Текст книги "Дело чести"

– Ты так и не рассказал, что произошло на Церцее, – сказал помощник.

– Разве? – спросил Лад, продолжая заниматься расчетами.

– Мне так кажется, – кивнул Петер. – Нет, ну основную часть я слышал, конечно, просто хотел узнать остальное.

– Что остальное? – Капитан посмотрел на Алонсо и позвал его. Когда тот отозвался, Лад попросил: – Будь добр, принеси соша со склада, здесь закончился.

Тот кивнул и вышел из рубки.

Петер с улыбкой посмотрел на Ладимира:

– Ну, рассказывай!

– Что? – нахмурился тот.

– Не знаю, – пожал плечами помощник. ~ Зачем-то ты отправил отсюда Алонсо!

– За сошем!

– А-а-а, – протянул Петер и разочарованно спросил: – Что, правда, так все просто оказалось?

Лад посмотрел на помощника, а у самого в голове крутился их последний разговор с Рудольфом…

…После прыжка от Церцеи штурмовик пришел к нему в каюту, повернул боком стул, сел на него, положив локоть на спинку, и прислонился затылком к переборке.

Капитан налил себе и ему вина.

Некоторое время они молча пили из резных бокалов.

– Контрабандиста зовут Грин Барнабет, – сказал наконец штурмовик, – обитает на Фермах Ханасии, работает только с богатыми клиентами, поставляя для них все, что те пожелают, и пользуется их покровительством. Частенько приторговывал не только клонами, но и информацией – доносил Табболду, кто из влиятельных особ сделал у него заказ, для себя или для кого-то еще, и так далее. В общем, делал деньги, как только мог. Сейчас должен находиться на Фермах – ждать нового заказа от Табболда.

– Как его найти?

– Человек Табболда должен встретиться с ним через трое стандартных суток. Восемнадцатый сектор внутреннего уровня, бар «Коготь».

– Как раз успеем, даже чуть раньше. – кивнул Лад. – Что по клонам?

– Эта копия, которая была у Табболда… – Рудольф слегка замялся. – В общем, он выращен обычным способом – девять месяцев, еще полгода на проекцию личности, корректировку… стандартные процедуры, имеет маркировку.

Штурмовик выпил вина и усмехнулся:

– На хозяина ностальгия накатила, вот и заказал… я, оказывается, в любимчиках значился… паскуда… – последнее слово он с ненавистью процедил сквозь зубы. – О новых клонах он узнал совсем недавно, и только сделал заказ Барнабету. Их называют гуаммы. Товар дефицитный, стоит бешеных денег и чуть ли не штучный. Но, как сказал Табболд, новая технология позволяет при проецировании задавать любые личностные характеристики.

– Что это значит? – спросил Каменев.

– Ну, если на обычном клоне после проекции, делают корректировку, к примеру, если копии, предназначенной для борделя, добавляют определенных характеристик – повышенная возбудимость, мягкий характер, любовь ко всем мужчинам или женщинам, то в случае с гуаммами можно задать любовь к конкретному человеку, персонифицировать все характеристики, подогнать под покупателя. С обычными клонами такое невозможно, на них даже корректировка действует на минимальном уровне.

– Выходит, что покупатель гуамма приобретает самого верного, преданного всей душой, беззаветно любящего… раба.

Рудольф кивнул.

– Н-да… – протянул капитан. – Сбылась мечта человечества. Где их делают?

– На Перфекте, но поставка осуществляется исключительно через подставных лиц. Никаких прямых контактов. Даже он не смог выйти на продавца. Не знаю, правда, как это удалось Барнабету, я тут подумал… может, тот просто захотел аферу провернуть, подсунуть Табболду обычную копию.

– Может быть, – задумался Ладимир.

Разговор на время прекратился, они слушали звуки музыки – Лад поставил перед приходом штурмовика кого-то из классиков.

Феникс опустил взгляд, потом снова взглянул на капитана:

– Я убил их быстро, почти без боли. Сначала… копию… Мой бывший хозяин ответил на вопросы без дополнительной стимуляции, я только сломал ему руку и, пригрозив сделать то же самое со второй, заставил все повторить, чтобы убедиться в правдивости. Потом прикончил.

Рудольф рассказал все без эмоций, словно это было обычное событие, но Каменев знал, что это не так. Ладимир не сказал в ответ ничего, лишь коротко кивнул.

Феникс поднялся, поблагодарил за вино и направился к выходу, но у самой двери остановился, обернулся и сказал:

– Я, конечно понимаю, что ты не священник, а я не на исповеди, но, капитан, если можно, не рассказывай никому про клона?

Сказав это, он покинул каюту, оставив Лада наедине с тяжелыми мыслями и недопитой бутылкой вина…

И сейчас в ответ на вопрос помощника капитан мог ответить только одно:

– Правда, Петер. – Каменев вздохнул. – Все было так, как я рассказывал в кают-компании.

– А как же встреча Рудольфа с бывшим хозяином?

– Ничего романтичного, – слегка улыбнулся Ладимир. – С чего ты вдруг такой любопытный стал? Раньше за тобой такого не замечал.

Петер откинулся на своем кресле, приложился к бутылке и произнес, устремив взгляд на холодную белизну гипера, отображавшуюся на экранах.

– Раньше я и не был любопытным, да я и сейчас, в общем-то, не то чтобы… просто мне… страшно! – Он снова хлебнул вина. – Не думал, что когда-нибудь скажу такое, но мне действительно страшно. Я боюсь этого мира за бортом и его обитателей. Боюсь и постоянно жду «пинка», который отправит нас в путешествие, из которого мы уже не вернемся. Я после того раза не до конца отошел… знаешь, какое это гадкое ощущение: висеть в пустоте и понимать, что домой ты уже не вернешься, потому что банально не знаешь, где он? И с каждым днем это ощущение становится все сильнее, ты начинаешь чувствовать себя ничтожным… Темные звезды! Если уж даже меня так проняло, то что с другими? Как подумаю о суперлайнерах с тысячами пассажиров… У них же запасов жратвы на рейс! Ну, может, НЗ какой имеется, а что потом? Не уверен, что у них в рубке такая же тварь обитала, как у нас, и сигналы посылала. Темные звезды… бррр.

Он передернул плечами.

– Ты не спеши с выводами, – сказал ему капитан. – Мы же вполне могли ошибаться. Сколько ты с того момента прыжков сделал?

– Этот четвертый, – хмуро ответил помощник.

– Вроде пока ничего…

– Не сглазь. – Петер не поленился перегнуться через подлокотник кресла, сплюнуть на пол, повернуться и растереть ногой. – Может, и ничего, а может… затишье перед бурей. Давай уже скорее найдем юную госпожу Стюарт и вернемся на Лагуну. Хотелось бы отсидеться, пока все не утрясется.

– Я сам хотел бы, чтобы скорее, – грустно вздохнул Каменев.

– Да сам виноват, – пробурчал помощник. – Не знаю, чего от Софи отказался! Видно же было, что она сохла по тебе. Симпатичная деваха, из хорошей семьи опять-таки. Нет, вот подавай ему Валенсию и все тут…

Лад бросил в него пробкой от бутылки, валявшейся на столе.

– Да, ладно, ладно! – довольно оскалился Петер, закрываясь рукой. – Шучу я! Валенсия – значит Валенсия. Ну, падок ты на дочек адмиралов, а губернаторские – мимо цели. Бывает. Каждый сходит с ума по-своему!

– Наверное, кто-то давно на кухне не дежурил! – пригрозил Лад, не найдя, чем еще кинуть в помощника.

– Мне нельзя на кухню – всю команду потравлю, – заржал Петер, развалившись в кресле. Его нервное напряжение нашло свой выход.

Вернулся Алонсо и принес капитану его любимый напиток. Лад взял сош и сказал:

– Значит, отдам тебя в подчинение Алонсо и велю, чтобы погонял как следует.

– Правда?! – обрадовался тот. – А подзатыльники можно будет отпускать?

– Чего?! – взревел помощник и потянулся к пареньку, но тот отскочил. – А ну марш на место, пока я тебе щупальца не оборвал. Через минуту доложишь полный перечень внешних характеристик. Хм… «подзатыльник»… распоясался совсем!

Потом снова опустился в кресло и принялся смеяться вместе с капитаном.

Вопреки ожиданиям Петера, прыжок завершился в штатном режиме, хотя перед самым выходом из гипера в груди у Ладимира появился неприятный холодок – волнение помощника передалось и ему.

Орбитальные Фермы Ханасии встретили пиратов блеском накопителей, вбиравших в себя энергию света местной звезды. Для тех, кто впервые прибывал сюда, зрелище было поистине незабываемым. Множество кораблей – неповоротливых торговых судов, элегантных пассажирских лайнеров, невзрачных челноков технических служб и юрких истребителей охраны – летали над поверхностью гигантской конструкции, которая своеобразным шлемом накрывала четвертую планету системы Ханасия.

Портовые доки тянулись посередине, вдоль всего «шлема», внутри них царила своеобразная упорядоченная суета. Сотни кораблей всевозможных модификаций, от барж до частных яхт, причаливали и отбывали беспрестанно. Лазерные трансляторы создавали своеобразные фарватеры как для вновь прибывающих кораблей, так и для улетающих. Диспетчерские службы работали в бешеном темпе круглосуточно, но умудрялись со всем справляться.

Силовые установки, облепившие доки с обеих сторон, облегчали им работу.

Едва «пилигрим» приблизился к Фермам, как на связь вышел работник диспетчерской службы:

– Сверните защитное поле и погасите двигатели, дальше я поведу вас швартовочным лучом. Просьба не активировать поле, пока не окажетесь на платформе, иначе прервете контакт луча.

По приказу Лада Петер выполнил требования диспетчера, и луч с одной из силовых установок захватил «пилигрим», потащив его к докам.

Пока их неспешно тянули в посадочный блок, Ладимир разглядывал Фермы и вспоминал, что знал об этом месте, кроме того, что это родина Рудольфа.

Физически и административно Фермы делились на внешний и внутренний уровни – образно говоря, два слоя одного «шлема», между которыми сто с небольшим метров воздушной прослойки, пронизанной десятками соединительных шлюзов. У каждой из частей колонии были различные статьи доходов и расходов. Если на внешнем уровне жили в основном за счет торговли, то внутренний был производственный. Первый принимал покупателей, отгружал и закупал товар, второй же обеспечивал весь комплекс тем, из-за чего это место и получило свое название, – на внутренней стороне «шлема», почти по всей поверхности, обращенной к безымянной вулканической планете, расположились фермы, на которых выращивали едва ли не самый эксклюзивный товар в Империи – ханасийские грибы. Эти удивительные растения служили основой для любой синтезированной пищи. Они легко поддавались обработке, в результате которой могли принимать практически любую форму – от куска мяса до почти любого овоща, и соответствовать им по вкусу. Грибы были основным компонентом в автоповарах и синтезаторах пищи, долго хранились и выращивались только на Фермах Ханасии. Эксклюзивность продукции и постоянный потребительский спрос превратили некогда крупную исследовательскую станцию в огромную, единственную в своем роде орбитальную колонию.

Инфраструктура Ферм была организована таким образом, что, фактически являясь самостоятельными административными единицами, уровни не могли существовать друг без друга. В каждом блоке были свои трущобы и богатые районы, свои руководители и преступные группировки. Только полиция и социальные службы были одни на всех и подчинялись Единому руководству и общепринятым имперским законам. Единое руководство являлось высшей инстанцией в разрешении возникающих споров. Обеспечиваемое обеими сторонами, оно представляло собой независимый орган власти, в компетенцию которого входил только единственный вопрос – предотвращение возникновения конфликта между внешним и внутренним уровнем. Подобная уравновешенная система имела массу плюсов и позволяла Фермам процветать уже не один десяток лет под покровительством императора, который, естественно, не мог позволить ни одной из корпораций завладеть столь важным стратегическим объектом.

Пока Лад освежал в памяти свои знания, швартовочный луч подтянул «пилигрим» к доку и передал его в механические захваты, которые доставили корабль на посадочную платформу.

Снова на связь вышел диспетчер:

– Посадка завершена, счастливого пребывания на Фермах Ханасии.

Ладимир, Рудольф, Аниес, Самуэль и трое братьев Статор ехали на арендованной пятидверной «Мацусиме» по одной из многочисленных транспортных веток внешнего уровня. Управлял машиной штурмовик, являясь единственным из всей команды, кто бывал на Фермах и знал местность.

– Сейчас пересечем основную магистраль и уйдем вниз, к шлюзам, – комментировал Феникс. Движение в колонии имело только один уровень – наземный, и было слегка непривычно двигаться так низко.

– К шлюзам? – переспросил капитан.

– Ага, между уровнями, – пояснил штурмовик.

Пираты, прильнув к окнам, смотрели по сторонам. Грандиозность сооружения поражала воображение. Естественно, что все это строилось не один день, но результат вызывал восхищение.

Ладимир разглядывал уходящие вверх и разделенные на сектора жилые массивы, растянувшуюся между ними паутину транспортных магистралей, броскую рекламу, установленную везде, где только можно было вообразить, смотрел на людей, едущих в машинах или шагающих по пешеходным дорожкам, и в груди рождалось такое чувство, будто это все декорации к грандиозному представлению, участником которого он являлся. От этого появлялось тянущее ощущение ожидания действия, словно что-то должно произойти.

Мысли его снова вернулись к Валенсии… Может ли такое случиться, что она находится здесь, на Фермах? Что сможет рассказать им Барнабет? Или они снова идут по ложному следу? Хотя другого у них все равно не было.

Рудольф направил машину по транспортной ветке, спиралью спускающейся вниз. Все чаще им стали попадаться полицейские наблюдательные посты, и чем ближе они подъезжали к шлюзу, тем серьезней становилась система охраны, лишний раз показывая, что транспортному узлу, соединяющему два уровня, придается особое значение. Они въехали на территорию шлюза, следуя указателям, добрались до специальной платформы, и тут же перед машиной зажегся сигнал, приказывающий остановиться и заглушить двигатель. Вокруг автомобиля куполом засветилось силовое поле.

– Сейчас нас перевернут, – сказал Рудольф.

– Зачем? – не понял Самуэль.

– На уровнях векторы притяжения разнонаправленные.

– Ну и? Зачем нас переворачивать?

За полем ничего не было видно, но чувствовалось, что платформа движется.

– Затем, чтобы ты, перебравшись с внешнего уровня на внутренний, мог ходить по полу ногами, а не стоять на голове, – ответил штурмовик, раздраженный недогадливостью Самуэля.

Темнокожий пират вздохнул, но все догадались, что он так и не понял. Платформа тем временем неторопливо двигалась по шлюзу.

– Когда же нас перевернут? – не выдержал Самуэль.

– Скорее всего, уже, – ответил Рудольф и, предупреждая дальнейшие вопросы, объяснил: – Здесь под силовым полем сохраняется постоянный вектор, чтобы ты не кувыркался внутри машины, а сама платформа переворачивается, но мы этого не ощущаем.

Дальнейшая транспортировка проходила в относительной тишине, только братья негромко подсмеивались над Сэмми. Наконец платформа остановилась. Когда поле исчезло, Феникс сразу завел машину и направил ее к выезду, а Самуэль опустил стекло, высунул голову, посмотрел наверх, потом забрался обратно и сказал:

– Вот чудно! Как представлю, что в сотне метров от нас люди ходят вверх ногами, смешно становится!

Чувствовалось, что остальные сами едва сдерживают смех.

– Почему? – с серьезным видом спросил Андреас. – Тебе же не кажется смешным то, что на планете человек, находящийся в точке противоположной к твоему местоположению, тоже обращен к тебе ногами.

Самуэль нахмурился, задумавшись на секунду над словами грека, а потом рассмеялся:

– А ведь и правда! Ха-ха-ха! Мне и в голову не приходило…

Тут уже пираты не выдержали. Хохотали все, включая капитана и штурмовика, ведущего машину.

– Ну, Сэмми, ты даешь! – Андреас хлопнул товарища по плечу.

– Да, ладно вам, – беззлобно отмахнулся тот, смущенно улыбаясь.

Восемнадцатый сектор встретил их хмурым освещением и неприятно мерцающей рекламой какого-то местного магазина. Вокруг не было красочных вывесок, стало меньше людей, на стенах виднелись потеки ржавчины, из-под перекрытий кое-где выбивались завитки пара, сверху капала вода, во всем чувствовалась какая-то замшелость.

Рудольф сбросил скорость и двигался не спеша.

– Это как бы нейтральная территория, – сказал он. – Здесь даже можно не особо опасаться за свою наличную карту, никто не приставит к голове пистолет и не попросит «добровольно» перевести деньги. Это преддверие трущоб, а вот дальше – хуже.

Лад нашел на навигаторе бар «Коготь» и передал картинку на лобовое стекло, чтобы штурмовик не отвлекался от дороги.

Заведение расположилось в небольшом переулке. Рудольф припарковал машину возле входа, и пираты вышли из нее, поправляя оружие.

Ладимир дернул ручку, но дверь оказалась закрытой. Тут же перед ним появился небольшой виртуальный экран, с которого на пиратов взирал лысый субъект, с толстенной шеей и бугристыми мышцами на плечах.

– Чего надо? – хмуро спросил он. – Сегодня бар закрыт – частная вечеринка.

– Нам нужен Грин Барнабет, – сказал Лад. – От господина Маркуса Табболда.

– Ждите, – проговорил субъект, и экран исчез.

Каменев переглянулся с Рудольфом.

– Стоит ждать? Он не сбежит? – спросил капитан.

Штурмовик пожал плечами, поднял винтовку и всадил заряд в магнитный замок, расплавляя его, ударом ноги распахнул створки и ринулся внутрь. Остальные последовали за ним. Внутри бар оказался на удивление симпатичным, с современным декором, мягким освещением и совершенно пустым.

– Наверх, – сказал Лад, указывая на лестницу сбоку. – Георгий, Кос, Сэмми – рассеялись по залу, Андреас проверь за стойкой. Аниес смотри за входом.

Они с Рудольфом поднялись на один пролег, когда им навстречу вышел субъект с виртуального экрана. Высокий и мускулистый, он держал перед собой силовой щит, а в другой руке тяжелый скорострельный бластер. Рудольф тут же активировал свой щит, прикрывая им себя и капитана. Остальные направили оружие на здоровяка.

– Какого хрена?! – прорычал он, и его бас рокотом разнесся под потолком заведения. – Вы кто такие и зачем приперлись? Никому не позволено врываться в «Коготь» без разрешения!

– Мне нужен Грин Барнабет, – сказал Каменев.

– Зачем?!

– Хочу задать ему несколько вопросов.

– Поэтому ты вломился в мой бар, с шестью вооруженными бродягами?

– Я хотел быть уверен, что он не покинет этого заведения, пока я с ним не переговорю.

– Единственное, в чем ты можешь быть уверен, так это в том, что я откручу тебе башку, лживая скотина!

Рудольф заметил выглядывающую из-под закатанного рукава рубашки здоровяка татуировку, покрывавшую мощный бицепс, точно такую же, что была на груди у него самого – символ специального подразделения «Феникс», и решил попробовать сыграть на этом:

– Выбирай выражения, брат Феникс, когда говоришь с капитаном Каменевым! – сказал он.

Здоровяк выглянул из-за щита.

– Что?! Капитан Каменев? Да начхать я хотел на него и всех корсаров вместе взятых. А ты кто?

– Восьмой межгалактический, третья бригада.

– Ну, здравствуй, брат. Хм… Третья бригада… знавал я ваших парней. Сам я из пятой мобильной… Погоди, а ты случаем не тот, кто несколько лет назад лейтенанту своему шею свернул?!

– Может быть… – уклончиво ответил штурмовик, – много лет прошло, разве все упомнишь…

Здоровяк кивнул и спросил:

– Так зачем пожаловали, да еще так грубо?

– Моему капитану крайне важно побеседовать с этим самым Грином Барнабетом.

– А зачем я понадобился капитану Каменеву? – неожиданно раздался голос за спиной здоровяка, и прямо из стены появился щегольски одетый мужчина лет тридцати. Ладимир догадался, что за маскирующей голограммой находилась скрытая дверь.

– Ты – Барнабет? – спросил он.

– Он самый. Я слышал, ты упомянул Табболда? – Он похлопал здоровяка по плечу, предлагая сдвинуться в сторону. – Не желаете убрать оружие и поговорить как цивилизованные люди?

Ладимир первым опустил бластер, потом здоровяк деактивировал щит и направил ствол вниз.

Барнабет прошел мимо него и стал спускаться в зал. Поравнявшись с Каменевым, он произнес:

– Могу я предложить вина?

– Не откажусь.

Все четверо спустились с лестницы, и Лад с Грином сели за один из столиков, остальные встали вокруг них. Здоровяк чуть позади Барнабета, а люди Каменска полукругом со стороны капитана.

Разлив вино по бокалам, Грин спросил:

– Итак, я слушаю.

– Ты являлся поставщиком клонов для Табболда? – спросил Лад.

– Может, да, может, нет, я не раскрываю своих клиентов.

– Твое дело, – сказал капитан. – Он сам про тебя рассказал, и о встрече с его человеком в этом баре через несколько часов тоже.

– Ага, ясно. Вероятно, у него были на это веские причины.

– Вероятно. Он сделал тебе заказ. Ты выполнил его?

– Понимаешь, капитан, я мог бы рассказать тебе некоторые тонкости этого бизнеса, но…

Ладимир покачал головой:

– Меня не интересует твой бизнес. Ответь – ты достал для него гуамма?

Контрабандист сложил руки перед собой и исподлобья посмотрел на Каменева.

– Нет, – ответил он после паузы. – Я не смог. Оказалось, что товар настолько ценный, что простых смертных к нему не подпускают.

– Ты знаешь кого-нибудь, кто имеет доступ к ним?

– Эй, капитан! С чего ты взял, что я буду бесплатно тебе что-то рассказывать?

– Разве? – сделал удивленный вид Ладимир. – Ты считаешь, что твоя жизнь не стоит этих сведений?

– Я знал, что ты так скажешь, – усмехнулся Барнабет.

– Тогда зачем тратить время на бесполезные разговоры? Но если хочешь, то я тоже поделюсь с тобой информацией, такой, которая стоит всех твоих сбережений и вообще всех денег, которые ты сможешь найти, занять, заработать…

Контрабандист недоверчиво покачал головой, выпил вина, провел пальцем по краю бокала и произнес:

– О гуаммах знает Ева, именно она запретила мне соваться в эту сферу. Вызывала лично, мягко сказала, что я не должен больше никогда браться за доставку этого товара. И знаешь, я мгновенно перестал даже думать о гуаммах.

– Кто такая Ева?

– Ты не знаешь Еву?! – Грин посмотрел на Рудольфа: – Я так понял, ты – местный. Расскажешь своему капитану?

Лад посмотрел на штурмовика.

– Ева – глава местной организованной преступности. Если она кого-то о чем-то просит, то нужно понимать ее просьбу как жесткий приказ, невыполнение которого карается жесточайшей смертью.

– Ну, почти так. Я бы еще только добавил, что это холодная, расчетливая, бессердечная и жестокая сука, а так твой Феникс описал правильно.

– И что, кроме нее никто на Фермах не имеет отношения к гуаммам? – спросил Каменев. – Даже косвенного? Мне важна сейчас любая мелочь, даже слухи. Ты же занимался этим, узнавал способы, как выполнить заказ Табболда.

Барнабет развел руками:

– Я пытался узнать, но, как только я начал задавать вопросы, меня просветили, что я выбрал неправильный путь и лучше мне побыстрее с него сойти, что я, собственно, и сделал.

Лад сидел некоторое время, опустив взгляд и размышляя, потом поднял голову и посмотрел на Рудольфа:

– Нужно идти к Еве, знаешь, где ее найти?

– Примерно.

– Верхний уровень, седьмой сектор, а там задирайте головы повыше и найдете, – подсказал Грин и досадливо добавил: – Только к этой сучке хрен пробьешься.

Ладимир догадался, что Барнабета и Еву связывает нечто большее, чем общая сфера деятельности, но промолчал и стал подниматься.

– Эй, капитан, а как же твоя информация? Или это так, для красного словца было сказано?

– Не имею привычки бросать слова на ветер, – ответил капитан. – Только учти, то, что я тебе скажу, может пойти тебе на пользу, а может и наоборот.

– Как и любые сведения, которые можно продать, – отмахнулся контрабандист, – кому-то на пользу, а кому-то во вред.

Каменев пожал плечами и сказал:

– В гиперпространстве обитают разумные существа, и очень похоже, что настроены они не вполне дружелюбно к тем, кто их так часто посещает.

Грин удивленно вскинул брови:

– Эту сказку ты называешь информацией? Да за нее империала не дадут! Бред какой-то. Может, заодно подскажешь, как связаться с каналом о животных? Они наверняка купят, как раз, наверное, за империал.

– Я и не говорил, что ты сможешь ее продать, – грустно улыбнулся Лад и направился к выходу.

В машине капитан молчал, напряженно размышляя. Он оказался прав, и Барнабет лишь очередная веха на пути к Валенсии, но сколько же так будет длиться?! Что расскажет Ева, и что делать, если она не захочет говорить об этом? Они здесь на чужой территории, без какой-либо поддержки и помощи. Темные звезды! Только одна мысль приходила, капитану в голову – обратиться за помощью к адмиралу Стюарту. Каким-то образом убедить его, что Валенсия жива. Если разговор с Евой не даст никаких результатов, то другого выхода не останется.

Они прошли шлюз, но в этот раз шутить никому не хотелось. Оказавшись на внешнем уровне, Рудольф сразу повез их к седьмому сектору. Путь предстоял не близкий, расчетное время по навигатору составляло почти пять часов. Но капитану было над чем подумать, и он практически не заметил дороги.

– Въезжаем в седьмой сектор, – сказал Рудольф.

– Хорошо, – кивнул Лад, – останови у какой-нибудь закусочной, всем нужно размяться.

После короткой остановки все снова сели в машину и отправились на поиски резиденции главы преступного синдиката Ферм Ханасии.

– Как он сказал… «задирайте головы повыше»? – проговорил Андреас, выглядывая в окно. – А что именно искать?

– Наверное, что-то такое, что сразу бросится в глаза, – ответил брату Георгий.

– Что-то наподобие вытянувшегося до самой… не знаю, как это тут называется, но скажем – крыши сооружения и соединенного с ним тоннелем огромного черного, блестящего шара над поверхностью?

– Ну-ка, где?

Ладимир тоже выглянул и увидел то, о чем говорил грек.

– Похоже на то, – согласился он. – Руди, давай к тому зданию.

Хотя местные строения трудно было назвать «зданиями», скорее они походили на асимметричные осколки какого-то неизвестного сооружения, по прихоти архитекторов разбитого на части и собранного заново, но уже в произвольном порядке.

Феникс подвел машину к нужному зданию, Лад вышел из нее и тут же получил толчок в плечо.

– Эй, ты, скажи своему водиле, чтобы убрал тачку. Парковка вон там.

Громила, упакованный в дорогой костюм и вооруженный лазерным пистолетом, рукоять которого выглядывала из-за пояса, стоял рядом с Каменевым.

Подобное обращение мгновенно вывело капитана из себя.

– Ты оглох, вояка? – поинтересовался громила.

– Отчего же, я прекрасно тебя слышу и советую немедленно извиниться.

Охранник тяжко вздохнул, словно уже устал от таких, как Каменев, и схватил Лада за грудки.

Капитан находился не в том настроении, чтобы шутить, он нанес несколько быстрых ударов, перебив противнику дыхание и лишив равновесия, потом вытащил пистолет и ударом рукоятки отправил наглеца в мир грез. Лад прошел через хрустальные двери в широкий холл, и в этот момент подоспели другие охранники, он тут же направил на них оружие, а рядом заняли позиции с бластерами наизготовку его бойцы. Оценив, с какой огневой мощью им придется иметь дело, охранники быстро ретировалась, скорее всего, чтобы перевооружиться и надеть подобающую экипировку.

– Мне нужна Ева, – громко и четко произнес Каменев. – Доложите ей, что капитан Ладимир Каменев просит встречи.

Ждать пришлось недолго, но вместо вооруженной до зубов охраны из бокового коридора к ним вышел высокий худощавый мужчина, с вытянутым лицом, впалыми щеками и высоким лбом, одетый в строгий костюм, вежливо поклонился, приветствуя капитана, и предложил пройти с ним.

Лад решил взять с собой Георгия и Константина, остальным велел ждать у машины, и вместе с братьями направился следом за провожатым.

У них не потребовали сдать оружие, ни о чем не расспрашивали, лишь проводили в скоростной лифт с прозрачной кабиной, и через несколько мгновений они уже вознеслись над седьмым сектором внешнего уровня. Остановился лифт, едва не коснувшись внешнего покрытия, выполненного в этом месте из прозрачного материала, сквозь которое открывался вид на находящийся за пределами купола огромный блестящий шар, словно светящийся изнутри.

Створки лифта открылись, провожатый молча пошел вперед, и Ладу с Георгием и Константином не оставалось ничего другого, кроме как следовать за ним. Они повернули за угол и увидели выстроившуюся по обеим сторонам охрану – десять человек в боевых скафандрах и с армейскими бластерами. Братья взволнованно переглянулись, но капитан уверенно шел вперед.

Наконец высокий мужчина остановился перед широким круглым проходом в тоннель, соединяющий шар с остальным зданием, указал на него рукой и произнес:

– Ева ждет вас.

Коридор был выполнен в виде короткой широкой трубы, внутренняя поверхность которой испещрена письменами на каком-то древнем языке.

Примерно посередине коридора Ладу показалось, что пол уходит из-под ног влево, а самого его кренит вправо, но при этом ноги продолжали твердо стоять на поверхности. Смещение гравитации вызывало неприятное чувство дезориентации, которое, к счастью, было кратковременным, и вестибулярный аппарат быстро принял смену вектора силы тяжести.

Судя по короткому возгласу сзади, его спутники испытали то же самое.

– Лад, почему у нас не забрали оружие? – прошептал Константин.

– Хотят показать, что не боятся нас.

Тоннель закончился, и перед пиратами была тонкая пелена силового поля. Ладимир сделал шаг вперед и оказался внутри шара.

Еву он увидел сразу. Ее кресло было расположено так, что диск местного солнца располагался точно позади сидящей на нем женщины, создавая вокруг ее головы подобие нимба. Теперь Ладу стало понятно, зачем были нужны все эти выкрутасы с гравитацией в коридоре. Выглядело это действительно эффектно.

Помещение имело форму полусферы и было практически лишено искусственного освещения, только бледный свет звезд и далекого солнца проникал сквозь прозрачный материал шара, отчего тени казались глубокими и слегка размытыми.

Позади него появились братья. Кроме них троих в прозрачной полусфере находилась только хозяйка помещения и двое ее слуг – высокие мускулистые парни, в черных легких одеждах, у каждого по паре пистолетов на поясе.

– Прошу прощения за столь грубое вторжение, но обстоятельства, заставившие меня искать с вами встречи, не терпят отлагательств. – Каменев сделал шаг вперед и отвесил поклон.

– Я принимаю ваши извинения, капитан, – после короткой паузы произнесла Ева. Ее голос был необычайно приятен, звонкий и мягкий одновременно. – Прошу вас.

Она жестом предложила ему подойти ближе.

Ладимир отметил про себя, что глава преступного мира Ферм Ханасии оказалась весьма привлекательной женщиной. Темные волосы, украшенные мельчайшими драгоценными камнями, крупными кудрями спускались до хрупких плеч, чуть вздернутый носик и едва заметная улыбка, придавали Еве дерзко-снисходительный вид, взгляд светлых (при таком освещении Ладимиру показалось, что цвет меняется, он не смог его точно определить) глаз был смелым и открытым.