Текст книги "Исчезнувшие девушки. Нераскрытая тайна серийного убийцы"
Автор книги: Роберт Колкер
Жанр: Юриспруденция и право, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Сара уже знала почти столько же, сколько Морин. За несколько недель работы она повстречалась с кучей мужчин из стран Азии и Ближнего Востока, как будто только что сошедших с корабля в Нью-Йорке. Все они говорили с сильным акцентом и буквально швырялись деньгами. Кончали они в считаные секунды, что было ей на руку: оплата-то почасовая. Саре показалось, что они вызывают эскортницу не ради секса, а чтобы самоутвердиться.
Единственной проблемой было то, что деньги у нее не задерживались. Она приезжала в торговый центр и буквально не могла остановиться: одежда, обувь, украшения, косметика… Пакеты с покупками едва помещались на заднем сиденье автомобиля. Только сто шестьдесят долларов она потратила на свое новое сокровище – бейсболку с логотипом «Нью-Йорк Янкиз», отделанную серебряным шитьем и стразами.
Приехав встречать Морин на Пенсильванский вокзал, Сара и Мэтт увидели, что и она взяла с собой сопровождающего. Это был Бретт, ее соквартирант. Он, хотя и дружил со Стивом, был кровно заинтересован в том, чтобы Морин заработала. Всего через пару дней должен был состояться суд о ее принудительном выселении. Морин знала, что, если она не выплатит просрочку по аренде и выселение состоится, Стив постарается сыграть на этом и получить единоличную опеку над детьми. Поэтому Морин приехала в Нью-Йорк с конкретной целью: ей нужно было заработать тысячу сто долларов, иначе она лишалась и дома, и детей.
Сара и Морин попробовали разместить совместное объявление без помощи Випса – «две девочки – снежные подружки», намекая на употребление кокаина. Но практически сразу же после размещения их объявление получило отметку «неприемлемое содержание» и было удалено с сайта. Они попробовали разместить его еще несколько раз, но неизменно происходило то же самое. Кто-то явно мониторил раздел интимных услуг и помечал их объявления. Наверняка это был злопамятный Випс.
За весь пятничный вечер Морин с Сарой не заработали ни цента. Они засели в гостиничном номере, раскурили косяк и заговорили о том, что будет делать Морин, если ее выселят из квартиры. Может быть, это перст судьбы, который указывает ей оставаться в Нью-Йорке. От нечего делать они начали фантазировать, как вместе проведут все лето в Нью-Йорке, обслуживая клиентов у себя дома и на выезде.
Наконец Випсу, похоже, надоело отмечать их объявления. На следующий день они получили несколько заказов и почти не виделись друг с другом. В воскресенье у них тоже получилось поработать. Но к концу дня их объявление снова начало пропадать с сайта. Вдвоем они успели заработать всего 700 долларов, на 400 меньше, чем нужно было Морин. Они решили, что нужно сделать новые фото для объявлений. Саре был нужен новый образ для ее нового псевдонима, а Морин не обновляла свою фотографию вот уже три года. Мероприятие требовало тотального обновления имиджа и, соответственно, дополнительных трат. Парфюмерные магазины, косметические салоны, отделы одежды и обуви – заработанные за два дня деньги таяли на глазах.
Чтобы сделать приличные фото, Морин вызвала своего знакомого, довольно известного в городе уличного художника. Для фото Морин выбрала образ старомодной голливудской дивы, а Сара – яркую фантазию с разноцветными тенями для глаз и блестками. Закончив с фотосессией, девушки вышли прогуляться на залитую огнями Таймс-сквер. Стоял теплый летний вечер. Несмотря на обычные джинсы и футболки, они обращали на себя всеобщее внимание. К обеим пытались подкатывать мужчины.
Чем дольше они гуляли, тем большее воодушевление испытывали. Сара представляла себе, что они – супермодели, принцессы или богини. Ей казалось, что ничто и никто не сможет им помешать. Морин тоже выглядела счастливой, наконец-то повеселевшей. Это был момент, к которому потом то и дело возвращалась Сара, вспоминая о Морин. Весь вечер они беззаботно гуляли по городу, были в центре внимания, и в их распоряжении было все предстоящее лето. Сара не помнила, чтобы была когда-нибудь настолько же счастливой.
По возвращении в отель выяснилось, что здесь они – не единственные девушки по вызову. Перед входом стоял парень в дредах. «А вы что, на работе? – осведомился он. – Где ваш сутенер?» – «А нет у нас такого. Мы не чьи-то. Мы – свои собственные», – с вызовом ответила ему Сара.
Средний Манхэттен, 9 июля 2007 года
Утро понедельника наступило быстрее, чем им хотелось бы. Им пора было возвращаться в Коннектикут – Саре было нужно увидеться с подругой, а Морин предстояло расхлебывать кашу с выселением по суду. Но все же они подумывали о том, чтобы, вопреки плану, остаться еще на денек. Ведь можно было еще один вечер помочь Морин заработать нужную сумму.
Сара поднялась в номер к сопровождающим и сказала, чтобы они отправлялись домой без них. И Бретт, и Мэтт были ошеломлены. В завязавшемся споре Мэтт был особенно убедителен. Он просто не может оставить их одних, это небезопасно. Поняв, насколько серьезно он озабочен, Сара вернулась в их с Морин номер. Та лежала на кровати, телевизор был включен, шторы задернуты. Они не спали всю ночь, и Морин начинала отрубаться. «Мэтт не хочет, чтобы мы оставались. Поэтому я еду с ним. Да и тебе тоже нужно вернуться», – сказала Сара. Морин помотала головой: «Нет, я останусь здесь». В этот момент они поменялись ролями. Теперь самой ответственной была Сара. Она понимала, что будет чувствовать себя виноватой, если вернется одна.
Она снова пошла к Мэтту. «Я остаюсь. Мы будем здесь, в отеле». Мэтт взорвался. Сара просто обязана поехать с ним, с Морин или без нее. «Я же не твоя девушка», – возразила Сара. Мэтт ослабил натиск. «Да, я понимаю. Мы с тобой друзья. И говорю тебе как друг – мне не нравится эта идея», – сказал он.
Сара вспомнила первое правило Морин: всегда прислушивайся к своей интуиции – если душа не лежит, не делай. Она вернулась к Морин. «Послушай меня. Я даже спорить на эту тему не собираюсь. Собирай свое барахло, и поехали».
Морин не сдвинулась с места. «Я останусь, – сказала она. – Подожду тебя здесь. – Она задумчиво посмотрела на Сару. – Ты ведь вернешься в среду, да?» – «Да», – Сара кивнула. Морин улыбнулась и потянулась: «Я оставлю этот номер за нами».
Хлоя
Лучше всего начать с прикосновения, взять его за руку или положить ладонь на плечо. Женщины в стриптиз-клубе не бывают чересчур развязными.
«Приветик, милый, как тебя зовут? Откуда ты?»
Обычно они отвечают: «А, да я тут просто проездом… В отпуске… Приехал по делам…» Практически всегда они не местные.
«Правда-правда? А хочешь, я тебе массажик сделаю, спинку тебе помассирую? С горячим полотенчиком? Или тебе с кремом больше нравится?»
Некоторые проявляют интерес. Кто-то отрицательно мотает головой. Некоторые улыбаются. А кто-то пафосно тянет: «А чего это я должен платить, если могу устроить тебе самой незабываемую ночь?» Таким Мелисса и Критци смотрят прямо в глаза и отвечают: «Спасибо, дорогой, но мне это на фиг не нужно».
А некоторые приходят в возбуждение. Тогда им нужно пообещать то, чего они хотят, и прикоснуться еще раз. Все, они готовы.
Критци была маленькой и кругленькой, как колобок, с пухлыми губами и большими глазами. Убалтывать она умела очень хорошо. На Таймс-сквер она называла себя Мэрайей в честь своей любимой Мэрайи Кэри. Мелисса проходила под именем Хлоя. Вечером в пятницу и в субботу они не работали – на улицах было слишком много семейных. Но во все остальные вечера Мелисса и Критци болтались у стриптиз-клуба Lace на перекрестке Седьмой авеню и Сорок восьмой улицы. Поджидая клиентов, Мелисса курила сигаретку, а Критци попыхивала косячком. Их сутенеры Блейз и Мел всегда были поблизости, но не светились.
Их работа начиналась поздним вечером, когда спектакли в бродвейских театрах уже давно закончились, а представления в немногих уцелевших стриптиз-клубы на Таймс-сквер близились к концу. Власти Нью-Йорка в последнее время поприжали деятельность секс-индустрии, поэтому проституткам и их сутенерам приходилось быть осторожными. Девушки наряжались скромнее и старались не слишком привлекать внимание полицейских. Сутенеры держались на расстоянии, так, чтобы и видеть работу своих девочек, и иметь возможность смыться, если потребуется.
Мелисса и Критци познакомились на Таймс-сквер год назад. Поначалу они присматривались друг к другу, но однажды, после того как обменялись одинаковыми пристально-презрительными взглядами, поняли что они – одного поля ягоды. Критци обратила внимание, что Мелисса берет любых клиентов, только бы они готовы были снять номер, сочла это рискованным и решила, что та не продержится и года.
Но она ошиблась. Мелисса продержалась целых три. Узнав, что родные Мелиссы в Буффало с готовностью примут ее обратно в семью, Критци поинтересовалась, что ее вообще держит в Нью-Йорке. Мелисса ответила скупо: «Я здесь, потому что так хочу». В подобных случаях Критци казалось, что они с Мелиссой не такие уж родственные души. Она решила, что Мелисса с детства такая безбашенная – если входит во вкус, просто неспособна остановиться.
В три часа ночи на Таймс-сквер все непросто. Обстановка здесь нестабильная и взрывоопасная, но в то же время это своего рода рабочее место со своими порядками, социальной иерархией и внутренними скандалами. Частью местной социальной иерархии были даже местные бомжи – за скромную мзду они отлавливали подвыпивших мужичков, которые вываливались из стриптиз-клубов, и приводили их к девушкам. Мелисса и Критци не скупились на такие комиссионные.
Место работы на Манхэттене зависело от внешности. На Девятой авеню и Западном шоссе водителям предлагали себя обдолбанные и потрепанные неудачницы. В районе Таймс-сквер промышляли девушки средней руки, вроде Мелиссы с Критци. Самые красивые, высокие и стройные пытали счастья в фешенебельном Верхнем Ист-Сайде. В каждом из этих миров существовала неофициальная иерархия: девочки сутенеров ненавидели работниц эскорт-агентств, которые, в свою очередь, терпеть не могли тех, кто работал в одиночку по объявлениям на Craigslist.
Проститутки с сутенерами не распоряжались своим заработками, зато у них была защита. Сотрудницам агентства обычно приходилось работать больше при гораздо меньших заработках. На самой нижней ступеньке стояли стриптизерши, которые напропалую кокетничали со всеми посетителями заведений, не позволяя себя трогать. Уличные проститутки вроде Мелиссы и Критци позволяли себе такие штучки очень ненадолго – ровно настолько, сколько требовалось, чтобы подцепить клиента. Они старались как можно быстрее перейти к сексу, поскорее закончить с этим и отправиться на поиски следующего клиента.
Критци и другие познакомили Мелиссу с правилами улицы. Нельзя смотреть на других сутенеров. Нельзя разговаривать с другими сутенерами. Если сутенер стоит на тротуаре, тебе лучше сойти на проезжую часть, потому что если останешься на тротуаре, он может тебя полапать. Если тебя полапали, значит, ты тупая, а по неписаному закону у тупой можно отобрать ее деньги.
Мелисса не отказывала себе в удовольствии высмеять стриптизерш: «Танцуй, танцуй всю ночь напролет за жалкие гроши. Только таким дурам, как вы, охота тратить на это время». Она поднимала на смех даже своего сутенера. Как-то раз она сказала: «Я не отдаю все деньги Блейзу. Оставляю себе свое», – и вытащила на всеобщее обозрение свою кредитную карточку. Блейз думал, что контролирует ее, но Мелисса всегда подчинялась исключительно самой себе.
Критци считала, что Мелиссе в известной мере повезло с Блейзом. Хотя он и не был достаточно боевит, чтобы защитить ее в случае чего, все знали, что он дружит с сутенером Критци – Мелом, злить которого нельзя ни в коем случае. На Таймс-сквер он был известен не только как сутенер, а еще и как драгдилер. После пары неудач с сутенерами Критци остановила свой выбор на Меле. Она была увлечена Мелом не больше, чем любая другая девушка своим сутенером, но у Мелиссы с Блейзом все было несколько иначе. Блейз был гламурнее и прикольнее, чем Мел, и не выглядел столь опасным. Он был настоящим плейбоем. У сутенеров тоже были неписаные правила, и Блейз нарушал очень многие из них. Так, сутенерам можно спать только с девушками, которые на них работают. А Блейз разгуливал по клубам и снимал там девиц – самых обычных, не проституток. Возможно, он думал, что ему так можно, поскольку никогда не считал себя настоящим сутенером – он слишком хорошо себя знал, чтобы заниматься подобным делом.
Поняв, что Мел обеспечивает им защиту на все случаи жизни, Мелисса и Критци осмелели. Они разгуливали по тротуарам, не обращая внимания на сутенеров. Если они видели, что девушка другого сутенера заигрывает с клиентом, то подходили и старались его отбить. «Сладкий, ну зачем тебе черная? Займись белой, ты же знаешь, что это самый лучший вариант», – ворковала Мелисса. Они оновременно сделали татуировки – «Блейз» Мелиссе, «Мел» Критци.
Они часто работали вместе. Клиентам нравился их дуэт. Как-то раз мужик сказал Критци: «Ты хорошенькая, но мне нужно кое-что еще». Увидев Мелиссу, он выдал: «Да вы идеальная пара. Худенькая и сисястая, сисястая и худенькая! У-ух!» С одним клиентом они принимали ванну в апартаментах Marriott Residence Inn и получили по четыреста долларов каждая. Другому потребовалось, чтобы на него испражнились. Критци не смогла, а Мелисса пошла на это за дополнительную плату.
У них было несколько приемов проверки клиента на безвредность для здоровья. Мужик с портфелем, скорее всего, шел с работы, жил обычной жизнью и вряд ли представлял собой проблему. Постояльцы дорогих отелей обычно были настроены просто поразвлечься, без какой-либо нервотрепки. А мужики в возрасте были в любом случае предпочтительнее молодых. Критци сделала это своим правилом, решив, что с нее хватит случаев, когда ее пытались избить в номере. Набравшись такого опыта, она пришла к выводу: с чего бы это молодому парню тратить деньги, если он может потрахаться и забесплатно? С ним наверняка что-то не так.
Больше всего их раздражали молодые белые мужики. Они были прижимистыми – хотели обойтись полусотней за все про все, – да к тому же всю дорогу разглагольствовали: «Да мне это не нужно, я только так, чтобы тебе помочь». Мелисса и Критци еле сдерживались, чтобы не выцарапать таким глаза. Хочешь помочь, так подкинь деньжат и вали отсюда! Вот тогда ты мне реально поможешь.
На другом краю диапазона были клиенты, которые могли угостить ужином и сводить в кино. Один из таких привел Критци в магазин, купил ей платье и туфли и попросил попозировать ему в них. Они отправились к нему домой на Восемьдесят шестую улицу[13]13
Восемьдесят шестая улица – улица на Манхэттене с одними из самых дорогих домов.
[Закрыть], он сделал несколько фото, заплатил триста долларов и распрощался. Другой поиграл с ней в домино. А одному мужчине просто требовалась компания. Когда он заснул, Мелисса ушла.
Бесчисленному множеству клиентов хотелось нюхнуть кокса, что всегда приветствовалось. В большинстве случаев после одной-двух дорожек их дружки отказывались работать, и, пока они ждали возвращения эрекции, счет рос как на дрожжах. Критци эти мужчины удивляли – времени и денег навалом, а они попусту тратят их на шлюх. Обычно такие клиенты хотели, чтобы девушка тоже понюхала. Они умело имитировали это – наклонялись так, чтобы перекрыть обзор, и вместо того, чтобы нюхнуть через свернутую в трубочку купюру, быстрым движением стряхивали кокс на пол. Искусное надувательство распространялось и на секс.
Порой это казалось практически игрой – насколько быстро можно закончить с клиентом, сколько денег можно с него поиметь. Мелисса с Критци проворачивали массу операций с уведенными у клиентов дебетовыми карточками. Некоторые мужики сдуру посылали их в банкомат снять наличные, чтобы расплатиться с ними, и, соответственно, давали ПИН-код. Ну а в таком случае зачем ограничивать себя какой-то сотней? Они забирали все, что было на карточке, и выбрасывали ее в мусорный бак.
Впрочем, и попадались они тоже вместе. Однажды в отеле Hilton они стянули сто долларов у мужика, а он погнался за ними в одних трусах, несмотря на то что на улице был мороз. Ему удалось схватить Критци, а Мелисса смогла убежать. Критци удалось вырваться, она догнала подругу и схватила ее за волосы в отместку за то, что та ее бросила. Мелисса упала, сломала каблук и, прихрамывая, побежала дальше. Вот тут-то полицейские и схватили их обеих.
Критци очень нравилась марихуана, а Мелисса ее терпеть не могла. С двух затяжек ее уносило, и даже на следующее утро она все еще чувствовала себя под кайфом. Зато Мелисса очень много пила. Не ради удовольствия, а чтобы успокоиться и сбросить напряжение. Когда Критци хотелось перекусить, они шли в закусочную в швейном квартале[14]14
Швейный квартал – район Манхэттена между Пятой и Девятой авеню, где сосредоточено множество выставочных залов и магазинов модной одежды.
[Закрыть] к югу от Таймс-сквер. Мелисса брала себе только лед, доставала из сумочки банку пива и переливала в стакан со льдом. Критци в жизни не видела, чтобы такое делала белая девушка. Она велела Мелиссе не делать этого на работе, но та охотно соглашалась выпить, если ей предлагали.
Мелисса то и дело заговаривала с Критци о Буффало, хотя бы ради того, чтобы упомянуть о своей младшей сестренке. Когда Критци рассказала, что и у нее есть сестра, Мелисса сказала: «Нужно нам как-нибудь всем вместе потусоваться». Критци внимательно посмотрела не нее: «Ты себе как это представляешь – их и нас вместе?»
Приезжая погостить в родной Буффало – бывало это как минимум раз в год, – Мелисса отправлялась в бар выпить и пообщаться со своей матерью Линн, ее бойфрендом Джеффом и тетей Дон. От старых трений не осталось и следа. Мелисса стала взрослой самостоятельной женщиной. Они со смехом вспоминали былое, а когда речь заходила о нынешних временах, Мелисса не слишком распространялась о своих делах. Джефф считал, что она не зарабатывает столько, сколько хотелось бы, и денег на открытие собственного бизнеса у нее и близко нет. Это не мешало ей делать подарки: как-то раз она прислала младшей сестре пятьсот долларов на одежду к новому учебному году, хотя ей было нужно от силы сто.
Через несколько месяцев после переезда в Нью-Йорк Мелисса сообщила Линн и Джеффу, что парикмахерская, в которой она работала, закрылась, и теперь она устроилась танцовщицей в ночной клуб. Они не знали, как им реагировать на это. Никто из их знакомых в Буффало никогда не занимался ничем подобным. «Это что, стриптиз?» – спросил Джефф. «Нет, мы только верх снимаем. И никаких прикосновений», – небрежно ответила Мелисса.
О мужчинах Мелисса рассказывала скупо. Отношения со школьным дружком Джорданом остались в прошлом. По словам Мелиссы, она бросила его вскоре после переезда в Нью-Йорк, где начала встречаться с Джонни Терри, который устроил ее в свою парикмахерскую.
Летом следующего года младшая дочь Линн – Аманда – попросила разрешения съездить в гости к сестре. Несмотря на то что занятия Мелиссы не очень нравились ей, Линн не возражала. Аманда была совершенно другой, чем Мелисса в ее возрасте, – покладистой и уравновешенной. Мать не беспокоилась о том, что Мелисса может дурно повлиять на Аманду. Напротив, она надеялась, что младшая сестра поможет старшей не отдаляться от семьи и, возможно, даже убедит ее вернуться.
Так Аманда впервые оказалась в Бронксе, в небольшой полуподвальной квартире, которую на не вполне законных основаниях снимала старшая сестра. Аманда поразилась, увидев, сколько у Мелиссы кошек. Похоже, Мелисса стала питать слабость к бездомным животным. А еще Аманда познакомилась с Джонни. Впрочем, никто его так не называл. Для всех вокруг он был Блейзом. Аманде он не понравился. Он показался ей слащавым и капризным.
Сестры ходили по магазинам, побывали в зоопарке Бронкса и съездили посмотреть на статую Свободы. Это днем. А вот вечером Мелисса наряжалась, садилась в поджидавшую ее машину и оставляла Аманду одну в квартире.
За эти годы Линн и бойфренд Мелиссы только раз ненадолго пересеклись в одном из казино Атлантик-Сити. Линн и Джефф приехали туда с друзьями, и Мелисса уговорила Блейза привезти ее повидаться с ними. Линн не понравилось, как был одет Джонни (она знала его под этим именем) – огромная мешковатая футболка и такие же джинсы, едва держащиеся на бедрах. Еще один Джордан, подумала она. Мелисса тоже расстроила ее. На ней были кремовое короткое платье и туфли на шпильках. Ее вид показался Линн не слишком пристойным. Когда она так и сказала, Мелисса приосанилась. «Я выгляжу прекрасно», – сказала она. «А я выгляжу еще лучше, чем ты», – фыркнул на это Блейз.
Через год Аманда снова навестила Мелиссу. На этот раз дела Мелиссы обстояли явно хуже. Она рассталась с Блейзом и никогда не упоминала о нем. Возможно, потому, что окружающая обстановка уже не была Аманде в новинку, она могла присмотреться к тому, чем на самом деле занималась ее сестра. Она догадалась, что никакой парикмахерской, скорее всего, не было. Аманда видела, что Мелисса сидит на сайте Craigslist, а по вечерам за ней приезжают в основном на прокатных автомашинах. Она все поняла.
Но Аманда была на девять лет младше сестры и не знала, как поговорить с ней об этом. Мелисса никогда не рассказывала, куда уезжает в этих черных машинах. И по возвращении домой Аманда ни словом не обмолвилась о своей догадке.
Как-то раз на Таймс-сквер Мелисса сказала Критци: «Мэрайя, а почему бы нам не поехать вместе?»
«Куда?»
«Давай уедем в Буффало».
«Да ну его на хер!»
Мелисса выглядела очень печальной. Критци знала, что у нее нелады с Блейзом. И еще она упоминала о том, что мама настаивает на ее возвращении домой. Да и самой Мелиссе не нравилось разгуливать ночами напролет. «Это не для меня. Я просто не могу здесь находиться», – сказала она подруге.
Потом Критци стала замечать, что Мелисса берет клиентов без ведома Блейза. «Дура, что же ты творишь? Это может плохо кончиться». Мелисса отмахнулась: «Да ладно, ничего он мне не сделает».
Причин для расставания с Блейзом у Мелиссы хватало. Она жила одна и сама оплачивала аренду квартиры. Их отношения постоянно висели на волоске, это была череда ссор и примирений, и первых становилось все больше. Ближе к концу Мелисса даже и не думала отдавать Блейзу все деньги. С чего бы это, решила она, если у меня нет сутенера вроде Мела, на защиту которого можно рассчитывать? Благодаря Блейзу Мелисса поняла главную системную ошибку: зачем продаваться ради сутенера, который забирает все деньги и даже не заботится о тебе?
Пришло время, когда Мелисса практически полностью переключилась на Craigslist. Этот сайт становился все более популярным и за несколько лет сделал для разрушения старой системы сутенеров и проституток больше, чем мог бы целый отряд полиции нравов. Зачем связываться с сутенером, если гораздо проще разместить анкету и предоставить мужикам возможность позвонить тебе? И не надо ни с кем делиться своим заработком. К тому же это куда приятнее, чем таскаться по улице в поисках клиента, потом уговаривать его, а потом еще и ждать целую вечность у банкомата, пока он пытается протрезветь, чтобы вспомнить ПИН-код.
Мелисса предложила Критци присоединиться к ней. Но Критци боялась. Что и говорить, на улице работать было нелегко, но тут есть возможность хотя бы посмотреть на мужика, сделать первые выводы: посмотреть ему в глаза, оценить его прикид, понять, есть ли у него деньги. А с Craigslist каждая встреча с клиентом как лотерея: повезет не повезет, окажется ли он нормальным или с придурью. За несколько секунд телефонного разговора невозможно понять, кто тот человек, с которым ты теперь уже обязана будешь встретиться. Он же заплатил.
Мелисса размещала объявления от имени Хлои и работала только на выезде. Она брала 100 долларов за пятнадцать минут, 150 долларов за полчаса, 250 долларов за час и 1000 долларов за ночь. Мелиса открыто пренебрегала своими договоренностями с Блейзом.
Теперь она зарабатывала достаточно, чтобы приехать на Рождество в Буффало и сводить Аманду и Линн в спа-салон. «Вас нужно побаловать, вы заслужили», – сказала она. А рождественским утром Аманда и все кузины Мелиссы получили по новенькому iPod Touch.
Демонстративный поступок Мелиссы не обошелся без последствий. Через пару недель после возвращения из Буффало на нее напала группа женщин. Когда ее избивали, она разглядела вдалеке фигуру мужчины, который стоял и наблюдал за дракой. Свидетели слышали, как мужчина произнес что-то вроде: «Это тебе за неуважение ко мне». Позднее по фото свидетели опознали в этом мужчине Джона Терри – Блейза.
Бронкс, 12 июля 2009 года
Поздним вечером 11 июля Мелисса отправила Аманде эсэмэску, чтобы окончательно договориться о ее предстоящей поездке в Нью-Йорк. На следующий день камеры видеонаблюдения банка записали, как Мелисса кладет на свой счет тысячу долларов. Предположительно, это была выручка после встречи с клиентом.
Следующим вечером Мелиссу видели сидящей на тротуаре у ее дома с телефоном в руках. На распечатках с ее телефона зафиксирован звонок Блейзу продолжительностью меньше минуты. Впоследствии Блейз говорил, что знал, что Мелисса подыскала себе еще одного тысячедолларового клиента где-то на Лонг-Айленде. По его словам, он даже знал и это место, и этого клиента и предложил подбросить ее, но она отказалась.
На следующий день Мелисса перестала отвечать на звонки и эсэмэски. Линн и Джефф отменили поездку Аманды и начали обзванивать местные больницы. Услышав, что кошки Мелиссы с плачем скребутся в дверь, забеспокоилась и ее квартирная хозяйка. Линн и Джефф попытались подать заявление о пропаже без вести, но на протяжении трех дней полицейские не принимали его. Они говорили, что Мелиссе двадцать четыре, она не состоит на психиатрическом учете и не принимает рецептурные психотропные препараты. По их словам, тот факт, что родные не могут найти ее, еще не означает, что она пропала. Если у Линн и были мысли о том, что полиции неинтересно объявлять Мелиссу в розыск из-за того, что она эскортница, долго сомневаться на эту тему ей не пришлось. Именно так и сказали в полиции Буффало Стивену Коэну, их семейному адвокату. Она же проститутка, сказали ему. Выделять на такие вещи целого детектива они не собирались.
Полицейские открыли следствие по факту пропажи без вести через десять дней. Только после этого они запросили распечатки звонков Мелиссы, начали опрашивать соседей и взяли образцы ДНК с ее зубной щетки. Тогда-то и выяснилось по телефонным распечаткам, что в ночь исчезновения ей поступали звонки из Лонг-Айленда. Полицейские наведались в два мотеля, которые были расположены вблизи места, где находился телефон Мелиссы, чтобы поговорить с сотрудниками и просмотреть записи систем видеонаблюдения. Но ничего не было обнаружено.
Возможно, полицейские вообще не стали бы ничего предпринимать, если бы 16 июля, на четвертый день после исчезновения Мелиссы, в Буффало не зазвонил мобильник ее сестры Аманды. Увидев, что на экране высветился номер сестры, Аманда обрадовалась: «Мелисса?»
Вместо голоса сестры она услышала негромкий, спокойный мужской голос: «Да нет, это не Мелисса».
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?