Текст книги "Смотритель маяка"

4

Незнакомец сидел на верхней ступеньке лестничного пролёта, перекрыв собой проход к квартирам на площадке третьего этажа. Именно на этом этаже и жил Артём в квартире с номером «83». Он всегда отдавал предпочтение лестнице, даже когда еле передвигал ноги от усталости после ночных смен. Третий этаж в двадцать лет не то же самое, что в семьдесят.

Артём замедлил шаг, позволяя мужчине заранее отодвинуться. Чужак находился в том возрасте, когда годы на мгновение переставали отражаться на внешности, – где-то между тридцатью и тридцатью пятью. Покатые плечи сменялись широким тазом. Обмен веществ уже замедлил свой ход в сдобном теле. В любом случае, незнакомец съедал больше калорий, чем тратил, и рисковал при таком подходе к питанию непрерывно увеличиваться в размерах. По уже не юношескому, невыразительному лицу плутали фантомы смятения. Чем бы ни была вызвана тревога, проявлял он её с помощью бессильной апатии. Неподвижные зрачки глаз формально изучали не представляющую интереса стену. Хотя на самом деле видели перед собой бесконечную пустоту.

Артём остановился на три ступени ниже погружённого в меланхоличный транс мужчины.

– Можно пройти? – Он включил дружелюбие на максимум, зажав стержень ключа от входной двери между пальцами. В нормальном состоянии человек не станет сидеть на ступенях с видом выжатого лимона. Мир полон психопатов, насилующих и убивающих маленьких детей. И ни одно проклятье не способно вернуть их родителям живыми. Половозрелыми парнями выродки в человеческих обличьях тоже не брезговали.

Мужчина, к которому люди постарше могли обоснованно обратиться со словами «парень» или «молодой человек» отошёл от края ментальной пропасти, замигал глазами, привыкая к уродливой реальности.

– Вы что-то сказали?

Лишённый агрессии голос успокоил Артёма. Но не настолько, чтобы испытывать к нему жалость.

– Не могли бы вы подвинуться, – сказал он. – Хочу попасть домой к Рождеству.

– Уже Рождество? – Удивление мужчины не выглядело наигранным. Сбитый с толку Артём сделал шаг назад, с трудом удержав равновесие. Пришлось ухватиться за перила.

– Что? Да нет, я вспомнил фильм «Я буду дома к Рождеству». Вам он вряд ли известен. – Артём оборвал себя, не понимая, зачем вообще пустился в объяснения. – Неважно. Дайте пройти, пожалуйста.

Вместо того чтобы подвинуться, незнакомец поднялся. Переднюю сторону его футболки занимала надпись «Суперпапа». Подаренная, разумеется, женой или ребёнком. Покупать себе футболку с таким текстом – извращённое безобразие. Артём скользнул взглядом по руке незнакомца. Обручальное кольцо находилось на положенном месте. Вдоль этого же пальца через все фаланги извивался застарелый шрам.

Артём спешно проскочил мимо суперпапы и вставил ключ в замочную скважину. У него оставалось три свободных часа до дежурства. Вечность и та короче. Успеет проглотить свежую серию «Мира Дикого запада». А если не затянет с приготовлением ужина, то и новую серию «Пацанов». Эмоциональная игра Энтони Старра в роли Патриота вызывала у него тихое восхищение. Даже Карл Урбан в роли Билли Бутчера не мог столь же талантливо выразить на экране вверенного персонажа.

Чужак двинулся к нему с неясными намерениями. При всей свойственной молодости прыти Артём не успел бы забежать в квартиру. Он замер с наружной стороны двери, не сумев определиться, когда поднимать крик – до или после того, как его начнут убивать.

Мужчина остановился в метре от Артёма так же резко, как начал движение.

– Я искал вас.

– Меня? – Сердце Артёма не слушалось. Отбивало ритм, способный заткнуть за пояс Джона Бонема[6]6
  Барабанщик Led Zeppelin.


[Закрыть]. – Вы уверены?

– Как и в том, что Рождество не скоро наступит.

– О, это многое объясняет. – Ирония помогала противиться страху. – Вы подозрительно себя ведёте, и меня это беспокоит.

– Я неважно себя чувствую. – Мужчина силился что-то вспомнить, стеклянные глаза разглядывали электрощит. – День выдался сложным, хочется прилечь. Нет, алкоголь или наркотики не для меня.

– Мой друг тоже так говорит, когда выпьет лишнего. Думаю, вы обознались и вам нужен кто-то другой. Нас ничего… ой. – Артём запнулся. – Как вы узнали номер квартиры?!

– Что-то привело меня к вам.

Что-то? Странная манера незнакомца выражаться продолжала тревожить Артёма. Физически он был здесь, а вот где находился его разум, оставалось загадкой.

– Хотите посмотреть комнату? – спросил Артём.

– А можно?

– Вы разве не за этим пришли?

– Что-то со мной не так. – Мужчина потрогал лоб. – Я поругался с женой и ушёл. А потом вы окликнули меня. Что происходит?

– Хотел бы я знать, – задумчиво сказал Артём. – Ни в одном разделе Семейного кодекса не написано, как сохранить семью. Ни в одной поваренной книге вы не найдёте рецепт счастливой жизни. Сочувствую вашим переживаниям.

– Мне некуда больше пойти, – произнёс мужчина. – Мне нужно поспать.

– Какие бы сны вам ни снились, рано или поздно придётся проснуться в нашем неидеальном мире. Жаль вашего ребёнка, если не помиритесь с женой. Меня зовут Артём. Заходите, я покажу вам комнату.

Он повёл потенциального арендатора в комнату сразу, как они сбросили обувь. Котёнок не выбежал встречать гостей. Наверное, заснул в какой-нибудь труднодоступной щели, как это водится в кошачьем семействе.

В бывшей комнате родителей осталось минимум мебели. Двуспальная кровать, шкаф для одежды, маленький телевизор взамен большого, который Артём утащил к себе и с помощью которого портил зрение, просматривая сериалы. Отцовский письменный стол и кресло с протёртыми подлокотниками. Отец не забрал громоздкую мебель, увезя с собой лишь вещи, не требовавшие возни с погрузкой. Один комплект постельного белья и новые тапочки. Не номер люкс, но далеко и не койко-место в хостеле.

Опыт сдачи комнат внаём у него отсутствовал. Вне всякого сомнения, спокойнее сдать жильё застенчивой иногородней студентке, а не чудаковатому увальню, но выбирать не приходилось. Дополнительные девять тысяч рублей ненадолго сведут дебет с кредитом. Начав самостоятельную жизнь, он начал понимать, какую серьёзную роль для взрослых людей играли деньги. И эта роль ему не нравилась.

– Площадь комнаты восемнадцать метров, – озвучил он информацию, и так указанную в объявлении. Потому что нервничал. – Стиральная машина в ванной. Холодильник на кухне, выбирайте любые полки. Утюг у меня один. Если у вас нет своего, я вам буду одалживать. Как и гладильную доску. Спрашивайте, я отвечу на все вопросы.

Незнакомец даже не стал осматривать остальные помещения. И не задал ни одного вопроса. Сел на голый матрас, задержал внимание на свисающей с потолка люстре. Падающий из окна солнечный свет размазывал черты одутловатого лица.

– Можно мне остаться? – безрадостно спросил он.

– Сейчас? – К такому вопросу Артём готов не был. В его понимании церемония передачи ключей предусматривала прелюдию общения. – Это ваше обдуманное решение? Вы готовы подписать договор?

– Я просто хочу поспать.

Артём не мог отделаться от ощущения, что разговаривал с психически нездоровым человеком. Разговор не клеился. Или клеился неправильно.

– Сначала надо заключить договор, подписать акт передачи, оплатить первый месяц аренды. Это разумные требования, не правда ли? Вы не можете просто прийти и лечь спать.

– Вы более чем правы, Артём. Я всё подпишу.

– Выглядите вы действительно паршиво. – Артём не делал попыток подсластить пилюлю. Уважение к старшим прекрасно до тех пор, пока странный тип не садился на вашу кровать. – Заразных вирусов в мире не меньше, чем сумасшедших. Не хотелось бы свалиться с температурой. У меня сессия в разгаре.

– Моя температура в норме. – Мужчина вновь приложил ладонь ко лбу. Потрогал уши и зачем-то измерил пульс на запястье. – А вот голова раскалывается. Почему я не могу вспомнить, как оказался здесь?

– Я вас впустил. И начинаю жалеть об этом.

– Нет, как я очутился в вашем доме? – Незнакомец пропустил мимо ушей ядовитое замечание Артёма.

Артём собирался попросить гостя покинуть квартиру. А при отказе – вызвать полицию. Скажет, что случайно впустил к себе душевнобольного мужчину с провалами в памяти. Сюрреализм хорош в мистических триллерах. В реальности же чертовски пугал, не имея ничего общего со щекотанием нервов.

– Вы точно не принимали психотропных веществ?

– Уже начинаю сомневаться, что не принимал. Вы мне зачем-то нужны, Артём.

– Страшно представить зачем. – Артём попятился спиной к входной двери, не выпуская мужчину из виду. Открыл замок и распахнул дверь.

– Не прогоняйте меня. – Незнакомец был по-настоящему испуган, что встревожило Артёма ещё сильнее. – Что-то случилось. Вы должны разобраться.

– Вы пришли не по адресу. – Сохранять хладнокровие становилось всё сложнее. – Я не тот, кто может вам помочь. Мужчина должен уметь вынести на себе этот мир. Увы, не все жёны помогают мужьям поддерживать тяжёлую ношу. И наоборот. Помирить вас с женой не в моих силах.

– Я не знаю, куда мне идти. – Суперпапа обхватил голову руками, затряс ею как погремушкой. – Я ничего не помню. Ничего не понимаю. Господи, что происходит?

– У меня тоже есть к Богу несколько вопросов, – откровенно признался Артём. – Вам нужна медицинская помощь. Я могу вызвать для вас врача.

Мужчина выпрямился так внезапно, что Артём невольно врезался в стену. Трубка домофона соскочила с панели, повиснув на спиральном проводе.

– Кто здесь?!

Слишком рьяные повороты головой грозили свернуть мужчине шею. Он что-то видел через призму подогретого воображения. Что-то неправильное. Что-то, не принадлежащее нашему миру. Отчего-то у Артёма не было в этом сомнений.

– А вот это уже не смешно, – прошептал Артём.

– Что вам нужно?! – Мужчина вскочил с кровати, отпрыгнул в центр комнаты. – Не трогайте меня! Я никуда с вами не пойду!

– Что с вами? – Артём не смел приближаться. Геройствовать хотелось в последнюю очередь. – С кем вы разговариваете?

– Убирайтесь прочь, грязные твари!

– Что с вами?! – Артём почти сорвался на крик. – Здесь никого нет! Зачем вы меня пугаете?!

– Не смей меня трогать! – Мужчина вырвал руку из чьих-то отнюдь не дружественных объятий. А затем волна грубой силы швырнула его на кровать. Он вскочил, ринулся в коридор, прямо на Артёма, но наткнулся на разделявшую их недоступную взору преграду.

Артём вжался в стену. Незнакомец закружился в бесноватом танце, атакованный невидимой стаей изголодавшихся хищников. Во всяком случае, для Артёма дикая пляска сошедшего с ума человека выглядела именно так. Руки метались, ноги дёргались, голова вертелась из стороны в сторону, округлившиеся глаза застилал ужас. Что бы ему ни привиделось, в подлинности испытываемой им боли сомневаться не приходилось. Он пытался отмахиваться от нападавших на него призраков. Быстро запутался в ногах и свалился на палас, постеленный на полу в годы, когда семья Артёма могла по праву называться счастливой. От созерцания пульсирующей агонии Артёму стало дурно. Человек катался по полу в языках абстрактного пламени. Ни один актёр не смог бы так натурально изобразить горящую плоть.

А потом раздался крик, заставивший Артёма прижать ладони к ушам. Защищаясь, он бессознательно повернулся спиной к источнику раздирающего ушные перепонки звука. Отчаянный вопль металлическим эхом прокатился по этажам, вырвавшись в подъезд через дверной проём. Артём захлопнул дверь, надеясь, что никто из соседей не успел подглядеть в глазок, из какой квартиры раздавался животный вой.

Кто-то вытащил штепсель из розетки, и крик оборвался. Артём вслушивался в тишину сквозь отбиваемую сердцем барабанную дробь, стараясь уловить малейшие звуки, исходившие из гостиной. Отличный кадр для низкосортного ужастика.

Безумец успел откатиться в недоступное для обзора место. За неимением других орудий Артём осторожно снял с вешалки зонт. Кулаки и зонт лучше, чем просто кулаки.

В комнате родителей царил привычный порядок. В лучах послеполуденного солнца вальсировала пыльная взвесь. Следы ненормального мужчины рассеялись подобно ночному кошмару. Вмятина на матрасе и та успела распрямиться. Кроме балкона, несчастному психу было некуда бежать. Если он в горячечном бреду прыгнул с третьего этажа, Артёма неизбежно ждали неприятности. Человек покорил гиперзвук, оставаясь при этом несовершенным мешком с костями. Тройной тулуп с девятиметровой высоты мог иметь самые безотрадные последствия. От торчащих под невероятным углом конечностей до раздробленного на детали пазла позвоночника. От раскроенного черепа до проткнутых ветками кишок. Воображение рисовало перед Артёмом картины одна страшнее другой. Объяснения с полицией загонят его на дно каньона, где влажные тени будут сменяться по кругу с чернильной темнотой. Другими словами, новый стресс надолго выбьет из колеи, и без того неуютной.

Запертая изнутри дверь балкона привела Артёма в замешательство. В стекле с разводами отражался прозрачный, напуганный вызовами этого мира подросток.

Он вышел на балкон, вцепился в перила обеими руками, вдыхая летний зной. Заставил себя посмотреть вниз на разбитый под окнами первого этажа палисадник. В пушистых кустарниках желтели соцветья барбариса. Кому-то из правления ТСЖ показалось хорошей идеей засадить барбарисом узкую полоску земли между дорогой и домом. Ни мёртвого тела, ни кровавых следов, ни намёка на чужака с амнезией. На детской площадке дети играли в вышибалы. Детям свойственно подмечать детали. От их внимания не укрылось бы такое событие, как выпавший с балкона человек.

Артём вернулся в квартиру, приказал себе обойти все помещения. Даже снова выглянул на лестничную площадку, но никого, кроме жужжащих на межэтажном подоконнике мух, не обнаружил. Приходившие в голову объяснения разбивались о простейший факт – незнакомец не мог выйти из квартиры, не столкнувшись с ним. Он просто исчез. Сгинул, пропал, испарился, разыграв перед этим жуткую сцену с нападением невидимых тварей.

Он приложил ко лбу взятый из холодильника грейпфрут. Новых мыслей холод в голове не прибавил. У него не было ответа, который бы закрыл все вопросы. Произошло нечто экстраординарное, недоступное его пониманию. Это пугало и расстраивало. Канцевич пришёл бы в восторг от накала страстей.

– Кис-кис-кис, – позвал Артём, вспомнив о беспомощном подопечном.

Котёнок не отозвался, хотя обычно стремглав прибегал на кухню, заслышав привычный оклик. После недолгих поисков Артём нашёл питомца под ванной. Котёнок забился в угол и на все попытки его вытащить отвечал шипением.

– Что с тобой, Барсик?

Котёнок махал лапой и изгибал спину, давая понять, что не желает вылезать. Артём был вынужден показать, кто в доме хозяин, и силой вытащить котёнка на свет.

– Да что с тобой?! – воскликнул он, когда Барсик оцарапал ему запястье. – Ты тоже их видел? Жаль, что ты не умеешь разговаривать. А то прояснил бы мне, что за чертовщина здесь творится.

Он прижал к груди дрожащего котёнка и прошёл на кухню. Маленький прохвост заслужил кусочек сливочного масла. Ему же не помешает принять несколько капель пустырника. Настойка была неотъемлемой частью рациона Артёма в турбулентные месяцы лета и осени прошлого года. Если он хотел предстоящей ночью проникнуть на станцию, то должен лечь спать после обхода школьных владений. Дополнительные переживания призовут из забытья заклятого врага – бессонницу.

Отодвигать план на следующее дежурство – лишь продлевать конвульсии собственных демонов. Несмотря на парализующий страх, он был полон решимости разобраться с проблемой систематически повторявшегося сна. Всё-таки сон, даже самый кошмарный, остаётся в пределах разума своего носителя. Да и жил он не на улице Вязов.

Глава 4. Дежурство

1

Пламя на другом конце футбольного поля переливалось оранжевым светом, не увеличиваясь в объёмах всё то время, что он наблюдал за ним. Это исключало пожар и вызывало вопрос о том, кому хватило ума разжечь костёр на территории школы. Он ставил на бывших или действующих учеников средней школы, не от большого ума решивших позабавиться в преддверии ночи в не предназначенном для пикников месте. Балансирующий на грани закона и выживания бродяга не стал бы тратить на такую несуразную цель силы. А вот ведомый гормонами подросток легко преодолеет бетонный забор, поставленный вокруг школьного участка как раз с целью защиты от вторжений. Когда эмоции преобладают над разумом, последнее, что можно найти в горячих головах, это осознанность. Жаль, что бунтарство проявлялось в большинстве своём исключительно для создания неудобств другим людям.

Артём пересекал футбольное поле, не обнаруживая себя светом болтавшегося на запястье фонаря. Для бутафорских июньских ночей фонарь и не требовался. Зато яркий луч мог внести смятение в ряды нарушителей. Недолгое, к большому огорчению.

После вычета налогов он получал девятьсот рублей за ночь дежурства. Обед из мясных блюд в ресторане стоил дороже. Он бы бесплатно отправился защищать Родину (и отправится после окончания отсрочки) или спасать людей, но рисковать собой за зарплату ниже прожиточного минимума желания не имел. Поэтому никогда не понимал кураж инкассаторов, с видом деревенских Рэмбо или Коммандо доставляющих чужие ценности из точки А в точку Б за аналогичные деньги.

Должностная инструкция предписывала ему не вступать в конфликт и тем более не провоцировать противостояние. При возникновении опасной ситуации он был обязан оценить степень угрозы, по возможности пресечь порчу имущества, незамедлительно вызвать группу быстрого реагирования. И уж точно не отлавливать нарушителей, гоняясь за ними с резиновой дубинкой. Исход погони мог быть не таким, как он хотел.

Он собирался следовать инструкции, под которой поставил подпись при приёме на работу. Одно нажатие на горячую клавишу телефона, и через пять минут к воротам школы прибудет вооружённая отнюдь не дубинками группа.

Когда опоясывающая поле беговая дорожка осталась позади, а ноги вновь подминали землю, он включил фонарик, положив руку на закреплённую на поясе дубинку. На пояснице болтались перекинутые через ремень наручники. Другие спецсредства охраннику четвёртого разряда не разрешались. Сдавать экзамен на повышенный разряд для ношения оружия Артём не собирался. Эта работа закончится вместе с завершением учёбы в институте, если не раньше. Работать ночами за копейки не зазорно для людей, лишённых амбиций или не стремящихся выявить предел своих возможностей. Таких, как его сменщик, гордящийся тем, что ему платят за просмотр телевизора. Именно этим он и занимался большую часть ночных дежурств – смотрел телевизор в их каморке и поедал сдобренную майонезом лапшу быстрого приготовления.

Вырванные из полутьмы покрасневшие глаза смотрели на него с изумлением. И он отвечал им тем же, пытаясь понять, что за картина перед ним предстала. Наряженные в свисающие до пола балахоны подростки, разогретые алкогольными энергетиками, настороженно щурили глаза. Под ногами валялось достаточное количество пустых банок популярного у молодёжи напитка. Неподалёку от костра лежал мешок из грубой ткани и непонятная конструкция. Артём не сразу сообразил, что перед ним деревянный крест, размерами не уступающий кладбищенскому. Он снова навёл фонарь на мешок, чувствуя, как поднимаются волосы на затылке. Из-за отбрасываемых костром теней Артём не смог разобрать, шевелится мешок или нет. Что-то внутри него точно находилось.

Трое парней и девушка появлению незнакомого парня совсем не обрадовались.

– Ты кто такой? – Старшему из охмелевшей кучки едва исполнилось пятнадцать. Ростом он не уступал Артёму, а может, и превышал его, если бы безбожно не сутулился. Грубое лицо успело пропитаться следами раннего алкоголизма. Никто не разубедит Артёма, что мысли людей наравне с привычками не отражаются на внешности.

Этот у них главный, отметил он про себя. Остальные двое парней и девушка хранили молчание. Сборище девятиклассников в маскарадных костюмах в погоне за дешёвым экстазом.

– Этот вопрос я должен вам задать. – Характерная синяя рубашка, чёрные брюки, дубинка. Не хватало только надписи на лбу. Ну и болваны.

– Хватит светить мне в лицо! – рявкнул старший, заслоняя свет рукой.

Мешок шевельнулся. Артём отступил на один шаг и достал из-за пояса дубинку.

– Что в мешке?

– Не твоё дело!

– Зубоскалить со своими дружками будешь. – Артём не на шутку разозлился. Наглецы были его слабостью. Он их не переносил. – Теперь это моё дело. Открой мешок.

– Не вздумайте его слушаться, – приказал длинный подопечным. – Он не полицейский. У него нет прав обыскивать нас. Он никто.

– Ты у них главарь, законник? – Артём продолжал держать фонарь направленным на четвёрку нарушителей. Жар от костра жалил ему колени. – Без твоего разрешения они отлить не могут? Приятно, когда тебе подчиняются, да?

– Чего тебе от нас надо? – Главный смотрел на него исподлобья. – Мы не нарушаем законов. Мы в общественном месте и просто греемся у костра.

– Ошибаешься, законник. Вы выбрали неподходящее место для шабаша. Школа стоит на муниципальной земле, доступ на которую ограничен. Забор вокруг школы поставлен специально от таких олухов, как ты.

– Как ты нас сейчас обозвал?

– Я назвал тебя олухом, – с удовольствием повторил Артём. – Потушите костёр и покиньте территорию школы, пока я не вызвал парней в бронежилетах. Они не будут с вами так церемониться, как я. Бросят мордой в землю и отвезут куда следует.

– Пока они едут, мы тебя отделаем. Да, парни?

Подростки кивнули. Даже девочка, явно питавшая симпатии к необразованным смутьянам. С двумя Артём бы ещё справился, учитывая их состояние, но трое вызывали у него обоснованные сомнения, не говоря уже о девушке. Нормальной девочке не место среди парней в двенадцать часов ночи. Эта мелкая оторва могла стать тростинкой, ломающей хребет верблюда.

– Может, и отделаете, – не стал он спорить. – А потом также дружно отправитесь в колонию для несовершеннолетних. Там вас научат, как себя вести.

– Скачи отсюда, ковбой, – Высокий парень отмахнулся от Артёма как от надоедливого насекомого. – Мы всё потушим, когда закончим. Не сгорит твоя школа.

Артём отдал должное шутке про ковбоя.

– Не в моё дежурство, – твёрдо сказал он. – Ладно, я сам разберусь с костром. Просто расходитесь по домам. Ваши родители в курсе, чем вы занимаетесь по ночам? Я так не думаю.

Девушка потянула вожака за свисающий рукав чёрной рясы.

– Пойдём отсюда, он не отстанет.

– Правильно, не позволяйте втягивать вас в сомнительные делишки. Ку-клукс-клан из вас так себе. – Артём покрутил запястьем, заставляя свет фонарика дрожать. – Твоя подруга дело говорит, Большой Босс. Не место вам здесь.

– Кончай светить в лицо!

– Это не я пришёл к тебе, – сквозь зубы пробормотал Артём. – А ты явился ко мне. Так дела не делаются, приятель.

Он вытащил телефон и сделал несколько снимков одиозной компании с помощью вспышки.

– Какого хера ты делаешь?! – Нервный вожак стаи расправил плечи. Его дружки сделали несколько шагов в сторону Артёма.

– Ваши лица уже в интернете. Так что не всё, что было в Вегасе, там и останется.

– Ты что несёшь?!

– Вы совершаете административное нарушение, – сказал Артём. – Потушите костёр и покиньте территорию школы. Но сначала откройте мешок, я хочу удостовериться, что вы не грёбаные сатанисты и там не находится похищенный младенец.

Он услышал свист, с которым камень пролетел мимо виска. Следом в него полетела горящая палка. В условной темноте вспыхнули сонмы искр. Он увернулся, отбросил фонарь в траву, отвлекая внимание, а сам в нарушение инструкции ринулся на долговязого заводилу. Человеческая природа взяла верх над предписанным законом поведением. В своё оправдание он мог сказать, что не он первый начал. Ругать себя за непрофессионализм будет потом, если – и когда – выживет.

Единственный удар вывел из строя предводителя хулиганов. Он осел на землю, схватился руками за голову. Из открытого рта беззвучно вылетал крик боли. Артём не выбирал куда бить, дубинка сама нашла цель. Если кожа на голове могла не лопнуть, то без хорошей шишки однозначно не обойдётся.

Где-то сбоку завизжала девчонка. Один из двух подручных схватил её за руку и потащил вдоль забора. Она и не думала сопротивляться. Артём не погнался за ними. Забор упрётся во въездные ворота, через них перелезать удобнее, чем через трёхметровые железобетонные плиты. Длинные балахоны цеплялись за землю.

Горящая ветка прошлась по спине Артёма, чудом разминувшись с волосами. Это не привело к результату, на который рассчитывал нападавший. Артём разозлился, что зола могла испачкать рабочую рубашку. Он не стал дожидаться, пока тлеющая ветка проткнёт ему глаз, а с размаху ударил обидчика выданным ему орудием. Угасающее пламя костра отбрасывало на выщербленное лицо оставшегося на поле боя подростка уродливые тени. Он охнул, прижал ладони к левому боку. Согнулся в нелепой акробатической позе.

– Не…могу…дышать.

– А ты думал, дубинка из поролона? – Никаких угрызений совести Артём не испытывал. – Не двигайся резко, делай маленькие глотки воздуха. Завтра на рентген. Думаю, я сломал тебе ребро. Одно или несколько. Это была защита. Ты пытался меня вырубить, причём подло, из-за спины. Или сжечь. – Артём сжал рукоять дубинки так сильно, что запястье скрутило болью. – Пошёл вон отсюда, пока я не вызвал полицию! Ты летишь в пропасть. Сколько тебе лет? Четырнадцать? – Артём пнул попавшую под ногу банку. – А уже такие сомнительные развлечения. Возьмись за ум, если не хочешь закончить жизнь бездарно.

– Мы тебя…ох…достанем.

– Он ещё угрожает! – воскликнул Артём. – Пошёл прочь отсюда!

Он проследил, как, прихрамывая, в ночь уходит третий подросток, после чего присел рядом с заводилой. На его лоб вытекло несколько капель крови. Всё-таки Артём не рассчитал силу удара и рассёк парню кожу. Нечего было швырять в него булыжник.

– Похоже, твоя подружка тебя бросила.

– Пошёл нахер!

– И правильно сделала. – Артём не без удивления отметил, что быть хозяином положения очень приятно. – Из-за тебя они могли попасть в тюрьму.

– С предателями я разберусь без тебя, ковбой. Отвали от меня на хер.

Артём выразил негодование протяжным вздохом.

– Да что ж вы все такие нахальные. Никак не можете понять, что реальность – это не интернет. Что за сказанные в настоящем мире слова нужно отвечать. Затеял драку, хамишь. Хочу верить, что трезвым ты ведёшь себя более разумно.

– Я на тебя заявление напишу в полицию. Последние трусы мне отдашь за побои.

– Сдались тебе мои трусы. Советую меньше смотреть юридических шоу. Очная ставка подтвердит, что драку затеял ты. – Артём направил дубинку в сторону мешка. – Так что в мешке?

Парень молча натянул на голову капюшон и растёр кровь по лбу.

– Ладно, сам посмотрю. – Артём поднялся, подобрал фонарь. Затем подошёл к мешку, не выпуская буйного подростка из вида.

– Ты не имеешь права обыскивать чужие вещи!

– Этими словами ты ещё больше разогрел моё любопытство, – сказал Артём. – Прикуси язык, а не то я его прищемлю.

– Давай, давай, угрозы меня возбуждают.

Артём оставил при себе грубую шутку, навеянную высказыванием безрассудного острослова.

– Эй, ковбой, я ещё нассу на твою могилу, слышишь?!

Артём открыл мешок с помощью наконечника дубинки. Направил фонарь марки «Эра» внутрь непроглядного чрева. Отвёл луч от мешка и направил его на подростка.

– Тебя как зовут, парень?

– Отсоси у меня. – Парень подтянул к себе жестяную банку и вытряхнул в рот остававшиеся на дне капли слабоалкогольного напитка.

В мешке находился стреноженный щенок. Артём не смог определить породу животного по внешнему виду. Милый двухмесячный щенок коричневого окраса. Помимо лап, скотч был обмотан вокруг его пасти. Грязные бока поднимались в такт обессиленному дыханию.

– Так вот, «Отсоси у меня», – спокойно сказал он, с трудом освобождая щенка от клейкой ленты, – сейчас я вызову полицию и сделаю всё, чтобы ты сел за решётку. Когда ты выйдешь оттуда, такой же злой и глупый, как сейчас, то захочешь отомстить этому миру, не понимая, что таким его сделал ты. – Сложнее всего было избавиться от прозрачного скотча на морде щенка. Артём боялся повредить кожу. – Кому-то ты зло, несомненно, ещё причинишь. Пока не нарвёшься на того, кто окончательно тебя остановит. Наш мир несовершенен, ведь его создают люди. Ты выбрал самый лёгкий путь – свободное падение вниз. Дьявол потирает руки, записывая твою душу в свой актив.

– Хватит трепаться!

– Что вы собирались с ним делать? – Ответ Артёму не требовался. Он умел складывать два плюс два. Крест, костёр, одеяния. Опоздай он на несколько минут, и от щенка остался бы хорошо прожаренный бесформенный кусок мяса. Нет, он спрашивал, чтобы у него появился повод хорошенько отделать несостоявшегося живодёра.

Он аккуратно достал щенка из заточения. Щенок трясся, но не скулил. В мешке обнаружилась связка строительных гвоздей, способных пробить череп щенка насквозь, не то что лапы. И молоток с прорезью для вытаскивания гвоздей на противоположной от бойка стороне. Мрачный узор сложился.

– Ублюдочные садисты, – выругался он. – Сколько же от вас зла.

Очутившись на траве, всё ещё напуганный щенок прижался к земле. Артём потрепал его за ухом и достал телефон. Он собирался исполнить своё обещание позвонить в полицию. Расстроив планы преступников, Артём сам избавил их от уголовного преследования по статье за жестокое обращение с животными. Зато им могла грозить ответственность по статье «хулиганство». Максимальное наказание по ней предполагало лишение свободы сроком на семь лет.

В то, что их лишат свободы, Артём не верил. Пострадавших нет, ущерба нет. Как нет троих из четверых мучителей. Так что, если дело и дойдёт до суда, правонарушители отделаются денежными штрафами или условными сроками. Суд сделает скидку на возраст, родители будут плакать в зале суда и просить о снисхождении, брать собственных детей на поруки и клясться в том, какими ангелами они были в детстве. Ярмарка лицемерия в судебных заседаниях – явление такое же частое, как опавшие листья в сентябре.

– Сцепи руки за спиной, – приказал он. – Хватит с меня сюрпризов.

– Дотронешься до меня, и я всем скажу, что ты пытался меня изнасиловать!

– В тюрьме о своих пристрастиях лучше не распространяйся. Повторяю, сложи руки за спиной. – Он прицепил дубинку к поясу и достал наручники. Да, видит бог, браслеты на запястьях этот ублюдок заслужил.

Парень прытко рванул к забору. Полы церемониальной мантии поднимались вверх, обнажая пятки кроссовок. Артём бросился наперерез беглецу. Злость помогала бежать быстрее. Он настиг психопата, когда тот уже запрыгнул на скобу и держался руками за вершину бетонной панели, норовя перекинуться на другую сторону. Артём не позволил ему сбежать. Схватил за рясу и с силой дёрнул обратно. Раздался треск рвущейся ткани. Парень свалился с забора, как следует приложившись спиной о землю. Артём сел на извивающееся тело, прижал тянущиеся к нему руки своими коленями.