Текст книги "Цвет надежды"

Глава 10. В которой рождается смелый план

Именно в тот момент, когда Хоуп летит верхом на виверне далеко за Доминионом, искра приключения вот-вот разожжёт огонь в другой душе. Прошло более шести лет с той ночи, когда он загадал желание на падающую звезду в своей маленькой спальне на ферме за городом. Дэррок Гвендл просыпается ночью от приглушённых голосов.

Сначала он думает, что, возможно, ему это снится. Но голоса не утихают, и он садится и внимательно прислушивается. Насколько он может различить, прямо под ним, на кухне, находятся три человека. Конечно, он узнаёт голос своей бабушки, но не двух других. Он хмурится, поскольку не может вспомнить, когда в последний раз у бабушки были гости, – и это особенно странное происшествие в столь поздний час.

Дэррок сидит на краю кровати, напрягая слух, любопытство разгорается в нём всё сильнее с каждым мгновением, пока он больше не может сдерживаться. Он выползает из кровати, вздрагивая, когда стонет одна из половиц, выскальзывает за дверь, останавливается на полпути вниз по лестнице и выглядывает из-за старых деревянных перил. Кухонная дверь приоткрыта, свет лампы падает на пол яркой бесцветной полосой.

Теперь он совершенно отчётливо слышит голоса.

– Мы не можем выразить, как высоко ценим вашу помощь, миссис Гвендл, – произносит женский голос.

– Ахти, всё в порядке, – слышится ответ бабушки. – Не было лучшего места, чтобы спрятать его до сегодняшнего вечера. Однако не ждите, что это войдёт у меня в привычку. У меня есть внук, о котором я должна заботиться. Его безопасность – мой приоритет.

Вернувшись на лестницу, Дэррок хмурится. Его безопасность? Что замышляют эти люди, от чего она должна оберегать его?

– Конечно, – отвечает мужчина. – Как уже говорили, мы ценим вашу помощь и гостеприимство. – Раздаётся хлюпающий звук, как будто кто-то допивает остатки напитка, затем мужчина говорит: – Что ж, полагаю, мы больше не можем это откладывать, да?

Звук ножек стула, скребущих по кухонному полу, заставляет Дэррока поспешить обратно на верхнюю площадку лестницы. Он прячется за перила, когда шаги эхом отдаются в холле. В поле зрения появляется бабушка, полностью одетая, несмотря на поздний час. Она отпирает и открывает дверь, и оттуда выходят два человека: невысокий коренастый мужчина и очень худая молодая женщина с коротко остриженными темными волосами. Оба одеты полностью в чёрное.

Они останавливаются сразу за дверью, поворачивают назад.

– Ещё раз спасибо, – говорит женщина.

Бабушка кивает и складывает руки на груди.

– Удачи.

Когда бабушка закрывает дверь, Дэррок мельком видит мужчину и женщину, натягивающих на лица чёрные маски, и его сердце замирает.

Когда незнакомцы уходят, бабушка некоторое время молча стоит у входной двери, прежде чем сказать:

– Я знаю, что ты там, Дэррок.

От шока у него перехватывает дыхание.

– Выходи, мальчик.

В её голосе нет злости. Дэррок слушается, покидает тень лестничной площадки второго этажа и спускается в холл. Ему одиннадцать лет, и он уже выше бабушки, но кажется, что она возвышается над ним, когда он стоит напротив неё в холле.

– Прости, – говорит он. – Я не хотел подслушивать.

Она кивает.

– Значит, это получилось случайно?

– Кто были эти люди? – спрашивает он.

Бабушка вздыхает.

– Те, о ком тебе не нужно знать, мальчик. Доверься мне.

– Но они надели маски, когда уходили. Они грабители или кто-то в этом роде?

Бабушка подходит на шаг ближе, кладёт ладонь ему на плечо.

– Ты действительно думаешь, что я потерплю грабителей? Здесь?

Он качает головой.

– Нет. Конечно, нет. Но тогда кто они?

– Возвращайся в постель, – обрывает его бабушка. – Они просто друзья друзей, проезжающие мимо. Тебе не о чем беспокоиться, и больше я ничего не расскажу.

Она указывает вверх по лестнице, и Дэррок опускает подбородок на грудь. Он отворачивается и топает вверх по лестнице, его голова кружится от сотни вопросов, когда он забирается обратно под простыни.

Вскоре после этого он слышит, как бабушка поднимается в свою комнату, а потом всё стихает.

Дэррок некоторое время ворочается с боку на бок, но теперь, когда его разум горит от любопытства, он ни за что не заснёт. Жизнь на ферме спокойная. Есть овцы, за которыми нужно ухаживать, и урожай, который нужно сажать и собирать. Всё работает по бесконечному циклу, регулярно, как часы. Дэррок никогда не жаловался. На самом деле он находит эту работу полезной, и ему нравится проводить время с бабушкой. Но часть его жаждет большего.

Стараясь ступать как можно тише, он выскальзывает из постели и подходит к окну, раздвигает шторы и поднимает створку, впуская прохладу поздней летней ночи. Он чувствует сладковатый запах созревающей кукурузы. Скоро на полях снова появятся сезонные рабочие, собирающие серый урожай, но пока здесь тихо и безлюдно.

Небо ясное, луна полная. К востоку от фермы город спит, если не считать света фонарей тут и там. Мысли Дэррока возвращаются на годы назад, в ночь, очень похожую на эту, когда он загадал желание на падающую звезду.

Желание, чтобы в мир вернулся цвет.

Он перестал верить в его исполнение давным-давно.

Сделав ещё один глубокий вдох сладкого от урожая воздуха, Дэррок протягивает руку, чтобы закрыть окно.

Он останавливается, рука застывает на раме.

Над городом в небе вспыхивает искра света. Поднимаясь, свет издаёт высокий, визгливый вопль.

Дэрроку, конечно, и раньше доводилось видеть фейерверки, белые в тёмном небе, но только по особым случаям, таким, как день рождения Императора или окончание сезона сбора урожая. Никогда вот так посреди ночи.

Фейерверк взвивается высоко в небо, оставляя за собой пылающий, обжигающий белый хвост. Он поднимается всё выше и выше, пока наконец…

БУМ!

Он взрывается цветущим шлейфом огненного света.

Ноги Дэррока слабеют. Пальцы вцепились в подоконник, а рот отвис, как открытая крышка люка.

Фейерверк отличается от всего, что он когда-либо видел. Поток света в небе наполнен вибрацией и красотой, которые заставляют его сердце петь.

Глаза затуманиваются слезами, когда он понимает, что впервые видит цвет.

Ещё один фейерверк взмывает в небо над городом, и ещё один, и ещё дюжина за ним, каждый другого цвета, симфония жизни и радости.

По непонятным ему самому причинам Дэррок начинает смеяться. Восторг переполняет его, когда он наблюдает, как в ночном небе вспыхивают разноцветные столбы.

Дверь его спальни распахивается, и в комнату вбегает бабушка, подбегает к окну, чтобы присоединиться к нему. Её лицо полно беспокойства.

– Смотри, бабуля! Смотри!

– Да, мальчик. Я вижу.

Похоже, она не разделяет его счастья.

– Это цвет, не так ли? – спрашивает он, указывая пальцем. Она кивает.

Ещё один взрыв разрывает ночь, когда самый мощный всплеск озаряет небеса, посылая сотни падающих звёзд над далёкими крышами.

– Какого они цвета, бабуля? – спрашивает Дэррок, затем поднимает руку. – Нет, подожди. Я постараюсь вспомнить, что ты мне рассказывала. Этот цвет по ощущениям… по ощущениям напоминает луг за домом, где пасутся овцы. Похож на весну. На жизнь. Он зелёный, не так ли? Я прав, бабуля? Это зелёный?

Он отрывает взгляд от неба, чтобы посмотреть на неё. Она кивает.

– Да, Дэррок. Это зелёный.

БУМ! БУМ! ТРЕСК! БАХ!

– О, ты только посмотри на это, бабуля! Что это за цвет?

– Красный, Дэррок.

Шоу продолжается ещё несколько минут, и в окнах по всему городу загораются лампы, когда люди просыпаются от звуков и ярких вспышек. Когда наконец фейерверк прекращается, Дэррок обнаруживает, что у него перехватывает дыхание от волнения, грудь поднимается и опускается, а в голове шумит. Когда он закрывает глаза, то всё ещё может видеть горящие узоры. Но бабушка не выглядит такой же счастливой. На самом деле она выглядит обеспокоенной.

– Разве тебе не понравилось, бабуля?

Она на мгновение закрывает глаза.

– Дело не в этом, Дэррок.

Дэррок кладёт руку на плечо пожилой дамы.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Хорошо. Нормально.

Ужасный звук, доносящийся из города, заставляет их замереть – высокий, пробирающий до костей вой одного из императорских Псов-потрошителей.

– У кого-то неприятности, – говорит Дэррок. – Должно быть, это из-за фейерверка.

Впервые после начала шоу он ловит себя на вопросе, как именно кому-то удалось вернуть эти цветные вспышки в мир. Затем в памяти всплывают двое таинственных посетителей, которые заходили в дом ранее. Он вспоминает, как они надевают чёрные маски на лица, когда уходят…

– Бабуля, – начинает он, и в животе у него скручивается дурнота, – те люди, которые приходили повидаться с тобой. Это они сделали?

Бабушка вздыхает.

– Я знала, что мне не следовало участвовать в этом. Но я позволила ей уговорить себя, несмотря на здравомыслие.

– О чём ты говоришь?

Она похлопывает его по руке.

– Идём. Спустимся вниз и выпьем чаю.

Пять минут спустя они сидят за кухонным столом, держа в руках чашки с дымящимся напитком.

– Я надеялась, – говорит бабушка между глотками, – что ты будешь спать, когда всё это начнётся сегодня вечером. Что ты проспишь всё это время, так ничего и не узнав.

Дэррок подаётся вперёд, опершись локтями о стол.

– Значит, ты знала обо всём?

Она кивает. Дэррок смотрит на неё так, словно она незнакомка. Как могла его бабушка, женщина, которая учила его следовать правилам и никогда даже не упоминать цвет на людях, быть вовлечённой во что-то настолько опасное?

– Я знаю, о чём ты думаешь, – говорит она. – И ты прав, Дэррок. Я не следовала своим собственным правилам. Мне жаль.

– Кем были те люди? – спрашивает он. – Те, кто были здесь сегодня вечером?

Бабушка, похоже, мгновение подбирает слова.

– Послушай меня, Дэррок. Есть люди, которые хотели бы сразиться с Императором и его Некромантом. Люди, которые хотят напомнить всем в мире, что цвет – это их право, что его у них украли, а вместе с ним и огромную часть воображения и яркости жизни. И эти люди не боятся рискнуть, встретиться лицом к лицу с Псом-потрошителем или Чёрным Мундиром, встретиться лицом к лицу даже со смертью, если это означает, что они смогут донести своё послание до остальных. Если это означает, что они могут заставить людей вспомнить. Заставить их захотеть перемен. Таких людей полно по всем владениям Императора. Они называют себя Цветной Лигой. За последние несколько лет их число росло, но это первый раз, когда они смогли организовать такое мощное послание.

Дэррок смотрит в свою чашку.

– Ты в Цветной Лиге, бабуля?

Она качает головой.

– Я никогда не была ни на одном из их собраний, и до сих пор я знакома только с одним из участников. У меня есть старый друг, который попросил меня об одолжении, и именно поэтому я согласилась на то, что произошло сегодня вечером. Я спрятала их фейерверки на нашем участке до тех пор, пока не пришло подходящее время их использовать. Но я бы никогда не стала участвовать в этом больше, чем сейчас. Я не хочу подвергать тебя риску.

Дэррок смотрит через стол на бабушку, и его сердце переполняется гордостью. Он всегда знал, что она сильная женщина, как телом, так и духом, но он никогда не предполагал, что она способна на что-то подобное.

– А что, если я не возражаю? – спрашивает он.

Она хмурится.

– Что?

– Ты не хочешь подвергать меня риску, но что, если я не против?

Она неловко ёрзает.

– Дэррок…

– То, что сделали Император и Некромант, неправильно, – говорит он. – Все это знают, но люди слишком напуганы, чтобы что-либо с этим поделать. По крайней мере, так я думал до сегодняшнего вечера. Ты не испугалась.

– Но я была напугана, Дэррок, – говорит бабушка. – Как и сейчас.

– Что ж, так даже лучше, – говорит Дэррок, протягивая руку через стол и беря мозолистую руку своей бабушки. – Ты всегда говорила мне, что храбрость – это когда боишься и всё равно делаешь.

Бабушка улыбается, крепче сжимая его руку.

– Бабушка, мне сейчас одиннадцать лет, и сегодня я впервые в жизни увидел цвет. Это… что-то пробудилось в моём сердце. У меня просто такое чувство, что мы должны помочь.

Бабушкины глаза яростно сверкают. Она делает лёгкое движение головой. Кивок? Но затем…

– Что это было? – спрашивает она.

Они оба сидят очень тихо, прислушиваясь.

Где-то в полях кто-то кричит.

Бабушка отодвигает свой стул и вскакивает.

– Жди! – говорит она Дэрроку, заставляя его замереть на полпути. Он садится обратно. – Не выходи из дома. Ни ногой за дверь.

Потом она проходит по коридору и исчезает.

Сердце Дэррока тяжело бьётся, и он не знает, что делать. Он расхаживает по кухне, затем выходит в холл, ко входной двери. Дрожащими пальцами он открывает дверь и прислушивается. Это… бабушка что-то кричит? Ему так кажется. И тут ещё один звук заставляет его ноги прирасти к полу.

Оглушительный вой Пса-потрошителя заставляет его вздрогнуть. Он раздаётся так близко.

– Бабуля! – шепчет он и, игнорируя её предупреждение оставаться на месте, выбегает на мощёный двор, не зная, в какую сторону бежать. – Бабуля?

Из темноты к нему приближается какая-то фигура. Бабушка! И кто-то ещё, кто-то, опирающийся на неё.

– Возвращайся в дом! – приказывает бабушка. Дэррок разворачивается и бежит на кухню. Мгновение спустя бабушка помогает женщине пройти в дверь и кладёт её на пол. – Возьми подушку, Дэррок.

И снова он без колебаний делает, как она просит, берёт подушку и подкладывает её женщине под голову.

Она стонет и стискивает зубы, и Дэррок видит, что она держится за бок. Под ней растёт лужа тёмно-серой крови.

– Бабушка!

– Я знаю, Дэррок. Отойди. – У бабушки в руке ножницы. Она опускается на колени рядом с женщиной и срезает одежду с её живота, обнажая ряд следов от зубов и большую пузырящуюся серо-чёрную рану под рёбрами на правом боку. – Ахти, какой кошмар.

– Тони, – удаётся произнести женщине. Её слова звучат прерывисто и слабо. – Тони больше нет. Пёс-потрошитель схватил меня, но он принял удар на себя, чтобы я смогла сбежать.

Из её глаз текут слезы, и Дэррок чувствует укол страха.

– Бабушка, а что, если они придут сюда, в дом? Что, если Чёрные Мундиры приведут сюда Псов-потрошителей?

Бабушка всё ещё стоит на коленях, осматривая рану.

– Ни один Пёс-потрошитель не сунет свою паршивую лапу на мою ферму, – говорит она, не поднимая глаз.

– Но откуда ты знаешь? Я слышал одного как раз перед тем, как ты вернулась. Близко.

– Они сюда не придут! – Голос бабушки достаточно силён, чтобы Дэррок отступил на шаг. – Наша семья обрабатывала эту землю на протяжении нескольких поколений. Наша кровь и пот залегают глубоко в почве. Здесь похоронен мой прапрапрадедушка. В его крови, как и в некоторых других, была магия. – Она смотрит в пол, качает головой, и, когда она говорит, её голос становится тихим. – Здесь похоронена моя дочь. У нас есть связь с этой землёй, и в этой магии сила. Эти существа могут это чувствовать. Они не пересекут границу. Посмотри на меня, Дэррок!

Это выводит его из оцепенения.

Она говорит:

– В ящике моего комода лежит бутылочка, в которой есть немного лунного света. Принеси её мне. Затем принеси несколько чистых полотенец и набор для шитья. После этого поднимись в свою комнату и оставайся там, пока я тебя не позову.

– Но я могу помочь.

– Делай, как я говорю! Тебе вряд ли захочется видеть то, что я собираюсь сделать. Иди!

Сильно дрожа, он следует указаниям бабушки, лишь на мгновение задерживаясь на лестнице, прежде чем войти в свою комнату. Его окно всё ещё открыто из-за фейерверков, и едкий, дымный запах от них донёсся из города, наполнив его комнату. Он смотрит на край фермы и не видит никаких признаков горящих глаз Псов-потрошителей. Они ушли? Неужели они думают, что женщина ушла в лес? Он молится, чтобы так и было.

Когда из кухни начинают доноситься крики женщины, Дэррок прячет голову под подушку и плачет в тёплой темноте.

Глава 11. В которой преподносят подарок

Во внутреннем дворике замка Некромант сидит у пламени костра, согреваясь окутывающим жаром.

Это тайный сад, скрытый высокими стенами, с четырёх сторон обсаженный густыми серыми вечнозелёными деревьями.

Костер расположен в центре сада, на каменном круге. Яркое пламя взмывает высоко в небо.

И огонь имеет цвет.

Некромант сидит на серой траве около оранжевого пламени, её мерцающее серебристое платье отражает свет. Глаза закрыты, а руки сложены на коленях.

– Ты видела? – голос вырывает её из задумчивости. Император торопливо выходит в сад через потайную дверь, молодой человек с бледной веснушчатой кожей и тёмными волнистыми волосами. Не будь мир чёрно-белым, было бы видно, как сильно раскраснелось его овальное лицо. – Ты видела, тётя? Фейерверк над городом. Цветной!

Некромант холодно смотрит на него снизу вверх.

– Да. Я видела.

– И? – спрашивает Император. – Что ты собираешься с этим делать?

– Чёрные Мундиры уже выслеживают виновных, – говорит она.

Император кивает.

– Хорошо.

Но по тому, как он топчется на месте, она понимает, что это не всё.

– Ты чем-то обеспокоен?

– Ничего страшного, – говорит он. Затем, всё ещё теребя свои руки, он добавляет: – Мне снова приснился этот сон.

Некромант указывает, что он должен сесть с ней у огня, что он и делает.

– Это всего лишь сон, племянник.

– На этот раз всё было немного по-другому, – говорит Император.

– Как же?

– Ну… он пришёл из леса, как всегда, когда я вижу его во сне. Но на этот раз с ним был кто-то ещё. Девочка.

– И что?

– Она была в цвете, – говорит Император. – В ослепительном цвете. И когда люди увидели её, они зааплодировали, собрались вокруг неё и совсем забыли обо мне. И в мир вернулись краски, осветив всё, кроме меня. Они смеялись, показывали на меня пальцами и заперли в башне, как и раньше…

– Послушай меня, племянник. Это. Был. Сон. Он не вернётся сюда, никогда. Не после того, что сделал. И если у него когда-нибудь хватит наглости заявиться, я позабочусь о нём. Что касается возвращения цвета… – Она кивает на огонь. – Посмотри на языки пламени. Они горят сильнее, чем когда-либо. Вся сила, волшебство и красота цвета пойманы в ловушку в этом огне. Он позволяет нам застыть во времени, тебе и мне, молодыми и сильными, и от него исходит сила призывать армии Псов-потрошителей и Чёрных Мундиров. Единственный способ вернуть цвет – погасить пламя. А пламя погаснет только в том случае, если моё сердце перестанет биться. Мне нет равных в этом мире, племянник, так что тебе не о чем беспокоиться.

Молодой Император смотрит на пламя.

– Наш народ ненавидит нас.

– Да, – соглашается Некромант, – но они также боятся нас, что важнее. Страх – это ниточка, которая приводит в движение марионеток, понимаешь?

– Цветная Лига не настолько боится нас, они же запустили фейерверки сегодня вечером.

– Цветная Лига зачахнет и умрёт. Время на нашей стороне и против них. Мы переживём их всех, и в конце концов люди совсем забудут о цвете. А сейчас уже поздно, племянник, и тебе нужно отдохнуть. Возвращайся в постель.

Император встаёт, идёт по саду, а затем останавливается.

– Я главный, ты же знаешь, – говорит он, хотя звучит неуверенно. – Я – Император.

Некромант улыбается.

– Конечно, ты.

Затем она возвращается к теплу разноцветного пламени и закрывает глаза.

Через две недели после ночи фейерверков женщина из Цветной Лиги наконец-то оправилась настолько, что смогла покинуть фермерский дом Гвендл. Её зовут Бет, и, когда она достаточно окрепла, Дэррок воспользовался возможностью поговорить с ней, пока приносил ей еду наверх, в комнату для гостей. Их беседы были краткими, но её рассказы о Цветной Лиге, о риске, храбрости и приключениях разожгли его воображение. Её жизнь была совершенно непохожа на его спокойное существование. Но однажды это изменится. Он знает, что однажды присоединится к борьбе.

Похоже, бабушка была права насчёт того, что ферма в безопасности. Чёрные Мундиры так и не пришли, и никто не заходил в дом, чтобы допросить бабушку. Когда-нибудь он расспросит её подробнее об этом.

В то утро, когда Бет должна была покинуть ферму, Дэррок был наверху, в своей комнате. У него редкий выходной от дойки, подметания и другой работы руками, и он, как всегда, использует это время для рисования. Он работал над фреской в своей спальне в течение нескольких лунных циклов, и всё же до сих пор грубыми, свободными мазками кисти набросаны лишь её основные элементы. Он нарисовал вид с фермы на город и море, а также начало большого леса на западе. Кое-что из этого, по его мнению, довольно хорошо, но остальное…

Он отрывает кисть от стены и чертыхается себе под нос, хмуро глядя на только что сделанный след. Предполагается, что это лодка, находящаяся далеко в воде, но она выглядит… ну, это точно не похоже на лодку.

Тихий стук в дверь спальни выводит его из творческого транса.

– Входите.

Дверь открывается, и появляется Бет, коротко стриженная и большеглазая.

– Привет, – говорит она.

– Привет. – Он чувствует себя немного неловко. Никто, кроме бабушки, никогда раньше не видел его комнату.

– Извини, что прервала, – произносит она.

Дэррок откладывает кисть и палитру.

– Всё в порядке. Что-то случилось?

– Нет. Я просто хотела поблагодарить тебя за помощь.

Дэррок кивает.

– О, на самом деле я не сделал ничего особенного. Просто приносил тебе еду и всё такое.

– Ты говорил со мной, Дэррок, – говорит Бет с искренней улыбкой. – Ты задавал вопросы о мире, о цвете и Цветной Лиге, и, рассказав тебе обо всём, я ещё больше, чем когда-либо, загорелась желанием вернуться туда и проучить Императора.

– Ох, – говорит Дэррок, не совсем понимая. – Это хорошо.

Бет смеётся.

– Да. Хорошо. – Она качает головой, прислоняется к дверному косяку. – В мире не так много детей, Дэррок, у которых хватает смелости задавать такие вопросы, как у тебя. Да что там, не так уж много взрослых обладают такой храбростью.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что ты не просто принимаешь мир таким, какой он сейчас. Ты размышляешь, Дэррок. Ты спрашиваешь «почему?» и «что, если?». Если бы в Доминионе было больше таких людей, как ты, Цветная Лига была бы намного сильнее.

Дэррок пристально смотрит на неё.

– Ты действительно так думаешь?

– Я знаю это. – Она выглядывает в коридор, затем делает шаг в его комнату. – Твоя бабушка хорошая женщина. Сильная женщина. Но у меня такое чувство, что она хочет контролировать твои вопросы и мечты.

Дэррок снова хмурится, на этот раз защищая бабушку.

– Она делает это не со зла, – возражает он.

– Конечно, нет, – говорит Бет, поднимая руки. – Я совсем не это имела в виду. Она пытается защитить тебя. Но она не может защищать тебя вечно. И я думаю, что эту искру в тебе невозможно долго сдерживать.

Она останавливается, прислушивается, и из кухни доносятся звуки того, как бабушка печёт хлеб. Затем она лезет в карман своего пальто и что-то достаёт оттуда. Короткая тонкая свеча, сделанная из серо-чёрного воска. Она предлагает её Дэрроку, и он берёт её.

– Для чего это?

– Для того времени, когда ты решишь, что хочешь присоединиться к борьбе.

Дэррок смотрит на свечу сверху вниз.

– Я не понимаю.

– Если я права на твой счёт, – говорит Бет, – настанет день, когда ты больше не сможешь сдерживать свои мечты. Со мной тоже такое случилось. Однажды я проснулась, огляделась вокруг и поняла, что у меня что-то украли. У всех нас. И я не могла смотреть на себя в зеркало, зная, что ничего не делаю, чтобы всё исправить. – Она указывает на свечу. – Когда ты почувствуешь себя так, а ты почувствуешь, зажги свечу и поговори со мной. Я могу отправить тебя в путешествие.

Прежде чем Дэррок успевает сказать что-нибудь ещё, она поворачивается и выходит из комнаты.

Некоторое время он стоит как вкопанный, забыв о своей фреске, уставившись на свечу. При виде её у него учащается сердцебиение, он представляет себе приключения далеко за пределами фермы.

Но что бы сказала бабушка?

Этот вопрос приводит его в чувство, он подходит к столу и прячет свечу в кожаный мешочек с кистями.

Позже Бет покидает дом с прощальным жестом, соединяя кончики пальцев вместе и образуя руками дугу. Радугу.

Дэррок и бабушка смотрят, как она идёт по лугу, прежде чем исчезнуть между высокими стеблями серой кукурузы.

В ближайшие дни начнётся сбор урожая. Им предстоит много работы. И хотя бесконечный цикл продолжается, Дэррок чувствует, что его жизнь только что изменилась навсегда.