Текст книги "Строим доверие по методикам спецслужб"

Эта совокупность физических проявлений, очевидно выдающих состояние человека, заставляет людей, оказавшихся в ситуации «борьба – бегство – оцепенение», чувствовать неприязнь, маневрировать и демонстрировать безразличие. Потом эти эмоции трудно будет остановить: тело начинает действовать по своему разумению.

К сожалению, люди типа А, которые часто стремятся занять лидерские позиции, обычно рождаются с физическими характеристиками, обусловленными высоким уровнем гормонов надпочечников, что делает их более уязвимыми к действию механизмов выноса мозга в стрессовых ситуациях, чем спокойных, сдержанных. Избыток этих гормонов, дарованный, как принято считать, сильным и энергичным натурам, легко может спровоцировать у них негативное поведение, позволяя такому продуктивному состоянию, как напористость, незаметно перейти в деструктивное состояние подлинной агрессии. Мощный психофизический механизм, который создается благодаря следованию коду доверия, не является второй натурой для многих людей типа А. Иногда чем упорнее они стараются добиться лидерства, тем дальше оно отодвигается.

Если это ваш случай, не расстраивайтесь: я тоже был таким. Мне понадобилось много времени, чтобы научиться не мешать себе, не быть злейшим врагом себе и больше беспокоиться о других, чем о себе. Когда это произошло, будто груз свалился с моих плеч: груз моего эго, которое, как мне казалось, поддерживало и поднимало меня, а на самом деле не давало встать.

В наше время фантастических успехов здравоохранения многие, особенно жесткие, амбициозные люди, прибегают к медицине, чтобы оперативно решать проблемы. Новые поколения щадящих препаратов действительно помогают в ряде случаев успокоиться, не впадать в депрессию и улучшить отношения с окружающими. Но моя работа в этой области убедила меня, что управлять химией доверия лучше не медикаментозным путем, а с помощью изменения поведения, используя так называемый метод поведенческой модификации. Это подвело меня к созданию кода доверия.

Какое-то время я занимался биохимией доверия в правительственной группе, известной как IARPA – Агентство передовых исследований в сфере разведки (Intelligence Advanced Research Projects Activity). Но нам не удалось далеко продвинуться в поисках надежных способов повышения уровня доверия с помощью исключительно физических мер, таких как применение окситоцина. Порой этот способ был эффективен, но в других случаях люди испытывали парадоксальный эффект и чувствовали еще большее отчуждение.

Для большинства людей лучший физический подход к оптимизации биохимии эмоциональной сферы – изо всех сил стараться сохранить здоровье и хорошую форму.

Общее состояние здоровья заметно влияет на химию настроения и когнитивные способности. Трудно быть на высоте, если вы постоянно жертвуете здоровьем либо ради необузданных амбиций, либо ради бесконтрольного потакания своим желаниям. Уровень химических соединений, связанных с чувством удовлетворения, и способность к высоким мыслям могут существенно снизиться из-за переутомления и тревоги, а также неправильного питания или дефицита витаминов.

Умеренное потребление кофеина, углеводов и алкоголя часто обеспечивает временный прилив хорошего самочувствия, но злоупотребление ими дает противоположный эффект, особенно когда их используют для самолечения при переутомлении и тревожных состояниях. Легко потерять самообладание, выйти из себя и запустить порочный круг, что типично для нашей культуры: дурные привычки провоцируют дурное поведение, а дурное поведение формирует еще больше дурных привычек.

Еще один важный урок, полученный мной от Верна Шрейдера: лучший способ не прибегать к лекарствам при стрессе – не доводить себя до стресса, а лучший способ добиться этого – свести свои ожидания к минимуму. «Если вы сможете управлять своими ожиданиями, – сказал он, – не будет причин выходить из себя».

Но, как часто бывает, легче дать совет, чем его выполнить. Иногда в случае сбоя необходимо восстановить баланс химических соединений в мозге.

Чтобы оптимизировать функции нейротрансмиттеров и гормонов, лучше всего применить те же способы, которые вам рекомендовала когда-то ваша мама: придерживаться здорового питания (включая потребление овощей и поглощение содержимого тарелки прежде, чем вы вспомните о десерте!); хорошо высыпаться (включая глубокий сон, который помогает клеткам мозга восстановиться); регулярно заниматься физкультурой (много аэробных упражнений, способных активировать антидепрессанты и стимуляторы, которые продуцирует сам мозг); минимизировать воздействие токсинов (включая те, что вам нравятся); стараться отдыхать и расслабляться каждый день и проводить время с любимыми людьми (включая звонок маме, мистер Большая Шишка!).

Итак, мы подошли к концу раздела. Урок окончен.

И вот ваше домашнее задание: попробуйте честно и откровенно разобраться в своей химии доверия. Обратите внимание на следующие вопросы.

• Легко ли вы заводитесь?

• Мешают ли проблемы хорошо спать?

• Чувствуете ли вы себя неловко среди незнакомцев?

• Влияют ли на ваши поступки старые предательства?

• Легко ли вы обижаетесь на мнимые знаки неуважения?

• Ранят ли неудачи больше, чем радуют успехи?

• Полагаетесь ли вы на внешние факторы, чтобы нормализовать свое настроение?

• Получаете ли вы некоторое удовлетворение от одиночества?

• Испытываете ли вы злорадство, когда видите неудачу других?

Такова реальность – мы все упорно держимся за множество подобных черточек, потому что темная сторона нашего жестко запрограммированного мозга твердит нам: ничего не отдавай.

А вот другая реальность: в глубине души мы все белые и пушистые. Эти лучшие стороны нашей натуры, которые, подобно маякам, направляют наш выбор, несут в себе важнейшую идею: за что вы держитесь – остается, что отпускаете – уходит, и вам решать, как поступить.

Как и большая часть лучших жизненных уроков, этот так прост, что возникает мысль: это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Или он, или я. Пэррис-Айленд

Я пошел к капитану и рассказал ему о краже. Своей честностью я был обязан ему и корпусу морской пехоты.

Он слушал мой рассказ, и его руки сжимались в кулаки, а шея начала краснеть снизу вверх, как ртуть поднимается в термометре.

– Все этот чертов Хауэлл! – сказал он. – Никакого контроля над своими людьми!

– Сэр, вор из другого взвода.

– И выбрал мишенью парня Хауэлла! – Железная логика. Он явно затаил обиду. Капитан так и не научился сдерживаться, и любая обида долго жгла его мозг.

– Хочу расставить все точки над i. Я не желаю, чтобы сержант Хауэлл занимался сбором денег.

– Да, сэр!

Но я достаточно долго думал над этой проблемой и понимал, что это единственное приемлемое решение. Ребята Хауэлла не станут возражать.

Откуда я знал? Я спрашивал Джо Колледжа. Это щекотливая тема, но мне необходимо было ее прояснить и я доверял Джо. Отчасти доверие строилось на чистой логике. Он беспокоился об успехе Шейна как о своем и не одобрил бы вариант, заранее обреченный на провал. С другой стороны, доверие проистекало из чистой интуиции, подкрепленной такими призрачными доводами, как его взгляд. Глаза людей, которые говорят то, что думают, выражают спокойствие и прямоту. Они свободны от бесконечных игр разума, свойственных любителям манипуляций, и их невозмутимость распространяется на всех, кого они видят.

Действительно, Джо сказал, что новобранцы собираются сделать старику Хауэллу (как-никак, ему уже тридцать пять) прощальный подарок, прежде чем они отправятся кто куда, и было бы хорошо помочь ему с этим планом.

Джо не просил сохранять этот разговор в тайне. Ему и не нужно было делать это. Ведь доверие заразительно.

Но сейчас, как я и боялся, ситуация была крайне неприятной, особенно для меня.

Три дня спустя наступил последний пончиковый день и последний день обучения новобранцев, который и в лучшие времена имеет горьковатый привкус, потому что инструкторы неизбежно смотрят на некоторых из своих ребят как на сыновей. Они видят в новобранцах отражение себя, олицетворение человека, который пришел юношей, а уходит мужчиной, пожертвует всем ради мечты о справедливости и свободе, воплотившейся в стране под названием США.

Конечно, сержанты никогда так не скажут и ничем не намекнут. Боже упаси! Они же инструкторы! Но я знал, что это правда, ведь и я чувствовал то же самое.

Даже в этот чудный день боевого братства – или особенно в этот день – я был в смятении. Кто-то должен был пострадать.

Я протянул сержанту Хауэллу пончик. Мы стояли на втором этаже казармы взвода и смотрели, как маршируют внизу рядовые морские пехотинцы: в тесном строю, все как один, голубая форма ярко выделяется на фоне зеленой травы, металлические пуговицы и пряжки сияют.

– Это зрелище никогда не надоедает, – сказал Хауэлл.

– Да, эффектно.

– Мне бы жутко не хотелось потерять все это.

– Мне тоже. Если уж привыкаешь к этому, то навсегда, так?

– Так точно. – Хауэлл склонил голову чуть влево. – Как с той проблемой, лейтенант? – спросил он нерешительно.

– Все уладилось. У нас есть прикрытие сверху. Идите и заканчивайте с этим делом.

– Правда?

Я взглянул на него, но он смотрел в сторону, и я увидел только имена четырех его детишек, вытатуированные на руке.

– Правда.

– Хороший ты парень, лейтенант!

Я надеялся, что и другие согласны с этим. Но сомневался. Я долго смотрел на моих морпехов, думая, что это, возможно, в последний раз.

Я решил сам принять удар на себя. Разве мог я поступить иначе?

Ситуация складывалась так: или он, или я.

Прощание

Перед выпуском новобранцы получают недельный отпуск, чтобы съездить домой, затем проходят боевую подготовку в учебном центре морской пехоты Кэмп-Леджен (рассадник бронированных гигантских москитов, которых я упоминал в главе 1, в истории о ночной поездке на полигон).

После того как они попадают в Кэмп-Леджен, мы их больше не видим. Мы даже редко слышим о них или получаем от них известия.

Но в этот раз все было не так. К несчастью.

Однажды рано утром, где-то через месяц после того, как последняя группа высадилась в Кэмп-Леджене, капитан подошел ко мне с ухмылкой, скорее неприятной, чем дружелюбной, и сказал:

– Он все-таки попался!

– Кто?

– Хауэлл! Я накрыл его! – Мне стало плохо. – Тот новобранец, о котором вы мне рассказывали – Финк или Фринк, – когда попал в Леджен, начал болтать направо и налево, что у него стащили 80 долларов.

Я перебил его:

– 800 долларов, сэр.

– Неважно, но мистер Болтун всем рассказывал, как его инструктор пустил шапку по кругу. Теперь Хауэлл у меня в руках!

Он явно наслаждался моментом, самодовольная улыбка не сходила с его лица.

– Доложите мне вкратце о вашем запрете на сбор денег.

У меня сжалось сердце. Я с трудом выдавил:

– Сэр, я не обсуждал этот вопрос с сержантом Хауэллом.

– Повторите!

– Я не отдавал приказа сержанту, сэр. Он не проявил неподчинения. Виноват я, сэр.

– Не верю, что слышу это! – На шее у него набухла сонная артерия, на лице выступили капли пота.

– Это моя ошибка, сэр.

Он помолчал.

– Я никогда не считал вас кадровым офицером, лейтенант Дрик. Я все-таки думал, что вы выдержите вашу вахту в Пэрисе. Вы подвели меня. Завтра доложите командиру батальона об инициировании вашего дела. Дадите объяснения и подробно расскажете подполковнику, что вы, черт возьми, думали.

– Есть! Завтра, сэр. – Я вытянулся по стойке смирно, отдал честь, а он стоял не шелохнувшись и буравил меня взглядом: ждал… ждал… – и наконец ответил на мой жест. Я опустил руку и ушел.

Хотелось бы мне сказать, что я ушел с гордо поднятой головой, но это неправда. Я ушел, как испуганный мальчишка.

Я бросил последний взгляд на моих товарищей, марширующих на солнце, мечтая оказаться среди них.

Меня мучил вопрос, как я скажу обо всем жене.

Меня пугала неопределенность. Но одно я знал точно: в тот день я наконец стал лидером.

Я поступил правильно. И ни капли сожаления.

Только страх.

Куантико. Двадцать лет спустя

Помещение, заполненное руководителями высшего звена и служащими корпораций, постепенно пустело после окончания моей презентации, посвященной проблеме выстраивания доверия в щекотливой в политическом отношении сфере, связанной с секретностью. Группа состояла преимущественно из работников оборонного комплекса, выполняющих правительственные контракты, среди которых больше всего бывших военнослужащих, и мне было приятно и интересно находиться в клане парней, говоривших на том же языке, что и я, и уважавших те же ценности.

Как обычно, некоторые подошли к кафедре поболтать. В конце очереди я увидел лицо, показавшееся мне знакомым. Человек приближался, и в моей памяти начали всплывать обстоятельства, связанные с ним: история из далекого прошлого, связанная с морской пехотой и какой-то проблемой.

Я хорошо запоминаю лица. Это один из тех необычных навыков мозга, которые либо есть, либо нет.

Когда он подошел ближе, я поднял ладони вверх и сказал:

– Не говорите, кто вы. Я знаю ваше имя… Вы были в Пэррис-Айленде.

– Пока все верно, лейтенант.

Его голос помог сузить поиск.

– Джо! Мы тебя звали Джо Колледж.

Он рассмеялся:

– Точно! Теперь у меня уже есть ученая степень.

– Джо Колледж, – задумчиво пробормотал я. На меня нахлынули воспоминания.

– Теперь Джо CEO, лейтенант, – сказал он с небрежной гордостью.

– Не обязательно теперь называть меня лейтенантом, сэр.

Обращаясь к нему «сэр», я, конечно, шутил. Но я всегда относился с уважением к людям, которые управляли серьезными компаниями.

– Для меня честь называть вас лейтенант, сэр. Вы изменили мою жизнь, агент Дрик.

– Неужели? Вы были друзьями с курсантом, которого обокрали, так?

– Да. Мы и сейчас друзья. Шейн Фринк. Он отличился при Фаллудже. И продолжает в том же духе. Он до сих пор служит – в Пендлтоне – и теперь рассказывает о вас своим парням. И о сержанте Хауэлле тоже.

– Да ну? Почему?

– Сэр, мы с Шейном получили от вас и сержанта Хауэлла больше знаний, чем от всех других, вместе взятых. О том, что нужно заботиться о ближних. И рисковать, а не жить по принципу «не высовывайся».

Я припомнил почти все подробности.

– Мы все учились у сержанта Хауэлла, – сказал я.

– Главного сержанта! Большой человек в центральном командовании ВС США, в ЦЕНТКОМе. И с ним до сих пор приятно пообщаться.

Я был поражен. Это высший ранг, которого мог достичь военнослужащий рядового и сержантского состава. Ведь ЦЕНТКОМ, базирующийся во Флориде, управляет всеми боевыми действиями на Ближнем Востоке, в Северной Африке и Центральной Азии: во всех горячих точках, где нужны трезвые головы и творится история.

– Выходит, мой план сработал? – спросил я Джо. – Давай начистоту. Я сделал все, что мог, чтобы взять вину на себя, но думал, что мы все облажались. Я остался в строю, но потерял свою команду.

– Вам досталось больше всех. Парни, которых вы прикрыли, сделали отличную карьеру. Подполковник не жаловал капитана и обожал старые правила, принятые в морской пехоте раньше. Он глаз с нас не спускал.

– Так вот почему я уцелел. Я думал, что мне просто повезло.

– Нет, сэр! Ваше везение – дело ваших рук. Я просто хочу от души поблагодарить вас, сэр!

Он протянул мне руку, и я почувствовал комок в горле.

В таких ситуациях невозможно не растрогаться. Время от времени мы все заслуживаем подобных эмоций, ведь все мы хоть раз помогали людям. Но судьба и обстоятельства редко складываются так удачно, чтобы порадовать нас наградой.

Может, это и к лучшему, ведь забота о людях не требует вознаграждения.

– Не пропадай, Джо.

– Не пропаду.

Я был уверен, что так и будет.

Он не пропал. Его компания, криптографическая лаборатория, расположена в том же районе, и иногда мы встречаемся в самолете. Он один из тех, кому я доверяю штурвал, когда в самолете сидит мой сын; одно это помогает моему мальчику усваивать уроки доверия.

Доверие не только заразительно, но и проникает сквозь время – нарушая иллюзорные и изменчивые границы статуса, власти, денег и политики. Проверенное временем доверие в реальном мире не исчезает бесследно, а возрождается каждый день.

Знайте: суть лидерства – в передаче доверия. Оно не связано с конкретным человеком, это постоянное поступательное движение вперед, в будущее, к лучшей жизни.

Именно оно и добровольная уступка части бремени лидерства делают власть возможной и достойной борьбы.

Лидерство строится не вокруг вашей персоны.

Если вы воспринимаете этот простой факт как дар, значит, вы завершили курс обучения коду доверия.

Итак, заканчиваем мы с того же урока, с которого начали. Пусть он будет талисманом в ваших путешествиях. И другом.

Часть II. Как внушить доверие: система четырех шагов

Глава 5. Шаг 1: согласуйте ваши цели!

Реальный мир. Куантико, Виргиния

Пришел мой день. Мой корабль прибыл в пункт назначения. Я добился своего. Во всяком случае, мне так казалось.

Я сидел в своем просторном (по правительственным меркам) кабинете за роскошным (по правительственным меркам) столом, на верхнем этаже штаб-квартиры ФБР, уставившись в план статьи на желтой линованной странице блокнота, где зачеркиваний было больше, чем слов, хотя я оттачивал свои мысли не один месяц.

В пяти пунктах плана были изложены пять главных принципов доверия.

Идеи для этой статьи и предшествующие ей годы практической работы привели меня на место, где я был сейчас и о котором всегда мечтал, – место руководителя одной из важных программ. Это была программа ФБР по поведенческому анализу.

В мои задачи входило помочь агентам в разных уголках страны научиться понимать мотивы и методы работы иностранных шпионов, угрожающих безопасности США, следить, чтобы агенты работали с объектами наблюдения эффективно и в соответствии с этическими нормами, руководствуясь кодом доверия.

Я занял эту лидерскую позицию в основном потому, что люди мне доверяли: хорошие люди, плохие, с высоким интеллектом и не очень, которых я хорошо знал и те, с которыми был едва знаком.

– Итак, – сказал я себе, не отрываясь от желтого листка, – как бы это назвать? – То, о чем я собирался писать, было больше, чем стратегия, но меньше, чем система формирования лидерства. Это был комплекс неких стандартных действий. Этика. Кодекс поведения! Вверху страницы я написал «Код доверия». Затем погуглил, чтобы удостовериться, что не ворую чью-то идею. Не нашел ничего даже отдаленно похожего. Не обнаружил даже каких-либо идей, близких моим, ни в открытом доступе, ни в ФБР.

Код доверия. Мне понравилось, как это звучит.

У меня поднялось настроение. Секунд на десять. Возник следующий вопрос: как это осуществить на практике? В жизни?

Я определил важнейшие качества, которые делают человека достойным доверия. Но как этот человек добился доверия? Это разные вещи.

Я снова принялся за работу. Месяца через полтора у меня была готова система практической реализации моей идеи. Я написал свою статью, и ее опубликовали в бюллетене ФБР.

Вышло так, что я закончил работу как раз вовремя, чтобы помочь одному старому другу.

Агрессия на грани взрыва. Детройт, Мичиган

Специальный агент Лайла Кури медленно вышла из здания детройтской штаб-квартиры ФБР – гигантской башни, с восточной стороны которой открывался потрясающий вид на прибрежную часть города, а с западной – на заброшенные пустыри. Она села в машину, опустила голову на руль и на минуту дала волю слезам. Этому приему снятия стресса она научилась, прочтя книгу по развитию лидерских качеств для женщин в жанре психоложества. Ее руководитель, помощник ответственного оперативного сотрудника, только что устроил ей разнос и распорядился прекратить ее расследование.

Лайла ничего не понимала.

Ее цель – взять объект – казалась ей довольно грязным и сложным в моральном отношении делом, а цель ее руководителя состояла в том, чтобы каждое дело было либо оформлено чисто и аккуратно, либо закрыто. Он казался ей роботом: технарь, помешанный на статистике, а не настоящий следователь. За спиной она называла его инспектор Гаджет[10]10
  Персонаж мультсериала 1983 года (по мотивам которого в 1999 году был снят художественный фильм, а позже – новый мультсериал), полисмен-киборг, который полностью состоит из шпионских приспособлений и невиданного оружия.


[Закрыть].

Она вспылила на совещании, хотя и понимала, что это не поможет. Просто не могла сохранять спокойствие, когда речь шла об объекте, который мог способствовать созданию еще одного ядерного государства на Ближнем Востоке. Последние ее слова перед приказом закрыть дело были: «И где вы не поняли, что дело пахнет керосином?»

Он не купился на ее нелицеприятную оценку. Он дал ей три недели на то, чтобы закрыть дело или, по ее мнению, сотворить чудо.

(Добавлю, что речь могла идти не только о ядерном оружии, но и о химическом, биологическом или каком-нибудь другом. Характер угрозы не имеет отношения к морали этой истории.)

Она поехала домой. Навстречу еще более болезненной проблеме.

Она открыла дверь и крикнула: «Амира, я дома!» Теперь здесь жили только они с дочерью.

Как она позже сказала мне, ответом было: «И?..»

«И?..» обычно означало: «И что? Ты дома не обращаешь на меня внимания, чем это лучше?»

Дочь сидела на кухне, уставившись в телефон, и даже не подняла глаз.

– Ты думала о том, что мы обсуждали с тобой? – спросила Лайла Амиру, инспектируя содержимое холодильника в поисках чего-то, хоть сколько-нибудь пригодного для приготовления обеда.

– Подожди минутку. – Амира закончила набирать сообщение, стараясь делать это как можно медленнее, и сказала: – Немного.

– И?

– И я не нуждаюсь в консультациях психолога. Проблема не во мне. Проблема в моей жизни. Вот так. И хватит об этом.

Лайла чувствовала, что готова опустить руки, но тогда Амира наверняка прибегнет к крайнему средству. Поэтому она мягко сказала: «Неважный выбор».

Дочь закатила глаза.

– Ос-спади! Хотя бы я последовательна!

В свои шестнадцать Амира в совершенстве освоила искусство остроумных реплик, пополняя свой репертуар за счет всяких телешоу о неблагополучных семьях, начальниках, моделях, женах и обнаженных людях.

– Как твоя кисть? – спросила Лайла.

– Прошла! – сказала Амира, пряча руку в рукав свитера. – Чертова рука!

– Следи за языком!

На это последовал обычный ответ: молчание.

– Амира, ты должна понять, что я просто хочу…

Амира перебила ее:

– Чтобы я больше походила на тебя. Ладно. У меня вопрос. Ну и как тебе твоя жизнь?

Эта шпилька была явно любезно предоставлена доктором Филом из одноименного телешоу.

Для Лайлы этот день, в котором не было передышки даже в ее зоне комфорта, превращался в кошмар внутри кошмара. Пятнадцать лет назад она жила мечтами: закончить карьеру в качестве государственного защитника, родить еще одного ребенка, поступить на работу в элитный следственный орган, дослужиться до высокой должности, а потом – государственная должность, любящий муж и красивые дети рядом с ней на подиуме. Уже тогда это была мечта десятилетней выдержки, ее осуществление потребовало тяжелого труда и жертв с раннего возраста. Мечты Лайлы обычно начинались словом «Однажды…». Теперь они начинались иначе: «Когда-нибудь…».

Что есть на сегодняшний день: мужа нет, закладная на дом больше его стоимости, хроническая бессонница, синдром раздраженного кишечника, злобный руководитель, застой в карьере и отдалившаяся дочь, которая выражала свое раздражение, вскрывая вены, встречаясь с неудачником, игнорируя домашнюю работу, оскорбляя мать и готовясь стать парикмахером. Для Лайлы эти пораженческие настроения были загадкой, и, конечно, она винила во всем себя.

Положительный момент: возможно, она могла бы предотвратить третью мировую войну. Тогда она будет героем, дочь увидит ее в ином свете и ее мечты возродятся из пепла.

Такова жизнь, думала она: какие бы усилия ты не предпринимал, никто тебя не будет считать героем, пока ты не станешь победителем.

Но Лайла не собиралась сдаваться. Именно это мне в ней и понравилось, когда мы познакомились пять лет назад в учебном центре ЦРУ.

– У меня проблемы на работе, – сказала Лайла Амире, – и, возможно, меня не будет пару дней. Придется тебе пожить с отцом.

Амира ссутулилась.

– А где ты будешь?

– В Куантико.

– Желаю хорошо повеселиться!

– И никаких свиданий с Гвоздиком, пока меня не будет. – Так мы прозвали бойфренда Амиры, у которого в ухе торчала сережка-гвоздик.

– Ну ма-а-а-а-ам! – Новый рекорд: аж пять слогов.

– В моем доме мои правила.

– Сейчас ты говоришь, как отец! – Вот уж и впрямь удар под дых.

– Если ты снова сбежишь, можешь не возвращаться!

Амира явно испугалась, и Лайла тут же пожалела о сказанном. Ей очень хотелось взять свои слова обратно. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь.

Амира уставилась в свой телефон остекленевшим взглядом.

Лайла поехала в офис и позвонила мне. Я помнил, что она говорила: мол, либо ее руководитель сошел с ума, либо ей все еще нужно учиться и учиться.

Персональный урок

Это самая важная глава в книге.

Начиная с нее ваше умение добиваться доверия начнет превращаться в способность быть лидером.

Вы уже поняли ценность кода доверия и, возможно, внедрили большую часть его правил в свою повседневную жизнь. Если да, вы теперь достойны доверия практически всех, хотя большинство могут и не осознавать этого.

Близкие, вероятно, заметили изменения в вашем поведении. Может, у вас стало меньше разногласий с ними. Им кажется, что вы больше прислушиваетесь к ним, и они, вероятно, внимательнее слушают вас. Возможно, ваше влияние на них возрастает.

Это не сиюминутный эффект, вызванный более совершенными навыками или хорошей координацией. Это предсказуемое, воспроизводимое следствие использования методики, основанной на фактах, которое отражает фундаментальный сдвиг в вашем мировоззрении.

Это живое воплощение силы доверия.

Я знаю много людей, которые приняли на вооружение код доверия, и практически всем он помогал заслужить доверие окружающих. Если этого не происходит, значит, они не смогли правильно применить его. В летном деле это называется ошибкой пилота и объясняет более 80 % всех серьезных проблем. В личных взаимоотношениях процент неудач из-за человеческого фактора гораздо выше.

Никто из нас не совершенен, но некоторые нормы и правила поведения настолько близки к идеалу, насколько это вообще возможно. Один из таких сводов правил предписывает усмирять свое эго, не судить, понимать и уважать других, проявлять здравомыслие и поступать великодушно. Если вы будете следовать ему, велики шансы, что вы заслужите доверие.

Но даже если вы и достойны доверия, это только полдела.

Вторая половина – уметь выразить его и внушить другим.

Если вы научитесь наглядно проявлять свою надежность, круг доверяющих вам расширится так, как вы не могли и мечтать. Вокруг вас вскоре образуется настоящий клан доверия.

Чтобы стать бесспорным лидером, которому доверяют многие, нужно предпринять четыре главных шага. Это завершающая фаза борьбы за доверие, последний урок, который я могу вам преподать.

Система четырех шагов настолько эффективна, что способна изменить отношение к вам буквально в одночасье. Она укрепит и расширит ваше влияние, привлечет к вам незнакомцев и значительно ускорит достижение вашей цели.

Я уже упоминал эти шаги в главе 1, но снова напомню.

1. Согласуйте ваши цели! В ваших руках будет власть, которой можно добиться только совместными усилиями.

2. Учитывайте контекст! Люди доверяют тем, кто их знает и понимает: их убеждения, цели и особенности личности.

3. Разрабатывайте условия встречи! Создание комфортной обстановки для общения и взаимодействия – залог успеха.

4. Налаживайте отношения! Говорите то, что хотят слышать все: ваша речь должна быть сосредоточена на собеседниках, их интересах и нуждах.

Как видите, не бином Ньютона. Сложность уравнения лишь в человеческом факторе. Всем нам в той или иной мере свойственны тщеславие, легкомыслие, лень и ненадежность, и мы должны принять твердое решение действовать надлежащим образом в каждом случае личностного взаимодействия, пусть бы и самом незначительном.

Откуда исходит эта решимость? В основе ее лежит блестящая перспектива достижения конечной цели.

Образ этой цели, постоянно возникающий перед глазами, мотивирует нас к сиюминутным жертвам, которых требует статус человека, заслужившего доверие.

Рассудим логично. То, о чем я прошу – всегда ставить интересы других на первое место и управлять своими основными инстинктами, – чревато жертвами. Это осуществимо и достижимо, только если вас ждет высокая награда.

Но некоторые ваши жертвы в итоге дадут вам чувство удовлетворения, так же как долгая пробежка или тяжелая работа приносят приятную усталость. Это напоминание о том, что вы поступили правильно.

В своей семье такая жертвенность может восприниматься как интуитивное действие, поскольку вы уже установили доверительные отношения в этом ограниченном мирке. Но в большой группе людей соблюдение этого кодекса поведения может вызвать ощущение, будто вы идете над пропастью с завязанными глазами. В равнодушном, жестоком мире мы, как правило, поднимаем щиты, ищем врагов и дозируем доверие. Мы действуем так из страха – чтобы ограничить риск неудачи – и не используем шансы, которые позволяют установить доверительные отношения.

Страхи нужно преодолеть, а возможности максимально использовать.

Единственный способ внушить достаточное доверие, чтобы получить безграничные лидерские полномочия, заключается в объединении всех ваших отношений, связей и сообществ в одну группу, сплоченную, с согласованными взглядами, которая чувствует и функционирует как семья.

Многие организации позиционируют себя как семью, но на деле таковых очень мало. Обычно это маркетинговый ход, который звучит как оскорбление групп, связанных истинными семейными отношениями.

Иногда, увы, бывает и так, что семью и семьей-то назвать нельзя, но она пытается сохранить видимость.

Не нужно вставать в позу, делать вид. Все может быть по-настоящему.

Но прежде всего вы должны иметь цель, которая ярко горит перед вами, обещая почти сказочную награду в виде счастливой развязки: в карьере, семье, вашем окружении и неумолимом жизненном пути.

Вот почему так важна эта глава. В ней показано, как сохранить в памяти цель, столь величественную, что она помогает многие годы придерживаться таких принципов, как уважение и внимание к людям, принятие, понимание и признание, здравомыслие и великодушие.

Такие цели существуют. Они настолько невероятны и ослепительны, что часто воспринимаются как несбыточные мечты. У всех лидеров есть мечты, а у великих лидеров – великие мечты.

У Нельсона Манделы была мечта: освободить 35 миллионов граждан Южно-Африканской Республики от фактического рабства. Она дала ему силы и терпение – мирской вариант смирения, – чтобы совершить прыжок из тюрьмы, в которой он провел 28 лет, в президентское кресло. Мечта Франклина Рузвельта – восстановить спокойствие и процветание США и, без преувеличения, спасти мир – заставляла его забыть об ужасных физических ограничениях. Только представьте себе масштабы мечты таких личностей, как Авраам Линкольн, Махатма Ганди, Мартин Лютер Кинг, Сьюзен Энтони, Сесар Чавес[11]11
  Сьюзен Энтони (1820–1906) – американская активистка, борец за права женщин, социальное равенство и против рабства, одна из ключевых фигур в суфражистском движении США; Сесар Чавес (1927–1993) – американский правозащитник, борец за права трудящихся и мигрантов, национальный герой США.


[Закрыть], Маргарет Тэтчер и Уинстон Черчилль, а также лидеров более позднего времени, которые когда-нибудь сравняются с великими или приблизятся к ним: Беназира Бхутто, Далай-ламы, лауреата Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи и Илона Маска. Их мечты известны миллионам, они дали им возможность стать великими, а их величие позволило воплотить их мечты в жизнь.