Текст книги "Убийство журналиста"

Убийство журналиста
Роман Булгар

© Роман Булгар, 2017

ISBN 978-5-4485-1766-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая. Побег

I

Развлекательную передачу, ту, что, по обыкновению, прильнув к экранам телевизоров: черно-белых и цветных, новых и старых, смотрела большая часть населения страны, прервал экстренный выпуск новостей.

«…Над акваторией Черного моря потерпел крушение пассажирский самолет ТУ-154 всем известной российской авиакомпании „Сибирь“, совершавший регулярный рейс по маршруту…».

Респектабельный хозяин хорошо обставленного кабинета отвлекся от просмотра доклада, подготовленного к очередной сессии парламента. Поднял Мэтр свои вмиг загоревшиеся возбужденным блеском глаза.

То, что он услышал, должно было быть важным и представляло для него повышенный интерес. Исходя из самой постановки вопроса…

Если следовать элементарной логике, то, думалось ему, что или на этом самом борту летели граждане их независимого государства, или же Ненько-Украина сама как-то причастна к летному происшествию.

А потому, следуя элементарной логике, тотчас непременно кое-кто из высшего руководства страны начнет от всего страстно открещиваться.

А тот, кто начнет упражняться во лжи, тот и имеет к этой катастрофе самое непосредственное отношение. Итак, осталось дождаться, и явится перед всеми негласный автор трагедии над водными просторами…

– Ну, не томи… – ироничная ухмылка загуляла по губам Мэтра.

Кукольно красивая девушка с казенно строгим лицом зачитывала официальную версию происшествия в воздухе. Не то! Нет, не то! А вот они и дождались! На весь огромный экран засветились щекастое лицо и массивная грудь Министра обороны генерала армии Кузьмука.

«…На территории Крыма частями Юго-Западного оперативного направления проводились крупные командно-штабные учения войск с привлечением отдельных частей и подразделений. По плану произведены зенитно-ракетные пуски. Все учебные цели успешно поражены…

Со всей серьезностью я заявляю, что радиус действия выпущенных при этом ракет составлял до тридцати километров. Какие-либо попытки связать происшествие в воздухе с идущими учениями неуместны…»

Мэтр удовлетворенно моргнул, и на его губах заиграла ироническая усмешка. Как же, как же! Так они все генералу взяли и сразу поверили!

Сладко потянувшись в удобном кресле, он размялся перед началом работы. Холеные кисти рук, как у пианиста перед началом игры, зависли над клавиатурой. Еще пару-тройку секунд прошло в предвкушении этого таинства, и вот пальчики застучали, а на экране монитора одна за другой быстро-быстро побежали электронные строчки:

«…Новый «триумф» Збройных Сил!..

Еще свежо в нашей памяти трагическое происшествие в Броварах, когда в 1998 году управляемая баллистическая ракета, запущенная с одного из войсковых полигонов, из-за неполадок в системе управления сбилась со своего курса, отклонилась от заданной траектории…

…Самоликвидатор не сработал, боевая часть ракеты угодила в жилой многоэтажный дом, пробила несколько потолочных перекрытий. Лишь по счастливой случайности не произошло большой трагедии. Не сработал взрыватель. А окажись он в полной исправности, не миновать беды…

И вот новый и поистине блестящий «успех» наших доблестных Вооруженных Сил. В присутствии Министра обороны, всего высшего генералитета, многочисленных зарубежных наблюдателей доблестные зенитчики сбивают самолет, следующий курсом Хайфа – Москва…

После печально известной трагедии на авиационном шоу под Киевом все полеты боевых самолетов ВСУ были запрещены…

В результате нового происшествия незамедлительно последует или уже последовало запрещение на все пуски ракет.

В свете вышесказанного во всей остроте поднимается закономерный вопрос: а зачем нам всем нужны такие Збройные Силы? Зачем тратить на них огромные деньги налогоплательщиков, если толка и прока от них нет никакого, а лишь имеется один нескончаемый Вселенский позор?..»

Зажужжал высокоскоростной лазерный принтер последней модели, выкидывая из своего чрева один листок за другим. Осталось все слегка отредактировать и можно отдавать в печать. Возьмет он с собой домой и просмотрит после пешей прогулки. Может, по пути еще в голову что-то придет, Мэтр отточит каждую фразу, придаст логическую завершенность.

Обычно он так всегда и поступал. Днем нарабатывал костяк, общую схему. А пока Мэтр шел домой, не торопясь, прогуливался по вечернему городу, заново в своей голове обдумывал, прокручивал по нескольку раз.

Вечерком прибудет курьер, заберет окончательно готовую статью. А утром ее прочитают в свежем номере газеты «Приморские новости».

– Виталий Игоревич, я вам еще нужна? – в кабинет вплыла высокая стройная девушка – его помощница, подошла и наклонилась к шефу, ожидая ответа, волнительно двигала туго обтянутой филейной частью.

– Нет, Еленка, – он поднял глаза, и тут его взгляд уперся в маленькие крепенькие грудки, выглянувшие из-под низкого выреза. – Хотя, постой, окажи мне маленькую услугу, – Мэтр протянул руку и дотронулся до розового соска, ласкательно и в то же время требовательно затеребил его.

Крупно вздрогнув от пробежавшей по всему ее телу волны, девушка часто-часто задышала, с готовностью подобрала юбку, раздвинула ноги…

– Спасибо, Еленка, – мужчина благодарно погладил ее по спине.

– Всегда к вашим услугам, – мелодично пропела девушка.

Порядок. На этом уж точно ее трудовая вахта закончилась. Завтра ее ожидает подарок. Солидный довесок к ее скромной зарплате…

Уложив листки в кейс, Мэтр встал, окинул свой кабинет хозяйским взглядом. Часы показывали начало девятого. Мужчина покачал головой. Он запаздывал. Ох, эта Еленка! Любого может подвигнуть на подвиги…

Мэтр умиротворенно вздохнул. В радужном настроении он закрыл дверь кабинета. Снисходительно кивнул журналист на прощание вахтеру. Вышел из здания редакции. Когда-то оно носило имя «Червона комуна».

Слева виднелась Площадь Независимости, а когда-то имени 50-летия Октября. Одни названия оставались в прошлом, на смену им приходили новые. Из прежнего ансамбля зданий «Дом мебели» не переименовали. Пока. Может, в скорости в нем откроют казино или автосалон…

Уверенными шагами Мэтр пересек улицу Ицхака Рабина, бывшую Маршала Якира. Переименовали ее в честь израильского премьера. Чем именно он был ближе жителям Одессы, чем красный маршал Революции, расстрелянный в сталинских застенках? Вопрос…

Может, тем, что нынешний мэр города тоже был евреем не только по своему происхождению, но и по своей сущности? Переименовывая эту улицу, мэр сильно надеялся на помощь от своей исторической Родины.

Не торопясь, Мэтр пошел по улице Филатова. Хотя бы этот великий глазной хирург не столь сильно в свое время замарал себя связями с коммунистическим режимом, порочащими его с ног до головы, и потому его имя старательно не вымарывали на всех табличках с номерами домов.

Журналист шел по широкому тротуару, как он ходил изо дня в день, на протяжении последних лет, если только Мэтр не уезжал из города на очередную сессию Верховной Рады, депутатом которой избирался уже второй раз подряд. Народ, простой народ всецело доверял ему, сделал его своим представителем. Ибо он – Глас народа. Никак иначе. Он выражал на высокой трибуне все его, простого народа, чувства и чаяния.

Темнело, народу было мало. Две девчушки-подружки с востренькими глазками, замечающими все вокруг, о чем-то оживленно перешептываясь, шли на приличном удалении следом за самым известным Гражданином их города. Его они, конечно же, знали в лицо. Мэтра знали не только они.

Это лицо, представляющее их город, хорошо знала вся страна. То и дело появлялись его разоблачающие статьи. С экранов телевизоров Мэтр горячо призывал покончить с коррупцией и взяточничеством.

Постепенно и создался образ кристально чистого борца, всей своей душой радеющего за простого человека, за его счастливое будущее.

Две девчонки хвостиком шли следом, боясь подступить поближе, и не совсем ясно разобрали, что именно произошло прямо на их глазах.

Мимо них с привычным шумом и лязгом пронесся переполненный троллейбус. Обычное явление на оживленной улице. Приволакивая ноги, Мэтр, спотыкаясь, подошел к высокому и разлапистому каштану, оперся рукой об его могучий ствол, нелепо согнулся и стал приседать, держась рукой за правый бок, на котором расплывалось ярко-красное пятно…

Все газеты вышли с кричащими заголовками. «Убили журналиста!». «Погиб Глас народа». «Кому это выгодно?». «Доколе терпеть?»…

И почему-то почти все в один голос, как подговоренные, кричали о неком военном следе. На месте убийства ничего так найдено и не было, но зато в рабочем компьютере журналиста обнаружили свежую статью, только-только им завершенную, о чем свидетельствовала дата окончания работы над этим документом. 20.01 по киевскому времени.

Всего-то через двадцать три минуты на Мэтра совершат злодейское нападение. Вывод напрашивался сам по себе. Кому все оно выгодно, если не военным? Нет, это они, вояки, только они и никто иной…

Экстренно созванное совместное совещание прокуратур безбожно затягивалось. И тогда старший следователь военной прокуратуры майор Полищук с нескрываемой озабоченностью в глазах посмотрела на часы.

Скоро пять часов, а их напыщенному словоблудию конца и края не видать. Она потихоньку вытащила из кармашка мобильный телефон-раскладушку самой последней и самой навороченной модели.

Сосед справа понимающе хмыкнул и подтолкнул женщину в бок:

– Муж, должно быть, подарил телефон на именины?

– Угадал, Саша, – теплая улыбка скользнула по красивым губам. – Дитя в садике, не забранное! Оно-то не виновато, что мамка на работе…

– А на что муж нужен? – капитан коварно усмехнулся, делая тонкий намек на некие толстые обстоятельства. – Он знал, кого замуж берет…

Быстренько одним пальчиком Оксана набрала: «Рыжика сам забери. Целую» и отправила SMS-ку. На большом цветном дисплее поочередно высветилось: «Сообщение отправлено», «Сообщение принято». Женщина облегченно вздохнула. Через минуту пришел ответ: «Будет исполнено».

Рыжик-Рыжик. Сначала Малахов ее так называл. А она еще с раннего детства боялась, что ее будут дразнить и называть рыжей. Даже волосы перекрасила, когда поступила в университет. А вот мужу ее естественный цвет жутко нравился, и тогда она перед тем, как выйти замуж, снова стала рыжей. Малахов ласково и любовно прозвал ее Рыжиком.

А через год у нее, нет, у них родилась дочка. Дочка. А она все ждала, что будет сын. Даже немного испугалась, что это может разочаровать ее мужа. Она ведь обещала своему Жеке, что родит ему наследника. А тут…

И снова Малахов, в который раз за первые год их совместной жизни, сумел ее сильно удивить. Целыми днями муж неотлучно крутился возле роддома, всегда готовый прийти к ней по первому ее зову.

Увидел Жека дочку, и глаза его восторженно вспыхнули:

– Она просто чудо! Какой прелестный Рыжик. Теперь у нас в семье будет целых два Рыжика. Спасибо тебе, Сана! Я люблю вас обеих!

Томительная тревога исчезла, и на душе потеплело. До поздней ночи Малахов сидел в машине, не уезжал домой. Она подходила к окну, и он моргал ей фарами. Сидел и сидел, пока она сама не отправляла его. Такая забота со стороны мужа была приятна. Убедилась она в безграничной любви к ней Малахова и в его исключительных человеческих качествах: полной преданности, чуткости и всеобъемлющей заботливости…

Легкий толчок в левый бок заставил ее опуститься с небес:

– Девушка, ау! Очнись, вернись же к нам. Ты… где? – начальник второго следственного отдела полковник Ковальчук крайне укоризненно покачивал головой. – Майор, будешь еще витать в облаках, сам оставлю тебя после совещания и по-новому все тебе, как следует, доведу.

Смущенно моргнув пушистыми ресничками, Оксана прислушалась.

– …Министр обороны поставил перед всеми нами конкретную и ясную задачу, – проникновенно вещало начальство с высокой трибуны, – в самый кратчайший срок определить источники утечки сверхсекретной информации о чрезвычайном происшествии на этих учениях, тщательно провести свое собственное расследование по факту гибели журналиста, депутата Верховной Рады Виталия Иванчука…

Отстраненно блуждая взглядом по президиуму, майор чуть скривила свои губки в иронической усмешке. Вот кому-то сейчас повезет, будет ковыряться в вонючем болоте, увязнет в нем по самые помидоры…

– …Возглавит группу старший следователь майор Полищук…

Оксана вздрогнула и растерянно заморгала. Вот и приплыли! Дальше и некуда. Вечно ей везет. Вспомнила про одно совместное совещание, с которого в ее жизни многое и самым коренным образом перевернулось. И в тот раз ей выпутаться с честью помог не кто иной, как Малахов.

– Какие у нас имеются рабочие версии? – в кабинете начальника 2-го следственного отдела остались только трое, так сказать, мозговой центр их небольшого подразделения.

– Алексей Петрович, – капитан Смирнов хитровато прищурился, – если это, конечно, возможно, то для начала озвучьте нам официальную позицию нашего и их, – он ткнул пальцем в потолок, – руководства.

Капитан не добавил, но всем своим видом убедительно говорил, мол, от угла этой печки они и начнут весело плясать неистового гопака.

– У Генеральной прокуратуры, – неопределенно хмыкнул Ковальчук, – одна рабочая версия. Убийство подготовлено и совершено офицерами спецподразделения «Беркут». Кому-то в высших эшелонах нашей власти чрезвычайно выгодно втоптать руководство армии в грязь.

– Вот так и никак иначе? – Оксана скептически качнула головой. – Легко им выдавать желаемое за действительное. А вот на практике…

– Одна из двух свидетельниц припомнила, что в данный промежуток времени навстречу им прошли два военных в форме спецназа.

– Ей оно, случайно, не показалось? – капитан Смирнов ухмыльнулся. – У нас пол-Одессы сейчас в военно-полевой одежде топчется…

Все мало-мальски сведущие люди знали, что без особой сноровки и не определить, что за шевроны и знаки различия, к какой службе и кто относится. Может, то ОМОН, может, и охранники из магазина напротив.

– У них на головах были малиновые береты. Они сели в фиолетовую «шестерку» и уехали. А потому всякие охранники отпадают, по крайней мере, из магазина напротив. Это ярко выраженная отличительная черта.

– А номера этой самой тачки, – Смирнов вопросительно потянулся бровями, – она не запомнила? Нашлась востроглазая и наблюдательная.

Отвечая капитану, Ковальчук усмехнулся:

– Нет, номера машины, к сожалению, она не запомнила.

– Жалко как! – улыбнувшись, протянула Оксана. – Мы бы вышли на ее след, раскрыли бы дело, что называется, по горячим следам.

– А ты, девушка, пока не торопись со своими поспешными выводами, – полковник качнул головой. – Я же тебя, помнится мне, предупреждал, чтобы ты на совещании не сонных мух своим прелестным ротиком ловила, а внимательно все слушала. Не пришлось бы тебе сейчас глупые вопросы задавать начальству. Умные вопросы, как всем давно известно, поступают только сверху, от вождей и руководителей, а снизу из масс – сплошь глупые. Не требующая иных доказательств жизненная аксиома.

– Ну, Алексей Петрович, тоже мне такое скажите, что я мух ловила, – смущенная улыбка только украсила чуть покрасневшие щечки майора. – Кто ж мог, скажите мне, слушая сплошные бредни, подумать, что это как-то может и даже коснется непосредственно именно нас?

– Они у нас, Алексей Петрович, не сонных мух ловили, а что-то в это время весьма сосредоточенно отстукивали их ненаглядному Малахову, – капитан Смирнов, по обыкновению, особо над этим не задумываясь, сдал свою непосредственную начальницу. – А потом, видно, все оставшееся время мечтали о нем. О чем свидетельствовали томно отсутствующая улыбка на полураскрытых губках и живой румянец на щечках.

– Саша! Саша! – возмущенная до самой глубины души Оксана не удержалась и показала свой кулачок. – Вот ты у меня и поедешь в Крым! Ночным поездом. Давай, дуй, оформляй командировку, вещи пакуй!

Смиренно-укоризненный вздох вырвался из груди капитана:

– Чуть что, у вас один капитан Смирнов и на уме и на язычке.

– Стоп! Все, остановились, – Ковальчук предупреждающе приподнял руку. – Вы, кажется, забыли о присутствии старшего начальника. Взяли и устроили в его кабинете и у него на виду ребяческую перепалку.

– Извините, Алексей Петрович! Это моя вина.

– Разумеется, товарищ майор, – полковник усмехнулся. – Распустила подчиненного. Нюх потерял. Его сюда пустили, как приличного человека, куда простые смертные вступают, испытывая состояние благоговейного страха и трепета. А он прямо на глазах начал буреть, чувствуя к себе хорошее отношение со стороны своего непосредственного начальства.

– Мы его назначим вечным дежурным по отделу. Посмотрим, как он запоет. Звание задержим. И не видать ему большой майорской звезды.

– Звание не надо! – капитан испуганно замотал головой.

Выдержав должную паузу, полковник деланно нахмурился:

– Шутки в сторону. Девочка номер машины не запомнила. Однако его бдительно зафиксировала одна дотошная дамочка, что сидела в будке и торговала талонами на проезд в общественном электротранспорте.

– Она что, – Смирнов хмыкнул, – все номера машин записывает? Ей делать у себя на работе нечего? Ибо все ездят в трамвае «зайцами»…

– Не знаю… – полковник неопределенно пожал плечами. – Но эти ребята эдак удачно припарковались, что чуть ли не приперли дверку ее будки. И она уже собиралась звонить по телефону и кому-то жаловаться.

– И? – майор и капитан, как по команде, затаили дыхание. – Нашли?

– Подполковник Филимонов. С ним в тот вечер ходил майор Бойко. Оба с подразделения «Беркут». Востроглазая девчушка не ошиблась.

Оксана моргнула. Хотелось бы ей знать: то была случайность или же имелась закономерность? Но как все удачно сложилось!

– Ясно… – протянула майор. – Если попытаться выдавать желаемое за действительное, то жутко удобно. Мотив преступления имеется. Исполнители найдены. Осталось определить заказчика. И дело раскрыто.

Капитан Смирнов провел под записями две жирные линии:

– Ловко! И карты все удачно легли, словно на заказ. Будто их кто-то специально заранее подтасовал и сложил в нужной последовательности.

Словно подводя итог прениям, Ковальчук произнес:

– Кому-то наверху архи хочется спихнуть нашего Министра под весь этот шумок, грубо притянув друг к другу за уши все эти факты. Поэтому, Ксана, на утреннем совещании ты должна будешь выдвинуть другие версии, отличные от этой официальной, чтобы противопоставить их уже существующей версии, уравновесить ее.

– Цельный пакет версий? – Оксана прищурилась. – Кипой кинуть его на стол. Создать, по крайней мере, призрачную, иллюзорную видимость того, что гипотезы выстроены не на сыпучем и зыбком речном песке.

– Да, Ксана, что-то в этом роде. Как ты все это себе представляешь?

– Первое, – майор раскрыла рабочий блокнот, и ее ручка застрочила. – Убийство напрямую связано с его профессиональной деятельностью. Все его скандальные публикации. И не только как-то связанные с армией. Как депутат он мог быть и, скорее всего, был, без всякого сомнения, завязан во многих сферах общественной и политической деятельности.

И тут капитан решил обозначить свое присутствие:

– Следует нам срочно пробить все его публикации. Я сам возьму это неподъемное дело на себя. Стоит нам заглянуть и в редакцию.

– Правильно, Саша. Ход твоих мыслей на этот раз мне нравится, – полковник согласно кивнул головой. – Что еще?

Хмыкнув, Оксана, которую перебили, продолжила:

– Надо разобраться с его окружением. Попытаться найти тех, кому он чем-то досадил, насолил. Кому-то, может, чем-то перешел дорогу, где-то ненароком, может, и нарочно хвост прищемил, обидел неласковым словечком. Тех, кому это было на руку или же выгодно. Воссоздать, как можно полнее, его «славную» биографию. Важны любые мелочи.

– И оно у нас обозначится, Ксана, вторым пунктом…

На краткий миг перо в женских пальчиках задумчиво замерло, а потом снова решительно забегало:

– Третье – это убийство на бытовой почве. Подошла к нему самая обычная пьянь. Ткнула ножичком, схватила кейс и сделала ноги. А что, запросто. Закон случайных величин еще никто не отменял.

– Кого-то он из местной шпаны обидел, – Смирнов приподнял свой палец. – Девочку не поделили на танцах. Юбочку не той девице помял. Говорят, мужик из себя видный был. Можно предположить, что на девок падкий был. Чем черт не шутит, стоит и это провентилировать…

Красивые глазки майора иронично сверкнули:

– Частенько у нас, Алексей Петрович, случается, что разгадка таится там, где ее совсем не ищут. И лежит, вроде бы, у всех на виду, кажись, на самом видном месте, но все проходят мимо, ничего не замечают.

– Осталось нам определить это самое место. Все, на сегодня хватит! Саша, ты распорядись насчет подшивки газет, поставь задачу. Я кое-что пробью по своим каналам. До утра всем думать. Сбор у меня в восемь. Нет, в половину восьмого. И без опозданий, – указательный палец шефа медленно совершил полукруг и остановился на майоре.

Хотела Оксана возмутиться, но так и осталась сидеть с приоткрытым ртом. Ковальчук, заметив ее незаконченное движение, усмехнулся:

– Вот-вот. Бывает, что лучше посидеть и помолчать. Глядишь, и за умную сойдешь. Ладно, шучу. Сам понимаю, что семья, но. Ты помнишь, Ксана, я тебе говорил, что в нашей нелегкой профессии быть свободным – это лучше всего? Помнишь тот разговор, про свободу?

– Да, не будет извечных вопросов, – поддакнула майор, – «почему, с кем и когда все это прекратится?». Попробуй, объясни второй половине, почему в их родном правовом государстве у нас отношения с Трудовым кодексом на уровне первобытнообщинного строя. Используют верхи нас почище рабов в Древнем Риме. А мужик тоже, в свою очередь, требует…

– Не ходите девки замуж, ничего хорошего. Утром встанешь, грудки набок, рожа вся взъерошена…

– Однако, Алексей Петрович, ну, вы и скажете… – ушки у майора заметно покраснели. – Такого… от вас никак не ожидала…

Выйдя на улицу, троица разделилась. Оксана, мило улыбнувшись всем на прощание, сразу же поспешила домой. Благо находился он рядом, всего в двух кварталах. Сбылась ее давняя мечта. У нее появился свой собственный угол. Нет, в тот день сбылись сразу две ее мечты.

Как сейчас она помнит, до сих пор в ее ушах стоит ласковый голос Малахова: «Рыжик, выходи за меня замуж…». И она, ни секунды не раздумывая, согласилась, выдохнула в ответ: «Да, Жека, я согласна…»…

…Через месяц после того, как Оксана нашла его, жутко одинокого и тоскующего по ней, работающего на крыше, они поженились. Скромная свадьба нищего отставного подполковника и старшего следователя военной прокуратуры, живущей доселе на одну свою зарплату.

Страшнее, пожалуй, иного и другого пожелания в городе извечных шутников, в Одессе, не существовало. «Чтоб ты жил на одну зарплату!».

Но Оксана сильно за то не расстраивалась. Было бы чему так сильно расстраиваться. У нее наконец-то в ее одинокой жизни появился человек, которого она, оказывается, в душе любила до беспамятства.

После свадьбы Оксана перебралась из своей до смерти надоевшей ей общаги в двухкомнатную квартирку мужу и была просто счастлива.

Правда, до работы добираться стало ей сложно и далековато. Но что это все по сравнению с тем, что она приобрела в своей жизни с появлением в ней Малахова? Он мигом окружил ее, влачившую одинокое существование в унылой комнате в общаге, теплой заботой.

А потом Оксану на работе нашел Геша Мальцев, муж Кати, бывшей подруги ее Малахова. Как она про те былые отношения вспомнит, так и вздрогнет. До сих пор у нее от дикой ревности сводит скулы!

В далеком прошлом остались ее отношения со своим начальником Ковальчуком. Если бы она не встретила Малахова, то неизвестно, чем мог бы закончиться, куда зайти их стремительно набирающий обороты роман. В одно время ей казалось, что стоит слово сказать, и Ковальчук уйдет от своей жены. Но она старалась об этом факте не вспоминать, а Жека ко всему этому относился, как к чему-то, произошедшему с ними в их той, предыдущей, жизни. С Малаховым все было легко и просто…

И как-то у нее в кабинете появился Мальцев и представился.

– Здравствуйте, Геша, – она поднялась к нему навстречу.

– Извините меня, Оксана. Можно я вас так буду называть?

Показывая рукой на стул, Оксана кивнула:

– Геша, какие проблемы между нами? Или проблемы все-таки есть? – она тонко намекнула на имевшиеся толстые обстоятельства. – Мы даже чуть ли не стали родственниками. Вернее, Малахов и твоя Катюша…

Разглаживая ладонью морщинки на лбу, Геша широко улыбнулся:

– Если только вы что-то имеете к моей Катюше…

– Или она ко мне? – ловко отпарировала хозяйка кабинета.

В принципе, Оксана догадывалась о причине его, на первый взгляд, столь неожиданного визита. Как-то Малахов, особо не раздумывая, по своей душевной простоте, решив в горькой обиде на нее и на весь свет, что все для него кончено, отдал Кате ее, Оксаны, сумочку со всем ее содержимым. Даже не удосужился Жека, хотя бы ради приличия, в нее заглянуть. А мог бы, мог. Подумал он, что она уехала и забыла про него.

И она уже грешным делом, было, подумала о том, что все ее деньги, отданные Малахову на сохранение, пропали. А было их, помнится ей…

– Оксана, тут это… дело такое, – гость в некоторой нерешительности встал, прошелся по кабинету, остановился, переступил с ноги на ногу.

Видя его затруднительное положение, она пришла на помощь:

– Ну же, Геша, не стесняйтесь. Свои же все люди. Мы, я и Жека, недавно поженились. Можете меня и нас поздравить.

– Ух ты! – гость то ли облегченно, то ли восхищенно выдохнул. – Оксана, вы знаете, что ваши деньги попали к нам? – спросил он и с облегчением выдохнул, сбросив с плеч тяжкий груз, вытер ладошкой блестевшие бисеринки пота, предательски выступившие на лбу.

– Малахов сказал мне, что отдал их вашей Кате. Сказал, что он их ей подарил, – майор пожала плечами, не сводя с гостя своих внимательных глаз, желая узнать, к чему все его тягостно скрипучее вступление.

– Нет, мы с женой этакого подарка принять не можем.

– Чего так? – ее бровь удивленно приподнялась.

Вообще-то, она думала, что ее приданое уже безвозвратно пропало, благодаря безрассудному поступку Малахова. Но осуждать его за это она никогда не собиралась. Бандитские деньги, как легко пришли, так же текуче неудержимо и ушли. И чего же, спрашивается, жалеть об этом?

– Вы не думайте, Оксана, мы и не собирались присваивать их…

– Да что вы, Геша, говорите? – само собой вырвалось у нее.

В ее понимании, приличные люди от таких подарков отказываются, не принимают их и все. Учитывая некоторые обстоятельства дела.

– Мы, Оксана, чего уж тут греха таить, воспользовались ими. Но мы с Катей сразу условились, что все вернем до самой последней копеечки. Вложим, прокрутим, провернем дело и рассчитаемся с вами сполна.

– Но, увы, – Оксана усмехнулась, эффектно скривились ее губки, – как оно обычно и бывает, все прогорело, и вы пришли поставить меня об этом в известность. Так сказать, обрадовать напоследок…

А у нее в душе затеплилась надежда. А тут… Полнейший облом.

– Что вы, Оксана. Наоборот. У нас все получилось.

– Да? – глаза у хозяйки кабинета зажглись недоверчивым огнем.

Неужели, подумалось ей, не все еще для них потеряно?

– И что же вы еще хотите от меня? Вы пришли сказать, сообщить мне радостную весть о том, что собираетесь вернуть мне мои деньги?

– Нет, – Геша потупился, ибо попал он в ситуацию, как кур во щи.

– Нет? – ее пушистые реснички озадаченно заколыхались. – Что-то вы, Геша, меня вконец запутали. То вы играете, то не играете…

– Понимаете, Оксана…

Майор невольно прищурилась. Хотелось бы и ей самой все понять, но Сана уже и не знала, что она должна понять и о чем думать.

– Деньги есть, но они вложены. Если их сейчас все вытащить, то фирма быстро прогорит.

– Фирма? У вас своя фирма? – от неожиданности майор, вернувшись за стол, присела. – Вы меня, Геша, извините. Вы сказали мне, что у вас фирма, или это мне только послышалось?

– Ну, может, это, – гость смущенно опустил глаза, – было чуть-чуть громко сказано. Небольшой собственный цех по производству кухонной мебели. Несколько торговых точек по продаже кое-каких сопутствующих товаров. Полы из ламинита, навесные потолки, декоративные плиты…

– Геша, давайте ближе к делу, – майор не выдержала. – Конкретно, что вам нужно от меня? Хватит ходить вокруг да около!

– Мы хотели, чтобы Жека встал у руля всего этого хозяйства.

Это было в такой степени неожиданно, что Оксана резко встала.

– Малахов? – ее глазки подозрительно прищурились. – А вы сами?

– Понимаете, Оксана, всем этим занималась Катя.

– Ну и? Продолжайте. Семейный бизнес. Чего еще вам не хватает? При чем тут мой Малахов? – она непонимающе моргнула.

Пожимая плечами, гость развел извиняющиеся руки в стороны:

– У Кати заканчивается отпуск. А я… стою у станка. Честно, так я, Оксана, – Геша смущенно улыбнулся, – в том особо и не разбираюсь. А вот у Жеки рулить неплохо получилось бы! Если бы он согласился…

– Стойте, Геша, не столь быстро, – Сана качнула головой. – И кем он у вас пристроится? Мальчиком на побегушках? В его-то звании?

Женское лицо накрыла хмурая тень. Сане эта мысль не понравилась. Хотя, то, чем в данный момент занимается ее муж, ничем не лучше, если хорошо разобраться, по самому большому счету.

– Деньги были ваши. Мы согласны на все ваши предложения. Можем поделить. Можем все отдать вам. Лишь бы вы меня при деле оставили, – Мальцев выговорился и с облегчением вздохнул. – Вот и все, – на его лице засветилась простая и чистая улыбка, ибо его миссия закончилась.

– Геша, если на Малиновском рынке, как я поняла, есть ваша точка, скажите, где и когда, и Малахов к вам подойдет. Я думаю, что он будет не против. По крайней мере, это лучше, чем заниматься ремонтом крыш.

Озадаченный Мальцев удивленно моргнул:

– Жека работает на крыше? С его незаурядными талантами Малахов мог бы найти себе занятие и попрестижнее, так сказать.

– Да, Геша, – женщина ничем не выдала своего отношения к этому, ни тени неудовольствия не появилось на ее красивом лице. – Говорит, что оно ему нравится. Что оттуда далеко до всего начальства и поближе к Богу. Там, на верхотуре, на многое смотрится по-иному…

Конечно, муж, особо не раздумывая, согласился. В душе у него все равно гнездилось спрятанное далеко внутри чувство вины за то, что он в свое время не очень-то разумно распорядился деньгами, которые она ему передала. Хоть она никак ему об этом и не напоминала, но Жека всегда помнил о том, что он в горячке сморозил большую глупость.

К взаимному удовольствию всех особо заинтересованных сторон, Малахов быстро поделил имеющиеся активы фирмы пополам, произвел перерасчет, провел взаимные зачеты. В итоге, он и Катя, точнее, все-таки он и Геша стали совладельцами с равными долями и правами.