Текст книги "Призрак"

Роджер Хоббс
Призрак

Roger Hobbs

THE GHOSTMAN

Copyright © Roger Hobbs 2013

© Издание на русском языке, перевод на русский язык. Издательство «Синдбад», 2017

Пролог
Атлантик-Сити, Нью-Джерси

Гектор Морено и Джером Риббонс коротали время в машине на первом этаже паркинга отеля-казино «Атлантик-Ридженси», вдыхая через трубочку из пятидолларовой купюры пары кристаллического мета, который нагревали на мятой фольге над пламенем зажигалки. У них в запасе было тридцать минут.

Есть три проверенных способа ограбить казино. Первый – налет с улицы. Он прекрасно срабатывал в восьмидесятые, но сегодня уже не в почете. Механизм тот же, что при ограблении банка: двое в масках и с «пушками» заходят в помещение, до полусмерти пугая милашку за решеткой кассы. Пока она бьется в истерике, управляющий выкладывает из сейфа пачки денег. Грабители спокойно выходят через дверь и отъезжают на собственном авто, ведь совершенно очевидно, что перестрелка обойдется казино дороже, чем похищенная сумма.

Но времена меняются. Сегодня кассиры ушлые и тренированные. Охранники агрессивные. Как только проходит сигнал с тревожной кнопки, а он проходит всегда, вооруженные до зубов ребята тут как тут. Так что, выскакивая с добычей на улицу, надо быть готовым к тому, что вас встретит взвод лихих парней с армейскими штурмовыми AR-15, которые двухминутной форы вам уже не дадут.

Способ второй – сходить за фишками. Из отеля спуститься на лифте в игровой зал, подойти к столу с рулеткой, где играют по-крупному, достать оружие и выпустить пулю прямо в ячейку «дубль-зеро». От звука выстрела все, прежде всего крупье, бросаются врассыпную. Богачи не отличаются храбростью, а уж наемные работники – тем более. Как только все разбегутся по углам – доставай мешок и сгребай фишки. Для острастки можно пальнуть пару раз в потолок, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в серьезности ваших намерений. Потом быстро уносите ноги, причем так быстро, как будто за вами гонится сам дьявол. На первый взгляд глупо, но преимущества налицо. Вы не связываетесь с кассой, поэтому сигнал тревоги поступает с задержкой, и вам не грозит на выходе попасть под дула винтовок, как в первом сценарии. Не исключено, что вы спокойно дойдете до парковки, откуда прямой выезд на трассу. Правда, встает вопрос, что делать с фишками. Если вы прихватили немало – скажем, на миллион или больше, – казино наверняка заменит их новыми, с другой маркировкой, и вы попросту останетесь с мешком глины или пластика – в зависимости от того, из чего изготовлены конкретно эти фишки. Хуже того, современные технологии делают этот хитроумный вариант совершенно бессмысленным. Некоторые казино теперь вставляют в фишки микрочипы – мол, так удобнее считать – и, конечно, легко отследят ворованные. Пройдет всего шесть часов, а вы вместе со своим никчемным уловом уже будете в розыске от Вегаса до Монако. Но, даже если вам повезет и не случится ни первого, ни второго, выход только один – толкнуть фишки на черном рынке. Но за полцены, а то и дешевле, потому что никто не захочет скупать себе в убыток обесценившуюся валюту. Короче, как ни крути, это путь в никуда.

И наконец, третий способ – украсть деньги во время их транспортировки. Взять штурмом бронированный автомобиль. Казино перевозят очень много наличных. Даже больше, чем банки. В кино показывают огромные хранилища с пачками аккуратно разложенных сотенных. На самом деле в каждом заведении несколько хранилищ, расположенных в разных местах. И, чтобы не держать у себя слишком много денег, казино поступает как все: избыток наличности отправляет на бронированном автомобиле в банк. Если же наличных не хватает, их везут из банка. Ежедневно бывает по две-три доставки.

Однако взять штурмом бронеавтомобиль – задача практически невыполнимая. Это же полный денег танк. Налет на банк, откуда перевозят деньги, тоже не выход, поскольку в банках система безопасности еще круче, чем в казино. Так что если уж грабить, то только в момент погрузки или выгрузки денег инкассаторами. Тут вам будто нарочно облегчают жизнь. В большинстве казино нет специальной парковки для бронеавтомобилей: мол, непрактично. Вместо этого броневик останавливается у заднего или бокового входа, каждый раз меняя дислокацию. Инкассаторы открывают фургон и проносят деньги прямо через стеклянные двери казино. Вот он, звездный час для профессионального налетчика. Два раза в день огромные суммы наличности – куда больше, чем можно снять с полдюжины банков силами пары грабителей, – в течение шестидесяти секунд переходят из рук в руки практически на глазах у всех. Всего и делов, что прорваться через пару-тройку бравых ребят с «пушками» и смыться, прежде чем нагрянут копы. Проще простого. Конечно, надо знать, когда произойдет доставка, сколько привезут денег, к какому входу подъедет бронеавтомобиль, но выяснить все эти детали не так уж и трудно. Информация – это, пожалуй, самая легкая часть операции. Вовремя исчезнуть – вот что самое сложное. Если за две минуты удастся перехватить деньги и скрыться, считайте, вы в шоколаде.

Джером Риббонс посмотрел на свой золотой «Ролекс». Половина шестого утра.

До первой доставки – полчаса.

На то, чтобы спланировать ограбление казино, уходят месяцы. К счастью, Риббонс был в этом не новичок. За плечами – две отсидки в Северной Филадельфии. Не самые выигрышные пункты в резюме, даже для профессионального грабителя, зато гарантия того, что попадаться в третий раз ему не резон. Угольно-черная кожа и так уже посинела от наколотых в тюрьме Роквью татуировок, которые предательски выглядывали из-под любой одежды. За участие в вооруженном ограблении «Сити-банка» в филадельфийском пригороде он в девяностые отмотал пять лет, зато после выхода на свободу соучастие в четырех или пяти грабежах сошло ему с рук. Он был настоящий великан – шести с половиной футов роста, да и весом не подкачал. Живот складками нависал над ремнем, а лицо было круглое и гладкое, как у ребенка. Под настроение он мог отжаться четыреста раз, а уж после пары доз кокаина – и все шестьсот. В этом он был мастак, несмотря на богатый тюремный опыт.

Гектор Морено больше походил на солдата. Ростом пять с половиной футов, жилистый, с короткими, стриженными ежиком волосами и немигающим взглядом. Когда-то хорошего снайпера, его вышибли из армии с лишением всех привилегий. Вернувшись домой, он год крушил челюсти в Бостоне, а потом перебрался в Вегас, где выколачивал деньги из наркодилеров. На большое дело он шел впервые и заметно нервничал. Потому и прихватил с собой целую аптеку – для поднятия духа. Таблетки, попперсы, порошки и курительные смеси. Наркотиков ему хотелось всегда. Причмокивая, он слизнул с фольги капли мета. Глаза увлажнились. Наркоту варил его приятель из Шуйлкилла в своем трейлере. Качество было так себе, но Морено на это плевал. Ему лишь требовалось сбросить напряжение перед ответственным делом, а не «заторчать» по-настоящему.

Риббонс снова посмотрел на часы. Двадцать четыре минуты.

Оба молчали. Они понимали друг друга без слов.

Морено достал из кармана пачку сигарет и закурил, сделав подряд две быстрые затяжки. Фольгу с остатками мета он передал Риббонсу.

Риббонс сначала хлебнул бурбона. Мет на бурбон – это жесть.

Это был не первый опыт его знакомства с метом. Приятно, конечно, но не сравнить с тем драйвом, что переполнял его, когда он натягивал на лицо маску, брал в руки пистолет и шел на дело. Вот где настоящий кайф.

Морено докурил сигарету и сделал пару глотков из бутылочки с сиропом от кашля. Сердце забилось сильнее. Кое-кто из его приятелей дорого бы дал за этот сиропчик, догадайся он о его волшебной силе. Морено один знал секрет этого эликсира – он вызывал ощущения сродни тем, что должны испытывать умирающие на пороге смерти, когда в горячечном бреду их взорам предстает туннель, а в его конце – Всевышний. О, эти сладостные симптомы! Грудь теснит, сердце колотится как ненормальное, перед глазами встают видения… Вот что творит, попадая в кровь, декс.[1]1
  Декстрометорфан – вещество для подавления кашля, составная часть сиропов и микстур, мощный психоделик.


[Закрыть] Морено слушал радио и ждал.

Он выбросил из окна окурок и спросил:

– Присмотрел себе домик?

– Да. В викторианском стиле, голубого цвета. Местечко шикарное, прямо у воды. Вирджиния.

– А агент что говорит?

– Говорит, надо покупать, пока цены упали.

Какое-то время они молчали, слушая утренние сводки о ситуации на дорогах. Собственно, и говорить-то было не о чем. Все уже было говорено-переговорено за бесконечными чашками кофе, за изучением карт и схем перед мониторами компьютеров. Теперь оставалось только следить за сообщениями радио о ситуации на дорогах.

Операцию они планировали заранее – если допустить, что их вклад в ее подготовку имел отношение к планированию. На самом деле автор идеи сидел сейчас возле телефона за три тысячи миль к западу, в Сиэтле, и ждал решающего момента, чтобы сделать звонок. «Мозговым центром» предприятия был именно он. Большинство ограблений задумываются волками-одиночками и редко заканчиваются удачей. Например, парочка наркоманов пытается взять банк, а в результате надолго попадает за решетку. Другое дело, если операцией руководит «дирижер». О таком ограблении сообщают в вечерних новостях – правда, всего раз, а потом предпочитают на эту тему не распространяться. Тогда операция проходит без сучка без задоринки, строго по плану. План человек из Сиэтла продумал до мелочей и строго определил, кто что должен делать. Его имя Риббонс с Морено предпочитали вслух не произносить. Впрочем, как и все остальные.

Себе дороже.

Нельзя сказать, чтобы Морено с Риббонсом действовали вслепую. Они знали, как расположены камеры видеонаблюдения. Знали расписание движения бронеавтомобиля. Им были известны имена водителей, менеджеров казино, их привычки, биографии, номера телефонов, имена их подружек. Они хранили в памяти массу, казалось бы, необязательных сведений – просто потому, что это тоже было частью плана. Случайности подстерегают каждого, но одни погружаются в хаос, а другие его контролируют. Теперь все зависело от интенсивности дорожного движения.

Прошло двадцать минут. Зазвонил телефон Риббонса, два раза подряд издав отрывистое сухое чириканье. Это был ринг-тон хорошо известного им номера. Отвечать на звонок не требовалось. Оба поняли и обменялись взглядами. Риббонс переправил звонок на голосовую почту, убрал наркотики в бардачок и в третий и последний раз посмотрел на часы. Без двух шесть.

Начался двухминутный обратный отсчет.

Риббонс достал из перчаточного отделения балаклаву из тонкого хлопка, натянул на лицо и расправил ткань. Морено медленно последовал его примеру. Риббонс соединил провода под приборной доской, завел двигатель и поднял с пола бронежилет с четырьмя бронепанелями, предназначенный для защиты от выстрелов с расстояния в пятьдесят шагов. Риббонсу без него было не обойтись – ему предстояло стать главной мишенью. Живот под жилетом, конечно, не уместился. На заднем сиденье автомобиля, под пледом лежал пятизарядный охотничий семисотый «Ремингтон» с 8,5-дюймовым глушителем, – оружие Морено. Его напарнику предназначался «Калашников» со складным металлическим прикладом и тремя магазинами, по тридцать патронов в каждом. Риббонс взял автомат, присоединил снаряженный магазин, щелкнул затвором и, повернувшись к Морено, спросил:

– Ну что, потанцуем? Ты готов?

– Готов, – ответил тот.

Они снова замолчали. Свет в гараже замигал, потом погас – после восхода солнца освещение уже не требовалось. Стали еще заметнее бурые пятна ржавчины, которыми, словно грязью, был облеплен «Додж-Спирит». Прямо перед ними, через узкую дорогу, находился боковой вход в казино, где должен был припарковаться броневик. Дождевые потеки на лобовом стекле складывались перед глазами Риббонса в калейдоскопическую картинку.

За девяносто секунд до предполагаемого прибытия броневика Морено вышел из машины и занял позицию за бетонным ограждением, лицом к дороге. Соленый воздух изъел бетон до стальной арматуры. Морено поднял голову и оглядел камеры наблюдения. Они смотрели в другую сторону. Время было рассчитано идеально. Служба безопасности казино, конечно, установила камеры в гараже, но подошла к этому формально. Морено выявил «слепые зоны» видеокамер и заранее протестировал их. Как выяснилось, никому нет дела до того, что творится в паркинге в шесть утра. Морено зафиксировал ружье на бетонной опоре. Сняв колпачок с оптического прицела, отвел затвор назад и дослал в патронник первый патрон.

Следом за ним из машины выбрался Риббонс. Пока камеры не повернулись, он поспешил спрятаться за соседней колонной, в другой «слепой» зоне. Он глубоко и часто задышал, готовясь к пробежке. В его массивных лапищах «Калашников» казался игрушечным. Он прижал автомат к груди. Его начало подташнивать. До боли знакомое ощущение – его он испытывал всегда. Нервишки. Конечно, он не такой слабак, как Морено, но все-таки…

Минута.

Риббонс мысленно отсчитывал секунды. Он понимал важность точного хронометража. Они получили строгий приказ не двигаться до назначенного момента. Ладони вспотели так, что перчатки стали скользкими внутри. Метко стрелять в латексных перчатках довольно трудно, но ему было запрещено снимать их до конца дня. Он замер, похожий на Будду, за колонной, миниатюрной по сравнению с ним, и сконцентрировался на дыхании – вдох-выдох, вдох-выдох. В голове тикали уходящие секунды. С бетонного козырька на него падали капли воды.

Ровно в шесть бронеавтомобиль проехал на зеленый сигнал светофора и свернул за угол. Оба – водитель и охранник – были в коричневой форме. Броневик – белый, с логотипом «Атлантик Арморд» по бокам – был высотой десять футов и весил около трех тонн. Он въехал в зону разгрузки казино и затормозил, остановившись прямо под вывеской «Ридженси». Риббонс ничего не слышал, кроме своего тяжелого дыхания.

С броневиками всегда много хлопот. Они и выглядят устрашающе. Дело даже не в очевидных преимуществах трехдюймовой брони, шин, усиленных сорока пятью слоями дюпоновского кевлара, и стекол из поликарбоната, способных выдержать обстрел бронебойными пулями. Все это понятно. Главная опасность броневиков таится внутри. Мало того что инкассаторы – тренированные парни с оружием, а броневик нашпигован камерами, которые фиксируют все происходящее. Помимо этого, в нем шестнадцать амбразур, из которых можно вести огонь. И, в довершение ко всему, сейфы оснащены магнитными пластинами. В тот момент, когда деньги снимают с пластины, включается таймер. Как только положенное время истекает, в упаковках взрываются маленькие капсулы с чернилами, которые окрашивают ценный груз и делают завладение им бессмысленным. Но для «дирижера» и его «оркестра», действующего по единому плану, все эти мелочи не представляют угрозы. Слабые места есть в любой обороне. А здесь просматривалось сразу два. Самое очевидное: ничто и никто не задерживается в броневике надолго. Надо просто дождаться, пока инкассаторы с деньгами выйдут из машины, и тогда ни от брони, ни от камер наблюдения, ни от магнитных пластин не будет никакого проку. Зато второй этап операции требует большей тщательности. И особой жестокости.

Потому что предстоит убить охрану и завладеть наличностью.

Их было двое, водитель и инкассатор, оба сидели в кабине. Они уже пару лет проработали в одной связке. Во всяком случае, судя по добытой информации. У одного семья, второй холост. Броневик остановился, и они выпрыгнули из кабины. Тотчас из дверей казино к ним вышел мужчина в дешевом черном костюме. Плешивый, с беджиком в петличке. Заведующий хранилищем. Этому было за сорок, и – ни единого пятнышка на биографии. За всю жизнь – ни одного штрафа, даже за неправильную парковку. Он достал из кармана ключ и вручил его инкассатору. Заходить в броневик ему, разумеется, было запрещено. И за десять лет карьеры он ни разу не нарушил этого правила. Инкассаторы сами доставали упаковки с деньгами, а он сопровождал их в хранилище.

Держа руки в карманах, он ждал на тротуаре.

Тридцать секунд.

Водитель снял с пояса еще один ключ и передал его инкассатору; тот отомкнул замок на задней дверце броневика и забрался внутрь. В боковую стенку автомобиля был встроен сейф с электронным блоком, защищенный дополнительным слоем пуленепробиваемой керамической брони. Инкассатор открывал один из двух замков сейфа; второй замок открывал заведующий хранилищем, имевший свой ключ. Никто и никогда не осмеливался грабить броневики «Атлантик Ар-морд». Эта инкассаторская служба была самой надежной – спасибо банкирам-перестраховщикам и щедрости казино, на бюджет которого можно было купить целый парк бронетехники. В этом городе на безопасности не экономили. Тем более что сегодняшний груз представлял собой двенадцать кило стодолларовых купюр – новеньких, с металлической защитной полосой, в вакуумной упаковке. «Корешки» по сто листов обандеролены горчичного цвета бумажной лентой. В двенадцатикилограммовой упаковке, сжатой до размера большого чемодана, было сто двадцать два корешка – или миллион двести двадцать тысяч долларов. Инкассатор достал деньги из сейфа, переложил в голубой мешок из кевлара, и поставил его на маленькую тележку, которую снял с крючка на стене. Достал из кармана солнцезащитные очки, надел их и принялся выталкивать тележку на тротуар. Она была тяжелой и неуклюжей, так что приходилось маневрировать.

Десять секунд.

Как только инкассатор выбрался из грузовика, водитель со скучающим видом, но в полном соответствии с инструкцией вынул из кобуры пистолет «Глок-19» и держал его в руке на уровне бедра. Это был его первый на сегодня рейс, а всего предстояло объехать еще с десяток казино. Он крепче сжал пистолет и убрал палец с курка. Его напарник закрыл заднюю дверь броневика и вернул ключ заведующему хранилищем. Водитель бегло осмотрел зону парковки, потом отвернулся, сделал два шага к двери казино и подал знак, что можно нести деньги.

Пора. Риббонс подал сигнал.

Ружье мягко дернулось в руках Морено. Выстрел не был бесшумным, но прозвучал глухо, как удар пневматического молотка. Пуля пробила водителю голову чуть ниже линии волос и вышла через нос. Мозги и кровь брызнули на асфальт. Морено не стал дожидаться, пока тело рухнет на землю. Точно зная, куда с такого расстояния попадет пуля, он передернул затвор и переключился на следующую цель. Его движения были отточены до совершенства, как будто он всю жизнь только этим и занимался. Заведующий хранилищем был ближе, поэтому следующим стал он. Пуля ударила ему в грудную клетку и пробила сердце.

В это время третья мишень пришла в движение. Инкассатор бросился к броневику. На тротуаре он оступился и упал на мостовую, но успел выхватить из кобуры пистолет. Морено, державший его на мушке, прицелился и нажал спусковой крючок. Мимо. Инкассатор дернулся в поисках укрытия. Морено рукой дал знак Риббонсу. С этой точки стрелять было уже бесполезно.

Риббонс вышел из своего укрытия и вскинул автомат. Калашников застрочил очередями. Выстрелы разорвали утреннюю тишину. Стеклянные двери казино осыпались под шквальным огнем. В конце концов сработал закон больших чисел: одна из пуль достигла цели и пробила инкассатору позвоночник чуть ниже сердца. Тот скорчился от боли и распластался на тротуаре. Из казино послышались истошные крики.

Риббонс перепрыгнул бетонное ограждение и побежал к броневику, на ходу выбросив пустой магазин и вставив новый. Машин на улице не было. Слишком рано. Автомат он держал на весу – на тот случай, если кто-нибудь выскочит из казино и попытается перехватить деньги. Не спуская глаз с дверей, он присел на корточки и свободной рукой принялся отстегивать от тележки мешок, прикрепленный широкими нейлоновыми ремнями с простенькими пряжками. Риббонс не учел одного: орудовать одной рукой, да еще в латексной перчатке, да еще после четверти грамма мета, да еще в июльскую жару окажется не так уж легко. Рука тряслась.

Морено сквозь прицел оглядывал пустынную улицу. Давай же, давай, шевелись!

И тут включилась тревожная сирена.

Ее оглушительный вой сопровождался вспышками огней, словно предупреждал о пожаре или землетрясении. Риббонс поморщился и выпустил в сторону двери автоматную очередь – вдруг кому-то захочется выскочить наружу. Рука от отдачи непроизвольно взметнулась вверх, и часть пуль пришлась на окна отеля, заодно смахнув букву Р с неоновой вывески «Ридженси». На мостовую градом сыпались стреляные гильзы. Он вскрикнул – отрикошетившая пуля чуть не пробила ему руку. Опустив «калашников», он раздраженно пнул мешок с деньгами, опрокидывая тележку. К черту. Прицелился в последнюю застежку ремня и отстрелил ее.

Захрипел раненый инкассатор. Он лежал на спине и взглядом следил за Риббонсом. Кровавая пена изо рта стекала на асфальт и собиралась в лужицу вокруг его головы. Риббонс подхватил мешок за оборванную лямку и перекинул через плечо. Проходя мимо умирающего инкассатора, посмотрел на него, опустил автомат и дал короткую очередь в голову.

Вдалеке уже слышались сирены полицейских машин. Судя по звукам, от казино их отделяло кварталов восемь. У них есть ровно тридцать секунд. Риббонс со всех ног помчался обратно к гаражу. Несмотря на проглоченные барбитураты, его трясло. Взгляд был дикий, как у загнанного зверя. На улице по-прежнему ни одной машины. Путь свободен.

Морено сигналил ему поднятой ладонью. Быстрее, толстяк!

Риббонс на бегу крикнул:

– Они с севера! Открой машину, черт, погнали!

Оставалось меньше двадцати метров. Теперь уже плевать на камеры. Секьюрити все равно не опознают их в камуфляже. Риббонс перепрыгнул через отбойник, и Морено, уже сидевший за рулем, распахнул ему пассажирскую дверь. На все про все не ушло и полминуты. Двадцать шесть секунд, если верить «Ролексу» Риббонса. Все просто: пришли, взяли деньги и ушли. Морено сидел с приклеенной к лицу идиотской улыбкой. Решил, что все позади. Но ни одно ограбление не проходит идеально. Всегда есть проблема.

Как, например, мужик в машине на другом конце парковки, наблюдавший за ними сквозь прицел винтовки.

Все, что произошло дальше, показалось Риббонсу каким-то наваждением. Не успел он прыгнуть в машину, как грохнул выстрел, наповал сразивший Морено. Глаза Риббонса заволокла розовая пелена. В лицо ему, как шрапнель от взорвавшейся гранаты, полетели ошметки мозгового вещества и осколки черепа. Думать было некогда. Он вскинул автомат и выпустил слепую очередь в сторону стрелявшего. У одного из припаркованных автомобилей зажглись фары. Риббонс хотел выстрелить, но у него кончились патроны. Он выскочил из «доджа», смел рожок, но не успел поднять автомат, как лобовое стекло пробила пуля. Риббонс снова ответил автоматной очередью. Пригнувшись, он попытался обойти машину, на ходу отстреливаясь короткими очередями. Пуля ударила ему в плечо и отскочила от керамической пластины. Его качнуло, но боли он не почувствовал, быстро пришел в себя и продолжил палить. Следующая пуля попала в грудную клетку, над животом, и его затопило ощущение жгучей боли. От отчаяния и злости Риббонс закричал. Обоймы у него кончились.

Он выругался и бросил на землю пустой автомат. Достал из заднего кармана «Кольт-1911» и принялся стрелять по невидимой цели. Нелепая маска сползла, закрыв ему один глаз. Он отступал, прикрывая свой отход быстрыми двойными выстрелами. Винтовочная пуля ударилась в стойку у него за спиной, взметнув облако бетонной пыли и штукатурки. Свободной рукой Риббонс стащил с водительского сиденья тело Морено. К приборной доске прилипли ошметки мозгов. Следующий выстрел пришелся в багажник «доджа». Риббонс слышал, как хрустнуло шасси. Но машина была на ходу. Риббонс включил заднюю передачу. Он даже не потрудился закрыть дверь, и она болталась, пока не захлопнулась сама. Он перегнулся через сиденье и выстрелил в заднее стекло. И тут у него прямо над головой взорвалось зеркало заднего вида. Уезжай, идиот!

Риббонс резко сдавал назад, круша припаркованные автомобили. Сползшая на глаза маска затрудняла обзор, но он включил переднюю передачу и по пандусу рванул к выезду с паркинга. Будка охранника в такую рань пустовала, и это оказалось очень кстати, поскольку Риббонс не видел, куда едет. Подбитый «додж» снес шлагбаум, зацепил будку и, виляя задом, вырвался на Пасифик-авеню. Автомобиль пролетел на красный свет и, потеряв управление, выскочил на полосу встречного движения по направлению к Парк-плейс. Риббонс пригнулся и вдавил в пол педаль газа. Он несся вперед на предельной скорости. Вой полицейских сирен раздавался уже в паре кварталов – слишком близко, чтобы отмахнуться от опасности. Риббонс стянул с лица маску, и на приборную панель упало несколько капель пота. Он обернулся. Погони пока не видно. Он несся по широким бульварам Атлантик-Сити, не убирая ноги с педали газа. Морено, прокладывая маршрут отхода, просчитал время движения с точностью до секунды. И весь этот стройный план теперь летел к черту.

Риббонс вывернул руль, промчался через автостоянку и свернул в переулок.

И десяти минут не пройдет, как марка и модель его автомобиля будут известны всем патрулям и постовым в радиусе пятидесяти миль. Он должен спрятать машину и деньги, пока его не накрыла полиция. Но для начала надо оторваться. Уже свернув на бульвар Мартина Лютера Кинга, он почувствовал, что под бронежилетом сочится кровь. Он ощупал рану. Жилет замедлил движение пули и деформировал ее, но она все же пробила двадцать семь слоев кевлара. Особой боли он не чувствовал – спасибо амфетамину и шприцу с героином, о которых позаботился Морено. Но кровотечение усиливалось. Если он хочет жить, надо поскорее промыть и перевязать рану. С лечением можно подождать. Придется подождать.

Снова зазвонил телефон. Тот же рингтон. Звонивший терпеть не мог опозданий, презирал непрофессионализм и не прощал провалов. Его репутация внушала страх даже федеральным агентам, а убийц и насильников превращала в послушных школьников. Составляя безупречно четкие планы операций, он требовал такой же четкости от исполнителей. Неудачный исход попросту не обсуждался. Еще никто из известных Риббонсу людей не подводил этого человека. Даже если такие и были, никто из них уже не сможет рассказать о том, как ему не повезло.

Риббонс покосился на лежавший рядом с сиденьем телефон и нажал кнопку, сбрасывая звонок.

Он пытался сосредоточиться на маршруте отхода, но мешали мысли о маленьком домике у воды. В голове стоял туман, и ему чудилось, что он, словно наяву, вдыхает запах старого викторианского дома и трогает пальцами облупившуюся краску на стенах. Его первый собственный дом. Эта картинка помогала терпеть боль, которую причиняла застрявшая в груди пуля. Он справится. Должен справиться. Обязательно.

Шесть ноль две утра, будь оно неладно.

Шесть ноль две, а полиция уже вовсю прочесывает улицы. Шесть ноль две, а про ограбление уже известно каждому патрульному и федералу. Четыре трупа. Похищено больше миллиона долларов. Около сотни гильз на мостовой. Так и вижу эти газетные заголовки.

С шести утра прошло всего две минуты, а полиция уже подняла на ноги лучших сыщиков.

Через два часа разбудят и меня.