Текст книги "Братишка"

Я кивнул.

– Дверь в кабинет завхоза пустяковая, – продолжил Юра.– достаточно захватить с собой маленький гвоздодер…

– Не поймают?

– Никто не поймает. Серега, да ты не дрейфь… все будет нормально!

Юра решил сходить в школу один, чтобы не привлекать лишнего внимания. А я направился в гости к сыщику Валере. По пути остановился у серого ларька «Табак» и протянул в окошко пятерку:

– Дайте, пожалуйста, блок «Родопи».

Молодая полненькая продавщица с сильно накрашенными глазами, удивленно посмотрела на меня:

– Тебе сколько лет, мальчик? Хочешь чтобы меня с работы выгнали?

– Девушка, меня отец отправил. Сказал – если без сигарет вернусь, уши надерет!

– Ладно…– смягчилась продавщица и протянула плотно запечатанный блок болгарских сигарет.– Но в следующий раз пусть твой отец сам приходит. Больше не продам ребенку…

Я усмехнулся. Ребенку… Да ты сама, дуреха, мне в дочери годишься…

На улицах города кипела работа. Коммунальщики подрезали вязы вдоль дороги, белили бордюры, на столбах монтировали новые фонари-гирлянды. На торце панельной пятиэтажки, где на первом этаже находилась контора ЖКХ с противоречивым названием «Оптимист», устанавливали пятиметровый плакат с изображением Ленина на броневике, в окружении вооруженных солдат и матросов, издалека бросалась яркая надпись: « С 70-летием Великой Октябрьской Социалистической революции!». Страна уже вовсю готовилась к великому торжеству.

– Колчин! – окликнули меня сзади.

Я обернулся и увидел учительницу Ирину Викторовну.

– Как хорошо, что я тебя встретила! Ты сильно торопишься, Сережа?

Она удивленно посмотрела на блок сигарет в моих руках.

– Отцу купил,– улыбнулся я.

– У меня в общежитии двери захлопнулись, когда я в магазин пошла. В ЖЭКе сказали – слесарь только после обеда освободится. Может, влезешь в квартиру через форточку и откроешь замок? Гена Новиков уже лазил так осенью.

– Пойдемте, – кивнул я.

Когда мы подошли к старенькой хрущовке за аптекой, учительница показала на трехногую железную чистилку, притаившуюся как шпион возле подъезда:

– Если на эту штуку встать – можно достать до подоконника и влезть в форточку. Хорошо, что я оставила ее открытой.

Я призадумался:

– Давайте я лучше входные двери посмотрю. Что-то совсем не хочется навернутся и ноги переломать.

Ирина Викторовна пожала плечами и повела меня в подъезд.

Как и ожидалось, замок в двери оказался хлипковатый. Ирина Викторовна попросила у соседки пассатижи, молоток и долото. Я легко отогнул скобу, за которую заходила щеколда и открыл двери, а затем за несколько минут вправил скобу назад.

– Ирина Викторовна вам косяк и замок нужно срочно менять. Иначе когда-нибудь воры залезут.

– Да что у меня брать-то! – улыбнулась учительница.– Спасибо тебе, Сережа. Проходи, давай-ка чайку попьем.

Она включила электроплиту в углу и поставила на нее белый пузатый чайник. Я на маленький диванчик возле стола. Ирина Викторовна немного задержалась у зеркала, поправляя прическу, и я невольно залюбовался ее точеной фигуркой и стройными ногами. Сквозь легкий цветастый сарафан слегка просвечивались трусики и угадывались приятные округлости молодого женского тела. Я невольно подумал, как же далеко нашим современным силиконовым инстадурам до этой естественной красоты… Не зря Юрка Комаров втюрился в учительницу по уши, да и не только он…

– Чем занимаешься на каникулах, Сережа?

– В пионерлагерь собираюсь.

– Дело хорошее. А я вот в Крым хочу съездить.

– Одна поедете?

Учительница внимательно посмотрела на меня:

– Не одна. С молодым человеком.

– А я за всю жизнь в Крыму так ни разу и не побывал…

– Да какие твои годы,– звонко рассмеялась учительница,– ты еще десять раз весь земной шар объедешь! У вас, пионеров, вся жизнь впереди!

Чайник резко засвистел и учительница достала из навесного шкафчика два небольших бокальчика с аппетитными вишенками на боках.

– Только у меня сахара нет. Варенье абрикосовое.

– Да я вообще без сладкого чай пью. От него полнеют.

– Юморной ты, Колчин! Тебе это еще лет двадцать точно не грозит…

Ирина Викторовна разлила чай по бокалам и включила приемник на столе. Из динамиков вырвалась знакомая мелодия « Ласкового мая» про белые розы.

– Парнишка детдомовский поет…– Ирина Викторовна вздохнула,– голосок-то какой жалобный…

– Юра Шатунов. Будущая поп-звезда.

– Да какая там звезда… Кто их, ребятишек бедных пустит на нашу эстраду…

– Подождите немного, пройдет пару лет и Олимпийский в Москве будут собирать…

Если честно, я никогда не понимал феномена популярности «Ласкового Мая» и еще нескольких десятков попсовых групп восьмидесятых и девяностых… а если внимательно прислушаться к текстам их песен – там вообще полная клиника… но, раз пипал хавает – значит песни обязательно будут звучать в эфире и на радиостанциях. Хотя, если честно, и у «Ласкового Мая» мне все же нравились три-четыре неприхотливые песенки…

В двери вдруг громко постучали. От неожиданности я чуть не пролил бокал с чаем.

– Сергей, ты чего так испугался? – удивилась учительница и направилась открывать.

В комнату ввалился невысокий блондин с мешком.

– Смотри, Ирка, там картошка, лук… вроде огурцы еще маманя положила.

Мужик поставил мешок на пол и недовольно покосился на меня:

– Здорово, пионер!

– Здрасьте,– кивнул я.

– Это мой ученик Сережа. У меня недавно двери захлопнулись и он помог мне в жилище попасть.

– Сколько раз тебе говорил – давай двери поменяем, или вообще к нам переезжай – места на всех хватит. Что ты, Ирка, в этом общежитии ютишься?

– Да ничего, я уже привыкла здесь. Да и район у нас спокойный. Борис, ты чайку будешь?

– Давай,– кивнул мужик,– пока шеф на совещании.

Когда Ирина Викторовна поставила перед гостем бокал с чаем, Борис недовольно сказал:

– Знаешь, сестренка, я бы не сказал, что здесь район спокойный. Несколько дней назад подростки до смерти забили мужика в собственной квартире.

– Я в школе слышала, что ребята нашли убийцу третьеклассника и отомстили.

– Ага! Милиция за два года не нашла, а школьники нашли…– усмехнулся Борис и недоверчиво покачал головой.

Я уже допил чай и решил откланяться, чтобы не мешать брату и сестре.

– Ну я пойду, Ирина Викторовна, дел еще много…

– Спасибо тебе, Сережа…– кивнула учительница и проводила меня до входной двери.

Когда я вышел из подъезда, то чуть не уткнулся в новенькую черную

« Волгу» возле бордюра. Похоже, Борис приехал на этом автомобиле. Я вдруг застыл и хлопнул себя по лбу. В восьмидесятые на «Волгах» возили исключительно большое начальство. Борис сообщил, что он отвез шефа на совещание. Если он брат Ирины Викторовны, то фамилия его тоже Лобойко, как у учительницы. Значит это и есть Борис Лобойко, водитель директора Мохова… все сходится!

Я решил дождаться Бориса возле машины. Вскоре он вышел из подъезда, на ходу закуривая.

– Что, пионер? Нравится машина?

– Так ты Борис Лобойко, водитель директора Мохова?

– А тебе зачем? – нехорошо оскалился мужик.

– Нужно серьезно поговорить. Это мы заезжали к тебе домой вчера вечером.

– Та-ак…– недовольно пробурчал водитель, отбросив сигарету в урну,– садись-ка в машину!

Я хотел сесть на переднее сидение, но водитель покачал головой и показал назад.

Мы медленно выехали со двора. Борис всю дорогу молча играл желваками, и вскоре привез меня к старому заброшенному саду почти на окраине Краснопутиловского района.

– Вылезай, щегол!

Когда я вышел из машины, он резко выскочил, подошел ко мне и сильно схватил за ухо:

– А вы не оборзели, караси, по ночам в дома вламываться?!

Я обхватил его запястье и резко вывернув, освободился от захвата. Борис опять попытался схватить, но я быстро отступил назад:

– Успокойся! Никто не вламывался. Мы вежливо постучали и спросили про тебя.

– В двенадцать ночи?! Зачем я вам вообще понадобился? И где остальные твои друзья– отморозки?

– Послушай меня. Мы ведем независимое расследование о пропавшей студентке Юле. Знаем, что она была любовницей Мохова. А ты оказался последним, кто видел Юлю.

– Вали отсюда, придурок! Пока я тебе табло не начистил! – сжал кулаки Борис.

– Я-то пойду. Но прямо в милицию. Мохов вчера оказался посговорчивее, он и рассказал, что ты отвез ее с дачи в город.

На лице водителя гнев сменился на изумление. Он смешно захлопал глазами.

– Да. Я действительно отвез Юлю в город, в общагу. Она еще вырубилась по дороге в машине и удивилась, как быстро мы приехали.

– Ты хоть понимаешь, что после тебя ее больше никто не видел? Она направилась в общагу?

– Не знаю. Я высадил ее, но во двор въезжать не стал. Юля собиралась последним рейсом домой, в свой хутор. Меня, кстати, следователь уже допрашивал, я все так и рассказал.

– Что же ты ее в хутор не отвез?

– Шеф приказал до города доставить и вернутся. И вообще… чего я перед тобой распинаюсь? Хочешь – пиздуй в милицию. Я снова готов подтвердить свои показания.

Он удивленно покачал головой:

– Надо же… сыщики юные нашлись!..

– Знаешь, что я тебе скажу, Борис? Ты такой же урод, как и твой шеф Мохов. Девчонка пропала, а никто из вас палец о палец не ударил. Твари вы бездушные!

На этот раз водитель резко подскочил и вмазал мне кулаком по лицу. Я завалился спиной на траву, почувствовав на губах соленый привкус крови.

– Учить он меня еще будет, пиздюк…– пробурчал Борис и сев машину, выехал к проспекту.

Я присел и вытер рукавом кровь с разбитой губы.

Нет, в исчезновении девушки Борис скорее всего точно не замешен. Но ведь мой брат Виктор явно что-то накопал, за что его и убили… Неужели наше расследование зашло в тупик? И тут я вспомнил, что блок с сигаретами остался на заднем сидении автомобиля. Ну что же, придется еще раз встретится с Борисом…

Но «Волга» через пару минут вернулась назад. Не доезжая до меня метров тридцать, Борис выбросил блок на траву, и развернув машину, вновь выехал на проспект.

Я подобрал сигареты и направился к сыщику Валерке Дерябину.

Все больше и больше я убеждался, что оказавшись в прошлом, мы действительно можем изменить многие события. Всего несколько дней назад мне казалось это невероятной фантастикой, и я бы ни за что не поверил, что можно повернуть время вспять, минуя логику, все научные основы и догмы. Теперь я уже почти не сомневался, что мы с Юркой перенеслись назад, в 1987 год, и теперь снова будем постепенно расти, закончим школу, я опять пойду в армию, а после встречу Ингу… Есть в жизни и приятные события, которые совсем не хочется изменять, а только повторять снова и снова…

Иногда меня терзали смутные сомнения: а получится ли у нас поправить все, что мы планируем, и главное – спасти Виктора и его подругу?

Я чувствовал, что мы с Юркой стали слишком самоуверенны и порой легко переступаем черту дозволенного. И хотя мы действительно знали и могли теперь многое, я боялся, как бы эта самоуверенность каким-то боком не повлияла на мою главную миссию – спасти брата…