Текст книги "Факел чести"

Ближе к закату звук открывающихся дверей вывел меня из легкой дремоты. В ангар вкатилась машина с грузом стальных деталей и электроники. Я поднялся со своего места на полу, с трудом распрямив затекшую шею, когда приветливый на вид, добродушный и коренастый парень вышел из машины и легким шагом двинулся ко мне. Улыбаясь, парень протянул мне руку:

– Доктор Дэрроу? Я Джордж Приго. Похоже, вы взялись смастерить серьезную штуку.

– Пожалуй, да. – Я ощутил мгновенную симпатию к Джорджу. Голову этого невысокого парня венчала густая шапка вьющихся каштановых волос, его глаза казались почти сонными, однако время от времени в их глубине поблескивали живые искры. Его рукопожатие оказалось сердечным и твердым, а руки могли бы принадлежать отличному хирургу – большие, с длинными пальцами, с точными и грациозными движениями.

Этот парень вовсе не походил на военного, не важно, что он был облачен в мундир – впрочем, его одежду лишь с натяжкой можно было назвать мундиром. Шеврон на нем выцвел, рубашка была измята и застирана до такой степени, что приобрела оттенок светло-серых брюк, слишком длинных, почти закрывающих носки нечищеных ботинок. В каждой детали одежды проявлялся характер Джорджа, небрежность истинного таланта, слишком увлеченного своим делом, чтобы обращать внимание на мелочи, и потому пользующегося большей свободой и привилегиями, чем все остальные.

– Передатчик материи! – восторженно продолжал Джордж. – Вот уж не думал, что мне посчастливится работать над ним! Когда меня прислали сюда, я уж совсем было отчаялся. Здесь, на этой планете, не занимаются исследованиями.

– Но теперь тебе представилась такая возможность. Ты уже видел схемы, переданные со спутника?

Джордж ткнул пальцем в сторону машины, нагруженной полосами и листами металла.

– Все готово к сборке. Час назад мы закончили последние детали. Вообще-то я решил собрать основную раму уже сегодня, пока ты заканчиваешь свои дела. Но ты, похоже, переутомился. Где тебя поселили? Я провожу.

– Идти никуда не придется. Мне позволено лишь трижды в день выходить в уборную. Койку принесут сюда.

– Замечательно! Заниматься серьезной работой – и при этом спать на полу, посреди мастерской! Генри!

– Да, сэр?

– Первым делом устроим доктору удобное местечко. Мы соорудим звуконепроницаемую кабину здесь, в углу. Разыщи звукоизоляционные плиты и остальное – и чтоб через три часа все было здесь. И заодно вытряси из квартирмейстера койку и белье. Еще нам понадобятся рабочие столы и стулья. Неужто начальство решило, что мы должны работать, сидя на полу? Ну, ты все понял?

– Да. Может, что-нибудь еще?

– Подумай сам – а еще лучше спроси у Стива. Он знает, что нам может понадобиться.

– Слушаюсь. – Генри сделал вид, что позабыл отдать честь, но Джордж, по-видимому, ничего не заметил. Генри уселся в машину и уехал.

– Сейчас все уладится. Слушай-ка, а тебя кормили?

– Как бы не так!

– И я забыл перекусить. Знаешь что? Пойди освежись, а я принесу поесть. – И Джордж ушел.

В уборную пришлось шагать через весь двор. К тому времени, как я успел принять душ, побриться, почистить зубы и, в общем, вновь почувствовал себя человеком, Генри со своими подручными подготовил мне отдельную каюту. Вскоре появился Джордж с парой подносов, накрытых крышками. Немного погодя вся команда помощников занялась освещением ангара.

Лампы были подвешены под углом и давали узкие лучи, как прожектора у посадочной полосы. Ярко освещенные фигуры пересекали полосы света и исчезали в темных углах. Огромные бесформенные тени появлялись на стенах и постепенно приобретали нормальный человеческий вид – как только те, кто отбрасывал эти тени, подходили ближе к стенам и выпрямлялись.

В этой спешной ночной работе чувствовалось нечто таинственное. Двери ангара оставались открытыми, люди выходили в них и снова входили – с инструментами, с бутербродами из столовой, – и прохладный ночной воздух овевал освещенный ангар. Прежде нетронутое помещение лишилось девственной пустоты. Люди погрузились в работу, на полу появился мусор – обрывки бумаги с примитивными чертежами и вычислениями, обертки бутербродов, куски металла, ненужные инструменты, и спутанные змеи проводов.

А посреди всей этой мешанины скелет приемника рос, подобно руинам, возрождающимся к жизни. Появились первые опоры, над платформой поднялся широкий разрезанный пополам цилиндр. Детали скреплялись, и каждое соединение Джордж подвергал пристальному осмотру. Он явно принадлежал к тем людям, что умеют доводить до конца любое дело и считают работу законченной, лишь когда она сделана на совесть. Наконец скелет чудовища был готов, и мы принялись обтягивать его кожей.

Листы тонкой стали скрепляли болтами изнутри рамы, а затем сваривали финским аппаратом лазерной сварки. Проведя рукой по стыку, я изумился, не почувствовав шва.

Мне в помощники досталась дружная, работящая команда. Джордж умело руководил ею, и ребята знали себе цену. Самый младший из его помощников имел право выигрывать в техническом споре с любым из своих начальников. Здесь прежде всего ценилась искусная работа, а канитель с отчетами откладывалась на потом.

Гардианы, против которых я боролся, были живыми роботами, садистами, варварами или же просто невежественными животными. Но здесь меня приняли в команду, поскольку я умел держать в руках отвертку и мог помочь завершению немыслимо важного и нужного Дела. После долгих недель одиночества, начавшегося в тот момент, когда я ступил на борт «Звезд», мне недоставало именно такого сотрудничества.

Я почти забыл, на чьей стороне все эти люди, не помнил о том, что устройство, над которым они так усердно работают, принесет им смерть. Оправдать убийство мерзавцев легко, но Джорджа, который дал мне послушать свой приемник, я не мог представить лежащим в луже крови.

Только одна мысль побуждала меня к работе. План мог провалиться. Передатчик мог не сработать. Разведка гардианов могла разоблачить меня. График работ мог быть нарушен. Интересно, сумею ли я ускорить работу, если понадобится?

Огромная конструкция росла и обрастала кожей посреди ангара, освещенная со всех сторон. Гардианы принялись наводить последние штрихи на дело своих рук, когда усталость окончательно сморила меня. Я дополз до койки и рухнул на нее. В раскрытую дверь ангара виднелось посветлевшее перед рассветом небо. Я спал долго и крепко.

А за стенами моей удобной каюты медленно росла машина смерти и спасения.

7

– Джефф, если эта штука заработает, изменится весь мир – да, да, я не шучу, – Джордж сделал огромный глоток финской водки и поморщился от крепости напитка. Он протянул мне бутылку, и я сделал значительно меньший глоток, а затем неопределенно кивнул в знак согласия. – Машины, самолеты, даже межпланетные корабли – все они безнадежно устареют. Стоит только нажать кнопку – и попадешь туда, куда пожелаешь!

– А там тебе сразу же вручат счет за потраченный гигаватт электроэнергии.

– Это уже вопрос производительности.

– Думаешь, ее можно сделать достаточно производительной?

– Конечно! Это тебе раз плюнуть!

– Мне? Гм…

– Да, тебе. Джефф, почему ты все время говоришь о машине так, словно не ты ее придумал?

– Так оно и есть. – Осознав, что ступаю на зыбкую почву, я поспешил оправдаться: – Эта идея витала в мире уже так давно, что я просто не могу приписать ее себе. И потом, я не могу поверить, что машина заработает.

– Непременно заработает! – Джордж был таким же никудышным теоретиком, как и Терренс Маккензи Ларсон (ныне Джефферсон Дэрроу). Его мнение – нет, его уверенность основывалась на вере. Вере в меня, славного парня, дока Дэрроу. Я еще раз глотнул из бутылки.

Иуда – вот кем я себя чувствовал. Я нравился Джорджу, он уважал меня. Мне становилось все труднее изображать доктора Дэрроу, обманывать и предавать тех, кто работал со мной. В представлении Джорджа я был талантливым изобретателем игрушки, о которой он грезил еще ребенком в детском бараке на планете гардианов – Столице. А мне предстояло предать его.

Мы сидели в моей каюте, а ребята из команды Джорджа, носящей официальное название стройбата 9462, устроили себе небольшую пирушку по случаю завершения работы над основной конструкцией. Дальше предстояла лишь сложная и кропотливая работа с осциллоскопами и измерительными инструментами. Один из парней открыл дверь, сунулся в нее с криком: «За мной!» – и чуть не прихлопнул себе голову дверью, убегая и не дождавшись ответа.

Джордж усмехнулся и вновь отхлебнул из бутылки. Я смотрел на него, качая головой.

– Ты совсем не похож на солдата, Джордж. Как ты оказался здесь?

– Черт возьми, Джефф, на Столице все люди военные. Там просто больше нечем заниматься, вот и все.

– Но зачем понадобилось называть планету Столицей?

Он пожал плечами:

– Видимо, кто-то считал, что когда-нибудь она и впрямь станет столицей. В будущем. Столицей для всех и вся.

– Для всех? Столицей Земли? Солнечной системы? Европы?

– Похоже, да.

– О Господи! Но почему?

– А я думал, тебе нет дела до политики.

– Конечно нет – Выпивка, а также дружеские отношения с Джорджем слегка развязали мне язык. – Но вы перебили здесь много людей. И если решите захватить остальные планеты, то перебьете еще больше.

– Да, убито здесь было много… – пробормотал он себе под нос и мрачно улыбнулся. – Я знаю, о чем ты думаешь. Ты хочешь отвертеться от вопроса – почему ты всегда говоришь об этой машине, словно не ты ее придумал? – Он безрадостно рассмеялся и посмотрел на стену – в ту сторону, где стоял приемник от передатчика материи. – Что же мы с ней будем делать?

– С этой машиной?

– Да, с этой чертовой машиной. – Джордж искоса взглянул на мое ошеломленное лицо, хлопнул меня по спине и поднялся. – Ложись спать. Завтра нам придется как следует поработать.

Назавтра пришлось не только работать, но и бороться с жутким похмельем – по крайней мере мне. Я слонялся по ангару, подавляя острое желание разобрать собственную голову на детали и посмотреть, что с ней стряслось.

Работа продолжалась.

И вот однажды оказалось, что долгожданный день наступит завтра. К тому времени я возился с внутренним оборудованием приемника уже полтора дня. Теперь пришло время положить конец обману. Устройство было собрано, все детали, привезенные с Вапауса, все впечатляюще подмигивающие лампы оказались на своих местах. Большая часть команды Джорджа вернулась к другим делам. Со мной остались лишь Генри и Джордж.

Закончив осмотр громоздкого сооружения, я направился к охранникам.

– Будьте любезны сообщить командующему базы, что мы готовы провести демонстрацию завтра, в восемь часов.

– Слушаюсь, сэр!

Момент был историческим: впервые за все время охранник назвал меня «сэром» и бросился выполнять приказ.

К этому времени завершилась подготовка сотни операций здесь, на планете, и на Вапаусе. Если повезет, то ко времени прибытия войск Лиги в рядах гардианов уже наступит смятение, вызванное внезапным и таинственным прекращением связи, взрывами двигателей, странными случаями пищевых отравлений, затянувшимися поставками припасов и пожарами.

Разведка гардианов уже заметила повышенную активность местного населения. Можно было предположить, что уже схвачены и допрошены те, кому известно больше, чем следовало бы. Конспирация – профессия, требующая многочисленных навыков, а здесь ею занимались любители. Несомненно, гардианы уже поняли: назревают какие-то события.

Сумел ли уже кто-нибудь установить связь между моим аппаратом и внезапной вспышкой сопротивления местных жителей, которые прежде казались такими покорными?

Ночью время словно застыло на месте. Я не мог избавиться от чувства одиночества и страха.

Охранники бдительно следили за мной, но позволили мне выйти за порог ангара и подышать свежим воздухом теплой и ясной осенней ночи.

Я засмотрелся в чистое небо, на привычные, но кажущиеся незнакомыми с чужой планеты звезды. Уже не в первый и даже не в сотый раз я думал о Джослин. Она ждала неизвестно где, и, только выжив, я мог вновь увидеться с ней. Одной этой причины было достаточно, чтобы продолжать борьбу Мысленно я вернулся к тем славным временам, пока курьер не принес пугающие известия, а потом еще дальше – к дням нашей учебы до исчезновения «Венеры». Как я очутился в этой дали? Как случилось, что именно мне выпала доля сломать ярмо, в котором гардианы держали этот мир?

Я осознал, что у меня никогда не было выбора, что я был обязан оказаться здесь. Мысленно возвращаясь в уютную кают-компанию «Джослин-Мари», я думал, что желание не ввязываться в чужую войну было бы вполне понятным… Нет. Война была моей – по праву долга, чести и гнева, и продолжать ее следовало хотя бы для того, чтобы отомстить за погибшую семью Темпкина.

И за Джослин. Она тоже оказалась втянутой в эту войну. Этот довод перевешивал все возражения. Если мы победим, она спасется.

В эту ночь в моих руках была судьба целой планеты, но я думал только о Джослин. Глядя на звезды, я думал о том, как безумно люблю ее.

Внезапно я заметил округлую фигуру в плаще, шагающую ко мне торопливой походкой. Вдалеке виднелся джип. Ночной гость вышел в полосу света, и я похолодел. Брэдхерст! Он шагал прямо ко мне, приоткрывая безгубый рот в улыбке василиска. Выдержав паузу, он произнес:

– Добрый вечер, командир Ларсон.

О Господи! Срочно изображаем хорошую мину при плохой игре. Не поддаемся на провокацию. Они меня раскусили! Я непонимающе взглянул на Брэдхерста.

– Простите, Брэдхерст? Это же я, Дэрроу. Вы меня с кем-то спутали. – Мое сердце колотилось так громко, что я опасался выдать себя этим грохотом.

– Нет, вас я ни с кем не спутал, командир.

Протянулась томительная и безмолвная минута. Брэдхерст не сводил с меня безжалостных, мертвых глаз, и все, что мне хотелось, – броситься бежать.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я Дэрроу.

– Ну конечно. Пойдемте со мной. – Он жестом отпустил охранника. – Похоже, охрана доверяет вам, если позволяет стоять за порогом.

– У нее нет причин не доверять мне. И потом, куда мне деваться?

– Вот именно. – Брэдхерст явно наслаждался – как кот, который играет с птичкой, зная, что она никуда не денется.

Сунув руку в карман, Брэдхерст вытащил пару тонких кожаных перчаток и стал неторопливо натягивать их на жирные пальцы.

– Представьте себя на моем месте. Благодаря мне человеку было оказано доверие – ему поручили возглавлять создание мощного нового оружия. Это оружие – чрезвычайно полезный и лакомый кусочек. Досье человека в полном порядке. Очень удобно, правда? Особенно потому, что этот человек возник словно из-под земли и непонятно, где он был раньше. – Брэдхерст улыбнулся, оскалив зубы. – Но вот в чем загвоздка: если что-нибудь случится, в этом могут обвинить меня. И потому я решил подстраховаться – не раз и не два. О, проверка велась самым тщательнейшим образом! Я просмотрел даже файл со списком сотрудников разведывательной службы Лиги Планет. И там мне попались любопытные сведения и отпечатки пальцев.

Даже в такой момент я не мог не удивиться тому, насколько свежей информацией располагали гардианы. Звание командира было присвоено мне всего несколько месяцев назад, а продвижение по службе младших офицеров флота нельзя счесть информацией, требующей пристального внимания. Каким образом эти ничтожные сведения достигли Столицы, а потом так быстро были переданы на Новую Финляндию?

– Не знаю, как вы сюда попали, Ларсон, но вы здесь. И эта машина здесь – не знаю, что это такое, только не устройство, которое вы нам обещали. Она не принесет пользы гардианам.

Брэдхерст остановился и повернулся ко мне. У меня вновь мелькнула мысль о побеге, но полковник не ошибся – бежать мне было некуда.

Глядя на меня в упор, он продолжал:

– Сегодня было зафиксировано необычно большое количество аварий и проблем, связанных с местным населением. Интересно, известно ли вам что-нибудь об этом? Впрочем, не важно. Мы зашли слишком далеко. Сейчас мы вернемся и разнесем эту адскую машину на куски – и выясним, что это такое. А потом, после того, как мы вывернем твои мозги наизнанку, ты умрешь.

Какой бы слабой ни была надежда, я должен был рвануться в темноту, описать круг, вернуться в ангар и запустить машину. Шансов у меня практически не было, но и выбора не оставалось. Я переступил на месте, и…

– Не пытайся сбежать, Ларсон. – Внезапно голос полковника стал твердым и холодным, как гранит. Я приостановился. Попытаться все-таки следовало.

Полковник вытащил лазер:

– Предупреждаю тебя…

Рубиновый луч пронзил его шею, разрезая плоть. Полковник содрогнулся и повалился на меня замертво, придавив своим весом.

Рядом глухо простучали шаги. Появилась темная фигура с лазерным пистолетом в руке.

– Я должен был уничтожить передатчик, – произнес взвинченный, подрагивающий голос. – Я не мог допустить, чтобы убийства продолжались. Я… я хотел убить тебя – пока не подслушал ваш разговор. – Человек выступил из темноты, по-прежнему сжимая пистолет. Это был Джордж Приго.

Он подхватил обмякшее тело полковника и оттащил его в сторону Переведя дыхание, я стер капли крови, попавшие мне на лицо, поднялся и сверху вниз взглянул на мясистое лицо врага. Тонкая струйка крови вытекла из угла его губ. Теперь это лицо было таким же мертвым, как остекленевшие, жестокие глаза.

– Туда ему и дорога, – заявил Джордж равнодушно и твердо и вдруг остро взглянул на меня: – Теперь обратный путь мне закрыт.

Я с удивлением заметил безумный блеск в его глазах.

– Нет, – возразил я, не зная, что и подумать. – Не может быть… – Знать бы, какой путь он избрал? Я задумался. – Зачем ты это сделал? – неожиданно для себя самого спросил я.

Казалось, Джордж меня не слышал. Опустившись на колени, он разглядывал труп с бесстрастным, затвердевшим лицом.

– Той ночью, когда мы выпили, – глухо заговорил он, – я понял, что Столица – дрянное место. Мы готовы прозябать даже здесь, в этом вонючем лагере, лишь бы быть подальше от Столицы, оказаться рядом с людьми, которые привыкли жить в мире и на свободе. Больше я не мог терпеть. Я стал думать о машине, о том, что можно предпринять. Потом решил убить тебя, а потом… – Осекшись, он поднял голову, глядя на меня так, словно видел в первый раз. – Ты и вправду из Лиги? – спросил он.

Я вдруг вспомнил, что надо дышать, жадно глотнул воздуха и в последнюю минуту избежал судорог.

– Да. Я – Терренс Маккензи Ларсон, лейтенант флота Республики Кеннеди. Я из Лиги.

– Отлично. – Джордж поднялся и пнул труп. – Что будем делать с этим?

– Не знаю, – пожал я плечами.

– Подожди минуту, я знаю одно место. Хватай его за руку.

Взяв Брэдхерста за руки, мы поволокли прочь еще теплое тело. Тащить его пришлось метров пятьдесят, к складу с инструментами. Джордж вытащил связку ключей, открыл замок, и мы впихнули труп за дверь. Вернувшись на прежнее место, я попытался засыпать гравием лужу крови и следы, оставленные тяжелым телом. Теперь найти место преступления мог лишь тот, кто знал о нем. Поспешив обратно, я увидел, что Джордж ждет в тени у склада.

– А теперь поговорим, – начал он. – Что появится из этой чертовой штуки, если нажать кнопку?

– Не что, а кто, – поправил я. – Это и в самом деле передатчик материи. Лига отправила сюда пятитысячное войско.

– О Господи! И машина сработает?

– Понятия не имею, но надеюсь, что сработает.

– Но как же мы… не важно. Об этом позднее. Так что же будем делать с Брэдхерстом?

– Дай подумать, – попросил я. События развивались слишком стремительно. – Слушай, ты должен вернуться к ангару и передать водителю, что вы с Брэдхерстом обсуждаете меры безопасности при эксперименте. Скажи, что ты сам отвезешь полковника обратно. Все, что нам нужно, – держать их в неведении до испытания. А что будет потом – уже не важно.

Джордж хотел что-то возразить, но только кивнул. Он убил старшего офицера и теперь, вероятно, собственный народ для него был опаснее войск Лиги.

– Пожалуй, ничего другого нам не остается, – заключил он. – Я скоро вернусь. Подожди здесь.

– А куда еще мне деваться? – с усмешкой спросил я, но Джордж уже исчез в темноте.

Ждать его возвращения пришлось довольно долго. Наконец Джордж вынырнул из-за угла склада.

– Порядок. Похоже, они клюнули.

– Отлично. Давай выберемся отсюда и найдем место, где можно спокойно поговорить. – Мне хотелось оказаться подальше от трупа.

Джордж привел меня в пустое строение на краю лагеря – очевидно, он знал, как избежать столкновения с часовыми. Чем могло грозить все случившееся Джорджу? Чем ему придется поплатиться? Можно ли положиться на него, или к утру он способен передумать? Можно ли вообще доверять перебежчикам?

Но сейчас Джордж явно не терзался сомнениями. Он сразу начал расспросы и принялся обдумывать план дальнейших действий. Он вступил в заговор со мной – против тех людей, с которыми завтракал бок о бок еще сегодня утром.

– Мне надо бы о многом расспросить тебя, Джордж.

– Знаю, но ты ведь не расспрашиваешь. И не надо. Я сам все расскажу. Нашими играми я уже сыт по горло. Сегодня утром я проходил по дальнему краю лагеря, возле стрельбища. Я узнал на стрельбище одного из солдат – днем раньше я починил ему затвор. Я видел, как солдаты пристрелили девочку лет двенадцати – она разыскивала отца и подошла к стрельбищу, думая, что он с солдатами. Ей не было дела, чьи это солдаты. Ее убили как шпионку.

Мне было нечего ответить.

События стали разворачиваться слишком быстро. Игра близилась к концу – если, конечно, все будет в порядке. Ни о чем другом я не мог подумать. Никто из нас не знал, что случится завтра. Мы лишь надеялись, что Брэдхерст ни с кем не успел поделиться своим открытием и что гардианам известно меньше, чем нам.

Все, что я знал наверняка, – завтра кого-то из нас уже не будет в живых.