Текст книги "Ворчание из могилы"

Разве «Stover at Yale»[62]62
  «Stover at Yale» – «Стовер в Йельском университете», книга Оуэна Джонсона, рассказывающая о жизни его постоянного персонажа Динка Стовера во время учёбы в университете. Книга была опубликована в 1912 году и считалась общепризнанной классикой романов взросления.


[Закрыть] не годится для школьников только потому, что герой слишком стар, чтобы учиться в колледже?

Начиная рассказ, я могу сделать своему главному герою любой возраст, какой она захочет. Но это может быть только один возраст. Если она скажет мне, какой возраст, по её мнению, является лучшим для рынка, в своей следующей книге я могу скроить главного героя под её требования. Но я не могу сделать его и призывником и школьником одновременно. И при этом я не могу запретить ему расти по мере продвижения истории. Для этого мне пришлось бы ограничиться простыми рассказами, в которых действие длится не больше нескольких недель. Такую штуку трудновато будет сделать в сюжетах с космическими путешествиями – но я могу и это сделать, если она пожелает.

ГРАЖДАНИН ГАЛАКТИКИ

11 декабря 1956: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я закончил черновик следующего романа [ «Гражданин Галактики»], предназначенного для «Scribner». Текущее название – «Цепи и звёзды». Он так безобразно растянут, что мне понадобится две или три недели на сокращения. Я надеюсь, что обгрызенный вариант будет в руках машинистки перед Рождеством, и тогда я смогу послать Вам экземпляр для возможной продажи в журналы около середины января. Копия для «Scribner» будет готова по графику мисс Далглиш (какая дата в этом году?), но я пошлю её позже, потому что хочу сократить и сделать журнальную версию (взрослую) немного отличной от версии «Scribner» (детской). Как обычно, это – амбивалентная история, по своему характеру взрослая, но про мальчика и без секса, так что даже Великая Тётя Агата [63]63
  Тётя Агата – комический персонаж британского юмориста Г. Вудхауза, женщина несгибаемой воли и железных принципов.


[Закрыть]ничего не сможет возразить. Но я хочу на сей раз попробовать слегка улучшить текст, немного сдвинув акценты, по-своему для каждой аудитории.

8 февраля 1957: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Алиса Далглиш назвала «Гражданина» лучшей историей Роберта на настоящий момент.

28 февраля 1957: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Больше никаких сокращений в «Гражданине», это очень компактная история, из неё больше нечего изымать. Мисс Далглиш хочет только одно очень маленькое сокращение, об организованной религии.

17 мая 1957: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Спасибо за предложение о передаче сюжета на одобрение мисс Далглиш, но мы пробовали это несколько раз, и это каждый раз вызывало неприятности. Она одобряла сюжет, изложенный в синопсисе, но меняла решение, когда видела готовый текст, несмотря на то, что я строго придерживался сюжетной линии. Именно по этому поводу мы с ней больше всего собачились по «Красной планете»… которая в итоге оказалась главным бестселлером в её списке, несмотря на то, что я отказался от всех отклонений от одобренного сюжета, на которых она настаивала. Нет, уж если представлять ей на рассмотрение ещё одну книгу, то без всякого предварительного ознакомления, пусть либо «да», либо «нет». Я знаю, что так и не пояснил, почему две правки, по общему признанию лёгкие и незначительные, бросили меня в штопор и отняли у меня десять дней работы с большими мучениями. Я не знаю, как мне это объяснить, но это правда. Частично объяснения этому можно найти в моей чикагской лекции, которую Вы недавно читали [Марк Рейнсберг организовал семинар из четырёх лекций, которые были изданы как «The Science Fiction Novel by Advent Publishers»]. Я с неизбежностью пишу научную фантастику, руководствуясь единственным принципом, принципом экстраполяции и перемен – но как только моя вещь попадает к редактору (как в данном случае), её начинают проверять на соответствие куда более древним принципам, которые гласят, что наша нынешняя культура в высшей степени безупречна, и я не должен лезть своими грязными руками ни к одной из её деталей, которые дороги сердцу любого критика, который может прочитать мою историю. И это дошло до той стадии, когда я уже не могу продолжать. Могу ли я писать по-другому, пока не знаю. Не смогу, пока не вернётся нормальное настроение. И я не знаю, как ей сказать, что я, похоже, не смогу выдать ей ту историю, которую она от меня ожидает – я пробовал шесть или восемь раз, потратил впустую много дней, и все способы, которыми я могу выразить это, кажутся грубыми или неадекватными. Я знаю, что это выглядит глупо, но это правда.

ИМЕЮ СКАФАНДР – ГОТОВ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ!

8 ноября 1957: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Вот три копии моего нового романа для «Scribner», «Имею скафандр – готов путешествовать!»[64]64
  См. Комментарии в конце книги. История с названием.


[Закрыть].

Они предназначены (я надеюсь) для книжного издания, а также американской и британской журнальных версий.

19 ноября 1957: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

«Имею скафандр – готов путешествовать!» – прекрасная история… мне всё понравилось.

6 декабря 1957: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

«Scribner» в восторге от книги.

Глава IV
Последний подростковый

Звёздный десант

22 ноября 1958: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я закончил черновик романа с рабочим названием «Sky Soldier»[65]65
  «Sky Soldier» – «Солдаты неба».


[Закрыть] сегодня утром в 5.20. Начну исправлять ошибки и т. п. в понедельник. Его не нужно будет сокращать, разве что ради каких-то улучшений, потому что в черновике около 60 000 слов – это доказывает, что я могу написать роман, не вынуждая издателя ни задирать цену, ни использовать мелкий шрифт… вопрос, по которому Вы, возможно, испытываете законные сомнения.

Вы получите рукопись в первые дни нового года. Моя машинистка сделает её в рождественские каникулы. Мисс Далглиш спрашивала, намереваюсь ли я предоставить книгу на рассмотрение; я признался, что собираюсь – но не признался, что она уже написана. Я не хочу, чтобы она видела её до самого последнего момента (я дал ей только название и тему: мальчик, служащий на военной службе в будущем)[66]66
  здесь именно так косноязычно – a boy serving his military service, возм. «проходящий военную службу в Будущем».


[Закрыть]. Я хочу дать ей как можно меньше времени, чтобы не позволить Нервной Нелли слишком долго размышлять над текстом… потому что я не собираюсь править рукопись ради её удовлетворения.

10 января 1959: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Сегодня рано утром мы отправили Вам по почте две копии «Starship Soldier»[67]67
  «Starship Soldier» – «Космические солдаты».


[Закрыть]… поскольку я ожидаю, что [Далглиш] не придёт в восторг от некоторых частей этой книги, я также могу получить скандал… Это не подростковый, это «взрослый» роман о восемнадцатилетнем парне. Я написал его, исключив всякую резню и постельные сцены, так что мисс Далглиш может предложить его в одном списке с другими моими книгами, но всё же это не детская приключенческая история. На сей раз я следовал своей собственной теории, что интеллектуальная молодёжь на самом деле интересуется серьёзными вещами больше, чем их родители.

21 января 1959: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Наслаждался «Starship Soldier». За исключением тех мест, где действие останавливалось, и автор принимался читать лекции.

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА: «Starship Soldier», позже «Starship Troopers», был отклонён всей редакционной коллегией «Scribner».

Лертон позвонил и сообщил мне об этом – Роберт всё ещё спал. Я должна была сказать ему.

На самом деле, Лертон был уверен, что он может отдать книгу в другое издательство. Уолтер Майнтон, президент «G. P. Putnam ’s Sons», позже рассказывал, что когда один из его редакторов сообщил ему, что есть доступный подростковый Хайнлайн, Уолтер проинструктировал редактора так: «Хватай его!»

Мисс Далглиш сделала следующие предложения по книге:

1. Напечатать её в журнале как взрослый роман.

2. Продать её в другое место.

3. Отложить её на некоторое время.

Сотрудничество со «Scribner’s» закончилось, а вместе с ним и ежегодные перебранки по поводу того, что больше подходит для юных читателей. После публикации «Starship Soldier» Роберт написал только один подростковый роман – «Марсианку Подкейн».

19 февраля 1959: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

…я думаю, что подсунул Вам наименее ходовую вещь из большинства этих рукописей, и я действительно буду счастлив пристроить её у Миллса[68]68
  Роберт П. Миллс, редактор журнала «F&SF».


[Закрыть] и в любом ведущем издательстве – для каковой цели я согласен переписывать, пересматривать, сокращать или расширять её до любой необходимой степени. С точки зрения литературы – теперь я в этом убеждён – это не лучшая моя работа, и я намереваюсь изрядно попотеть и исправить это. (Но, строго между нами, переделка будет чисто литературной; даже призраку Хораса Грили[69]69
  Horace Greeley – Хорас Грили (1811–1872), известный американский редактор, основатель «Нью-Йорк трибюн», его именем названы улицы, парки и институты.


[Закрыть] я не позволю приказывать, чтобы я пересматривал свои идеи в угоду распространённым предрассудкам – я подтяну качество текста, но идеи останутся неповреждёнными.) «Eppur si muove!»[70]70
  «Eppur si muove!» – (итал.) «И всё же она вертится!» Знаменитая фраза Галилео Галилея.


[Закрыть]. Я не расстанусь со своей ересью. Но я вовсе не намерен вот так прямо высказывать это редактору, я просто буду улучшать текст в плане повествовательной части, пока он не примет его.

23 марта 1959: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Теперь о pièce de résistance[71]71
  pièce de résistance – (фр.) гвоздь программы, главное блюдо меню, самая важная часть чего-либо.


[Закрыть], контракту с «Putnam» на «Starship Soldier»:

Сначала – мои самые горячие благодарности Вам за Ваши самоотверженные усилия по поводу этой рукописи. Я знаю, что Вы считали, что она была слабовата (так же, как и я… но я намерен исправить слабые места), и, несмотря на это, Вы продали права на журнальную публикацию в ведущий специализированный журнал, а право на книгу – в ведущее издательство. В связи с этим мой боевой дух сильно воспрял.

Я очень «переживал» по поводу этой рукописи… Книга должна стать лучше того, что есть сейчас; я думаю, что смогу её улучшить. Разумеется, я буду работать над этим в тесном сотрудничестве с редактором. Кто будет моим редактором в «Putnam»?

19 сентября 1960: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

…и тем не менее ситуация со «Scribner» – особый случай. Да, я знаю, что мисс Далглиш там больше нет. Но я устал не только от неё; меня утомил и сам м-р Скрибнер. Я чувствую, что со мной обошлись очень подлым, низким способом, и считаю его частично ответственным за это, и потому не желаю больше отдавать свои вещи в его фирму. В «Scribner» вышли двенадцать моих книг, на каждой из них издатель получил прибыль, и продолжает делать на них деньги. Однажды мисс Далглиш сказала мне, что именно мои книги поддерживают её отдел в плюсах.

И вот я предлагаю тринадцатую книгу… и её отклоняют. Маленькой небрежной записочкой, уж лучше б тогда прислали формальный бланк с отказом, поскольку она была столь же холодна, сколь информативна.

Я тогда счёл необходимым написать [Джорджу МакСи], чтобы узнать, каков был расклад. Он сказал мне, что это было совместное решение, в процессе которого несколько редакторов прочитали мою рукопись – включая м-ра Скрибнера – и что сам Скрибнер участвовал в её отклонении.

Судя по записям моих роялти, я подозреваю, что мои книги принесли м-ру Скрибнеру что-то около 50 000–100 000$ (а «грязными» гораздо больше). Для его фирмы это были совершенно халявные бабки… и они всё ещё поступают. И, несмотря на это, спустя годы и годы весьма выгодного сотрудничества, м-р Скрибнер позволил меня «уволить» с меньшим количеством церемоний, чем он использовал бы при увольнении своего курьера… ни слова от него, ни даже намёка, что ему не плевать, останусь я с ними или нет. Я утверждаю, что это – хамство, непростительное ввиду нашего долгого сотрудничества.

Писатели слышат много пустой болтовни о том, насколько рискован книготорговый бизнес, и о том, как престижные дома (типа «Scribner») издают книги, на которых могут потерять деньги, только для того, чтобы поддержать автора – в надежде компенсировать потери за счёт остальной части списка своих авторов. Ну, я, похоже, оказался в «остальной части списка», в той части, которая компенсирует их потери – поскольку я, конечно же, не был тем автором, ради которого они были готовы хоть чуточку рискнуть, когда пришло время. Меня просто вышвырнули.

Вообще-то рукопись была не настолько плоха, чтобы оправдать то, что меня выкинули на свалку. Особенно принимая во внимание тот факт, что три другие редакции её купили… а затем она вошла в число выигравших «Хьюго» за [1959]. (Более того, замечу, что, несмотря на первоначальные сомнения у ***, за первые два с половиной месяца было продано 5000 книг… и теперь он говорит нам, что продажи продолжают прибывать.)

Мне кажется, что если бы всякое ханжеское дерьмо, которое они отгружают, типа «дать шанс автору», что-то значило бы в реальности, то сам м-р Скрибнер сказал бы своему редакционному правлению: «Возможно, это не лучшая книга, какую м-р Хайнлайн когда-либо делал, возможно, она даже провалится, и на сей раз мы потеряем на нём немного денег. Но его книги имели устойчивую продажу в прошлом, и мы должны рискнуть и дать ему шанс. Возможно, после небольшого количества исправлений эта книга станет более приемлемой; если Вы не хотите писать ему о правках, позвольте мне просмотреть рукопись снова, и я сам напишу ему… но мы не можем просто выбросить эту книгу. М-р Хайнлайн – часть семьи «Scribner» и был ей в течение многих лет».

Я полагаю, дьявол меня забери, что я слишком многого ожидал. Оказалось, что подобный способ решать проблемы был по меньшей мере не в его стиле.

Лертон, мне кажется, что в случае с любым другим успешным автором из их списка, «Scribner» издал бы ту книгу, возможно, с переделками и, возможно, не как подростковую – но они издали бы её. Но если м-р Скрибнер чувствовал, что он просто не может её издать, я думаю, что обстоятельства требовали от босса проявить внимание, написать письмо, вежливо обсудить проблему со мной… проявить минимум формальной вежливости.

Я не получил этого минимума. Я думаю, что м-р Скрибнер поступил со мной чрезвычайно по-хамски… и потому я больше не хочу работать для него. Лертон, я развил эту тему только потому, что в последних своих письмах Вы несколько раз упомянули, что новый молодёжный редактор в «Scribner» страстно желает моего «возвращения». Поэтому я счёл нужным объяснить, почему я туда не вернусь. Я ничего не имею против леди, которая теперь ведёт тот отдел, но фирма – всё ещё м-ра Скрибнера. Если бы действие было предпринято одной мисс Далглиш… Но этого не было; когда меня вышвырнули, м-р Скрибнер лично вытолкал меня взашей, оставив даже без формального слова сожаления.

При этих обстоятельствах я перенесу мой бизнес дальше по улице. Или через улицу. Но никто не будет пинать меня дважды.

МАРСИАНКА ПОДКЕЙН

8 марта 1962: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Фрайз[72]72
  Fries – Фрайз – в переводе Муравьева-Барсова, Фриз – в переводе Ангелова.


[Закрыть] Подкейн понравилась вся – за исключением окончания. Она была таким милым ребёнком, что теперь я ненавижу Вас за то, что Вы её убили. Чувствую в этом руку Хайнлайна[73]73
  That is the Heinlein touch – подозреваю, что это намёк на «The Midas touch», «Прикосновение Мидаса», из античной легенды о жадном царе, обратившем своих родных в мёртвое золото.


[Закрыть], скажите Джинни, чтобы остерегалась. Это – хорошая история.

10 марта 1962: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Действительно ли «Подди» – подростковый роман? Я вообще об этом не задумывался, но догадываюсь, что он нарушает многочисленные табу рынка детской литературы. Он кажется мне тем, что шведы называют «кадетской» книгой – целевая аудитория чуть старше тинейджеров, плюс те взрослые и подростки, которые могут получать от таких книг удовольствие, – но американский книжный рынок не признаёт такую категорию. Наверное, лучше сразу отдать эту вещь в [ «Putnam»], а там посмотрим, что получится.

Лертон, вот уже несколько лет я просто пишу истории, без оглядки на рынок, пишу, не следуя никаким критериям, храня непоколебимое убеждение, что история, которая мне интересна, и её развязка, которая меня удовлетворяет, будут интересны и удовлетворят достаточный процент читателей, чтобы сделать эту историю коммерчески годной к употреблению. Возможно, в этом я неправ, возможно, я должен изучать рынок и изо всех сил пытаться скроить что-то, что соответствует текущей моде. Но мне кажется, что, если я должен выпускать продукт (действительно) непреходящей ценности, мой собственный вкус (проверенный Вашим и Джинни) – это всё, чему я должен следовать. Конечно, это может привести меня к полной потере рынка, но я надеюсь, что это приведёт к лучшим результатам, чем если бы я пытался «повторять проверенные рецепты».

Я знаю, что смерть Подди шокирует. Однако эта смерть, как мне кажется, именно то, что мне нужно. Сюжет следует определённой последовательности: вначале беззаботный ребёнок-девочка с нелепыми амбициями… затем, шаг за шагом, она растёт и открывает, что реальный мир более сложен и не столь сладок, как она себе представляла… и что забота о детях – всего лишь основная норма для взрослых.

О, я могу за пару часов приделать к последней главе «счастливую» концовку – Подди останется в живых, раненная, но с обещанием полного выздоровления и, подразумевая, что в конце концов она выйдет замуж за богатого и красивого парня, который возьмёт её с собой к звёздам… ну и попутно задать её дурно воспитанному младшему братцу хорошую взбучку (и это вполне возможно, по крайней мере, я имею в виду это сделать, если ни один редактор не рискнёт издать роман в том виде, в каком он есть). Но я не хочу этого делать. Я думаю, что это разрушило бы историю – это будет всё равно что переделать «Ромео и Джульетту», чтобы юные влюблённые «жили долго и счастливо».

Но смерть Ромео и Джульетты была нужна, чтобы показать семьям Монтекки и Капулетти, какими чёртовыми придурками они были. Смерть Подди (как мне кажется) точно так же обязательна в этой истории. Истинная трагедия этой истории кроется в характере матери, очень успешной работающей женщины, которая не нашла времени, чтобы воспитать своих собственных детей – и тем самым позволила своему сыну вырасти инфантильным монстром. Он больше не часть рода человеческого и безразличен к благополучию других… пока смерть его собственной сестры не падает на него грузом вины, вины, от которой он уже никогда не сможет избавиться, и это дарит некоторую надежду, что теперь он, возможно, повзрослеет.

Я мог бы заявить, что суть истории в том, что смерть является единственным местом назначения для всех нас, и что единственная долгосрочная перспектива для любого взрослого человека – в детях, и что для этого им нужно вырасти, повзрослеть и выбросить детские игрушки. Но я не мог сказать этого вот так прямо – только не в беллетристике! – и мне показалось, что мне нужна смерть Подди, чтобы выразить всё это. Если Подди получит свой кусок пирога и съест его (а в придачу брак и звёздные странствия), если этот маленький монстр, её брат, выйдет из передряги невредимым, чтобы продолжить свою умную, но асоциальную карьеру, если их мать минуют неприятные последствия её пренебрежительного отношения к воспитанию детей, тогда мой рассказ – всего лишь цепочка умеренно авантюрных эпизодов.

23 марта 1962: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я думаю, что понял и оценил Ваши замечания о Сезанне и его чёрных контурах[74]74
  Поль Сезанн (1839–1906) – фр. постимпрессионист занимался сведением картины к первичным геометрическим формам и пользовался контрастным цветом для передачи формы. В период 1890–1900 гг. создавал портреты и натюрморты с чётко оконтуренными фигурами – широкой полосой тёмной краски.


[Закрыть], но это – бесконечная проблема для меня, у которой нет лёгкого решения. Если я проповедую открыто, я получаю жалобы от Джинни, от Вас, от редактора и, в своё время, от читателей… а я слишком склонен проповедовать. В этой книге, «Подди», я ограничен тем, что сказала бы сама Подди – которая, возможно, точно такая же, как я!

9 мая 1962: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Пожалуйста, скажите Питеру Исраэлю из «Putnam», что я займусь правками, которые он хочет видеть, очень скоро, речь идёт о начале недели. У меня есть кое-какая другая работа, которую я должен сначала закончить. Я всё ещё серьёзно сомневаюсь относительно художественной и драматической необходимости хеппи-энда в этой истории – но я буду стараться изо всех сил.

20 мая 1962: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Ни одному редактору не нравились мои названия, а мне – ни одно из предложенных ими. Я предложил Полу [Фредерику Полу, редактору «IF»] «Подкейн с Марса», и оно его удовлетворило. Если оно не удовлетворяет м-ра Исраэля, я надеюсь, что он предложит такое, на котором сойдёмся мы все втроём, потому что я предпочитаю, чтобы книга и журнальная версия имели одно и то же название, если это возможно.

Новым котятам две недели от роду, они толстые и здоровые. Ястреб или сова заполучила уток Джинни.

25 мая 1962: Лертон Блассингэйм – Роберту Э. Хайнлайну

Красивая работа по переделке[75]75
  Очевидно, имеется в виду превращение постлюдии «Марсианки Подкейн» в хеппи-энд – буквально двумя-тремя предложениями (см. Приложение B).


[Закрыть].

Глава V
Гладко было на бумаге

Публичные выступления

15 августа 1968: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я хорошенько поразмыслил над двумя этими предложениями. Как Вы знаете, я не люблю публичных выступлений, но, с другой стороны, я понимаю, что я должен принимать некоторые из приглашений, особенно от библиотекарей. На сей раз дело осложняется ещё и тем фактом, что оба предложения поступили через «Scribner» (а не моего нынешнего издателя), и в то время как одна группа предлагает оплатить расходы, другая группа просит, чтобы это сделал «Scribner» – и «Scribner» согласился это сделать.

Я не хочу, чтобы «Scribner» оплачивал счета. По зрелому размышлению я заключил, что не хочу, чтобы какой-либо издатель когда-либо оплачивал счета за мои выступления; я больше предпочитаю видеть, что издатель тратит деньги на рекламу и продвижение моих книг, а не на оплату авиабилетов и счетов из гостиницы.

Итак, я наконец-то добрался до описания выбранной мной стратегии, которую я представляю Вам для комментариев и (я надеюсь) одобрения. Отныне я по-прежнему буду избегать публичных выступлений, когда это только возможно, кроме случаев, имеющих отношение к библиотекарям. Что касается их предложений, то я приму их (если смогу) в том и только том случае, когда группа, которая желает меня пригласить, хочет этого настолько сильно, что готова оплатить мой проезд и расходы на гостиницу, плюс символическая плата, скажем, пятьдесят долларов.

ТВОРЧЕСКИЕ ПЛАНЫ

19 ноября 1945: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

…мой особый талант – пророческий роман, то есть роман, действие которого происходит в будущем, возможно недалёком – всего лишь через несколько лет с сегодняшнего дня, но всё равно в будущем. Я не отказываюсь писать и о современности и готов выслушать советы, но именно эти вещи мне особенно удаются. На них есть спрос у книгоиздателей и, по крайней мере, ограниченный спрос на рынке глянцевых журналов. Я полагаю, что на глянцевом рынке спрос будет намного больше, чем до войны, прежде всего из-за атомной техники. Я думаю, что люди захотят услышать, что ожидает их в наступающем атомном веке. Я собрал материал для многих, многих историй; Вы хотите предварительно обсудить истории со мной, или я просто пойду вперёд и буду писать?

Я также пишу фэнтези и хотел бы подражать Стивену Винсенту Бене[76]76
  Стивен Винсент Бене (Stephen Vincent Benét 1898–1943) – американский писатель-фантаст и поэт, магистр искусств, лауреат Пулитцеровской премии. На русском выходил в библиотеке «Иностранной литературы» сборник рассказов «За зубом к Полю Ревиру».


[Закрыть]. SEP издал довольно много фэнтези, с тех пор как ***[77]77
  Видимо, Бенн Гиббс (Ben Hibbs), занявший пост главного редактора «Saturday Evening Post» в 1942 году.


[Закрыть] вступил во владение; я хотел бы делать вещи наподобие тех, что они издают.

1 января 1946: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Для меня вполне привычно то, что считается излишне эффектным. Мой собственный брат, инженер-полковник, думал, что мои довоенные рассказы об атомной бомбе и атомном оружии были откровенной фантазией. Потом он пролетел над Хиросимой и передумал.

20 апреля 1947: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Завтра сяду за рассказ из цикла Луна-Сити для «Пост»[78]78
  Журнал «Saturday Evening Post».


[Закрыть]. Как говорил один наёмный рабочий, «С этим у нас большие проблемы», но Вы можете ожидать очередную рукопись спустя некоторое время.

24 июня 1947: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Чтобы подтвердить мою телеграмму от вторника, мой новый адрес:

Номер 210,

бульвар Санта-Моника, 7904

Голливуд 46, Калифорния.

Письма или телеграммы, посланные по этому адресу, быстрее меня найдут. Мой телефон отключён. Мы закрыли наш дом, и через несколько дней – как только я закончу приводить всё в порядок – я очень быстро двинусь в пустыню и вернусь к работе. Леслин [первая жена Хайнлайна[79]79
  На самом деле Леслин – вторая жена, первый брак Хайнлайна распался в 20-х годах. Хайнлайну было крайне неприятно о нём вспоминать, и этот пункт его биографии долгое время прикрывала завеса молчания. Здесь Вирджиния продолжает придерживаться «официальной версии», но при этом пересекает черту.


[Закрыть]] собирается оставаться в городе…

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА: Когда Роберт работал на Экспериментальной станции Военно-воздушных сил морского базирования в Филадельфии, я была направлена Флотом проходить там второй срок службы. Тогда я была младшим лейтенантом[80]80
  В оригинале «j.g» – возможно, junior grade, «младший офицер».


[Закрыть] в WAVES[81]81
  WAVES – Woman Accepted for Volunteer Emergency Service – женское подразделение ВМФ США.


[Закрыть]. Мы работали вместе на некоторых проектах, в основном по теме установки на самолётах фонарей из плексигласа. У нас обоих были и другие, не связанные друг с другом проекты. Когда Вторая мировая война закончилась, Роберт оставил свой пост инженера, чтобы вместе с женой вернуться домой в Лос-Анджелес. Поскольку я не набрала нужного для выхода в отставку количества баллов, я была обязана оставаться при исполнении служебных обязанностей до марта 1946. Я уже решила возвратиться в колледж для получения учёной степени и приняла для этого необходимые меры. Роберт посоветовал мне пойти в UCLA[82]82
  UCLA – University California of Los Angeles – Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе.


[Закрыть], а не в Беркли, как я планировала.

Хотя за учёбу и книги платило государство, согласно закону о поддержке военнослужащих[83]83
  GI Bill – билль о джи-ай, закон, обеспечивающий оплату обучения демобилизованных военнослужащих. О его действии см., например, начало романа «Дорога славы».


[Закрыть], выплачиваемая стипендия была довольно скудна, поэтому я должна была подрабатывать неполный рабочий день, посещая занятия в оставшееся свободное время. Этим практически полностью исчерпывалась моя социальная жизнь. То, что оставалось, было посвящено симфонической музыке и фигурному катанию. Я очень мало видела Роберта и его жену, Леслин, хотя мы жили не слишком далеко друг от друга.

Когда в 1947-м наступила развязка, Роберт позвонил мне – он просил моей помощи, чтобы разгрести бумаги в его доме. Он собирался разводиться[84]84
  Это – крайне упрощённая версия того, что происходило в 46–47-м гг.


[Закрыть].

Летом мне пришлось бросить учёбу, чтобы работать – мои финансы были в плохом состоянии. Роберт провёл то лето в Охай, он писал.

Мы поженились в октябре 1948 года.

1948: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я снова в работе. Медовый месяц закончен, за исключением уик-эндов. Я надеюсь, Лертон, что смогу посылать Вам больше рукописей и лучше качеством, чем Вы до сих пор видели. Всё, что я написал за время нашего сотрудничества, было сделано в тяжёлых, а часто – в мучительно трудных условиях. Я вынужден был заставлять себя работать, когда большая часть моего рассудка и внимания была сосредоточена на вещах, которые происходили со мной или вокруг меня. Я не ищу сочувствия, я хочу, чтобы Вы знали, что сейчас у нас будет как минимум хороший шанс на то, что теперь Вы будете получать от меня качественный материал и в большем объёме.

6 ноября 1948: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Не нужно заставлять Джинни приковывать меня цепями к моей пишущей машинке на четыре часа в день. Я изо всех сил стараюсь уделять работе куда больше часов ежедневно. А если в ближайшие несколько месяцев мне удастся пережить разные бытовые неурядицы, я смогу произвести больше рукописей. Прямо сейчас я изнуряю свой мозг, пытаясь состряпать ещё один сюжет мальчикового романа для «Scribner». Этой зимой я не смогу отправиться во Флориду совершать погружения и заниматься исследованиями, которые я планировал для «Океанского пастуха»[85]85
  Ocean Rancher – запланированный подростковый роман для «Scribner», который так и не был написан. Хайнлайну требовалось как можно глубже изучить предметную область, прежде чем он садился писать книгу. В случае с «Океанским пастухом» погружение в предметную область было буквальным. Во время одного из них произошёл несчастный случай, и Хайнлайн на собственной шкуре испытал, что такое проблемы с кислородом в безвоздушной среде. Когда его выдёргивали из воды и извлекали из водолазного костюма, он получил травму и в конце концов потерял сознание. «Я не буду вставлять это в какой-нибудь текст, – писал он. – Это подлинные ощущения, они стоят тысячи долларов».


[Закрыть]. Поэтому я должен найти другую историю для ***. Достаточно просто было бы состряпать ещё одну космическую оперу, но я буду стараться изо всех сил найти что-то другое, о чём можно будет написать, прежде чем я вернусь к нему.

18 ноября 1948: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Ваше замечание, что Вы были уверены, что я сделаю (взрослый) роман в течение следующих двенадцати месяцев, заставило меня основательно поразмыслить. Вы действительно так думаете? Я давно хотел сделать цикл связанных взрослых романов, предпочтительно типа Г. Дж. Уэллса, но никогда не занимался ничем, кроме дешёвых бульварных сериалов и ещё этими детскими книгами для «Scribner». Как Вы думаете, мне стоит сделать перерыв в работе… и сделать реальную попытку прорваться на рынок взрослых книг? Если так, я брошу спекулятивную чушь и попробую современный роман – или мне всё же стоит придерживаться своей специальности?

28 января 1949: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

…тем временем я собираю заметки для (прошу прощения!) Большого Американского Романа. Да, Лертон, я заболел желанием заняться «литературной» работой. А именно, я хотел бы сделать работу наподобие той, что Эйн Рэнд сделала в «Источнике»[86]86
  Эйн Рэнд (Ayn Rand) – Алиса Зиновьевна Розенбаум (1905–1982), русская эмигрантка, писатель и философ, создатель философии объективизма. В 1924 году прибыла в Америку, не зная английского, без средств, с одной пишущей машинкой. Первый роман, «Мы – живые» («We the Living», 1936, ср. с названием первого романа Хайнлайна – «For Us The Living»), полубиографического содержания, содержал критику тоталитаризма и тех, кто жертвует собой во имя такого государства. Второй роман – «Источник» («The Fountainhead», 1943) рассказывал о борьбе человека с бюрократической системой, он стал сенсацией и был продан в кол-ве 4 млн экз. Политические и философские взгляды раннего Хайнлайна во многом совпадают или заимствованы у Эйн Рэнд.


[Закрыть], но с современным искусством, особенно живописью, такова моя цель. Может быть, пройдёт год или два, прежде чем я почувствую себя готовым заняться этим, но я работаю над этим.

Первый черновик романа для мальчиков [ «Красная планета»] для «Scribner» был закончен в 11 пополудни в прошлый понедельник. Я взял три свободных дня, чтобы уделить внимание хозяйственным работам и корреспонденции, и намереваюсь начать правку завтра. Законченная рукопись должна быть в Ваших руках в течение двух недель.

1 октября 1949: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

У меня есть два рассказа, которые я горю желанием сделать: один для школьниц[87]87
  Хайнлайн называет их «bobby-sox» (клетчатые юбочки/белые фартучки/… короткие белые носочки) – обязательная принадлежность амер. школьной формы.


[Закрыть] для «Calling All Girls» и один НФ рассказ, который, вероятно, можно продать в глянцевый журнал и гарантированно – продать в дешёвый. Первый – «Мама и сбалансированная диета»[88]88
  «Mother and the Balanced Diet» – позднее вышедший как «Клифф и калории».


[Закрыть], в нём те же персонажи, что и в «Бедном Папочке», как просили редакторы. Второй – «Год резонанса»[89]89
  «The Year of the Jackpot» – счётчик вариантов названия на русском зашкаливает: «Год невезения», «Год, когда был сорван банк», «Год окончания игры»…


[Закрыть], основанный на теории циклов… 1952, год, когда всё происходит одновременно. Но чёрт знает, когда я найду время ими заняться. Хотя, по всей видимости, найду, поскольку я хочу их сделать. Но я пашу как безумный. (Ах, да – ещё я должен подготовить кое-какой материал для ***, возможно, удастся использовать для издания материал [кинофильма].)

О работе для «Boy’s Life», см. выше. Вы получите обе версии приблизительно в течение месяца. Мы должны уехать на этой неделе; я пришлю Вам новый адрес.

РАБОТА В ГОЛЛИВУДЕ

3 сентября 1957: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Я хочу подождать какое-то время с заменой голливудских агентов. Я всё ещё думаю, что MCA[90]90
  MCA – Music Corporation of America – Медиакомпания, основана в 1924 г. Изначально фирма занималась только музыкой, затем проникла в телевидение и киноиндустрию. В Голливуде 50-х отделение MCA предоставляло агентские услуги актёрам, сценаристам и пр., затем в 1957 г. приобрело «Paramount Pictures», а через год частично «Universal Pictures».


[Закрыть] не то место, где мне уделят личное внимание, но недавний инцидент обязывает задержаться, по крайней мере, из вежливости: в 12.00 26 августа Хал Фландерс из офиса Неда Брауна[91]91
  Ned Brown – сотрудничество с Недом Брауном не принесло Хайнлайну никаких плодов. Позднее он пытался сделать с ним сценарий «Дороги славы» – и тоже безрезультатно.


[Закрыть] позвонил мне и предложил работу писателя в Голливуде, заняться экранной адаптацией «The Lomokome Papers»[92]92
  «The Lomokome Papers» – произведение Германа Воука (Herman Wouk) (1915—…). Герман, сын еврейских эмигрантов из России, писатель, сценарист, лауреат Пулитцеровской премии за роман «Мятеж на Кейне» («Caine Mutiny», 1951), экранизирован в 1954-м. «The Lomokome Papers», роман 1947 года – очень короткий сатирический НФ-роман, рассказывающий об обществе селенитов, где война заменена построением математических моделей, и завершается казнью тщательно рассчитанного количества граждан с каждой из враждующих сторон.


[Закрыть]. Я отклонил предложение – на самом деле я не хочу писать сценарии по чьим-либо книгам, кроме моих собственных, и, во всяком случае, эта конкретная история не может быть превращена в настоящий научно-фантастический рассказ; это – философский трактат, упакованный в фэнтези. Кроме того, я надеюсь, что моё решение Вас не разочарует, если принять во внимание, что заказчик таков, что мы едва ли можем ожидать, что MCA поделится доходами. Я предпочту оставаться под Вашим управлением и писать для нью-йоркского рынка, а не превращаться в голливудского мальчика на побегушках. В любом случае я не мог закончить роман, выполнить эту работу и приплыть 26 ноября. Но я действительно находил это предложение приятным…

16 ноября 1961: Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму

Будет настоящий поток новых рассказов Хайнлайна прежде, чем эта зима закончится. Наше бомбоубежище закончено и снабжено – и треклятая штука оказалась гораздо дороже, чем я рассчитывал, когда её начинал. Теперь у меня несколько недель на то, чтобы подчистить хвосты, включая большое отставание по корреспонденции, регистрации, ведению учёта и т. д.; потом я снова вернусь к своему станку и буду пахать без продыха всю зиму.