Текст книги "Североазиатский гнозис. Тэнгрианские компаративистские исследования"

Североазиатский гнозис
Тэнгрианские компаративистские исследования
Роман Викторович Лебедев

Дизайнер обложки Роман Викторович Лебедев

Литературный агент Ильяс Мукашов

В оформлении обложки задействована фотография с ресурса Unsplash (США) под авторством Matt Nelson

Издание осуществляется при поддержке журнала Апокриф

Издание осуществляется при поддержке альманаха Перекрёсток Цивилизаций

© Роман Викторович Лебедев, 2023

© Роман Викторович Лебедев, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0050-2925-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Роман Лебедев – СЕВЕРОАЗИАТСКИЙ ГНОЗИС. ТЭНГРИАНСКИЕ КОМПАРАТИВИСТСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

На протяжении пяти лет автор следуя по гиперборейскому пути к «последним пределам и глубинным смыслам» Примордиальной Традиции, обращается к эзотерическим идеям и представлениям саянидского Тэнгрианства. Используя методы историко-философского и мифологического компаративизма, а также метод герменевтики проводятся сопоставления исторических общностей и культурно-мифологических систем прото-тюрко-монгол, скифо-ариев, гуннской, германской, древнешумерской и семитской цивилизаций. Рассматривая эти «вторичные центры» Традиции (пространственно-временные, по Рене Генону, приспособленные к ментальности определенного народа и определенной эпохи) делается попытка найти, обнаружить её Истинный Центр, её изначальный Исток.

Перед читателем не строго научное, а преимущественно Оккультное исследование, посвящённое гностическим аспектам североазиатской мифологии саянидов и тюрко-монголов. Материал, представленный в данном сборнике, так или иначе, ранее уже использовался и приводился автором в других исследованиях посвященных аспектам Протомифологии: этногоническим мифам, мифам о Потопе, мифам о Граале, библейской мифологии, мифам о Прародине, о Первопредке-творце вселенной и человека, силам демиурга, а также богам и героям. Эти статьи являются небольшими, но существенными кирпичиками в построении Башни к Небесному Граду для осуществления Endkampf, штурма стрелком Эрликом-Мергеном (грядущим Май-тере) концлагеря демиурга, материи-майи. Стрелком Эрликом, нисповерженным сыном Неба, который должен был стать истинным «мировладельцем», которого обманул его брат, лжец и вор, творец иллюзии-майи Шулма-Бурхын-Бакши (в алт. варианте: Чаган-Шукута): «Шингыт бурхынов было трое. Они спорили о владении миром; один из них украл цветок и стал правителем. Поэтому и время его отличается воровством и разбоями». В сказании тачжин-урянхайцев три бога: Май-Тере, Бурхын-бакши, Шимын-бурхын. Цветок вырос в чаше у Май-Тере, а Бурхын-бакши сорвал и украл цветок. Бурхын-бакши стал править миром, а Май-Тере – грядущий бог Нового Времени. По дюрбютской легенде чашу с цветком у Май-Тере украл Бурхын-Бакши, поэтому его время, нынешний век – «воровское».

Для рассмотрения фигуры Эрлик-хана из североазиатских и центральноазиатских мифов нами используется гностический подход, согласно которому существует внеземной бог света и красоты – Люцифер, который в результате космической битвы богов упал с Венеры на Северный полюс. Это тот, кого катары называли Люци-Бел, несущий нематериальный свет, Змей – посланник света, несущий спасение бог Кристос, возвращающий в наш иллюзорный мир, майю, иллюзию, материально-временную тюрьму демиурга истинный Золотой век, царство Духа. Люцифер, который пришел помочь человеку вспомнить о его божественном происхождении, о его Духе. На страницах данного исследования образ Люцифера понимается так, как его рассматривали в своих трудах такие писатели-мистики как Отто Ран, Мигель Серрано и Хосе М. Херроу Арагон и др.. Именно гностическое осмысление Люцифера помогает лучше понять предания, рассказывающие нам о владыке Подземного царства, боге смерти и справедливости – Эрлик-хане. В легендах и мифах Северной и Центральной Азии можно найти множество следов связанных с представлениями о падших ангелах. С ними связан не только обряд экскарнации, который в древности был известен и народам Саяно-Алтая, но и многие географические объекты этого региона, исследование топонимики которых позволяет сопоставить их с образами бога Эрлика и гностическим Люцифером.

В согдийском фрагменте из гностической манихейской Книги Гигантов сказано: «Они», предположительно демоны, взяли нескольких небесных помощников в плен. Из-за этого ангелы сошли с неба, вселяя ужас в двести демонов, которые приняли человеческое обличье и скрылись среди людей. Ангелы разделили людей и стали следить за ними, отбирая гигантов от демонов и вводя «их» (детей гигантов) в безопасные тридцать два отдаленных города, подготовленных для них «Живым Духом» Aryan Wezan, около священной горы Меру и других гор. Эти люди изобрели искусства и ремесла. Эти двести демонов ведут великую войну против четырех ангелов» (М23; текст по переводу «Русской Апокрифической Студии»). «Они взяли и заключили в тюрьму всех помощников, которые были на небесах. И сами ангелы спустились с небес на землю. И (когда) двести демонов увидели этих ангелов, они очень боялись и волновались. Они приняли форму мужчин и спрятались. После этого ангелы насильно удалили мужчин из бесов, отложил их и положил стражей над ними. … гиганты. … были сыновья. … друг с другом в телесном союзе. … друг с другом… и… которые были рождены для них, они насильно удалили их от демонов. И одну половину из них они вели на восток, а другую половину – на запад, у подножья четырех огромных гор, к подножию горы Сумеру, в тридцать два города, которые вначале подготовил для них Живой Дух, а кто-то называет (это место) Aryān-waižan. И эти люди (или: были). … в первых ремеслах. … они сделали. … Ангелы. … и демонам. … они пошли воевать. И эти двести демонов вели тяжелую битву с (четырьмя ангелами), пока (ангелы не использовали) огонь, нафту и серу» [Henning W. B., 1943].

Д. А. Мачинский определяет местоположение арийской прародины Airyanam Vaejah и тождественной ей страны Йимы//Ямы//Эрлик-хана в которой располагается «золотая вершина Хукарья», и первосотворённый хребет Хара Березайти на территории Саяно-Алтайских гор [Мачинский Д. А., 1996]. Алтайская гора Су-Меру – это Уч-Сумер (Белуха). Во фрагменте М14 Книги Гигантов исполин Махоей имел крылья и летел на восход Солнца. Здесь мы можем указать, например, на алыпа Канза-пега – птице-человека, великана из хакасской мифологии: «… Самый последний из древних богатырей, оставшийся на земле». В варианте, записанном Н. Ф. Катановым в улусе Арыков алып Канза-пег предстает в образе человека-птицы: «Живши со всем народом Канза-пег, ходивши по ночам, не попадался! Он был подобен птице, которая, родившись ночью, размахивает крыльями и улетает! Как из яйца, снесенного ночью родится птица и, вспорхнувши, улетает, так и живший с Канза-пег, ходя по ногам, не попадался (улетал)!» … Также Н. Ф. Катанов в улусе Олтоков (правый берег р. Аскыс, в 6 верстах от с. Аскысского) сделал запись размеров Канза-пега, который был в десять раз больше людей с портрета, хранящегося у Иреса Мойнагашева. Книга Гигантов – допотопное повествование, полученное из манихейских текстов Турфана. Традиция этой книги берет начало в арамейских копиях Книги Гигантов из свитков Мертвого моря. Отсылка к мифологии Книги Гигантов имеется в Быт. 1:1—4. В книге рассказывается о восстании Сынов Божьих, Стражей (падшие ангелы) против Неба и их связях с «дочерьми человеческими». Манихейская Книга Гигантов входит в манихейский канон, создание приписывается самому Мани. Она была переведена, в том числе и на уйгурский язык (см. Bang W. Manichäische Erzähler // Le Museon №44, 1931).

Легенды о падших ангелах теснейшим образом переплелись с табуированной у тюрко-монголов фигурой бога Подземного царства, владыкой смерти и справедливости Эрлик-ханом. Бога Эрлика вполне можно ассоциировать с личностью Люцифера. Эрлик-хан, как и падшие ангелы, описанные в Книге Еноха, научил людей искусству добычи, обработки металлов и изготовления из него оружия. У Эрлика в Подземном царстве обитают женщины-лебеди, он сам сравнивается, как загробный перевозчик умерших душ с лебедем. В символике же лебедь связан с Венерой (Люцифер). Прожорливые подземные демоны Манги и Мангысы из мира Эрлика и голодные духи нефилим, рожденные от земных женщин и падших ангелов из Книги Еноха. Символика грифов, павлина связанная с Эрликом на Алтае и тотемные символы Люцифера и падших ангелов – гриф и павлин. Чаша, Камень как символы сброшенного с Небес бога Эрлика и легенды о Граале, Камене из чела Люцифера. Подземная стеклянная ледяная полярная обитель Эрлика и подземные ледяные полярные чертоги Люцифера. Эрлик на белом коне и Люцифер (Утренняя Заря) на белом коне. Возможно, что легенды о Люцифере не просто оставили след в преданиях североазиатских народов, но именно Саяно-Алтай, как утверждает Н. М. Ядринцев, является кладезем, источником архаических представлений, в том числе и европейских библейских, и гностических мифов о Люцифере, светоносном боге, сброшенном когда-то в полости Земли [Лебедев Р. В., 2015].

«Всякая кость (сеок) имеет своего бога и камлает ему… только будто бы Ульгень и Ерлик боги общие для всех алтайцев» – говорил алтайский писатель и переводчик М. В. Чевалков. В древне-тюркских рунических памятниках (орхоно-енисейские рунические тексты) Эрлик выступает как бог смерти и Подземного мира, определяющий судьбу людей и срок их жизни. Самое первое упоминание об Эрлик-хане встречается в памятниках орхоно-енисейской письменности. Название этого божества передано в форме erklig со значением «сильный, властный» [Бурнаков В. А., 2011б; Малов С. Е., 1952]. Это 8-ая строка 1-го памятника Алтын-кёля найденного в деревне Иудино возле озера Алтын-Кёль, в междуречье Енисея и Абакана, в межгорных долинах к северу от Джойского хребта и в Койбальской степи (Хакасия). Датируется памятник 711 – 712 гг. н. э. Текст надписи гласит: «tört inelgü ertimiz bizni (e) rkl (i) g adyrty jyta», что в переводе значит: «Нас было четверо высокородных. Эрклиг разлучил нас. Увы!». Рунами на стеле имя Эрлика записано как «rklg». У орхоно-енисейских рун направление письма справа налево. Слово Erklig (arklik) идентифицировано как имя бога Смерти «Эрлик» виднейшим немецким тюркологом А. фон Габен (Annemarie von Gabain, 1901—1993) в работе «Содержание и магический смысл древнетюркских надписей» (Inhalt und magische Bedeutung der altturkischen Inschriften), глава 17 «Социальный порядок и вера в богов»: «Der «Mächtige» (ärklik, Kokturkisch, Iche As’chete; Minusinsk, Altyn-köl a) ist der Totengott». Что значит – «могущественный» (владеющий, мощный, сильный, огромный) – RKLG – бог Смерти [Gabain A. von, 1953]. На эту работу ссылается и С. Г. Кляшторный в исследовании «Стелы Золотого озера (к датировке енисейских рунических памятников)» говоря об идентификации слова Erklig в тексте Первого памятника Алтын-кёля [Кляшторный С. Г., 1976]. Слово Erklig также является эпитетом: «мужественный», «правитель», «власть». В «Древнетюркском словаре» под ред. В. М. Наделяева (и др.) слово Erklig связывается с именем подземного бога в индуизме – Ямой и даётся ссылка на буддийскую сутру «Sekiz jukmak» записанной древним уйгурским письмом. Имя Эрклиг-хан (Ärklig), как бога Смерти и справедливого Судии встречается несколько раз в древнеуйгурском письменном памятнике «Алтун ярук» («Золотой блеск») или «Алтун онлук ярук ялтыраклы копта котирилмиш ном илики атлык ном» («Сияющая золотым блеском, над всеми превознесённая царь-книга») содержащем в себе буддийскую догматику и философию, а также две легенды («Легенда о правителе Кю-Тау» и «Легенда о принце и тигрице»). «Алтун ярук» была найдена в Восточном Туркестане, создана в X веке жителем города Бешбалык Сынгку Сели Тудунгом. В памятнике «Алтун ярук» имя Эрклиг-хана имеет следующую: транслитерацию: ՚rklyk q՚n; транскрипцию: arklig kan. В легенде о Кю-Тау описывается путешествие в мир мертвых к Владыке Эрклиг-хану (умирание и воскрешение), откуда Кю-Тау принёс правила бурханского закона [Малова С. Е., 1951]. Далее мы находим имя Эрлика в рунической книге Ырк-битиг (Irq bitig, VIII – IX вв. н.э.). Название книги переводится как «Книга Предзнаменований» или «Книга Гаданий». Существует две книги, одна написана руническим орхоно-енисейским письмом, другая – манихейским. Книга включает в себя как манихейские, так и камские (шаманские) космогонические мифы. На Алтае книга входила в список священных книг. Имя Эрлика рунами записано аналогично алтын-кёльской стеле: «rklg». В Ырк-битиг он упомянут трижды: в эпизоде, указывающем на греховность называть Эрклига небесным богом (притча 12); в формуле определяющей судьбу людей (притча 66); в притче 55, где говорится о воине (считается, что он также и кам, т.е. шаман), которого Эрклиг сделал своим непобедимым посланцем (вестником).

Согласно глубоким исследованиям известного тюрколога С. Г. Кляшторного, в древнетюркских письменных источниках Эрклиг устойчиво соотносится с подземным миром [Кляшторный С. Г., 1981]. С. Ю. Неклюдов при анализе фольклорно-этнографических текстов народов Сибири и Центральной Азии пришел к обоснованному выводу, что имя владыки Нижнего мира «восходит к древнеуйгурскому Эрклиг каган («могучий государь») – эпитету владыки буддийского ада Ямы. Прозвище Номун-хан – монгольская калька титула Ямы – «царь закона», «владыка веры» [Неклюдов С. Ю., 1988]. Исходя из мифологических представлений древних тюрок Эрлик – это бог и брат небесного бога Тэнгри. Ульгень верховное божество у алтайцев. В космологии и теогонии алтайских камов (сказание о творении мира от кумандинцев по записям С. Ландышева) [Ландышев С. В., 1886]: «Когда не было ни неба, ни земли, был один Ульгэнь»… «Ульгень ощутил в себе мысль и сказал: Э, тенгере, пютсин. – да будет Небо! При слове его сотворилось Небо… Главный и вышний из всех миров есть Кан-курбустан тенгере. Управителем там поставлен от Ульгеня Мангызын матмаа букан… Небо нашего мира самое меньшее и земля самая меньшая и низшая. Наше небо называется кара – тенгере». Эрлик не создан Ульгенем, а был уже, но как бы во сне в этом мире. Ульгень его нашел в виде «как лёд земля, а на ней приросший слой глины, похожий на состав человека». Ульгень вдул ему в ухо (душу) и оживил Эрлика. Эрлик был товарищем и как бы родным братом, и точно назван сыном Ульгеня. В монгольских сказаниях приводимых Г. Н. Потаниным: Ерлик – царствовал прежде в горнем мире. В мифологии везде Ерклиг – бог или божество, один из трех сыновей Тенгри (алтайцы, сойоты, телеуты, кумандинцы) или брат Ульгеня (по сообщениям А. В. Адрианова). Именно брат! Это в верованиях черневых татар: кумандинцы, тубалары, челканцы, а челканцы – одни из древнейших аборигенов Алтая, от них, от куу-кижи по одной легенде произошли тюрки, «владение Со» – река Куу-Лебедь (Н. Я. Бичурин, Н. А. Аристов). Челканский язык имеет значительное сходство с древне тюркским. С. С. Суразаков отмечал, что именно в фольклоре тубаларов и челканцев «более всего сохранились архаичные сюжеты» [Бедюров Б. Я., 2005]. «Ульгень в трех лицах, о трех шапках; у него три сына». В мифологии алтайцев Ерклиг однозначно – бог, в одном ряду с Ульгенем. У урянхайцев два Кайракана: один небесный другой – медведь, т. е. Ерклиг («караджиме» – медведь по-урянхойски. По-алтайски «караджиме» – темные духи. Ерклиг у челканцев – «медвежья лапа»). То же отмечает и В. А. Бурнаков: «Взаимосвязь Эрлик-хана с землей и ее глубинными слоями отнюдь не исключала изначальную принадлежность этого персонажа к Верхнему миру, небесной сфере, что было отмечено Л. П. Потаповым. В мифологии южно-сибирских тюрок первым местообитанием Эрлик-хана считались небеса. Впоследствии, как повествует фольклор, он был ниспровергнут на землю, а затем и в подземелье. На небесную локализацию Эрлик-хана «в прошлом» указывает его первоначальное орнитоморфное обличье. В архаических мифах о сотворении мира он выступает в качестве одного из активных демиургов. Как уже упоминалось, именно Эрлик-хан в образе летающей утки опустился под воду и достал оттуда ил, из которого Худаем (верховным божеством) была сотворена земля. Однако Эрлик-хан утаил остаток ила во рту, а затем изрыгнул его на созданную Худаем ровную поверхность, в результате чего появились горы, сопки и болота. Так, согласно мифу, определился существующий ландшафт земли. Демиург, создав по собственной инициативе необходимые для жизни людей условия, тем самым, возможно, предопределил свою роль прародителя. В хакасской, как и в тюркской, традиции Эрлик-хан по своему творческому потенциалу, изобретательности и активности не уступает светлому верховному божеству (Худаю, Улгеню, Ёён (Чахыс) -чаяну). Порой он даже более креативен, хотя его деятельность все же в большей степени несет в себе отрицательное начало» [Бурнаков В. А., 2011б].

Доктор философских наук И. С. Урбанаева говорит, что шаманских текстах призывания к Эрлик-хану (Эрлен-хану) как «Хозяину земли» (Хуурай Yлгени эжиндэ) напоминают о «Князе Мира Сего» – «Падшем Ангеле, ставшем владыкою земли, и это указывает на природу Эрлэн-хана как восставшего Сына Неба, который, будучи побежден, ушел на восточную сторону – в мир тьмы и стал владыкой царства смерти». Г. Н. Потанин приводит записанную в северной Монголии легенду о ловком, неутомимом стрелке, который бросил вызов Богу, но в результате хитрости со стороны последнего счел себя посрамленным и, удалившись от общества людей, зарылся в землю, превратившись в сурка. В двух записях, сделанных Потаниным в разных концах Монголии, стрелок, бросивший вызов Богу, назван Ерхе-мерген. По словам ученого, «переход от Ерке-сурка к Ерке – главе культа не представляется непреодолимым». И дальнейшие его исследования обнаруживают недостающие звенья. Получается, что царство мертвых Ерлик-хана – это мир мелких грызунов – крота, крысы, сурка, – зверей, не любящих дневного света. Древнейшая символика, проступающая в этом центральноазиатском культе, указывает 1) на образ сына Неба, 2) восставшего против Неба, 3) ставшего властителем смерти, 4) во главе мира тьмы и черных сил. Земля (земляные животные) выступает здесь в присущей ей символике противоположности Неба. На основе выявленной неоднозначной символики Ерке Г. Н. Потанин сравнивает с «главным богом еркеунов» «не какого-то незначительного стрелка, а существо тоже божественной природы, бога Ерлика; не второстепенного бога северно-азиатской мифологии, а лицо не менее важное, чем сам Царь Неба». Эрлик-хан – стрелок, бросивший вызов Небу, восставший против Неба [Урбанаева И. С., 2000].

КАЗАХСКАЯ ЛЕГЕНДА О ВЕРЕТЕНЕ: СИМВОЛИКО-МИФОЛОГИЧЕСКИЕ АНАЛОГИИ

Легенда зайсанских киргизов (казахов) об обратившемся в гору веретене гласит: недалеко от г. Кокбектов (Кокпектi), Зайсанского уезда, находится гора Уртень-таг (Уртен-тау); к юго-западу от этой горы до речек Базар и Богаз (Бугаз) простирается ровная степь, в центре которой стоит одиноко конусообразная сопка – веретено («урчук») старухи. Великанша-старуха имела пять коз, которых она посла всегда сама. Однажды, пася своих коз, старуха уселась на гору Тарбагатай, а ноги положила на Алтай. В это время на одну из её коз, бродивших по степи, напал волк. Чтобы спасти свою козу, старуха бросила в волка веретено, которое она держала в руках, прядя пряжу. Веретено это упало на то самое место, где теперь стоит сопка. Эта-то сопка и есть веретено великанши [Ивановский Ал., 1893].

Г. Н. Потанин ссылается на эту местную легенду о «Веретене-горе», записанную у оз. Зайсан, в связи с повествованием сказания о Гэсэре при раскрытии темы «укрощения злого существа посредством проституции»: Гэсэр заболел; его жена знает, что он исцелится, если она отдастся злому чудовищу Мангысу; Гэсэр действительно выздоравливает и идет выручать жену; жена прячет его в доме Мангыса; ночью Гэсэр из засады пускает в Мангыса стрелу, которая, однако, пролетает мимо. Мангыс пробуждается от звона стрелы, но женщина успокаивает его уверением, что это она, когда пряла, веретеном задела за серебряное ведро. Кончается история тем, что Гэсэр при помощи жены убивает чудовище [Потанин Г. Н., 1892].

Итак, в этих тюрко-монгольских легендах обращают на себя внимание следующие символы принадлежащие богам и великанам: Веретено, которое сравнивается с Камнем (Горой) и Стрелой. Рассмотрим подробнее эту символику. Сам Г. Н. Потанин в комментарии к рассказу о Гэсэре и его жене пишет, что веретено в сказаниях – указание на полярную символику и на вращательное движение.

Рене Генон в «Символах священной науки» упоминает о «веретене Неизбежности//Необходимости//Ананки», которое крутит богиня (мойра, парка), суровая старуха – Клото (прядущая нить человеческого жребия; clotho – «прясть»). Это веретено, «веретено Ананки» – совокупность концентрических оболочек, соответствующих различным планетарным сферам, вращающихся вокруг алмазной Оси Мира, в направлении которой расположен светящийся столп, ориентированный по Полюсам [Генон Р., 2000]. Рука Клото и кругообороты вращающегося веретена утверждают «участь, какую кто себе выбрал по жребию» (Платон. Государство, X, 616c-620e). Сведения о «веретене Ананки» было получено от Эра сына Армения из Памфилии. Памфилия, территория Южной Турции в древности была населена племенами, говорившими на хетто-лувийском языке, письменность близка к малоазиатским системам письма. В хеттских клинописных документах Памфилия – страна Арзова//Арзава. Британский историк Г. Чайлд считал, что хетты, носившие скифские остроконечные шапки и центрально-азиатские косички, пришли из Туркестана. Само имя «Эр» (Er) – тюркское: «воин», «муж», «дар»; его отец «Ар//Эр-мен»: Er-men – древнетюркское: «воин-человек». Тюркские этнотопонимы Арман//Эрмен известны от Передней Азии до Алтая [Лебедев Р. В., 2015].

Аналогичным символом для Веретена-Оси является – Ваджра, которая есть одновременно и молния, и алмаз. В своей статье «Символическое оружие» Р. Генон сравнивает осевую оружейную символику Ваджры с гвоздем (гвоздь – clavus, а clavis – ключ, что соотносится с Янусом), копьём, мечом, топором, секирой, стрелой [Генон Р., 2000]. Германские столбы, колонны, посвящённые богу Тору – Ирминсуль (одно из древних имён Тора – IrminiaR) или Veraldarsula («Мировой столб») украшался гвоздями, «так называемыми Reginnaglar («божественными гвоздями») или Veraldarnagli («мировые гвозди»); другое название этих гвоздей было Regingaddi («божественные шипы»). Шип – оружие богов и великанов. В скандинавской мифологии упоминается «шип сна» (например, Старшая Эдда. Речи Фафнира, 43) [Лебедев Р. В., 2013]. Немецкий рунолог Геза фон Неменьи (Geza von Nemenyi) в книге «Священные руны» пишет, что усыпляющий шип встречается во многих сказках и сагах; в мифе он усыпляет богиню земли, когда настает ночь или зима. О нем же идет речь и в сказке о Спящей Красавице, заснувшей от укола веретеном или колючкой шиповника [Неменьи Г. фон, 2009]. Веретено связано не только со смертью//сном, но и рождением. Так, например, легенда, повествующая о рождении основателя и покровителя религии Бон – Шенраба Миво говорит о том, что луч белого света, похожий на стрелу, вошел в череп его отца, в то время как красный луч, похожий на веретено, проник в голову матери [Элиаде М., 2002а].

По информации телеутского исследователя Ч. А. Аласова и профессора Н. В. Абаева Шенраба Миво (или Хан Мурат) мог происходить из Саяно-Алтая. В начале «стослоговой мантры» традиции Бон мы слышим тайное имя основателя этой религии Тонпа Шенраба – «dMu ra ta han» (транслитерация на английском, см., например, в статье тибетолога, историка религии бон, магистра философии Samten Gyeltsen Karmay «The Decree of the Khro-chen King» // The Tibet Journal Vol. 16, No. 2, Shakabpa Memorial Issue: Part III (Summer 1991), pp. 3—18). Встречается в англ.-язычных исследованиях и такое написание: Mura Tahen. В русск.-язычной литературе встречается как Мурат Хан. Как указывает востоковед, тибетолог Б. И. Кузнецов по одной из версий Мурат Хан происходил из страны Шаншунг (Шан-Шунг, Zhangzhung, Shangshung, Xangxung). Китаевед, буддолог, профессор Н. В. Абаев справедливо связывает Шан-Шунг с горными жунами, предками как хунну, тюрок, монголов, так и части тибетцев: «кит. „горные жуны“ (жун//жэнь – кит. человек, бур.-монг. зон – народ// тув. чон// монг. „чинно“ – волк; бур. шоно, в итоге „горный народ Волков“ (шань – гора, ср Тянь-Шань). Ср. также у Рашид ад-дина „Горные урянхи“ (Та/г/ну Урянхай – перешедшее в средневековые китайские хроники). Я делал доклад в Сеуле на эту тему. Но связь между горными жунами и прото-тюрко-монголами уже доказана (см. Коновалов П. Б.). … Древнекитайский иероглиф „жун“ мог также читаться „хун“ (ср. хунну//сюнну (ср. англ. sun) – народ Солнца; ср. также бур.-монг. хун – человек; кит. жэнь; хюн – Солнце тюркск.». В тибетских текстах «PadmabKa’i than-yig» и «rGyal-rabs Bon-gyi ’byung-gnas» говориться, что страна Шан-Шунг соседствовала со страной Си-ся (Западная Ся, Xi-Xia) на монг. яз. – Хашин, которое граничило с Уйгурским Каганатом. Профессор Н. В. Абаев пишет, что Хашин был основан «людьми Гэсэра» и этот этнотопоним возможно имеет хакасское происхождение (от восточно-хакасского топонима Качинск, вероятно этимологически связанного также с бурятским Качугом на территории этнической Бурятии в Иркутской области) или же связан со второй частью этнонима хак-хас и с теонимом Гэсэр: Хашин//Хаш//Хас//Гас//Гэс-эр [Абаев Н. В., 2017]. Востоковед, тибетолог, лингвист профессор Ю. Н. Рерих проанализировав множество тибетских источников в связи с поисками страны Гэсэра, история которой переплетена как с Шан-Шунг, так и с Западная Ся, приходит к выводу, что имеется постоянная и древнейшая традиция, связывающая имя царя Кэсара с народом Dru-gu (Gru-gu), имя под которым тибетцам известны тюрки [Рерих Н. Ю., 1999; 2007]. Эта традиция связывает религию Бон, Шан-Шунг, Хашин с Саяно-Алтаем. Вспомним и свидетельство из летописи Таншу, гл. 217б (Новая история Тан, Xin Tangshu, XI век) в которой говорилось, что древнее государство хакасов Хягас на юге граничило с Тибетом.

«Стрела – это знак Гэсэр-хана. Стрела – это молния…» – говорит Н. К. Рерих в «Шамбала». Молния также зовется «эльфовой стрелой». Эльфы обитают «в зелёных холмах, чаще имеющих коническую форму и по-гэльски называющихся Sighan…», а твёрдый и острый клиновидный камень в Шотландии носит названия эльфовой стрелы, эльфова кремня, эльфовой стрелки». Эти стрелы опасны и могут приносить смерть людям [Торп Б., 2008]. Таким образом, мы видим, что осевая молниеносная символика Стрелы, Молнии, Камня (конического холма) и Веретена имеют под собой единую мифологическую основу, как оружие богов и великанов.

Говоря о Веретене, мы должны вспомнить и о Норнах в скандинавской мифологии, богинях плетущих нити судьбы. Эти три богини объединены в узел из трёх Треугольников (ср. с Веретеном, превратившимся в Конический холм (Треугольник) в казахской легенде и соотнесение Веретена со стрелой (Треугольный наконечник) в рассказе про Гэсэра): «треугольник для прошлого (Урд), настоящего (Верданди) и будущего (Скульд)». Узел из трёх Треугольников – Валькнут, часто рисовали вместе с изображением Одина. Поэтому его толкуют как символ Одина – треугольник-виселица для использования в ритуалах инициации [Викернес В., 2010]. Ранее нами было проведено сопоставление скандинавского бога Одина с тюрко-монгольским богом Эрлик-ханом, который изначально был богом Небесным, сыном Неба//Тэнгри, бог, обманом сброшенный с Неба; здесь нужно напомнить и о XII притче из рунической книги Irq bitig: «Рассказывают: муж-воин отправился на охоту. В горах он камлал, (говоря): Эрклиг – небесный (бог)! (букв.: Эрклиг на небе!). Так знайте – это грешно!»; к этому следует добавить и то, что по некоторым саяно-алтайским представлениям Эрлик-хан – брат Небесного бога Ульгеня [Лебедев Р. В., 2015]. То есть, Эрлик-хана мы можем также именовать «Тэнгри Эрлик-хан». Поэтому, случайно ли совпадение прото-алтайского и прото-тюркского названия Веретена//Оси: tengu, dengil (караимск. tengil) с прото-алтайским и прото-тюркским теонимом означающим Небо//Бог: tangiri, tengri? Думается, что нет, так как, следуя смыслу притчи 66, из книги Irq bitig, именно Эрлик-хан связан с понятием «судьба//рок». С. Г. Кляшторный пишет по этому поводу: «Понятие судьбы (рока) связано не с термином öd «время», а скорее с понятием ülüg, зафиксированном в древнетюркском руническом тексте на бумаге из Дуньхуана «Ырк битиг» (X в.) в сентенции: аnčур alqu kentü ülügi erklig ol. Существуют весьма различные переводы этой сентенции, но наиболее адекватным мне представляется следующий: «А участь (судьба) всех и каждого [в руках] Эрклига!» (букв.: есть Эрклиг, т.е. загробный мир). Подобные нотки звучат и в строках эпитафии Кули-чору, заключающих повествование о его гибели: ülüg anča ermis ärinč «судьба его, надо думать, была такова!». Иной эмоциональный аспект имеет употребление этого термина в автоапологии Бильге-кагана: tengri jarlyqazu qutym bar üčün ülügüm bar üčün ölteči bodunyγ tirigrü igidtim «по соизволению Неба, так как я обладал благодатью и (предначертанной) судьбой, я возродил к жизни готовый погибнуть народ!» [Кляшторный С. Г., 2003].

Имеет ли образ Старухи-великанши из казахской легенды отношение к царю загробного мира Эрлик-хану? По одной версии старуха-великанша связана с именем богатыря Айдагула, по другой – она просто «нечистая» женщина. Отметим, что в легенде Великанша противостоит Волку, а он, в мифах – посланник Тэнгри, или сам Небесный бог Пöри-хан (Бöрÿ-хан, Бöрö-хан, Бурхан-бакши, Бурхан), мир которого (Белая гора на Небе) противопоставлен Эрлик-хану и его загробному миру. Таким образом, фигуру казахской Старухи-великанши с Веретеном можно соотнести не только с загробным миром Эрлик-хана, который управляет ülüg (судьбой, участью) человека, но и с фигурой «греческой» старухи Клото вращающей веретено Ананки, утверждающей человеческую участь, судьбу из загробных видений Эра, сына Армения. В этих видениях Эра обращает на себя внимание описание наказания одного из тиранов Памфилии – Ардиея: его, с другими злодеями, «поволокли по бездорожью, по вонзающимся колючкам, причем всем встречным объясняли, за что такая казнь, и говорили, что сбросят этих преступников в Тартар» (Платон. Государство, X, 616a). Тартар, для греков находящийся на Севере, пространство холода и тьмы – Тартария, т. е. Северная и Внутренняя Евразия. Элемент казни – «вонзающиеся колючки» встречается также в мифе о казни Эрлик-хана: «Богатырь, за отказъ исполненія его просьбы, хватаетъ Ерлика, роняетъ его на землю и съчетъ прутьями какого-нибудь колючаго кустарника – караганы, шиповника или боярышника… Въ „Аносскомъ сборникъ“ Алтынъ-Коо стегаетъ Ерлика тэгэнэкомъ (шиповник) (стр. 146). Въ „Очеркахъ. С-З. Монголии“ (1883, с. 416) Ульберге стегаетъ Ерлика боярышникомъ» [Потанин Г. Н., 1916]. Характерны для Казакстана и этнотопонимы с основой «Ermen»: Ермен дагы (гора Эрмен), Эрментау, Эриман.