Текст книги "Шуттовская рота"

Глава 1

Дневник, запись № 004[3]3
  В приведенном здесь дневнике встречаются пробелы, где я или удалил отдельные записи, или сделал сознательные пропуски событий, на мой взгляд, либо совершенно не интересных, либо затрагивающих слишком малозначительные подробности, либо содержащих сведения, которые могут быть использованы в суде, если какие-то аспекты происходившего в тот период когда-либо привлекут внимание общественности.


[Закрыть]

Кто-то заметил, что чиновники имеют склонность так растягивать любую работу, что она заполняет, а нередко и переполняет все отпущенное на нее время. И если до сих пор я не давал никаких комментариев по этому поводу, то только потому, что был чрезвычайно занят приготовлениями моего шефа к предстоящей отправке его к месту нового назначения.

Для моего шефа это означало бесконечную череду покупок, осуществляемых им как лично, так и с помощью компьютера. Как вы уже могли заметить по этим моим записям, в отличие от многих людей равного с ним финансового положения, он не скупился на траты. И если оказывался перед выбором, какой из двух предметов приобрести, то, как правило, решал дилемму самым простым образом: покупал оба. Я относился к этой его привычке отрицательно по той простой причине, что был фактически тем самым лицом, которому приходилось следить за сохранностью и перевозкой всех приобретений.

Разумеется, его покупки личных вещей и гардероба означали, что откладывались на какое-то время остальные текущие дела… например, анализ ситуации, в которой мы оказались. И, как это часто бывает, я чувствовал, что лучше уж отправиться в неизвестность без всякого анализа, чем отрывать моего шефа от соответствующих приготовлений к новому предприятию.

Компьютерная система «Мини-мозг» была разработана как предельный по своим возможностям карманный компьютер. Ее интеллектуальный потенциал определяется в первую очередь тем, что она обеспечивает пользователю доступ едва ли не к любой базе данных или библиотеке программ всех заселенных миров и позволяет устанавливать связь с большинством деловых партнеров, которые используют какую-либо форму компьютеризированных коммуникаций. При этом нет необходимости подключаться к специальному каналу или к телефонной линии. Более того, все это устройство, имеющее откидной экран, по размеру не превышает обычную брошюру. Одним словом, это можно было бы назвать полным триумфом микроэлектроники… если бы не одно маленькое обстоятельство. Цена каждой использованной в этом устройстве микросхемы приблизительно соответствует стоимости небольшой корпорации и выходит за пределы финансовых возможностей частных лиц и почти всех чиновников крупных многоотраслевых конгломератов. Но даже и те, кто мог позволить себе иметь одну из таких систем, обычно старались пользоваться более дешевыми средствами доступа к данным, особенно в тех случаях, когда служебное положение позволяло перекладывать такие примитивные операции, как поиск данных и связь, на низшие эшелоны служащих. По сути, было сделано немногим меньше дюжины систем «Мини-мозг», нашедших реальное применение внутри галактики. Две из них приобрел Уиллард Шутт: одну для себя, другую для своего дворецкого, рассудив при этом, что расходы будут иметь смысл, поскольку позволят избежать неудобств, сопровождающих обычно ожидание связи при пользовании платным терминалом.

Устроившись в одном из многочисленных баров космопорта, он взялся за свой портативный компьютер, чтобы с пользой провести несколько оставшихся часов, и неутомимо отстукивал один за другим запросы и сообщения, пользуясь при работе, как всегда, только двумя пальцами. Наконец он закончил общение с компьютером и убрал его в карман.

– Да, пожалуй, это все, что я могу сейчас придумать, Бик, – сказал он, потягиваясь. – Остальное может и подождать до тех пор, пока мы наконец не взглянем на свой новый дом.

– Очень благоразумно с вашей стороны, что вы сдерживаете свой энтузиазм, сэр, – сухо ответил дворецкий. – Возможно, мы еще успеем на наш корабль.

– Об этом не стоит беспокоиться. – Шутт взялся было за оставшийся бумажный стаканчик с кофе, но с гримасой на лице отставил его, обнаружив, что все его тепло давно уже улетучилось. Да, некоторые вещи так и остались за пределами достижений технологии.

– Не похоже, чтобы мы летели коммерческим рейсом. Это специальный рейс, чтобы доставить нас на планету Хаскина. Сомневаюсь, что корабль может отправиться, даже если мы опоздаем на несколько минут.

– Мне бы очень хотелось разделять вашу уверенность, сэр. Более вероятно, что пилот просто отменит рейс и удовлетворится половинной платой – компенсацией за упущенную выгоду.

Шутт вскинул голову и посмотрел на своего компаньона.

– Сегодня ты определенно не в настроении, Бикер. Стал как-то более угрюмым после того трибунала. Может, тебя что-то сильно беспокоит?

Дворецкий пожал плечами.

– Давайте лучше скажем, сэр, что я не очень-то верю в великодушие Легиона.

– В какое, например?

– Да взять хотя бы вот этот чартерный рейс. Если вспомнить, что основа, сущность Легиона – неимоверная скупость, то дополнительные расходы на фрахтовку частного корабля вместо использования обычного коммерческого рейса кажутся мне весьма необычными.

– Но это же очень просто, – рассмеялся Шутт. – Коммерческие рейсы на планету Хаскина бывают только раз в три месяца.

– Вот именно. – Бикер мрачно кивнул. – Не кажется ли вам, что это новое назначение не предполагает вообще никакой активной деятельности?

– Бикер, ты пытаешься тем самым высказать подозрения, что это мое повышение и последующее назначение не такая уж большая награда?

Наступила пауза, вызванная очевидным замешательством дворецкого, который явно не решался ответить. Обычно приятный в общении, Шутт по характеру был более склонен к ледяной расчетливости, нежели к слепой ярости, но Бикер не имел ни малейшего желания испытывать на себе ни то ни другое. Однако между ними существовало молчаливое соглашение об абсолютной честности, так что ему пришлось собрать все свое мужество, как перед прыжком в ледяную воду, и заговорить.

– Проще сказать, я считаю случайность совпадения и того и другого… сомнительной, особенно если учесть тот факт, что тогда вы находились под трибуналом. Даже если не принимать во внимание все остальное, то их настойчивое требование сменить имя, полученное вами в Легионе, похоже, должно указывать на то, что вопрос этот значительно сложнее, чем кажется на первый взгляд.

– Думаю, ты ошибаешься, – холодно заметил Шутт, а затем, как всегда неожиданно, усмехнулся. – Никаких таких сложностей здесь нет. Абсолютно ясно, что куда бы меня ни направили, радости мне это не доставит.

У Бикера отлегло от сердца.

– Простите меня, сэр. Я было решил, что вы не смогли правильно оценить ситуацию. Меня смутило, что вы казались слишком жизнерадостным для человека, который знает, что его, как говорится, поставили на место.

– Но почему бы мне и не радоваться? – с недоумением спросил Шутт. – Подумай-ка вот о чем, Бик, – что бы ни ожидало нас на этой планете, это, безусловно, будет лучше, чем гнить пару лет за решеткой. Между прочим, я всегда хотел командовать каким-нибудь отрядом. Потому-то и отправился за офицерским чином.

– Я не вполне уверен, что это назначение действительно предпочтительнее тюрьмы, – осторожно продолжил высказывать свои сомнения дворецкий.

– Даже так? – Восклицание сопровождалось взлетом бровей. – Что, в документах этой роты есть что-то такое, что может мне не понравиться?

– Абсолютно уверен в этом, сэр. – Бикер натянуто улыбнулся. – Я позволил себе вольность переписать файлы с этими документами в ваш компьютер, так что вы можете просмотреть их, не таская с собой целую папку с бумагами. Я ведь знаю, вы всегда стараетесь путешествовать налегке.

При этом он слегка кивнул в сторону носильщиков, стоявших возле их багажа.

– Ох! Да, это верно. Нам не стоит опаздывать.

Шутт вскочил на ноги и сделал рукой знак поджидавшим носильщикам.

– Идите за мной, парни. Время не ждет. Пошли, Бикер. Пора грузиться.

– Капитан Шутник?

Шутту понадобилось время, чтобы сообразить, что это его новые имя и чин.

– Так точно, – резко подтвердил он. – Вы уже готовы к вылету?

– Да, сэр. Как только вы… А это что такое?!

Пилот показал рукой в сторону каравана носильщиков, кативших три груженые тележки.

– М-м-м? О, это всего лишь мой личный багаж. Если вы покажете им, где можно его разместить, они сейчас же займутся погрузкой.

– Эй, секунду! Вес всего багажа должен быть заранее тщательно выверен. Нельзя же появляться здесь в последнюю минуту, приплясывая от радости, и ожидать, что я разрешу вам затащить на борт такой груз!

Шутт про себя тяжело вздохнул. Он опасался, что нечто подобное обязательно случится. По контракту с Легионом власть на борту корабля полностью принадлежала пилоту, и, подобно многим мелким бюрократам, тот имел об этом несколько преувеличенное представление. К счастью, Шутт был гораздо выше того, чтобы препираться с представителем этой касты.

– Послушайте… капитан, не так ли? Да, я не ошибся. Если вы взглянете на свою грузовую декларацию, то увидите, что груз, который уже находится на борту, гораздо легче, чем тот, который вы должны перевозить по контракту. Значительно легче. Мой багаж частично исправляет это недоразумение. Но поскольку это несколько больше, чем обычно разрешено перевозить военному персоналу, я оплачу пошлину за излишки из собственного кармана, ведь совершенно ясно, что мне не хочется оставлять его здесь.

Пилот, разумеется, знал, что груз, находящийся у него на борту, и в самом деле очень легкий, он определил это даже на глаз и уже мысленно облизывал губы в предвкушении прибыли на экономии топлива. И вот теперь эта неожиданная прибыль была готова улетучиться на глазах.

– Хорош-ш-о-о… если только вы уверены, что весь ваш багаж находится в пределах оплаченной вами пошлины. И не ждите, что я возьмусь за его погрузку.

– Ну, разумеется, – успокоил его Шутт. – А теперь, если вы укажете, куда все это девать, носильщики сами обо всем позаботятся.

Бикер подхватил два чемодана, в которых было самое необходимое для путешествия, и направился к трапу.

– Я пройду первым, сэр, и прослежу за вещами, – бросил он через плечо.

– А это еще кто?! – прорычал пилот.

– Это Бикер. Мой дворецкий и компаньон по путешествию.

– Вы хотите сказать, что он отправляется с нами? Ни в коем случае! У меня договор с Легионом на транспортировку только одного человека. Считать до одного умеете? Один человек! Только вы!

– В этом ничего удивительного нет, поскольку мистер Бикер не состоит на службе в Легионе. Он подчиняется лично мне.

– Прекрасно. Это означает, что он не полетит.

Шутт внимательно изучал свои ногти.

– Понимаете ли, если вы утрудите себя проверкой веса, то обнаружите, что плата, которую я сделал в виде пошлины за весовые излишки, включает и доплату за вес моего дворецкого.

– Неужели? Однако существует некоторая разница между багажом и человеком.

Легионер тем временем внимательно разглядывал корабль.

– Ведь это «Космос‐1427», не так ли, капитан? Я уверен, что он позволяет разместить со всеми удобствами шесть человек. Учитывая, что это чартерный рейс и других пассажиров не будет, мы могли бы найти где-нибудь местечко и для Бикера.

– Дело вовсе не в этом, – продолжал настаивать пилот. – В подобных случаях требуется оформление соответствующих бумаг и разрешение на транспортировку указанного частного лица на другую планету. У меня нет никаких указаний насчет этого Бикера.

– К счастью, – сказал Шутт, опуская руку в карман, – у меня есть с собой все необходимые бумаги.

– У вас есть бумаги?

– Разумеется. Ведь не мог же я ожидать, что вы нарушите правила, поверив мне на слово?

И он положил что-то на приборную панель прямо перед пилотом.

– Эй! Но ведь это не…

– Изучите эту бумагу повнимательней, капитан. Я уверен, вы увидите, что там все в порядке.

Пилот застыл, молча уставившись в одну точку, что было неудивительно. Как заметил однажды Шутт, это обычная реакция человека, перед которым вдруг появляется тысячедолларовая банкнота.

– Я… полагаю, что это покроет дополнительные издержки, – медленно произнес пилот, не в силах оторвать взгляд от денег.

– Хорошо. – Шутт коротко кивнул. – А теперь, как только вы покажете носильщикам, где разместить мой багаж, мы будем тут же готовы к отправлению.

Дневник, запись № 007

Просматривая свои предыдущие записи, я обратил внимание на то, что мои комментарии приготовлений хозяина к новому назначению выглядят далеко не лестными. Я прошу вас понять, что мы являем собой двух людей совершенно разного типа, с совершенно различным подходом к расстановке приоритетов. Поскольку разногласия между нами случаются редко, мои замечания на этот счет следует рассматривать не как некую критику, а скорее как попытку внести в описание элемент завершенности. То обстоятельство, что именно я автор этих записей, дает мне определенное преимущество, позволяющее выразить собственное мнение и собственные предпочтения. И несмотря на то что я пытаюсь вести свой дневник как можно более беспристрастно, в нем все же заметна вполне понятная тенденция, определяющаяся моей личной ролью во всем происходящем. Я надеюсь, что вы сделаете скидку на это, читая мои записки.

Мой шеф, если уж берется за дело, то с куда большим размахом, нежели я, поэтому мне всегда остается лишь беспокоиться о том, возьмется ли он за дело вовремя, чтобы оно выгорело, и такое беспокойство выработало во мне готовность к тому, чтобы по возможности поддерживать его своими советами. Этот полет предоставил мне избыток таких возможностей – у нас было слишком много свободного времени.

Кстати, о времени – как вы могли заметить, я стараюсь вести этот дневник довольно последовательно, лишь изредка отмечая расхождение времен между записями. Но даты частенько ускользают от путешественников… особенно когда их пути ведут между планетами или звездными системами. И если хотите, чтобы у вас была какая-то привязка к общей хронологии событий, попробуйте навести справки об описываемом мною в местной библиотеке или средствах информации.

Оторвавшись от компьютера, Шутт поднял взгляд и заметил, что Бикер, похоже, уснул прямо в кресле. Впрочем, это не было удивительным. При космических перелетах часто наблюдается потеря ощущения времени, поскольку и день, и ночь определяются только тем, когда вы включаете или выключаете свет. Для Шутта это были идеальные условия – он мог работать, когда ему нравится, делая перерывы на еду или для короткого сна в удобное для себя время. Однако Бикер не отличался такой гибкостью в выборе времени для отдыха, и потому не было ничего странного в том, что эти два человека частенько оказывались в противофазе жизненных циклов. Обычно это не создавало никаких проблем, но именно сейчас Шутт, как ни странно, обнаружил в себе потребность в беседе.

После нескольких мгновений напряженной внутренней борьбы с собственной совестью он решил пойти на компромисс.

– Бикер? – произнес он как можно тише.

Если бы дворецкий действительно спал, он не отреагировал бы на это обращение. Но, к счастью, Шутт заметил, что Бикер тут же открыл глаза, реагируя на вопрос.

– Да, сэр?

– Я разбудил тебя?

– Нет, сэр. Просто я дал глазам немного отдохнуть. Могу я чем-нибудь помочь?

Это напомнило Шутту, как устали его собственные глаза. Откинувшись на спинку кресла, он слегка потер виски кончиками пальцев.

– Поговори со мной, Бик. Я так долго просматриваю эти файлы, что они в моей голове уже перемешались. Просмотри их еще разок и поделись своими мыслями.

Дворецкий нахмурился, поскольку внутренне уже выработал отношение к этому вопросу. Далеко не в первый раз шеф интересовался его мнением по ключевым моментам, хотя не было никаких сомнений касательно того, кто будет нести ответственность за любое действие или принятое решение. Но тем не менее Бикер был доволен, что Шутт проявлял уважительное к нему отношение, время от времени обращаясь с подобными вопросами.

– Колония на планете Хаскина – весьма заурядная, насчитывает около ста тысяч жителей, – начал он неторопливо. – Само по себе это не имеет к нашему назначению никакого отношения, не считая скудной возможности культурного досуга в часы, свободные от дежурства.

На первый взгляд ничего особенного в несении службы там нет, – продолжил он. – Поскольку содержание минералов в местных болотах довольно незначительно, чтобы имело смысл их коммерческое освоение, там собралась небольшая группа людей, которых вполне устраивает не слишком приятная жизнь, связанная с работой в шахтах на этих болотах. Ни флора, ни фауна не представляют в тех краях никакой явной угрозы – обратите внимание на этот факт, – но болото есть болото, оно само по себе создает некоторый риск. И поскольку невозможно одновременно работать в шахтах и следить за болотом, шахтеры скинулись и наняли роту легионеров для охраны их во время работ.

Бикер слегка поджал губы, прежде чем выдать очередную порцию своих соображений.

– Чтобы еще более облегчить участь шахтеров, под давлением некоторых группировок было принято решение, что они будут работать только один день в неделю… и это стало строгим ограничением. Отсюда проистекает, хотя прямо об этом нигде не говорится, как я подозреваю, двойной характер работы по месту вашего назначения: охрана шахтеров и поддержание порядка среди них в соответствии с существующими там нормами поведения. Что бы там ни происходило на самом деле, легионеры фактически заняты дежурством лишь раз в неделю… что, как я понимаю, одна из возможных причин серьезных неприятностей. Может, кто и назвал бы это всего лишь легкой службой, но я подозреваю, что уйма свободного времени – не совсем подходящая вещь для находящейся там роты.

– А потому перед нами встает вопрос о самих легионерах, – мрачно заметил Шутт.

Дворецкий кивнул.

– Именно так. Никогда не было секретом, что политика открытых дверей приводит к тому, что Легион становится в конечном итоге прибежищем преступников, выбирающих службу в качестве альтернативы заключению в тюрьму. После изучения личных дел служащих вашей новой роты любой, к сожалению, придет к выводу, что этот удаленный сторожевой отряд включает в себя немыслимо высокий процент таких людей, которые… м-м-м…

– Закоренелые преступники?

– Нет. Обошлось без этого, – поправился Бикер. – Даже если не читать личные дела между строк, становится очевидно, что эту роту можно разделить на две основные категории. Одна из них, как известно, состоит из тех никчемных людей, которым нелегко привыкнуть к военной службе, несмотря даже на то, что они поступили на нее добровольно. Вторая категория являет собой другую крайность. По натуре они пацифисты или по выбору – не важно, но это затрудняет или делает вообще невозможным их пребывание на военной службе. Однако, думаю, необходимо отметить тот факт, что почти всех без исключения из вашей роты скорее можно отнести лишь к одной из упомянутых категорий. Одним словом, мои рассуждения приводят меня к тому, что вас назначили командовать отрядом, состоящим в основном из… ну, скажем… всякого рода неудачников, если избегать более прямолинейных выражений.

– Но я-то ведь не такой, а, Бикер? – Шутт криво улыбнулся.

– Сдается мне, что временами и вы кажетесь мне таким же, – заметил дворецкий с показным равнодушием.

Шутт потянулся:

– Я согласен с твоими выводами во всем, Бикер, кроме одного.

– Сэр?

– Когда ты начинаешь относить их к той или иной категории… не вижу, что еще, кроме тех уже упомянутых тобой обстоятельств, может объединять их в какую-либо из этих категорий или в команду в целом. Это всего лишь наборы отдельных индивидов, к которым на самом деле неприменимы такие понятия, как «категория» или «принадлежность».

– Тогда я должен внести поправку. Термин «категория» я употребил лишь для удобства рассуждений.

Теперь Шутт подался вперед, и, несмотря на усталость, в его глазах появился блеск.

– Удобные термины частенько заводят в ловушки, Бик. А я не могу себе этого позволить. Уж если быть предельно точным, то удобные термины и есть причина того, что бо`льшая часть персонала, набранного в эту роту, являет собой… как ты назвал их?

– Неудачниками, сэр.

– Верно, неудачники. Я собираюсь создать из них группу, крепко спаянный отряд, и чтобы сделать это, должен прежде всего воспринимать их как личностей. Люди, Бикер! Все всегда вращается вокруг людей. Чем бы мы ни занимались, бизнесом или армейской службой, ключ ко всему – люди!

– И, конечно же, сэр, вы уже уяснили, что не все в вашей роте подходят под определение «люди», – многозначительно прокомментировал дворецкий.

– Ты имеешь в виду нечеловеческие существа? Это верно, у меня их трое. Давай-ка посмотрим, кто они…

– Два синтианца и волтон. Говоря попросту – два слизня и африканский кабан.

– Нет, такой подход мне не нравится, Бикер. – В голосе Шутта появилась резкость. – Ярлыки – самый худший вид терминологии, и я этого не потерплю. Кто бы или что бы они собой ни являли, они – прежде всего подчиненные мне легионеры, и к ним следует относиться если не с уважением, то с надлежащей вежливостью. Это ясно?

Дворецкий давно научился различать вспышки раздражения, которые проявлялись в характере его шефа и которые очень быстро проходили, и подлинный гнев. И хотя он не подал виду, что заметил в нем перемены, тем не менее вывод для себя сделал.

– Понимаю, сэр. Больше не повторится.

Шутт расслабился, инцидент был исчерпан.

– Примечательно, что из трех видов существ, не относящихся к роду человеческому, но ставших нашими союзниками, я, к своему удивлению, обнаружил в своей роте только два. Полагаю, было бы чрезмерным надеяться встретить здесь еще одного-парочку гамбольтов.

«Кошек?» – едва не сказал Бикер, но вовремя удержался.

– Я полагаю, что представители этого вида с большей охотой поступают в регулярную армию, – заметил он вместо этого. – Я даже слышал, что из них формируют целые роты.

– И это вполне разумно. – Шутт состроил гримасу. – С их рефлексами и способностью к активным действиям они могут успешно справиться с любым заданием.

– Действительно, у них есть породы… которые представляют собой куда более хороший материал, чем тот, с которым придется работать вам, – с готовностью согласился дворецкий. – Скажите мне, сэр, вы действительно думаете, что вам удастся преобразовать такую… разнообразную коллекцию индивидов в эффективно действующую роту?

– Это удавалось и раньше. Если вспомнить «Бригады дьяволов» – первые отряды Специальной Службы, которые в конце концов стали…

– Специальными Силами, – закончил за него Бикер. – Да, мне известно об этом отряде. Хотя с сожалением могу отметить, что это была часть американо-канадских сил. Американцы с самого начала поставляли туда лишь человеческие отбросы, потенциальных преступников, в противоположность канадцам, которые жертвовали первоклассными воинами. Но, боюсь, пока вы будете старательно разбираться со своими преступниками, скажется ощутимый недостаток в настоящем боевом отряде, который послужил бы в качестве примера.

– Туша`. – Шутт слегка усмехнулся. – Мне надо было бы придумать что-нибудь получше, чем пытаться излагать перед тобой военную историю, Бикер. Хорошо. Вот что я тебе скажу. Я не знаю, можно ли это сделать, или, точнее, смогу ли я это сделать. Знаю только, что хочу вложить в это и свою лепту.

– Которая составит ровно столько, сколько сможет запросить каждый из них, и наверняка больше того, что они заслуживают. – Дворецкий потянулся и зевнул. – А сейчас, у вас есть еще ко мне что-нибудь?..

Он позволил вопросу повиснуть в воздухе.

– Отправляйся спать, Бикер, – сказал Шутт, возвращаясь к своему компьютеру. – Сожалею, что пришлось разбудить тебя, но мне хотелось поговорить.

Дворецкий помолчал, глядя на экран.

– А вы сами, сэр? Вам нужно хорошенько отдохнуть перед прибытием на планету Хаскина.

– Гм-м-м? Да, разумеется… сейчас, только вот закончу… Я хочу сначала получить кое-какую информацию, выяснить, кто есть кто в этой колонии. Я привык знать, с кем имею дело.

Дворецкий только покачал головой, когда увидел, что Шутт вновь склонился над компьютером. Он слишком хорошо знал, какого рода подробности интересовали его шефа, когда начиналось изучение конкурентов по бизнесу: банковские счета, образование, семья, полицейские досье, – и полагал, что его теперь лучше всего оставить наедине с предприятием, которое он начинал. Должно быть, пройдут часы, а может быть, десятки часов изнурительной работы, столь длительной, что большинство людей упало бы от усталости. Но Бикер знал, что совершенно бесполезно пытаться уговорами или лестью сбить Шутта с однажды выбранного пути. Все, что мог сделать дворецкий, – это стараться всегда быть рядом, чтобы поддержать этого неординарного человека в трудную минуту.

Продолжая покачивать головой, он отправился к себе в каюту.