Текст книги "Абсолютное оружие"

Рукояткой револьвера он отколол кусочек камня. С виду это была золотоносная порода. Он достал свой набор для анализов и капнул на камень белым раствором. Раствор вспенился и зазеленел.

– Золотоносная порода, точно! – сказал Моррисон, окидывая взглядом сверкающие склоны оврага. – Эге, да я богач!

Он вытащил телефон и дрожащими пальцами набрал номер Крэндолла.

– Макс! – заорал он. – Я нашел! Нашел настоящее месторождение!

– Меня зовут не Макс, – сказал голос по телефону.

– Что?

– Моя фамилия Бойярд, – сказал голос.

Экран засветился, и Моррисон увидел худого желтолицего человека с тонкими усиками.

– Извините, мистер Бойярд, – сказал Моррисон, – я, наверное, не туда попал. Я звонил…

– Это не важно, куда вы звонили, – сказал мистер Бойярд. – Я участковый контролер Телефонной компании Венеры. Вы задолжали за два месяца.

– Теперь я могу заплатить, – ухмыляясь, заявил Моррисон.

– Прекрасно, – ответил мистер Бойярд. – Как только вы это сделаете, ваш телефон снова будет включен.

Экран начал меркнуть.

– Подождите! – закричал Моррисон. – Я заплачу, как только доберусь до вашей конторы! Но сначала я должен один раз позвонить. Только один раз, чтобы…

– Ни в коем случае, – решительно ответил мистер Бойярд. – После того как вы оплатите счет, ваш телефон будет немедленно включен.

– Но у меня деньги здесь! – сказал Моррисон. – Здесь, со мной.

Мистер Бойярд помолчал.

– Ладно, это не полагается, но я думаю, мы можем выслать вам специального робота-посыльного, если вы согласны оплатить расходы.

– Согласен!

– Хм… Это не полагается, но я думаю… Где деньги?

– Здесь, – ответил Моррисон. – Узнаете? Это золотоносная порода!

– Мне уже надоели эти фокусы, которые вы, старатели, вечно пытаетесь нам устроить. Показывает горсть камешков…

– Но это на самом деле золотоносная порода! Неужели вы не видите?

– Я деловой человек, а не ювелир, – ответил мистер Бойярд. – Я не могу отличить золотоносную породу от золототысячника.

Экран погас.

Моррисон лихорадочно пытался снова дозвониться до него. Телефон молчал – не слышно было даже гудения. Он был отключен.

Моррисон положил аппарат на землю и огляделся. Узкий овраг, куда он свалился, тянулся прямо ярдов на двадцать, потом сворачивал влево. На его крутых склонах не было видно ни одной пещеры, ни одного удобного места, где можно было бы устроить баррикаду.

Сзади послышался какой-то шорох. Обернувшись, он увидел, что на него бросается огромный старый волк. Не раздумывая ни секунды, Моррисон выхватил револьвер и выстрелил, размозжив голову зверя.

– Черт возьми, – сказал Моррисон, – я хотел оставить эту пулю для себя.

Он получил отсрочку на несколько секунд и бросился вниз по оврагу в поисках выхода. Вокруг красными и пурпурными искрами сверкала золотоносная порода. А позади бежали волки.

Моррисон остановился. Излучина оврага привела его к глухой стене.

Он прислонился к ней спиной, держа револьвер за ствол. Волки остановились в пяти футах от него, собираясь в стаю для решительного броска. Их было десять или двенадцать, и в узком проходе они сгрудились в три ряда. Вверху кружились коршуны, ожидая своей очереди.

В этот момент Моррисон услышал потрескивание телепортировки. Над головами волков появился воздушный вихрь, и они торопливо попятились назад.

– Как раз вовремя, – сказал Моррисон.

– Вовремя для чего? – спросил Уильямс-4, почтальон.

Робот вылез из вихря и огляделся.

– Ну-ну, молодой человек, – произнес Уильямс-4, – ничего себе, доигрались! Разве я вас не предостерегал? Разве не советовал вернуться? Посмотрите-ка!

– Ты был совершенно прав, – сказал Моррисон. – Что мне прислал Макс Крэндолл?

– Макс Крэндолл ничего не прислал, да и не мог прислать.

– Тогда почему ты здесь?

– Потому что сегодня ваш день рождения, – ответил Уильямс-4. – У нас на почте в таких случаях всегда бывает специальная доставка. Вот вам.

Уильямс-4 протянул ему пачку писем – поздравления от Джейни, теток, дядей и двоюродных братьев с Земли.

– И еще кое-что, – сказал Уильямс-4, роясь в своей сумке. – Должно быть кое-что еще. Постойте… Да, вот.

Он протянул Моррисону маленький пакет.

Моррисон поспешно сорвал обертку. Это был подарок от тети Мины из Нью-Джерси. Он открыл коробку. Там были соленые конфеты – прямо из Атлантик-Сити.

– Говорят, очень вкусно, – сказал Уильямс-4, глядевший через его плечо. – Но не очень уместно в данных обстоятельствах. Ну, молодой человек, очень жаль, что вам придется умереть в день своего рождения. Самое лучшее, что я могу пожелать, – это быстрой и безболезненной кончины.

Робот направился к вихрю.

– Погоди! – крикнул Моррисон. – Не можешь же ты так меня бросить. Я уже много дней ничего не пил. А эти волки…

– Понимаю, – ответил Уильямс-4. – Поверьте, это не доставляет мне никакой радости. Даже у робота есть какие-то чувства.

– Тогда помоги мне!

– Не могу. Правила почтового ведомства это категорически запрещают. Я помню, в девяносто седьмом меня примерно о том же просил Эбнер Лэтти. Его тело потом искали три года.

– Но у тебя есть аварийный телефон? – спросил Моррисон.

– Есть. Но я могу им пользоваться только в том случае, если со мной произойдет авария.

– Но ты хоть можешь отнести мое письмо? Срочное письмо?

– Конечно, могу, – ответил робот. – Я для этого и создан. Я даже могу одолжить вам карандаш и бумагу.

Моррисон взял карандаш и бумагу и попытался собраться с мыслями. Если он напишет срочное письмо Максу, тот получит его через несколько часов. Но сколько времени понадобится ему, чтобы сколотить немного денег и послать воду и боеприпасы? День, два? Придется что-нибудь придумать, чтобы продержаться…

– Я полагаю, у вас есть марка? – спросил робот.

– Нет, – ответил Моррисон. – Но я куплю ее у тебя.

– Прекрасно, – ответил робот. – Мы только что выпустили новую серию венусборгских треугольных. Я считаю их большим эстетическим достижением. Они стоят по три доллара штука.

– Хорошо. Очень умеренная цена. Давай одну.

– Остается решить еще вопрос об оплате.

– Вот! – сказал Моррисон, протягивая роботу кусок золотоносной породы стоимостью тысяч в пять долларов.

Почтальон осмотрел камень и протянул его обратно:

– Извините, но я могу принять только наличные.

– Но это стоит дороже, чем тысяча марок! – сказал Моррисон. – Это же золотоносная порода!

– Очень может быть, – ответил Уильямс-4, – но я не запрограммирован на пробирный анализ. И почта Венеры основана не на системе товарного обмена. Я вынужден попросить три доллара бумажками или монетами.

– У меня их нет.

– Очень жаль.

Уильямс-4 повернулся, чтобы уйти.

– Но ты же не можешь просто уйти и бросить меня на верную смерть!

– Не только могу, но и должен, – грустно сказал Уильямс-4. – Я всего лишь робот, мистер Моррисон. Я был создан людьми и, естественно, наделен некоторыми из их чувств. Так и должно быть. Но есть и предел моих возможностей; по сути дела – такой предел есть и у большинства людей на этой суровой планете. И в отличие от людей я не могу переступить свой предел.

Робот полез в вихрь. Моррисон непонимающим взглядом смотрел на него. Он видел за ним нетерпеливую стаю волков. Он видел неяркое сверкание золотоносной породы стоимостью в несколько миллионов долларов, покрывавшей склоны оврага.

И тут что-то в нем надломилось.

С нечленораздельным воплем Моррисон бросился вперед и схватил робота за ноги. Уильямс-4, наполовину скрывшийся в вихре телепортировки, упирался, брыкался и почти стряхнул было Моррисона. Но тот вцепился в него, как безумный. Дюйм за дюймом он вытащил робота из вихря, швырнул на землю и придавил его своим телом.

– Вы нарушаете работу почты, – сказал Уильямс-4.

– Это еще не все, что я собираюсь нарушить, – прорычал Моррисон. – Смерти я не боюсь. Это была моя ставка. Но будь я проклят, если намерен умереть через пятнадцать минут после того, как разбогател!

– У вас нет выбора.

– Есть. Я воспользуюсь твоим аварийным телефоном.

– Это невозможно, – ответил Уильямс-4. – Я его не дам. А сами вы до него не доберетесь без помощи механической мастерской.

– Возможно, – ответил Моррисон. – Я хочу попробовать.

Он вытащил свой разряженный револьвер.

– Что вы хотите сделать? – спросил Уильямс-4.

– Хочу посмотреть, не смогу ли я превратить тебя в металлолом без всякой механической мастерской. Думаю, что будет логично начать с твоих зрительных ячеек.

– Это действительно логично, – ответил робот. – У меня, конечно, нет инстинкта самосохранения. Но позвольте заметить, что вы оставите без почтальона всю Венеру. От вашего антиобщественного поступка многие пострадают.

– Надеюсь, – сказал Моррисон, занося револьвер над головой.

– Кроме того, – поспешно добавил робот, – вы уничтожите казенное имущество. Это серьезное преступление.

Моррисон засмеялся и взмахнул револьвером. Робот сделал быстрое движение головой и избежал удара. Он попробовал вывернуться, но Моррисон навалился ему на грудь всеми своими двумястами фунтами.

– На этот раз я не промахнусь, – пообещал Моррисон, примериваясь снова.

– Стойте! – сказал Уильямс-4. – Мой долг – охранять казенное имущество даже в том случае, когда этим имуществом оказываюсь я сам. Можете воспользоваться моим телефоном, мистер Моррисон. Имейте в виду, что это преступление карается заключением не более чем на десять и не менее чем на пять лет в исправительной колонии на Солнечных болотах.

– Давайте телефон, – сказал Моррисон.

Грудь робота распахнулась, и оттуда выдвинулся маленький телефон. Моррисон набрал номер Макса Крэндолла и объяснил ему положение.

– Ясно, ясно, – сказал Крэндолл. – Ладно, попробую найти Уилкса. Но, Том, я не знаю, чего я смогу добиться. Рабочий день окончен. Все закрыто…

– Открой! – сказал Моррисон. – Я могу все оплатить. И выручи Джима Ремстаатера.

– Это не так просто. Ты еще не оформил права на заявку. Ты даже не доказал, что это месторождение чего-то стоит.

– Смотри. – Моррисон повернул телефон так, чтобы Крэндоллу были видны сверкающие стены оврага.

– Похоже на правду, – заметил Крэндолл. – Но к сожалению, не все то золотоносная порода, что блестит.

– Как же нам быть? – спросил Моррисон.

– Нужно делать все по порядку. Я телепортирую к тебе Общественного Маркшейдера. Он проверит твою заявку, определит размеры месторождения и выяснит, не закреплено ли оно за кем-нибудь другим. Дай ему с собой кусок золотоносной породы. Побольше.

– Как мне его отбить? У меня нет никаких инструментов.

– Ты уж придумай что-нибудь. Он возьмет кусок для анализа. Если порода достаточно богата, твое дело в шляпе.

– А если нет?

– Может, лучше нам об этом не говорить, – сказал Крэндолл. – Я займусь делом, Томми. Желаю удачи.

Моррисон повесил трубку, встал и помог подняться роботу.

– За двадцать три года службы, – произнес Уильямс-4, – впервые нашелся человек, который угрожал уничтожить казенного почтового служащего. Я должен доложить об этом полицейским властям в Венусборге, мистер Моррисон. Я не могу иначе.

– Знаю, – сказал Моррисон. – Но мне кажется, пять или даже десять лет в тюрьме – все же лучше, чем умереть.

– Сомневаюсь. Я и туда, знаете, ношу почту. Вы сами увидите все месяцев через шесть.

– Как? – переспросил ошеломленный Моррисон.

– Месяцев через шесть, когда я закончу обход планеты и вернусь в Венусборг. О таком деле нужно докладывать лично. Но прежде всего нужно разнести почту.

– Спасибо, Уильямс. Не знаю, как мне…

– Я просто исполняю свой долг, – сказал робот, подходя к вихрю. – Если вы через шесть месяцев все еще будете на Венере, я принесу вам почту в тюрьму.

– Меня здесь не будет, – ответил Моррисон. – Прощайте, Уильямс.

Робот исчез в вихре.

Потом исчез и вихрь.

Моррисон остался один в сумерках Венеры.

Он разыскал выступ золотоносной породы чуть больше человеческой головы, ударил по нему рукояткой револьвера, и в воздухе заплясали мелкие искрящиеся осколки. Спустя час на револьвере появились четыре вмятины, а на блестящей поверхности породы – лишь несколько царапин.

Песчаные волки начали подкрадываться ближе. Моррисон швырнул в них несколько камней и закричал сухим, надтреснутым голосом. Волки отступили.

Он снова вгляделся в выступ и заметил у его основания трещину не толще волоса. Он начал колотить в этом месте. Но камень не поддавался.

Моррисон вытер пот со лба и собрался с мыслями. Клин, нужен клин…

Он снял ремень. Приставив к трещине край стальной пряжки, он ударами револьвера вогнул ее в трещину на какую-то долю дюйма. Еще три удара – и вся пряжка скрылась в трещине, еще удар – и выступ отделился от жилы. Отломившийся кусок весил фунтов двадцать. При цене пятьдесят долларов за унцию этот обломок должен был стоить тысяч двадцать долларов, если только золото будет такое же чистое, каким оно кажется.

Наступили темно-серые сумерки, когда появился телепортированный сюда Общественный Маркшейдер. Это был невысокий, приземистый робот, отделанный старомодным черным лаком.

– Добрый день, сэр, – сказал Маркшейдер. – Вы хотите сделать заявку? Обычную заявку на неограниченную добычу?

– Да, – ответил Моррисон.

– А где центр вашего участка?

– Что? Центр? По-моему, я на нем стою.

– Очень хорошо, – сказал робот.

Вытащив стальную рулетку, он быстро отошел от Моррисона на двести ярдов и остановился. Разматывая рулетку, робот ходил, прыгал и лазил по сторонам квадрата с Моррисоном в центре. Окончив обмер, он долго стоял неподвижно.

– Что ты делаешь? – спросил Моррисон.

– Глубинные фотографии участка, – ответил робот. – Довольно трудное дело при таком освещении. Вы не могли бы подождать до утра?

– Нет!

– Ладно, придется повозиться, – сказал робот.

Он переходил с места на место, останавливался, снова шел, снова останавливался. По мере того как сумерки сгущались, глубинные фотографии требовали все большей и большей экспозиции. Робот вспотел бы, если бы только был на это способен.

– Все, – сказал он наконец. – Конечно. Вы дадите мне с собой образец?

– Вот он, – сказал Моррисон, взвесив в руке обломок золотоносной породы и протягивая его Маркшейдеру. – Все?

– Абсолютно все, – ответил робот. – Если не считать, конечно, того, что вы еще не предъявили мне Поисковый акт.

Моррисон растерянно заморгал:

– Чего не предъявил?

– Поисковый акт. Это официальный документ, свидетельствующий о том, что участок, на который вы претендуете, согласно правительственному постановлению, не содержит радиоактивных веществ в количествах, превышающих пятьдесят процентов общей массы до глубины в шестьдесят футов. Простая, но необходимая формальность.

– Я никогда о нем не слыхал, – сказал Моррисон.

– Его сделали обязательным условием на прошлой неделе, – объяснил съемщик. – У вас нет акта? Тогда, боюсь, ваша обычная неограниченная заявка недействительна.

– Что же мне делать?

– Вы можете вместо нее оформить специальную ограниченную заявку, – сказал робот. – Поискового акта для нее не требуется.

– А что это значит?

– Это значит, что через пятьсот лет все права переходят к правительству Венеры.

– Ладно! – заорал Моррисон. – Хорошо! Прекрасно! Это все?

– Абсолютно все, – ответил Маркшейдер. – Я захвачу этот образец с собой и отдам его на срочный анализ и оценку. По нему и по глубинным фотографиям мы сможем вычислить стоимость вашего участка.

– Пришлите мне что-нибудь отбиваться от волков, – сказал Моррисон. – И еды. И послушайте, я хочу «Особый старательский».

– Хорошо, сэр. Все это будет вам телепортировано, если ваша заявка окажется достаточно ценной, чтобы окупить расходы.

Робот влез в вихрь и исчез.

Время шло, и волки снова начали подбираться к Моррисону. Они огрызались, когда тот швырял в них камнями, но не отступали. Разинув пасти, высунув языки, они проползли оставшиеся несколько ярдов.

Вдруг волк, ползший впереди всех, взвыл и отскочил назад. Над его головой появился сверкающий вихрь, из которого упала винтовка, ударив его по передней лапе.

Волки пустились наутек. Из вихря упала еще одна винтовка, потом большой ящик с надписью: «Гранаты. Обращаться осторожно», потом еще один ящик с надписью: «Пустынный рацион К».

Моррисон ждал, вглядываясь в сверкающее устье вихря, который пронесся по небу и остановился в четверти мили от него. Из вихря показалось большое круглое медное днище. Устье вихря стало расширяться, пропуская еще большую медную выпуклость. Днище уже стояло на песке, а выпуклость все росла. Когда наконец она показалась вся, в безбрежной пустыне возвышалась гигантская вычурная медная чаша для пунша. Вихрь поднялся и повис над ней.

Моррисон ждал. Запекшееся горло саднило. Из вихря показалась тонкая струйка воды и полилась в чашу. Моррисон все еще не двигался.

А потом началось. Струйка превратилась в поток, рев которого разогнал всех коршунов и волков. Целый водопад низвергался из вихря в гигантскую чашу.

Моррисон, шатаясь, побрел к ней.

«Попросить бы мне флягу», – говорил он себе, мучимый страшной жаждой, ковыляя по песку к чаше.

Вот наконец перед ним стоял «Особый старательский» – выше колокольни, больше дома, наполненный водой, что была дороже самой золотоносной породы. Он повернул кран у дна чаши. Вода смочила желтый песок и ручейками побежала вниз по дюне.

«Надо было еще заказать чашку или стакан», – подумал Моррисон, лежа на спине и ловя открытым ртом струю воды.

Абсолютное оружие

Эдселу хотелось кого-нибудь убить.

Вот уже три недели он блуждал по мертвым землям вместе с Парком и Факсоном. Троица зарывалась в каждый попавшийся на маршруте курган, ничего там не находила и перебиралась к следующему. Шло на убыль короткое марсианское лето, день ото дня холодало все сильней. И день ото дня нервы Эдсела, и в благополучные-то времена не слишком крепкие, натягивались все туже. Вот коротышка Факсон, тот весело трещал без умолку, все мечтал о бешеных деньжищах, которые они выручат за найденное оружие. А Парк знай себе топал вперед и держал язык за зубами – неутомимый, будто из железа сделанный, он лишь отвечал на вопросы.

Эдсел понимал: чаша его терпения переполнилась. Он вот-вот сорвется.

Еще один курган, и опять никаких следов пресловутого марсианского оружия. Казалось, водянистое солнце глумливо насмехается над искателями. В небе невероятной синевы виднелись звезды. Под скафандр забирался предвечерний холод, у Эдсела немели суставы, стягивались в узлы большие мускулы.

Вот бы взять да и прикончить Парка. Этого типа он невзлюбил еще на Земле, когда они оформляли долевое участие в будущей экспедиции. С каждым днем неприязнь крепла, и теперь Эдсел ненавидел молчуна даже сильнее, чем презирал Факсона.

Он остановился.

– Ты хоть знаешь, куда мы идем? – спросил он у Парка тихим, недобрым голосом.

Тот равнодушно пожал худыми плечами, на бледном костистом лице не отразилось никаких эмоций.

– Так знаешь или нет?

Снова пожатие плечами.

«Всажу-ка я ему пулю в башку», – решил Эдсел и потянулся к пистолету.

– Стой! – взмолился Факсон, вклиниваясь между партнерами. – Эдсел, не сходи с ума! Лучше подумай о куше, который нас ждет! – При мысли о сокровищах у коротышки засияли глаза. – Наверняка тайник совсем рядом – может, в следующем кургане.

Эдсел колебался, прожигая Парка лютым взглядом. Как же хочется убить – в жизни ничего не хотелось сильнее. Если бы на Земле он знал, чем обернется их затея… Тогда все казалось таким простым. Эдселу в руки попала металлическая пластинка с описанием места, где спрятано полумифическое оружие. Парку удалось прочесть марсианские письмена, а Факсон профинансировал экспедицию. Оставался сущий пустяк: высадиться на Марсе и прогуляться до кургана с кладом.

Прежде Эдсел никогда не покидал Землю. Кто бы ему подсказал, что придется неделями трястись от стужи, и голодать, растягивая запас пищевых концентратов, и едва не падать в обморок, дыша разреженным рециркулированным воздухом. И это не говоря о вечно ноющих мышцах. Целыми днями проламываться через густой марсианский кустарник – это тебе не фунт изюму.

Единственное, о чем он думал тогда, на Земле, – это о деньгах, которые правительство – любое правительство – отвалит за легендарное оружие.

– Прости, Парк, – отказался от своего намерения Эдсел. – Это на меня Марс так паршиво действует. Не сердись, старина. Пойдем дальше.

Парк кивнул и зашагал вперед как ни в чем не бывало. Факсон шумно перевел дух и засеменил за молчуном.

«Коли на то пошло, – подумал Эдсел, – убить его я всегда успею».

Заветный курган они обнаружили ближе к вечеру – терпение Эдсела было уже готово лопнуть. Холм, как и сулила табличка, оказался массивным, необычной формы. Под несколькими дюймами грунта прятался металл. Искатели копнули и обнаружили дверь.

– Сейчас я ее вышибу! – Эдсел потянул из кобуры пистолет.

Его оттеснил плечом Парк, взялся за дверную ручку, повернул.

Перед ними открылся гигантский зал. И там рядами лежали, поблескивая, артефакты Исчезнувшей Цивилизации, легендарное оружие марсиан.

С минуту трое искателей могли лишь стоять на пороге и молча взирать, настолько они были потрясены своим открытием. Вот он, клад, который люди уже отчаялись найти. С тех пор как на Марсе впервые высадился землянин, не прекращалось изучение развалин великих городов. По всей планете были разбросаны средства передвижения, произведения искусства, орудия труда – призраки титанической цивилизации, на тысячи лет опередившей земную. Расшифрованные терпеливыми учеными тексты повествовали о чудовищных войнах, бушевавших на поверхности Марса. Однако ни в одном тексте не упоминалось о том, каким был конец марсианской истории. Вот уже несколько тысячелетий на планете полностью отсутствовала разумная жизнь. И не только разумная – исчезли вообще все животные.

Куда же, спрашивается, подевались марсиане и где они припрятали свое оружие?

Оружие, которое, как было известно Эдселу, ценилось на вес радия. Потому что ничего хотя бы отдаленно похожего земляне не изобрели.

Искатели вошли в зал. Эдсел взял первое, что подвернулось под руку. Похоже на пистолет сорок пятого калибра, только покрупнее и потяжелее. Он вернулся к двери и прицелился в ближайший куст.

– Не надо! – встревожился Факсон. – Вдруг оно назад стреляет, или еще какие сюрпризы… Пускай с ним спецы разбираются, когда продадим.

Эдсел нажал на спуск. Яркая красная вспышка, взрыв – и куста как не бывало.

– Неплохо. – Эдсел похлопал по пистолету, отложил его и потянулся за другим.

– Эдсел, пожалуйста, прекрати, – испуганно глядя на партнера, взмолился Факсон. – Какая необходимость испытывать находки? А вдруг атомная бомба попадется, ты и ее взорвешь?

– Заткнись. – Эдсел уже осматривал следующий предмет, искал гашетку.

– Не надо больше палить! – Факсон бросил умоляющий взгляд на Парка, но молчун не оказал поддержки, он равнодушно наблюдал за Эдселом. – А вдруг здесь хранится то самое оружие, что уничтожило марсианскую расу? Неужели мы хотим снова привести его в действие?

Эдсел выстрелил, и равнину осветила жаркая вспышка.

– Классная вещица!

Он взял очередной предмет – стержневидной формы. Стужа была забыта. Эдсела переполняло подлинное счастье – он получил уйму восхитительных игрушек.

– Давайте же наконец приступим к делу, – предложил, направляясь к двери, Факсон.

– К делу? – не понял Эдсел. – Ты о чем? – И взял новую блестящую штуковину, с удобными выемками под кисть и запястье.

– Вернемся в порт, – объяснил Факсон. – Продадим все это добро, как и планировали. Да за такие сокровища мы можем заломить практически любую цену… Нет, любую без «практически». Правительство миллиарды заплатит!

– Я передумал, – буркнул Эдсел.

Краем глаза он наблюдал за Парком. Тощий партнер брел между стеллажами с оружием, но пока ни до чего не дотронулся.

– Вот что я тебе скажу! – заговорил Факсон, зло глядя на Эдсела. – Эту экспедицию профинансировал я. С самого начала мы решили продать найденное. Я имею право на… а может, и не имею.

Неиспытанное оружие нацелилось на его солнечное сплетение.

– Что ты задумал? – пролепетал Факсон, стараясь не смотреть на страшную вещь.

– Торги отменяются, – ответил Эдсел, прислонясь к стене пещеры. – Пожалуй, все это мне самому пригодится. – Держа в поле зрения обоих партнеров, он широко улыбнулся. – Когда вернемся домой, наймем серьезных ребят. С таким арсеналом можно запросто захватить власть в какой-нибудь маленькой центральноамериканской стране. И удерживать ее до скончания века.

– Нет уж! – глядя на оружие, проговорил Факсон. – В подобных авантюрах я участвовать не желаю. На меня прошу не рассчитывать.

– Как скажешь, – равнодушно ответил Эдсел.

– Не беспокойся, не проболтаюсь, – поспешил добавить Факсон. – Просто стрельба, убийства – это не по мне. Так что я, пожалуй, пойду назад.

– Конечно, – согласился Эдсел.

Парк стоял сбоку, разглядывал свои ногти.

– Если тебе удастся обзавестись собственным королевством, я заеду погостить, – с робкой улыбкой пообещал Факсон. – Может, ты меня пожалуешь титулом герцога или еще каким…

– Да запросто.

– Ну тогда до встречи. – Факсон помахал рукой и двинулся к выходу.

Эдсел позволил ему отойти на двадцать футов, затем прицелился и нажал на гашетку.

Не было ни вспышки, ни хлопка, но Факсону аккуратно отсекло руку. Эдсел поспешил снова выстрелить, перечеркнув Факсона невидимым лучом. Коротышку развалило пополам, досталось и земле по бокам от него.

Эдсел резко повернулся кругом, запоздало сообразив, что подставил Парку спину. Тому достаточно было схватить ближайшее оружие и открыть огонь. Но Парк стоял на прежнем месте, руки были сложены на груди.

– Таким лучом что угодно можно резать, – сказал он. – Полезная вещь.

Эдсел провел восхитительные полчаса, то выскакивая наружу, то вбегая в зал с различными изделиями военного предназначения. Парк ни к чему не прикасался, однако наблюдал с любопытством. Марсианское оружие стреляло безукоризненно, несколько тысячелетий бездействия нисколько ему не повредили. На складе хранилась уйма бластеров всевозможных конструкций и самой разной убойной силы, на диво компактные излучатели тепла и радиоактивных частиц, устройства для замораживания и устройства для сжигания. Другие позволяли давить, резать, парализовать, створаживать кровь и лишать жизни всякими иными способами.

– Давай-ка ее проверим, – предложил Паркер.

Эдсел, увлеченно испытывавший занятную трехстволку, оглянулся:

– Я занят.

– Хватит возиться с игрушками. Взгляни, вот это, кажется, посерьезнее будет.

Парк указывал на приземистую черную машину. Она была на колесиках, что позволило компаньонам выкатить ее за дверь. Там Эдсел повозился с настройками, а Парк постоял, наблюдая. В недрах машины тихо загудело, она окуталась синеватой дымкой. Эдсел все корпел над пультом, а дымка расползалась, и вот уже она обволокла людей.

– Попробуй-ка бластером, – посоветовал Парк.

Эдсел схватил подходящий пистолет и выстрелил, но дымка поглотила заряд.

– Эта машинка, наверное, атомный взрыв остановит, – тихо проговорил Парк. – Силовое поле!

Эдсел выключил аппарат и пошел в пещеру. Там уже было темно, так как солнце приблизилось к горизонту.

– Знаешь, Парк, а ты мне нравишься, – сказал Эдсел. – Парень что надо.

– Спасибо, – отозвался компаньон, оглядывая грандиозный арсенал.

– Ты же не держишь на меня зуб за Факсона? Если бы я его не шлепнул, он бы двинул прямиком к властям.

– Не держу. Совсем напротив, одобряю.

– Вот и славно. Я понял, что тебе можно доверять. Ведь ты не прикончил меня, пока я разбирался с Факсоном.

Эдсел не добавил, что сам он на месте Парка именно так бы и поступил.

Тот пожал плечами.

– Как тебе моя идея насчет собственного королевства? – с ухмылкой спросил Эдсел. – Вдвоем-то мы можем это провернуть. Уютное местечко, толпа девочек, веселье, заживем как в раю. Что скажешь?

– Конечно, – сказал Парк. – Записывай меня в команду.

Эдсел хлопнул напарника по плечу, и вместе они пошли между рядами стеллажей с оружием.

– С этим все ясно, – сказал Парк, когда они достигли конца зала. – Одни и те же системы в разных вариациях.

Они увидели в стене дверь с вырезанными на ней марсианскими письменами.

– И о чем говорят эти закорючки? – спросил Эдсел.

– О каком-то абсолютном оружии, – разглядывая мелкие вычурные буквы, ответил Парк. – Советуют нам туда не входить.

Он открыл дверь. Партнеры шагнули за порог – и остолбенели.

Этот зал был втрое больше предыдущего. И насколько хватало глаз, его заполняли солдаты – в нарядных мундирах, при полном вооружении, неподвижные, точно статуи.

Неживые.

Возле двери находился стол, а на нем лежали три вещи. Шар размером с кулак взрослого мужчины, с круглой приборной шкалой на поверхности. Сияющий шлем. И черная коробочка – опять же с марсианскими буквами.

– Кладбище, что ли? – прошептал Эдсел, в страхе глядя на суровые нечеловеческие лица марсианских воинов.

Стоявший рядом Парк не ответил.

Эдсел подошел к столу и взял шар. Осторожно повернул диск на одно деление.

– Для чего это, как думаешь? – спросил он компаньона.

– Ну, может…

Оба ахнули и отпрянули.

Шеренги пришли в движение. Бойцы покачнулись, но тотчас снова приняли стойку смирно. И на их лицах уже не было смертной неподвижности. Древнее войско ожило.

Один из солдат, в пышном пурпурно-серебряном мундире, вышел вперед и поклонился Эдселу:

– Повелитель, армия готова выполнять твои приказы.

Эдсел был настолько потрясен, что утратил дар речи.

– Как вам удалось прожить тысячи лет? – спросил Парк. – Вы марсиане?

– Мы слуги марсиан, – ответил воин.

Парк заметил, что у него не шевелятся губы. К людям это существо обращалось телепатически.

– Мы синтетики, повелитель.

– И кому же вы подчиняетесь?

– Активатору, повелитель. – Отвечая, синтетик смотрел на Эдсела, вернее, на шар в его руке. – Мы не нуждаемся в пище и сне, наше единственное желание – служить тебе и сражаться за тебя.

Бойцы в строю дружно кивнули, подтверждая его слова.

– Веди нас в битву, повелитель!

– Еще как поведу! – опомнился наконец Эдсел. – Уж не сомневайтесь, парни, это будет битва что надо!

Армия трижды салютовала ему, выкрикивая боевой клич. Эдсел с ухмылкой взглянул на Парка.

– А что могут остальные вещички? – кивнул он на стол.

Но солдат промолчал, – должно быть, вопрос выходил за рамки его программы.

– Включают других синтетиков? – предположил Парк. – Наверное, под нами есть еще помещения.

– Братья! – вскричал Эдсел. – Пойдете со мною в бой?

И снова ему был ответом тройной боевой клич.

– Усыпи их, и давай подумаем, как быть дальше, – предложил Парк.

Эдсел неохотно вернул диск в исходное положение, и солдаты окаменели.

– Идем наружу.

– Хорошо.

– И вот это прихватим. – Взяв сияющий шлем и черную коробочку, Эдсел зашагал следом за Парком.

Уже почти зашло солнце, на рыжую землю легли черные тени. Компаньоны были так возбуждены, что не замечали лютой стужи.