Текст книги "Человек-радар"

– Мне нравится, что на тебе маска, – довольно прошипел он. – Это заводит. Я даже не буду ее снимать. Я ее срежу. – Он поднял руку, в которой поблескивал хирургический скальпель. – Вместе с лицом…

Вот здесь мне стало действительно стремно. Ночь, вокруг никого, кто бы помог взломщику спастись от маньяка… Никогда больше не буду ходить на такие мероприятия в полночь.

Страх прояснил голову и прибавил сил. Все-таки инстинкт самосохранения и в самом деле главная движущая сила человечества. Дерись или подыхай.

Я медленно подтянул руку к той части пояса, на которой был закреплен электрошокер. О том, что он мог не уцелеть в ходе столкновений с вертикальными и горизонтальными поверхностями, думать не хотелось. Пальцы нащупали мокрый холодный пластик. Макс наклонился слишком близко, и потому мои действия ускользнули от его внимания.

– Что ты молчишь? – спросил он. – Можно же и покричать…

– Вот и кричи, ублюдок! – прорычал я и всадил психу в бочину девяносто тысяч вольт.

Он крякнул и отскочил назад, влетел в крыло помятого фолькса, сполз на задницу. Скальпель звякнул где-то в стороне. Не упуская инициативы, я перевернулся на живот, подполз к притихшему маньяку и с чувством огромного удовлетворения подзарядил мерзавца еще разок, ткнув контакты шокера в грудь.

Мне было абсолютно плевать, что после этого произойдет с психопатом. Я не благородный герой и не мастер кунг-фу, который протянет упавшему сопернику руку. Второй раунд с ускоренным психом мне начинать совсем не хотелось. Учитывая, что он собирался срезать мое лицо вместе с маской…

Я кое-как поднялся на ноги, повесил шокер на ремень. По всему телу перекатывалась невыносимая боль. Интересно, смогу ли утром подняться с кровати?

Постанывая, я захромал к выходу. Сдвинув засов, распахнул калитку и покинул территорию проклятой школы.

Улица по-прежнему была темна, безлюдна и серебрилась лужицами. Я прикрыл калитку, побрел вверх по тротуару. Ноги едва слушались. Я содрал с головы промокшую маску – дышать стало попроще.

То и дело поглядывая назад, я преодолел полсотни метров. Распахнув дверцу «вольво», первым делом вытащил из-под сиденья травматический пистолет. Обернулся в готовности начать стрельбу.

Все было спокойно. Дорога пуста, окна в домах – темны. Полуголые деревья качались в такт порывам ветра. Калитка в особняк, из которого я едва убрался живым, прикрыта. Все хорошо…

Плюхнувшись за руль, я завел мотор и поспешил убраться подальше от чертова дома…

Сначала был рингтон. Телефон звонил снова и снова, но, как бы настойчиво он ни пытался достучаться до меня, я отказывался окончательно приходить в сознание. Забытье – мое пристанище.

Спустя какое-то время телефонная трель сменилась звонком в дверь. Кем бы ни был смельчак на лестничной клетке, он вдавил кнопку до упора и отпускать ее явно не собирался. Между тем мобильник вновь принялся вопить, и теперь уже два ревуна пытались взорвать мне мозг.

А сукин сын упорен…

Первое, что я ощутил, начав приходить в себя, – боль, дикая боль. Ее было так много, что локализовать очаги не представлялось возможным. Болели голова, шея, грудь, спина, руки, ноги. Даже волосы болели. Все тело являло собой монолит физических страданий.

А мой незваный гость продолжал звонить и в дверь, и по телефону.

– Уходите, – пытался рявкнуть я. Получился писк новорожденного котенка.

Рев входного звонка прекратился, но мобильник проявлял чудеса настойчивости. Я осознал себя лежащим на животе в кровати. На мне были черные брюки, футболка и один из берцев. Второй валялся на полу. Там же и куртка с тактическим ремнем. Огромных усилий мне стоило перевернуться на спину. Зато теперь я точно знал, что мобильник пытается докричаться до меня из кармана брюк. Достав его, я таки ответил на звонок.

– Ага…

– Да неужто жив! – воскликнул в трубку до противного бодренький Женя. – Где ты?

– Дома…

– А чего не открываешь? Я минут десять уже ломлюсь!

– Толкни дверь… Наверняка не заперто.

– Ладно, сейчас. И правда не заперто.

Я услышал щелчок дверного замка. Через секунду Женя появился в комнате. Завидев меня, он остолбенел. Глаза его сделались круглыми, как пятирублевки.

– Так все хреново? – поинтересовался я.

– Точно не радужно. Кто тебя отделал?!

– Школьный хулиган.

– Всего один?

– Видел бы ты нынешних школьников…

– У тебя же черный пояс по кунг-фу…

– По карате. Коричневый. А тот парняга использовал читы.

Женя наконец прошел в комнату, причем так аккуратно, будто опасался наступить на мину.

– Друже, тебе бы к врачу…

Я собрался с силами и кое-как сел на кровати, свесив ноги. Боль простреливала повсюду. Грудина ныла особенно. Дышать было сложно. Я посмотрел на то место, где только что лежал. Все в пятнах крови. Размазанный бурый контур моей тушки.

– Прикольно…

Женя с беспомощным видом стоял рядом. Вряд ли кого-то из его друзей когда-нибудь отделывали так же.

Я спросил:

– Готовить умеешь?

– Что?

– Да что угодно. Яичницу сварганишь?

– Это без проблем, приготовлю.

– В холодильнике найдется пара яиц. Колбаса. Из старого хлеба тостов наделай. Мне нужна энергия.

– Хорошо. Давай в больницу тебя свозим. Вдруг какие внутренние травмы обнаружатся.

Сжавшись в ожидании боли, я поднялся на ноги. Оценивать телесный ущерб было бесполезным делом. Прихромав к зеркалу, я понял, что послужило причиной Жениной оторопи. Отражение напоминало героя Брюса Уиллиса в конце любого «Крепкого орешка». Физиономию покрывал солидный слой запекшейся крови, обильно хлеставшей из ссадины на голове. Бурые комочки инкрустировали шею. Думаю, под футболкой я выглядел не краше. Гематомы на груди разве что не просвечивали сквозь ткань. Я не завидовал парню, на которого смотрел.

– Дай мне пятнадцать минут, – не поворачиваясь, сказал я. – И приготовь пожрать.

Опираясь о стену, я побрел в другую комнату. Получилось не слишком быстро. Но пункта назначения – спальни, оборудованной под тренировочную – в конце концов достиг. Щелкнув выключателем, я озарил темное помещение синим кварцевым светом.

Я проковылял в дальний угол, поднял заготовленное для подобных нужд сосновое полено. Сосна – то самое дерево, что забирает любую энергетику, и положительную, и отрицательную. Приуныли, захворали – шагом марш в ближайший сосновый бор. Минут сорок неспешной прогулки подействуют лучше, чем пачка антидепрессантов.

Посреди комнаты лежала соломенная циновка. Я опустился на нее в положение сэйдза – сидя на коленях, поджав ноги под себя. Большой палец одной ноги поверх большого пальца другой. Спина прямая, между коленями расстояние в два кулака.

Положив полено рядом, я опустил кисти на бедра ладонями вверх. При этом боль испытывал страшную. Колени согнулись с огромным трудом, держать спину было очень сложно. Я прикрыл глаза в попытке отрешиться от ощущений.

Существует множество способов погружения в медитативное состояние. Я пользуюсь базовым: счет выдохов до десяти. И новичкам, и профи не стоит пренебрегать базовыми вещами. Пианист играет гаммы, каратека отрабатывает кихон, я считаю выдохи.

Постепенно ход времени стирается. Твое сознание расширяется, заполняя собой все помещение, а тело уменьшается до микроскопических размеров. И вот ты уже сидишь на циновке площадью в один квадратный сантиметр – такой маленький перед ликом огромной Вселенной. Точка дань-тянь под пупком – средоточие энергии ци в человеческом теле – начинает пульсировать, распространяя волны тепла. Вдоль позвоночного столба бежит энергетический ручей.

Я не ученый и не могу дать объяснений своим телепатическим способностям. Все, что у меня получается, – это вести наблюдения за их проявлениями, подмечая закономерности. И кое-какой эзотерический опыт подсказывает, что вся соль – во внутренней энергии.

Очень скоро ци забурлила во всем теле, вымывая боль из костей, мышц и суставов. Тело самопроизвольно пришло в движение. Я покачивался, продолжая сидеть на коленях. Затем наклонился, касаясь полена ладонями. Совершил продолжительный выдох, направляя поток энергии через кисти в деревяшку. Представил, как уходят из тела боль, усталость, негатив. Проделывая трюк снова и снова, я избавлялся от плохой энергетики и остановился лишь тогда, когда поврежденные участки тела перестали напоминать о себе нездоровым нытьем.

Выпрямившись, растер ладони до жжения, приложил их к глазницам. Волны тепла приятно массировали глазные яблоки. Циркуляция энергии замкнулась сама на себя. После я трижды хлопнул в ладоши, выводя сознание из медитативной расслабленности, открыл глаза.

Сеанс самовосстановления был закончен, и чувствовал я себя гораздо лучше. Боль не исчезла вовсе, но перестала иметь надо мной власть. Я поднялся с циновки, потянулся, затем привел комнату в исходное состояние и вышел на кухню.

Женя орудовал вовсю. Резал что-то из овощей, на сковороде потрескивала почти готовая яичница. Ко мне он приглядывался очень внимательно.

– Все в норме? – осторожно спросил товарищ.

Я кивнул:

– Получше. Сейчас приду.

Я отправился в ванную. Удалось раздеться без посторонней помощи. При этом тело покалывало то тут, то там. Я уж забеспокоился, что неприятные ощущения вновь одолеют меня, но все обошлось. Практика по расширению внутреннего энергетического каркаса удалась. По крайней мере, до вечера можно было не вспоминать о болях.

Я принял душ, наполнив дно ванны мутно-красной водой. Как и предполагалось, на груди обнаружилась огромная лиловая гематома. Пожалуй, стоило внять советам Жени и сходить-таки к врачу. На всякий случай.

Когда я, одевшись в чистую футболку и домашние брюки, вернулся на кухню, Женя закончил приготовления. На столе дожидались яичница с колбасой, тарелка с нарезанными овощами, пара тостов и чашка кофе. Благодарность моя не знала пределов. Женя стоял возле раковины, вытирая руки полотенцем с грязными пятнами.

Я поел в тишине. Видимо, Женёк обратил внимание, какой голод я испытывал, а голод мой оказался непомерен, и решил дать возможность насладиться скромным завтраком. Когда пришла очередь кофе, он, наконец, приступил к расспросам.

– Может, расскажешь уже, что приключилось? Ты опять во что-то влез?

Я кивнул.

– Во что?

– В «Гретель».

Глаза Жени приобрели уже привычную форму пятирублевых монет.

– Ночью?! Совсем из ума выжил?! Это же незаконно!

– Незаконно было бы, если б меня задержали.

– Ну, судя по боевым ранениям, тебя почти задержали! Ты от ментов, что ли, отмахивался?!

Я поморщился.

– Там был Макс Шеллин. И он не стал никого вызывать.

– Сам попытался тебя скрутить?

– Он собирался меня прикончить. Его даже не интересовало, кто под маской.

– Ты был в маске?

– Да, и когда он выбросил меня из окна…

– Тебя выбросили из окна?

– …и я не мог двигаться…

– Ты был в маске и тебя выбросили из окна?

– Всего лишь со второго этажа. И да, на мне была маска, я же, кот раздери, в частные владения проник!

Женя с театральным вздохом покачал головой.

– Жизнь снова прошла мимо меня…

– В этот раз возрадуйся, ничтожный… Так вот, когда Макс прижал меня, он достал скальпель и вежливо предупредил, что собирается срезать маску. Вместе с лицом.

Женёк таращился на меня окончательно округлевшими глазами. Последние события явно производили на него впечатление. Я покачал головой.

– Чувак носит с собой скальпель, ты представляешь?

– Но как он до тебя добрался? Ты, конечно, не Брюс Ли, уж не обижайся, но и Макс не производит впечатление могучего бойца.

– Не знаю, он… – Я задумался, подбирая слово. – Он очень быстрый.

– Как мастер кунг-фу?

– Сверхъестественно быстрый.

– То есть? Как очень тренированный мастер кунг-фу?

– Ты, кроме кунг-фу, еще что-нибудь знаешь?

– Да. Карате.

Я терпеливо вздохнул.

– Короче… При каждом выпаде Макс практически растворялся в воздухе! Мои глаза не могли его зафиксировать. Я видел лишь нечеткий силуэт. Такой скорости не добиться даже самыми лютыми тренировками.

Женя оживился.

– А может, и он это самое… – Товарищ поднял ладони и изобразил кавычки. – Типа супермен?

– Не слишком ли много у них там суперменов? Сначала Эльвира, теперь этот «шастик»…

– Еще и Борис!

– Борис?

– Помнишь, как легко он сломал зеркало машины?! Как будто оно из песка!

Я подумал и согласно кивнул.

– Значит, и Саяра должна владеть какой-нибудь суперспособностью, – предположил Женя. – Ее дочь видит ауры, один компаньон суперсильный, второй – супербыстрый. Она просто обязана ни в чем им не уступать, дабы держать в узде. Как думаешь, чем владеет мадемуазель?

– Не знаю, и мне плевать.

Женя покачал головой:

– Друже, я не любитель всей этой ерунды, которой обычно напичканы комиксы, но, похоже, ты всполошил самое настоящее суперзлодейское гнездо! Теперь эта их школа для детей-телепатов видится мне в довольно мрачном ключе. Вдруг они создают армию?! Только представь! Целая толпа сверхлюдей – чего они наворотить смогут…

– Не сгущай краски.

– Я и не пытаюсь, хотя все выглядит закономерно. У нас есть академия экстрасенсов, которой руководят суперзлодеи! Они готовят армию, которую потом продадут арабским террористам!

– Арабским террористам?

– Или попытаются свергнуть наше правительство! А ты вроде как супергерой, который должен в одиночку дать им отпор!

Я вяло усмехнулся:

– Прям в одиночку?!

– Нет, я, конечно, помогу чем смогу… Но битва с суперзлодеями – это твоя епархия, уж не обессудь!

– Приятно знать, что могу на тебя положиться.

– Зато я потом красиво об этом напишу!

– Некролог?

– Что ты все вечно извращаешь… Это будет великолепная статья о заговоре телепатов и частном детективе, спасшем человечество!

– Ух ты… – вяло отозвался я и лениво поднял большой палец.

– Ну ладно, не человечество – страну. Или хотя бы город – тоже неплохо… Кстати, о схватке. Как тебе удалось отмахаться от Макса, если он был невидимым?

– Он не был невидимым – просто очень быстро перемещался.

– И все-таки?

– Биолок. Я интуитивно определил момент, когда он отвлечется, а затем вдарил шокером.

– А потом?

– Потом дал деру.

– Ты сбежал?

– Надо было остаться на второй раунд?!

– Но ты же мог его одолеть!

– Чувака, которого едва вижу? Интересно, как?

– Ты мог, используя биолок, вычислять, куда он переместится в следующий момент, и наносить превентивные удары. Он бы не сумел уклониться, каким бы быстрым ни был.

Идея показалась мне не лишенной смысла.

– Исходя из того, что я знаю о твоем маленьком даре, биолок предсказал бы его перемещение до того, как он сам осознанно выбрал траекторию.

Я задумался над словами блогера. В них был резон. Ведь в какой-то момент биологический локатор предсказал, что Макс намеревается нанести удар в грудь, и я успел защититься. Кто знает, возможно, если бы паника и растерянность не охватили меня, я бы и смог накостылять маньяку со скальпелем, предвидя каждый его ход…

– Отмотаем назад, – сказал Женя. – Зачем ты вообще возвратился в школу?

Я отхлебнул кофе.

– В прошлый раз мне показали не все. Я решил проверить оставшиеся помещения и поискать зацепки.

– Какие именно?

– У них есть комната, в которой хранятся фрески, картины, церковная утварь…

Глаза Жени расширились вновь.

– Ты хочешь сказать…

Я кивнул:

– Они нашли сокровища серпейских монахов.

Женёк откинулся на спинку стула. Последняя фраза его добила.

– И вот так запросто хранили клад у всех на виду?

– Да, вот так запросто.

– Но мы же можем позвонить в полицию, дать наводку – и их повяжут за хранение неучтенных произведений искусства.

– Я не помню, какое наказание грозит за сокрытие найденных драгоценностей, но теоретически да, можем. Только сейчас они наверняка уже все перепрятали.

– Мы все равно можем попробовать.

Я неторопливо допил кофе, отставил кружку.

– Мне кажется, не это главное, Жень. Не древний клад.

– А что же?

– Сами люди. Ты правильно заметил: Борис смял зеркало машины и даже глазом не моргнул. А для такого трюка нужна недюжинная физическая сила. Макс – самый быстрый человек… как минимум Серпейска. Наверняка и Саяра имеет туза в рукаве. Но, судя по их биографиям, так было далеко не всегда.

Женя задумчиво почесал бороду.

– Намекаешь, что они получили сверхспособности в катакомбах?

– Именно. Их совместный поход за кладом – вот где точка невозврата. Я уверен, что именно после спуска они стали экстриками. Этим, кстати, можно объяснить, почему они до сих пор держатся вместе и принялись за поиски других экстрасенсов.

– А мелкая Эльвира? Вряд ли она спускалась в катакомбы, но при этом тоже обладает нехилым даром.

– И я не спускался, но кое-что умею. Эльвира могла родиться со способностью видеть ауры.

– Тогда остальные трое тоже могли.

– Опять же в теории… Но, будь это так, не думаю, что братья Шеллины страдали бы ерундой до сорока лет, а потом вдруг резко взялись за голову и пошли к успеху. Нет, Жень, их жизни круто изменились именно после спуска в подземелье.

Женёк глубоко задумался.

– Что могло их проапгрейдить? – спросил он. – Призраки серпейских монахов? Подземная аномалия? Радиоактивные залежи?

– Вот мы и узнаем!

Внезапно Женя замялся и неуверенно пробубнил:

– Насчет нашего спуска…

– Только не говори, что струхнул.

– Слушай, друже… Маньяк со скальпелем, расхитители сокровищ, подземные аномалии – это слишком запредельно, понимаешь?

– Струхнул. Настюхе не понравится.

Женя зыркнул на меня исподлобья.

Я собрал посуду и пошел к раковине.

– Ты реально собрался туда лезть?! – спросил товарищ.

– Ага.

– Когда?

– Как и договаривались – сегодня.

Женя молчал. Спиной я ощущал исходящие волны сомнений.

– Ладно, я в деле.

– Да еще бы ты не был… – пробурчал я под нос.

– Что?

– Здорово, говорю. Вдвоем веселей.

Я поставил вымытую посуду на сушилку, перекрыл воду, повернулся к приятелю. Блогер выглядел жалко, согнувшись под бременем душевных терзаний. Я хмыкнул.

– Соберись, тряпка. И пойдем вершить великие дела!

Мы прошли в маленькую комнату. Я щелкнул выключателем, загорелся синий свет.

– Кварцевание? – спросил Женя, осматривая аскетично обставленное помещение.

– Оно самое.

– Зачем?

– Кварц способствует более быстрому и глубокому погружению в транс. Улучшает внутреннюю работу.

– Это все ты? – поинтересовался Женёк, кивнув на семь моих портретов.

– Да, я.

– Зачем тебе столько?

Я встал рядом с Женей, всматриваясь в собственные лица.

– Просто надеюсь однажды увидеть во всем этом смысл…

– А чего не повесишь?

– Да никак перфоратор не куплю. А дрель стены не берет. Ладно, давай я покажу тебе, как работает лучший розыскник планеты.

Мы переместились к столу, заваленному кипой топографических карт. Я нашел нужный лист, разложил на две трети поверхности стола, а все остальное просто смахнул на пол. Перед нами раскинулся двухмерный Серпейск во всем величии своих сорока квадратных километров площади.

– Дело это нехитрое, – стал пояснять я. – Когда мне требуется кого-то или что-то найти, я мысленно представляю образ и отправляю запрос биологическому локатору. Затем просто веду ладонью по карте, квадрат за квадратом, ожидая реакции биолока.

– А если неизвестно, в каком городе или даже стране находится искомый объект? – спросил Женя.

– Для чего, по-твоему, мне целая кипа бумаг? Если нет отправных данных, я начинаю с карты мира. Затем полушария. Меняя карту за картой, я все больше локализую место, где находится объект.

– А если объект окажется, например, в Лаосе? У тебя есть карта Лаоса?

– Нет, но есть компьютер с выходом в Интернет. Найду Лаос, распечатаю слой и по нему запеленгую искомое.

– Оу… – На бородатой физиономии отразилась досада, что он сам не дошел до элементарного решения. – Хитро. Но как быть в нашем случае? Мы же не знаем, как выглядит вход в катакомбы.

Я широко улыбнулся. Мимика отозвалась легким болезненным уколом в голове.

– А вот это – самое интересное. Отойди-ка в сторону и не мешай папочке работать.

Женя повиновался. Сперва сместился к левой стене. Но, видно, набор моих портретов подействовал на блогера угнетающе, и он перешел на противоположную сторону комнаты.

Я приступил к колдовству. Достичь необходимого ментального состояния было несложно. Я провел отличную медитацию двадцать минут назад, и мозг оставался настроен на эзотерическую волну. К тому же я имел обширную практику со времен службы в силовых структурах, и переход в измененное состояние восприятия происходил практически на автомате.

За свою жизнь я уже отыскал несколько десятков физических лиц. Мужчины, женщины, дети. Не важно, исчезали они по воле судьбы или по собственной прихоти, – я находил всех и всегда. Стопроцентный КПД. Но в большинстве случаев я точно знал, кого мне следует разыскивать. Сейчас же задачка усложнялась, ведь речь шла об эфемерном объекте. Никто до сих пор даже толком не доказал, что спуск в подземелье существует.

Сделав глубокий вдох, я принялся за сканирование. Начал, как и всегда, с верхнего левого квадрата – северо-запада Серпейска. Чувственно я оказался там, держа в голове лишь размытое понятие «доступный вход в подземелье». Когда перед глазами нет фотоснимка человека или предмета, приходится крайне четко и лаконично формулировать запрос, подпитывая его намерением.

Пальцами правой руки я заскользил по горизонтали.

Север Серпейска: заводы, спальный район, выезд на Москву. Город тек под моим ментальным оком. Я ощущал определенные процессы, происходящие в нем. Но по объекту поиска биолок отзывался лишь отстраненным холодком.

Квадрат за квадратом, один ряд за другим. Я методично пересекал Серпейск с запада на восток, оказываясь в каждом переулке, в каждой подворотне. Пальцы опускались южнее, замирая в квадрате не более чем на три-четыре секунды.

Наконец я дождался ответа. Прохладное спокойствие биологического локатора сменилось теплом восприятия в области солнечного сплетения. Вот оно! Я опустил глаза на карту – посмотреть, на чем же остановились мои пальцы.

– Джекпот!

Возле плеча тут же возник Женёк. Мы оба склонились над столом.

– Что, прямо там?

– Ага.

– Где это вообще?!

– Не узнаешь родной город?

– Я же не лазаю по болотам! – Блогер подслеповато прищурился. – Где это?

– Устье реки Кары. Под Железным мостом.

– Да ладно тебе! Так очевидно? Это же совсем недалеко от Серпейского кремля!

– Логично. Выход и не должен был располагаться слишком далеко. Ты же сам сказал, что во время осад монахи использовали «Засов», чтобы пополнять запасы воды в монастырях. Негоже за тридевять земель с бочкой ходить.

– Да я о другом. Выход же у всех под носом! Странно, что его до сих пор никто не нашел.

– Саяра нашла.

– Я про разного пошиба сталкеров.

– Так там же густые заросли. Без специальных приборов ничего не разглядишь. – Я повернулся к товарищу и еще раз спросил: – Ну что, идем?

По бородатому лицу пробежала волна самых разных эмоций. Блогер еще пребывал в плену сомнений.

– Настя… репортаж… популярность, – напомнил манипулирующий я.

Женя поморщился.

– Да знаю, но… Там этот газ. Плюс Саяра и ее подельники. Секта маньяков… Слушай, а может, тебе пойти в полицию и рассказать им все?!

Я рассмеялся. Не усмехнулся, а натурально заржал. Временами наивность товарища переставала меня бесить и неплохо так развлекала.

– Что им сказать? Привет, ребят! На меня тут маньяк со скальпелем напал, когда я к нему вломился. Еще у них там древний клад – это я тоже увидел, когда вырубил сигнализацию и забрался в дом!

– Но должно же быть что-то… что-то… цивилизованное. Законное!

Я решил ослабить давление.

– Слушай… Анонимный звонок никто не отменял. Мы всегда можем позвонить ментам и сказать, что в «Гретель» хранятся ценности, добытые незаконным путем. Но там, внизу, мы найдем ответы на куда более интересные вопросы! Где твой азарт исследователя?!

– Ты прям раздухарился.

– А ты – потух.

Женя продолжал колебаться. Я знал, что при правильном подходе склоню его на темную сторону. Это уже стало спортивным интересом.

– Пошли, – сказал я. – В крайнем случае, постоишь на шухере. Если подтянется патруль и начнет спрашивать, чем таким мы, вандалы, занимаемся под стратегическим объектом города, начнешь козырять причастностью к пятой власти и вырвешь нас из цепких лап закона!

Женя поломался еще немного. Я не знал, почему его энтузиазм так быстро угас. Возможно, он и впрямь испугался того, с чем мы в итоге столкнулись. История начиналась как красивое спасение дамы, оказавшейся в беде, но затем перетекла совсем в иное русло. Столкнувшись со сверхъестественным, Женя больше не чувствовал себя уверенно, и едва ли я мог его в этом винить.