Текст книги "Таежное смятение чувств. II. Возвращение"

– И чего мы интересного нарыли, пока некоторые дрыхли? – взяла Вика в руки исписанный ровным почерком листок. – Черт, эту хрень я всюду искала, но не могла откопать! Зимин, ты меня возродил! – повернулась она к парню, потянулась к его губам. – Всего один и ничего не значащий поцелуй! И за работу…

К работе они приступили минут через сорок. Поцелуем дело не ограничилось, плавно перетекло во взаимные ласки и в страстную и обжигающую души всепоглощающую близость.

– Умеешь ты, Зимин, выжать из бабы все соки! – накинула Шатова на себя халат, довольно облизнула пересохшие губы. – Ты переводи, а я буду записывать. Так дело пойдет много быстрее…

Через пару часов Борис разложил записи по порядку и коротко пояснил внимательно его слушавшей Виктории:

– Вот эти три вставки в первый раздел твоей работы все перевернут с ног на голову и сделают железобетонно мощной твою точку зрения на некоторые аспекты научного познания.

– Хочешь сказать мне, Зимин, что вопрос с моей первой главой нами полностью решен? – уточнила Шатова.

– Окончательно, Вика, и бесповоротно! Остается только все это органично вставить в твой текст и переписать…

– Второй час ночи! – бросила Вика взгляд на часы и удивленно моргнула. – Вот это мы с тобой дали! Если так дело и дальше пойдет, то мы с тобой и поезд наш проспим…

Прижимаясь к груди Бориса, Виктория мечтательно прикрыла глаза. У них оставалось чуть больше суток, когда никто не смог бы помешать им быть вместе и быть им только одним…

Глава 7. На пруду

Узнав о том, что ее мать возвращается из командировки вместе с Зиминым, Ника весь вечер не находила себе места. Она плохо спала, часто просыпалась. Всю ночь Ника видела странные сны, где явь невообразимым образом перемешивалась с плодами воображения ее чрезмерно возбужденного подсознания.

Только проснулась она утром, как сразу же схватилась за градусник в затаенной надежде на то, что у нее ночью поднялась высокая температура и можно будет законно прогулять уроки.

Ртутный столбик, в общем-то, даже поднялся выше обычного, но не настолько, чтобы проигнорировать посещение школы.

И тогда девчонка решила сама помочь градуснику, усердно его потерла пальчиками, ловко добилась от главного свидетеля нужных ей показаний для того, чтобы забить на школу и на учебу.

– Женька, у меня это… температура… – сообщила Ника брату умирающим голосом. – Скажешь в школе, что я заболела…

Как только старший брат ушел, девчонка быстренько вскочила с кровати и принялась собирать и укладывать вещи в сумку для субботней поездки на дачу Павла Андреевича. В душе она надеялась на то, что приехавшая мать отправит ее к Зиминым.

Так оно и получилось, все вышло по задуманному Никой плану. Увидев дочь дома, Виктория особо не удивилась, она приписала Вероникин прогул тому, что девочка сильно соскучилась по матери и решила ее встретить у себя дома.

– Чего мы не в школе? – уточнила Вика все же для проформы у дочери. – По какому случаю мы забили на уроки?

– Температура у меня с утречка была! – не моргнула и глазом ушлая девочка. – Сейчас уже немного прошла…

Кивнув головой, женщина подумала о том, что Ника ужасно переутомилась, а потому прогулка на свежем воздухе пойдет девочке на пользу, посильно укрепит ее ослабленный иммунитет.

– Вещи, Ника, свои для бани собери и дуй бегом к Зиминым! Я позвоню Зимину, велю ему, чтобы он и тебя забрал на дачу! – произнесла Виктория, глядя в окошко, где снег снова укрыл весь двор белоснежным покрывалом, конец уж апреля на календаре, а на душе у нее ощущение, что зима и не отступала вовсе еще.

– Я уже бегу! – услышала Вика и не успела оглянуться, как за выскочившей Никой хлопнула входная дверь.

– Вот, стрекоза! – покачала женщина головой. – И по кому же, интересно, она больше соскучилась? Явно, что не по мне…

Дозвонившись до квартиры Зиминых и поставив парню задачу, посмотрев на часы, Вика прилегла на кровать, решила часик-другой покемарить. Бессонная ночь в поезде давала о себе знать…

Предупрежденный Шатовой, Борис нисколько не сомневался в том, кто именно сейчас звонит им в дверь и тарабанит в нее.

– Зимин! Как же я по тебе соскучилась, Зимин! – подпрыгнула девчонка и повисла на нем. – Я жутко рада, что ты вернулся! Я даже и не думала, что все столь быстро случится!

На шум вышла Даша, глядя на них, зевнула, махнула рукой, пошла к себе в комнату. Из гостиной выглянула Анюта и затопала к ним, протягивая свои ручонки к Веронике.

– А, мелкая, и ты тоже тут? – взяла Ника ребенка на руки. – Все в сборе, мы можем ехать на дачу…

Дашка и Галочка возились на кухне, готовили ужин. Анюта деятельно им помогала, путалась под ногами, цеплялась за подолы их юбок, забравшись с ногами на стульчик, помогала раскатывать тесто и лепить пельмени. Борис тем временем занимался баней, топил печку, наводил по кругу должный порядок.

Ника прогуливалась возле небольшого пруда. За зиму вода в нем местами промерзла почти до самого дна. Пока стояли теплые дни, лед основательно подтаял, но по виду был еще крепок.

Поначалу крайне нерешительно, но с каждым шагом все смелее и смелее Вероника принялась за освоение его похрустывающей поверхности, по которой немыслимыми узорами разбегалась чудная паутина мелких трещинок. Шаг и еще один шаг…

Когда Борис выглянул наружу, чтобы посмотреть на то, чем занимается озорная девчонка, у него едва не перехватило дыхание от предчувствия скорой и неминуемой беды.

– Принцесса, – позвал он ее ровным голосом, чтобы не напугать ненароком Нику, – иди потихоньку к берегу!

Рисуясь перед Зиминым, непослушная проказница развела руки в стороны, изящно оттолкнулась и заскользила вперед, изображая из себя великого мастера фигурного катания.

– Провалишься! – предупредил ее Борис. – Вернись!

– А вот и не вернусь! – не слушалась озорная девчонка назло ему и продолжала скользить все дальше и дальше.

– Там где-то прорубь была! – начал парень мелкими шажками продвигаться за нею. – Поворачивай немедленно назад!

– Вот и не поверну! – выкрикнула Ника громко.

Сильнее оттолкнувшись, она не заметила, как очутилась на темной поверхности льда, опомнилась, когда лед под нею угрожающе затрещал и начал ломко прогибаться под ее тяжестью.

– Ой! – испугалась девчонка не на шутку, попыталась затормозить, но ее несло по инерции по гладкому льду. – Ой-ой…

Громкий хруст в одно лишь мгновение превратился в грохот с треском ломающегося льда, который стал уходить из-под ее ног, и она с ужасом увидела, как ее ботинки погружаются в воду.

– Зимин! – успела выкрикнуть девочка и провалилась в воду по самую шею. – Зимин! – завопила она истошно.

Шерстяная одежда мгновенно намокла и потянула ко дну. Ника отчаянно боролась, она суматошно цеплялась за ледяную кромку, пыталась выбраться, но лед ломался под ее тяжестью, и она снова и снова оказывалась в темной воде. Силы стремительно покидали ее, надежда на спасение угасала. Ника не видела Зимина и не знала, что он спешит ей на помощь, а потому она почти перестала бороться и медленно стала уходить под воду.

– Ника, держись! – кричал девочке Зимин, но она его не слышала, окруженная тяжелой толщей равнодушной воды.

– Глупая девчонка! – ругался громко Борис, скидывая с себя куртку и ложась на лед. – Вот только вытащу тебя, я с тебя сам потом всю шкуру спущу! Собственными руками!

На какое-то время из воды поплавком показался капюшон, и Зимин, изловчившись, ухватился за него, потянул его к себе. Это ему удалось, девичье лицо показалось над водой, и Ника сделала один большой и судорожный вдох, набрала в легкие побольше воздуха и закашлялась, захлопала перепуганными ресницами.

– Руки вытягивай по льду! – скомандовал Борис. – Ложись на воду! Я тебя сейчас вытащу!

Отбросив в сторону все ненужные и все излишние мысли, Ника послушно выполнила все его команды, почувствовала, как ее тело начало медленно налезать на тонкую кромку льда. Она и дышать даже перестала, страшно боялась, что он ее отпустит и ее снова поглотит равнодушная к ее жизни ледяная вода.

Вытащив Нику на твердый лед, оттащив ее от полыньи на безопасное расстояние, Борис откинулся на спину, чуть отдышался, накинул на девчонку свою теплую куртку, взял ее на руки, осторожно ступая по коварному и опасному для их жизни льду, короткими шажками заспешил в сторону бани.

– Зимин… – прошептала девчонка и снова прикрыла безмерно уставшие от смертельной схватки глаза. – Это ты, Зимин! А я подумала, что черти рогатые меня тащат к кипящему котлу…

Плотно закрыв за собой входную дверь в баню и бесцеремонно вытряхнув спасенную им девчонку из своей куртки, Борис не терпящим возражений голосом приказал:

– Быстро все с себя скидывай и бегом в парилку!

– И нижнее белье снимать? – едва слышно переспросила Ника. – Или его не надо снимать…

– Все снимать! – рявкнул Борис.

Трясущимися руками Вероника торопливо избавлялась от шерстяного джемпера и толстых шерстяных штанов. Зимин ей помогал стягивать с себя намокшую одежду.

– Дальше все сама снимай, я отвернусь!

Сначала Зимин увидел, как на лавку упал бюстгальтер, потом на него сверху легли девчоночьи трусики.

– Сняла…

Не поворачиваясь к девчонке, Борис распорядился:

– Ложись животом на лавку!

Ника послушно вытянулась, и парень принялся растирать ее самогонкой. Начал он с ледяных ступней, затем растер ей холодные лодыжки и решительно поднялся к бедрам. Когда со спиной было покончено, Борис велел:

– Быстро на спину и прыщики свои ладошками прикрой!

– У меня не прыщики! – пискнула Ника обидчиво.

– Титьки свои прикрой! – рыкнул на нее Зимин.

Бережно растер Борис самогонкой грудную клетку девочки, ущипнул ее за покрасневший носик, улыбнулся и сказал:

– Бегом в парилку! На самую верхнюю полку!

– Там жарко! – пролепетала Ника испуганно.

– Переживешь! Хочешь простудиться и умереть? А кто из нас собирался выходить за меня замуж? Или ты этого уже не хочешь, Принцесса? Я что-то не понял тебя!

– Я хочу! Я хочу! – скрылась девочка за дверью парилки.

Засунув глаз в дверную щелку, Борис проконтролировал то, как она с ногами забралась на самый верх, удовлетворенно крякнул и занялся самыми неотложными на данный момент делами.

Пока Ника отогревалась, Зимин тщательно выжал ее одежду и развесил на стульях возле самой печки. Подумав, включил он в сеть самовар. Почесав подбородок, нашел и достал из шкафа баночку с малиновым вареньем. Выждав время, Борис зашел в парилку, старательно отводил взгляд от юной девчонки.

– Падай на скамейку, я тебя попарю!

Послушной тенью Ника скользнула вниз, вытянулась на широкой лавке, выставив кверху свою очаровательную попку. Ради такого представления плутовка сейчас готова была плавать в ледяной проруби, купаться в ней, хоть каждую неделю, а то и чаще.

Поначалу веничек нагонял на Нику один лишь жар, но потом его удары становились все ощутимее и все жестче.

– Ой! Мне больно! – заверещала девчонка.

– Терпи! Хочешь заболеть? Мама твоя с меня шкуру за тебя спустит! Терпи! Терпи!

– Мне больно! – начала Ника снова капризничать, и это вывело парня из равновесия, переполнило чашу его терпения, и Борис изо всей силы размашисто шлепнул веником по голому девчоночьему заду. – Ой! – отозвалась девчонка. – Больно!

– Дура! Безмозглая дура! Думаешь, что все это шуточки? – взмахнул парень еще раз жгущим ее задницу веником. – Ты думаешь, что так можно со своей жизнью безответственно шутить?

– Ничего я не думала! – захныкала Ника.

Борис покачал головой, березовый веник со всей силой прошелся по попке Вероники, вбивая в нее прописные истины.

– Запомни, дрянная девчонка, заруби себе на носу, что если ты еще раз назло кондуктору купишь билет на трамвай и пойдешь пешком, еще раз ты назло бабушке отморозишь себе нос и уши, я напрочь забуду про то, как тебя зовут и кто ты есть такая!

– Я все поняла! – подпрыгнула девчонка от нового удара.

– Это еще не все! – продолжил Зимин. – Придешь ко мне домой, на порог тебя не пущу! Приду в гости, увижу тебя, не попрощавшись, прочь уйду. Встречу тебя на улице, перейду на другую сторону дороги! Ты все, Принцесса, надеюсь я, поняла?

– Я поняла! – простонала Ника, скорчившись от боли.

Сказав, что он не расслышал, Борис снова замахал веником.

– Я все поняла, Зимин! – заорала Ника сквозь слезы. – Я больше так не буду! Прости меня, Зимин! Я больше не буду!

– Вот теперь ты у нас все поняла! – отбросил парень в шайку ставший на время ненужным веник, чуток перевел дух. – Вертайся на спину, Принцесса, и прыщики свои прикрой!

– Я все поняла-поняла! – выполнила девчонка послушно его команду. – Только ты меня сильно не бей!

– Да уж больше не буду… – опустил Борис глаза к полу и стал легонько и аккуратно постукивать веником по ее телу, своими ударами нагоняя на девчонку сладкую истому.

После парилки, уютно закутавшись в махровый халат, Вероника с удовольствием пила чай с малиной, пот градом тек с ее лица.

– Ты же моей маме, Зимин, ничего не расскажешь? – спросила у него девчонка и выжидающе прищурилась. – Я думаю, что ей не стоит обо всем этом знать! Ей это точно не понравится!

– Я еще подумаю… – усмехнулся Борис. – Я ничего и никому не скажу, если ты, Принцесса, будешь себя хорошо вести! До первого твоего тупого закидона или глупого фортеля…

Согласно закивав головой, Ника налила себе еще одну чашку и счастливо улыбнулась. Жизнь налаживалась. Зимин сидел рядом с нею, и он всецело был на ее стороне.

– Скажи мне, Зимин, наш уговор остается в силе?

– До первого твоего прокола!

– Проколов у нас, Зимин, больше не будет!

Довольная восстановлением статус-кво, Ника нырнула ложкой в банку с вареньем, с наслаждением причмокнула.

– Ты, Принцесса, пока мочалкой над собой поработай, – показал Борис глазами на дверь помывочной комнаты. – А я пойду, посмотрю, что тебе из сухих вещей можно пока принести.

– У меня в сумке есть чистая одежда! – подсказала Ника.

– Уже хорошо… – хмыкнул Зимин.

В доме аппетитно пахло разными вкусностями. Анюта сидела за столом и за обе щеки уплетала пирожки с мясом. Дашка, уперев руки в бока, воззрилась на вошедшего парня и спросила:

– А где это наша непоседа-стрекоза пропала? Второй час я ее уже вокруг себя не наблюдаю!

Борис в один присест умял целый пирожок и ответил:

– В баньке они решили искупаться, пока очереди нет…

– Интересное дело! – прищурилась сестричка и оглядела братца с ног до головы. – Смотри, Шатова тебе шею свернет!

– Я смотрю-смотрю… – раскрыл Борис сумку с вещами Ники. – Штанишки чистые имеются. Рубашка теплая есть… – перебирал Зимин детские вещички, ненужное откладывал в сторону.

Прихватив с собой еще и большое и теплое одеяло, Борис отправился к баньке. Послушная девочка, чистая и умытая, терпеливо ждала его возвращения, пила третью чашку чая.

– Одевайся, Принцесса, я отвернусь…

Как он того и ожидал, девчачьи ботинки просохнуть не успели, и в них куда-то идти было, конечно же, нельзя. Закутав Нику в одеяло, парень поднял драгоценную ношу на руки, понес ее в дом, аккуратно опустил на кровать, распеленал.

– Дальше ты своими ножками, Принцесса! – улыбнулся Борис с теплотой в глазах. – Тапочки на ножки обязательно надень!

– Надену! Обязательно надену!

Наткнувшись на еще мокрые ботинки озорной девчонки, Даша подозрительно прищурилась и поинтересовалась:

– Она что, в одежде у тебя купалась? А это еще что? Все вещи у нее мокрые! Виктория Игоревна устроит вам взбучку! И мне с вами заодно по первое число из-за вас достанется!

– А ты, сестричка, сделай вид, что ты ничего не заметила! – посоветовал ей Борис. – До утра все подсохнет!

– А что с нею случилось, братец?

Борис прижал палец к своим губам и хмыкнул:

– Она в бане случайно столкнулась с тазиком с водой…

– Интересное дело… – покачала Даша головой.

То, что тут дело явно нечистое и совершенно путаное, она уже поняла, но вмешиваться в чужие разборки никак не собиралась. Себе же дороже потом оно обойдется. Пусть уж ее дорогой братец сам выпутывается из того дерьма, куда он влез…

Через полчаса дача наполнилась голосами. Собрались все и даже немножко больше, чем набралось их в прошлый раз. Подъехал и Кирилл, чтобы забрать свою дочку, которая почти целую неделю находилась под присмотром то Юдиной, то Дашки, когда Галина уходила на лекции в институт.

Дашка в те дни недовольно брюзжала:

– Пригрели мы одну бездомную, а теперь нам на шею и сиротку малую повесили! Хороший довесок получился!

– Не ворчи ты, сестричка! – останавливал ее брюзжание Борис. – Вот увидишь, помяни мое слово, скоро квартирантка наша съедет от нас, переедет на другое местожительства.

– Это куда еще они, интересно, переедут? – прищурила глаз и смотрела на него Дашка. – Хотелось бы тебе верить…

Теперь, глядя на то, как Юдина вместе с Кириллом шла купать в баньке Анюту, она начала понимать, что именно имел в виду ее местами и временами не в меру проницательный братец.

– Интересное дело… – проронила Дашка им вслед. – А сами они вместе купаться не собираются?

На самом деле, Кирилл и сам настолько далеко еще не заглядывал. Когда Шатова распорядилась, чтобы они шли и купали вместе Анюту, Волошин просто подумал о том, что посидит он в предбаннике, а потом примет дочку и принесет ее в дом. И все…

Кроха-девочка сидела в самом большом тазу и с наслаждением плескалась, забавно игралась с пластмассовыми утятами, которых они по пути на дачу прикупили в отделе игрушек.

– Давай, Анюта, голову шампунем помоем! – крутилась Юдина в одной футболке на голое тело возле ребенка.

– Давай! – шлепнула маленькая проказница рукой по воде, и во все стороны полетели блестящие брызги.

Пока девушка вымыла Анюту, вся ее футболка промокла, но Галя этого не замечала, увлеченная своим делом. Она вся прониклась чувством ответственности, Гале даже явственно стало казаться, что она купает своего собственного ребенка, а за дверью сидит отец Анюты, ее собственный муж. Тряхнув головой, Юдина отгоняла от себя эти мысли, но они упорно лезли и все лезли…

Чтобы всемерно ускорить дело с отселением Галочки, выждав необходимое время, Дашенька заскочила в баньку. Косо глянула она на скромно сидевшего в уголке Кирилла и произнесла:

– Я сейчас Анюту сама заберу, а ты не теряйся, Кир, подсоби с помывкой Галке, потри девушке спинку!

– Дашка, черт! Ты чё тут несешь? – почувствовал, как жарко вспыхнули уши, сжал Кирилл негодующе кулак, погрозился им.

– Анюте, Кир, мама нужна! – приблизилась Зимина к мужчине, зашептала на его ухо обжигающим жаром. – Она без ума от Галки! Лови момент, Кир! Бери Галку в оборот, пока она свободна и никому не принадлежит! Упустишь момент, локти потом себе будешь кусать! А Галка одна долго не будет, на заводе к Юдиной очередь из женихов стоит. Завидная из нее получается невеста! – отстреляла пулеметом Дашка и разом отшатнулась в сторону, встала от Кирилла поодаль, чутко прислушалась к веселящимся крикам, доносящимся из помывочной. – Ну, и что я тебе говорила? – хмыкнула она многозначительно. – Полная семейная идиллия…

Кирилл не ответил, он напряженно думал. Слова Дашки дали ему необходимый толчок. Если до этого он старательно обходил стороной этот вопрос, то сейчас всерьез призадумался.

– Мы уже готовы! – появилась в предбаннике Юдина, вынесла Анюту на руках. – Сейчас мы оботремся! – улыбалась она.

Намокшая футболка облепила девичье тело и ничего больше особо и не скрывала. Когда Галина наклонилась, усаживая девочку на скамейку, то открылись ее голые ягодицы. Кирилл поспешил отвернуться, но видение прочно застыло перед его глазами.

– А вы не торопитесь! – приняла Дашка на руки укутанного в полотенце и теплое одеяльце ребенка. – Легкого вам пара!

Кирилл встал и подошел к Юдиной. Галя стояла и напряженно на него смотрела, затаила дыхание и ждала, ждала от него первого шага. Для себя она все уже решила и только ждала, почти не сомневаясь в том, что мужчина решится и сделает этот шаг…

Не сразу, но Вика все же обратила внимание на странно хорошее поведение своей дочери. Такой послушной и настолько изысканно вежливой она свою Нику еще никогда не видела.

– А что это, черт, с твоей сестренкой сегодня происходит, а? – поинтересовалась Шатова у Женьки. – Какой это волшебный маг ее изумительно хорошо и в нужном нам русле заколдовал?

– Это, мама, как я понимаю, Зимин ее весь вечер своим взглядом, как удав кролика, гипнотизирует! – растянул рот в улыбочке брат Вероники. – Она только вот соберется взбрыкнуть, а Борька на нее как посмотрит, и Ника тут же паинькой становится! Да ты сама на них со стороны подольше и внимательно посмотри! Отличный образчик правильной и действенной дрессуры!

– Ну-ну… – моргнула Вика озадаченно, ибо у нее почему-то так не получалось, хотя она и знала дочь с самого рождения и с самых пеленок пыталась девочку воспитывать и дисциплинировать, да вот только выходило у нее почему-то все не очень, не хватало, видно, терпения и педагогического таланта.

Выбрав подходящий момент, Ника подошла к матери.

– Мам, а можно я сегодня у Дашки переночую? – попросила она, умилительно моргая. – У них же места много, и нам с Женькой тоже хватит! А тут у вас нам снова придется валетом спать!

– Ну, хорошо, езжайте…

Вернувшись домой, Борис прошел в кабинет, взялся за работу, принялся переписывать начисто первую главу.

– Зимин, я не помешаю? – проникла Ника бесшумной тенью к нему в комнату. – Я у тебя посижу…

– Если только ты, Принцесса, будешь очень тихо сидеть и глупых вопросов мне не задавать!

– Какие у нас еще вопросы, Зимин! – развела девчонка картинно руками и скромно присела на небольшом диванчике.

Борис напряженно трудился за рабочим столом, лишь изредка он кидал в сторону Ники изучающие взгляды. Поначалу девчонка внимательно на него смотрела. Затем она принялась изучать дальний от нее угол кабинета. Потом Ника вытянулась на диванчике во весь свой рост и мечтательно уставилась в потолок. Затем она на секундочку одну лишь прикрыла глаза…

– Ку-ку! – хмыкнул Борис, но, сильно уставшая за день, Ника никак не отреагировала, успела в одно мгновение уснуть.

Поднявшись со стула, парень заботливо накрыл спящую крепким сном девчонку почти невесомым, но теплым пледом.

Дашенька возилась на кухне, Женька, помыв руки в ванной, задержался взглядом на корзине с грязным бельем. И тут его бес толкнул рогом в ребро, парнишка решил залезть и поковыряться в корзинке. Через мгновение он с восторгом вытянул оттуда алые трусики, принадлежавшие, вне всяких сомнений, Дашке.

Моргнув, Женька приподнял трюселя, аккуратно держал двумя пальцами. Его голову посетила отчаянная мысль, и он поднес предмет женского туалета к лицу и вдохнул в себя его запах.

От испытываемого наслаждения парень прикрыл глаза. Вот он и узнал, как пахнет женщина. К своим восемнадцати годам Женька все еще был девственником. Пока его сверстники то и дело хвастались своими победами, он их молчаливо слушал. Ему рассказать своим ушлым дружкам было пока нечего.

Нельзя сказать, что Женька жутко им завидовал. Где-то он понимал, что большинство парней сильно привирают о своих якобы победах над женским полом. Женя и сам избегал тесного общения со слишком развязными девицами. Парень не сомневался в том, что рано или поздно, но он встретит Ее…

Послышался тихий скрип, и Женька с ужасом в глазах повернул голову, увидел Дашу, державшуюся за дверную ручку. Девушка, моргая, обалдело смотрела на сына Шатовой.

– Это ты чё, бестолочь, тут делаешь, а? – сменился быстро шок в ее глазах на бурно закипающий гнев.

До Женьки дошло, что он забыл запереть дверь, лишь легонько прикрыл ее за собой, совершив тем самым непростительную ошибку, которая будет стоить ему слишком много. Ему откажут от этого дома. Ника станет его презирать и будет в этом абсолютно права.

– Это мои труселя! Да как ты посмел? – схватила Дашка с сушилки полотенце и начала хлестать им парнишку.

Повернувшись к ней спиной, Женька весь сжался.

– Паршивец! – приложилась Дашка от всей души разок-другой и начала остывать. – Ишь чего удумал, бестолочь! Бегом в гостиную! Нет, не в зал, а ко мне в комнату! Там про это с тобой поговорим! – хлопнула девушка дверью, оставила его одного с алыми девичьими трусиками в руках, и это был полный провал.

На подгибающихся ногах Женька доплелся до Дашкиной комнаты. Скрестив руки на груди, девушка стояла у окна.

– Ну, говори мне что-нибудь! – обронила Зимина.

Встав возле двери, брат Вероники уставился в пол. Он знал, что облажался по полной, и ему нечего было сказать.

– Я плохо к тебе относилась? – вздохнула Дашка, ее голос казался намного спокойнее, чем Женька мог от нее того ожидать, так что, начало вышло у них многообещающим. – Я к тебе относилась, как к родному братцу! А ты? Как ты себя повел?

Не поднимая головы, парень изучал трещины на полу.

– Это, вообще-то, что сейчас было? – прищурилась Даша. – Ты нормальный у нас? У тебя девушки нет, что ли? Ты сам-то понимаешь, что ты там делал в ванной, а?

Вздохнув, Женька с силой сжал губы и угрюмо насупился.

– Ответь мне что-нибудь!

Подняв голову, парень посмотрел на Дашку. В ее глазах он вдруг заметил странную улыбку.

– Если ты мне сейчас не ответишь, я позвоню твоей маме! – приняла девушка снова самый строгий и грозный вид.

– Не надо маме звонить! – бросило Женьку в дрожь от этакой перспективы. – Даша! Понимаешь… – заговорил он.

Практически ничего не утаивая, парень рассказал про свои отношения с девушками, вернее, про полное отсутствие таковых отношений в природе. Дашка все поняла.

– У тебя гормоны играют! – отошла девушка от окна и присела на краешек кровати. – Вполне нормально, что ты проявляешь интерес к противоположному полу. Большинство юношей и девушек твоего возраста так или иначе начинают вести активную половую жизнь. И в этом, по сути, нет ничего постыдного. Но вот тащиться от запаха белья? – покачала Дашка неодобрительно головой. – Иди, сядь со мною рядом! Начистоту поговорим!

Тяжело вздохнув, Женька на цыпочках приблизился, сел от нее подальше, вжал голову в плечи.

– Я тебя ничуть не осуждаю! У парней в твоем возрасте такое случается сплошь и рядом! – усмехнулась Даша. – Дело в том, что если ты будешь и дальше продолжать в том же духе, то у тебя могут возникнуть некие и вовсе не желательные проблемы.

Опустив взгляд на колени, Женька внимательно слушал.

– Тебе срочно нужна девушка, пока ты не свихнулся на запахе чужого белья! – акцентировала Дашка. – Потом у тебя и выхода не будет, зациклишься… и все!

– А ты мне сама помоги! – набрался смелости парень и что было духу выпалил. – Я буду не против…

Ради одного вида Дашка изобразила на покрасневшем личике невообразимый ужас, картинно всплеснула ручками.

– Я с тобой не могу! – фыркнула она. – Я уже взрослая женщина, а ты еще ребенок! Твоя мама меня распнет на кресте!

Почувствовав себя намного увереннее, брат Ники и сам перешел в решительное наступление, жарко заявил:

– А мы ей ничего не скажем! Да и старше ты меня на год лишь с хвостиком! Через пару лет этой разницы никто и не заметит!

– Ты же не понимаешь, о чем ты сейчас говоришь! – уставилась Дашка на парнишку изучающим взглядом.

– Я все понимаю! – гнул Женька упорно свою линию. – Я все давно продумал! Мы с тобой поженимся, как только мне исполнится восемнадцать! Если хочешь, махнем на Украину! Там регистрируют браки с семнадцати лет! Через месяц я сдам экзамены, и мы сбежим на Юга. Ура! Круто, да?

С улыбкой посмотрев на парнишку, Дашка положила на его плечо руку, и Женька от удовольствия перестал дышать.

– Твоя мама нам этого не позволит! Она не увидит во мне хорошей и достойной жены для своего любимого сына!

– Мы это посмотрим! – сверкнул Женька глазами и решительно заявил. – Она поначалу будет ерепениться, но потом от своего все равно отступится. Мы ее не мытьем, так катаньем возьмем! Дарья Константиновна, я делаю вам предложение! Согласна ли ты выйти за меня замуж? Я не шучу!

– Я буду иметь в виду твое желание, но отвечу на него, когда тебе исполнится восемнадцать… – прижала Дашка пальчик к его губам, оглянулась вокруг и тихо прошептала.

Прикрыв глаза, Женька почувствовал, как громко стучит его сердце и этой бой отдается в его висках. Только что он сделал, возможно, самый решительный и самый главный шаг в своей еще довольно короткой жизни.

Усмехнувшись своим далеко идущим мыслям, Дашка поднялась с кровати, и парень, испугавшись, что девушка уже от него уходит, открыл глаза, уставился на нее, смотрел на то, как она выпрямляется и берется за завязки халата.

– Голой ты меня видел! – распахнула она халат и повернулась к нему. – И все же это будет лучше, чем западать на мое белье!

У парня перехватило дыхание. Дашка снова, как и в бане, оказалась перед ним совершенно обнаженной. Тугие груди озорно торчали вперед и дразнили парня. Крупные сосочки в упор смотрели прямо на него и завораживали его.

Женька перевел взгляд ниже и увидел идеально плоский животик. Темный треугольник из кучерявых волосков стыдливо прятался между девичьими совершенной формы ножками.

– Ты когда-нибудь трогал женскую грудь? – спросила Дашка, посмотрев девушке в глаза, парень помотал головой. – Можешь ее потрогать, не бойся! Она не кусается!

С видимой опаской вытянув руку, Женька впервые в жизни коснулся женской груди и крупно вздрогнул, будто реально заполучил сильнейший ожег. Дашка томно выдохнула, почувствовав чужое изучающее прикосновение. Парень замер.

– Все в порядке. Можешь немного сжать, но не сильно!

Девичья грудь на ощупь оказалась податливо мягкой, упругой и пружинистой, быстро восстанавливающей свою форму.

– И вторую руку давай!

Молодой Шатов осторожно сжимал ее груди, и Дашка быстро наполнялась приятно возбуждающими ощущениями. Она вовсе и не думала, что неумелые прикосновения парня могут быть столь захватывающе приятными. Даша почувствовала, что и сама стала непроизвольно возбуждаться.

– Подожди! – прервала она увлеченного исследователя женских прелестей и отвела его руки в сторону. – Может, ты уже хочешь посмотреть, что у меня находится между ног?

У Женьки мгновенно пересохло во рту. Искоса глянув на девушку, он неуверенно кивнул.

– Хорошо. Я лягу на кровать, чтобы тебе было удобнее…

Освобождая место девушке, молодой Шатов порывисто встал. Даша улеглась на кровать и раздвинула ноги.

– Подойди ближе и не бойся!

Приблизившись вплотную, Женька поднял глаза, почувствовал, как по всему его телу пробежалась дрожь.

– Протяни руку и потрогай!

Парень со всей возможной осторожностью прикоснулся к густо покрытому жесткими волосками лобку и медленно двинулся вниз. Дашка изо всех сил сконцентрировалась на том, чтобы предательски не вздрогнуть и не показать парню, как она сама его страстно желает. Делано спокойно она твердо произнесла: