Текст книги "Таежное смятение чувств. II. Возвращение"

– Все, Женька! На сегодня хватит!

Остановленный ее окриком, парень выпрямился. На его лице разливалось неудовлетворенное разочарование.

– Хорошего помаленьку! – произнесла Дашка ласково. – Все у тебя еще впереди! Будешь себя правильно вести…

Неглупый парень уловил, что все зависит только от него самого. Главное, чтобы с дуру не наделать очередных глупостей…

Отложив в сторону очередной исписанный листок, Борис поднял уставшие глаза, несколько раз моргнул, перевел взгляд на девчонку. Ника, пригревшись, сладко спала.

Стараясь не шуметь, Зимин встал, вышел из кабинета, прошел на кухню, выпил воды. В квартире было тихо. Все уже спали или делали вид, что они спят. Заглянув в комнату, где должен был спать Женька, Борис мальчишку там не нашел.

– Нетрудно даже будет догадаться, где его следует искать! – усмехнулся Борис. – Ах, Дашка-Дашка! – приоткрыл осторожненько он дверь в спальню сестрички, увидел Дашку, спящую в обнимку с Женькой. – Что и требовалось доказать! – притворил Зимин плотно за собой дверь. – Если Дашке что-то втемяшится в голову, эта бедовая девчонка ни на чем не остановится, пока не добьется своего! Следует констатировать, что мальчишка окончательно пропал! Вика узнает, будет не в восторге…

Вернувшись в кабинет, парень остановился возле Ники и долго и пристально на нее смотрел. Девчонка очень сильно походила на свою мать. На юном лице Ники он безошибочно узнавал почти все черты Виктории Игоревны. Борис смотрел на девчонку и видел перед своими глазами Викторию Шатову. Это могло стать и это уже становилось неотступным наваждением.

– Кажется, и ты, Борис, окончательно пропал! – потер Зимин с силой виски. – Точнее, Борис, ты окончательно у нас потерялся! Ты перестаешь ощущать между ними разницу! Ты любишь их обеих! И еще неизвестно и непонятно, кого из них ты любишь больше или кого и в ком из них ты любишь больше жизни самой…

Заняв место за рабочим столом, он пододвинул к себе чистый лист и углубился в научно-исследовательскую работу, писал до тех пор, пока не проснулась дочка Шатовой.

– Зимин, а ты все еще не спишь? – хлопала девочка спросонья забавно ресничками. – Ночью все приличные люди спят!

Закрыв книжку и убрав листки в папку, Борис поднялся и шагнул к Нике, присел рядом с нею.

– Может, мы в кроватку ляжем, Принцесса? – коснулся он рукой ее рассыпавшихся по подушке волос. – Дашка тебе постелила в маленькой комнатке.

– Одной мне, Зимин, в комнате будет страшно! – округлила девочка для убедительности свои глазки. – Можно я лягу с тобой? Я буду спать тихо, как мышка! Ты меня и не заметишь!

– Пошли, Принцесса! – шепнул он ей на ухо заговорщицки. – Прошмыгнем, пока нас никто не заметил…

Свернувшись клубочком, прижавшись спиной к Зимину, Ника мгновенно согрелась и быстро заснула, а Борис долго еще лежал и прислушивался к ее ровному дыханию.

Глава 8. Дела учебные

В десятом часу утра раздался звонок, потом в дверь кто-то настойчиво постучал. Дашка проснулась, толкнула в бок лежавшего рядом с нею парня и ядовито зашипела:

– Женька, бестолочь! Я же просила тебя убраться с моей постели пораньше! Сейчас мой братец тебя увидит, и нам обоим прилетит крышка! Быстро надевай штаны, дуй к себе в комнату!

В дверь снова требовательно постучали.

– Блин! – простонала Дашка. – Если вам не открывают, значит, никого нет дома! А если и дома, но не открывают, то вас никто не хочет видеть! Неужто так трудно понять…

Молодой Шатов быстро оделся и на цыпочках вышел из комнаты, на полусогнутых проскользнул он по коридору и шмыгнул в отведенную ему для сна спальню. Закрыл парнишка дверь за собой, выпрямился и облегченно отдышался.

– Вот это было приключение! – улыбнулся Женька счастливо. – Черт, я почти стал мужчиной…

Стук в дверь разбудил спящую рядом с Зиминым девчонку, она прислушалась и посмотрела на Бориса. Тот лежал с открытыми глазами и ласково ей улыбался.

– Там кто-то к нам стучит! – протянула Ника руку в сторону шума. – Поди, Зимин, открой!

– У нас все дома, Принцесса!

– А если это Галка пришла с мелкой девчонкой? – прищурилась Ника. – Приперлись к нам с утра пораньше!

– Сейчас Дашка встанет, сама им откроет! – придержал парень девчонку, чтобы она в коридоре не натолкнулась на своего брата, выбегающего из Дашкиной комнаты.

Затрещал электрический звонок, начал трезвонить, ни на секунду не останавливаясь. Кто-то нажал на кнопку и не отпускал.

– Юдина, если это ты, – накинула на себя халат Дашка и направилась к двери, – я тебя у двери придушу!

На пороге стояли Кирилл и Галина с девочкой на руках.

– Простите нас, уважаемые хозяева! Мы сами все понимаем, но нам надо срочно забрать все Галины вещи, – пояснил молодой Волошин. – Галя переезжает жить к нам!

– Могли бы особо и не спешить! – фыркнула Дашка. – Я к тому, что приехали бы за ее вещами после двенадцати. Мы еще спали! Шастают тут разные, нормальным людям спать не дают!

– Дашка, не ворчи! – появился в коридоре Борис. – Всем доброго утра и бодрого здравия!

Анюта с Дашей отправилась на кухню в поисках чего-нибудь съестного и вкусненького. Юдина пошла собирать свои вещи. А Кирилл с Борисом уединились в кабинете.

– Я тебя не шокировал? – спросил Волошин у Зимина.

– Да нет, Кир! – тепло улыбнулся Борис. – Галя заменит Анюте мать, а тебе она будет хорошей женой. Я рад за вас!

– Не знаю, что скажет на это отец! – вздохнул Кирилл.

– Шатова его обработает, – заверил Борис молодого Волошина, – и он не станет противиться вашему союзу.

Понизив голос, Кир спросил:

– Ты уже говорил с Викторией Игоревной про нас?

– Мне кажется, что она и сама все поняла. Она вчера заметила, какие счастливые вы вернулись из бани! – хлопнул Борис Волошина по плечу. – Возможно, она сама все это и устроила. Это на нее весьма похоже. Впрочем, я могу и ошибаться! – вспомнил Зимин про свою не в меру деятельную сестричку Дашку.

Хлопнув за удачу по рюмочке коньяка, молодые люди посидели в полной тишине, наслаждаясь поднимающимся изнутри теплом и состоянием умиротворяющего душевного покоя.

– Чуть не забыл! – встрепенулся Кир, вспомнив. – Отец выбил для тебя талон на покупку машины. Завтра мы с тобой сгоняем на областную базу, там оплатишь квитанцию. Тебе денег одолжить, или у тебя на «тройку» и из своих запасов наскребется?

– Своя машина – дело хорошее! – прищурил глаз Борис, ответил. – У Шатовой ее авто вечно не напросишься, пошлет со временем к черту. Передай, Кир, своему отцу мою благодарность. Деньги у меня есть. На машину хватит…

– Все-таки ты, Борис, вскрыл отцовский клад! – потер Волошин оживленно разом вспотевшие ладони. – Я поначалу не верил в это самое дело, думал, наш Костик просто блефует, байки и небылицы нам рассказывает! Втирает нам, малышам…

– Нет, Кир, – вздохнул Зимин, вспомнив о своем беспросветном детстве, – Костик не врал. Он мне сам показывал, как открывается потайной ящик в часах. Я знал, что там много денег…

В дверь тихонько постучали, и она приоткрылась.

– Я готова! – заявила Галина, сияя счастливыми глазами. – Мы можем уже ехать! – не терпелось девушке попасть на квартиру Кирилла, которая могла и должна была стать и ее домом.

– Мы поехали! – откланялся Кир смущенно.

– Вы приходите к нам еще! – кинула на прощание им Дашка. – Только по утрам, когда все еще спят, не шастайте!

Ника молча стояла в сторонке и думала о чем-то своем. Конечно, она хорошо понимала, зачем Юдина вдруг решила переехать к Волошину, чтобы жить вместе с Киром.

Ей тоже крайне хотелось переехать к Зимину, чтобы жить вместе с ним, каждую ночь спать в одной с ним постели. Но, к сожалению, она еще не доросла до столь кардинальной перемены в ее жизни. Но она добьется своего, дождется своего часа…

В понедельник, как и обещал, Кир с утречка пораньше заехал за Борисом, и они вдвоем отправились на областную базу, где изначально складировались и потом лишь распределялись по районам дефицитные товары народного потребления.

– Какого цвета машина тебе больше нравится? – привел Зимина молодой Волошин к огромному складу, на открытой площадке которого теснился десяток легковых автомашин.

Выбора большого и как такового и не было. Советский автопром большим разнообразием красок никогда не блистал. В послевоенные годы в ходу были черные, защитные и бежевые цвета, потом их несколько разбавили импортными красками.

– Мне, Кир, больше по душе вишневый цвет! – остановился Борис возле понравившейся ему машины.

– Оформите нам эту! – попросил Волошин у завсклада.

– Через пять минут все подготовлю, Кирилл Сергеевич! – ел глазами работник автобазы родного сына партийного бонзы.

Через полчаса довольный Борис ехал за машиной Кирилла на собственном автомобиле. В душе у него все пело и звенело.

Возле одного из центральных городских перекрестков они разъехались. Кирилл поехал в родной отдел милиции, а вот Борису предстоял визит к декану факультета.

– Неслыханное это, знаете ли, дело, молодой человек! Нонсенс! – просматривал его документы профессор Смирнов, поблескивая стеклышками старомодных очков. – Чтобы к нам посреди учебного года перевели вдруг человека из другого учебного заведения? И ладно бы еще из профильного с нами ВУЗа, а то из самого что ни на есть заштатного техникума! Чудно! Что вы сами мне на это скажете, молодой человек?

– Мне нечего вам сказать, Нил Илларионович! – потупил Борис смущенно глаза и тяжело вздохнул.

Шатова его предупреждала, чтобы он нигде не козырял своими родственными связями, не выставлял их глупо напоказ.

– Должно быть, как тут указано, вы у нас, молодой человек, особо одаренная личность? – пытался старичок с бородкой, как у Всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина, заглянуть своим пытливым и оценивающим взглядом ему в душу.

– Мне, – опустил Зимин голову еще ниже, – трудно об этом самому судить, Нил Илларионович!

Откинувшись на высокую спинку стула, старый профессор возбужденно потер руки, решив загнать его в угол, заявил:

– А мы, молодой человек, небольшой экзамен по профильным предметам вам устроим! Ваши знания по истории и философии меня особо не интересуют, а как относитесь вы к прикладной математике, мне хотелось бы знать, батенька…

От прикладной математики они плавно перешли к чистой математике, а с нее неожиданно свернули на сопротивление материалов, копнули глубже теорию прочности материалов.

– Ну-с, батенька, – протер устало профессор изрядно вспотевший лоб, – глубиной ваших познаний я удовлетворен. На этом мы наш научный диспут окончим. Против вашего перевода к нам я более ничего не имею. Рад, что в наших стенах появился способный студент! – пожал декан Зимину руку.

Учебная группа встретила появление нового товарища вовсе не однозначно, но Борис отнесся к этому абсолютно спокойно.

Со временем страсти поутихли, когда городские пижоны узнали, что новенький, прибывший к ним из таежной глубинки, живет в самом центре и раскатывает на новенькой «тройке».

Если в первые дни староста их группы Лена Погодина с хорошо читаемой ревностью в дивно красивых глазках поглядывала в его сторону и опасалась за свой авторитет, то к концу недели она сама подсела к Борису и начистоту предложила:

– Слушай, Зимин, давай, мы заключим мирный пакт!

– Я же с тобой, Елена Прекрасная, – улыбнулся Борис широко, – воевать и так не собирался! И я тебя слушаю!

– Ты не подрываешь мой авторитет, я не натравливаю на тебя наших ребят! – выдвинула Лена свои условия сделки.

– Елочка, меня полностью устраивает твоя кандидатура на посту нашего старосты! – кивнул парень согласно. – Ты, Елочка…

– Не называй меня так! – насупилась девушка обидчиво.

– Как же мне, милая Леночка, тебя еще называть, если ты вся из себя колюче холодная и неприступная? – хмыкнул Борис.

– Зимин, ты не раздражай меня! – раздулись широко крылышки ее прелестного носика. – Если ты пойдешь против меня, то мало тебе не покажется! Знаешь, кто у меня…

Прерывая ее гневную речь, Борис дотронулся до ее руки.

– Я знаю, Леночка, – улыбнулся он, – что твой дядя работает первым секретарем нашего Ленинского райкома партии.

– А что у тебя прячется за спиной? – поинтересовалась Погодина больше по одной вяло любопытствующей инерции.

Посмотрев в ее глаза, Борис чуточку приоткрыл для нее завесу тайны его могущественных покровителей и пояснил:

– Чтобы сильно не расстраивать тебя, Елочка, я скажу, что один мой дядя работает директором крупного завода.

– А-а-а… – кивнула понимающе староста. – Теперь мне стало абсолютно понятно, откуда это у тебя взялась шикарная квартира в центре и появилась крутая тачка. Дядя тебе все подарил!

– Тут ты сильно ошиблась, Елочка! – усмехнулся Зимин. – Эта квартира по всей жизни принадлежала моему деду, а машину я купил на свои деньги, которые мне достались от родного отца, которого давно уже нет в живых. Так что…

– Прости, Зимин, я же не знала… – переменилась Погодина на глазах, стала простой и естественной. – Мир?

– Конечно, Елочка, мир! Даже худой мир лучше всякой доброй ссоры! – сжал Борис легонько девичьи пальчики.

Извечное женское любопытство, несмотря даже на природную стеснительность, все же взяло верх, и Лена спросила:

– Зимин, у тебя девушка есть?

– Ты хочешь узнать, Елочка, свободно ли мое сердце?

Пряча немалый личный интерес, Погодина протянула:

– Ну, наверное, где-то в этом ключе…

– Елочка, я безумно люблю одну женщину!

– Жаль! – вздохнула девушка. – Только не прими это на мой счет! Ты не в моем вкусе, Зимин!

– Я в курсе, Елочка! – усмехнулся парень. – Тебе безумно нравится наш одногруппник Ленька Селиверстов!

Услышав про свою потаенную привязанность, Леночка едва не подпрыгнула на месте и едко прошипела:

– Тоже мне сказанул, Зимин! Он же бабник и ловелас!

– Это у него пока еще гормоны играют. Ленька со временем перебесится и будет для тебя хорошим и надежным мужем!

– Иди ты к черту, Зимин! – накрыла девушка его руку узкой ладошкой. – Не забывай про наш тайный пакт.

– Уже, Елочка, иду! Я буду самым верным союзником!

После этого разговора проблемы сами по себе отпали…

В середине мая Борис показал Шатовой написанный им вариант ее кандидатской диссертации.

– Это, Зимин, не моя работа! – ахнула восхищенно Вика. – Тут от моего опуса практически ничего не осталось! Ты все перелопатил и целиком переделал! Зимин, я тебя обожаю! – обняла она крепко парня и поцеловала его.

– Вам, Виктория Игоревна, – потупил скромно довольные глаза Борис, – остается только все тщательно самой для приличия проштудировать и показать работу своему научному руководителю. После его замечаний ты можешь отдавать работу в печать. А мы тем временем автореферат твой соорудим! Да, забываю все у тебя спросить насчет твоих публикаций. Вот только не говорите, Виктория Игоревна, что их у вас нет!

На мгновение задумавшись, Шатова призналась:

– У меня всего две публикации. Как-то все время про них забываю! Вот же черт! Теперь из-за них задержка пойдет! И если не одно, то второе мне вечно мешает!

– Я так, Виктория Игоревна, и знал! – выдержал томительную паузу и фыркнул Борис. – Не понос, так золотуха! Сели на унитаз, а вот бумажку с собой прихватить не удосужились!

От такого сравнения женщина даже поморщилась, состряпала на своем лице уморительную рожицу и брезгливо протянула:

– Фу, как пошло, Зимин!

– Зато в самую точку!

– И что теперь делать? – прищурилась Шатова пытливо.

– Снимать, Виктория Игоревна, штаны и бегать! – смеялся Борис и с обожанием в глазах смотрел на нее.

– Я серьезно, Зимин! – притопнула Шатова ножкой. – Я и так для тебя это делаю едва ли не каждый день! Ты, Зимин, меня видишь голой чаще, чем я сама себя вижу в зеркале.

Смахнув с лица улыбку, Борис открыл очередной секрет:

– Я еще до майских праздников отправил в «Научный вестник» две большие статьи под твоим именем. Я у тебя числюсь соавтором. Обещали опубликовать все в ближайшем номере. В крайнем случае, статьи выйдут через месяц…

Переварив в себе озвученную им новость, женщина снова воспарила душой, кинулась ему на грудь и прошептала:

– Я тебя люблю, Зимин! Что бы я без тебя сейчас делала бы? Только не говори опять, что снимала бы штаны и бегала!

– Тебе следует еще, Виктория Игоревна, выступить на следующей неделе на научно-практической конференции. Я уже составил для тебя доклад. Будет тебе еще одна публикация…

Глядя в его наполненные любовью глаза, Вика уже точно уверовала в то, что дело с ее кандидатской диссертацией сдвинулось с мертвой точки, впереди зажегся яркий свет в тоннеле…

В двадцатых числах мая Ника встретила Бориса у входа в институт. В руках она держала толстую папку для рисунков.

– Ты, Принцесса, записалась у нас в художественную школу? – хмыкнул иронично Зимин. – Нас можно поздравить?

– Нет! Нет! – тряхнула девчонка нетерпеливо своей красивой прической. – Это Женька у нас целыми днями рисует вашу Дашку. И она везде, только представь себе, голая! Скажи, Зимин, я могу доверить судьбу моего любимого брата этой безродной проходимке? Не поломает ли она ему всю его жизнь?

Внимательно просмотрев рисунки, обнаружив немалое сходство в них с оригиналом, парень вполголоса заметил:

– У твоего брата большущий талант! Такое ощущение, что его отцом был не Николай Шатов, а сам Илья Глазунов!

Девчонка хитровато прищурилась и выдала тайну:

– А Николай Кузьмич Шатов вовсе и не его отец! Мне про это прямо, конечно, не говорят, но я это наверняка знаю!

– Выходит, – пожал Борис неопределенно плечами, – что его способности перешли к нему от его биологического отца!

– Все может быть! – согласилась с ним девчонка. – Но ты, Зимин, не ответил мне на мой вопрос! Могу ли я…

Тепло улыбаясь, Борис доверительно дотронулся до девичьего плечика и негромко произнес-утвердил:

– К твоему сведению, наш Павел Андреевич считает, что настоящим отцом у Дашки был мой брат Костик.

– И что все это знание значит? – моргнула Ника.

– Это значит, Принцесса, что эта безответственная особа Дашка доводится мне родной племянницей! И ты можешь на нее всецело положиться, как на меня самого. Я за нее перед тобой отвечаю! Ты удовлетворена моим ответом, Принцесса?

– Вполне! – вздернула девчонка горделиво носик и удостоила парня благосклонным взглядом. – Я тебя больше не задерживаю, Зимин! – передернула независимо плечиком Ника и удалилась.

Через день Бориса нашла Шатова. Вика украдкой поцеловала его, показала на «копейку» и повезла к себе на квартиру.

Подобные встречи у них время от времени происходили, а потому он поначалу вовсе ни о чем не думал, ехал и наслаждался видом красивой женщины за рулем…

– Зимин, мне срочно нужна твоя помощь! – стояла перед ним женщина и изящно натягивала на ногу капроновый чулок. – Зимин, вставай и быстро одевайся! Я не могу говорить с тобой, когда ты голый валяешься в моей постели! Я моментально теряюсь!

Недоумевая по поводу предстоящего разговора, парень быстренько оделся, смотрел, как Шатова неспешно берет в руки, накидывает бретельки на плечи и застегивает лифчик. Накинув на себя блузку, Шатова тяжело вздохнула и пояснила:

– Зимин, у меня проблемы с Женькой! Он ни в какую не хочет поступать в институт! Говорит, что он будет работать простым художником. Повлияй на него!

– Вы думаете, Виктория Игоревна, что он меня послушает? – покачал Борис недоверчиво головой.

– Зато он во всем слушает Дашку! – шагнула женщина к нему, прижалась всем телом. – А Дашка во всем слушается тебя, Зимин! Уговорите Женьку! Черт с ним! Дам ему свое согласие на их брак! Если этот балбес все же поступит в институт, и когда ему исполнится полных восемнадцать лет! Слово даю!

Потирая скулу пальцем, Борис поинтересовался:

– И куда он, интересно мне, должен поступить? Ни технический ВУЗ, ни экономический факультет его не прельстят.

Глядя на него, Шатова задумчиво провела пальчиком по своим шевелящимся губкам, прищурила глаз и проговорила:

– Пускай наш Женька поступает на архитектурно-строительный факультет. Там ему его способности больше пригодятся…

Получив задание, Борис отправился на поиски Женьки и Дашки. Впрочем, влюбленную парочку искать не пришлось. Дашка в одних трусиках сидела за инструментом и играла, а будущий студент сидел в кресле и делал очередной набросок. С десяток карандашных рисунков валялись по всему полу.

– Стучаться надо бы, братец! – подмигнула ему заговорщицки Дашка. – Мы, видишь, творим тут историю…

Набросив на ее плечи легкую накидку, Борис весело на них посмотрел, покачал головой и нарочито строго произнес:

– Все, баста! Студия временно закрывается!

– Ты что, нас выгоняешь? – оторвал Шатов свой взгляд от наброска и внимательно посмотрел на Зимина.

– Мы что, братец, тебе основательно надоели? – моргнула Даша, озадаченная его словами, и даже перестала играть.

– Сестричка, мне надо с тобой тет-а-тет пошептаться! – показал ей Борис глазами на коридор.

Плотно притворив дверь, Зимин популярно объяснил Даше, что от нее требуется в данный и конкретный исторический момент.

– Что, Шатова сама тебе все это сказала? – понизила голос и взволнованно переспросила Дашка. – Или половину ты сам себе домыслил и гонишь мне теперь кипешную волну?

– Я передал тебе наш разговор слово в слово! – заверил Дашу Борис. – И с этого дня никаких рисунков! Ты готовишься к сдаче своей сессии, а мальчишка готовится к выпускным экзаменам. А потом мы его готовим к вступительным экзаменам. Сейчас я ухожу, а ты его целуешь, тащишь в постель, и уже через час я прихожу и вижу его с учебником по математике в руке…

Помахав художнику рукой, Зимин покинул квартиру. Когда он вернулся, Дашка была одета в закрытое платьишко, а Женька с кислой физиономией ковырялся в логарифмах…