Текст книги "Всемирная история. Новый Свет: трижды открытая Америка"

Роман Евлоев
Всемирная история. Новый Свет: трижды открытая Америка

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2020

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2020

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства.

* * *

Предисловие

«Conquistar y poblar» – наставлял отправлявшихся в Новый Свет испанцев Фердинанд II Арагонский. «Завоевывай и заселяй!» – простая, но исчерпывающая инструкция, которой со временем начали следовать даже извечные враги испанцев англичане. Правда, в обратном порядке. Если конкистадоры предпочитали делать ставку прежде всего на войну, а вопросами развития экономики занимались уже после победы, то англичане сначала как следует закреплялись на новом месте и только затем, имея надежные тылы, двигали границу своих владений.

Несмотря на диаметрально противоположный подход, обе колониальные империи добились в Америке впечатляющих успехов. Невозможно переоценить значение – причем не только для Европы, но и для всего мира – некоторых заморских диковин, вывезенных конкистадорами и колонистами на историческую родину. Речь в первую очередь идет о новых сельскохозяйственных культурах, внедрение которых навсегда изменило мировую экономику и рацион питания большей части человечества: картофель, томат, кукуруза, фасоль, красный перец, подсолнечник, какао, батат, авокадо, ваниль – вот далеко не полный перечень по-настоящему ценных даров Нового Света, в сравнении с которыми меркнут даже золотые сады Инков. Впрочем, и золота конкистадоры награбили тоже немало…

Сегодня историкам остается только гадать о количестве жертв, принесенных европейцами на алтарь своей алчности. Для решения этой задачи исследователи предлагают множество методик оценки численности аборигенного населения доколумбовой Америки: от анализа дошедших до нас нарративных и археологических источников до сопоставления максимального потенциала доступных индейцам технологий с площадью обрабатываемых ими земель. Наиболее щедрые ученые мужи устанавливают верхний предел предполагаемой величины популяции коренных жителей Нового Света на сенсационную отметку в 80 или даже 100 миллионов человек.

Их более осторожные в оценках – и, вероятно, более близкие к истине – коллеги сходятся на совокупной численности в 15 или 20 миллионов автохтонов. Уже к концу первого столетия после начала европейского вторжения голод, войны и ужасающие эпидемии неизвестных ранее индейцам болезней сократили численность коренных народов Америки вдвое. В сильно пострадавших регионах уцелел лишь каждый пятый, а некоторые земли и вовсе обезлюдели. Парадоксально то, что дороже всего за обогащение Старого Света заплатили коренные обитатели Нового.

История завоевания Америки полна и других удивительных парадоксов. Как, например, получилось, что вывезенные испанскими конкистадорами на родину горы – буквально горы! – золота превратили Испанию в одну из беднейших стран Западной Европы? Или как вышло, что люди, положившие в основу своей Конституции стремление к свободе, при этом завозили в Новый Свет миллионы африканских невольников и создали крупнейшее со времен египетских пирамид рабовладельческое общество? А чем объяснить свирепую непреклонность – подчас затмевавшую фанатизм инквизиторов и крестоносцев, – с какой вчерашние беженцы, спасавшиеся от гонений за веру, преследовали индейцев за исповедание теми собственной религии? И почему, в конце концов, целую страну назвали Аргентиной[1]1
  Название происходит от латинского слова argentum, т. е. «серебро».


[Закрыть], если как раз серебром-то она и не богата?

1. Босиком в Новый Свет: трижды открытая Америка

1. 1. Океан вброд. Заселение Америки первыми людьми

 
И разошлись племена людские
По новым дорогам, по новым землям,
И разбежались вольные звери —
Одни по лесам, по равнинам другие.
И новая жизнь на земле настала.
 

«Валам Олум», эпическое сказание индейцев[2]2
  Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи/ пер. А. Буравского. – М.: Молодая гвардия, 1976.


[Закрыть].

Из трех главных вопросов американской палеоистории – откуда, когда и каким путем пришли на этот континент первые люди, – наука может дать довольно расплывчатый ответ лишь на второй. В настоящий момент считается, что протоиндейцы заселили Америку от 22 до 16 тысяч лет назад. Верхняя временная рамка определяется палеоклиматической реконструкцией, согласно которой доисторическое открытие Америки не могло состояться ранее 23 тысяч лет назад из-за непреодолимого оледенения северного материка. Нижнюю границу задают археологические находки. Так, доподлинно известно, что около 14,5 тысяч лет назад древние люди уже жили в Новом Свете достаточно долго, чтобы откочевать на юг современного Чили.

Еще больше дискуссий в академической среде вызывает способ и маршрут миграции в Америку первых людей. Так называемые «океанические» пути – из Западной Африки через Атлантику, из Европы водами Северного Ледовитого океана или из Меланезии через Полинезию напрямую через Тихий океан – мало кто из ученых рассматривает всерьез. Гипотетически эти версии допустимы, но настолько невероятны, что относятся скорее к области остроумия, нежели науки.

Гораздо убедительнее выглядит «ламинарная»[3]3
  Ламинария, или морская капуста, образует вдоль побережья густые заросли, служащие прибежищем для большого количества видов морских обитателей.


[Закрыть] модель, согласно которой прародители современных индейцев двигались – сушей или морем – вдоль богатых рыбой и другими источниками пищи прибрежных вод. Достоверности этой версии придает тот факт, что именно такой маршрут позволил бы древним первопоселенцам легче всего миновать местами непроходимый канадский ледовый щит и добраться до пригодных для жизни земель на юге континента. Поиск археологических доказательств этой смелой гипотезы осложняется тем, что с момента последнего ледникового периода береговая линия сместилась вглубь континента и вероятные следы деятельности человека сейчас находятся глубоко под водой. При этом локализация уже найденных учеными стоянок древних людей (например, на островах Санта-Роза и Сан-Мигель) скорее подтверждает «водорослевый путь» – самые старые из ныне известных поселений расположены как раз вдоль тихоокеанского побережья.

Как бы то ни было, наиболее распространенной остается версия пешего перехода первопоселенцев из древней Берингии[4]4
  Берингия – палеогеографическая область, связывавшая северо-восточную Азию и северно-западную Америку в единый суперконтинент. За последние три миллиона лет территория Берингии «поднималась» и вновь уходила под воду по крайней мере шесть раз.


[Закрыть]. В периоды глобальных оледенений уровень мирового океана временами падал настолько, что на обмелевшем участке земной поверхности между Евразией и Северной Америкой образовывался так называемый Берингийский мост, по которому из Старого Света в Новый проникали стада животных и, вероятно, преследовавшие их небольшие группы первобытных охотников. Предполагается, что их путь пролегал по узкому, шириной всего около 100 км, «коридору Маккензи» – настоящей дороге жизни между многокилометровыми толщами Кордильерского и Лаврентийского ледниковых щитов.

Критики гипотезы Берингийского моста указывают на неудобные нестыковки – предполагаемый маршрут миграции, судя по всему, стал доступен лишь около 14 тысяч лет назад, тогда как некоторые из найденных стоянок протоиндейцев могут оказаться значительно древнее[5]5
  Так, разброс предполагаемого возраста чилийского памятника Монте-Верде составляет сорок веков – от конвенциональных 14,5 тыс. лет до слегка крамольных 18 тысячелетий.


[Закрыть]. Опровергнуть или, наоборот, подтвердить теоретические построения могла бы археология, но вероятность обнаружить на просторах Северной Америки материальные следы крохотной популяции первопоселенцев напоминает шанс найти пресловутую иголку в стоге сена – стоге размером с гору Денали[6]6
  Денали – самая высокая гора Северной Америки; находится на Аляске, ее высота 6190 м.


[Закрыть].

Генетические исследования показывают, что количество мигрантов первой волны, от которых так или иначе ведут родословную все коренные народы Нового Света, вряд ли превышало 250 человек, причем речь идет не о единой группе, а совокупной численности всех проникших в Северную Америку первых людей. Иными словами, говорить о «лавинной» форме заселения неуместно – только о так называемой «капельной миграции».

Но могло ли такое незначительное количество американских «Адамов и Ев» заселить два огромных континента? Несомненно. Простейшая демографическая реконструкция показывает, что даже при минимальном приросте населения за поколение двух сотен берингийских переселенцев достаточно для образования к моменту появления у берегов Америки Колумба десятимиллионной популяции америндов[7]7
  Америнды (англ. amerind, сокр. от american indian) – часто используемое в американской литературе обозначение коренного населения Америки.


[Закрыть]. В реальности темпы расселения были, конечно, выше.

Вырвавшись за пределы зоны оледенения, первопоселенцы попали в охотничий рай: изобилие крупной дичи, совершенно не опасавшейся человека, при полном отсутствии конкуренции со стороны других людей. Вряд ли можно считать простым совпадением исчезновение наиболее беззащитных перед группами умелых охотников видов животных – например, гигантского ленивца – вскоре после появления в Северной Америке первых людей.

После окончания ледникового периода Берингийский мост ушел под воду, превратившись в Берингов пролив и отрезав Американский континент от Евразии. Однако, несмотря на исчезновение сухопутной дороги, Новый Свет не остался полностью изолированным от остального человечества, не превратился в эдакий «затерянный мир». После первичного заселения произошло еще как минимум две (некоторые исследователи заявляют даже о пяти) крупных волны колонизации: племен на-дене, обосновавшихся на северо-западе континента, и эскимосов[8]8
  Эскимосы – общее название группы северных народностей, составляющих автохтонное население полярных областей Северной Америки.


[Закрыть], занявших арктическое побережье и впоследствии сделавших несколько попыток закрепиться в Гренландии. Правда, в отличие от первопоселенцев, расселившихся на оба материка, новоприбывшие заняли относительно небольшие ареалы.

Поэтому даже тысячелетия спустя большинство народов Нового Света сохраняли, несмотря на различные образ жизни и условия обитания, достаточно узнаваемые общие черты. «В сравнении с разнообразием пропорций тела и генетической конституции людей по восточную сторону Атлантики, – отмечал американский антрополог Фредерик Сеймур Халс, – американские индейцы, напротив, демонстрируют удивительный уровень схожести».

Однако того же нельзя сказать об уровне развития разных индейских обществ. К моменту прибытия в Новый Свет европейцев на просторах Американского континента можно было встретить, словно в гигантском музее под открытым небом, весь спектр социальной эволюции: от примитивных родовых общин и конфедерации кочевых племен до высокоразвитых цивилизаций, таких как царство майя, Тройственный союз ацтеков или империя инков Тауантинсуйу.

Майя стали первыми цивилизованными обитателями Нового Света, с которыми встретились прибывшие из-за океана конкистадоры. К XVI веку о былом величии их царств напоминали лишь затерянные в джунглях города-призраки, а уцелевшие разобщенные княжества погрязли в бесконечных и бессмысленных междоусобных войнах. Тем не менее, в отличие от империй инков и ацтеков, сокрушенных пришельцами за считаные годы, испанцам потребовалось почти полтора столетия, чтобы полностью подчинить себе Юкатан.

Европейцы застали общество майя в глубоком упадке, политическом и культурном, но в период своего расцвета майянская цивилизация не только превосходила в развитии своих соседей по континенту, но и в некоторых областях могла составить значительную конкуренцию евразийским народам. Например, одну из важнейших математических концепций – число «ноль» – индейцы майя начали активно применять в расчетах раньше, чем «изобретатели» ноля индийцы. Астрономы майя создали удивительно точный – один из самых точных в древности – солнечный календарь, вычислили периоды обращения планет Солнечной системы вокруг светила и умели предсказывать затмения.

Другим выдающимся достижением майанской культуры стала хорошо проработанная словесно-слоговая система письма, пригодная для фонетической или идеографической записи. Судя по всему, грамотности в их обществе уделялось существенное значение – при храмах имелись богатые собрания складных рукописных книг, называемых кодексами, и, предположительно, действовали школы, в которых преподавались письмо и астрология. Символично, что бог Ицамна, «ответственный» за изобретение письменности, почитался как глава майянского пантеона.

Больших успехов цивилизация майя достигла в градостроительстве и архитектуре. Отличительной чертой их строительного искусства стало использование оригинального ступенчатого свода потолков. В период наивысшего рассвета – т. н. классическую эру – этот народ создавал восхитительные произведения изобразительного искусства: каменные скульптуры, резные статуэтки из нефрита и особенно впечатляющую фресковую живопись.

Основу экономики государства майя составляли сельское хозяйство и торговля, как внутренняя, так и внешняя, в том числе морская. Диего де Ланда, второй епископ Юкатана и первый, кто пытался расшифровать письменность майя, отмечал: «Занятием, к которому они наиболее склонны, была торговля. Они вывозили соль, ткани и рабов в землю Улуа и Табаско, обменивая все это на какао и нефрит, которые служили у них монетами». Из приведенной цитаты видно, что, в отличие от многих соседей, майя не только совершали натуральный обмен, но у них были зачатки денежной системы.

Для обеспечения нужд торговли майя создали сеть мощеных насыпных дорог, называемых сакбе, вдоль которых на равном расстоянии строились постоялые дворы и «верстовые столбы», вероятно игравшие также роль придорожных святилищ.

При всех успехах в других областях сельское хозяйство майя оставалось довольно примитивным. Они не знали плуга и страдали от недостатка пресной воды. Одной из возможных причин катастрофического упадка цивилизации майя называют продолжительную засуху, которая могла вынудить жителей покинуть оставшиеся без водоснабжения города и искать спасения в менее пострадавших областях.

Причины стремительной деградации майянского общества остаются предметом как спекуляций, так и подлинно научных дискуссий. Примерно в IX веке н. э. крупнейшие города майя, экономические и культурные центры их цивилизации, превосходившие размерами и многолюдностью европейские аналоги, внезапно приходят в упадок. Жители покидают их пределы, а население в целом сокращается катастрофическими темпами. В качестве возможных объяснений предлагались поражение в войне, эпидемия, экологическая катастрофа или же некие религиозные мотивы… Ответы, вероятно, хранились на страницах красочных майанских рукописей, но почти все они были уничтожены боровшимися с туземными «ересями» испанцами.

Символично, что первыми из развитых цивилизаций Нового Света пострадали от жадности конкистадоров именно ацтеки. Бывшие наемники на чужих войнах, ацтеки ожидаемо построили свою империю на жестокости и страхе. При этом европейский термин «империя» не совсем верно отражает сущность ацтекской державы. Распространяя путем беспрестанных завоевательных походов свою власть на соседние народы, они, однако, не стремились присоединить побежденных к своему государству, встроить их в собственное общество или государственные структуры.

Нет, ацтеков интересовала только военная добыча и последующая выплата дани, товарами и людьми. Окружающие народы должны были насытить пищей – ежегодно в Теночтитлан поставлялось до 20 тысяч тонн продовольствия – и жителей ацтекской столицы, и их божественных покровителей. К несчастью для вассалов империи, ацтекский пантеон признавал только одно яство – человеческую кровь, и потому священный долг каждого верующего состоял в своевременном обеспечении храмов рабами или военнопленными. Неудивительно, что доблесть воина в таком обществе определялась количеством не убитых врагов, а пленных для жертвоприношений.

Непоколебимая, на грани фанатизма, верность этому правилу в итоге если не сгубила Теночтитлан, то как минимум приблизила его падение. Командир конкистадоров, Эрнан Кортес, дважды попадал в руки индейских воинов и оба раза спасался лишь потому, что ацтеки желали не просто убить его, но принести в жертву. Неудивительно, что при таком подходе правители Теночтитлана допустили аналогичную фатальную ошибку и на уровне всей государственной политики. Не предложив вассалам взамен утраченной свободы ни новой общественной парадигмы, ни хотя бы ощущения безопасности, ацтеки сами заложили фундамент своего будущего поражения – ведь когда у покоренных народов нет возможности сплотиться вокруг победителя, они неизбежно при первой же возможности сплотятся вокруг его врага. Так и случилось.

Непреклонный догматизм в вопросах предотвращения гибели всего сущего – а жители Теночтитлана верили, что жертвоприношениями спасают мироздание, – компенсировался известной гибкостью в других сферах жизни. Прежде всего, разумеется, в военном деле. Например, столкнувшись с тотальным превосходством европейцев, ацтекские командиры в кратчайшие сроки разработали новые методы и тактики ведения войны с грозным противником и относительно успешно их применяли.

Не меньшую изобретательность ацтеки проявляли в строительстве и сельском хозяйстве. Теночтитлан, поразивший испанцев чистотой и размахом, являлся на тот момент одним из крупнейших городов планеты – и это несмотря на то, что он был частично построен на сваях и насыпных дамбах. Каналы, испещрявшие город, оснащались шлюзами и подъемными мостами, что облегчало судоходство, особенно важное для логистики не знавших колесного транспорта ацтеков. Особый восторг у европейцев вызвали уникальные «плавучие сады» ацтеков, называемые чинампы. Их высокая эффективность – чинампы давали по нескольку урожаев в год – позволяла уменьшить численность крестьянского сословия в пользу воинского.

Как и во многих милитаристских обществах, ориентированность на индивидуальное воинское мастерство и личное мужество открывало перед рядовыми жителями империи двери социальных лифтов. Бесстрашный сын крестьянина мог стать воином, удачливый воин – подняться до статуса аристократа. Более того, формально даже императорский титул не являлся наследственным. В экстренных ситуациях, какой, например, стало пленение Монтесумы испанцами, члены Совета четырех могли избрать более подходящего для исполнения императорских обязанностей человека. При этом главных критериев выбора было два: в первую очередь, разумеется, воинские заслуги, во вторую – поэтический дар… Неслучайно с языка науатль титул верховного правителя ацтеков «уэй-тлатоани» переводится как «Великий оратор». К счастью, вопреки всем усилиям испанцев, часть поэтического наследия ацтеков сохранилась до наших дней.

Империю инков Тауантинсуйу иногда характеризуют как теократический коммунизм. Каждый житель инкской державы был обязан работать на благо общества и отдавать результат своего труда государственным чиновникам для распределения, принцип которого действительно напоминал коммунистический лозунг «От каждого по способностям, каждому по потребностям». Государство полностью брало на себя ответственность за содержание экономически уязвимых слоев населения: вдов и сирот, немощных стариков, искалеченных ветеранов имперской армии, больных, увечных и т. д., – вообще всех, кто по каким-либо причинам не мог позаботиться о себе самостоятельно.

С имперских складов, объемы которых были столь велики, что вполне сопоставимы с современными, нуждающимся выдавали необходимые для выживания продукты питания, лекарства, одежду, обувь. Также государство выделяло им жилье и даже топливо на холодный сезон. Все это предоставлялось в должном объеме, должного качества и совершенно бесплатно! Правительство пристально следило за равным распределением благ, чтобы никто не испытывал нужды. Настолько пристально, что во время трапезы жителям было запрещено закрывать двери на случай проверки – всем ли хватает еды, на всех ли тарелках поровну…

Утопическая картина – если бы за «отеческую» заботу Сына Солнца о своих подданных им не приходилось расплачиваться почти полным отсутствием личной свободы и жизненного выбора. Так, если крестьянин к 25 годам все еще оставался холостым, государство от щедрот своих выделяло ему… жену! Степень зарегулированности жизни формально свободных земледельцев фактически ставила их в положение крепостных. Под страхом жестокого наказания или даже казни обычному человеку запрещалось менять без разрешения место жительства. Путешествия же совершались только в принудительной форме и на благо империи: участие в ее военных кампаниях, а также отбытие миты[9]9
  Мита (с языка кечуа «обязательная очередность») – форма принудительного труда в сельских общинах империи, при которой выделение людей на общественные работы производилось посредством жеребьевки. Срок службы обычно не превышал 90 дней в год.


[Закрыть] на стройках государственного значения, золотых или серебряных рудниках и т. п.

Зато тем из простых смертных, кто выжил на очередной войне и не сгинул во глубине чилийских руд, держава гарантировала полное социальное обеспечение – ведь работник не должен бессмысленно умирать от холода или голода, он должен работать. «Не лги, не воруй, не ленись», – гласил неофициальный девиз Тауантинсуйу.

Единственным преимуществом положения простолюдина был шанс избежать – по «скудоумию» – высшей меры наказания за нетяжкие преступления. Знать такой привилегией похвастаться не могла. Инкское государство не имело свода законов, но в них не было нужды, ведь если во главе государства стоит живой бог, то всякое преступление автоматически превращается в святотатство, наказание за которое – смерть.

В отсутствие писаных законов, да и вообще письменности как таковой[10]10
  Узелковое письмо кипу считается скорее системой передачи статистических данных, нежели письменностью в обычном понимании термина.


[Закрыть], управление огромной империей требовало колоссальных усилий и почти немыслимой концентрации. Нельзя не отдать инкам должное – это были выдающиеся, гениальные администраторы. С красотой построенной ими логистической системы могли сравниться лишь созданные ими произведения искусства, главным из которых был, конечно, Золотой сад.

Современники с восторгом описывали это чудо как филигранную золотую копию настоящего сада: на золотых ветках золотых деревьев висят золотые яблоки, к которым тянутся золотые руки прекрасных индейских дев. В серебряной траве замерли золотые змеи с драгоценными глазами и неотличимые от настоящих жуки из того же металла. Ламы, кукурузные початки, птицы, бабочки… Все это неведомые мастера превратили в совершенное отражение несовершенного реального мира.

Когда первый из побывавших в Золотом саду европейцев доложил о нем Франсиско Писарро[11]11
  Франсиско Писарро – испанский конкистадор, организатор экспедиции в Перу, один из завоевателей империи инков.


[Закрыть], конкистадор в раздражении велел окатить разведчика ледяной водой, сочтя его пьяным или перегревшимся на солнце. И тем не менее удивительный рассказ оказался чистой – высшей пробы! – правдой. Когда удивительные скульптуры привезли в качестве выкупа за Атауальпу, даже загрубевшие сердца испанцев дрогнули. Почти все художественные сокровища инкской цивилизации были переплавлены в примитивные золотые кирпичи, но на Золотой сад рука завоевателей не поднялась.

Эрнандо, брат Франсиско Писарро, отвез золотых бабочек ко двору Карла V. К ужасу жестокого завоевателя, император, чтобы хоть ненадолго насытить вечно пустую казну, приказал переплавить чудесные изделия в звонкую монету. Эрнандо сражался за спасение бабочек как лев, но… Судя по тому, что никто и никогда больше не видел Золотого сада, эту битву непобедимый конкистадор проиграл. А вместе с ним проиграла и вся человеческая цивилизация…

Большинство испанских хроник пытается обелить конкисту, живописуя коренных обитателей Нового Света как жестоких дикарей, кровожадных язычников и каннибалов. И отчасти они правы – но лишь отчасти. Есть и вторая сторона медали. Помимо великого зла, – вполне сопоставимого, впрочем, с преступлениями своих европейских современников, – коренные обитатели Нового Света совершали и великие чудеса. На просторах Американского континента обитали отнюдь не только фанатичные жрецы, безжалостные завоеватели и деспотичные правители. Нет, в каменных городах инков, ацтеков и майя рождались и гениальные ученые. И великие поэты. И зодчие, и философы, и бунтари, и пророки. Но Европе XVI века не нужны были ни инкские пьесы, ни ацтекские гимны, ни скабрезные майянские анекдоты. Нет, Карлу V нужны были только заурядные золотые кругляши. Должно быть, просвещенный император не знал, что ни один человек не бывает богат настолько, чтобы искупить собственное прошлое.