Текст книги "Девять воплощений"

Глава первая.

«Пора вставать», – уже в который раз один и тот же голос отрывает меня ото сна. Раз за разом я слышу именно то, что слышу сейчас. Поначалу я не сразу понимал, что к чему, а чуть позже этот нежный голос инстинктивно вызывал у меня страх. Сейчас же это просто разочарование. Эти два слова уже даже не в сотый раз являются первым, что я слышу каждый день.

Я медленно, привыкая ко свету, открыл слипшиеся глаза. Женщина. Да, слева, как обычно, сидела женщина. Я, само собой, знаю, кто это. Эта женщина – моя мать. По крайней мере, я помню её именно такой, ведь она выглядит один в один, как тогда. Тогда, когда мне было восемь. Она мало улыбалась мне, когда я был ребёнком, поэтому её улыбка сейчас ранит меня как ничто никогда не могло ранить.

– О чём задумался? – спросила эта женщина, так похожая на родившую меня, поправив тёмные длинные волосы на ветру. Она и сама с задумчивым видом сидела на коленях слева от меня.

Ровно здесь я вчера ночью и завалился спать: пологий склон большого холма, с которого, если присмотреться, видно даже стены города. Чуть ближе стен крутится ветряная мельница и даже домик мельника дает о себе знать темным пятном. Небо было идеально чистое. Будто между мной и палящим шаром вообще ничего нет. Вроде дул ветер, но он скорее, напротив, усиливал ощущение духоты. Жарко.

– Не забивай голову, – ответил я ей, – ты ведь тут не за этим.

На ней было легкое белое платье, дёргаемое ветром. Кожа её была поистине идеальна. Идеально чистая и настолько же бледная. Это, наверное, единственное, что не соответствовало её образу в моей голове, ведь я помню, что у моей матери оттенок кожи был темный. А вот её большие ярко-зелёные глаза, сейчас смотрящие в мои, были до отвращения теми самыми. Она не по-доброму улыбнулась и немного наклонила голову.

– Тут ты не прав. Мне в первую очередь важно, что ты об этом думаешь.

Я мог бы сейчас промолчать, но уже знаю, что она просто подождёт, пока я заговорю. Она не уйдёт, пока не закончит то, зачем пришла. Закрыв глаза, я глубоко вздохнул и открыл их снова.

– Не трать моё время. – сухо ответил я. – У меня и без тебя куча дел сегодня.

– Вообще-то… это последний раз.

Впервые за то время, когда я видел её каждое утро, её глаза выражали неуверенность. Она смотрела куда-то далеко, но не похоже, чтобы что-то искала взглядом.

– Надоело?

Она помотала головой.

– Скорее, нет смысла. Я добилась того, чего хотела, больше мне незачем тебя ранить.

Она никогда не говорила, почему она это делает, но я видел её каждое утро. Я, вроде как, не способен на сильные чувства, но моя ненависть к человеку напротив исключительна. В то же время я понимаю, что это всё не просто так, поэтому новость о том, что больше она меня не побеспокоит, вызывала скорее любопытство, нежели облегчение. Но говорить об этом не спешил. Но говорить об этом не спешил.

– Вот как? – медленно вздохнул я. – Слава богу.

– Смотря какому. – улыбнулась она, всё еще не смотря на меня. – У тебя ведь всё на лице написано – ты заинтересован.

– Разве?

– Поживи столько, сколько я, и будешь видеть любого человека насквозь. Даже такого, как ты. Но всему своё время…

В этот момент женщина посмотрела мне в глаза.

– Это ты насчёт чего? – спросил я её.

"Насчёт всего", – последнее, что я услышал перед тем, как она наклонилась и поцеловала меня в лоб. Всё исчезло.

Я резко открыл глаза. Глаза были влажными, и я быстро вытер их краем мантии. Сейчас действительно утро, но тучам ни конца, ни края. Действительно дул ветер, но он был настоящим. Он звучал, как настоящий ветер. Картина, в общем, была та же самая, но куда более серая и куда менее утопичная.

Сейчас я видел тот самый сон, что вижу каждую ночь вот уже полгода. На самом деле, назвать это сном будет преувеличением (или преуменьшением?), потому что я нахожусь там в полном сознании и отлично всё помню. Этот "сон" всегда происходит в том месте, где я нахожусь, но всё вокруг вылизано до идеала, что сильно разнится с содержанием происходящего. И вот, казалось бы, все вокруг так прекрасно и я даже вижу свою давно мёртвую мать прямо перед собой, так в чём же проблема? Каждый, наверное, хотел бы в этом плане оказаться на моём месте, если бы не тот факт, что меня прокляли. Весь этот цирк – нечто из арсенала эльфийского мага, решившего, что мне просто необходимо видеть это каждый день. В какой-то момент в меня поместили духа, которому приказали по ночам, пока я сплю и не могу сопротивляться магии иллюзии, появляться в моей голове в образе моей покойной мамаши, собранном из моей памяти. Я не знаю, кому это и зачем, но каждое утро меня убивала моя же обезумевшая мать.

Зрелище не обошло стороной мою психику: те немногие, с коими я еще не перестал общаться, говорят, что в моих глазах "что-то потухло". А остальные и вовсе стали обходить стороной.

Я пробовал снять проклятие у других эльфов, разбирающихся в их магии, но все лишь качают головами. Наложенная на меня хрень слишком сильная, и они не в силах ничем помочь. Даже эльфийский маг из "Надзора" был удивлён мощностью проклятия. Говорит, оно практически слилось с моей духовной материей. Он всё же попробовал его снять, но результатом была лишь адская агония по всему моему телу.

"Ах да", – заметил я вслух.

Сегодня ведь было совсем не так, как обычно. На самом деле, меня совершенно не радует мысль о том, что я воспринимаю это как нечто обыденное, но всё же в этот раз было кое-что особенное: в конце я не умер, как это происходило до этого. Может, у этого проклятия был лимит по времени, или… Или какое-то действие, которое вызвало конец цикла. Ещё и это её "всему своё время"…

Пытаясь понять, что имел ввиду живущий в моей голове демон, я встал, поднял со свежей утренней травы свою сумку, натянул на голову капюшон чёрной мантии и начал спускаться с холма в сторону пыльной дороги, ведущей в город.

Пока я, пиная камень, шёл по обочине и думал о своём, дождь все заметнее смачивал землю, а каждая проезжающая вперед повозка оставляла более глубокие следы в земле, чем предыдущая. Тучи сгустились настолько, что, хоть сейчас и утро, казалось, будто солнце только-только зашло за горизонт.

Вскоре из-за дождя не было видно дальше пяти-шести метров. Я насквозь промок, не пройдя даже половины пути. И вот, когда я уже совершенно разочаровался в погодных условиях и сегодняшнем дне в целом, из очередной запряжённой повозки меня окликнул старик.

– Эй, заблудился что-ли? Хреновый денёк для прогулки, я так думаю.

Я обернулся посмотреть, кого мне так напоминает эта манера речи. И, хоть я не хотел мочить голову, увидев знакомое морщинистое лицо зелёного цвета, я снял капюшон и поприветствовал старого знакомого жестом рукой.

– Заблудиться прямо перед столицей было бы для меня непростительно.

Седая борода старого орка встряхнулась, а глаза приоткрылись, когда он, прищурясь, посмотрел мне в лицо.

– Да ладно?! – он поднял густые брови. – Рю? Живой? Так ты же это… ещё недели две назад во дворце отлёживался после той резни с шакалами. Да ты ж и пошевелиться не мог, а тут стоишь!

– Удивительно, что ты меня узнал, Грок, несмотря…

– М-да, с глазом у тебя действительно задница. – заметил он, внимательно изучая глазами мою физиономию. – А это уже не?..

– Нет, этого уже не вылечить.

С лицом у меня и вправду не всё в порядке: от самой шеи и до лба кожу поглотила зелёная чешуя предположительно змеиной природы. Бровь полностью выпала, сам глаз сильно преобразился. Зрачок вертикально вытянулся, что опять-таки говорит о родстве с пресмыкающимися, а белка не осталось вовсе, глаз полностью окрасился в болотно-зеленый цвет (собственно, такого цвета у меня глаза и были всегда, но только вокруг зрачка). Зрение изменилось лишь в худшую сторону – я элементарно стал хуже видеть левым глазом. Всё.

Грок же ненадолго опустил глаза и, переварив всю полученную информацию, вздохнул.

– Ну, что уж, – он прокашлялся, – залезай, всё равно вроде как по пути.

Я молча обтёр грязные сапоги об мокрую траву и, запрыгнув на повозку, втиснулся внутрь.

Грока я знаю еще со времён моей работы в "Звезде" – карательном отряде королевы, созданном для того, чтобы расправляться с неугодными (в целом, жизнь моя с того момента, мало в чём поменялась). Он кузнец, и не абы какой: наша армия с удовольствием скупает его товары на использование городской стражей. Он и сейчас, наверное, едет торговать своим добром.

Выглядел же Грок довольно специфично: пузатый орк с немытыми седыми волосами, взятыми в хвост, и двумя торчащими из бороды клыками желтоватого оттенка. Зеленое лицо помимо бороды украшал большой шрам, расположившийся по диагонали на лбу. Он как-то рассказывал, что получил его, когда голыми руками убил фаркаса. Мне слабо в это верится.

Фаркасы или, как их называют орки, шакалы – раса оборотней, способных принимать форму огромных медведей или волков. Это одна из немногих "диких" рас. Они живут в лесу в отдельных поселениях, занимаются охотой и грабежом. Интеллект у них очень редко достигает среднего значения по меркам людей. Со всеми, кроме сородичей, враждуют и нападают. Нередки и междоусобицы, но что взять с дикарей…

– Чего молчишь-то? – вернул меня в реальность Грок. – Расскажи хоть старику, как дела в столице идут.

– Да нечего мне тебе рассказать. Сам в себя пришёл несколько дней назад, а за месяц дел накопилось достаточно. Так я и покинул столицу тут же. Сейчас вот обратно шёл.

– А чего же пешком? Неужели лошадь не выделили надзирателю?

– Не выжила кобыла.

– Эвона как… – кивнул старый орк. – Что за дела хоть были?

Он повернулся ко мне лицом, чтобы услышать ответ, а я даже не знал, что ему и сказать.

– У отца совета надо было спросить по поводу кой-чего.

– Отца?.. – одобрительно махнул головой Грок. – Отец это хорошо. Это правильно. Хороший ты сын, Рю – родителя не забываешь никогда. Я то в твои годы…

Старик глубоко вздохнул и поддался мыслям о прошлом. Некоторое время мы ехали молча и не мешали друг другу.

В один момент я почувствовал, что не могу повернуть голову. Но не успел я подумать: «Стоп. Меня явно схватили за шею», как мне в глаза ударил ослепляющий свет. Он был настолько яркий, что из моих глаз ручьём хлынули солёные слёзы.

Через несколько секунд я всё же смог открыть глаза, но слабо верится, что света стало меньше. Задыхаясь, я стоял на коленях, уперевшись руками в белый пол. Я ещё с тредом мог что-то разглядеть, но, судя по ощущениям, подо мной был ковёр. Самое удивительное именно то, что я это почувствовал, ведь в свете последних событий осязание как таковое я потерял. Получается, либо моё тело тело по волшебству излечилось, либо, что более вероятно, это всё иллюзия.

– Встань с колен, человек, не позорься, – сказал некто, чьи сапоги приблизились к моему лицу.

– Не то, чтобы… кх-кх… я в действительности относился именно к этой расе, мистер больной ублюдок. У меня ведь галлюцинации? Опять какая-то эльфийская хрень? Как я, сука, ненавижу эльфов.

Я поднялся с пола и, понимая, что у меня нет времени рассматривать, где я оказался, посмотрел прямо в лицо этому мужчине снизу вверх. И, конечно же, это был эльф. Лысый эльф. На самом деле, никогда не видел лысых эльфов, но, очевидно, даже такие бывают.

– Зверолюдом тебя тоже назвать будет очень большим преувеличением, полагаю. – высокомерным тоном заявил мне лысый хрен. – Кстати, выглядишь жалко. Вытри лицо, смотреть больно.

– Тоже рад тебя видеть, кем бы ты ни был, эльфийский выродок.

Я вытер лицо, но от яркости помещения из глаз у меня и кровь могла бы пойти, поэтому через несколько секунд по щекам опять побежала вода.

– Перейду сразу к делу, – сказал мой "похититель", и, развернувшись, медленным шагом пошёл в сторону богатого кресла в эльфийском стиле примерно прошлого столетия, – я полагаю, что ты являешься живым слугой Фарикса, другого бога, с которым мы не в очень хороших отношениях…

– Стоп, стоп, мужик. То есть ты считаешь себя сраным богом, – поднял я в недоумении бровь, – я правильно понял?

– Почему же счит…

– И ты, грязный утырок, хочешь втянуть меня в свои фантазии? – я развёл руками. – Знаешь что? Пошёл ты нахрен. Если ты можешь использовать магию иллюзии на мне, у которого к ней высокая восприимчивость, это не значит, что ты король мира и прочее, и прочее, и прочее. Советую меня отсюда вытащить, пока я не решил тебя подвесить за маленькие эльфийские яички, когда мы законч… А-а!

В следующую секунду я в одном мгновении ощутил агонию, как будто я умер, меня расчленили, потом собрали заново и снова убили. Мои вены на лице вздулись от непередаваемой боли, и я скрючился на полу.

– Не смей. Меня. Перебивать. Надеюсь, ты учишься на своих ошибках.

Я жадно глотал воздух, уперевшись лбом в пол, и пускал слюни, пока он с довольным видом уже сидел в кресле.

– Уже… уже вижу, как ты пищишь, когда я вешаю тебя за яйца. Такой то-о-оненький звук…

– Невежественная наглость – это, полагаю, отличительная черта всех живых слуг Фарикса… Перейдём же к тому, что я хочу знать: что в ближайшее время он собирается сделать? Я, как и остальные боги долины Истар, недоволен его поведением в последнее время. Нам кажется, Фарикс затевает что-то, что может изменить наш мир. Поэтому ты здесь.

В этот раз я старался молча слушать его, и когда он наконец закончил, я выпалил всё, что думал.

– Что ты, мать твою, вообще несёшь? Даже если допустить, что ты действительно какой-то эльфийский "бог", твоя история абсолютно бредовая. Фарикс – божество фиолетовой церкви Интадиана. Твой Истар, родина эльфов, здесь вообще никаким боком.

– Изначально Фарикс был одним из богов леса, но он предпочёл славу среди людей. Думаю, это прояснит некоторые моменты.

Предварительно сбросив со стола декоративную вазу, я уселся на столик рядом с лысым эльфом. Его глаза говорили о недовольстве, но не злости. Всё же умеют эльфы себя держать в руках.

– Мужик, – начал я говорить, активно жестикулируя, – если это всё, что тебе нужно – в гробу я видел всех ваших эльфийских божков и самих эльфов как таковых. Ваши "междубожественные" войны меня ну никаким боком не касаются и, надеюсь, не будут, поэтому будь так добр…

Я поднял брови и посмотрел на него в ожидании ответа. Он посмотрел куда-то впереди себя и неглубоко вздохнул, закрыв глаза.

– Не похоже, что ты врёшь. А в таком случае, мне действительно с тобой не о чем говорить. Ладно… Я сотру тебе память об этом разговоре и отправлю обратно в своё тело.

Я саркастично кивнул и встал со стола. Он поднял перед собой руку и через пару секунд меня опять ослепил свет.

И вот я уже снова сижу в повозке старого орка справа от него в полутьме. Всё так же шёл ливень, и нихрена не слышно из-за этого повсеместного водопада. Я обернулся, но, как и думал, никого в тёмной повозке уже не оказалось.

Стоп. Он же сказал, что сотрёт мне память. Видимо, вышло у него едва ли. И сколько раз на дню ко мне приходят эльфийские боги, допрашивают, а потом стирают память?

Грёбаные эльфы.