Текст книги "Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель"

Глава III
Определение курса

«Исцеляющее прикосновение»[107]107
  «Исцеляющее», также «королевское прикосновение» – исторический термин, которым называют считавшуюся Божьей милостью способность законных правителей (особенно в Англии и Франции) излечивать болезни, в частности золотуху. Обряд был достаточно популярен в одно время, а затем постепенно сошел на нет, отойдя в сферу культуры и легенд (Прим. пер.).


[Закрыть]

Молодые лидеры

Государственные апартаменты Букингемского дворца снова заняты гостями.

Королева пожимает руки всем 300 гостям, выстроившимся в очередь, целых полчаса они движутся мимо нее, после чего ей предстоит пройти через свои гостиные и Картинную галерею. Когда события, приуроченные к шестидесятилетию ее вступления на престол, собрали 100 миллионов фунтов стерлингов со всего Содружества, она учредила Фонд Бриллиантового юбилея Королевы Елизаветы. Программа помощи не рассчитывается на долгий срок. Скорее, идея состоит в том, чтобы распределить средства в течение нескольких лет, направив их на борьбу с предотвратимой слепотой во всех странах Содружества и выявление в Содружестве выдающихся лидеров будущего. К осуществлению программы привлечены и младшие члены королевской семьи. В целом эффект был быстрым и впечатляющим. Например, в октябре 2017 года было объявлено, что каждому ребенку в Ботсване впервые будет проведена проверка зрения.

В то же время план по выявлению «Молодых лидеров Королевы» помог найти сотни выдающихся молодых людей, всех их самолетами доставили в Лондон, неделю обучали, за чем последовала встреча с Королевой и церемония награждения. У каждого из них своя история и свои достижения, что не перестает изумлять организаторов.

– Я сильно удивлюсь, если лет через двадцать-тридцать некоторые из них не станут лидерами своих стран, – говорит сэр Джон Мейджор, председатель попечительского совета. – Отдельные истории кажутся просто невероятными. В мире, который сам себе очень не нравится, эти молодые люди – светочи надежды.

Среди них есть и молодой человек, руководящей программой спасения детей-солдат в Сьерра-Леоне, и двадцатишестилетняя Элизабет Кайт из Тонги[108]108
  Тонга – государство на 177 островах в Полинезии, ближайшие ее соседи – Самоа и Фиджи. Форма правления – монархия. Независимость от Великобритании страна получила в 1970 году (Прим. пер.).


[Закрыть]. Она работает на курсах для инвалидов и ведет радиопрограмму, в которой рассказывает девушкам Тонги о женском здоровье. Она очень волновалась перед встречей с Королевой. Мать отправила с ней в Лондон одеяние из коры, которое из поколения в поколения переходило по наследству женщинам ее семьи. Елизавета (названная в честь Королевы) говорит, что ее мать была именно в этом платье, когда Королева приезжала в Тонгу в 1953 году. Теперь, поколение спустя, одеяние снова было надето в честь Королевы.

Остальные члены семьи еще раз собираются вечером, оказывая поддержку Королеве. Принц Гарри представляет ей олимпийского чемпиона по бегу на длинные дистанции сэра Мо Фараха, посла программы «Молодые лидеры Королевы».

– В конце года он уходит из большого спорта, – напоминает принц Гарри своей бабушке, которой не нужны никакие напоминания.

– Что ж, это и правда была длинная дистанция, – замечает Королева, к очевидному восторгу Фараха.

– Я, наверное, сбегал до Африки и обратно, – говорит он ей.

Бальная зала Дворца оформлена, как для инвеституры. Молодые лидеры выстраиваются в очередь, чтобы получить свои награды от Королевы, за этим позируют для фото и направляются на торжественный прием. После этого принц Гарри устраивает для них ужин. На следующий день несколько человек приглашены вернуться на аудиенцию у Королевы, в их числе и Элизабет Кайт.

– Рада видеть вас снова, – обращается к ним Королева. – Вы ведь не слишком устали?

Они находятся в том же кабинете, где Королева встречается с премьер-министрами и другими мировыми лидерами. Генерал-губернатор Папуа – Новой Гвинеи только что вышел отсюда, получив посвящение в рыцари. Королева сразу же придает общению неформальный характер и завязывает разговор.

– Программа интересна, не так ли? – обращается она к Рахату Хуссейну из Бангладеш.

Он возглавляет сеть экстренной первой помощи, которая в настоящее время подготовила 2600 волонтеров.

– Это была Ваша инициатива? – спрашивает Королева.

Рахат рассказывает, что запустил программу после того, как 1500 его соотечественников погибли при обрушении здания.

– Это изменило мою жизнь, я понял, что должен что-то сделать для людей, – говорит он.

Королева выражает сочувствие.

– Я думаю, что в прошлом Бангладеш была, пожалуй, самой несчастной страной в мире, – говорит она, а потом с большей радостью вспоминает о своем визите туда в 1983 году. – Мне кажется, одна из интереснейших особенностей Бангладеш – различие между городами и природой. Это потрясающе. Удивительно, сколько там городов, не правда ли?

– Совершенно верно, – соглашается Рахат.

Обращаясь к Элизабет, Королева сожалеет, что давно не бывала в ее стране.

– Тонга… Боюсь, я уже очень давно туда не ездила, – говорит она.

– Я знаю, но все же Вы у нас бывали! – отвечает Элизабет. – Я смотрела документальные фильмы. Вам понравилась та поездка?

– О да, это было чудесно, – отзывается Королева, весело развенчивая старый миф о том, что монарху нельзя задавать вопросы. – Прямо под нашим окном музыканты играли на носовых флейтах[109]109
  Носовая флейта – популярный музыкальный инструмент, на котором играют в Полинезии, странах Тихоокеанского региона и в Африке. По конструкции схож с традиционной выдувной флейтой, но извлекаемые звуки значительно слабее (Прим. пер.).


[Закрыть]. Это было так необычно. Кажется, играть на таком инструменте ужасно неудобно, но у них это получалось просто превосходно».

Мысленно она возвращается в тот день, когда королева Тонги Силоте устроила в честь Королевы обильный пикник.

– Вот только мне было трудно сидеть, скрестив ноги, очень трудно, – говорит Королева. – Это довольно болезненно для тех, кто не привык к такому с самого детства.

Элизабет расспрашивает Королеву о королеве Салоте[110]110
  Королева Тонги Салоте [Тупоу III (1900–1965)] – королева Тонга из династии Тупоу, правившая с 1918 года. полюбилась британской публике во время коронации Королевы за то, что отказалась поднять крышу на своей карете во время ливня, опасаясь помешать зрителям.


[Закрыть].

– Конечно, я встречалась с ней, – отвечает Королева, мысленно перебирая имена правителей Тонги, с которыми ей доводилось встречаться. – Я знакома и с обоими королями, правившими после нее, а вот с новым королем – нет, – она почти извиняется. – Я живу уже так долго, что встречалась с очень, очень многими!

Затем разговор переключается на Twitter.

Покидая Дворец, Элизабет и ее друзья были буквально переполнены впечатлениями.

– Словами просто не передать, то мы чувствуем сейчас, – говорит она. – Завтра я проснусь и буду думать: «Неужели это правда?» Нам невероятно повезло, что наше путешествие закончилось именно так.

Все были под большим впечатлением ярких воспоминаний Королевы об их странах. Элизабет не терпится позвонить матери.

– Я сейчас расплачусь, честное слово. У меня уже слезы наворачиваются.

Она вернется в Тонгу с посланием для девушек, которым адресует свою программу:

– Все на свете возможно, все, о чем вы мечтаете. Я всегда мечтала встретиться с Ее Величеством за чаем. И я встретилась с ней, и она разговаривала со мной один на один, и это потрясающе.

Это еще один пример того, чем занимается Королева в последние годы. Чем старше она становится, тем больше она окружает себя молодыми людьми и интересуется их работой. Вот почему, когда программа Queen’s Young Leaders завершилась в 2018 году, на смену ей быстро пришел Фонд Содружества Королевы, в котором ее правой рукой стал принц Гарри. Почему на десятом десятке лет она продолжает изобретать новые формы покровительства Содружества? Возможно, потому, что в свое время Елизавета II, как и Элизабет Кайт и многие другие, стала для Содружества молодым лидером, который начал работать и так до сих пор и не остановился.

В большом мире

В 1947 году в свой двадцать первый день рождения принцесса Елизавета произнесла свою знаменитую клятву:

– Вся моя жизнь, долгая или короткая, будет посвящена служению вам и служению всей семье нашей великой империи.

Как мы увидим, теперь с этим знаменитым обращением к миру связывают захватывающую тайну. И все же Королева осталась непоколебимо верна своему слову. Ее слова были адресованы, в частности, ровесникам.

– Я думаю сегодня прежде всего обо всех молодых мужчинах и женщинах, которые родились примерно в то же время, что и я, – сказала она тогда.

Кроме того, слова были адресованы «всем народам Британского Содружества и Империи, где бы они ни проживали, к какой бы расе они ни принадлежали и на каком бы языке ни говорили». Упоминание «народов» во множественном числе и явно многорасовая целевая аудитория задали тон существования нового Содружества, явившегося вскоре. В течение двух лет «Британское Содружество и Империя», как оно официально называлось, начало избавляться сначала от уточнения «Британское», а затем и от «Империи». Со временем она стала совершенно иной организацией, оказавшей столь значительное влияние на огромную часть жизни и мыслей Елизаветы II.

По сравнению с ее детьми и внуками, которые путешествуют по миру с раннего детства, совершивший больше всего на свете путешествий монарх начал знакомство с миром поздно. Принцессе Елизавете уже исполнилось двадцать лет, когда она впервые покинула Британию, отправившись в первое и единственное турне в сопровождении родителей. Тем не менее та поездка не только научила ее искусству королевской дипломатии, но и заложила основы ее беспрецедентного, бьющего все рекорды правления, прежде всего благодаря речи, которую сегодня можно было бы именовать «постановкой задач».

После Второй мировой войны Британия была истощена, страна в буквальном смысле слова была на грани банкротства и с тревогой и грустью видела начинающийся распад своей империи. Индия была на пути превращения в независимую республику. Из Южно-Африканского союза, управляемого белым меньшинством, тоже раздавались голоса республиканцев. Король Георг VI остро нуждался в передышке, он был измотан напряжением за годы войны и слаб здоровьем. Ему хотелось самому поблагодарить Южную Африку за лояльность в период войны и выразить поддержку ее премьер-министру фельдмаршалу Яну Смэтсу, бывшему командиру партизанского соединения буров[111]111
  Смэтс воевал на стороне буров в битве за Спион-Копе в 1900 году, которая, несомненно, считается одним из величайших сражений местного масштаба в современной истории. В битве участвовали не только два будущих премьер-министра, сам Смэтс и Уинстон Черчилль (в то время работавший военным корреспондентом на стороне Великобритании), но и Махатма Ганди (удостоенный награды за службу санитаром). Название того скромного холма вошло впоследствии в британский спортивный жаргон – так до сих пор называют круто поднимающуюся трибуну. По сей день самые ярые фанаты «Ливерпуля» чаще всего рассаживаются именно на «Копе».


[Закрыть], который стал в Первую мировую войну выдающимся военачальником империи, а во Вторую – высокопоставленным государственным деятелем в администрации Черчилля. Именно Смэтс в 1945 году разработал и поддержал преамбулу Устава Организации Объединенных Наций. Его сторонники, англоманы-юнионисты, готовились к предвыборной схватке в следующем году с крайне правыми, говорящими на африкаанс, националистами. Несмотря на то что король якобы стоит выше политики, он знал, что не испортит перспектив своего любимого политика из Южной Африки, если нанесет ему визит.

Итак, 31 января 1947 года король, королева и их дочери, принцессы Елизавета и Маргарет, доехали на поезде до Портсмута, а затем поднялись на борт линкора HMS Vanguard, гордости британского ВМФ[112]112
  HMS Vanguard был самым большим и последним линкором, построенным Королевским флотом. Спущенный на воду принцессой Елизаветой в 1944 году и введенный в эксплуатацию в 1946 году, корабль общей стоимостью 11,5 миллиона фунтов стерлингов имел восемь 15-дюймовых орудий, экипаж из почти 2000 офицеров и матросов и был способен развить скорость до 30 узлов. Королю хотелось назвать судно HM Home Guard, но Адмиралтейство настояло на своем варианте.


[Закрыть]. Погода, когда королевская семья отплыла на юг в сопровождении двух личных секретарей, трех фрейлин и небольшой команды сотрудников Королевского двора, была отвратительной. Пресс-секретарь короля капитан Королевского ВМФ Льюис Ритчи вел официальный дневник турне, до сих пор хранящийся под замком в Королевских архивах.

Ритчи, проведший не один год в море, был, безусловно, под впечатлением от удобств, с которыми разместили августейших пассажиров. «Следует отметить, что на военном корабле вешалок для одежды попросту не предусмотрено», – записал он. Королевская семья явно страдала. Первые несколько дней король и принцессы не выходили из своих кают. «Значительное волнение. Крен на 15 градусов во второй половине дня», – отметил Ритчи 2 февраля.

Три дня спустя король и его спутники настолько хорошо освоились, что уже могли крепко держаться на ногах. Они станцевали традиционный танец «Эйтсомрил»[113]113
  Шотландский танец для восьмерых человек (Прим. ред.).


[Закрыть] с офицерами корабля на квартердеке и посмотрели кино – фильм «Выбывший из игры»[114]114
  «Выбывший из игры» – британский фильм-нуар режиссера К. Рида, вышел на экраны в 1947 году. Экранизация одноименного романа Ф. Л. Грина. Действие фильма разворачивается в Северной Ирландии в условиях политической напряженности.


[Закрыть]. Но море оставалось неспокойным. «Примечание для персонала, – пометил Ритчи. – Пепельницы везде, где есть ветер, следует наполнить песком».

Спустя неделю стало «невыносимо жарко», но лил дождь, так что воскресную утреннюю службу пришлось проводить снаружи под навесом. Личный секретарь короля сэр Алан «Томми» Ласеллс в свободное время перечитывал поздние произведения Троллопа. Роман «Семья господина Скарборо» оказался «идеальным чтением для тропиков, хотя они вызывают у меня ностальгию по относительно безоблачным дням начала 1900-х». Остроумный и язвительный, получивший классическое образование, награжденный Военным крестом за участие во Второй мировой войне и успевший до своей отставки в 1953 году честно отслужить четырем монархам, он писал письма домой (ныне переданные вместе с остальными его бумагами в Черчилль-Колледж в Кембридже), и в них мы находим проницательные, хотя иногда и раздраженные комментарии к одному из величайших королевских приключений всех времен.

Когда Vanguard пересекал экватор, его не слишком опытным в путешествиях пассажирам довелось принять участие в традиционном обряде морского «крещения» всех, кто впервые оказывается в Южном полушарии. Матросов при этом обычно мажут пеной для бритья, макают в воду и заставляют есть мыло. Офицер корабля, наряженный «повелителем морей» Нептуном, проявил снисхождение к принцессам.

– Пена с бритвой – не для вас, / Обсуждали мы не раз, – обратился он к ним. – Элизабет и Маргарет-Роуз, / Помажу пудрой я вам нос.

Вместо мыла принцесс «заставили» есть вишню в сахаре. По мере продвижения на юг экипаж соорудил для принцесс небольшой бассейн, они с удовольствием проводили в нем время, а также развлекались играми, смотрели фильмы и освежались коктейлями в компании курсантов. Орудия в этом плавании оставались зачехленными. Капитану корабля Эгнью был отдан приказ, запрещавший орудийные салюты по прибытии «из опасений вызвать панику у непривычных к этому полицейских лошадей».

Король и его спутники застали в Кейптауне подлинную эйфорию. 1200 школьников выстроились на Сигнальном холме в 40-градусную жару, образуя приветствие «Добро пожаловать». «Просто невероятно, – записал Ласеллс. – Неожиданно многочисленные и восторженные толпы… Государственный банкет в зале, где было жарко, как в аду, ужасно затянувшийся и скучный обед, во время которого нам пришлось сидеть на очень жестких и узких стульях. За тридцать лет присутствия на торжественных обедах не припомню, чтобы какой-нибудь из них причинил бы мне больше страданий. Однако король говорил хорошо и произвел глубокое впечатление. К моему великому удивлению, когда мы вернулись к себе, я обнаружил, что члены королевской семьи получили удовольствие и сочли, что все было очень мило – особенно молодежь».

Уже в первый день своего первого зарубежного турне принцесса Елизавета проявила склонность к королевской дипломатии, которой ей столько приходилось заниматься на протяжении всей жизни. «Принцесса Елизавета восхитительно увлечена и заинтересована, – отметил Ласеллс. – От своей бабушки она унаследовала страсть к пунктуальности и, к моей радости, молниеносно взлетает по трапу, чтобы поторопить родителей, когда они задерживаются дольше обычного». Впрочем, апартаменты, в которых разместили прибывших, ему не понравились. «Это один из тех невероятно неудобных домов, принадлежащих правительству, с хорошими комнатами, но… там не хватает всего самого необходимого: письменных столов, стаканов в ванной и так далее, а обслуга бестолкова и ничего не соображает».

Король незамедлительно показал, какого он высокого мнения о выдающейся службе Яна Смэтса, вручив ему орден Заслуг. Позже на частном ужине король и Королева подарили ему знаменитую Африканерскую Библию, захваченную британскими военными в ходе Англо-бурской войны.

Капитан Ритчи сообщил о «почти недоверчивом восхищении» гостей на вечеринке в саду. Королевская семья ясно дала понять, что желает познакомиться со всеми сферами жизни в Южной Африке, даже если их хозяева устраивали приветственные мероприятия как по расовому, так и по классовому признаку. «Приемы» и «балы» были для «европейцев» (разделенных на «британцев» и «африканеров») и «неевропейцев». Для «африканеров», или «туземцев», устраивались «встречи» и indabas. «Самой интересной особенностью бала для неевропейского сообщества стало фольклорное пение в исполнении трех маленьких девочек из семей капских малайцев[115]115
  Апские малайцы – крупнейшая в ЮАР субэтническая группа, исповедующая ислам. Родной язык – африкаанс в особой устной и письменной форме, известной как арабский африкаанс (Прим. пер.).


[Закрыть], – писал капитан Ритчи. – Мэрия была забита до отказа».

Королю в это время приходилось очень непросто, отмечал Ласеллс, он страдал от «повторяющихся приступов страха перед выступлениями[116]116
  По характеру монарх был скромен и застенчив, к тому же в юности страдал от сильного заикания. Однако он усердно занимался с австралийским логопедом-самоучкой Лайонелом Логом и почти полностью избавился от недуга. Об этом рассказывается в художественном фильме «Король говорит» (Прим. пер.).


[Закрыть], доставлявших мне немало хлопот». Несмотря на это, Георг VI сумел открыть сессию парламента государства, при этом даже «произнес, не без труда, несколько фраз на африкаанс, к немалому своему удовлетворению». Королева, со своей стороны, надевала «слишком массивную тиару, которую чувствовала себя обязанной надевать, так как она была украшена частями алмаза «Куллинан[117]117
  «Куллинан», или «Звезда Африки», – исторически самый большой и дорогой алмаз в мире. Изначально в алмазе были трещины, так что невозможно было огранить его в один громадный бриллиант (Прим. пер.).


[Закрыть]»[118]118
  Алмаз «Куллинан», самый большой в мире, имел вес 3106 карат и получил название в честь управляющего южноафриканской шахтой, нашедшего алмаз в 1905 году. Находка была так велика, что гранильщику из Амстердама было поручено расколоть его на несколько пригодных для использования частей. «Хотелось бы мне присутствовать при этом», – заявила в 2018 году Королева комментатору мероприятий с ее участием Аластеру Брюсу. Самый большой осколок, «Куллинан I», украшает скипетр; «Куллинан II» расположен в Короне Британской империи; осколки III–IX – в брошах и других королевских украшениях.


[Закрыть].

Из Кейптауна королевская семья отправилась через всю страну по железой дороге в «Белом поезде» с кондиционером, который должен был стать их домом в большую часть следующих двух месяцев. Во время переездов между крупными городами устраивались пикники, купания и случайные остановки, часто приносившие трогательные и неожиданные результаты. На одной отдаленной остановке, писал Ритчи, к поезду галопом прискакал на пони басуто «высоченный старик с несговорчивым, упрямым лицом». Оказалось, это Генри Драйер, старый фермер-бур. Он быстро снял древний кожаный пояс, поднесенный ему за много лет до того одним из племен Центральной Африки.

– Передайте это Королю, – попросил он.

Дневник турне продолжает: «Этот инцидент интересен еще вот чем: в 1914 году Драйер участвовал в мятеже и сражался с британцами в Англо-бурской войне».

В Кэмпере какой-то старик спросил принцессу Елизавету, не посмотрит ли она в сторону его сына-инвалида Клайва, находившегося в глубине толпы. Королева тут же попросила убрать ограждение и вместе с дочерями подошла поздороваться с ним. «Его отец был так благодарен, что не выдержал и расплакался», – заметил Ритчи. На королевскую семью произвел большое впечатление город Храафф-Рейнет на плато Кару. Хотя там «вот уже три года не выпадало ни капли дождя», цветочные композиции были «лучшими из увиденных до сих пор».

По мере распространения слухов росли и ожидании толпы. Когда поезд не стал останавливаться в Уйтенхаге, мэр этого города телеграфировал в поезд, что опасается беспорядков. Король быстро согласился вернуться назад, и на машине проехал 32 километра до Уйтенхаге, а потом обратно. Этот инцидент быстро стал темой общенациональных дебатов. Издание Natal Daily News предостерегало, что такое ни в коем случае не должно повториться, «иначе график официальных мероприятий будет серьезно нарушен», а в The Star появилась благодарность королю за то, что он «обвел вокруг пальца планировщиков своего маршрута».

Первоначально призывая к бойкоту, индийская община Наталя перед прибытием короля в Дурбан решила устроить «первоклассный прием». Одна газета процитировала слова сурового фермера-бура их Вустера, который подытожил популярное мнение африканеров: «Я по-прежнему не люблю англичан, но, черт возьми, мне нравятся король и Королева». Это мнение нашло отклик и в националистической прессе. The New Era написала, что высоких гостей «примут с учтивостью, потому что их уважают за личные качества», хотя это не следует неверно толковать как «внезапный всплеск энтузиазма по поводу присоединения Союза к Великобритании». Ультраконсервативная газета на африкаанс Die Burger, однако, раскритиковал короля за игру в теннис в воскресный день. Что касается левой прессы как в Южной Африке, так и в Великобритании, то она была встревожена «апатией и самодовольством, вызванными королевским визитом». The Guardian предостерегал угнетенных, что им не следует «отдыхать от борьбы» и поддаваться «феодальным уловкам». Однако все это не привело к проявлениям какой-либо враждебности на пути следования гостей. Собственно говоря, толпы народу становились все многочисленнее.

В Лавдейле принцесса Елизавета впервые услышала музыкальное произведение, которое с большим удовольствием услышала еще раз почти полвека спустя. Хор из 5000 темнокожих студентов исполнял национальный гимн банту Nkosi Sikelel ‘iAfrika, который позже стал первой половиной гимна многорасовой Южной Африки при Нельсоне Манделе. «В совершенной гармонии, – восхищенно писал Ритчи, – с басами, вступавшими, как орган, резко и печально, это пение отчасти напоминает песни корнуэльских шахтеров и некоторые валлийские гимны».

3 марта принцесса произнесла свою первую речь во время турне, открывая док в Восточно-Капской провинции.

– Это молодая страна, и везде ощущается молодость и сила, – сказала она собравшимся, которым почти ничего не было слышно из-за неисправного микрофона.

В знак признательности за свои усилия принцесса получила шкатулку с ограненными бриллиантами – это был лейтмотив данного турне. Было даже несколько моментов на библейские темы. В главной больнице Фрере отметили, что «ее присутствие помогло парализованному заговорить, и он говорил довольно долго, хотя до того доктор слышал от него лишь ”да” или ”нет”».

Одно из самых больших собраний «туземцев» – более 15 000 человек – вышло приветствовать короля в Транскее. Выступавший на языке кхоса вождь Иеремия Мошеш объяснил, что они пришли в западной одежде, а не в традиционных нарядах, «чтобы король не подумал, что мы голые дикари», а в дневнике по этому поводу записано: «И очень жаль». Затем вождь произнес традиционную молитву pula! – «дождь!» – и он не замедлил полить. «За это благодарили Короля», – написал Ласеллс.

Как и его хозяин, Ласеллс был в восторге от теплого приема в сердце земель буров в Оранжевом Свободном государстве. «До чего интересно обсуждать в ОСГ Англо-бурскую войну с ветеранами-бурами, – писал он. – Они собираются тысячами, чтобы оказать их Величествам удивительно радушный прием». Присутствовавший при этом министр правительства Колин Стейн попотчевал высоких гостей рассказом о том, как его отец, командир буров, сбежал от британского кавалерийского патруля «в ночной рубашке и не успев сбрить бороду».

Кульминация этого этапа тура пришлась на Крунстад. Королевскому окружению всегда нравится, когда что-то неожиданное нарушает однообразие. Здесь их захватил вид местного сановника, облепленного пчелами, слетевшимися на его лак для волос. «Было замечено, что волосы одного из членов Совета облепили пчелы, – записал Ритчи. – Он оставался невозмутим». Ласеллс был в восторге. «Зная Семью, – писал он домой, – можете себе представить, какой мгновенный успех это имело у них. Я успел шепотом быстро порассуждать о том, что “пчелы на голове лучше, чем муравьи в штанах”, и эту остроту Король использовал как свою собственную, к безудержной радости остальной части собравшихся. С этого момента происходившее в Крунстаде имело небывалый успех».

Несколько дней спустя в Коммондейле Короля столь же поразил вид громадного местного фермера Корнелиуса Мостерта, и Король попросил рулеткой измерить его рост – он оказался 222,5 см. Менее приятным сюрпризом стало происшествие в Ледибранде во время фейерверка, в результате которого в платье Принцессы Елизаветы оказалась прожжена дыра. Другие необычные зрелища включали поездку на страусиную ферму и посещение содержащегося в зоопарке «лигра» – гибрида льва с тигром. Визит туда удался лучше, чем сафари в Национальном парке Крюгера с целью взглянуть на львов, когда к королевскому кортежу прибилось столько нежданных зевак на своих транспортных средствах, что все живое в парке попряталось на многие мили вокруг. Раздраженная заметка в дневнике турне заканчивалась так: «В конце дня Король заметил, что единственным представителем кошачьих, которого он успел увидеть, остался рыжий кот в Преториускопе».

Между тем «встречи» становились все многолюднее. При ежедневной дискриминации, которой подвергались «туземцы», старые племенные патриархальные социальные структуры означали, что наследственного Короля и Императора воспринимали как совершенно иную и, по сути, более приемлемую символическую фигуру, в отличие от колониальных угнетателей, правящих от его имени. Почти 70 000 членов племени басуто, многие из которых добирались верхом несколько дней, приветствовали Короля в Масеру, в современном Лесото, тогда как нетерпеливая толпа заключенных и прокаженных наблюдала за происходящим со склонов близлежащего холма. Чтобы большим толпам было легче опознать его на мероприятиях для «туземцев», Король взял за правило надевать белую военно-морскую форму с лентой ордена Подвязки, а прочим мужчинам из свиты было предписано надевать темные костюмы.

Многолюдную «встречу» в Масеру, в свою очередь, затмил прием, который оказали в Свазиленде его король и королева-мать. «Состоявшееся собрание туземцев было самым впечатляющим на сегодняшний день, – записал Ритчи, – целое море воздетых вверх дубинок над стеной обнаженных торсов, щитов и леопардовых шкур – захватывающее зрелище. Говорили, что это напоминает море, разбивающееся о берег – что примечательно, поскольку никто из участников никогда не видал моря».

К середине марта наступило время отдыха. Смэтс запланировал несколько дней рыбалки и прогулок в правительственной гостинице в Драконовых горах. Он также провел для Короля «совершенно нейтральную» экскурсию на тему битвы за Спион-Коп, добавив собственную интерпретацию истории о знаменитом побеге Уинстона Черчилля. Находясь в плену во время битвы, Черчилль затем написал книгу-бестселлер о своих подвигах и головокружительном путешествии на свободу через вражескую территорию. Тем не менее Смэтс объяснил, что он сам к тому времени уже заручился обещанием об освобождении Черчилля на том основании, что молодой британец был всего лишь военным корреспондентом. Молодой хитрец Черчилль все равно сбежал и подал свою эскападу как героический подвиг. Смэтс отметил, что такой ход «принес ему 9000 фунтов и позволил жениться».

Сотни тысяч представителей всех рас вышли приветствовать въезд Короля в Дурбан. Вокруг стадиона Curries Fountain из-за отсутствия воды и невозможности сдержать толпу вспыхнули столкновения между 100 000 африканцев и 65 000 индийцев. Первого апреля в Йоханнесбурге, когда королевская семья проезжала через «туземные поселения» вокруг главных золотых приисков, народу собралось еще больше. «По оценкам, встречать их Величества собралось около миллиона человек. Возможно, за все турне это был самый сложный день во всем, что ожидали от короля и королевы», – записал Ритчи. Ласеллс был согласен с ним: «Мы сейчас заканчиваем самый утомительный день за все турне. Из Дома правительства мы вышли в 9 утра и с тех пор непрерывно слышим оглушительные крики толп, черных и белых. Мне никогда не доводилось видеть таких многочисленных и шумных толп, разве только в Монреале в 1939 году… но „Город золота“ мне не понравился».

После шести недель турне настроение у всех было на пределе. На следующий день, когда королевская семья проезжала через толпу в районе Ист-Рэнд, произошел неприятный инцидент. «Какой-то зулус подбежал и запрыгнул в королевскую машину, – отмечал официальный дневник. – Королева отбивалась зонтиком, и его арестовали». Правда всплыла только после того, как нарушителя избила полиция. «Оказалось, он всего лишь хотел подарить десять шиллингов принцессе Елизавете, – записал Ритчи. – По-видимому, это был безобидный чудак, спятивший на почве религии».