Текст книги "Призвать дракона"

– Что ты здесь делаешь? – рыкнул здоровяк. Он поднял прозрачное забрало шлема и запихал в рот мясистый стебель. – К пещере подбираешься? – Он медленно растирал стебель зубами, по подбородку потекла струйка зеленоватой слюны.

– Мне не нужна пещера. – Валек выпрямился во весь свой не слишком высокий рост. Эх, он, конечно, не Эдгар – тому всегда плевать, высок стоящий перед ним или мал ростом. А Валек невольно гнулся, заслышав грозный оклик.

– Да ты… – здоровяк положил ладонь на рукоять меча.

– Эй, Чикарь! Этот парень – травник! – донеслось сверху.

Валек повернулся. Со склона, перепрыгивая с камня на камень, спускался давешний лучник. Кожаная его куртка была во многих местах забрызгана синим, а в колчане белело оперение одной-единственной стрелы. Зато лук уже был перекинут за спину, да и меч вложен в ножны. Шлем с золотым гребнем, по которому можно сразу было определить капитана, лучник теперь держал на согнутой левой руке. Длинные каштановые кудри трепал ветерок. То, что волосы вились, было на редкость странно – Валек сразу понял, что перед ним мейнорец.

– А, Радомир! Тебе бы рекорды ставить по очистке пещер, – сразу изменив тон на льстиво заискивающий, заговорил Чикарь и даже изогнулся в поклоне, насколько позволяли чешуйчатые доспехи. – А я вот гляжу, парнишка тут без присмотра…

– Это травник, – повторил Радомир. – Как звать тебя?

– Валек.

– Идем со мной, Валек. Вадим ногу переломал. Перелом открытый. Помощь нужна.

– В город мне надо скорее. Друг кровью истекает…

– Мы возвращаемся в замок. Это по дороге. Я велю Люту тебя на своем жеребце до ворот подбросить. Мигом домчит. И… Чикарь, отдай метелку парню, нечего развлекаться, раз на службе.

Чикарь брезгливо выпятил губы – мол, и не думал я ни о какой траве – и отдал Валеку остатки каменного гостя.

Радомир повел Валека наверх, стараясь прыгать с камня на камень. А Валек, вместо того чтобы вытащить треугольный лоскуток и потребовать провожатого немедленного, покорно двинулся за капитаном. Не мог он перечить, если ему приказывали.

– Сразу три пещеры… Да ты самый великий воин, Радомир, – бубнил сзади Чикарь. От сока каменного гостя он захмелел не хуже, чем от вина, и язык у него заплетался. – Король наверняка наградит тебя мечом с золотой рукоятью…

Но Чикарь прошел за капитаном всего несколько шагов. Видя, что Радомир не обращает на него внимания, здоровяк развернулся и заспешил вниз.

– Сколько тебе лет? – спросил Радомир у Валека.

– Двадцать два.

– Думал, меньше. Хорошо разбираешься в травах?

– Надеюсь, что да.

Валек покосился на сваленных в кучу мертвых многоруков. Кажется, их было не меньше трех десятков. Сколько же всего этим утром истребил Радомир?

– В пещере было сто двадцать, – отвечал капитан, угадав вопрос травника. – Главное, стрелять быстро. Иначе они навалятся на тебя и…

Валек оглянулся, что-то его заставила снова глянуть на эту гору перебитых пещерных чудовищ. Из-под лиловой с серым груды переплетенных щупальцев высовывалась белая человеческая рука.

– Этот не успел, – сказал Валек.

– Да, Клод не успел.

«Не пойду я ховаться в пещеры, – отругивался отец Валека, когда мать особенно на него наседала, доказывая преимущества пещерного житья. – В каждой обитают сотни многоруков, и ради нас их всех истребят. Нет, не хочу спасения такой ценой. Они – древние обитатели нашего мира, а мы – пришлецы. Почему мы отнимаем у них право жить? Лишь потому, что они не просто грызут камень, а выедают настоящие залы?»

На высоком валуне сидел Вадим. Шлем с прозрачным забралом стоял рядом с ним на камне. Со сломанной ноги кто-то уже снял сапог и разрезал штанину. Нога была неестественно выгнута, наружу торчал окровавленный обломок кости.

– Сможешь вправить? – спросил Радомир.

– Без труда. Нужна лишь шина, чтобы привязать к ней ногу, – отвечал Валек. – У вас имеется костоправ в замке?

– С утра вроде был! – отозвался Радомир.

– Скажите ему, когда начнет делать гипсовый кокон, пусть оставит место раны открытым, тогда нога не загниет.

Радомир протянул Валеку пустые ножны. Травник кивнул, сбросил с плеча сумку. На дне, под накиданной в беспорядке кусачкой нашел кожаный мешочек, внутри серебряную ступу с пестиком. Вмиг он истолок несколько свежих стеблей кусачки и приложил зеленую кашицу к ране, затем велел двум дюжим лучникам держать Вадима покрепче. А сам, ловко ухватившись за стопу, дернул ногу. Раненый ахнул от боли. Кость встала на место. В следующую минуту пустые ножны были прибинтованы к сломанной ноге.

– Мне в отряд нужен травник. – Капитан одобрительно кивнул, оглядывая спорую работу Валека. – Пойдешь? Пять золотых в месяц. На всем готовом. Плюс премии.

– Я с выкликателем хожу. Это мой друг.

– Выкликатель… – повторил Радомир как зачарованный, и лицо его переменилось, глаза остекленели, будто капитан королевских стрелков вспомнил что-то давнее и очень печальное. – Сегодня спозаранку объявили о королевской свадьбе. Значит, выкликатель уже здесь, в столице…

– Ну да, выкликатель Эдгар! Самый лучший! – с гордостью объявил Валек.

– Послушай, парень. Ты мой должник, запомни, – Радомир заговорил жарким шепотом и стиснул травнику плечо так, что рука у Валека вмиг онемела. – Трактир «Залей кручину» знаешь?

– А то! – с достоинством отозвался Валек, хотя впервые слышал название.

– Сегодня после захода солнца приходи непременно. Вместе с другом своим приходи.

– Нам нельзя никуда отлучаться без охраны. Два гвардейца постоянно дежурят. Третий страхует.

– Выходи с охраной. Скажи, выкликателю надо развеяться. Ты мне обязан, парень. Жизнью. – В голосе Радомира зазвучали металлические нотки.

– Хорошо, мы придем, – почти против воли пообещал Валек. Просто потому, что такому голосу и таким интонациям не умел не повиноваться.

– Там чудный эль, – пообещал капитан. – А жаль, что ты травником ко мне не пойдешь. Без травника в отряде нельзя.

– Где же прежний? – спросил Валек. Травников все время не хватало. И на первое попавшееся предложение он соглашаться не собирался.

– Сорвался с кручи.

Валек собрал свои вещи, перекинул сумку через плечо.

– Я приду вечером. Но теперь тороплюсь. Эдгар ждет. Мне как можно скорее надо назад.

– Спустимся со склона – поскачешь вперед с Лютом. Я же обещал! – сказал Радомир.

* * *

Валек побежал вниз по крутому склону, опережая стрелков, досадуя на себя за то, что недопустимо транжирил время. Не свое – Эдгара. Наверх уже спешили люди, нагруженные мешками.

– У меня ключ! Ключ! – вопил парень в драной кожаной куртке и кожаных штанах, размахивая в воздухе жестяным кружком.

Но таких, с ключами, было не меньше десятка, а пещер освободилось только три.

Сразу за парнем бежала наверх по склону молодая женщина в клетчатой юбке.

– Не смей! – ухватила ее за полу юбки толстая рыжая тетка в стеганой безрукавке. Голые розовые руки были обсыпаны рыжими веснушками.

– Я раньше всех пришла! Раньше всех! – кричала женщина в клетчатой юбке, пытаясь вырваться, но рыжая держала ее за подол и не отпускала.

Валек узнал женщину в клетчатой юбке – она сидела на камнях вместе с тощим болезненного вида мужчиной и бабкой в грязном платье. Помнится, у нее еще ребенок все время плакал… Сейчас его не было видно. Бабка эта была тут как тут. Она низко кланялась Чикарю и приговаривала:

– Касатик, пропусти, милый. У нас одного мальчонку утром многоруки уволокли. Мы оглянуться не успели, как они его сожрали, гады. Как же теперь, а? Что ж нам теперь обратно возвращаться? Мы ж этим мальчонкой многоруков, почитай, из пещеры выманили, это ж как подмога была. Касатик, милок. Вон пещер-то сколько. Нам бы самую маленькую…

– У нее нет ключа! – надрывалась рыжая тетка. – А у меня есть! Есть!

Чикарь ухватил женщину в клетчатой юбке за локоть и притянул к себе.

Рыжая тут же прорвалась наверх, она бежала, размахивая руками в надежде первой добраться до входа в пещеру. Впереди нее был только парень в кожаных штанах. Тот, что рванул наверх первым.

– Не торопись, – шепнул женщине Чикарь, его влажные красные губы расползлись в ухмылке. – Так говоришь, пещерка нужна?

– Нужна, сударь, – всхлипнула женщина.

– Ты на все для этого готова? – Чикарь положил широкую ладонь женщине на ягодицу. Тощий мужичок отвернулся, делая вид, что ничего не происходит.

– Готова, – выдохнула женщина.

* * *

Как и обещал, спустившись с крутизны, Радомир отправил Люта вперед – на самом быстром жеребце отвезти травника в столицу. После чего собрал своих лучников. В этот раз после рейда был только один убитый – Клод. Новичок. Неудачник. Новички всегда гибнут первыми, это банальная истина, которая не может смягчить боль потери для близких. Только вряд ли у Клода имелись близкие. В королевские лучники идут одиночки, сироты, изгои. Тот, кто выстоял, имеет шанс в следующий раз уцелеть.

Раненый в отряде в этот раз тоже был один. Четверо стрелков осторожно спустили его с кручи. К тому времени пыль от подков Лютова коня давным-давно улеглась на дороге, что огибала скалу, выводя назад к столице и форкастлу.

Сегодняшний день можно считать удачным. Давно не удавалось отбить у многоруков подобной площади. Три пещеры! Радомир обернулся и посмотрел из-под руки на зеленый склон, полого поднимавшийся к скальному обрыву. Дальше шла круча с язвами пещер, а еще выше – острый гребень да небесная синь. Казавшиеся отсюда мелкими фигурки людей карабкались к пещерам. Теперь до вечера там будет свара и драка. Все будут стремиться занять верхние залы: никому не захочется ютиться в проходной.

– Род, – окликнул капитан уже немолодого лучника. Под кожаной курткой тот носил кольчугу, а плащ его был заколот фибулой с красным камнем. Такими фибулами король награждал ветеранов. Три фибулы – и Род получит ключ на заселение пещеры, сможет жениться и завести детей. – Предупреди новых поселенцев, чтобы по ночам выставляли дозорных, пока ближайшие пещеры не будут очищены. Скажи, что по трещинам может просачиваться малышня многоруков. Дозорный без труда почует их запах и сможет перебить тварей топором или острогой. А спящих они загрызут.

– Их же предупреждали во время выдачи ключей, – буркнул Род. – Писарь должен был сказать.

Радомир покачал головой, сомневаясь, что Чикарь точно выполнил поручение:

– Лишний раз напомнить будет не худо.

– Так мне же придется карабкаться снова наверх!

– А ты как думал! Отсюда вряд ли ты до них докричишься. Возьми с собой двоих парней да еще раз осмотрите все закутки в пещере: может, кто из малявок уже затаился. Сначала поешьте. Потом идите. Из премиальных каждому две монеты.

– Золотых?

– Не наглей! Два серебряных денария вполне сойдут.

Род пробурчал что-то недовольное в ответ. Впрочем, бурчал он для виду. Сам понимал – проследить за поселенцами необходимо. Лучше всего даже оставить троих лучников для охраны. Но это невозможно, поскольку такого приказа они не получали. Да и люди все измотаны донельзя. Но случалось (и не раз), когда наутро новых поселенцев находили в только что отвоеванных пещерах обглоданными до костей. Дело стрелков – добывать пещеры. Охранять их должны ополченцы из самих новосельцев-пещерников. Но то ли им лень, то ли решить никак не могут, кому входы беречь, так и полагаются каждый на себя. Радомир предлагал организовать ночную стражу для пещерных выселков, но король ответил: нет людей. То бишь нет денег в казне.

Иное дело – старые пещеры. Туда многоруки уже не возвращаются. Там стены обделаны и отполированы, полы украшены мозаикой, повсюду светильники, в нишах устроены хранилища, и если воздуховод правильно устроен, воздух там чистый. Говорят, старые пещеры – настоящие сокровищницы. Там другая опасность. Туда устремляется нищий беглый люд из затопленных низин – попрошайничать и воровать. От них отгородиться ничуть не легче, чем от многоруков. Для защиты ладят медные двери, запирают засовы, там охрану держит каждый, кому жизнь дорога.

Так, размышляя о пещерных делах, Радомир спустился на площадку, где оставил двоих солдат стеречь своего коня и поклажу лучников. Здесь же стояли три подводы, запряженные мулами: одна – для мертвецов, две другие – для раненых. В этот раз мулы будут шагать налегке.

Радомир потрепал Увальня по шее. Тот фыркнул, аккуратно снял мягкими губами кусочек сахара с ладони. В самом деле Увалень, раздобрел на королевских харчах – ишь как шерсть блестит и лоснится. Радомир отошел на несколько шагов, примерился, привстал на цыпочки и с разбегу вспрыгнул в седло, оттолкнувшись ладонями от крупа. Будто в детстве играл с друзьями в перепрыжки. Впрочем, немного почудить сегодня он имел право. Капитан был доволен собой. Или не был?.. То есть он мог быть доволен собой. Но тоска грызла его и томила. Грызла уже двенадцать лет, ни на миг не отпуская.

Несколько глотков воды, пара едких шуток, после чего лучники построились и двинулись к королевскому форкастлу. Двое парней и Род, забрав бутыль с пивом и завернутый в листья лопуха хлеб, остались. Им как минимум часа три придется еще лазать вокруг отвоеванных пещер.

Капитан ехал впереди. Сразу за ним – повозка с раненым. Командир попридержал Увальня, поравнялся с лежащим на мешках Вадимом. Лицо у стрелка было белое, будто обсыпанное мукой. Правая рука покоилась на шлеме. Беда, если лучник потеряет шлем с прозрачным забралом. Все остальное по цене несравнимо – ни кольчуга, ни меч, ни лук со стрелами не стоят вместе и половины шлема с драгоценным прозрачным забралом. Шлем выдается один на всю жизнь. Потерял – считай, с жизнью расстался. Приходится брать взаймы, новый шлем за свои кровные покупать, а кто стрелка ссудит, коли жизнь его ценится не дороже десятка стрел? Потому и дерут ростовщики процент зверский. Возьмешь кредит – никогда не расплатишься.

– Хреново? – спросил Радомир.

– Ничего. Буду жить. Это уже пятая моя пещера.

Пятая? А у Радомира… Сотая? Сто пятая? Он когда-то завязывал красную нитку на луке после каждого убитого многорука, потом – после каждой пещеры, потом перестал вязать узлы на память, да и пещеры считать перестал.

Иногда ему казалось: чем больше отвоевывает он пещер, тем больше становится в них нужда. Вокруг выдачи ключей вечно неразбериха, склоки, интриги. Люди уходят из низинных затопленных земель долины, стремятся осесть поближе к королевскому замку и столице. В Закрытом городе места больше нет, все новоприбывшие селятся в пещерах. Давно пора строить новый город, ох, давно пора. Но прежний король Горислав, отец нынешнего, успел заложить только террасы для будущих улиц. После чего в казне деньги иссякли. Куда проще и дешевле отправить лучников отвоевывать пещеры у многоруков. Вон старые пещеры выглядят как настоящий город – люди пристроили снаружи изящные галереи и лесенки, вырубили в скалах портик с колоннами и фронтоном, воду, что сочилась из скал, свели по трубам в две большие каменные чаши. На буйных плетях клематисов среди темной зелени звездочки голубых и синих цветов. В нижних пещерных ярусах под кожаными тентами идет бойкая торговля. Многие торговцы теперь, когда больше не падает огонь с небес, предпочитают иметь лавки в старых пещерах, нежели под душными столичными сводами. Многоруки выгрызают в камне великолепные залы, просторные комнаты, удобные галереи, как будто заранее вычерченные умелым архитектором. Надо только выгнать уродов и занять их жилища.

«Может, стоит приручить их и заставить работать, вместо того чтобы убивать?» – подумал Радомир.

Вопрос, разумеется, риторический. Сколько раз уже пробовали это сделать! Ловили малышей чудовищ, натаскивали, но история всегда имела один и тот же конец: однажды укротитель терял бдительность, подросшие многоруки убивали его, а заодно всех, кто оказывался рядом, и вырывались на свободу. Иногда их удавалось поймать и истребить, иногда твари добирались до своих. Но по приказу многоруки не вырыли еще ни одной самой крошечной норки. Время от времени капитану приказывали поймать многоруков живыми. Иногда малышню, реже взрослых. Помнится, парочку здоровенных тварей он приволок в форкастл месяц назад. Интересно – зачем? Может быть, король решил пробить с их помощью потайной ход?

Ха-ха… Не смешно…

Радомир сдавил ногами бока Увальня, тот прибавил шагу, перешел на рысь, потом на галоп. Куда так торопился капитан? Ведь эта спешка не приблизит его встречу с выкликателем Эдгаром.

Глава 6
Форкастл короля

Покои Радомира в замке не отличались изысканностью. Каменные стены без штукатурки, узкая кровать, сундук с вещами да стол и стул у окна. Скромность, более походящая на скудость. Не от бедности, а просто потому, что капитан королевских стрелков никогда не придавал значения вещам, не замечал их порой вовсе. Впрочем, было несколько безделушек, особенно любимых, и среди них – несколько воистину ценных вещей. Но главная ценность – папка со старинными картами, единственное, что у него осталось от брошенной усадьбы. Единственное, что он забрал с собой, покидая опустевшее родовое гнездо навсегда.

Последние полгода он почти каждый день думал об этих картах.

В комнате было темно, хотя солнце только еще начинало клониться к закату. Но из-за металлического козырька на узком оконце в комнату почти не попадало света. Радомир снял перевязь с мечом, сбросил кожаный камзол. Кожа эта прозывалась чертовой – ее не могла прожечь ядовитая слюна многоруков, ну а кровь чудищ скатывалась, как с гуся вода. Под камзолом была надета кольчуга, сплетенная из тончайших колец. Металлическая ткань, пока капитан ее стаскивал, извивалась под пальцами, норовя ускользнуть змеей. Толстая рубаха под кольчугой провоняла потом. Капитан стянул сапоги (почти что соскреб), сбросил всю одежду и отправился в умывальню. Бронзовая ванна была вделана в каменный пол, капитан открыл серебряный кран, тонкая струйка воды ударилась о дно. Вода была тепловатой: на крыше форкастла стояли огромные медные баки. Дождевая вода всегда была в достатке, щедрое солнце нагревало ее до температуры тела. В носике бронзового светильника бледный язычок пламени едва тлел, лишь обозначая контуры. Тлел и грезил о свежем ветре, который мог бы раздуть его до огромного факела…

Факел полыхнул, ослепляя, пожар перекинулся на верхние этажи, нырнул в окно, уже целый городской квартал пылал…

– Не спи… – сказал чей-то голос, и теплая рука тронула его за плечо.

Радомир вздрогнул. Он в самом деле уснул. И факел, и пожар ему пригрезились. Подле него на корточках сидела Райна, дочь бывшего короля и сестра нынешнего. Сероглазая темнокудрая Райна. Любимая Райна. Его Райна.

– Я сейчас выберусь, – Радомир поднял руку, убрал с лица мокрые пряди длинных волос.

– Как прошла охота?

– Разве это охота? – Он задумался. На миг. Неужели в замке смотрят на его тяжкий труд как на веселое развлечение? Впрочем, не удивительно, из форкастла все видится иначе. – Я сделал несколько удачных выстрелов. Ребята старались. Правда, Клоду не повезло. Ты помнишь Клода?

– Рыжий такой…

– Ну да, рыжий. Новичок. Первая вылазка. Поставил его во второй ряд, а он, дурак, вылез вперед. Его тут же задавили. Я лишь один раз успел выстрелить, как сразу пять тварей на него навалились. Он, верно, не сообразил, что рукастых должно быть много – мы чистили тройную пещеру.

– Значит, рыжий погиб. А перекупщик зерна или какой-нибудь дергальщик будет благоденствовать в этой пещере.

– Да нет, обычные оборванцы из низины.

– Такого быть не может! – не согласилась Райна. – Тройная пещера! Ты знаешь, сколько желающих на подобные хоромы? А? Тройные пещеры теперь редкость – мы слишком быстро тесним многоруков. Никто не отдаст хоромы оборванцам. Писцы сочтут это полным идиотизмом.

«Полный идиотизм…» Может быть, тяжкий и мерзкий труд Радомира в замке тоже считают идиотизмом? Ему сделалось холодно, вода показалась ледяной.

– Знаешь, я замерз! – он клацнул зубами.

– Тогда поторопись. Я принесла вино и пирог с птицей. – Райна выпрямилась. – Еще горячий.

– О, пирог! Что ж ты сразу не сказала? – попробовал отшутиться он.

Райна выскользнула из ванной, он стал нащупывать простыню, наткнулся на сложенное на низенькой скамеечке чистое белье, крахмальное, пахнущее душистым мылом. Если Райна принесла белье, значит, ждет его сегодня ночью в своих покоях. Капитан лучников спит с королевской сестрой. Но короля это не волнует: она не принесет в подоле бастарда. В ее жилах – кровь мейнорцев, и Радомир – последний из князей мейнорской крови. Пока рядом нет выкликателя, их любовь бесплодна.

«А выкликатель-то рядом», – мысленно усмехнулся Радомир.

Он вышел из ванной. Белоснежная рубашка со сборчатым воротом была распахнута на груди. С длинных волос на плечи стекала вода, но у висков они уже начали подсыхать, завиваться.

Райна сидела в кресле, положив ногу на ногу. Платье из кремовой шерсти с вышивкой по подолу, с разрезом на бедре она надела впервые. Ножки в красных кожаных туфельках Райна перекинула через подлокотник. Тонкая рука (широкий рукав сполз до самого локтя) поигрывала ножиком с серебряной рукоятью. Вообще мейнорские женщины обычно ширококостные, сильные, как мужчины, и могут сражаться в рукопашном бою, не уступая ни в чем стрелкам и гвардейцам. Но Райна – исключение, она изящна, почти воздушна и презрительно относится к мужским забавам.

– Значит, нищим беженцам не положены пещеры? Им место на городских площадях, выпрашивать милостыню? – спросил Радомир холодно.

Его бесила ее надменность. Он сам был нищим, пускай и из знати. В низинных землях он потерял все, в тот день, более десяти лет назад, когда отряд мародеров, отступая на север, ворвался во двор их усадьбы. Тогда погибла его семья, вся, до единого человека. Теперь и самой усадьбы уже нет – ее поглотило море. Море наступало, медленно и неотвратимо, с каждым годом долина становилась все меньше. А ведь когда-то Открытая долина была почти в два раза больше, чем ныне. К тому же по узкому перешейку можно было доехать до королевства Бейни – там ткали лучший шелк, там жили удивительные птицы, умевшие разговаривать человеческими голосами. Там вместо собак держали ручных дракончиков – летающих ящеров. Они не умели плеваться огнем, зато громко верещали, предупреждая об опасности. Из Бейни привозили диковинные камни, серебряные кувшины изящной работы, золотые украшения, шелк и бархат, и ковры такой красоты, что за них насыпали столько золота, сколько ковер весил. В те дни никто не помышлял о том, чтобы селиться в пещерах. На многоруков даже не охотились – какой с них прок, если мясо не съедобно? Убивали их изредка: когда травники искали кусачку или яичную траву. Или собиратели яиц – опять же по случаю. Потом море стало медленно наступать. Первым исчезли перешеек и желтая полоска пляжа. В Бейни еще ходили под парусом и на веслах, вершину самой высокой горы Бейни с королевским замком можно было разглядеть в ясный полдень с крутого утеса на берегу. Но с каждым годом королевство Бейни становилось все дальше и дальше, будто остров с замком уплывал по волнам в неведомый мир. И в один совсем не прекрасный день исчез за горизонтом. Еще год или два после этого отважные мореплаватели пытались добраться до Бейни. Может быть, они и добрались, но никто из них не вернулся. Потом смельчаки пускались только в каботажное плаванье, вдоль берегов исследовали опустевшие селения на юге, привозили невиданных зверей и рассказы о мертвой пустыне, что захватила на юге земли на много-много лиг, кто-то утверждал даже, что пустыня тянется до самого экватора земного шара. Дальше вроде бы должны лежать тропики с вечнозелеными лесами, но в те земли хода никому не было. У Велиора в библиотеке хранилась карта, где была нарисована южная оконечность материка, острым клином спускающаяся к южному полюсу. Однако, если верить карте, земли там были низинные, их тоже должен был пожрать Океан. Опять же, если верить тем картам, то от королевства Бейни должен был остаться только один островерхий утес с королевским замком на вершине. Потому что не может Океан в одном месте быть выше, а в другом ниже. И в этом случае конец обитателей королевства Бейни был ужасен. Если, конечно, они не успели построить корабли и не двинулись дальше на запад. Потому как на западе, согласно картам, лежал большой остров, почти равный материку, и на нем было два хребта и высокое плато. Уж эти земли Океан никак не мог отобрать.

Много лет назад Радомир видел прежнего короля Горислава, как тот приезжал вместе с Велиором на берег, и знаменитый маг в синем плаще, усыпанном золотыми звездами, пытался остановить море таинственным заклинанием. Молнии били с его пальцев прямо в воду, и все встали на колени и целовали землю вокруг него. Но это не помогло. Король уехал вместе с магом темной ночью, чтобы не смотреть подданным в глаза. А местные жители срочно стали строить плотины. Не помогли плотины, Океан оказался сильнее…

– Ну почему же… – Райна состроила гримаску, смысла которой капитан не понял. – Пойми: роскошные хоромы – это плата за преданность. Писцам и тем, кто осуществляет дерг, кто охраняет форкастл. В конечном итоге король платит за очистку пещер стрелкам золотом.

– В конечном итоге мои лучники платят за них своей кровью.

Он не сказал «я плачу». Хотя он тоже платил – и не раз.

– Выпей. – Она наполнила до краев серебряный бокал, украшенный изумрудами, терпким золотым вином, протянула ему. – Выпей и перестань придираться к словам. Сегодня на тебе ни царапины. Ни одна тварь не плюнула в тебя, даже не обрызгала кожу своей синей кровью. Или ты боишься, что скоро очистишь все пещеры и тебе нечем будет заняться?

«Она действительно так считает или повторяет чьи-то слова?» – подумал он почти без раздражения. Райна по природе своей была обезьянкой – подражала и передразнивала в зависимости от настроения. И, кажется, редко задумывалась над тем, чьи слова повторяет. Может быть, так она пыталась скрыть истинные свои мысли? В глубине души он был уверен, что на самом деле Райна думает иначе.

Просто потому что она не может думать так, как говорит!

– Боюсь, нашу Открытую долину вскоре затопит Океан. Где мы будем сеять зерно, когда все уйдут в пещеры? – покачал головой Радомир.

– В пещерах тоже можно жить.

– Разорять птичьи гнезда и охотиться на диких коз.

– И еще работать в шахтах и плавить металлы. Ты слышал, быть может, о плавильных печах? – Райна насмешливо прищурилась.

– О да, я чую их дым, когда ветер с востока. – Радомир сделал паузу. Он знал, что бесполезно говорить об этом с Райной – она не в силах ничего изменить. Но она – сестра короля. Быть может, что-то из сказанного достигнет королевских ушей…

«В весьма приблизительном виде», – уточнил он для себя. Впрочем, какое это имеет значение? В мудрость короля Радомир давным-давно не верил. И хотя он чуть ли не каждый день встречался с королем, капитану казалось, что повелитель отгорожен от него прозрачной стеной, прочнее, чем забрало шлема из панциря хадха. В самом деле панцирь. Радомир говорил, а король его не слышал. Однако Чикарь сумел приблизиться, аж под самый королевский локоть нырнул, теперь из-под мышки выглядывает и ухмыляется.

– Долина сжимается, Райна. Все меньше зерна, все меньше детей. И подданных короля все меньше. Северные герцогства так же теряют силы. Но землю теряют только бургундцы, поскольку их владения на побережье. Мы держимся за то, что накопили, оберегаем свою рухлядь, почитая ее за драгоценные сокровища. – Он сделал паузу, ожидая, что в этом месте она его перебьет. Но Райна молчала. Она смотрела на него снизу вверх, как зачарованная. Но слышит ли она его? – Круг земель сжимается. Мы забираемся в норы. Оберегая, мы будем все время терять. Есть лишь один выход… – Он хотел добавить: «Я уже говорил об этом королю», но благоразумно пропустил эту фразу. – Нам нужно выйти за границы горных хребтов, что окружают долину с востока.

Райна покачала головой:

– Всего-то! Ты же знаешь, это невозможно. Никому не по силам. Даже Велиор не знает, как это сделать.

– Значит, надо сделать то, что нам кажется не по силам. Пока мы не выйдем за границу Восточного хребта, мы ничего точно не узнаем о нашем мире. Не узнаем, как мир изменился и есть ли пригодные земли и можем ли…

Ее смех заставил его замолчать на полуслове.

– Рад, милый, что ты говоришь! К примеру, ты можешь трахнуть меня за ночь лишь три раза. Ну, пусть четыре. А если я попрошу тридцать? Что изменится от этого? Ты сможешь?

– Ты как король! – воскликнул он с досадой. – Я говорю о важном, о самом важном, а он в ответ лишь смеется.

– Ты непочтительно отзываешься о короле!? – дерзко изломила бровь Райна.

– Вот, гляди! – Радомир схватил папку, украшенную белой сверкающей пластинкой-драконом. – У меня есть карта. Там указана дорога через перевал. Я могу выйти… Могу миновать Восточный хребет и выйти в неведанные земли.

Он развернул карту. Третью, ту самую, которую он не успел рассмотреть в тот роковой день. Где хребет был изображен мельче всего и можно было разглядеть низинные земли с той и другой стороны.

Здесь дорога тоже была помечена красным, как и на двух других картах.

Райна разглядывала старинную бумагу с минуту.

– Это просто картинка. По ней не узнать, какая это часть хребта. Ты даже не знаешь, где здесь север и юг.

– Ты мне поможешь, – сказал Радомир решительно.

– Что?

– У короля в кабинете висит карта Открытой долины. Там есть все хребты. Возьми мою карту и определи, какая именно часть Восточного хребта изображена на этой карте. И… Мы вырвемся из замкнутого круга.

Едва слышный шорох заставил его обернуться.

В дверях стоял Чикарь. Слышал он последние слова Радомира или нет? Неведомо.

Радомир вскочил.

– Что ты тут делаешь? – Капитан спешно перевернул лист с картой так. что виднелась только грязновато-желтая изнанка.

– Принес отчет о сегодняшних потерях. – Чикарь поклонился и протянулся капитану аккуратно исписанную страницу. Почерк у него был великолепный.

Чикарь выскользнул из комнаты, прежде чем Радомир успел ответить.

– Он сволочь, – сказала Райна. – Это все знают.

«Хорошо, что я не заикнулся о предстоящей встрече с выкликателем, и этот тип не услышал», – подумал Радомир.

* * *

В первый раз Радомир увидел принцессу, когда он, потеряв семью и оставив разоренную усадьбу зарастать травой и кустарником, явился на службу в королевский форкастл. Он носил титул князя, в долине ему принадлежал изрядный клин земли, но землю эту готовилось поглотить море, черные ямины зияли на месте его угодий, там, где прежде трудились десятки крестьян. Король вручил ему лук, писец Чикарь (он и тогда уже был писцом, хотя никто в те дни не произносил слово «писец» с нынешним почтением) внес имя Радомира в списки королевских лучников. Радомир с детства был стрелок хоть куда, отличный фехтовальщик, лихой наездник, теперь он тренировался с утра до вечера, учился поражать цель без промаха – от каждого меткого выстрела зависело, кому достанется пещера – людям или многорукам.