а океан тем временем пытался всеми силами меня утопить. С каждым погружением я отчаивался всё сильнее. Я не мог потерять её! Я просто не мог! Я отказывался в это верить.

Я нырнул особенно глубоко, туда где света больше не было видно. Поняв, что я её больше не найду, я повернулся спиной к морской пучине и начал любоваться безумием природы надо мной. Уже недолго. Ещё чуть-чуть. Мы скоро снова будем вместе, Кара… уже недолго.

«…Льюис! Льюис, очнись! – кричал мне прямо в лицо Мэт, тряся меня за плечи изо всех сил. – Вставай, ну что же ты!» Не успел я толком открыть глаза, как раздался взрыв и Мэт прикрыл меня от волны пыли. После этого он встал и, подняв меня за шиворот, отвесил мне весьма чувствительную пощёчину. Меня обычно так бьют только после слов «дело не в тебе, дело во мне». Понемногу я начал приходить в себя.

Здание склада горело со всех сторон; повсюду был густой дым, в котором было невозможно что-либо разглядеть.

– Что происходит? – спросил я Мэта, выкашливая всё, чего успел наглотаться, пока был без сознания.

– Мы выловили рыбку больше нашей лодки, вот что происходит! – сплюнул Мэт, поглядывая на сидящую рядом и потирающую голову Нину. – Мы бы тут все концы отдали в этих чёртовых иллюзиях, если бы не Метатрон, – и он указал пальцем в ту часть помещения, откуда доносился грохот и звуки борьбы.