Текст книги "Ясно вижу"

Миша откинулся обратно и одним коротким глотком допил кофе.

– Убедил?

«Более чем», – хотел сказать Валентин, но гонор не позволял ему соглашаться так быстро.

– Знаете, капитан, я мог бы сейчас, не вставая с этого кресла, убедить вас в том, что землю захватили марсиане, как в фильме Тима Бертона, и вы бы побежали на улицу смотреть, как они поливают напалмом ваш родной город. Но я привык работать честно.

– Ты владеешь гипнозом?

– Немного.

Баранов попил пива, посмотрел в окно на заходящее солнце. На какое-то мгновение ему показалось, что мимо витрины кафе действительно проскакал смешной зеленый человечек с выпученными глазами. Он фыркнул, провел рукой по лицу.

– Что ты там говорил насчет моей карьеры?

Миша не ответил. Он вообще как будто никуда не торопился. Им принесли счет, он полез в карман за бумажником. Сунув пару купюр в кармашек черной папочки, парень с ожиданием уставился на Баранова.

«Любит дешевые эффекты», – подумал тот.

Экстрасенс улыбнулся, и Валентин тут же снова смутился. Пожалуй, в присутствии этого парнишки даже думать надо весьма осторожно. «Кстати, а не вторжение ли это в личное пространство?»

Михаил вздохнул.

– Не тем вы сейчас заняты, товарищ капитан хороший, – сказал он. – На компанию, в которой вы сейчас трудитесь, очень скоро будет совершен наезд. Ее ожидают трудные времена, и лучше вам оказаться подальше от руководства.

– Хорошо, допустим. А чем мне поможет участие в твоей авантюре?

– Элементарно, Ватсон. – Михаил вытянул вперед руки ладонями вверх. – Мы с вами ловим убийцу, если он есть, все это снимают телекамеры, вы попадаете в выпуски новостей… пожалуй, вы будете фигурировать даже в еженедельных выпусках шоу… ваша капитализация дотянется до стратосферы. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что такое капитализация?

– Спасибо, я догадался. Думаешь, девчонку убили?

– Почти уверен. Убийство изощренное и практически не подлежащее раскрытию вашими обычными методами. Работал не просто профессионал в области экстрасенсорики… – Михаил хмыкнул. – Тут работало чудовище, и мне не терпится с ним познакомиться.

– Зачем?

– Что – зачем?

– Тебе это все – зачем? Ты не очень похож на мальчика, которому нужна слава.

– Слава не нужна, вы правы. Мне нужна практика и репутация, потому что, как я полагаю, трудиться простым преподавателем истории всю жизнь мне не удастся.

Он посмотрел на часы. Времени на психологическую обработку капитана милиции у него ушло больше, чем он ожидал.

– Мне пора, товарищ Валентин. Полагаю, вы примете мое предложение. Позвоните утром. – Миша поднялся из-за стола, протянул руку для прощания. – У меня завтра лекции в университете, съемки второй программы намечены на послезавтра. У вас есть только сутки на размышление. Но вы согласитесь. Всего доброго.

Валентин приподнял зад.

– Я позвоню. Счастливо.

Миша ушел из кафе. Когда проходил мимо витрины, бросил беглый взгляд внутрь. Капитан вздрогнул и едва не столкнул со стола пивную кружку. Жуткий взгляд…

«Мертвого уговорит», – подумал бывший мент. Он уже знал, что примет предложение, а значит, самое время нажраться.

Звезда

С тех пор как реалити-шоу «Ясновидящий» покинула молодая ведьмочка Лера (та самая, в которую была влюблена вся мужская половина съемочной группы, кроме звукорежиссера Лешки Кузьмичева, которому она, кстати, отомстила длительной и изнуряющей эрекцией), «звездный ведущий» Кирилл Самарин уже не горел проектом. На первом сезоне ему, словно любознательному юноше, было просто интересно поглядеть, что умеют эти чудики с гигантскими перстнями и шаманскими бубнами; на съемках второго он запал на двадцатипятилетнюю брюнеточку Лерку, которая называла себя колдуньей. Она довольно ровно шла несколько программ, отыскивая потерянные вещи и угадывая детали страшных преступлений прошлого, но в целом ее считали скорее дестабилизирующим фактором, нежели локомотивом. После пятой программы решением жюри ее удалили. А было это так.

В постоянный состав жюри, помимо Самарина как основного ведущего, входили штатный психолог проекта Владимир Пивоваров, солидный, рассудительный и авторитетный дядечка, и соведущий некоторых программ Константин Сёмкин, молодой оболтус, призванный немного оттенять серьезность происходящего и обязанный по сценарию во всем всегда сомневаться (а потом, разумеется, разводить руками и говорить: «Кто бы мог подумать!»). В конце каждой программы эти важные персоны собирались за круглым столом в дорогом ресторане, пили вино под прицелом телекамер и после непродолжительных дебатов выкидывали одного неудачника. В итоге в финал после полутора-двух месяцев попадали только трое, которые и боролись за главный приз.

В тот день облажалась молодая колдунья Лера. Всю неделю она ссылалась на недомогание, приходила на съемочную площадку в явно разобранном состоянии, закрывала глаза от софитов и покуривала в сторонке. А ведь именно на этой неделе Кирилл Самарин собирался пригласить ее на свидание! Надо ж такому случиться!

Никто в ее состояние вникать не пытался, даже Пивоваров. Он давно понял, что Лера устала и собирается слинять, а потому к выполнению заданий относилась спустя рукава. Почувствовав, что сегодня ее действительно «сольют», Кирилл Самарин встал на дыбы.

– Так, друзья мои, – сказал он, отодвинув от себя бокал, – прошу вас сделать осознанный и оправданный выбор. Владимир, каким будет ваше слово?

Пивоваров, отродясь не пьющий вина, задумчиво водил пальцами по краю бокала.

– Я полагаю, что Леру надо отпустить. Она еще молодая и действительно способная девочка, но впереди на проекте много серьезных и, не скрою, весьма тяжелых испытаний. С ними смогут справиться действительно лишь сильнейшие.

– То есть вы говорите – Валерия Двинская?

Пивоваров кивнул и отвел взгляд.

– Ну, а вы что скажете, наш юный скептик? – обернулся Кирилл к Косте Семкину. – Тоже будете жалеть юную леди?

Константин, в отличие от своих коллег, любил и вино, и пиво, и водочкой увлекался в свободное время, а потому нрав имел веселый и непринужденный.

– Ребят, – обратился он к членам съемочной группы, спрятавшимся за софитами и камерами, – вы это вырежьте потом… Слушай, Кирюша, я очень хорошо понимаю твои чувства, но девчонку надо убирать. Честно скажу, мне тоже будет ее не хватать, но у нас, извини, черт знает что может начаться, если мы этого не сделаем… – Он снова обратился к членам группы: – Пацаны, кто из вас не торчит от Лерки, поднимите руки!

В ответ раздались смешки и стыдливое покашливание.

– Вот видишь. У нас либо пацаны передерутся, либо гонорея попрет. Ты что выбираешь?

Кирилл побагровел. Он нагнулся и шепнул парню на ухо:

– Старик, закрой рот, пока я тебе зубы не пересчитал.

Костя, не меняя выражения лица, кивнул и так же на ухо прошептал ответ:

– Ты забыл про микрофон на рубашке. Тебя слышит вся съемочная группа…

В подтверждение его слов кто-то позади телекамер легонько поаплодировал.

Кирилл смутился, сорвал петлицу и бросил ее на стол, потом, ни слова не говоря, отправился курить на крыльцо ресторана.

В итоге Валерию Двинскую, конечно же, убрали. Одного Самаринского голоса «за» не хватило. Впрочем, если бы в совете жюри принимали участие все остальные представители мужской половины съемочной группы, девчонка бы осталась и даже, возможно, победила.

С того самого дня Кирилл Самарин стал с неприязнью относиться к своему напарнику Косте, а к проекту в целом начинал охладевать. Перед третьим сезоном продюсер Маришка Садовская искала его по всем курортам Юго-Восточной Азии, а потом обзвонила половину отелей Европы, обкладывая сочным русским матом тамошних портье. Когда продюсеры поняли, что популярного актера в качестве ведущего шоу у них больше нет, Самарин, наконец, соизволил включить свой мобильный телефон.

– Марин, я слышал, что ты меня искала? – лениво процедил он. – Слушаю тебя.

Садовская, потратившая на поиски кучу сил и времени, которые могла бы направить в иное русло, решила не отказывать себе в удовольствии его подразнить.

– Да, искала, но теперь уже все.

– В смысле? – насторожился Кирилл.

– У нас третий сезон на носу, если ты забыл. Поскольку наша суперзвезда решила слинять, мы нашли замену.

Кирилл тяжело засопел, и Маришка могла праздновать победу. Конечно, он согласится! Он наверняка промотал на этих летних разъездах все свои заработанные тяжким звездным трудом капиталы, и проект «Ясновидящий» необходим ему больше, чем он – проекту.

– Слушай, дорогая, мне даже отдохнуть теперь нельзя? – заскулила «звезда». – Отъехать на свежий воздух уже невозможно, да? Я же не крепостной!

– Нет, не крепостной, но мог поставить в известность!

Кирилл все еще сопел. «Вот гад щекастый!» – мысленно резвилась Маришка.

– Ладно, я пошутила, не плачь. Через два дня ждем тебя в студии. Самолеты летают?

– Кхм… я на даче.

– Засранец!

Кирилл смущенно пропыхтел, и на этом инцидент был исчерпан. Маришка поторопилась прервать разговор, пока «звезда» не начала гнуть пальцы и намекать на тяжелое экономическое положение. Гонорар ему она оставит без изменений – планируемое повышение он «сожрал» своими понтами.

И вот он вновь на проекте «Ясновидящий»! Третий сезон, третья десятка счастливчиков, прошедших через отборочное сито. Вот они стоят перед ним полукругом, такие разные, такие смешные – едва не держатся за руки, как дети в садике перед воспитательницей. Кажется, будто перепуганы до смерти или просто волнуются. Над головой у них парит операторский кран, по бокам площадки снуют операторы с камерами на плечах, откуда-то сбоку вылезает длинный «журавль» с микрофоном… Все участники впервые сталкиваются с телевизионным производством, крутят головами, перешептываются, и ассистентам стоит немалых усилий заставить их стоять ровно на одном месте.

Кирилл молчал. Герой боевиков и психологических драм, мускулистый, небритый и мужественный боец всех видимых и невидимых фронтов – пытается смотреть на них, как сытый удав на бандерлогов, раскачивается на каблуках своих дорогих и до блеска надраенных ботинок и никак не может избавиться от ощущения, что на этот раз удав – не он. Первые два сезона шли у него на ура. Пожалуй, до сих пор он единственный был настоящей звездой этой площадки, но с третьей партией чудиков ситуация кардинальным образом изменилась. Кто-то из этих десяти в настоящий момент сверлит в нем дырку, и скоро в эту дырку можно будет просунуть его мужественный кулак.

Кто из десяти? Молодой черный мальчик-колдун с мундштуком? Женщина из Средней Азии? Пятидесятилетний мужчина в потрепанном пиджачке? Молодой парень в рубашке и джинсах? Вон та дамочка в черном платье? Да любой из них!

– Кирюша, тебе дать шпаргалку? – раздался голос с небес.

– Что? – очнулся он.

– Мы пишем давно! Ты текст забыл?

Самарин встряхнул головой, провел рукой по лицу. Среди экстрасенсов пробежал смешок, практически шелестение, но Кирилл услышал.

«Который из них?!»

Он еще раз обвел глазами полукруг… Нет, сейчас ему не дадут найти. Он попробует позже.

Кирилл прокашлялся, улыбнулся своей фирменной улыбкой героя боевиков и, глядя прямо в объектив ближайшей камеры, заговорил:

– Итак, у нас снова десять кандидатов. Добро пожаловать на реалити-шоу Ясновидящий». Первая программа и первые серьезные испытания – ровно через неделю в это же время на канале «Неон-ТВ».

– Стоп, снято!

По маленькой

Кто первым предложил принять на грудь, никто потом не вспомнил. Кажется, это был Рустам Имранович. Едва десять экстрасенсов покинули площадку после ритуальных съемок с Кириллом Самариным, как в воздухе тут же начал витать призрак вечной дружбы, которую жизненно необходимо скрепить чаркой доброго вина.

Опускался вечер, центр города шумел вдали за пустырем, что простирался вокруг ангара. Настроение было странное, какое-то приподнято-взволнованное. Десять человек, собравшиеся недалеко от входа в ангар, расходиться не торопились. Они попали в шоу, проскочили сквозь мелкое сито и теперь стоят у крыльца, смотрят друг на друга, как ошалевшие дети, и не могут поверить своему счастью.

Кажется, именно в этот момент кто-то и произнес сакраментальное:

– Может, смазать это дело по чуть-чуть, а?

Никто не возражал. Точнее, никто не сделал это вслух. Народ просто молча направился к автопарковке. Там разделились на две части. Одна жаждала знакомиться и «смазывать», члены второй, сославшись на усталость, расселись по автомобилям.

Компания, что собиралась выпить, сложилась вполне представительная. Без сомнения, это актив шоу, и потеря его членов после каждого выпуска будет переноситься болезненно. Самым громким почему-то стал Рустам Имранович, хотя пару дней назад на отборе он сторонился людей. Теперь же он то и дело шутил, что-то все время комментировал и старался не умолкать ни на секунду, словно боялся потерять внимание аудитории. Михаил понял, что он волнуется. Пожалуй, сильнее всех остальных участников.

Черный колдун с мундштуком молча улыбался, и улыбка его кардинально отличалась от того хищного таинственного оскала, которым он несколько дней назад награждал интервьюеров. Звали его просто Вячеслав и фамилия у него была очень простая – Иванов. Представляясь, он покраснел до кончиков ушей, и всем, кто хоть немного разбирался в людях, стало очевидно, что парень всю жизнь не в ладах с фамилией.

Вместе с колдуном на выпивку раскрутились две хрупкие молодые девушки – блондинка и брюнетка Таня и Валя. Они везде ходили вместе, хотя не были ни подружками, ни родственниками и вообще познакомились только на проекте. Миша смотрел на них без всяких эмоций. Как они работали на отборочных заданиях, он не видел, и, честно говоря, вообще их не помнил, и ему почему-то казалось, что девчонок сольют в первых же выпусках. Ну, не похожи они на экстрасенсов. Может, взяли для орнамента?

Еще одним членом пьющего братства стал седой целитель с большим животом Николай Петрович Чавачин. Он с самого начала сообщил, что никогда не передвигал предметы усилием воли, не разговаривал с покойниками и вообще не собирается задерживаться до финала. «Я врач, – говорил он, – я умею болезни нащупывать одними пальцами. Вы не представляете, что это за пальцы! Мне не надо цветов и оваций, мне достаточно будет просто попробовать, и я, довольный и счастливый, вернусь к своим пациентам». Позиция эта вызвала у компании вполне ожидаемые рукоплескания. Чем меньше конкурентов, тем лучше.

Шестым был сам Михаил Некрасов. К его сожалению, Людмила Кремер, кивнув всем на прощание, покинула компанию. Миша с минуту сверлил взглядом ее удаляющуюся спину в легкой кожаной куртке, но так и не смог «просверлить» даже маленькую дырочку. Потом он смотрел, как она садится в свою машину – такую же черную, как и она сама, «Тойоту» – а потом, когда на мгновение в салоне зажглась лампочка, их взгляды пересеклись.

Это было не просто короткое мгновение. Это был миг в сотые доли секунды, но плотность информации, которую послала ему Черная Дама, оказалась очень высокой. Миша словно поймал короткий сигнал из далекой-далекой галактики, но мощности его компьютера пока не хватало, чтобы распознать, дружественное это было послание или ультиматум.

«Вот это баба, – подумал он, и мурашки снова пронеслись по его спине. – Саакян просто мальчик безусый по сравнению с ней».

Быстрее всех напился Колдун Иванов (прозвище прилипло к нему уже на второй кружке пива). Компания приземлилась в суши-баре в центре города. Мужчины сдвинули два стола в закутке у окна, накупили роллов, салатов и настоящего, как гласило меню, свежесваренного японского пива, девчонкам купили два чайника зеленого чая, Миша выбрал молочный коктейль с клубникой. До первого эфира оставалось несколько дней, а потому участников еще никто не узнавал в лицо и, следовательно, никто из других посетителей не просил автографов.

Это обстоятельство почему-то задело Вячеслава.

– А почему нет фанфар? – спрашивал он у доктора Чавачина. – Почему не встречают аплодисментами? Вот скажите мне, Николай Петрович, вам разве никогда не хотелось быть в центре внимания? Никогда не хотелось читать о себе в газетах? У вас совсем атрофировано честолюбие?

Чавачин лишь улыбался в ответ.

Рустам Имранович развлекал девушек. Таня и Валя, цедившие «Улыбку гейши» из маленьких чашек, почему-то все время краснели, и однажды Миша подумал, что мужчина либо рассказывает им скабрезности, либо даже делает непристойные предложения.

Ему самому вскоре стало тепло на душе, хотя алкоголь он так и не принял в тот вечер. Эти посиделки напомнили ему об институте, о знакомстве с группой в сентябре на первом курсе. Тогда они, молодые и шустрые, точно так же сидели в кафе, общались и вскоре понимали, что будут дружить если и не всю жизнь, то очень и очень долго, хотя пока были знакомы лишь несколько дней.

Как водится, после второго бокала переключились на коллективное обсуждение. Стрелки часов показывали половину десятого, но уходить никто не торопился, остались даже Таня и Валя, у которых на лицах пожизненно отпечатались наставления сердобольных мамаш «вернуться домой в десять». Миша пил второй молочный коктейль и оставался трезвым. Остальные уже грозились перейти на сакэ. Разгорячился даже Чавачин, доселе производивший впечатление уравновешенного старика.

– Вот вы мне скажите, – громко вопрошал Николай Петрович, – в чем смысл этого мероприятия? Почему я, взрослый человек с детьми и уже почти внуками, седовласый доктор, у которого практически на руках умирал первый секретарь обкома, должен соревноваться с вами, молодыми и глупыми? Что вы можете мне показать? Вот вы, девчонки, дай бог вам здоровьица, что вы можете против меня? А? Ну?

Ответить рискнула светленькая Таня:

– Разве предназначение только в том, чтобы лечить?

– А в чем еще? Угадывать чужие мысли?

– Почему нет?

– А почему да?

Таня пожала плечиками.

– Человек не должен угадывать чужие мысли! – сам себе ответил Чавачин. – Он не имеет права это делать, даже если умеет! У каждого из нас должно быть личное пространство, в которое не смеет заглянуть даже врач! Это как зад подтирать, понимаете?

Про зад поняли все. Черный Колдун Иванов даже вышел из-за стола, сославшись на необходимость позвонить бабушке.

– Вот! – отметил довольный доктор. – А вы мне еще говорите… Чушь это все, чушь и ерунда, прости господи, все эти ваши шуры-муры. Я вот этими пальцами, – он растопырил мощную пятерню, – могу найти у человека опухоль или даже тромб в сосуде. Вот где настоящее чудо!

И тут он почему-то подмигнул Мишке, очевидно, приняв его за союзника.

– Я вам даже больше скажу, мои маленькие друзья. Я уже в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году мог стать миллионером. Я мог зарабатывать нереальные деньги одними своими пальцами! Вы хоть представляете себе, что это за пальцы? Это пальцы настройщика роялей, даже тоньше и чувствительнее! Вот хотите, я вам сейчас покажу? Дайте мне ваше сердце пощупать, дайте!

Он потянул руки к Вале. Точнее, к ее немаленькой груди. Девушка отстранилась, волшебные пальцы доктора лишь кончиками коснулись ее белой блузки. Чавачин расстроился.

– Отчего ж не зарабатывали? – спросил Рустам Имранович.

– А кто мог зарабатывать тогда? Кто мог мне позволить вести частную практику? Я столько лет просидел в обычной районной поликлинике, пока меня не перевели…

– Куда?

Чавачин промолчал.

– Ну, колись, настройщик роялей!

– Попрошу без амикошонства! В тюремный медицинский кабинет меня перевели. И не куда-нибудь, а в передовую колонию области, чтобы вы знали!

Рустам Имранович рассмеялся.

– После смерти первого секретаря обкома в другое место вас перевести и не могли! Да, сильно жизнь потрепала. Что еще вы умеете своими тонкими пальцами? Женщины, наверно, от вас без ума…

Чавачин заскрипел зубами. Казалось, он сейчас разрыдается.

Михаил решил вмешаться.

– Друзья, успокойтесь. Мы все что-то умеем и каждый хорош в своей области. Иначе мы бы здесь не сидели, правда? Поражать публику талантами будем на съемочной площадке, а здесь мы просто отдыхаем. Во всяком случае, я пришел сюда отдыхать.

Чавачин отвернулся к стене, на которой висела плетеная из соломы хитрая японская картинка, закусил губу и тяжело задышал. Никто и не подумал утешать старика.

– А ты сам что думаешь, Миш? – спросил Рустам Имранович. – Миротворец ты наш…

– О чем?

– О том, что имеет смысл. Лечить, копаться в чужих головах, разговаривать с духами? Зачем мы вообще здесь?

Михаил вдохнул. Идиотский вопрос.

– На эту тему можно писать диссертацию, Рустам Имраныч. Если нужно забраться в голову к убийце, я заберусь. Если потребуется поговорить с мертвыми, чтобы успокоились живые, я не побоюсь выглядеть смешным и поговорю. Что ж еще?

Имрановичу этого было мало.

– А как насчет славы и фанфар?

К столу вернулся Колдун Иванов. Он был бледен, но готов к новым свершениям. Очевидно, успел опорожнить желудок. Он услышал только последнюю фразу и не замедлил отреагировать:

– Да! Славы и фанфар мне! И можно без хлеба!

– Помолчите, юноша, – отрезал Рустам Имранович. – Так что, Миш? Будем биться за славу, за имя или за то, чтобы успокоились живые?

– Я биться не буду, – сказал Миша.

Рустам Имранович улыбнулся. Ответ его удовлетворил. Он хотел еще что-то сказать, но снова вмешался Черный Колдун:

– Кстати, об успокоении живых. Завтра нас ожидает полная жопа… я прошу прощения у дам. – Он прищурился и приложил палец к губам. – Я общался со своим магическим кристаллом…

– Ай, я тебя умоляю, Слава! – воскликнул Имранович.

– Хорошо, уговорили… Я краем уха слышал от ассистентов, что завтра нас повезут в лес, где порезали кучу людей. Нашинковали просто в капусту, порубали на куски и побросали по колодцам… Кто-нибудь еще будет суши?