Текст книги "Ворчание из могилы"

Сами с ним не ссорьтесь, валите всё на меня.

Даже если Вы уже обналичили чек, я надеюсь, что Вы будете ему звонить и выкручивать ему руку ещё немного.

21 апреля 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

…трансформация «Фермера в небе» в «Спутникового бойскаута» [версия «Boys’ Life»] вылилась в пять черновиков и отняла почти шесть недель… после чего меня оставили в подвешенном состоянии, в то время как [Крамп] решал, нравится ли ему мои сокращения.

МЕЖДУ ПЛАНЕТАМИ

18 января 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

У меня готовы 14 000 слов в новой книге для мальчиков [ «Между планетами»], и злодеи преуспевают. Первая часть всегда идёт медленно; я должен познакомиться с персонажами.

15 марта 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я только что ответил на вечернее письмо от мисс Далглиш, запросившей резюме к «Между планетами» (ранее «Rolling Stones»). [ «Rolling Stones» было рабочим названием, позже использованным для другой книги.] Она хочет законченную рукопись первого – я не могу этого сделать как минимум на неделю позже, но я пашу день и ночь.

17 марта 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

«Между планетами» катится хорошо; я ожидаю закончить её через неделю, начиная с сегодняшнего дня, или ещё быстрее. Однако необходимость напечатать чистовик задержит отправку минимум до первой недели апреля. Я сообщил мисс Далглиш.

1 апреля 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Прилагаю две копии «Между планетами». Вместе с этой посылкой я отправил мисс Далглиш авиапочтой открытку, сообщив, что рукопись прибудет (или должна прибыть) в Нью-Йорк в то же самое время, когда она получит открытку. Так как они хотят увидеть её в самое ближайшее время, пожалуйста, пошлите оригинал ей сразу.

31 мая 1951: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Сообщение от «Blue Book»[57]57
  Blue Book – журнал бульварной беллетристики, выходил с 1905 по 1975 год. В нём печатались Уильям Хоуп Ходжсон, Эдгар Райс Берроуз, Агата Кристи и др. «Blue Book» в рейтинговом списке Хайнлайна (расценки+скорость поступления оплаты) находился чуть пониже «Astounding».


[Закрыть], они берут «Между планетами», платят 1000 $.

«Scribner» издаёт около 1 ноября, позволяя «Blue Book» запланировать историю для сентябрьского или октябрьского номера.

3 июня 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Действительно хорошие новости о продаже «Между планетами» в «Blue Book». Пожалуйста, скажите Кенникотту [Дональд Кенникотт, редактор «Blue Book», который не знал о научной фантастике ничего, кроме имени: Г. Дж. Уэллс], что между «Войной миров» Уэллса и моей «Между планетами» нет абсолютно ничего общего, пусть прочитает книгу Уэллса, это глупость какая-то. Неуклюжики должны внешне напоминать мифологических фавнов или сатиров, «людей-козлов», но следует избегать слишком близкого сходства, то есть земной мускулатуры, артикуляции и сходства физиономий, как с козлами, так и с людьми. Faunus Veneris – двуногий, рогатый, меньше человека, но его внешность только похожа на изображения фавна из греческой мифологии. На самом деле он не связан ни с какой земной формой жизни, так что у художника достаточно простора для воображения.

28 июня 1951: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну (телеграмма)

Корректура «Scribner» отправлена авиапочтой срочной курьерской доставкой[58]58
  Корректура – в докомпьютерную эпоху пробный оттиск сделанного в типографии набора, выполнялся для последних исправлений перед печатью тиража.


[Закрыть].

БЕСПОКОЙНЫЕ СТОУНЫ

1 декабря 1951: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Роман для мальчиков «Беспокойные Стоуны» готов примерно на четверть, отличный черновик, но дальше сюжетная линия никуда не годится. Проблема в том, что на сей раз я пытаюсь сделать бытовую комедию, на этот раз никаких революций и крови – и я нахожу, что комедию писать труднее. О, я очень просто могу поддерживать диалог, состоящий из острот, но персонажи при этом должны что-то делать, что-то важное. Исключив из сюжета космические войны и интриги, я теперь вижу в этом проблему. История сосредоточена вокруг мальчиков-близнецов и их эксцентричной семьи. Семья отправляется на астероиды в семейном космическом корабле, попадает в различного рода неприятности и выпутывается из них.

5 января 1952: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Новый роман для мальчиков, «Беспокойные Стоуны», катится вперёд. Я усердно работаю семь дней в неделю.

15 января 1952: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я получил известие от мисс Далглиш о «Беспокойных Стоунах», она в восторге.

8 марта 1952: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

С сожалением сообщаю, что у меня снова «сексуальная» проблема с мисс Далглиш – она решила (со своих олимпийских высот фрейдиста-любителя), что «Беспокойные Стоуны» содержат некоторые по-настоящему вредоносные коннотации. Её письмо было довольно неприятным, и я был им весьма оскорблён. На сей раз я не призываю Вас на фронт сражаться за меня, я сам ей ответил. Так как все деловые вопросы закрыты, это – сугубо вопрос между автором и редактором, а у Вас и так достаточно неприятностей, чтобы влезать в это. И вообще – хватит, я больше не намерен допускать подобных вещей. «Беспокойные Стоуны» могут стать последним подростковым романом, который я сделал, а если я всё же сделаю ещё один, то мы предложим его, к примеру, *** – а не мисс Далглиш.

Я сознательно намеревался писать здоровые истории для мальчиков и совершенно не предполагал включать в них разные неоднозначные вещи, которые появляются в моих книгах для взрослых. Кроме того, госпожа Хайнлайн пробежалась по этой книге самым тщательным образом, пытаясь найти вещи, против которых мисс Далглиш могла бы возразить. Я отправил её только после того, как мы оба убедились, что она столь же чиста, как жена Цезаря. Я уверен, что Вы вернули бы её мне на доработку, если бы заметили в ней что-либо, что можно было бы истолковать грязным образом. И вот, книга ей понравилась, и она подписала на неё контракт – а теперь решила, что она непристойна! Анекдот о вермонтце, который держал корову в качестве домашнего животного, «…так же, как Вы могли бы хорошую охотничью собаку…», по словам мисс Далглиш, наводил на мысли об «определённых сексуальных аномалиях». Ладно, только меня-то это не наводило ни на какие мысли, за исключением того, что моя жена сделала домашнее животное из соседской лошади, откуда эта история и возникла – и я абсолютно убеждён, что это не навело бы моих мальчиков и девочек ни на какие ужасные мысли. Но я согласился с этой правкой – потому что мы сошлись на том, что анекдот не грязен, но скучен.

Её следующее возражение звучало так: «Плоские коты кажутся мне немного чересчур фрейдистскими из-за своей привычки любовно пульсировать». Поскольку я преднамеренно полностью лишил их пола, вплоть до размножения партеногенезом, я нашёл, что это немного чересчур. Я всегда называл плоского кота «оно», а не «он» или «она», а единственному из них, получившему имя, дал имя без сексуальной коннотации. Я сделал все эти вещи, потому что знал, что она помешана на этом вопросе – но всё было бесполезно; она способна увидеть фаллическую символику даже в бобовом стебле Джека.

Ещё одно возражение, которое она сделала, не имеет никакого отношения к сексу, но я считаю, оно хорошо иллюстрирует, как далеко от дома она способна забраться, чтобы найти проблему: она возразила против имени старателя «Старый Чарли», потому что имя м-ра Скрибнера – Чарльз! Сколько глупостей может влезть в одну голову?

Я не ожидаю, что Вы что-либо предпримете, но желал сообщить Вам, потому что до Вас могут долететь отзвуки этих бурь. Я сделал ей очень резкий выговор. Некоторые манеры поведения я не намерен спускать ни за какие деньги. Я ответил ей её же оружием (поэтому я не стал привлекать Вас к этому). Я взял одну из её книг для девочек и разобрал её точно так же, как она разбирала мои книги. Я столь же хорошо знаком с фрейдистской фальшивой «психологией», как и она. По тем критериям, которые она использует, её книга была порочна как ад – и я показал ей это, цитируя её пассажи. Если она будет коситься и кривиться на мои превосходные детские книжки, я могу сделать то же самое с её историям для девочек. Меня тошнит от любителей психоанализа! Этот впечатляющий шарлатан, доктор Фрейд, причинил столько зла, сколько не смогла бы наделать королева Виктория.

7 марта 1952: Роберт Э. Хайнлайн – Алисе Далглиш

1. Если Вы собираетесь вносить изменения, я предпочитаю увидеть их до корректуры.

2. «Старый Чарли» – так уж вышло, что имя «Чарли» мне нравится больше, чем имя «Дэнни», но поднятая проблема кажется мне просто глупой. «Чарли» – совершенно обычное имя; в половине издаваемых в настоящее время романов есть хотя бы один персонаж по имени Чарльз. Неужели мы запретим весьма распространённые «Боб» и «Алиса», потому что по случайности я и Вы носим эти имена? Как бы то ни было, девять из десяти моих читателей вообще не узнают имени издателя, дети очень редко обращают внимание на выходные данные книги. Столь же разумно было бы объявить табу на «Гарри», «Джорджа» и на «Джо» из-за имён президента, покойного короля и русского диктатора.

3. Плоские коты и Фрейд – нет, я решительно не согласен ни на какие исправления любого вида ни в самих плоских котах, ни вокруг них. Меня сильно раздражает фраза «…немного чересчур фрейдистскими из-за своей привычки любовно пульсировать». Что значит «любовно»? Я слишком хорошо помню Вашу рекомендацию по поводу Виллиса из «Красной планеты» и что я должен «проконсультироваться с хорошим фрейдистом» – и потому я самым тщательным образом лишил эти существа пола. Я везде использовал местоимение «оно» (если Вы найдёте «его» или «её», это моя ошибка вычитки корректуры), а из сюжета ясно, что первое животное и, как следствие, все остальные воспроизводятся партеногенезом. Вы возражаете против факта, что им нравится, когда их гладят? Боже правый! Но его же нельзя выкинуть, от него зависит вся последовательность событий, не трогайте его. И потом, я же объяснил с помощью теории симбиоза, почему они такие ласковые домашние животные.

Если Вы решили классифицировать реакцию людей на плоских кошек (стремление со стороны людей, особенно одиноких людей, получить домашнее животное, которое можно погладить и которое отвечает привязанностью)… если Вы классифицируете эту тенденцию (на которой крутится сюжет) как форму сексуальной сублимации, то я не собираюсь вступать в дискуссию. По определению, понятия «секс» и «либидо» могут распространяться на любое человеческое поведение – но я не соглашусь, что в таком вторичном (сексуальном?) поведении непременно присутствует что-то нездоровое или тошнотворно-символическое.

Если я последую Вашим теориям, то должен буду отметить, что трактовка Расти в «Along Janet’s Way»[59]59
  «Along Janet’s Way» – Хайнлайн ошибся, на самом деле книга А. Далглиш называлась «Along Janet's Road» – полубиографическая повесть об английской девочке, переехавшей жить в Америку. Опубликована в «Scribner’s» в 1946 году.


[Закрыть] была бы весьма показательна (для хорошего фрейдиста) и очень символична, как в плане вторичного сексуального поведения, так и в проявлениях фактической сублимации, и что это не та книга, которую можно было бы дать в руки маленькой девочке. Например, эта длинная ночная рубашка. С точки зрения хорошего фрейдиста, каждый автор (Вы и я в том числе) подсознательно использует символы, которые просто пропитались испарениями ядовитых сексуальных джунглей нашей молодости и наших прародителей. Что извлёк бы новоиспечённый аналитик из сцены с девочкой, молодым человеком и псом – и длинной ночной рубашкой? А что насчёт фаллической символики и фетишизма в диалоге, который сопровождал эту сцену? И всё это в книге, предназначенной для маленьких девочек?

Если серьёзно, Алиса Далглиш, я не думаю, что Вы пишете грязные книги. Но ведь и я их не пишу – зачем же убирать моих плоских кошек? Ваши книги и Ваши персонажи столь же уязвимы, как и мои – для того сорта псевдонаучной критики, который Вы применили. Что ж, убирайте – и я вытащу этот аргумент.

О Фрейде: Послушайте, Фрейд не был учёным; он был всего лишь блестящим шарлатаном. Он не использовал научную методологию, и его теории в значительной степени необоснованны и в нынешнем свете выглядят весьма сомнительно. С практической точки зрения практикующие его «психоанализ» были особенно неудачны в лечении психических больных. Христианская Наука делала то же самое, если не лучше – и столь же обоснованно в части научных доказательств. Я допускаю, что фрейдистская доктрина имела ауру научной респектабельности для прошлого поколения, но аура была присвоена незаслуженно, и всё больше психиатров отворачивается от Фрейда. Я признаю, что, помимо прочего нанесённого ущерба, Фрейд и его захватывающие теории помогли сделать обывателей нашей трудновоспитуемой культуры чрезвычайно чувствительным к сексуальным символам, реальным или мнимым, и что такое положение вещей писатель должен принимать во внимание. Но мы вовсе не должны чем-то жертвовать, чтобы пойти на уступки этой искусственной ситуации, хотя бы потому, что невозможно написать историю таким способом, что она не вызовет кривую ухмылку на лице «хорошего фрейдиста».

(Давайте посмотрим на другой аспект проблемы: следует ожидать, я полагаю, что читатели ваших изданий спустя какое-то время постепенно перейдут к изданиям «Scribner» для взрослых. Предположим, что мне удастся сохранить моих читателей запечатанными в целлофан, стерильно in vitro – и вот наступит день, когда они начнут читать другие книги «Scribner». Я упомяну некоторые: Хемингуэй – с его болезненным повторением темы кастрации… «From Here to Eternity»[60]60
  From Here to Eternity – дебютная книга Джеймса Джонса, удостоена Национальной книжной премии США, напечатана «Scribner’s» в 1951 году.


[Закрыть], которой не помешал бы словарь нецензурных слов, поясняющих её нецензурные эпизоды, «Europa» и «Europa Revisited», которые комбинируют коммунистическую пропаганду с порнографией самым любопытным способом. Я не критикую список взрослой литературы «Scribner», моя мысль о том, что между этими списками есть некоторый нелепый перекос.)

АСТРОНАВТ ДЖОУНЗ

24 марта 1953: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

[Scribner’s] хочет несколько маленьких исправлений в романе [ «Астронавт Джоунз»] и надеется, что Вы не откажетесь их сделать. Они только в первой и последней главах. [Далглиш] говорит, что отчим в первой главе похож на стандартного злодея из дешёвого ужастика, потому что он врывается к мальчику и хочет избить его в первую же ночь после женитьбы на его матери…

Что касается последней главы, то она думает, что некоторые из их читателей не смогут полностью понять всё, о чём Вы так бегло рассказываете в сцене, где герой возвращается на ферму. Сколько времени – земного времени – протекло? Кроме того, она хочет немного усилить тему штрафов или любым иным способом заставить героя понести наказание за тот факт, что он начинал как лжец. Здесь может помочь, если власть имущие оставят героя в должности астрографера (SIC)… за то, что у него есть моральный стержень, побудивший его признать свою ошибку и с тех пор действовать во всех обстоятельствах как настоящий мужчина.

Они не серьёзны, и я надеюсь, что Вы не откажетесь их сделать.

25 марта 1953: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Теперь об изменениях, которые хочет мисс Далглиш: я думаю, что необходимо, чтобы [она] написала непосредственно мне и подробно объяснила, какие изменения она хочет и почему, и, в частности, что она хочет сделать для достижения этих изменений. Навскидку она, конечно, многого не просит, но исходя из того, что Вы мне передали, я не уверен, что правки являются необходимыми или желательными.

…Я не говорю, что не буду делать это исправление [имеется в виду правка «отчима»], на самом деле я хочу сказать, что мне нужны чертовски убедительные аргументы… По-моему, эти изменения сильно ударят по драматургическому хронометражу истории. То, что я сейчас сделал на шести страницах, после предложенных правок расползётся на несколько глав, вместо быстрого вступления получится очень медленное, и, в частности (что я больше всего ненавижу), изменится характер кризиса, который происходит в жизни мальчика. Вместо драматической ситуации, когда резко, в течение нескольких минут, у него из-под ног уходит почва, он окажется в положении, когда на него всё сильнее и сильнее будет давить неприятная ситуация.

* * *

Предложенные для концовки исправления будет не сложно сделать, последняя глава, как я и писал, разумеется, открыта для критики. Но (как обычно!) у меня есть замечание. Эта финальная глава коротка, потому что история на самом деле заканчивается чуть раньше, т. е. развитие персонажа уже завершилось.

ЗВЁЗДНЫЙ ЗВЕРЬ

27 августа 1953: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

…новая книга для мальчиков [ «Звёздный зверь»] пока идёт хорошо. Я добрался не дальше первой главы, но самое страшное уже позади. У меня была вполне прилично разработанная история с новым сочным внеземным персонажем, но, когда я обдумывал, можно ли написать и продать такую вещь, я понял, что не удовлетворён сюжетной линией. Не хватало чего-то яркого, не хватало действия и конфликтов. Джинни придумала новый вариант начала истории, который, я верю, устранил эту проблему. Как бы то ни было, я это напишу.

21 декабря 1953: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну (Послано в Сидней, Австралия)

«Scribner» хочет другое название, потому что один «Lummox»[61]61
  Lummox – «Балда», оригинальное название книги было «Star Lummox» («Звёздный Балда»). Как всегда, Хайнлайн придумал двусмысленное название: это мог быть и Балбес-со-звёзд и Редкостный Балда. В первом случае речь об инопланетянине, во втором – о честном, но весьма недалёком главном герое.


[Закрыть] уже есть в продаже. Ну, или хотя бы подзаголовок. Надеюсь, это не помешает Вам бухать дальше.

11 марта 1954: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну (Послано в Гонолулу, Гавайи)

Была встреча со [ «Scribner’s»] по новой книге. Идея о том, что дети могут развестись с родителями, её ужасает. Это было бы плохо для продаж в клуб книголюбов. Но книга ей нравится, и это – всего лишь жалоба.

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА: Блассингэйм разрешил правки (см. письмо от 8 октября 1954).

8 октября 1954: Роберт Э. Хайнлайн – Блассингэйму Лертону

Как только я покончу с путевыми заметками [ «Tramp Royal»], я начну роман. Это должен быть мой ежегодный роман для мальчиков, но вместо этого я могу сделать его «взрослым» романом. Я нахожу, что вся эта ерунда, связанная с подростками, становится всё более и более утомительной. Последний инцидент – пляски вокруг «Звёздного зверя», которые отняли у меня слишком много времени. Это не касалось деловых вопросов, поэтому я Вас этим не беспокоил – но это оставило чрезвычайно неприятный привкус у меня во рту, и теперь у меня совершенно нет желания продолжать работать со «Scribner». У меня на них скопилось целое досье, но краткого резюме будет достаточно, чтобы показать мою точку зрения: м-р Лернед Т. Балман делал обзор книги для «Library Journal», он написал мисс Далглиш письмо, в котором заявил, что я «угробил» книгу, вставив в неё идею, что дети могут через суд «развестись» с неустраивающими их родителями и перейти под попечение опекунов. М-р Балман фактически потребовал, чтобы книгу изъяли из оборота и переделали, угрожая, что в противном случае он раскритикует её в «Library Journal».

(Человек, похоже, вообще не понимает, что процедура, упомянутая в моей книге, является юридически правомерной в нашей собственной социальной структуре, единственным новым элементом было назвать такое судебное действие «разводом».)

Вы помните, что у мисс Далглиш были сомнения по этому поводу, и она получила от Вас разрешение исправить его так, как она считала целесообразным во время моего отсутствия. Опубликованный вариант – тот, что она откорректировала. Но, вместо того, чтобы отвечать м-ру Балману и поддержать книгу, которую она сама редактировала и издавала, она уступила всем его требованиям и сунула их мне под нос – так, с её точки зрения, она меня «защитила».

Я признаю, что она – во многих отношениях хороший человек, что она является хорошим и весьма уважаемым редактором и что она умеет продавать книги в библиотеки. Я с готовностью признаю, что я мог бы чувствовать себя гораздо хуже с другим подростковым редактором. Что меня раздражает, так это то, что сегодня накручено вокруг детской литературы. Мои книги не способствуют росту преступности среди несовершеннолетних. И я считаю, что совершенно неважно, делают ли это комиксы ужасов и криминальные телесериалы (возможно). Безусловно, преступность среди несовершеннолетних в некоторых публичных школах Нью-Йорка выглядит постыдно и угрожающе, но решать эту проблему, выискивая мелкие недостатки в подростковых коммерческих изданиях, мне кажется глупым и столь же неуместным, как попытки лечить рак тоником для волос.

И тем не менее эта ловля блох продолжается с нешуточным рвением. М-р Балман написал мне, что он не возражает против самой по себе идеи «развода» несчастных детей, но ему не нравится, что один из персонажей чересчур «легкомысленный». В этом вся суть их претензий: эти бдительные опекуны юной морали не хотят видеть живые характеры, они хотят ангелов во плоти, которые никогда не шалят и которые неизменно почтительны ко всем избитым лозунгам и табу наших современных, Освящённых Небесами племенных обычаев.

Конечно, я мог бы писать и такие книги, но дети не будут их читать.

Я чувствую, что я попал в тиски между по-настоящему трудной задачей сделать то, что будет интереснее комиксов или телешоу, и совершенно невозможной задачей сделать это так, чтобы понравиться кучке брюзжащих старичков, чьи прихоти и предрассудки я не могу предвидеть. Я понимаю, что нет никакого способа избавиться от этих ничтожных арбитров морали и хорошего вкуса, но мне хотелось бы при этом ощущать поддержку моего редактора, утвердившего финальную версию книги. Я не чувствую этого в мисс Далглиш.

Во-первых, она, как мне кажется, зациклена на том, чтобы успокаивать этих придурков, причём по причинам прагматическим, а не моральным, то есть она не раз говорила мне, что делает это не для себя, что [это было сделано] из-за библиотекарей и учителей. Я всегда следовал её советам, хотя и весьма неохотно, потому что мне часто казалось, что требования цензуры были глупыми и примитивными, наподобие того, чтобы не называть ногу «членом», чтобы не шокировать любимую тётечку Мимми. Я знал, что эти исправления вообще ничего не значили в вопросе защиты нравственности детей – но я соглашался с нею в таких делах, потому что это было представлено как прагматическая экономически обусловленная необходимость.

Но когда её страсть к умиротворению дошла до того, что она, вместо того чтобы поддержать меня, начала дезавуировать меня и мои работы, я в самом деле страшно разозлился! Этот Балман написал ей, а не мне. Я думаю, что она должна была вежливо предложить ему пойти к чёрту – то есть сказать, что мы старались как могли, и если ему не понравился результат, то нам очень жаль, но мы не можем всегда и всем нравиться. Ещё, я думаю, она могла бы сказать ему, что дом «Scribner’s», опубликовавший эту книгу, верит в неё и поддерживает. Я не ожидал от неё олимпийского равнодушия, когда началась борьба, и я ожидал, что она будет на моей стороне. Она – мой редактор, и эта атака последовала извне, направленная на наше совместное производство.

Вместо этого она, похоже, последовала политике «клиент всегда прав» – она тут же согласилась с критикой Балмана и утверждала (что абсолютно не соответствует фактам), что материал, против которого он возражал, остался в книге вопреки её протестам и по моему настоянию. После чего она «защитила» меня, мягко призвав к свободе выражения мнений.

Я пока ещё не знаю, буду ли я делать новые детские книги или нет. Если я решу сделать ещё одну, я не уверен, что захочу предложить её «Scribner». Я гордился тем, что был автором «Scribner», но вся эта гордость ушла, когда я обнаружил, что они не гордятся мной.

У меня были предложения от других редакторов по поводу моих подростковых вещей, одно пришло всего две недели назад из солидного издательства. В прошлом я отвечал на эти попытки вежливым отказом. Быть может, теперь я смогу найти редактора, который занимает сильную позицию против подобной ерунды… быть может, таких редакторов в природе не существует. Мисс Далглиш говорила мне, что на самом деле она более либеральна, чем большинство других подростковых редакторов, и вполне возможно, что она говорит правду. Такая покорность убогому мышлению вполне может быть обычной практикой в этой сфере.

Я гордился этими подростковыми романами. Мне казалось стоящим достижением написать здоровые истории, которые могли бы конкурировать со злыми страстями комиксов. Но я действительно очень устал от необходимости вытирать ноги и поправлять галстук, прежде чем быть допущенным в дом теми, кто стоит между мной и моими юными читателями. Я склоняюсь к тому, чтобы позволить м-ру Балману и иже с ним писать их собственные приключенческие истории для мальчиков, раз уж они так хорошо разбираются, как это надо делать – а мисс Далглиш пусть их редактирует.

Я пренебрегал текстами для взрослых, чтобы не пропускать ежегодные сроки выпусков моих детских книг… что, возможно, было ошибкой. Но отклик на этот цикл был настолько горячим, что я уделил ему первостепенное значение. Но прямо сейчас я в нерешительности, продолжать его или отказаться и сконцентрироваться на «взрослых» романах, где я смогу говорить то, что думаю, и рассматривать любой предмет, какой захочу, не подвергаясь при этом преследованиям со стороны каверзных компаньонок.

15 октября 1954: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Вы находитесь не в таких жёстких тисках, как Вам представляется. Сначала мы должны выяснить, критикует ли Вас «Library Journal», и насчёт продаж. Если продажи не отменены, значит, тиски закрутили не так сильно, чтобы травмировать.

ТУННЕЛЬ В НЕБЕ

25 октября 1954: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я начинаю роман [ «Туннель в небе»], как только закончу это письмо. Иными словами, я прогоню кота и начну слоняться по дому туда-сюда. Я должен начать первую главу где-то между полуночью и двумя неделями спустя с этого момента.

Слушайте, я действительно писал [Лернеру T.] Балману только однажды и не более того – я не ответил на его ответное письмо и не собирался. Мне было трудно писать Балману и не хотелось попусту тратить на это время. Причина в том, что она написала ему письмо, в котором приняла все его возражения, сообщив при этом, что писала мне, и что я объясню свою позицию. Именно потому я послал всё к чертям – не мог же я написать ему и опровергнуть ту чушь, которую он нагородил, и при этом не назвав её лукавым человеком… или хуже того.

Что касается меня, то я сделал ему ручкой и не собирался ему больше писать, и не стал отвечать на её последнее письмо по этому поводу. И теперь у меня мозги от этого кипят, мне до зарезу нужно написать новую книгу для мальчиков и вместе с тем совершенно невозможно общаться с этим типом. Я люблю эту серию, горжусь ею, и мне за неё хорошо заплатили, но мне уже набили оскомину мои отношения со «Scribner». Я понимаю, что мисс Далглиш должна продавать книги библиотекарям и для этого всеми способами должна поддерживать с ними хорошие отношения, но пресмыкаться перед библиотекарями и потакать их желаниям не кажется мне хорошим бизнесом.

11 декабря 1954: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Просто краткий отчёт:

Я закончил книжку для мальчиков «Туннель в небе» сегодня в 3 утра. Нужно сократить и перепечатать; рукопись должна быть в Ваших руках в конце января.

31 декабря 1954: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

«Школа в небесах» [ «Туннель в небе»] начисто перепечатана вчера. Думаю, она будет в руках у мисс Далглиш к 26 января, как просили.

24 января 1955: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Посылаю содержание и количество слов «Школы в небесах» [ «Туннель в небе»]; они выпали из посылки, которую я вчера отправлял курьерской авиапочтой, пытаясь доставить первый экземпляр в руки мисс Далглиш как можно скорее… Это не совсем подростковая вещь, хотя я старался, чтобы она могла пройти и как подростковая. И это не обычный сорт научной фантастики. Я не знаю, что это такое… Ну, это – история.

Я рассчитываю, что письмо придёт к Вам прежде, чем Вы прочитаете рукопись, потому что мне нужна Ваша квалифицированная помощь в одном деле. В этом сюжете довольно много сцен охоты. Как Вам известно, я знаю об охоте очень немного, и я отчётливо сознаю, как легко можно потерять читателя из-за маленькой ошибки, которая нарушит эмпатию. Если Вы наткнётесь на что-нибудь, что, как Вам покажется, звучит неправдоподобно, пожалуйста, покажите мне, и я всё перепишу по вашим указаниям, чтобы исправить ошибку.

1 февраля 1955: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я удивлён и рад услышать, что Вы думаете, что у «Школы» [ «Туннель в небе»] есть потенциал выйти в глянцевом журнале. Я ещё более удивлён, что Вы прошли сцены охоты, не предложив никаких исправлений (я был бы очень рад делать такие правки). В этой книге я не использовал нечеловеческого персонажа в качестве главного героя, потому что в ней много убивают животных… совершенно оправданно, разумеется, но я опасался вызвать ненужное сочувствие, если рассказ будет переключаться на нечеловеческую точку зрения, потому что нужно показывать их убийство ради мяса. В следующей у меня, несомненно, будет преемник Виллиса, Луммокса и т. д.

Тем временем я на целую неделю загрузился новым «взрослым» романом. Это – идея о Человеке-с-Марса, о которой я уже говорил несколько лет назад. Идея сложная, и столь же сильная, и с ней у меня уже дважды были проблемы. Если я быстро не преодолею этот затык, то я отложу эту вещь и напишу другой роман. Я особенно не волнуюсь по этому поводу: если не проскочит на этот раз, то как-нибудь в другой раз. Думаю закончить роман для взрослых где-то в начале этого года, либо этот, либо другой.

ВРЕМЯ ДЛЯ ЗВЁЗД

13 декабря 1955: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я закончил новую книгу для «Scribner», «Время для звёзд», и сегодня её начали перепечатывать. Предполагаю послать Вам рукопись в январе, думаю, у Вас будет достаточно времени, чтобы попытаться продать права на журнальную публикацию.

Пожалуйста, не говорите мисс Далглиш, что я закончил книгу, иначе она захочет увидеть её пораньше, а я не хочу, чтобы у неё было больше времени на ознакомление, чем требует её график. Если она спросит о ней, пожалуйста, скажите ей, что Вы полагаете, что работа движется и что Вы уверены, что я успею вовремя, как обычно… ведь и то, и другое – истинная правда.

9 марта 1956: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Теперь о «Времени для звёзд». Я совершенно не переживаю по этому поводу. Если [Далглиш] хочет сама сократить часть вступления – пусть этим занимается. Если она предпочитает, чтобы я сам его сократил, скажите ей, чтобы выслала главы, которые хочет сократить, с подробными инструкциями о том, какие части она хочет убрать и до какого количества слов хочет ужать. Или пусть делает это сама, если хочет.

Я не понимаю её критики по поводу привлекательности для возрастной группы. Раньше она жаловалась, что в «Беспокойных Стоунах» я лишил их рынка Вооружённых сил, сделав близнецов в начале истории на два года младше призывного возраста, несмотря на то, что им было уже по восемнадцать, когда история закончилась. Поэтому в новой книге я предусмотрительно сделал мальчика выпускником средней школы, что подразумевает восемнадцатилетнего – и теперь она мне говорит, что он слишком стар!