Текст книги "Победитель получает все"

Как раз в этот момент на дорожке показались Линкольн Гиббс и Пит Бишоп. Дэн Томсик, уже миллион лет проработавший в полиции и успевший выработать определенный профессиональный цинизм, оглянулся на особняк и сказал:

– Да, сукин сын убил собственную жену, но нам нужно еще будет это доказать.

– Эй, Дэн, этот парень у нас в руках! Он наш!

Дэн Томсик бросил на нее презрительный взгляд, предназначенный полным придуркам, адвокатам и действительным членам Союза защиты гражданских свобод.[3]3
  Американский союз защиты гражданских свобод – организация левого толка, занимающаяся защитой конституционных и гражданских прав.


[Закрыть]

– Легче отпилить себе ногу, черт побери, чем в этом штате добиться осуждения богатого человека. Пора бы тебе это знать, детектив Росси!

Больше Дэн Томсик своей напарнице в тот день ничего не говорил.

Убийство Сьюзен Мартин попало во все вечерние выпуски новостей, как, впрочем, и все, что за этим последовало.

По прошествии нескольких месяцев я сумел восстановить в мельчайших подробностях события того воскресного утра по полицейским отчетам, рассказам участников событий, показаниям в суде и газетным статьям, но не могу сказать, чем занимался сам, когда впервые услышал об этом, где и с кем тогда находился. В тот момент мне это показалось несущественным.

Я не думал и не гадал, что убийство Сьюзен Мартин и все последующие события настолько изменят мою жизнь.

Глава 1

Ленивым июньским утром Джонатан Грин вошел ко мне в кабинет в сопровождении трех адвокатов, оператора с видеокамерой и деловитой молодой женщины, сгибающейся под тяжестью звукозаписывающей аппаратуры весом не менее восьмисот фунтов. Протиснувшись вперед, оператор обвел видеокамерой кабинет со словами: «Джонатан, это как раз то, что нам нужно! Здесь все настоящее, все в цвете, это Лос-Анджелес!» Нацелив на меня видеокамеру, так что телефон в виде Микки-Мауса в кадр не попал, он начал снимать.

– Ведите себя словно меня здесь нет.

Я хмуро взглянул на него, и он махнул рукой в сторону адвокатов:

– Не смотрите на меня. Смотрите на них. На них!

Я посмотрел на них:

– Что все это значит?

Я ждал Грина и адвоката по имени Эллиот Трули, но не остальных. Эту встречу устроил Трули.

Мужчина лет сорока с небольшим в безупречно сидящем темно-синем костюме от Армани сказал:

– Мистер Коул? Я Эллиот Трули. Это Джонатан Грин. Спасибо, что согласились с нами встретиться.

Я пожал руку сначала Трули, затем Грину. Грин выглядел точно так же, как и в те два раза, что я видел его в программе «60 минут». В первый раз он защищал активиста движения в защиту абортов, обвиненного в убийстве в Техасе, а во второй – состоятельного текстильного фабриканта, обвиненного в убийстве в Айове. Техасский процесс, в отличие от процесса в Айове, вызвал в обществе большой интерес, но оба завершились победой защиты.

Оператор забился в дальний угол кабинета, чтобы все попали в кадр, женщина со звукозаписывающим оборудованием суетилась, стараясь держаться за камерой, снимающей нашу первую встречу. Нил Армстронг делает первый шаг на Луне; палестинцы и израильтяне подписывают мирное соглашение; Джонатан Грин встречается с частным сыщиком. Женщина со звукозаписывающим оборудованием наткнулась на письменный стол, оператор налетел плечом на шкафчик с картотекой. Маленькие фигурки сверчка Джимини Крикета из мультфильма «Пиноккио», стоявшие на шкафу, упали, фотография Люси Шенье в рамке покачнулась.

– Поосторожнее! – бросил я хмурый взгляд в сторону оператора.

Тот опять замахал рукой:

– Не смотрите на меня! Только не на меня! Вы испортите кадр!

– Если вы что-нибудь разобьете, – сказал я, – я испорчу кое-что помимо кадра.

– Эллиот, так не годится, – похоже, смутился Грин. – Мы пришли сюда по делу и, боюсь, производим на мистера Коула не самое хорошее впечатление.

Трули тронул меня за руку, стараясь сгладить это не самое хорошее впечатление:

– Съемочная группа программы «Взгляд изнутри». Снимает документальный фильм в шести частях об участии Джонатана в этом деле.

– Словом, снимает, как работает Большая Зеленая Адвокатская Машина[4]4
  Непереводимая игра слов: фамилия Грин (англ. Green) дословно означает «зеленый».


[Закрыть],– кивнула женщина со звукозаписывающим оборудованием.

– Большая Зеленая Адвокатская Машина? – переспросил я.

Оператор, коротышка с волосатыми руками, перестал снимать и оглядел меня с головы до ног, словно мне чего-то недоставало, но он не мог определить, чего именно. Затем его осенило:

– Разве у вас нет пистолета? – Он обвел взглядом кабинет, будто надеялся увидеть пистолет, висящий на крюке в стене.

– Пистолета?

– У него должен быть пистолет. В кобуре под мышкой, – посмотрел на Трули оператор.

– В кобуре под мышкой? – нахмурился Трули.

– И еще не помешала бы шляпа. Шляпа – это так романтично, – кивнула женщина из съемочной группы.

– Истинная правда, – усмехнулся я.

– Мистер Коул, прошу нас простить, – помрачнел Джонатан Грин. – Эти люди работали с нами всю прошлую неделю и уже начинают действовать на нервы. Если они вам мешают, я попрошу их удалиться.

– Эй, да бог с ним, с пистолетом, – испуганно встрепенулся оператор. – Я просто хотел придать драматизма, только и всего. – Он присел на корточки рядом с автоматом с питьевой водой и поднял видеокамеру. – Вы даже забудете о том, что мы здесь. Обещаю.

Трули, поджав губы, посмотрел на меня. Теперь слово было за мной.

– Мои посетители, как правило, не записывают на пленку то, что мы обсуждаем, – небрежно пожал я плечами.

– Возможно, и до этого дойдет дело, но будем надеяться на лучшее, – усмехнулся Джонатан Грин. Он подошел к двери, выходящей на маленький балкон, затем взглянул на фотографию Люси Шенье: – Очень привлекательная. Ваша жена?

– Подруга.

Грин одобрительно кивнул. Двое других адвокатов помельче тоже кивнули в унисон. Никто даже не потрудился представить их мне, но они, похоже, ничего не имели против.

Джонатан Грин опустился в кожаное кресло с высокой спинкой напротив письменного стола, а двое адвокатов помельче сели на диван. Трули остался стоять. Заметив на стене часы с Пиноккио, оператор поспешно обогнул письменный стол, чтобы взять в кадр и меня, и часы. У Пиноккио глаза движутся из стороны в сторону. Очень фотогеничный. Совсем как Джонатан Грин.

Джонатан Грин обладал крепким рукопожатием, у него были ясные глаза и подбородок, как у Дадли Справедливого[5]5
  Дадли Справедливый – герой комиксов, туповатый сотрудник канадской полиции.


[Закрыть]. Ему было лет шестьдесят с небольшим, седеющие волосы, ровный загар, успокаивающий бархатный голос. Голос проповедника. Назвать Грина красивым было нельзя, но его глаза обладали искренностью, от которой сразу же становилось легко на душе. Джонатан Грин входил в пятерку лучших адвокатов Америки по уголовным делам; доля выигранных громких процессов составляла у него сто процентов. Как и Эллиот Трули, Джонатан Грин был в безукоризненно сидящем темно-синем костюме от Армани. Впрочем, как и адвокаты помельче. Быть может, они получили крупную скидку за оптовую покупку. На мне были безукоризненно сидящие черные джинсы «Гэп», льняная гавайская рубашка и белые кроссовки «Рибок».

– Эллиот объяснил, зачем нам надо с вами встретиться? – спросил Грин.

– Вы представляете интересы Теодора Мартина. Вам нужны частные сыщики, чтобы помочь усилиям защиты.

Теодор – Тедди – Мартин был арестован по обвинению в убийстве своей жены Сьюзен и ждал суда. В ходе предварительного слушания он уже сменил двоих адвокатов, которыми остался недоволен, и недавно нанял Джонатана Грина. Все эти увольнения и назначения широко освещались местными средствами массовой информации.

– Совершенно верно, – кивнул Грин. – Мистер Коул, у меня состоялся продолжительный разговор с Тедди, и я поверил в его невиновность. Я хочу, чтобы вы помогли это доказать.

– Moi?[6]6
  Я (фр.).


[Закрыть] – улыбнулся я.

Оператор придвинулся ближе. Я погрозил ему пальцем. Ай-ай-ай. Он попятился.

– Мистер Коул, мы навели о вас справки, – сказал Трули. – Вы завоевали прекрасную репутацию человека целеустремленного и старательного, и ваша честность не вызывает сомнений.

– А как насчет вот этого?

Повернувшись к объективу видеокамеры, я изогнул бровь. Оператор недовольно поморщился и отвел камеру в сторону.

– Что вам известно о нашем деле? – деловито подался ко мне Джонатан Грин.

– Я знаю то, что известно всем. Я смотрю выпуски новостей.

В последнее время нельзя было раскрыть «Таймс» или включить телевизор, чтобы не услышать про таинственного Джеймса Икса, пятьсот тысяч долларов сотенными купюрами и мусорный бак. Я десять тысяч раз выслушал убедительную версию Теодора Мартина, но я также слышал и не менее убедительную версию окружного прокурора с упоминанием о том, что Тедди и Сьюзен не ладили между собой, что Сьюзен тайно консультировалась с адвокатом по бракоразводным делам и призналась подруге, будто собирается подавать на развод, а Тедди, пытаясь удержать жену, предложил ей половину своего состояния, оценивающегося в сто двадцать миллионов долларов.

– Судя по тому, что я слышал, у обвинения очень сильные позиции, – сказал я.

– Да, полиция так считает. Но, как мне кажется, далеко не все факты это подтверждают. – Улыбнувшись, Грин сплел пальцы на коленях. У него была теплая, усталая и умная улыбка. – Вам известно, что Тедди и Сьюзен любили готовить?

Я покачал головой. Эта деталь от меня ускользнула.

– В тот вечер Тедди вернулся домой рано, у них с Сьюзен не было намечено никаких встреч, поэтому они решили приготовить что-нибудь затейливое и забавное. Следующие два часа они провели, готовя зажаренную в перце свиную вырезку с вишневым соусом. Тедди обычно готовит соус из свежей вишни, но в доме ее не было, поэтому он решил сбегать в соседний магазин.

Трули, загнув палец, сделал шаг в мою сторону.

– У нас есть кассовый чек и свидетельство кассирши, с которой расплачивался Тедди. Вот где он находился, когда была похищена Сьюзен.

– И есть еще вопрос денег. Что сталось с деньгами? – развел руками Грин.

– У нас есть банковская квитанция о выдаче наличных и свидетельство управляющего Тедди, – продолжил загибать пальцы Трули. – Управляющий утверждает, что когда Тедди в пятницу утром пришел за деньгами, он был заметно взволнован. Он говорит, что Тедди был белый как полотно и у него тряслись руки.

– Однако кассирша хорошо помнит, что за десять часов до того Тедди был спокоен и весел, – кивнул Грин и прошел к балкону.

Оператор навел на него камеру. У застекленной двери Грин обернулся ко мне и снова развел руками. Мне даже показалось, будто он решил, что выступает в суде.

– И еще у нас есть орудие убийства и результаты криминалистической экспертизы.

– На молотке обнаружены отпечатки пальцев, но ни один из них не принадлежит Тедди, – начал загибать пальцы уже на другой руке Трули. – На мешках для мусора, в которых находилось тело Сьюзен, также есть отпечатки пальцев, и опять же они не принадлежат Тедди.

– Из чего вы делаете вывод, что он невиновен? – поинтересовался я.

Грин вернулся к кожаному креслу, но садиться не стал. Он подошел к креслу сзади и облокотился на спинку.

– Мистер Коул, я выигрываю большинство дел не потому, что я хороший адвокат. Я ежедневно отказываюсь от десятка дел, сулящих мне миллионы долларов, потому что я не представляю интересы тех, кого считаю виновными.

Оператор чуть ли не распластался на полу, снимая под углом снизу, женщина со звукозаписывающим оборудованием опустилась на корточки рядом с ним, и я услышал, как он прошептал:

– Черт, вот это круто!

– Я не защищаю наркоторговцев и насильников-педофилов, – продолжал Грин. – Я берусь только за те дела, в которые верю, поэтому в суд иду, зная, что основываюсь на незыблемых моральных принципах.

Я откинулся на спинку кресла и положил ногу на стол.

– И вы уверены в том, что Тедди невиновен.

– Да. Да, уверен. – Грин обошел вокруг кресла и постучал себя по груди: – Вот здесь я чувствую, что он невиновен.

– Бесподобно, – пробормотал оператор и развернулся, чтобы не выпускать Джонатана Грина из кадра.

Грин сел в кресло и, упершись локтями в колени, наклонился ко мне.

– Я пока что не знаю всех фактов. И здесь мне нужна помощь таких людей, как вы. Но я твердо могу сказать, что мы получили несколько очень тревожных звонков.

– Вы слышали о нашей «горячей линии»? – спросил Эллиот Трули.

– Видел объявление.

Контора Грина постоянно крутила по телевидению, радио и публиковала в печати объявление с предложением награды в сто тысяч долларов тому, кто поможет в обнаружении, задержании и осуждении Джеймса Икса. В объявлении приводился номер телефона, по которому следует звонить.

– Мы уже получили свыше двух тысяч шестисот звонков, и их число с каждым днем продолжает расти. Мы стараемся как можно быстрее отсеивать откровенных сумасшедших, но объем работы колоссальный.

Я откашлялся, стараясь придать себе профессиональный вид:

– Ну хорошо. Вам нужна помощь, чтобы проверять весь этот мусор.

– Да, но тут есть кое-что еще, – поднял брови Грин. – Несколько звонивших указали на то, что полицейского, который производил задержание, в прошлом уже ловили на фабрикации улик.

Я удивленно уставился на него. Оператор поспешно отступил в противоположный угол кабинета и снова наткнулся на шкаф с картотекой, однако на сей раз я даже не повернулся в его сторону.

– Кого конкретно вы имеете в виду?

– Детектива, который якобы обнаружил молоток, – сказал Трули. – Анджелу Росси.

– Якобы? – вопросительно посмотрел я на него.

Джонатан Грин и Эллиот Трули уставились на меня, а оператор нацелил на меня объектив видеокамеры. Никто не сказал ни слова.

– Вы действительно считаете, что Анджела Росси подбросила улики против Тедди Мартина? – снова посмотрел я на Грина.

Грин заерзал в кресле, и камера опять метнулась к нему. Похоже, эта тема была для него не слишком удобной.

– Я не хочу это утверждать – пока что не хочу, однако полагаю, что такая вероятность существует. Росси первая спустилась к телу Сьюзен, и она была там одна.

– У нее была возможность незаметно подобрать и спрятать орудие убийства, – добавил Трули.

– Здоровенный молоток?

– Было бы желание, – усмехнулся Трули.

– Зачем ей рисковать? – покачал я головой.

– Эллиот, расскажи, – предложил Грин.

Трули наклонился ко мне с самым серьезным видом и начал рассказывать.

– Росси стремительно поднималась по служебной лестнице до тех пор, пока два года назад не провалила расследование одного убийства. Она забыла зачитать «права Миранды»[7]7
  «Права Миранды» – права лица, подозреваемого в совершении преступления, которыми оно располагает при задержании и которые ему должны быть разъяснены при аресте до начала допроса. Сформулированы Верховным судом США в деле «Миранда против штата Аризона».


[Закрыть] подозреваемому, который затем во всем сознался. В результате виновный остался на свободе. Так что, возможно, Росси решила, что ей для продолжения карьеры нужно какое-нибудь громкое дело, которое попадет на первые полосы. Ну а если она смухлевала с уликами, укрепляя позиции обвинения, то вполне возможно, это произошло не впервые. – Трули едва заметно указал рукой на одного из адвокатов помельче, тот достал из кожаного чемоданчика от Гуччи конверт из плотной бумаги и передал его мне. Трули тем временем продолжил: – Пять лет назад Росси задержала некоего Леседрика Эрла за хранение фальшивых денег и попытку подкупа полицейского. В настоящий момент Эрл отбывает шестилетний срок в федеральной тюрьме «Терминал-Айленд». Шесть дней назад Эрл позвонил нам и заявил, что Росси подбросила ему фальшивые деньги. – Трули указал на конверт. – Он утверждает, что его подставили с самого начала, и в доказательство прислал копию своего дела и многочисленные письма с жалобами.

Открыв конверт, я пролистал материалы дела, юридическую переписку и письма с жалобами. Да, адрес отправителя – «Терминал-Айленд».

– Все преступники заявляют о своей невиновности, – сказал я. – И против всех полицейских, кого я только знал, хоть однажды, да выдвигались обвинения. Это неотъемлемая часть ремесла.

– Разумеется, однако к утверждениям мистера Эрла, похоже, стоит прислушаться, – рассудительно кивнул Грин.

– Бывший сотрудник Полицейского управления Лос-Анджелеса по имени Раймонд Хейг тоже рассказал нам о деле Эрла, – подхватил Трули. – Хейг в прошлом был напарником Росси.

– Хейг был ее напарником как раз в то время? – уточнил я.

– Да.

– И он сказал, что она подбросила Эрлу это добро?

– Такого Хейг ни за что не подтвердил бы, но он говорит, что хорошо знает Росси и она готова на все ради карьеры, – снова улыбнулся Трули. – Хейг посоветовал нам присмотреться к делу повнимательнее.

– Если Эрл официально обвинил Росси в подлоге, – сказал я, – по данному делу должно было состояться служебное расследование.

Один из адвокатов помельче, тот, что пониже ростом, произнес:

– Расследование состоялось, но обвинения не были подкреплены доказательствами.

– А еще мистер Хейг указал на то, что детективу Росси неоднократно ставилось на вид несдержанное поведение, – заметил Грин.

Положив конверт, я постучал пальцами по краю стола. Оператор осторожно отступил назад к автомату с питьевой водой и навел камеру на меня.

– Мистер Грин, – начал я, – вы должны знать, что мой напарник Джо Пайк – бывший сотрудник полиции Лос-Анджелеса.

– Мы наслышаны о мистере Пайке.

– Я часто сотрудничаю с полицией Лос-Анджелеса, и у меня там много знакомых, так же как и в офисе окружного прокурора.

Джонатан Грин снова подался вперед, выражение лица у него было очень серьезное и искреннее.

– Мне не нужны «шестерки». Поверьте, такого добра у меня хватает. – Он старался не смотреть на адвокатов помельче, но не сдержался. – Мне нужен честный детектив, который не станет говорить мне только то, что я хочу услышать. Мне нужна правда. Без правды у меня ничего нет. Это понятно?

Я кивнул. Кажется, я начинал потихоньку понимать, почему он был одним из лучших в стране адвокатов по уголовным делам.

– То, что мы сейчас с вами обсуждаем, является лишь небольшой частью общей картины, – сказал Трули. – В настоящий момент на нас работают шестнадцать частных детективов, и всего их будет, наверное, не меньше тридцати, но вы единственный, кому предстоит изучать данный аспект дела.

Адвокат помельче, что был повыше ростом, уточнил:

– Помимо детективов у нас в команде четырнадцать юристов.

Адвокат помельче, что был пониже ростом, поддакнул:

– Не говоря уже о восьмерых судебно-медицинских экспертах и троих криминалистах.

Похоже, он произнес это даже с некоторой гордостью. Достижение мира через превосходство в огневой мощи.

– Лучшая защита, какую только можно получить за деньги, – тихонько присвистнул я.

Джонатан Грин оставался серьезным.

– Как я сказал, работы у нас много, и с каждым днем ее объем только увеличивается. Ну так как, мистер Коул, вы нам поможете?

Откинувшись назад, я задумался, затем поднял конверт.

– А что, если я установлю, что Росси чиста?

– Значит, так тому и быть. В собственных интересах и интересах своего клиента я обязан досконально изучить все возможности. Понятно?

– Куда бы это ни привело, – уточнил я.

– Совершенно верно.

– Незыблемые моральные принципы.

– На том зиждется моя репутация.

Я посмотрел на часы с Пиноккио. Посмотрел на фотографию Люси Шенье.

– Если Росси чиста, я так и доложу, – наконец кивнул я.

– Другого мне и не нужно.

Джонатан Грин протянул мне руку, и я ее пожал.

Глава 2

Мы обсудили размеры моего гонорара, Эллиот Трули выписал чек, и Большая Зеленая Адвокатская Машина выкатилась из моего кабинета. Стоя в дверях, я проводил взглядом процессию, которая направилась к лифтам. Оператор продолжал фиксировать каждый шаг. Синди, агент по продаже косметических товаров, чей офис расположен по соседству с моим, в этот момент как раз выходила из лифта. Увидев Джонатана, она просто остолбенела. Синди не сводила с него глаз до тех пор, пока двери не закрылись, после чего повернулась ко мне и улыбнулась. Недоверчиво.

– Это он? Тот самый адвокат?

– Джонатан Грин.

– Я видела его по телевизору. Он очень знаменитый.

Я поднял руку со скрещенными пальцами.

– Да, ему без меня никуда.

Открыв дверь, Синди обернулась и вопросительно подняла брови:

– Я всегда знала, что ты ловкач.

– Это все моя слава. Она идет впереди меня.

Рассмеявшись, Синди скрылась в своем офисе. Синди – она такая.

Вернувшись в свой кабинет, я закрыл дверь и посмотрел на фотографию Люси Шенье. Она была снята на заднем дворе своего дома, в шортах, спортивных ботинках и футболке с эмблемой Университета штата Луизиана. Я храню эту фотографию у себя в кабинете с тех самых пор, как Люси прислала мне ее чуть больше трех месяцев назад, и часто смотрю на нее. Люси тоже была юристом, но ее не показывали по телевизору. Увы. Я вгляделся в фотографию повнимательнее. Что-то в ней было не так, и я, проницательный сыщик, дедуктивным методом определил, что причиной тому оператор, налетевший на шкаф с картотекой. Я, конечно, мог бы догнать и пристрелить засранца, но, пожалуй, это было бы перебором. К тому же он являлся частью Большой Зеленой Адвокатской Машины, а соратникам негоже убивать друг друга. Джонатан Грин может решить, что я слишком уж мелочный.

Поправив фотографию, я прошел к столу и набрал рабочий телефон Люси в Батон-Руж, штат Луизиана. Если Джонатан Грин произвел впечатление на Синди, возможно, он произведет впечатление и на Люси Шенье. Я люблю выпендриться.

Приятный голос с южным акцентом ответил:

– Офис мисс Шенье.

Помощник Люси, миссис Дарлен Томас.

– Это я.

За три месяца, прошедших со времени моей поездки в Луизиану, я уже много раз звонил сюда, и звонки становились все более частыми.

– Здравствуйте, мистер Коул. Как ваши дела?

– Прекрасно, Дарлен. А ваши? – Болтовня ни о чем.

– Все замечательно, благодарю вас. Сожалею, но сегодня мисс Шенье весь день проведет в суде.

– О-о… – Разочарование.

– Однако она будет звонить сюда, чтобы узнать, нет ли каких-либо сообщений, – продолжила Дарлен. – Я ей передам, что вы звонили.

– Дарлен, передайте Люси, что мне очень одиноко.

– Я ей передам, что мистер Коул сказал, что ему очень одиноко, – рассмеялась Дарлен.

– Дарлен, передайте ей, что я скучаю. Что с каждым мгновением я тоскую все больше и больше и уже не в силах переносить тяжесть разлуки.

– О боже, ну что вы такое говорите! – ахнула Дарлен.

Я улыбнулся. В этом была заслуга Дарлен.

– Дарлен, я вам говорил, что у вас очень сексуальный голос?

– Так, а вот это уже лишнее. Прекратите говорить глупости, не то я пожалуюсь мисс Шенье!

Мы попрощались, и я позвонил Пайку, чтобы сообщить, что у нас снова есть работа. Автоответчик включился после первого же гудка и пискнул. Раньше у Пайка было записано обращение из всего одного слова: «Говорите», но, похоже, он решил, что и этого будет много. Теперь остался один только писк. Когда я спросил Пайка, как люди должны догадываться, куда они попали и что им нужно делать, он ответил: «Проверка на сообразительность».

Пайк – это что-то.

– Одинокий рейнджер хочет сообщить тебе, что снова нашелся глупец, готовый дать нам деньги. Мы работаем на Джонатана Грина, – сказал я и положил трубку.

Вполне возможно, пройдет несколько дней, прежде чем Пайк мне перезвонит.

В конверте, который оставил Трули, лежали копия протокола задержания Леседрика Эрла, а также официальная жалоба, поданная государственным защитником от лица Эрла. В протоколе задержания, составленном офицером Анджелой Росси, сообщалось, что Росси арестовала мистера Эрла у него дома, после того как тот попытался откупиться от наказания за грубое нарушение правил дорожного движения, предложив в качестве взятки восемьсот долларов фальшивыми стодолларовыми купюрами. В письме с жалобой утверждалось, что Росси якобы подбросила мистеру Эрлу фальшивые банкноты и что мистер Эрл ни в чем не виновен. В протоколе задержания не содержалось практически никакой полезной информации, а в письме с жалобой ее было и того меньше. Она сказала, он сказал. Последним дополнением был листок с домашним адресом Анджелы Росси и рабочим телефоном и адресом Раймонда Хейга. К листку была приколота скрепкой вырезанная из газеты фотография Росси. Фотография была старая, и на ней была изображена привлекательная женщина с худым угловатым лицом и умными глазами. Целеустремленная и решительная.

Убрав все обратно в конверт, я позвонил своему знакомому Эдди Дитко из «Икзэминера». Эдди проработал репортером около трех миллионов лет. Он ответил голосом человека, которому явно грозит рак горла:

– Дитко.

– Это Эдди Дитко, лучший в мире репортер?

Эдди хрипло кашлянул, словно кошка, поперхнувшаяся комком шерсти:

– Да, точно, именно за это я и получил Пулитцеровскую премию. Подожди минутку, не клади трубку, я сейчас ею подотрусь.

В этом весь Эдди. Обязательно скажет что-нибудь к месту.

– Пять лет назад некий тип по имени Леседрик Эрл попался на фальшивых деньгах. Он утверждал, что его подставил офицер полиции, производивший задержание.

– Все они так говорят. Закон природы.

Вот видите?

– Задержание производила Анджела Росси.

– Я уже слышу колокола Нотр-Дама.

– Именно Росси надела наручники на Тедди Мартина. Она нашла молоток.

– Не дури мне голову, – снова хрипло кашлянул Эдди.

– И не думаю.

Эдди молчал. Размышляя. Обнюхивая слова и чуя запах сенсации.

– А тебе-то что с того?

Я ничего не ответил.

Эдди тяжело вздохнул, словно я попросил у него о′рган для пересадки:

– Что ты хочешь?

– Все, что есть по поводу ареста Эрла, и досье на Росси.

С тех самых пор, как комиссия Кристофера[8]8
  Комиссия Кристофера – независимая комиссия под руководством адвоката Уоррена Кристофера, созданная в июле 1991 года для изучения работы Полицейского управления Лос-Анджелеса.


[Закрыть] завершила свою работу, «Икзэминер» ведет досье на всех сотрудников лос-анджелесской полиции. Версия «Большого брата»[9]9
  «Большой брат» – авторитарная власть из антиутопии Дж. Оруэлла «1984», которая следит за каждым действием «маленького человека».


[Закрыть] в исполнении четвертой власти.

– Какое отношение все это имеет к Тедди Мартину?

Я снова ничего не ответил.

– Ладно, хорошо. Я тебе перезвоню, – сказал Эдди и добавил: – Вечно заставляешь меня искать приключения на собственную задницу!

Не сказав больше ни слова, он положил трубку. Как всегда, на редкость приятный собеседник.

Убрав материалы дела в конверт, я запер кабинет, пересек Голливуд, проехал через Кахуэнга-Пасс и оказался в долине Сан-Фернандо. Свернув с Голливудского шоссе у Бархэма, я направился на восток вдоль подножия гор Вердуго через Бербанк в Глендейл. Раймонд Хейг в настоящее время владел магазином дешевых автопокрышек, расположенным среди заправочных станций, убогих кафе и одноэтажных домов-коробок с магазинами, торгующими подержанной одеждой и некачественными радиотоварами. Прямо перед магазином автопокрышек потрепанный жизнью латиноамериканец в драной соломенной шляпе поставил маленькую тележку с чурро[10]10
  Чурро – пончик из жаренного во фритюре заварного теста, посыпанный сахарной пудрой.


[Закрыть]. Чурро болтались за стеклом на веревках. Латиноамериканец был в высоких ковбойских сапогах и джинсах, подпоясанных широким кожаным ремнем со сверкающей серебряной пряжкой с инкрустированным изображением быка Брахмы. Вакеро[11]11
  Ковбой (от исп. vaquero).


[Закрыть]. Двое мальчишек со скейтбордами держали кульки из промасленной бумаги и длинные коричневые чурро, а между ними сидела черная собака с банданой, завязанной на шее, и смотрела то на одного, то на другого. С надеждой.

Оставив машину прямо на улице, перед тележкой с чурро, я вошел в магазин. За прилавком, уставившись в крошечный телевизор, сидела молодая латиноамериканка с усталыми глазами и слишком толстым слоем косметики на лице. Я протянул ей свою визитную карточку.

– Мне нужно увидеться с мистером Хейгом. Если вы ему скажете, что меня прислал Эллиот Трули, он поймет, в чем дело.

Взяв карточку, женщина скрылась за дверью, ведущей в служебное помещение, и через пару минут вернулась в сопровождении высокого мужчины лет пятидесяти. Хейг. Он был в клетчатой рубашке и красно-коричневом вязаном галстуке, а из нагрудного кармана торчал карандаш. Хейг подошел ко мне.

– Это вы Коул?

– Совершенно верно. Эллиот Трули сказал, что с вами уже говорил кто-то из его конторы и вы готовы ответить на несколько вопросов относительно Анджелы Росси.

Лицо Хейга растянулось в довольной усмешке.

– А то как же. Давайте пройдем ко мне, и я вам все расскажу про эту мерзкую сучку Росси.

«Ничего похожего на непредвзятое мнение».

Хейг проводил меня в маленький кабинет, заваленный каталогами и рекламными проспектами с девушками в бикини, позирующими на фоне выставленных гаечных ключей. Очень наглядно. Напротив письменного стола стояли два мягких кресла для посетителей, а на столике у стеклянной двери громоздилась кофемашина со стопкой пластмассовых стаканчиков.

– Кофе хотите?

– Нет, спасибо.

Налив себе стаканчик, Хейг отнес его на стол. Там стояла фотография его самого, только молодого, в полицейской форме.

– Сколько вы прослужили в полиции? – спросил я.

– Пятнадцать гребаных лет. – (Да, абсолютная беспристрастность.) – Самое удачное, что я сделал в жизни, – это когда уволился и стал работать на самого себя. Вот так, сэр.

Усевшись за стол, он взял незажженную сигару и засунул ее в угол рта. Я достал блокнот и шариковую ручку, чтобы делать заметки.

– Росси – вот та причина, по которой я ушел из чертовой полиции, – продолжил Хейг.

– То есть?

– Я не хотел патрулировать в паре с женщиной.

– Вы уволились, потому что не хотели патрулировать в паре с женщиной, – усмехнулся я.

Достав изо рта сигару, Хейг неопределенно махнул ею.

– Послушайте, если с вами в паре женщина, она, когда запахнет жареным, или наложит в штаны от страха, и тогда от нее не будет никакого толку, или слетит с катушек и начнет вести себя так агрессивно, что не знаешь, чего от нее можно ожидать.

– А Росси становилась агрессивной?

– Да, черт побери. Всегда стремилась показать, что она круче любого мужика.

Отпив глоток кофе, Хейг снова принялся сосать сигару.

– Вы работали в паре, когда Росси задержала Леседрика Эрла?

– Точно. После той облавы она получила повышение. Пошла круто в гору.

Он откинулся назад, и я обратил внимание на коричневые хлопья, которыми были усыпаны каталоги, крышка стола и пол. Я присмотрелся внимательнее, гадая, что бы это могло быть.

– Леседрик Эрл утверждает, что фальшивые деньги подбросила ему Росси, – сказал я. – И, по словам Трули, вы с этим согласны.

Нащупав на подлокотниках кресла какой-то песок, я присмотрелся. Опять хлопья. Что-то вроде коричневой перхоти.

Пожевав сигару, Хейг достал ее изо рта и посмотрел на нее. Конец был мокрым и растерзанным, и Хейг, разглядывая его, рассеянно сплюнул с кончика языка крошки табака. Я увидел, как одна крошка упала на обложку каталога воздушных фильтров, а другая – на фотографию молодого Хейга в полицейской форме. Похоже, Хейг ничего не заметил или же ему было наплевать. Оторвав локти от кресла, я вытер руки. Все верно.

– Нет. Я так не говорил. Я только сказал, что эта сучка способна на все, – покачал головой Хейг.

– Но точно вы не знаете?

Пожав плечами, он снова сплюнул крошки табака.

– Если вы читали протокол задержания, то должны быть в курсе, что я при этом не присутствовал. Росси вернулась туда уже без меня. И все лавры достались ей. Понимаете, что она за человек?

– Она вас оттеснила.

Опять пожатие плечами.

– Это как раз в ее духе. Когда речь заходила о патрульной службе, Росси и не скрывала, что не собирается здесь задерживаться. Все ее разговоры были только о том, чтобы подняться наверх, получить заветный золотой жетон. Она сама мне не раз говорила, что ради жетона пойдет на все, и я сказал это Трули. Мне приходилось выслушивать это каждый день, твою мать, словно треклятую матру.