Текст книги "Игра законом"

– Это всё понятно.

– Наши органы чувств, в том числе зрение, улавливают вибрации на определённой волне, как радио ловит ту станцию, на волну которой оно настроено. Если начать вибрировать на более высоком уровне, то люди, не развившие в себе определённые способности, не смогут тебя видеть и слышать. Ведь никого не удивляет, что не видно, например, радиации, ультрафиолетовых, гамма– и рентгеновских излучений, хотя все знают, что они существуют. Повышать уровень вибраций означает увеличивать диапазон воспринимаемых частот как ниже, так и выше обычно ощущаемого спектра излучений. Возможностей это сделать столько же, сколько и людей, временно пребывающих в полузабытьи. Каждый идет своим путем, но цель у всех одна. Все разные грани одного многогранника. Это пока всё, что я могу тебе рассказать. Остальное ты познаешь сам, и, надеюсь, очень скоро. – Стоян закрыл лицо руками, и через миг Глеб услышал шаги баландёра. Время до полудня пронеслось незаметно, как это обычно бывает, когда ты окунулся в увлекательный разговор с головой.

Не слишком аппетитный обед Семёнов скрасил солониной из оленя и сушеной рыбкой, по вкусу напоминающей обычную воблу. Небольшой рюкзачок хранил много полезного и был рассчитан на несколько дней жизнеобеспечения. Знахарь что-то нашёптывал, держа руки ладонями к столу. По еле слышным фразам, издалека напоминающим молитву, улавливались обрывки слов, обращённых к пище.

– Это не просто слепая молитва, – читая желание Глеба пояснять любое своё действие, начал Стоян, – что такое настоящая молитва? Это метод, который позволяет нам воплотить волю Бога в физическом мире. Любое намерение и всякая мысль также являются молитвой и способствуют реализации будущего. Молитва перед едой – это насыщение пищи положительной энергией. Однако молитва должна быть не механической, а осознанной, иначе все бессмысленно. Ты можешь посвящать еду не Богу, а себе, так как Бог – в тебе, в твоём сердце, а значит, ты и есть Бог. Я понимаю, мил человек, что звучит странно, просто все привыкли называть себя рабами божьими, что звучит ещё более странно, но никто об этом не задумывается…

Жига никогда не верил ни в Бога, ни в чёрта, но ему становилось понятно, что его жизнь стала ведомой какой-то силой. Он соприкоснулся с тайной и почувствовал всю полноту жизни! Он почему-то думал о Варваре и о неожиданно появившемся сыне. С самого первого дня в заключении его не покидало огромное желание написать письмо, рассказать о последних событиях и признаться в сильном чувстве. Останавливала боязнь быть непонятым и пугал возможный перехват письма бывшим шефом, Константином Викторовичем. Чувство, которое он испытывал к Варваре, пронизывало его тело до последнего сосудика и капилляра. При этом Глеб чувствовал сильнейший прилив энергии, уши немного закладывало как при зевании, а всё окружающее отходило на задний план, оказывалось в фоновом режиме. В такие минуты погрузиться в мечты было верхом блаженства.

– Ты куда провалился друг любезный? Думать-то думай, но контроль не теряй, – прервал мысли на самом интересном месте Стоян.

– Замечтался я, чуть-чуть… поймал состояние «страшно любопытно», это как в детстве бывает с каждым. Интересно и страшно до жути одновременно, особенно когда всё скрыто темнотой. Убери завесу, Знаток, добавь света, отец, прозреть хочется и понять, – с толком и расстановкой сказал Корчагин.

– Я не Знаток, я Проводник. Меня так называют друзья. Я провожу людей из мира, где они спят наяву, в мир осознанности и принятия истинного знания. Кушай, пока начальник не пришёл, и не бойся не узнать. Готов ученик, готов и учитель. Я тоже не случайно тут оказался. Просто воспринимать события надо осознанно. Случайностей в жизни не бывает, существуют закономерности, которых мы не знаем.

Такая же мысль приходила Корчагину в голову в тот момент, когда он стоял на последнем светофоре перед выездом из Сергиева Посада в Москву и услышал полицейские сирены. Всё воскресенье Корчагин пролежал, пролистывая жизнь, выявляя закономерности и наблюдая хитросплетения судьбы. Вспомнив Василия Зацепина, он протянул цепочку к другому знакомому, на дне рождения которого они познакомились, от него линия уходила к третьему товарищу, потом добралась до школьных лет и вместила в себя около двадцати человек. В обед дышать в камере стало невозможно, и приходилось мочить тряпку холодной водой и укладывать на лоб.

Стоян хитро созерцал мученье Глеба, не оставляя впечатление человека, которому душно или жарко.

– Знания они ведь нужны не только, чтобы умничать на светских вечеринках. Важно уметь в любой ситуации использовать силы природы и наши внутренние ресурсы, – после долгого молчания продолжил Проводник. – Я тебе сейчас открою один маленький секрет, который очень в жизни пригодится. Человеку комфортно жить в очень маленьком температурном диапазоне. Плюс 30 градусов – нам жарко, а при минус 20 мы умираем от холода. Рассказывая тебе о стихиях или природных первоэлементах, я не обратил внимания на то, что человек может ими управлять для своего блага. Скоро твоя генетическая память откроется полностью, и уже не будет секретов и такого количества вопросов. Дыши левой ноздрей, когда хочешь, чтобы тело охладилось, и правой, когда тебе холодно. – Стоян прислонил большой палец правой руки к носу и стал дышать левой ноздрёй.

– Правда помогает, – минут через десять бодрым голосом отозвался Глеб, – сколько же ты всего знаешь, Проводник!!! Мне всё это никогда не выучить…

– А учить ничего не придётся. На сегодня тебе главное – надо научиться видеть мир таким, каков он есть, – состоящим из динамической энергии, которая является источником наших сил и реагирует на наши ожидания и надежды. Ты увидишь, что люди сами отсоединили себя от главных источников природной силы, и именно поэтому так слабы, не уверены в себе и материальны. Люди ощущают недостаток сил и пытаются его пополнить, но чаще всего просто похищают чужую энергию во время скандалов, ссор, конфликтов. Цель твоего прихода, моголинян, помочь людям обрести себя, проснуться и дать им положительную энергию космоса, – Стоян замолк и отвернулся к стене.

– Какого прихода, Проводник, почему ты меня называешь этим странным словом? – закричал Глеб и сам закрыл себе рот рукой.

– Вот видишь. Ты опять осознанность потерял… Зачем кричишь? Полицаев давно не видел?.. На вопрос твой проводники не отвечают. Я и так уже лишнего тебе наговорил, а мера это главное слово на земле сынок.

– Я чувствовал давно, что мне необходимо окунуться в духовные практики. Какие, подскажи?.. Сейчас столько всего в Интернете и книгах, я просто не знаю, что настоящее, а что из пальца высосали.

– Типичная ошибка, которую делают «искатели духовного», – они бросаются в духовный мир, не упорядочив дела земные, которые требуют к себе их внимания. Любовь, работа, семья, дом уходят на второй план, а человек медитирует в поисках просветления, как будто оно обязано решить все его земные проблемы. Это глупо.

Глеб тоже всегда считал по меньшей мере странным ползать брюхом по полу храма, вымаливая кусочек счастья. Также глупо выглядели в его глазах якобы умудрённые восточные гуру, которые в молчаливом штопоре могли провести не один десяток дней. Кому нужна такая мудрость? Какую пользу людям несёт жизнь выпавшего в транс отшельника или фанатично верующего послушника монастыря? Несомненно, соприкосновение с изотерическим миром не оставляло его равнодушным и уносило в свободное плаванье духовных грёз.

– Вчера ночью я видел своё тело со стороны и помню, что ты поведал мне. Если я смог правильно уловить твою мыслеформу, то мы общались в информационном мире, где работают другие законы и другие органы чувств. Я потом утром не стал спрашивать, предполагая, что возбуждённый мозг создал похожий на явь полусон. Честно говоря, не хотел выглядеть глупо, – поглаживая скользкими пальцами оторванную пуговицу, пролепетал Жига.

– Всё это так. Попробую доступным тебе языком объяснить. Нашу вселенную пронизывают семь видов первичных материй. Можно сказать, что все предметы и существа в нашем мире созданы этими первородными энергиями. Человек – апогей животного мира, и создан он всеми семью материями, которые имеют внутри нас различную степень энергоплотности. Как бы сказочно это ни звучало, но все мы состоим из семи тел. Первое физическое тело, второе астральное. Именно в эту оболочку ты сумел перенести своё внимание. Мир изначального света это не сон, не твои мысли или мечты – это реальность, так как любой предмет на земле имеет свою астральную проекцию, которая не что иное, как информация. Находясь во втором теле, ты спокойно можешь посетить Лувр, Кремль, Останкинскую башню и даже слетать на Луну, так как космические тела также имеют своё информационное поле. В том, что я тебе сейчас рассказываю, ничего нового нет. Древние прародители всю мудрость жизни заложили в сказки, притчи, поговорки и игрушки. Подумай, нас никто не торопит, что является подтверждением моих слов о структурном образе из семи тел?

Глеб настолько внимательно слушал седобородого, что появилось чувство некоего единения мыслей и образов. Глядя прямо в глаза своему сокамернику, он непроизвольно постарался просканировать его. Через несколько секунд немного выше головы Стояна отчётливо виднелся фантом большой матрёшки, украшенной древними символами и знаками, напоминающими руны или китайские иероглифы.

– Я увидел, матрёшка является той самой подсказкой, которую ведающие передали нам через глубину веков…

Седобородый его будто уже и не слышал. С каждым новым словом и рассказом Семёнова вопросов становилось всё больше и больше. Один древний философ правильно заметил, что, чем больше человек познаёт, тем больше понимает, что ничего не знает. Суть сей философии открылась Корчагину в полной мере. Несколько раз Жига вставал, желая поговорить с соседом, но, то ли специально, то ли взаправду тот долго не проявлял никаких признаков бодрствования, лишь однажды, не поворачиваясь, произнёс:

– Ты сам убедишься, что любые «сказочные» для современного человека вещи, события и ритуалы, на самом деле являются нашей каждодневной реальностью. Просто понимание необычных явлений, некоторой магии или колдовства у нас неправильное. Всё скатывается на книжный или киношный уровень примитивной фантастики. На самом деле все имеет научное объяснение и практическое применение.

Почувствовав лёгкий толчок по телу, Глеб открыл глаза. Яркие лучи летнего солнца из небольшого окошка со стальной решёткой празднично освещали убогую комнату. Свет предательски выявлял все нечистоты воздушного пространства камеры, позволяя глазам узреть каждую пылинку, стоящую на его пути.

– Доброе утро, скоро придут местные стражи, и тебя ожидает встреча с одним из грязных людишек, поторопись, – поздоровался Стоян.

– Ты что, будущее читать умеешь? – опуская голые стопы на прохладный пол, недоумевал Жига.

– Будущее никто видеть не умеет, а вот грядущее я разглядеть способен…

– А в чём отличие? Мне кажется, что грядущее быстрее наступает…

– Правильно, но это не главное отличие. Грядущее наступит неотвратимо, а вот будущее своё каждый человек изменить в состоянии. Ценность внутренней свободы или воли – в способности выбирать многовариантное будущее. Любой ясновидящий зрит лишь один из возможных вариантов развития событий, поэтому 100 процентного предсказания быть не может. Скоро ты сможешь заглянуть в будущее и знать его с большой долей определенности, но в ответ на это появится в душе нечто вроде «Если будущее предопределено, мне можно не стараться и не напрягаться. Ведь все равно все будет так, как предопределено. Сама по себе такая мысль может быть очень опасна.

Жига умылся, и живительная влага окончательно смыла остаточное влияние царства морфея. От ледяной воды распространялось приятное тягучее жжение по всему лицу. Он ласково уложил влажные волосы и слегка похлопал себя по лицу. Несмотря на отсутствие зеркала, детектив всегда умел привести свой облик в порядок. Маленькое родимое пятно, проявлявшееся особенно отчетливо в весенний и летний период добавляло ему дополнительный шарм.

– А родимчик у тебя под левым глазом – печать матери природы, которая не забыла отметить место, куда оружие смертельно поразило тебя в прошлой жизни. Ты не закончил свой путь, твоя борьба ещё впереди, – протянул Проводник.

– С кем бороться?..

– Это ты сам для себя решить должен. Самое главное узреть врага. В прямом бою всегда легче, когда ты противника видишь, а вот воевать со скрытой силой куда сложнее, тут одной храбрости и силы не достаточно…

Глеб, подумав о предстоящей очной ставке, уловил слабое жжение в районе окончания переносицы, которое распространялось почти на весь лоб. Внимание раздвоилось, и он почувствовал, как два тела сливаются у него в одно. Открылся зрячий глаз, появилась возможность ясно видеть и переключать сознание из одного тела в другое. Новая оболочка ему была уже знакома. Корчагин в действительности обнаружил себя в тонком теле, в то же время он осознавал свою физическую суть и знал, что он – двойной и может действовать в обоих телах одновременно. В нос ударил запах мужского солдатского пота, смешанного с сигаретным дымом и одеколоном. Каким-то неуловимым мигом возникли и растаяли образы конвоиров, и Жига зафиксировал картинку в кабинете следователя, где надрывно скрипел принтер, а Денис Петрович Чувилов сидел за компьютером.

Новые способности не ускользнули от глаз Проводника, который не скрывал своей радости. Подморгнув глазом, сокамерник привычно закрыл лицо руками и встал у шершавой стены. Тело его потеряло чёткие границы. Монотонную вибрацию живого обычного человека смог бы уловить только по-особенному зрячий. Через пару минут спёртый воздух изоляторной камеры встретил рывок коридорной прохлады. Сквозь это дуновенье Глеб уловил уже знакомые ему запахи пота, дыма и дешёвой парфюмерии. Соблюдая все требуемые процедуры, глаза кошками впивались в стан седобородого. Величавое спокойствие выражало его мужественное лицо, а тело окружала плотная на вид оболочка. Пространство между телом и условным краем оболочки было заполнено некоей вязкой средой, чем-то вроде каши. И вся эта среда вращалась вокруг оси тела против часовой стрелки. Стоян, не открывая рта, послал мыслеформу, которую Жига без труда уловил: «Способность видеть энергию и по-новому воспринимать окружающее передается от человека к человеку, подобно инфекции. Мы не понимаем, как это происходит. Часто, но не всегда, те, кто общается с видящими, и сам начинает видеть. Разница лишь в скорости и качестве открывающихся способностей».

Семёнов ловким движением скользнул между двумя конвоирами в пустое пространство продольного коридора. Казалось, он не шёл, а плыл по бетонному настилу. Внимательное око со стороны могло бы заметить бесформенную тень, медленно ползущую по тёмно-бурым стенам. Невероятное зрелище заставляло сердце мощными толчками выдавливать кровь, учащая пульс. Глеб никогда ранее в жизни не испытывал такой полноты чувств и переживаний. Адреналин приятно смазывал изнутри каждую деталь человеческого тела, а разум, доселе дремавший, нашёл дорогу к очередному озарению: «Я видел и вижу Стояна, в то время, когда для других это недоступно. Каким-то образом я обладаю способностью созерцать и слышать на более высоких уровнях вибрации».

* * *

Я забочусь об истине не ради истины, а ради себя.

Батлер Сэмюэл (1835–1902)

Распахнув форточку, следователь Чувилов позволил свежему воздуху ворваться в кабинет, выдавливая из застоявшегося пространства запахи нервов, злости и людской низости. Только что закончившаяся очная ставка между Глебом Корчагиным и потерпевшим Владимиром Ивановичем Евстигнеевым была больше похожа на шоу-викторину, по правилам которой Денису выпала честь быть ведущим. И как бывает перед важными футбольными матчами, закулисная возня началась и не утихала до самого стартового свистка. Два раза потерпевший откладывал встречу в самый последний момент, ссылаясь на нелепые обстоятельства. В пятницу вечером перевернувшаяся якобы фура перегородила целиком дорогу на подъезде к Сергиеву Посаду и превратила данный участок дороги в стоячее месиво. Евстигнеев вёл себя дерзко и нагло, то вальяжно разваливался на стуле, то нервно вскакивал, размахивая перед носом у следователя какими-то медицинскими справками и заключениями. Выглядел он при этом абсолютно здоровым и даже, можно сказать, не обиженным жизненным раскладом.

Адвокат Владимира Ивановича умело выдёргивал из общего контекста необходимые детали, удаляясь от истины и игнорируя ситуацию целиком.

Чувилов вспомнил старую притчу о трёх мудрецах, которым предложили с закрытыми глазами пощупать слона и объяснить, что это за животное. Гладивший ногу говорил, что слон как колонна, тот который трогал бока, описывал его как стену, а державший слона за хвост, представлял змею.

Следователь посмотрел в глаза Евстигнееву, и не осталось сомнений, что его адвокаты сейчас предлагают потрогать ноги, хвост и бока. Целиком слона рассмотреть, то есть разобраться в общей сути вопроса, не даст мощная поддержка из Москвы. Умело отделённые от котлет мухи жужжали о том, что Глеб Корчагин – похититель, и целью его деяний было вымогательство в особо крупных размерах. К слову сказать, глобальных разногласий в показаниях сторон не было. Однако точные штрихи умелого художника, который грамотно оттенял слабые стороны и придавал цвет основной сути пейзажа, сделали детектива охотником за человеческими головами.

Денису было по-настоящему больно смотреть на игровое поле, поскольку интуиция подсказывала ему, что в кабинете сейчас проходит очередной театральный акт. Режиссерский сценарий предусмотрел все нюансы и имел целью избавиться от неугодного выскочки путём лишения его свободы. Адвокат обвиняемого, судя по всему, не имел богатого опыта подобных процессуальных игр. Корчагин вообще выглядел равнодушно спокойным и не выказывал никакого желания участвовать в этом поединке.

Чувилов вспомнил, как сам лет семь назад вместе с крепкими ребятами поймал неудавшегося перегонщика машин из Германии, который, взяв задаток у его дяди, Сергея Харитоновича, попытался разыграть несчастный случай, а потом и вовсе выключил мобильный телефон. Дядя не просил помощи. Он всего лишь мельком посетовал на отсутствие денег для выкупа какой-то старинной книги. «На мели» он оказался из-за неприятной ситуации с покупкой старенького Опеля. Денис знал, что деньги на автомобиль родственник собирал более двух лет, борясь с инфляцией и повседневными нуждами. Простой анализ ситуации незаметно для него самого перешёл в яростное желание восстановить справедливость. Самоуправство и силовой нажим проблему тогда урегулировали, а сейчас он должен был за такой же поступок предъявить обвинение, грозившее человеку лишением свободы на срок от шести лет! Именно поэтому пространство опустевшего кабинета прессом сдавливало его, и с каждым следующим мгновением отчетливо проявлялся смысл просьбы странного седобородого мужичка, который уже больше месяца не выходил у Дениса из головы.

Вспомнив про родного брата своего отца, следователь не раздумывая, решил поехать в Москву. Данное им месяц назад обещание потрудиться в выходные в семейной библиотеке так и осталось на словах. Обновляя и раскладывая старинные книги, Чувилов наполнялся внутренним спокойствием, мирские дела и заботы отходили на второй план. Сегодняшнее желание навестить родного дядю, доктора наук, профессора кафедры философии религии и религиоведения Московского государственного университета, было связано скорее с личными эгоистическими мотивами. В трудные минуты или во времена душевного дисбаланса следователь находил под кровом Чувилова Сергея Харитоновича источник жизненных сил и нескончаемый поток положительных эмоций, позволяющий более ясным взором глядеть на окружающую действительность.

По дороге в столицу автомобиль следователя остановился на Новоугличском шоссе у Центральной районной поликлиники города Сергиев Посад, где мама его товарища, Ивана Щукина, работала главным врачом. Ехать в Москву на несколько часов не имело смысла. Денис решил, немного поиграв с законом, получить больничный лист на три-четыре дня. Легенда у него была солидная, так как о проблемах со щитовидной железой и почками начальник был осведомлён и даже как-то советовал знакомого эндокринолога. Казалось, что комплексное обследование занимало как раз дня три, а опасность быть навещённым начальником Денис оставил на откуп русскому «авось».

Доктор наук жил в большом сталинском доме на набережной, возле гостиницы «Украина». Племянник из своего приезда любил делать неожиданные сюрпризы и в этот раз также не затруднил себя предупреждением о визите в столицу. Солнце едва начало свой путь от зенита до горизонта. Пытаться застать дома людей было бы пустой тратой времени. Следователь оставил автомобиль у подъезда, на охраняемом пятачке, а сам пешком побрёл к Киевскому вокзалу, где современный торговый центр «Европейский» всегда был готов помочь скоротать нужное количество часов. Ему нравилось это необычное треугольное здание центра, построенное по принципу русских торговых рядов. Внутренние широкие торговые «улицы» расходятся лучами от центрального атриума «Москва» к атриумам «Париж», «Рим», «Лондон» и «Берлин», дизайн которых выполнен в соответствии с архитектурными стилями знаменитых столиц Европы.

Денис меланхолично прогуливался по этажам, изредка останавливая свой взгляд на красочных ценниках, пугающих своей корыстной сутью. Из томного состояния унылой задумчивости его вывел каток. Человека всегда восхищают контрасты природы или рукотворные несовместимости.

Например, тёплые термальные источники Минеральных Вод при снежной завораживающей красоте горных ледников. Несмотря на жаркий летний день, работали два ледовых поля, для детей и взрослых. Они были залиты необычно высоко – на седьмом этаже. Десяти минут хватило, чтобы, надев коньки и медленно скользя по искусственному льду, любоваться красивым видом, открывающимся из огромных панорамных окон. Прямо с ледового поля Денис наблюдал здание Киевского вокзала, Москву-реку, мосты и сталинские «высотки». Вскоре большая пробка на Дорогомиловской улице подсказала, что рабочие будни большинства москвичей закончились. Железные повозки стали тянуть домой по своему извечному маршруту, как тянет весенний вальдшнеп по одним и тем же деревьям.

Чудесный лёд Чувилов сменил на интерьер гостеприимного итальянского дома «IL Патио», который перенёс взгляд из индустриальных улиц города в тёплую уютную атмосферу с манящими запахами. Четыре вида итальянского сыра на тонком тесте и стакан грейпфрутового сока утолили разгулявшийся аппетит.

При входе в подъезд пожилая женщина аккуратно поинтересовалась, кого из жильцов мужчина собирался навестить. Почти в каждом доме живёт такой удивительный человек, который сам себя назначил смотрящим и ответственным за подъезд. При этом жильцы ничуть не сопротивляются такой активности и заботе, отдавая дань пережиткам советского прошлого.

– Дорогой мой человек, Денис Петрович, здравствуй, – Сергей Харитонович несказанно обрадовался приезду любимого племянника, который был очень похож на своего отца, его родного брата, безвременно ушедшего в самом расцвете сил, командуя группой немедленного реагирования в Афганистане.

– У меня гость, но и ты к столу поспел в самый раз…

– Спасибо, Серёж, я только что пиццы откушал. Знаю, будешь ворчать, но не мог устоять от соблазна. – Денис называл дядю просто по имени. Это повелось с раннего детства и навсегда закрепилось в отношениях, что делало их ещё более близкими и приятельскими.

– Ну, тогда мой руки… чайку погоняешь. У меня всё по закону, ты знаешь…

Чувилов старший к чаю относился с большим трепетом. Сбор низкосортных отходов в пакетиках он обходил за версту, а отборные сорта чая с добавлением лечебных трав проходили древний обряд варки. И, конечно, на столе не было сахара, ароматные пиалы с несколькими сортами мёда всегда были наилучшим заменителем бесполезных чистых углеводов.

Денис тщательно вымыл руки и прошёл в комнату, где обычно останавливался. Толстые малиновые шторы создавали в комнате таинственный полумрак, в котором глаза с трудом улавливали очертания предметов. Вековой пылью знаний дохнуло от разложенных глиняных табличек, плоских камней, шлифованных костей, книг из кожи, остраконов, папирусных и пергаментных свитков, на которых он разглядел несколько разных вариантов Нового Завета. Невольный свист сорвался с губ. Такому разнообразию древнейших экспонатов позавидовала бы любая государственная библиотека или исторический музей. Аккуратно втиснув свой портфель между двумя деревянными коробками, следователь проскакал по длинному коридору на территорию столовой.

Чисто выбритая голова гостя повернулась, и Дениса обжёг умный пронизывающий взгляд. Человек с очень знакомым лицом буквально просканировал его и доброжелательно протянул руку:

– Александр, будем знакомы, Денис Петрович…

– Я бы предпочёл без отчества… хотя мне нравится… пока не старый, наверное, – как-то по-детски хихикнул следователь.

На кухонном столе вокруг гостя были разложены документы, придавленные сейчас кожаной папкой, а ближе к месту, где сидел дядя Серёжа, лежала книга. Памятник времени и произведение искусства в одном лице, она в закрытом состоянии послужила убежищем нескольких пожелтевших от времени листов бумаги.

– Мы уже закончили со своими диссертациями, и теперь всё внимание подрастающей нам смене, – ломая пармезан специальным ножом, произнёс Сергей Харитонович.

Документы ловким движением рук незаметно перекочевали в портфель гостя, и стол стал наполняться тарелками с мясной и рыбной нарезкой, а венцом украшения стола послужила бутылка сухого чилийского вина Керменер.

Разговор не клеился. Денису показалось, что он отвлёк приятелей от серьёзного занятия. Мужики никак не могли переключиться на дежурные фразы и стандартную светскую беседу. Две попытки оставить застолье встречали жёсткое сопротивление со стороны старших товарищей: «Ну не обижай… Уважь старика… Так редко видимся…» Вино оставляло приятное послевкусие на губах и нежно пульсировало в уставших от катания на коньках ногах. От гостя веяло вековым спокойствием, но в речи и действиях не чувствовалось скованности. Поведение его сочеталось с могучим телосложением и крупными чертами лица. Рука, тянувшаяся за виноградом, сразу закрывала собой всю тарелку, а грозди ягод утопали в больших мужских ладонях. «Что внутри, то и снаружи», – подумал про себя Чувилов-младший.

– Я помню, в детстве ты был шустрым и жизнерадостным мальчонкой, – внезапно отметил Александр, – что сейчас такой кислый сидишь?

– Вы знали меня мальчиком? – Денис почему-то залпом выпил стакан вина, который держал в руке.

– Я дружил с твоим отцом много лет, со школьного двора, и выносил его раненного, отбиваясь от «духов». Теперь иногда выбираю время навестить твоего дядю, и судьба наградила меня встречей с тобой, Денис. Интересуюсь твоими продвижениями по службе и был удивлён, когда ты решил уехать из Москвы…

Теперь становилось понятно, почему лицо гостя показалось сразу знакомым. Своего родимого отца он помнил не очень хорошо и не мог бы с уверенностью сказать, что в этих воспоминаниях было истинно, а что придумало воображение по материным рассказам. Детские воспоминания об отце были смутные, но всегда сдавливали грудь какой-то мальчишеской обидой на судьбу, которая испытывала его с ранних лет. Нахлынувшие чувства будоражили голову и вместе с тем снимали невидимую преграду, витающую над собеседниками. Он вправду не был ещё матёрым мужиком, но что такое беда, знал даже слишком хорошо. Потому гость решил взять разговор под свой контроль, не переменившись в лице, лишь коротко спросил:

– Как служится, капитан? Не жалеешь, что из Москвы сбежал?

– Я никогда ни о чём не жалею. Из Москвы уехал, а она, матушка, как раз больше всего и достаёт. А самое противное, что «молодняк» после институтов повалил, которому показалось, что у нас товарно-сырьевая биржа. Некоторые элементарных норм и законов не знают, зато как банк-клиент работает, они лучше банкиров осведомлены. Номера своих кредитных карт, хоть ночью разбуди, наизусть, как «отче наш», отчеканят… Хотя, что такое «отче наш» им, видимо, никто не рассказал, – подумав, ответил Денис.

Глаза следователя отчего-то стали блёклыми и тупыми – глаза человека, думающего не о жизни, а только о том, как бы продержаться сегодняшний вечер.

– Знаем мы про такое, – сурово прошипел Александр, и его выразительный взгляд упал на дядю.

– А я вот вам, что скажу, служивые вы мои, – как-то с иронией буркнул доктор наук, – всё снизу вверх идёт. Девяносто процентов детей не хотят учиться, потому что в школах учат не жизни, а пустой информации. Как вы думаете, интересно ли и полезно твоему ребёнку знать, есть ли пыль на горных хребтах Юпитера?.. Может быть, практичнее рассказать, когда и как сажать картошку или в какие дни лучше не стричь ногти, так как они являются приёмниками энергии. К выпуску из школы уже все сто процентов учатся из-за страха не поиметь диплом, работу и пропуск во взрослую жизнь. Так требует система, матрица, свод законов.

– Я про качества характера говорю, дядя, – перебил Чувилов-младший, – про то, что настоящих личностей совсем не видно…

– У меня последнее время сердечко шалит, так вот, я бы хотел лечиться у доктора, который имеет призвание от рождения и учился из любви к врачеванию людей, а не для получения корочки. Многознание не есть ум. Не надо в голову толкать все подряд знания, это же не мусорная корзина. Надо учить детей осознавать информацию, чувственному восприятию и интуиции… После того как наши внуки начнут чувствовать, что говорит им преподаватель, а не глупо принимать за истину, тогда они примут знание и станут настоящими личностями.

Общение приняло философские очертания, но, несмотря на это, лица светились улыбками, и Александр предложил открыть ещё одну бутылочку манящего взоры южноамериканского напитка. Посуда в его руках будто бы становилась меньших размеров, а штопор напоминал небольшую детскую игрушку.

– Я знаю, Серёж, что воспитывал ты Дениса подобающим образом, и книги наши ему дали жизненный стержень, – большой гость сделал акцент на слове «наши», – теперь же я вижу, что любой разговор может быть продолжен в присутствии капитана. – Он дружески похлопал следователя по плечу. – А про твоих горе сослуживцев я хочу тебе заметить, что лишь принятие себя дает возможность принимать людей такими, какие они есть. И, самое главное, – осознавать то, что ты причина всего, а не люди вокруг тебя. Ты создаешь свою жизнь, а не они создают твою. Иди вперёд напролом и, как сказал один умный человек: «Идущий осилит дорогу».