Текст книги "Как мы меняемся (и десять причин, почему это так сложно)"

Глава 3. Тревога, надежда и вера: три закона личностных изменений

Человек сам себя выбирает.

Жан-Поль Сартр

Первый закон: «головокружение свободы» и его сдерживание.

Второй закон: движущая сила надежды.

Третий закон: движущая сила веры и сдерживающая сила беспомощности.

Перемены сопровождаются конфликтом между желаемым и действительным. Допустим, речь о незначительных изменениях: вы решили каждый вечер класть ключи от дома в одно и то же место. С таким напряжением легко справиться – все равно что надеть канцелярскую резинку на указательные пальцы рук и слегка растянуть. А если преобразования более существенны – новый режим питания или отношения с коллегами – и требуют внутренних изменений? Напряжение сильнее, и с ним сложнее справиться. Дело не в том, что цель глобальна и требует значительных трудозатрат, это не линейный рост веса с 5 до 20 килограммов. Если задача связана с переменами в жизни, подмешиваются другие факторы. Теперь вы приписываете больше значения изменениям, понимаете, что в жизни чего-то не хватает. Другими словами, поставив цель и начав надеяться, вы наделяете ее важностью и бросаете себе вызов.

С определением задачи ставки повышаются. Вас гложет тоска, что вы не сможете жить дальше, не выполнив задуманного, и беспокойство: что, если не удастся осуществить преобразования? Напряжение от личностных изменений значительно больше, чем от обыденных целей, не призванных изменить жизнь, вроде хранения ключей в одном и том же месте.

Ставя задачи, предполагающие глобальные личностные изменения, вы чувствуете потребность наполнить жизнь глубоким смыслом и пользой. Это уже не движение на автопилоте: теперь вы управляете самолетом, выбираете и наносите на карту курс. Чтобы попасть в пункт назначения, придется принимать решения, простые и не очень. Резинка на ваших пальцах натягивается все сильнее, они начинают трястись и, как бы вы ни старались держать их прямо, подаются навстречу друг другу. Еще немного – и ленточка лопнет!

Самый трудный и требующий наибольших усилий способ разрядить напряжение – кропотливо работать в направлении своей цели. Есть и другой путь, простой и безболезненный: оставить все как есть.

Сравнивая простоту и привлекательность существующей реальности со сбивающей с толку сложностью изменений, я не удивляюсь, что чаще люди выбирают первый вариант. Действительность – это наша палочка-выручалочка.

Силовое поле Левина[46]46
  K. Lewin, Field Theory in Social Science: Selected Theoretical Papers, ed. D. Cartwright (New York: Harper & Brothers, 1951).


[Закрыть] состоит из многообразия факторов, подталкивающих к цели: наших способностей и профессиональных качеств, одобрения других, высокого положения в обществе, финансовых возможностей. Но есть и другие силы, препятствующие движению вперед: неспособность выполнить конкретную задачу, отсутствие поддержки, противоборствующие политические силы, скудная материальная база. Наличие и соотношение этих факторов меняется в зависимости от их важности и поставленной задачи. Но когда речь идет об изменении личности, тревога от осознания одиночества и ответственности не исчезает. И это самая мощная сила, влияющая на стимулирующие и сдерживающие факторы. В этом отличие преобразования себя от других процессов, требующих мотивации.

Много лет назад, укладывая спать своего маленького сына Макса, я выбрал для чтения книгу «Гарольд и фиолетовый мелок»[47]47
  Джонсон К. Гарольд и фиолетовый мелок. – М.: Розовый жираф, 2012.


[Закрыть]. В то время я как раз работал над «Десятью причинами», сдувая пыль со старых учебников по экзистенциализму в поисках философского обоснования своих доводов. Читая, я поразился, как точно в этой детской книжке описываются силы, толкающие нас к цели или препятствующие этому, и как они связаны с уникальностью человеческого бытия. Когда я сегодня думаю об экзистенциализме, на ум приходят не Камю и Сартр, а Гарольд, он мой герой.

Гарольд всегда один. Благодаря большому фиолетовому мелку вокруг мальчика возникает целый мир. Когда Гарольд не рисует, страницы остаются чистыми. Некоторые картинки помогают малышу продвигаться вперед (например, полисмен указывает ему дорогу), другие пугают и не дают этого сделать (монстр, бушующий океан, скала). Сталкиваясь с опасностями, Гарольд всегда ухитряется нарисовать путь к спасению. Иногда он просто идет вперед, несмотря на трудности. Но чаще всего он изображает новый изобретательный способ, позволяющий обогнуть препятствие.

«Гарольд и фиолетовый мелок» – книга о том, с каким трепетом и тревогой мы пишем страницы своей жизни, о чудесной силе решимости, об ответственности за наполнение бытия смыслом и удовлетворением. О том, как эта ответственность мешает двигаться вперед и что нужно предпринять, чтобы продолжить путь, как собраться, когда в моменты неудач или разочарования мы перестаем верить в себя.

В этой книге есть замечательное место, иллюстрирующее, какая требуется сила духа в процессе развития, несмотря на боязнь взять жизнь в свои руки. Сначала Гарольд рисует дерево. Оно прекрасно, на нем полно фруктов – настоящих и доступных всем. Мальчик хочет защитить дерево и рисует монстра. Но затем забывает об этом.

Гарольд беспокоится. Его руки так трясутся, что невольно рисуют линии, похожие на волны. Они превращаются в океан. Мальчик падает, выражаясь буквально, в это море тревоги и начинает тонуть. Но затем выплывает, рисует лодку, забирается в нее, пускается в плавание. Все идет хорошо… но недолго. Впереди ждут другие опасности, а все, что у него есть, – это фиолетовый мелок.

Вот один из важных уроков, который поможет вам в осмыслении перемен: в процессе преобразований вы сами рисуете свою жизнь и несете ответственность за то, чтобы изменения осуществились. Именно поэтому на пути к переменам вы каждый раз рискуете: в случае неудачи некого винить, кроме себя. Будет казаться, что в вашей жизни – и в вас самих – чего-то не хватает. Пытаться что-то изменить тоже рискованно: вы не уверены, что справитесь с тревогой и ответственностью. Сможете ли вы построить лодку, столкнувшись с препятствиями и неудачами, и держать курс в выбранном направлении? Как и в случае с Гарольдом, умение двигаться вперед, верить в себя, сделать следующий шаг и обходить препятствия зависит от способности надеяться.

Все мы Гарольды и постоянно чувствуем ответственность за свою жизнь: когда просыпаемся в три часа ночи, размышляя, во что себя превратили, ощущаем себя не в своей тарелке на рабочем месте, заходим в тупик в отношениях. Или когда стремимся к элементарным переменам и ощущаем, как что-то внутри возражает против этого. В такие моменты перед нами чистый лист, и в наших силах нарисовать верный путь. Мы отыскиваем свои новаторские пути, и, невзирая на груз ответственности, наши «фиолетовые мелки» держат нас на плаву, рисуя судно, на котором мы доберемся к желанной цели. Фиолетовый мелок – свобода выбирать и решать – одновременно и источник тревог (порождает волны неуверенности и сомнений в способности осуществить задуманное), и оплот надежды (инструмент для выполнения задачи).

Что вы почувствуете, осознав, что из множества вариантов вы выбрали один, в результате чего у вас в руках оказалась эта книга? Тревогу? Беспокойство? Волнение? В вашем сознании пульсирует озабоченность. Это «головокружение свободы», по выражению христианского экзистенциалиста Сёрена Кьеркегора[48]48
  S. Kierkegaard, The Concept of Dread [Begrebet Angest], trans. W. Lowrie (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1957).


[Закрыть]: тревожное чувство, которое появляется, когда вы осознаете, что есть выбор и что вы несете ответственность за потраченное время и прожитую жизнь.

Ошеломляющее чувство свободы может потопить вас в море тревоги. Но именно оно дает старт переменам, командуя: «Марш!» Волнующее ощущение, что вы вершитель своей судьбы, одновременно мотивирует и сдерживает.

Первый закон перемен в себе касается второй части этого уравнения – тревоги от осознания свободы.

Первый закон личностных изменений: «головокружение свободы» и сдерживание

Решая преобразовать что-то в себе, вы следуете призыву взять и улучшить свою жизнь. Это означает, что в процессе перемен вы столкнетесь с осознанием ответственности и одиночества, причем в большей степени, чем если бы вы ничего не делали. Понимание этого обычно порождает «экзистенциальную тревогу». Таким образом, любой шаг к личностным изменениям сталкивается с противодействием, выражающимся в экзистенциальной тревоге.

Как я уже писал, двигаясь к своей цели, вы столкнетесь со всем многообразием препятствий. Но вне зависимости от того, кто вы, через что проходите и какие задачи ставите, одна сдерживающая сила всегда себя проявит. Она порождена осознанием ответственности и одиночества, отрицанием факта, что у вас фиолетовый мелок и от этого зависит, что случится дальше.

Когда вы понимаете, что всё в ваших руках и больше рассчитывать не на кого – то, что ваш боящийся смерти мозг старается подавить, – вы начинаете тревожиться, иногда чрезмерно.

Экзистенциальный подход к психологии человека[49]49
  I. R. Owen, “Introducing an Existential-Phenomenological Approach: Basic Phenomenological Theory and Research – Part I,” Counselling Psychology Quarterly 7, no. 3 (1994), 261–73, doi:10.1080/09515079408254151.


[Закрыть] (слишком сложный и многоплановый, чтобы описывать его в рамках этой книги) предлагает несколько важных идей, объясняющих причины сдерживающего влияния экзистенциальной тревоги. Философия бытия утверждает, что наша жизнь длится определенный отрезок времени и затем прекращается. К этому убеждению мы можем добавить, что на пути между рождением и смертью мы, по сути, находимся в одиночестве. Даже в моменты глубокой сопричастности – любви, участия в общественной деятельности, духовного единения – только от нас зависит, что мы вынесем из этого опыта. И сталкиваясь с серьезными психологическими травмами или пребывая в подавленном состоянии, мы в конечном счете остаемся один на один с ними и с ранами, которые можем получить. В таких ситуациях из-за ограниченного набора решений мы часто выбираем цели, не гарантирующие полного удовлетворения.

Со словом «экзистенциальный» в воображении появляется французский философ, который с мрачным видом курит «Голуаз» в парижском кафе. Он испытывает то, что приверженцы экзистенциализма называют «метафизическим страхом»: тревогу от осознания ответственности за свои действия и одиночество на этом пути. Страшно думать, что результат зависит только от тебя и что ты сам пишешь историю своей жизни. Именно поэтому понимание ответственности так пугает: «Что, если я промахнусь?», «А если выбранный путь приведет в никуда?», «Вдруг я умру в одиночестве?», «Как мне обращаться с самим собой, если я – это все, что у меня есть?», «Как переносить полное одиночество и изоляцию?», «Как утешить себя, если только я сам способен это сделать?» Подобные сомнения лежат в основе экзистенциальной тревоги.

Такие вопросы, вне зависимости от того, прислушиваетесь вы к ним или нет (чаще всего – нет), возникают, как только вы берете курс на внутренние изменения. На самом деле преобразование себя – кульминационный момент бытия: вы самостоятельно себе помогаете, берете ответственность за свою жизнь, формируете ценности и идете к ним. Придется посмотреть в зеркало и осознать, что вы в одиночестве, – часто это невыносимое ощущение.

Вспомните время, когда вы шли к важной личной цели. В тот момент, когда вы приняли решение, даже если это было во время разговора с кем-то, пожали ли вы себе мысленно руку? И потом, на пути к переменам, ощущали ли все возрастающее чувство одиночества, думали ли, что вы сами по себе, даже если вместе с вами к финишу прибежала целая толпа?

Теперь представьте, что вы не достигли цели. Возможно, вы слегка приуныли или впали в отчаяние под нашептывания внутреннего голоса, уверяющего в собственной некомпетентности. А если достигли? «Это моя заслуга!» Вы невыразимо горды своими способностями – возможно, лишь слегка переживаете, сможете ли продолжать в том же духе. В любом случае, как бы незначительна ни была задача, процесс ее выполнения дал вам отчетливое ощущение единоличной ответственности за свою жизнь.

Когда вы меняете свою жизнь, помочь некому. На поле боя только вы один с грузом ответственности на плечах. За отсутствие преобразований спрашивать с себя – собственно, как и за все, что происходит в вашей жизни. Если все получится, придется признать, что обязательства придерживаться нового пути также лежат на вас. Как только вы зашли в море личностных изменений, вы всё глубже погружаетесь в волны одиночества. Именно поэтому чаще всего мы предпочитаем твердую землю существующей реальности. Это убежище, где мы скрываемся от осознания собственной ответственности. Другими словами, вы делаете скрытый выбор, притворяясь, будто не всё в ваших руках. Эта тенденция избегать ответственности имеет ключевое значение в нашей жизни даже тогда, когда возможность личностных изменений куда более весома, чем страх признать, что все зависит от тебя.

Самообман и честные намерения

Приближается день рождения моей подруги, и я еду купить подарок. По пути в торговый центр приходится пару раз остановиться перед знаком «Стоп». В магазине я выбираю то, что ей понравится. Теперь следует найти красивую подарочную упаковку и встать в очередь. На кассе нужно расплатиться. Все эти действия, которые воспринимаются как нечто должное, на самом деле выбор: я боюсь получить штраф; хочу, чтобы подруге понравились подарок и упаковка; если я полезу без очереди, навлеку на себя гнев других покупателей; за кражу товара можно попасть в тюрьму. Получается, что мне необязательно все это делать. За моими поступками стоит режиссер, который взвешивает все за и против и принимает решение.

Известный французский экзистенциалист Жан-Поль Сартр назвал «самообманом» вид заблуждения, когда человек скрывает свою способность действовать от себя и других[50]50
  Jean-Paul Sartre, Being and Nothingness [L’Être et le néant: Essai d’ontologie phénoménologique], trans. H.E. Barnes (New York: Washington Square Press, 1993).


[Закрыть]. Самообман проявляется в любых масштабах: от рутинных дел вроде покупки подарка до нагромождения лжи, самая серьезная из которых «Я всего лишь выполнял приказы».

Противоположность самообмана, согласно Сартру, – «честные намерения»: позиция осознанного подхода к жизни как к серии выборов, за которые только вы несете ответственность. Подобное поведение сродни авторству: вы не только играете в пьесе, вы ее пишете. Большинство из нас предпочитают честным намерениям самообман: пользоваться, а не творить, защищать себя от тревоги, когда осознаешь истину, предполагающую созидание и готовность взять все в свои руки.

Личностные изменения поднимают занавес, и одиночество и ответственность предстают в ярком свете. В этот момент самообман уступает место честным намерениям. Стремления к подобным переменам всегда сопровождаются сдерживающими факторами. Желая изменить себя, вы сталкиваетесь с серьезными вопросами бытия, которых обычно стараетесь избежать. Именно поэтому линия самообмана, когда вы остаетесь всё тем же бесправным, будто бы неспособным взять на себя ответственность и двигаться вперед, кажется разумной альтернативой.

К счастью, в вашем силовом поле есть и движущие силы – способность надеяться и верить.

Второй закон личностных изменений: движущая сила надежды

Надежда – это сила, противодействующая экзистенциальной тревоге. Она стимулирует продолжать путь, несмотря на осознание единоличной ответственности за свою жизнь. Одна из составляющих надежды – вера. Ее отсутствие может пошатнуть стойкость надежды и усилить тревогу в отношении обязательств и одиночества. В таком случае силы, которые обычно толкают вперед, могут показаться вам опасными.

Свобода – слово ругательное только для фашистов и фундаменталистов и, несомненно, подразумевает груз ответственности и угрозу возникновения тревоги. Свобода – основа демократических стремлений, то, за что многие из нас готовы бороться и отдать жизнь. Американцы закрепили ее в Декларации независимости, Конституции США и в особенности в Билле о правах – и охраняют как святыню. Свобода как полет: одновременно пугает, кружит голову и будоражит. Она может столкнуть нас лицом к лицу с одиночеством, но именно через нее мы способны глубже понять себя.

Я согласен с мнением Джефферсона, что все мы родились с неотъемлемым правом выбора: способностью принимать решения, которые могут кардинальным образом повлиять на наше существование, опыт и уровень жизни других людей, наше окружение, как природное, так и социальное. Несмотря на то что этот факт вызывает тревогу, он также предлагает захватывающую перспективу: шанс на саморазвитие и возможность обогатить и наполнить смыслом свою жизнь. При столкновении с ответственностью и одиночеством открывается путь к личностному росту, в ходе которого можно обнаружить способности и дарования, о каких вы не подозревали. Но, чтобы подняться в небеса свободы, а не нырнуть в море тревоги, потребуется движущая сила надежды.

Второй закон личностных изменений гласит, что стимулом любого движения вперед становится эта мощная и в то же время деликатная эмоция. Вашему решению что-то изменить способствуют разные факторы: поддержка друзей, уверенность в себе, материальные ресурсы – например, денежные средства или стабильная работа, природные таланты, положение в обществе. Все движущие силы так же уникальны, как ваше поле: иногда они присутствуют, а иногда нет, порой они мощны, а порой не очень. Однако, когда вы стремитесь идти вперед к цели, надежда присутствует всегда. Как и экзистенциальная тревога – неотъемлемая часть процесса перемен и противовес этой сдерживающей силе.

В духовных, религиозных и поэтических произведениях мы часто встречаем понятие «надежда». Между тем я рассматриваю ее как встроенный элемент нашей психологической и физической жизнеспособности. Более того, я верю, что надежда подкрепляет наиболее светское понятие – эволюцию. Именно она побуждает к действию, поддерживает наши стремления приспосабливаться и меняться, несмотря на мощные сдерживающие силы.

Наметив цель и продвигаясь к ней, вы вступаете в борьбу либо с тревогой («Если я не брошу курить, я могу умереть молодым»), либо с трудностями («Не так-то легко отказаться от никотиновой зависимости»), либо с тем и другим одновременно. Именно ваше отношение к угрозам и сложностям определяет готовность к переменам и способность следовать выбранным курсом. Надежда наделяет вас решимостью попытаться, силой духа, чтобы идти вперед, и способностью взять себя в руки и начать с нуля в случае неудачи.

Понимание, что надежда – основополагающий фактор (неважно, начинаете ли вы действовать или столбенеете, столкнувшись с проблемами и трудностями), сближает этот часто возвышенный термин с понятием эволюции. То, каким образом животное осознаёт угрозы и проблемы и взаимодействует с ними, становится основой выживания и эволюционного прогресса определенного вида.

Рога оленя, глубокомысленно раздумывающего, стоит ли бежать, услышав хруст ветки, с большой долей вероятности однажды окажутся над камином. А муравей, жалующийся на каждом подъеме, внесет большую неразбериху в строго организованный муравейник. У человека, напротив, выживание определяется не только «заводскими настройками». Сталкиваясь с угрозами и трудностями, мы часто анализируем и принимаем решения. Мы располагаем куда большим набором опций, чем «бей или беги», руководствуемся личными предпочтениями, культурными нормами и взаимодействуем с другими. Мы запрограммированы на неуверенность – включая уникальное осознание факта, что мы умрем, только неизвестно, когда или как. Способность преодолевать сложности зависит от нашего выбора, что означает, что мы постоянно сталкиваемся с возможностью неудач. Надежда позволяет мобилизовать энергию и нестись в будущее, несмотря на неуверенность. Более того, она наделяет нас способностью участвовать в человеческих взаимоотношениях: общаться, исследовать, проявлять любопытство, придумывать, открывать. Надежда – не только инструмент выживания в непредсказуемом мире, это настрой, превращающий способность выдержать неуверенность в особый человеческий дар – умение взаимодействовать с неизвестностью и извлекать из этого благо, не поддаваясь страху.

Что же определяет, удастся ли вам изменить свою жизнь?

Надежда, альтернативные пути и мотивационное мышление

Герой книги «Гарольд и фиолетовый мелок» путешествует не из жажды странствий: он ищет путь домой. Пункт назначения известен, и мальчик пытается любыми способами попасть туда. В случае с Гарольдом существует напряжение между реальностью и желаемым, о котором говорил Левин. Конфликт порожден надеждой вернуться домой, но это чувство одновременно становится инструментом борьбы с напряжением, позволяя искать пути, обходить препятствия и продолжать двигаться вперед.

Помните пример с велосипедом? Надежда неизбежно приводит к тому, что вы наделяете желаемый объект важностью и замечаете, что вам его не хватает. Но цель и смысл существования этого чувства в том, чтобы проделать путь от момента желания (сейчас) до момента обладания (когда-нибудь). Другими словами, надежда существует в ожидаемой реальности. «Временная перспектива», как определил бы ее (да, вы угадали!) Левин[51]51
  K. Lewin, Time Perspective and Morale (Oxford, England: Houghton Mifflin, 1942), 48–70.


[Закрыть].

Он дает такое определение: «полная совокупность представлений индивидуума о своем психологическом будущем и психологическом прошлом, существующих в данный момент времени». В этом смысле надежда напоминает память официанта. Она порождена напряжением на промежуточном этапе: сегодня я нахожусь дальше, чем вчера, прямо сейчас я делаю шаг по направлению к чему-то и знаю, чего именно хочу достичь. Здесь и прошлое, и настоящее, и будущее.

Надежда помогает держаться, когда вы боретесь с чувством, что не хватает чего-то важного, необходимого вам, и способствует движению вперед, даже если не удается заполучить желаемое немедленно.

В своей самой знаменитой речи, в те черные для Великобритании дни, когда страна оказалась один на один с непреодолимым натиском фашистов, Уинстон Черчилль[52]52
  W. Churchill, “Dunkirk” in The World’s Great Speeches, eds. L. Copeland, L. W. Lamm, and S. J. McKenna (Mineola, NY: Dover Publications, 1999), 433–39.


[Закрыть] выразил свое понимание надежды. Он заявил: «Мы пойдем до конца, мы будем биться во Франции, мы будем бороться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш Остров, какова бы ни была цена. Мы будем драться на пляжах, мы будем драться на побережьях, мы будем драться в полях и на улицах, мы будем биться на холмах; мы никогда не сдадимся».

Премьер-министр говорит больше о битве, чем о победе, не сдаваясь и не уступая. В его речи – стремление к чему-то лучшему и призыв двигаться вперед, к цели, неважно, меняется положение дел к лучшему или нет. Это и есть надежда.

Речь Черчилля – это список альтернативных путей борьбы. Как и Гарольд, который рисовал дороги к дому, Черчилль связывает надежду с понятием «никогда не сдаваться», изобретает и определяет новые способы попасть домой. В этом и заключается суть: преодолеть препятствие любым способом – обойти, подкопать, перепрыгнуть, пройти напролом.

«Альтернативные пути»

По словам Чарльза Снайдера[53]53
  C. R. Snyder, “Hope Theory: Rainbows in the Mind,” Psychological Inquiry 13, no. 4 (2002), 249–75.


[Закрыть], ведущего теоретика социальной психологии, главный подарок надежды – это способность искать любые пути к желаемой цели. Когда надежда сильна и возникает препятствие, вы ищете обходные пути. В противном случае вы быстро сдаетесь, поскольку верите, что к цели можно попасть лишь одной дорогой. На мой взгляд, это означает, что надежда связана с анализом, способностью в разгар личностных изменений отстраниться и с максимальным охватом изучить все возможные альтернативы.

Надежда помогает двигаться вперед, несмотря на неудачи, используя самые нестандартные решения. В этом смысле она противоядие отчаянию. С надеждой вы никогда не поддаетесь унынию: если на пути препятствие, всегда есть другой выход. Нужно лишь научиться правильно использовать свой фиолетовый мелок.

Но хочу предупредить (и это еще один сложный парадокс), что надежда – это главная причина безнадежности. Эти два чувства находятся в связке «и… и». Без жаркого дыхания отчаяния за спиной не было бы потребности в надежде. А если бы не рискнули покорить амбициозные высоты, то не пали бы духом.

Надежда не отрицает, не уничтожает и не прогоняет уныние. Она помогает двигаться вперед, несмотря ни на что, даже если вам не удается получить желаемое прямо сейчас. Надежда может стать мощным стимулом, придавая силы идти дальше и анализировать способы достижения цели, даже если вы в темном тоннеле, конца которому не видно. Однако, фокусируя внимание на важном и значимом, она порождает чувство, что в случае неудачи вы не получите чего-то жизненно необходимого. Таким образом, надежда – это не только движущая сила в моменты отчаяния, но и прямая дорога к нему.

Если безнадежность, как я ее понимаю, – это чувство совершенной беспомощности, когда не удается получить что-то крайне необходимое, то вы придете к ней через надежду. Именно она приписывает значимость поставленным целям и указывает на отсутствие важного.

Взаимоотношения «и… и» между надеждой и отчаянием можно сравнить с покорением скалы. Чем больше желание, тем сильнее потребность заполучить недостающее. Именно поэтому чем выше вы взберетесь на гору надежды в поисках того, чего не хватает в жизни, тем больнее падать.

Приведу наглядный пример из жизни моего клиента, Марка[54]54
  Во всех примерах из клинической практики, которые я привожу в этой книге, я изменил имена и основные демографические данные пациентов. Многие истории включают опыт нескольких людей, с которыми я взаимодействовал или за кем наблюдал.


[Закрыть]: что происходит, когда вы надеетесь на что-то и оказываетесь загнаны в угол.

МАРК И ПРОИГРЫВАТЕЛЬ

Марк, мужчина под пятьдесят, обратился ко мне, чтобы справиться с тяжелым разрывом отношений с подругой. Он жаловался, что чувствует себя разбитым: «Не знаю, чего хочу, что люблю; не могу принять никаких решений. Часто не могу пошевельнуться, потому что не понимаю, что делать. Действую, только когда ситуация становится критической».

Марк был нежеланным ребенком и в детстве подвергался сильному эмоциональному унижению со стороны родителей. Оба оскорбляли его и умаляли его заслуги. Став взрослым, Марк испытывал чувство надломленности, отрыва от своего внутреннего ядра; он был неспособен осуществить даже самые незначительные цели. Во время одного из сеансов он рассказал историю из детства: «Я был один в своей комнате, когда кто-то включил в кабинете проигрыватель. Мне нравилась та песня, и я пошел послушать ее. Потом начал танцевать под музыку. Сначала я едва двигался, но затем увлекся, танцевал, играл на воображаемой гитаре и все такое. Я чувствовал себя счастливым, я чувствовал себя собой. Странно, что я почувствовал себя настолько свободным. Обычно я замыкаюсь в себе и боюсь веселиться, но в тот день я был слегка шальной. Танцуя, я налетел на проигрыватель, и пластинка стала заедать. Прибежал отец и наорал на меня».