Текст книги "Падение Теночтитлана"

Ростислав Кинжалов, Авраам Белов
Падение Теночтитлана

Предисловие

Русские моряки и ученые имеют большие, неоспоримые заслуги в деле изучения американского материка и культуры его коренного населения. В наших музеях трудами отечественных исследователей собраны богатые коллекции памятников культуры племен и народностей так называемого Нового света. Советские историки и этнографы, изучающие доколумбову Америку, обогатили науку трудами первостепенного значения.

К сожалению, значительно хуже обстоит дело с популяризацией этих знаний. Научно-популярная литература об индейцах Америки и, в частности, о древних цивилизациях Мексики и Перу крайне скудна. Нашим любознательным школьникам до сих пор приходится довольствоваться старыми переводными романами, в которых нередко подлинная история искажается, освещается тенденциозно.

Не было, например, хорошей книги для детей, излагающей историю и культуру ацтеков – народности, которая в истории Центральной Америки сыграла весьма значительную роль.

Сейчас можно с удовлетворением отметить, что подобные книги начинают появляться.

Научно-художественный очерк «Падение Теночтитлана», написанный американистом Р. В. Кинжаловым и литератором А. М. Беловым, является работой широкого охвата. В ней излагается история открытия и завоевания Мексики, приводятся основные факты древней истории ацтекской народности, показываются большие достижения ее своеобразной культуры. Каждый прочитавший ее получает ясное представление о развитии общества ацтеков, начиная с истоков и кончая его уничтожением коварным и безжалостным врагом.

Основным стержнем книги является история героической обороны мексиканской столицы, насыщенная столь драматическими и трагическими событиями, что перед ними бледнеют многие другие яркие события бурного века великих географических открытий. Этот сюжет дает возможность авторам постепенно знакомить читателей с новой, неведомой страной и ее коренным населением, с их живописными городами, старинными обычаями и верованиями, а также с нравами и военной тактикой конкистадоров – испанских завоевателей.

Интересно отметить, что эта тема пленяла воображение русских читателей еще двести лет тому назад. Перу известного писателя екатерининского времени А. П. Сумарокова принадлежит весьма своеобразное сочинение, посвященное завоеванию Мексики, – «Разговор в царстве мертвых. Кортец и Мотецума». За подписью «Сочинил С.» оно было опубликовано в июле 1756 года в журнале «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие».

Книга «Падение Теночтитлана» представляет собою своеобразное путешествие не только в пространстве, но и во времени.

На самом деле, для испанцев, отправившихся в своей неутолимой жажде золота в Мексику, это было экспедицией не только в далекую, неведомую страну, но и вглубь веков. Это было путешествие из мира разлагающегося феодализма в древний мир раннеклассового общества. Причем, в нравственном отношении индейцы – люди древнего общественного строя, только что вступившие на тернистый путь цивилизации, – стояли на голову выше своих свирепых завоевателей. В связи с оценкой личности начальника похода на Мексику – Эрнандо Кортеса, заслуживает полного одобрения использование авторами известной характеристики, которую дал ему великий немецкий поэт Генрих Гейне в своей гениальной поэме «Вицлипуцли»:

 
«Не герой он был, не рыцарь,
А главарь разбойной шайки».
 

Этот эпиграф к первой главе является по существу эпиграфом ко всей книге. Авторы показывают героизм ацтекского народа в его борьбе с беспощадными врагами, прибывшими из неведомого ему мира и залившими его страну потоками крови. На всем протяжении книги отмечается бесчеловечность и кровожадность испанских завоевателей, которые в своей погоне за золотом не считались ни с какими запретами, установленными законами их страны.

Жестокость их была настолько велика, что даже далекий от объективного освещения событий труд современника Кортеса испанского историка Лопеса де Гомара, который всячески восхвалял завоевателей, был сожжен инквизицией. Власти и католическая церковь стремились скрыть от общественности всё, что происходит в Америке. По этой же причине записки участника завоевания Мексики – солдата Берналя Диаса – увидели свет лишь спустя столетие с лишним после падения Теночтитлана.

Широко используя богатейший материал, содержащийся в этих интереснейших записках, а также в фундаментальных трудах таких исследователей, как Прескотт и Вайян, авторы сумели критически подойти к ним. Не умаляя военно-организаторских и дипломатических талантов Кортеса (ибо историю, как известно, нельзя ни «улучшить», ни «ухудшить»!), авторы снимают с испанского завоевателя ореол романтики, которым вот уже в течение столетий окружают его все буржуазные историки и писатели. И он предстает перед нами без прикрас, как живой исторический деятель своего времени, сочетавший личную храбрость с отвратительной алчностью, большие организаторские способности с преклонением перед золотом, полководческий талант с бесстыдным вероломством и коварством.

Правильная оценка столь прославленных в буржуазной историографии деяний Кортеса и банды его сподвижников – бесспорное достоинство этой книги.

Заслуживает столь же несомненного одобрения и мастерство изложения трудного и своеобразного материала. На самом деле, открытие Мексики и последовавшие за этим события, поражавшие сознание не только современников, но и людей наших дней, описаны в книге настолько захватывающе, что никто начавший читать эти главы ее не сможет от них оторваться.

Возбудив интерес к драматическим событиям, разыгравшимся в долине Мехико, и целиком овладев вниманием читателя, авторы оставляют на время Кортеса и Монтесуму и излагают историю страны Орла и Кактуса с древнейших времен.

В первых разделах пятой главы восстанавливается на основании археологических данных история и культура так называемых тольтеков. Затем авторы сообщают о вторжении «диких» – племен «науа». После изложения заполненной войнами истории ацтеков (до появления испанцев) следует описание производительных сил ацтекского общества, чтобы установить, что приобрела Европа, открыв Мексику и ее трудолюбивое население. Авторы с полным основанием посвятили самостоятельный раздел вопросу «откуда пошла кукуруза». Они приходят к неоспоримому выводу, что кукуруза была известна древним американцам много тысяч лет тому назад и что первоначальной родиной ее была Центральная Америка.

В следующем разделе «Чоколатль и томатль» авторы перечисляют все те злаки, плоды, целебные растения и цветы, которыми народы Европы обязаны скромным индейским труженикам. Далее повествуется и о других замечательных достижениях культуры ацтеков, об их искусстве, о накопленных ими знаниях, об их религии и мифах.

Многочисленные, тщательно подобранные рисунки и точные карты, оживляя текст, повышают познавательную ценность книги. Я убежден, что она завоюет себе широкий круг читателей.

Академик В. Струве.

Глава первая. Каравеллы уходят в море

Не герой он был, не рыцарь,

А главарь разбойной шайки.

Г. Гейне. «Вицлипуцли».

Золотая лихорадка

С некоторых пор маленький портовый городок Сант-Яго, расположенный на южной оконечности острова Куба, совершенно преобразился. От его тихой, размеренной жизни не осталось и следа. Как будто в жителей этого городка вселился бес и вдохнул в них какое-то беспокойство, заразил их жаждой неукротимой деятельности.

Одни с утра до поздней ночи возились у судов, конопатили их, проверяли снасти, грузили провиант. Другие осматривали свои аркебузы и арбалеты[i]  [i] Аркебуза – ружье XV–XVII веков, заряжавшееся с дула; арбалет – европейское название самострела – деревянного или стального лука, закрепленного на ложе и стреляющего специальными тяжелыми стрелами.


[Закрыть]и тренировались на меткость и дальность стрельбы. Третьи точили клинки, хвастаясь друг перед другом качеством стали. Четвертые же просто собирались группами и с жаром говорили о предстоящих походах и диковинных землях, заселенных дикарями, где, судя по всему, золота не меньше, чем здесь булыжника. Заодно перебирали по косточкам и своих будущих начальников.

С уважением говорили о тех, кто богат и знатен, и подтрунивали над теми, кто тщеславен и слишком зазнаётся. Иных хвалили за храбрость и простоту в обращении, иных же порицали за жадность и трусость.

Чаще других в разговоре мелькало имя Эрнандо Кортеса. О нем упоминали с почтительностью, иногда с явным подобострастием и всегда – с опаской. Ясно было, что каждый боялся неосторожным словом навлечь на себя гнев этого человека.

Христофор Колумб и его спутники высаживаются на острове Эспаньоле (Гаити). Со старинного рисунка.

Жителей Сант-Яго обуяла золотая лихорадка – опасное заболевание, которое, как известно, лишь немногим приносит богатство, обрекая всех остальных на тяжкие лишения и невзгоды, непосильный труд и смерть на чужбине.

Вот почему во всех кузницах дымились горны и неумолчно стучали молоты, ковавшие стальные наконечники для пик и арбалетных стрел. Вот почему оружейники без устали чинили и чистили кольчуги, латы, ружья. Вот почему старые, давно отслужившие свой век фальконеты[ii]  [ii] Фальконеты – легкие пушки небольшого калибра, стрелявшие свинцовыми ядрами.


[Закрыть] снова приводились в боевую готовность.

В Сант-Яго снаряжалась военная экспедиция за золотом, которое в изобилии имелось в некоей недавно открытой стране Нового света.

Было это в 1519 году – через двадцать семь лет после того, как Христофор Колумб, искавший кратчайший морской путь в Индию, открыл Америку – новый, огромный материк, о существовании которого европейцы и не подозревали.

Испанский авантюрист Эрнандо Кортес

Судя по рассказам бывалых людей, близко знавших Кортеса, это была личность незаурядная. О его многочисленных похождениях говорили с нескрываемым восхищением. В нем, видимо, было то, что подкупало этих искателей приключений, жаждавших золота, веселой и беззаботной жизни в покоренных заморских странах: безудержная удаль и трезвый расчет, презрение к опасности и железная сила воли. И, слушая рассказы о Кортесе, новички, должно быть, думали: «С таким не пропадешь!»

Из многочисленных истории, связанных с именем Кортеса, некоторые повторялись особенно часто и охотно.

Неизменный смех вызывал рассказ о том, как семнадцатилетний Эрнандо, недоучившийся студент, шалопай и бездельник, пытался под покровом ночи проникнуть в особняк какой-то красотки, где ему было назначено свидание. С ловкостью кошки он карабкался по отвесной стене, цепляясь за малейший выступ, и уже благополучно достиг было балкона, как неожиданно сорвался и рухнул на землю с высоты третьего этажа. Несколько недель он потом отлеживался дома и из-за этого происшествия не попал на корабль, уходивший из Испании в Новый свет.

Произошло это давно, лет пятнадцать назад, в небольшом испанском городке Медельине.

Остров Эспаньола (Гаити). Со старинного рисунка.

Два года спустя – в 1504 году – он всё же вырвался из-под опеки родителей и отправился на Эспаньолу – так называли тогда остров Гаити, открытый Колумбом. Губернатор Эспаньолы Диэго Веласкес приходился свояком Кортесу и решил порадеть родному человечку. Кортес получил «репартимьенто» – большой участок земли вместе с индейцами, отданными в его полное распоряжение, и выгодную должность.

От участка и даровой рабочей силы Кортес не отказался, но не преминул при этом высокомерно заявить:

– Я приехал сюда добывать золото, а не рыться в земле, как мужик!

Золото! Оно было тем магнитом, который неудержимо притягивал к себе всех испанских авантюристов, искателей приключений и легкой жизни. Золото, – писал Ф. Энгельс, характеризуя эту эпоху, – было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан…

Жизнь плантатора, столь заманчивая для многих обедневших испанских идальго, Кортесу показалась слишком будничной. Изредка, правда, ее разнообразили дуэли – Кортес был вспыльчив, драчлив и обидчив, как и подобает знатному испанскому дворянину. Но он искал более сильных ощущений – и такие вскоре представились.

То там, то здесь вспыхивали восстания индейцев, у которых пришельцы – испанские завоеватели – отнимали землю, всё их скудное имущество и заставляли на себя работать, превращая в рабов. И Кортес охотно участвовал в карательных экспедициях, расправлявшихся с «бунтовщиками». При этом подчас разыгрывались целые сражения.

Правда, силы были не равны. Огнестрельному оружию испанцев индейцы могли противопоставить лишь лук и стрелы.

С повстанцами расправлялись с неслыханной жестокостью. Их десятками расстреливали, вешали, сжигали живьем. Иногда же хитростью заманивали к себе их вождей, отрубали им головы, а остальные сдавались на милость победителей.

Случалось и так, что сами испанцы попадали в западню, умело расставленную для них индейцами. И тогда свирепые завоеватели расплачивались своими головами и недосчитывали многих любителей чужого добра…

Карательные экспедиции под руководством прославившегося своей жестокостью конкистадора[iii]  [iii] Конкистадоры – испанские и португальские завоеватели, захватившие в XVI веке Центральную Америку и значительную часть Южной Америки.


[Закрыть]Диэго Веласкеса были первой боевой школой Кортеса, в которой он сразу отличился. И, когда в 1511 году Веласкес приступил к завоеванию соседнего острова Куба, Кортес был в числе главных его помощников.

Без долгих раздумий он уступил кому-то свой земельный надел вместе с живым и мертвым инвентарем. Кортес был уверен, что после завоевания острова получит еще лучший участок и еще больше индейцев.

Так оно и случилось. Сравнительно быстро покорив Кубу, Веласкес был назначен губернатором этого острова. И он не оставил своими милостями Кортеса.

Борьба за остров была непродолжительной, но кровопролитной. Особенно упорное сопротивление испанцам оказывал касик (вождь) одного племени по имени Гаттия. Солдатам Кортеса удалось захватить его живым. Приговор, вынесенный пленнику, гласил: сжечь непокорного вождя на костре. Но перед казнью испанцы – добрые католики – решили позаботиться о душе язычника индейца.

Пока солдаты разжигали у ног связанного пленника костер, сердобольный испанский патер рисовал перед ним заманчивые картины райской жизни, которая уготована для всех истинно верующих и недосягаема для идолопоклонников.

Один из фортов, построенных Колумбом на Эспаньоле.

Красноречивому священнослужителю показалось, что индеец, наконец, осознал свои заблуждения и готов вступить перед смертью в лоно католической церкви. Но вдруг Гаттия задал один вопрос:

– А в раю будут белые?

– Разумеется, ведь они же христиане, – ответил святой отец.

– В таком случае мне не нужен рай! – воскликнул обреченный.

Стремясь выведать у индейцев местонахождение золотых россыпей, испанцы пытали их, жгли на медленном огне, отрубали руки. Руководил этим делом сам губернатор Веласкес.

Кортес удостоился чести стать его секретарем. Но вскоре между ними начались нелады. Губернатор явно помыкал своим подчиненным. И Кортес затаил в сердце обиду. Он открыто примкнул к партии недовольных, враждебно настроенных к Веласкесу.

Население Кубы быстро росло за счет переселенцев. На острове возникли первые города и среди них – Сант-Яго, резиденция губернатора.

Привлеченные щедрыми обещаниями земли, рабов и золотых рудников, испанцы сотнями прибывали сюда и, подобно саранче набрасывались на богатства страны.

Но алчных авантюристов было так много и жадность их была столь непомерно велика, что удовлетворить всех стало невозможным. Это порождало недовольство и обиды. Многие считали, что их обошли при деле же поместий и другого награбленного имущества, что земли и должности раздавались несправедливо.

К таким недовольным и примкнул Кортес. И, когда решено было принести жалобу на Веласкеса высшим властям, находившимся на Эспаньоле, выбор пал на Кортеса.

Два побега

Ему предстояло нелегкое путешествие: тайком на лодке надо было пересечь широкий морской рукав, разделявший Эспаньолу и Кубу. Но Кортесу так и не пришлось совершить эту поездку. О заговоре донесли губернатору, и Кортес был схвачен, закован в кандалы и посажен в темницу.

Губернаторы вновь завоеванных земель были неограниченными, поистине деспотическими правителями. Они бесконтрольно распоряжались жизнью и всем достоянием своих подданных. Страхом смерти и самых суровых наказаний держали они в повиновении банды авантюристов, грабителей, охотников за легкой наживой, составлявших основную ударную силу всех морских экспедиций и захватнических походов того времени.

Ни личные боевые заслуги, ни громкое имя не принимались во внимание, когда человек попадал в немилость. Его судьба всецело зависела от прихотей, и капризов того, в чьих руках была власть.

По совершенно необоснованному подозрению в измене был обезглавлен в 1517 году известный путешественник Васко Бальбоа, открывший Южное море (Тихий океан). Казнив его, губернатор испанской колонии Санта-Мария, бездарный Педрариас, избавился от соперника. Знаменитый Христофор Колумб из своего третьего путешествия за океан вернулся в Испанию закованным в цепи, – тоже по совершенно вздорному и нелепому подозрению. И не миновать бы Кортесу виселицы, если бы не заступничество друзей.

В тюрьме Кортес пробыл недолго. Ему удалось высвободиться из цепей, сломать оконную решетку и спуститься со второго этажа на улицу. Затем он быстро достиг ближайшей церкви, где был уже вне опасности. По тогдашним обычаям, преступник на территории храма пользовался правом неприкосновенности.

Злые языки поговаривали, что дерзкий побег был совершен не без содействия часовых. Этому можно поверить, ибо Кортес уже тогда пользовался популярностью и умел расположить к себе людей.

Веласкес расставил вокруг церкви стражу, уверенный в том, что рано или поздно Кортес покинет свое убежище. Так оно и случилось. Когда, через несколько дней, Кортес беспечно переступил за храмовую ограду, на него набросился некий Хуан Эскудеро и скрутил ему руки.

С помощью подоспевших еще нескольких дюжих молодцов Кортес был снова водворен в тюрьму, закован в цепи, а затем переправлен на каравеллу,[iv]  [iv] Каравелла – старинное трех-четырехмачтовое судно со сложной системой парусов.


[Закрыть]державшую путь к Эспаньоле.

Он собирался ехать туда в роли жалобщика, пришлось же отправляться в качестве подсудимого…

Но, видимо, у Кортеса и на корабле нашлись дружки, если ему и здесь удалось освободиться от оков, незамеченным спуститься в шлюпку, привязанную к судну, и совершить дерзкий побег. Правда, шлюпку ему пришлось вскоре бросить и до берега добираться вплавь. Но как бы то ни было и на этот раз он очутился на свободе. И снова нашел себе убежище в стенах церкви.

Вскоре, ко всеобщему удивлению, состоялось примирение губернатора со строптивым идальго. О том, как это произошло, ходили противоречивые слухи. Иные рассказчики готовы были поклясться, что своими глазами видели, как недавние враги дружески обнимались и говорили друг другу комплименты. Но даже самые простодушные слушатели не особенно этому верили.

Вполне возможно, что Веласкес искренне простил Кортеса, поняв, что тот может ему еще пригодиться. У Кортеса же не было особых причин быть злопамятным; тем более, что он вскоре получил неподалеку от Сант-Яго отличное «репартимьенто» – прибыльные рудники и очень выгодную должность. И за несколько лет он нажил целое состояние.

Испанские завоеватели сжигают пленных индейцев. Со старинной гравюры.

Кортес умел превращать пот и кровь индейцев в золото. Недаром один из его биографов многозначительно пишет:

«Только сам бог знает, сколько жизней индейцев стоило это богатство».

Вот, вкратце, что говорили о Кортесе в 1519 году в Сант-Яго.

Возможно, что в этих разговорах были преувеличения и некоторые неточности. Кое-что, может быть, было приукрашено, кое-что опущено. Но в целом достоверность рассказа не подлежит сомнению. Именно таким и был Эрнандо Кортес, испанский авантюрист, искатель золота и приключений, которому шел в ту пору тридцать четвертый год.

Разведка боем

Куда же собирался Кортес? В какие края держал он путь? Какие сказочные богатства мерещились ему и его товарищам? И что дало толчок этой экспедиции, взбудоражившей буквально всё население Сант-Яго?

Чтобы ответить на эти вопросы, мы должны вернуться немного назад и рассказать о некоторых событиях, происшедших двумя годами раньше.

Сто десять обделенных испанских переселенцев Кубы, которых Веласкес не сумел обеспечить земельными наделами и индейцами, решили не ждать у моря погоды и раздобыть себе рабов на соседних островах. Возглавил эту шайку охотников за людьми некто Франсиско Эрнандес де Кордова.

У него-то как раз были и земли и индейцы. Де Кордова был очень богатым человеком, владельцем нескольких индейских поселений. Но разве богач когда-нибудь довольствуется тем, что имеет? Он всегда стремится приумножить свои богатства. Таким был и де Кордова.

Испанцы приобрели два корабля, третий же дал им во временное пользование губернатор Кубы Веласкес с уговором, что они расплатятся за него живым товаром по возвращении.

На деньги, собранные вскладчину, были наняты матросы, приобретены съестные припасы, канаты, якоря, парусина, бочки для воды. И 8 февраля 1517 года экспедиция покинула берега Кубы. Помимо оружия, каждый из испанцев имел при себе солидный запас стеклянных бус. Их они рассчитывали обменять у простодушных индейцев на золото.

Но кончилась эта экспедиция весьма плачевно для ее участников. Они не только не раздобыли рабов и не смогли выгодно сбыть свои стекляшки, но едва унесли ноги от индейцев, самоотверженно защищавших свою свободу. Десятки испанцев были перебиты, другие же (в том числе и глава их де Кордова) скончались от ран вскоре после возвращения.

Один из участников экспедиции – солдат Берналь Диас[v]  [v] Впоследствии он дослужился до офицера, а к концу жизни стал Даже рехидором (правителем) небольшого города в Гватемале.


[Закрыть] – оставил подробные записи об этом походе. День за днем отмечал он все события, записывал даже наиболее интересные разговоры. Запомним это имя, – оно не раз будет встречаться в нашей книге. Его свидетельские показания очень пригодились впоследствии историкам, – ведь других столь же достоверных документов не сохранилось. Пользуясь дневниками Берналя Диаса, можно сейчас восстановить некоторые характерные эпизоды этого злополучного похода, а также последующих экспедиций, в которых участвовал наш летописец.

Конкистадоры заставляют индейцев работать на рудниках. Со старинной гравюры.

Плыли испанцы на запад «без знания мелей, течений и ветров», – как пишет Берналь Диас. Попали в сильный шторм и едва не погибли. На двадцать первый день плавания открыли новую землю. Здесь испанцев поразили большие каменные постройки, каких не было на Эспаньоле и Кубе. Да и внешний облик индейцев, их одеяния, украшения, раскраска тела и лица свидетельствовали о том, что здесь проживает какой-то другой народ.

Вначале индейцы вовсе не собирались драться. Но, когда вооруженные пришельцы самовольно высадились на берег и направились к поселению, завязалась битва. На индейских воинах были мягкие панцыри из бумажной ткани. Они неплохо защищали тело от стрел, но, разумеется, не могли защитить от пуль испанцев.

Итоги первого сражения были таковы: пятнадцать убитых индейцев и двое захваченных в плен. Среди испанцев убитых не было, но пятнадцать человек получили ранения. Двое вскоре скончались от ран. Были захвачены и «трофеи»: различная храмовая утварь, раскрашенные божки, золотые безделушки. Сами по себе они не представляли особой ценности для конкистадоров, но доказывали, что в здешних краях имеется золото. Это очень обрадовало завоевателей.

Продолжая путь на запад, они нанесли на карту ряд новых мысов, заливов, рифов и мелей. На четырнадцатый день плавания вдоль берегов решено было пополнить запасы пресной воды. Пристав к берегу, испанцы и здесь обнаружили большие каменные здания и величественные храмы, украшенные изображением змей и каких-то сказочных существ.

До вооруженного столкновения на сей раз не дошло. Индейские жрецы окурили пришельцев благовонной смолой и зажгли большой костер из камыша. Знаками они дали понять испанцам, что те должны удалиться, прежде чем сгорит тростник, иначе они будут атакованы и перебиты. Эта угроза была подкреплена громкими трубными звуками, оглушительной барабанной дробью, пронзительными завываниями дудок.

Убедившись, что силы не равны, испанцы поспешили наполнить бочонки пресной водой и отчалили от берега.

Еще шесть дней шли они под парусами. Потом нагрянул шторм, бушевавший четверо суток. Пришлось выжидать на якоре окончания шторма.

Когда стихла буря, испанцы продолжали плавание вдоль берегов. Вскоре они достигли залива, неподалеку от которого виднелось селение, окруженное маисовыми полями. Запасы пресной воды кончились, и решено было пристать к берегу. Из-за мелководья за пресной водой отправились на лодках в сопровождении самого маленького из кораблей.

Остатки древнемексиканского храма, украшенные изображением пернатых змей.

Лишь только испанцы высадились на берег, как увидели индейцев, вооруженных длинными мечами. В грозном молчании прибывал отряд за отрядом. Тела воинов были расписаны белой и черной краской, головы украшены перьями.

Ночью индейцы подтянули еще несколько отрядов и с наступлением утра завязали сражение. Красочное описание его мы находим у Берналя Диаса.

«Индейцы со всех сторон шли отрядами, со знаменами и музыкой… Понеслась на нас такая туча стрел, дротиков и. камней, пущенных из пращей, что сразу было ранено более 80 человек. Затем перешли в рукопашную и на каждого из нас приходилось по 30 врагов.

Немало добрых ударов нанесли мы мечами и копьями; безостановочно стреляли наши аркебузы и арбалеты – одни только заряжали, другие только стреляли.

Мы отбивали их атаки, но они не бежали, а держались наготове, вне выстрела, всё время крича «аль калачони», что значит «убивайте вождя». И действительно, наш капитан получил двенадцать ран; три стрелы попали и в меня, причем одна в левый бок, проникла до кости. Двоих из нас унесли живьем…

Врагам то и дело подносили всё новые стрелы и дротики, а еду и питье доставляли в изобилии; прибывали к ним и свежие подкрепления. Мы же все до единого были изранены, и более пятидесяти уже пало мертвыми. В этом отчаянном положении мы решили пробиться к лодкам. Эх, какие поднялись крики, свист! Как замелькали стрелы, дротики, камни! Нас же подстерегала новая беда: когда мы, не рассчитав нагрузки, бросились в лодки, все они перевернулись, и мы должны были плыть, держась за них, пока не достигли нашего малого судна. Многих при этом еще ранили и убили, так как индейцы преследовали нас в своих лодках.

Так мы спаслись. Но не все: при перекличке не оказалось 75 товарищей, помимо тех двух, которые были захвачены живыми; а вскоре еще пятеро умерли от ран и жажды. А ведь битва продолжалась всего около получаса!»

«Заливом злой битвы» назвали испанцы это место.

Конкистадоры пытаются высадить десант на острове. Со старинного рисунка.

Страшные потери вынудили оставшихся в живых подумать о том, как скорей вернуться на Кубу. Для управления кораблями не хватало людей, и решено было сжечь малое судно. Предварительно с него сняли все снасти и припасы.

Особенно страдали испанцы от жажды. Ведь в «Заливе злой битвы» они не только не набрали пресной воды, но даже оставили при поспешном бегстве свои бочонки. Конкистадоры охлаждали запекшиеся губы и язык, прикладывая к ним лезвия топоров…

На третьи сутки плавания по прибрежным водам была сделана еще одна попытка набрать пресной воды. На берег был снаряжен небольшой отряд из пятнадцати матросов и трех солдат. Здесь они не встретили индейцев, но и не обнаружили пресной воды. В вырытых колодцах вода была горькой и соленой. Сильный норд-ост заставил моряков и солдат прекратить поиски воды и спешно вернуться на борт кораблей. Новый двухдневный шторм подорвал остатки сил у тех, кто еще держался на ногах.

Еще четыре дня мучительного плавания – и экспедиция достигла берегов Флориды. Опять был снаряжен на берег небольшой отряд за водой. На этот раз воду удалось раздобыть, но в стычке с индейцами было ранено десять человек и один захвачен в плен. Правда, потери индейцев были большими: двадцать два убитых и трое пленных.

Много и других злоключений выпало на долю испанцев, пока они, наконец, достигли берегов Кубы. Но ужасные страдания искателей легкой наживы и плачевные итоги всего предприятия не тронули сердец их соотечественников. Всеобщее внимание привлекли золотые вещицы, привезенные из неизвестной страны. Значит, там есть золото! Это подтвердили и захваченные в плен индейцы, допрошенные самим губернатором Кубы – Веласкесом.

Он поспешил немедленно уведомить испанское правительство о том, что сделал великое открытие и в связи с этим понес большие расходы. И сразу имя Веласкеса приобрело широкую известность. Что же касается рядовых участников экспедиции, то об их судьбе хорошо сказал солдат Берналь Диас: «Нищие вернулись мы на Кубу, нищие и покрытые ранами. Да и то счастье. Могло быть и хуже. Ведь потеряли же мы одними убитыми более семидесяти человек. Вот и вся корысть от нашего открытия».

Какую же страну открыли испанцы? Вдоль какого побережья плавали они?

Это был огромный полуостров Юкатан. Вдоль его берегов и продвигалась экспедиция де Кордовы.

Когда испанцы впервые высадились на берег и спросили У индейцев название страны, то услышали в ответ «коточ». «Наши дома» – означало это слово. Но испанцы вообразили, что так называется мыс, к которому они пристали, и поспешили занести новое название на свои карты. За этим мысом сохранилось и поныне название Коточе.

Продолжая дальнейшие расспросы о стране и населении, причем объясняясь преимущественно жестами и мимикой, испанцы услышали в ответ целый поток слов, из которых им особенно запомнились слова «Ки у тан» – «Он говорит» (выражение, часто встречающееся в разговорной речи местных индейцев). Испанцы решили, что это название открытой ими страны, и переиначили его на свой лад – «Юкатан».

Это название так и осталось за полуостровом. Жили же здесь индейцы майя – одна из самых культурных народностей Нового света.