Текст книги "Когда мозг спит: Сновидения с точки зрения науки"

Младенцам необходимо подремать в течение дня, потому что, в отличие от взрослых, они не могут хранить новые воспоминания достаточно долго, чтобы дождаться ночи для их обработки. Возможно, именно по этой причине они капризничают, когда не спят днем. Маленькие дети беспрерывно обучаются, и без дневного сна, позволяющего мозгу обработать новую информацию, они испытывают перегрузку. Они начинают ощущать переутомление, точно так же как и взрослые, которые получали слишком много информации без перерыва на отдых.

Творчество и озарения

Возможно, наиболее впечатляющей формой развития воспоминаний во сне (особенно в фазе быстрого сна, ФБС) является повышение на следующий день творческого потенциала и возникновение озарений. В исследовании, проведенном Сарой Медник с использованием метода отдаленных ассоциаций, испытуемым было достаточно немного поспать, чтобы придумать слово, связывающее вместе три других. Возможно, вы сами найдете недостающее звено на рис. 5.2{60}60
  D. J. Cai, S. A. Mednick, E. M. Harrison, J. C. Kanady, and S. C. Mednick, «REM, Not Incubation, Improves Creativity by Priming Associative Networks», Proceedings of the National Academy of Sciences USA 106 (2009): 10130–34.


[Закрыть].

Рис. 5.2. Примеры теста по отдаленным ассоциациям

Не волнуйтесь, если у вас не получится, попробуйте еще раз после сна. Фаза быстрого сна обеспечивает состояние мозга, при котором слабые и неожиданные ассоциации становятся более активными, чем сильные ассоциации в любое другое время{61}61
  R. Stickgold, L. Scott, C. Rittenhouse, and J. A. Hobson, «Sleep-Induced Changes in Associative Memory», Journal of Cognitive Neuroscience 11 (1999): 182–93.


[Закрыть], и это объясняет возникновение отдаленных ассоциаций и, возможно, причудливость сновидений в ФБС.

Решение проблем

Механизм решения проблем во сне находится где-то между распознаванием закономерностей, как, например, в тесте по «предсказанию погоды», и овладением грамматикой младенцами, с одной стороны, и пробуждением творческих способностей и внезапным озарением, как в только что описанном тесте по поиску недостающего звена, – с другой. Вы можете «переспать с проблемой» (английская версия) или «взять проблему с собой в постель» (французская версия) – все мы интуитивно понимаем, что сон помогает решать сложные вопросы.

Столкнувшись с необходимостью выбора между скучной, но высокооплачиваемой работой и увлекательной, но с гораздо меньшей зарплатой, что мы предпочтем? Нам нужно с этим «переспать». Чаще всего, просыпаясь на следующее утро, мы уже знаем решение. При этом у нас нет ни оценки вариантов, ни объяснения причин выбора – только сам выбор. Как и в тесте «по предсказанию погоды», мы делаем определенный выбор, но не можем четко обосновать его, и все же мы можем рассчитывать на то, что решение будет правильным.

Почему существуют разные стадии сна

Сон обеспечивает исключительно благоприятные условия для всех форм развития памяти. Но различные стадии сна вносят в этот процесс неравный вклад. Например, улучшение навыков набора текста зависит от того, как долго длится стадия N2, особенно в конце ночи. Решение большинства задач, связанных с вербальной памятью, зависит от продолжительности стадии N3, в то время как эмоциональная память и решение проблем, видимо, связаны с ФБС. Улучшение визуального различения зависит как от того, сколько времени длится стадия N3 в начале ночи, так и от продолжительности ФБС в конце ночи.

Такая уникальная зависимость памяти от стадии сна может объяснить, почему разные стадии появились в процессе эволюции. Если мы рассматриваем сон как время, когда мозг наилучшим образом настроен для развития воспоминаний, понятно, что нейрофизиологические и нейрохимические процессы, идеально подходящие для запоминания списка слов, могут отличаться от процессов, необходимых для улучшения навыков набора текста, причем и те и другие отличаются от тех, которые обеспечивают идеальные условия для решения проблем. Насколько нам известно, сейчас это считается оптимальным объяснением того, откуда у людей столько разных стадий сна.

Когда все идет не так

В науке исключения часто говорят о правилах больше, чем любые примеры, подтверждающие правила. Примером такого исключения для нашего исследования сна и памяти является посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). После травматического события мозг формирует подробное, болезненное, часто чрезвычайно эмоциональное воспоминание (рис. 5.3).

В большинстве случаев такие воспоминания обрабатываются мозгом неосознанно и непреднамеренно, что приводит к исцелению травмы. Травма не забывается, но ее «острые углы» сглаживаются. Воспоминания перестают быть навязчивыми, хотя и возникают в сознании всякий раз, когда встречается что-либо напоминающее о травме. Когда человек вспоминает сами события, то подробности уже забываются, а возникающие при этом эмоции становятся менее интенсивными; травмирующее событие начинает восприниматься таким образом, что переживший его человек может жить дальше. В тех случаях, когда подобная обработка не происходит, воспоминания застывают в неизменном виде (стазисе) и возникает состояние, известное как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Если рассмотреть, в каких аспектах воспоминания не претерпели изменений – не забылись детали, не ослабла эмоциональная реакция, не изменилось восприятие травматической ситуации, – становится ясно, что все эти процессы обычно происходят лучше всего во сне или только во сне. С этой точки зрения можно рассматривать ПТСР как нарушение развития воспоминаний во сне.

Рис. 5.3. Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) как нарушение развития воспоминаний во сне

Об этом расстройстве мы поговорим подробнее в главах 7 и 13, когда будем обсуждать функции сновидений, потому что отличительная черта ПТСР – возникновение кошмаров, которые почти в точности воспроизводят травмирующее событие. Обычно такого полного воспроизведения событий реальной жизни во сне не происходит, и, зная, что это случается при посттравматическом стрессовом расстройстве, мы можем получить представление о функциях сновидений и о том, как эти функции нарушаются у людей, страдающих ПТСР.

* * *

Прежде чем мы рассмотрим функции сновидений в главах 7 и 8, нужно понять биологические функции сна, которые легче определить и измерить, чем функции сновидений. Сон выполняет множество функций. Но в конце концов, роль сна в обработке эмоций и воспоминаний наиболее тесно связана со сновидениями, поэтому, прежде чем перейти к обсуждению функций сновидений, мы сначала рассмотрим вклад сна в развитие воспоминаний. Мы неоднократно наблюдали связь между обработкой воспоминаний и характеристиками сновидений. Однако изучать причины сновидений – это не то же самое, что искать ответ на вопрос, почему мы спим. Эта разница обусловлена уникальной субъективной природой сновидений. Поэтому, прежде чем пытаться ответить на вопрос, почему нам снятся сны, придется немного отклониться от маршрута и совершить небольшое путешествие в лабиринты сознания. И тогда мы сможем увидеть всю картину в целом.

Глава 6
Видят ли сны собаки?

Прежде чем приступить к чтению этой главы, пройдите короткий тест. Как по-вашему, кому из них снятся сны: взрослым людям, младенцам, собакам, людям в коме, крысам, книгам? Теперь оцените свою уверенность в правильности каждого ответа. Подозреваем, вы будете абсолютно уверены в том, что взрослым снятся сны, а книгам – нет. Но, по всей видимости, вы несколько меньше уверены насчет детей и собак, хотя, скорее всего, считаете, что они тоже видят сны. И, честно говоря, мы понятия не имеем, что вы скажете о крысах и людях в коме. В отношении каждой из этих групп возникают интересные вопросы о сновидениях, так что давайте рассмотрим их подробнее.

* * *

Если вы спросите у владельца собаки, видит ли она сны, то, скорее всего, он скажет, что да. Но откуда он это знает? Допустим, он может сказать, что собака тихо гавкает или скулит во сне, а ее лапы начинают дергаться, как будто она бежит. Очевидно, она видит сон о том, как гонится за каким-то животным или кто-то гонится за ней. Вы можете поискать в интернете, набрав слова «собакам снятся сны», и найти восхитительную или, быть может, пугающую коллекцию видеоматериалов на эту тему. Трудно поверить, что эти собаки не видят снов. Вы можете прочитать статью, опубликованную на сайте PsychologyToday, и узнать, что «довольно легко определить, когда вашей собаке снится сон… Для этого достаточно за ней понаблюдать»{62}62
  S. Coren, «Do Dogs Dream?» Psychology Today, October 28, 2010, https://www.psychologytoday.com/blog/canine-corner/201010/do-dogs-dream.


[Закрыть].

Собаки действительно проводят значительное количество времени в фазе быстрого сна, как и мы. Очевидно, даже больше времени, чем мы: 36 % по сравнению с нашими 20–25 %{63}63
  E. A. Lucas, E. W. Powell, and O. D. Murphree, «Baseline Sleep-Wake Patterns in the Pointer Dog», Physiology and Behavior 19 (1977): 285–91.


[Закрыть]. Во время сна они действительно подергиваются, скулят и перебирают лапами, как будто бегут. Так что да, очень похоже на то, что им снятся сны.

Вероятно также, что сны видят даже крысы. Нейробиолог из Массачусетского технологического института Мэтт Уилсон занимается тем, что записывает электрическую активность нейронов в мозге крыс, когда те находятся в фазе быстрого сна{64}64
  K. Louie and M. A. Wilson, «Temporally Structured Replay of Awake Hippocampal Ensemble Activity during Rapid Eye Movement Sleep», Neuron 29 (2001): 145–56.


[Закрыть]. Как он рассказал в интервью The New York Times, когда крыса находится «в состоянии сна, она, безусловно, вспоминает, как во время бодрствования бегала по дорожке»{65}65
  E. Goode, «Rats May Dream, It Seems, of Their Days at the Mazes», New York Times, January 25, 2001, https://www.nytimes.com/2001/01/25/us/rats-may-dream-it-seems-of-their-days-at-the-mazes.html.


[Закрыть]. Однако он не стал утверждать, что им снятся сны, поскольку мы знаем, что сновидения субъективны. Как шутливо заметил Уилсон, «наши возможности попросить животное сообщить о содержании своих снов ограниченны». Так вот, оказывается, в чем загвоздка. Крысы, как и собаки, похоже, видят сны. Но, как мы узнали в главе 1, осмысление внутреннего, личного и воображаемого аспектов сновидений – дело непростое, люди и сами не сразу начинают понимать природу собственных снов.

Если крысы обладают сознанием, когда бодрствуют, логично предположить, что им снятся сны. Если это и в самом деле так, то крысы во сне, вероятно, субъективно осознают, как бегают по дорожке или получают вознаграждение. Но как это соотносится с их сознательным опытом во время бодрствования? Помнят ли крысы свои сны и если это так, то могут ли отличить события во сне (например, когда они якобы ели или искали выход из лабиринта) от реальности (когда они проснулись голодными и в клетке)? И как они понимают сны? Учитывая, как трудно детям прийти к пониманию, что сны – это сны, сложно представить, что крысы способны отличить сны, которые запомнили, от реальности. Честно говоря, мы сомневаемся, что крысы вообще запоминают сны.

Как вы, наверное, заметили, мы наткнулись на очень сложную проблему – гораздо более широкую, чем поиск ответа на вопрос, снятся ли сны собакам. Вопрос в том, обладают ли животные – помимо человека – сознанием. Боб любит шокировать своих учеников, говоря им, что нет научных доказательств того, что люди обладают сознанием. И это правда. Как отметил философ Дэвид Чалмерс, «нет ничего, что мы знаем более глубоко, чем сознательный опыт, но нет ничего, что было бы труднее объяснить»{66}66
  David John Chalmers, The Character of Consciousness (New York: Oxford University Press, 2010), 3.


[Закрыть]. Это субъективное, внутреннее самоощущение: мы переживаем в своем сознании какие-то события и чувства. Перефразируя французского философа Рене Декарта, мы мыслим, а значит, обладаем сознанием.

Все научные исследования сознания – вернее, все исследования сознания, научные или не очень, – начинаются с предположения, что человек им обладает. Только признав этот факт, можно задавать вопросы об этом психическом состоянии: например, какие участки мозга активны, когда мы осознанно воспринимаем зрительный раздражитель, или работает ли сознание, когда мы крепко спим. Однако ученым следует начать с предположения, что мы обладаем сознанием, и если уж мы говорим, что делаем что-то осознанно, то так оно и есть. Можно достаточно уверенно это утверждать, хотя, как мы прекрасно знаем, у каждого из нас свой собственный опыт сознания. Мы осознаем, что обладаем сознанием, но никто еще это научно не доказал.

Можно с такой же уверенностью сказать, что книга, которую вы держите в руках, не обладает сознанием. Если спросить, что значит, по-вашему, ощущать себя книгой, вы, возможно, ответили бы: «Ничего». Вопрос просто не имеет смысла. И все же это хороший вопрос. Философ Томас Нагель впервые задал его еще в 1974 г.{67}67
  T. Nagel, «What Is It Like to Be a Bat?» Philosophical Review 83 (1974): 435–50.


[Закрыть], правда не о книге, а о животном – летучей мыши. На самом деле его не интересовало, на что похоже быть именно летучей мышью; что гораздо важнее, он хотел знать, что значит быть летучей мышью с точки зрения самой летучей мыши. По мнению Нагеля, чтобы ответить на этот вопрос, летучая мышь должна обладать сознанием, должна иметь какой-то личный опыт, чувства или мысли, которые она осознает, то есть нечто, на основе чего можно было бы сказать, каково это – быть летучей мышью. По его мнению, это и является критерием, позволяющим проверить, обладает ли что-то или кто-то сознанием. Когда вы говорите себе: «Интересно, каково это – быть щенком Фидо», вы исходите из предположения, что нечто осознает себя как щенок Фидо.

Однако на данный момент, независимо от того, сколько у вас имеется доказательств, вы можете лишь утверждать, что Фидо ведет себя так, будто обладает сознанием, а этого недостаточно. Лет через 20 вы, вероятно, сможете купить eFido – продукт какой-нибудь технологической компании, который будет вести себя точно так же, как живой пес Фидо. Может быть, его движения будут немного дергаными, он не будет пускать слюни и какать, но будет скакать от радости, когда вы возьмете в руки поводок, и стыдливо опускать голову, когда вы застанете его сидящим на подушке, которую он стащил с вашей кровати. И по всем признакам будет казаться, что он вас любит. Мы настолько убедили себя в наличии у него человеческих качеств, что начали обращаться с eFido как с разумным существом. Но eFido не обладает сознанием. Он просто хорошо запрограммированный робот. Откуда мы это знаем? Ну, если честно, мы не знаем наверняка, просто потому что не представляем, по каким критериям можно определить, есть ли у кого-либо сознание. Но мы все же надеемся, что сознания у робота нет.

В то же время можно быть абсолютно уверенным в том, что снеговик по имени Олаф в мультфильме «Холодное сердце» не имеет сознания, как и героиня фильма Эльза. Это всего-навсего образы, созданные с помощью компьютера. Приводя этот пример, мы не считаем, что вы думаете иначе, просто хотим отметить, что многие пятилетние дети скорее откажутся от своей веры в Деда Мороза, чем смирятся с тем, что Эльза не такой же живой, дышащий, обладающий сознанием ребенок, как и они. Все очень просто: мы приписываем наличие сознания всему, что ведет себя так же, как мы.

И это сбивает нас с толку. Вопрос, видят ли сны собаки, очень сложный. Конечно, они ведут себя так, как будто им снятся сны, а их мозговая активность во время сна очень похожа на нашу, когда мы спим. Но ни один из этих фактов не позволяет сделать вывод, что им снятся сны. Мы просто не можем сказать определенно. И это еще не самое худшее.

* * *

Нам нравится наблюдать за маленькими детьми, когда они спят. Они улыбаются, их ножки подрагивают, они машут руками, издают какие-то звуки, сосут воображаемую грудь – и все это в фазу быстрого сна. Легко определить, что они находятся в ФБС, наблюдая за их веками. Веки младенцев еще настолько тонкие, что можно отчетливо видеть, как они вытягиваются, когда глазные яблоки дергаются из стороны в сторону. К тому же младенцы погружаются в ФБС гораздо быстрее нас – после того как они проспали меньше 10 минут{68}68
  M. Grigg-Damberger, D. Gozal, C. L. Marcus, S. F. Quan, C. L. Rosen, R. D. Chervin, M. Wise, D. L. Picchietti, S. H. Sheldon, and C. Iber, «The Visual Scoring of Sleep and Arousal in Infants and Children», Journal of Clinical Sleep Medicine 3 (2007): 201–40.


[Закрыть], по сравнению с 90 минутами у взрослых, – так что даже не придется долго ждать, чтобы увидеть, как эта фаза начинается. Наблюдать за ними и в самом деле удивительно: движущиеся глаза, улыбки, причмокивание, как при сосании. Разве можно сомневаться в том, что они видят сны?

Вы, конечно же, понимаете, к чему это приводит: возникает та же проблема, что с собаками и крысами. Да, дети ведут себя так, как будто им снятся сны, но мы просто не можем этого знать наверняка. Они не могут рассказать о своих снах; они даже не могут объяснить, что у них есть сознание. И если оно у них есть, то мы явно не можем понять, чем именно их сознание отличается от сознания детей постарше и взрослых или как оно меняется по мере роста и развития мозга в течение первых нескольких лет жизни. Если у них есть сознание и они видят сны, то, безусловно, это неполные, довербальные формы сознания и сновидений, которые становятся похожими на наши только по мере взросления. Содержание их снов ограничено знаниями и навыками, которые они успели приобрести.

В первые недели жизни ребенка, пока ему не исполнится несколько месяцев, он не очень четко видит на расстоянии более 30 см и не может двигать глазами, чтобы следить за движущимся объектом. Таким образом, зрительные воспоминания ребенка будут довольно ограниченными. Точно так же его самоощущение будет минимальным – возможно, он просто ощущает себя живым. У младенцев точно нет хранилища, наполненного богатыми автобиографическими воспоминаниями, как у взрослых, и они не могут относить свои чувственные переживания к той или иной категории. Без такой информации сновидения младенцев, вероятно, не более чем мешанина из хранящихся в памяти ощущений и эмоций.

Конечно, по мере взросления младенцев и расширения их опыта, воспоминаний и когнитивных навыков будут возрастать насыщенность и разнообразие их сновидений. Именно на это указывают как лабораторные, так и проводимые в домашних условиях исследования детских снов: по мере взросления мозга и улучшения когнитивных способностей ребенка (включая усложнение мысленных образов и повествовательных навыков) сложность переживаний в его сновидениях и его способность помнить сны также повышаются. Эти изменения приводят к тому, что сны, которые вспоминают дети, становятся все более похожими на сны взрослых по частоте, продолжительности и структуре{69}69
  D. Foulkes, Children's Dreaming and the Development of Consciousness (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1999); P. Sandor, S. Szakadat, and R. Bodizs, «Ontogeny of Dreaming: A Review of Empirical Studies», Sleep Medicine Reviews 18 (2014): 435–49.


[Закрыть].

Итак, предположим, что младенцы обладают сознанием и действительно видят сны. Так что же тогда им снится? Никто не знает наверняка, но мы считаем, что их сновидения, скорее всего, похожи на их опыт во время бодрствования и уж точно не сложнее. Новорожденным не будет сниться, что они разгадывают головоломки, водят машину или ищут потерявшуюся собаку. Скорее всего, их сны именно таковы, какими выглядят: счастливые лица, тепло близкого общения и приятные ощущения от сосания бутылочки или груди.

* * *

А как насчет взрослых? Всем ли взрослым снятся сны? По сравнению с предположениями насчет собак и младенцев это легкий вопрос. Мы все видим сны, верно? Скажем так, это вполне возможно. Подавляющее большинство взрослых – от 85 до 90 % – скажут, что им снятся сны. Кроме того, исследования показали, что большинство людей, которые утверждают, что никогда не видят снов, на самом деле тоже их видят. Когда в лаборатории их будят в фазе быстрого сна, большинство сообщает, что, к их собственному удивлению, они видели сон{70}70
  Inge Strauch and Barbara Meier, In Search of Dreams: Results of Experimental Dream Research (Albany: State University of New York Press, 1996), 58–59.


[Закрыть]. Как и всем нам, им и раньше снились сны, просто они не помнили после пробуждения, что им снилось.

Что ж, это верно в отношении большинства людей, которые говорят, что не видят снов. Джим Пагель из Колорадского университета много лет изучал «не видящих сны» людей и за пять лет в своей клинической лаборатории выявил 16 необычных пациентов – это примерно каждый двухсотый из тех, кто говорил, что никогда не видел снов. Когда он разбудил каждого из них один раз во время ФБС и один раз в другой фазе, никто не сообщил, что видел сон. Так что, возможно, около 0,5 % взрослых на самом деле не только не помнят снов, но и никогда их не видят.

Конечно, как и следовало ожидать, люди, получившие определенные повреждения мозга, похоже, снов не видят. В своем масштабном исследовании переживших инсульт пациентов южноафриканский психоаналитик и нейропсихолог Марк Солмс описал ряд людей, которые сообщили о полной потере способности видеть сны после повреждения глубинных структур в передних отделах головного мозга{71}71
  Mark Solms, The Neuropsychology of Dreams: A Clinico-Anatomical Study (Mahwah, NJ: Erlbaum, 1997), 137–51.


[Закрыть]. Но, как и 0,5 % испытуемых из клинической лаборатории сна Джима Пагеля, эти пациенты, несомненно, являются исключением из правил. Почти всем людям снятся сны. И даже в тех немногих случаях, когда люди, предположительно, снов не видят, нельзя точно понять – то ли они действительно не видят снов, то ли просто не помнят.

* * *

Давайте пойдем дальше и зададимся вопросом: видят ли сны люди, находящиеся в коме? В этом случае мы можем сделать те же выводы, что и в отношении младенцев. Поскольку эти люди не могут сообщить о своем опыте, значит, мы тоже не можем ничего утверждать наверняка. И здесь вопрос об их сознании также первичен. Хотя ученые считают, что пациенты в глубокой коме находятся в бессознательном состоянии, в отношении пациентов в легких формах комы все не так очевидно. Например, у пациентов в так называемом устойчивом вегетативном состоянии наблюдаются периоды явного бодрствования: их глаза открыты, и порой кажется, что они озираются. Но они не реагируют на людей и не проявляют признаков самосознания или понимания того, где находятся; предполагается, что эти люди пребывают в бессознательном состоянии. С другой стороны, у таких пациентов может сохраниться некоторое остаточное сознание. Хотя эти пациенты с минимальным сознанием очень похожи на тех, кто находится в устойчивом вегетативном состоянии, они тем не менее могут выглядеть бодрыми и демонстрировать некоторые ограниченные признаки целенаправленного поведения, например следить глазами за движущимся перед ними предметом или даже шевелить пальцем, когда их попросят. Как следует из названия этого состояния, ученые считают, что такие пациенты в той или иной степени находятся в сознании, даже если не могут общаться с другими людьми или удерживать внимание больше чем пару секунд. До сих пор неясно, каково это – находиться в состоянии минимального сознания (так называемой бодрствующей комы).

Снятся ли сны таким пациентам? Когда исследователи из Бельгии, Италии и США объединили усилия для изучения сна пациентов в устойчивом вегетативном состоянии и состоянии минимального сознания, было обнаружено, что у людей в первом случае на ЭЭГ нет ритмов, соответствующих нормальному сну, но они есть у тех, кто сохранил минимальное сознание{72}72
  E. Landsness, M. A. Bruno, Q. Noirhomme, B. Riedner, O. Gosseries, C. Schnakers, M. Massimini, S. Laureys, G. Tononi, and M. Boly, «Electrophysiological Correlates of Behavioural Changes in Vigilance in Vegetative State and Minimally Conscious State», Brain 134 (2011): 2222–32.


[Закрыть]. Ночью пятеро из шести пациентов с минимальным сознанием выглядели спящими: их глаза были закрыты, и они не двигались. У них также наблюдались признаки нормальных стадий сна, то есть фаз быстрого и медленного сна, причем ФБС начиналась в основном в конце ночи, как это обычно и бывает. По мнению ученых, сон пациентов в состоянии минимального сознания неотличим от сна людей в полном сознании.

Но снились ли этим пациентам сны? По крайней мере один из авторов исследования, Стивен Лорис, считает, что это так. «Все… указывает на то, что они видят сны», – сказал он репортерам, представляющим веб-сайт ScienceDaily{73}73
  University of Liège, «Patients in a Minimally Conscious State Remain Capable of Dreaming during Their Sleep», ScienceDaily, August 30, 2011, https://www.sciencedaily.com/releases/2011/08/110815113536.htm.


[Закрыть]. Тем не менее мы знаем только то, что эти пациенты, как собаки и младенцы, проявляют мозговую активность, похожую на ту, которая наблюдается при сновидениях; создается впечатление, будто им снятся сны. Видят ли они сны на самом деле – остается загадкой.

* * *

Вероятно, вы думаете, что к настоящему времени ученые уже научились определять, когда человеку снится сон, без того, чтобы будить его и спрашивать об этом. К сожалению, мы еще не умеем этого делать, хотя проблема не ограничивается сновидениями. Это снова проблема сознания, которая гораздо шире. Мы просто не можем измерить мысли и чувства. Такая же ситуация и с оценкой боли. Мы никогда не наблюдаем боль напрямую. Мы всего лишь делаем вывод о ее наличии у человека, основываясь на его поведении, например мимике, а также на субъективных сообщениях («Я чувствую жгучую боль здесь и стреляющую боль там»). Но эти выводы весьма неопределенны. Гримаса может свидетельствовать о физической боли, но также и о том, что идет дождь, а нужно вынести мусор. Причем в случае боли выводы будут более точными, чем в случае сновидений, потому что, когда речь идет о боли, можно проследить за активностью в областях мозга, связанных с восприятием боли. В то же время не существует известных областей мозга, активность которых во время сна достоверно свидетельствует о том, что человек видит сны.

Также трудно определить, что человек видит сон, основываясь лишь на его поведении. Дебби, жена Боба, иногда смеется во сне; если он ее будит, она неизменно говорит, что ей снился сон. В таких случаях Боб может с уверенностью сделать вывод, что она видит сон, не разбудив ее. Но подобные умозаключения не всегда надежны. В ходе классического лабораторного исследования сна, проведенного Аланом Аркином 50 лет назад в Городском колледже Нью-Йорка, 28 испытуемых, которые постоянно разговаривали во сне, неоднократно будили и спрашивали, что им снится. Ко всеобщему удивлению, слова, которые они произносили во сне, соответствовали содержанию их снов меньше чем в половине случаев.

Однако есть одно условие, при котором поведение во время сна и содержание сновидений почти всегда совпадают. Расстройство поведения в фазе быстрого сна (РПБС) – это состояние, при котором паралич, обычно сопровождающий ФБС, отсутствует. В главе 13 мы расскажем об этом подробнее, когда будем говорить о расстройствах сна, но если вкратце, то спящие люди с РПБС часто совершают физические действия, соответствующие их действиям в сновидении. Лабораторные исследования показали, что, когда это происходит, содержание снов, о которых сообщают эти пациенты, почти всегда соответствует реально наблюдаемому поведению. Вероятно, в этом случае можно быть уверенным, что человек видит сон, даже не разбудив его.

За исключением ситуаций, когда мы не можем быть в этом уверены. Хотя сны, которые люди вспоминают, почти всегда соответствуют наблюдаемому поведению, находятся пациенты с РПБС, которые настаивают на том, что им никогда не снятся сны!{74}74
  B. Herlin, S. Leu-Semenescu, C. Chaumereuil, and I. Arnulf, «Evidence That Non-dreamers Do Dream: A REM Sleep Behaviour Disorder Model», Journal of Sleep Research 24 (2015): 602–609.


[Закрыть] Один 72-летний француз, за которым наблюдали в лаборатории сна, начал брыкаться обеими ногами, повернул голову и закричал: «Это что еще такое? Давай, скажи!» Потом он сел, что-то пробормотал и продолжил: «Ты у меня кое-что забрал и сейчас по морде схлопочешь. Тапочки пропали? Что это такое?» Потом он встал, сбросил вещи со своего ночного столика и заколотил по стене с криком: «Сейчас набью тебе морду… Ты этого хочешь? Уй-ё!» Все это время запись его сна показывала, что он явно находился в ФБС. Тем не менее, пробудившись через несколько мгновений, он не помнил, что ему снился сон, как всегда и утверждал ранее.

Звучит знакомо, не так ли? Либо этому человеку снятся сны, как можно предположить по его поведению, и он не может их вспомнить, когда просыпается, либо по всем признакам он видит сон, но не воспринимает происходящее как сон. Как и в случае с собаками, крысами, младенцами и пациентами в коме, похоже, что ему что-то снится, но мы просто не можем знать это наверняка.

Даже в отношении людей, которые хорошо помнят свои сновидения, все равно невозможно точно сказать, когда они видят сны, хотя ученые пытаются решить эту проблему. Франческа Сиклари, невролог из Лозаннского университета в Швейцарии, и Джулио Тонони из Висконсинского университета провели исследование, целью которого было выявить ЭЭГ-сигнатуру сновидений{75}75
  F. Siclari, B. Baird, L. Perogamvros, G. Bernardi, J. J. LaRocque, B. Riedner, M. Boly, B. R. Postle, and G. Tononi, «The Neural Correlates of Dreaming», Nature Neuroscience 20 (2017): 872–78.


[Закрыть]. В конце концов они обнаружили область в задней части мозга, в которой на ЭЭГ наблюдался очень низкий уровень медленных волн в сочетании с высоким уровнем быстрых волн, и это позволило с высокой степенью точности предположить, что испытуемый видел сон. Ученые также обнаружили противоположное явление: сочетание исключительно высоких уровней медленных волн и низких уровней быстрых волн свидетельствует о том, что человеку ничего не снится. Но такие комбинации встречались нечасто, и, ведя наблюдение почти всю ночь, команда исследователей не могла точно определить, видят испытуемые сон или нет. Тем не менее, если дать ученым достаточно времени, может быть 10 или 20 лет, они смогут научиться использовать методы нейровизуализации, чтобы узнать, когда человек видит сон. К сожалению, даже при помощи усовершенствованных методов нейровизуализации мозга невозможно будет определить, видят ли сны коматозные пациенты или младенцы (а также собаки и крысы). Мы сможем достоверно узнать лишь то, что их мозговая активность выглядит так, как будто они видят сны.

Если вы сейчас ощущаете замешательство, то вы не одиноки. В начале этой главы мы процитировали Мэтта Уилсона, объясняющего репортеру The New York Times, что мы не можем знать наверняка, видят ли крысы сны. Однако в пресс-релизе MIT, посвященном тому же исследованию, Уилсон сказал: «Мы знаем, что на самом деле они видят сны, которые связаны с их опытом в реальной жизни»{76}76
  «Animals Have Complex Dreams, MIT Researcher Proves», MIT News Office, January 24, 2001, https://news.mit.edu/2001/dreaming.


[Закрыть]. Точно так же Дэн Марголиаш, изучающий певчих птиц в Чикагском университете, заявил: «Судя по нашим данным, похоже, что певчие птицы видят сны о пении»{77}77
  «Singing Silently during Sleep Helps Birds Learn Song», University of Chicago Medicine, October 27, 2000, https://www.uchospitals.edu/news/2000/20001027-dreamsong.html.


[Закрыть], хотя очевидно, что никто не знает, каково это – быть птицей, не говоря уже о птице, которая видит сны.

В этой главе нам не удалось ответить на многие вопросы, но надеемся, что теперь вы сможете оценить трудности, с которыми сталкиваются исследователи сновидений, когда речь идет о научных представлениях о сознании, и в частности о сновидениях. Тем не менее если забыть о том, что мы ученые, то, скорее всего, мы согласимся с тем, что большинству взрослых снятся сны, так же как младенцам и собакам, а людям, находящимся в глубокой коме, по всей видимости, нет. И мы действительно не имеем ни малейшего понятия о том, видят ли сны люди в состоянии минимального сознания, крысы, киты или певчие птицы. Надеюсь, все мы согласимся с тем, что персонажи мультфильма «Холодное сердце» Олаф и Эльза снов не видят.