Текст книги "Подъем Китая"

Покупка «ненужных» заводов в западных странах и в России

О создании и развитии специальных экономических зон (СЭЗ), или особых экономических районов, в Китае имеется большая литература. Данные о масштабах и формах деятельности СЭЗ содержатся в разного рода справочных изданиях. Однако мне не приходилось встречать в экономической литературе данных о такой форме китайского импорта, как покупка большого количества промышленных предприятий, которые оказались «ненужными» в своих странах. Еще в 1992 году при посещении одного из крупных машиностроительных предприятий в предместье Пекина в музее этого предприятия, размещенном на втором этаже административного здания, мне показали большой макет огромного многопалубного корабля, который за несколько лет до моего визита в Китай привез сюда данный завод из Западной Европы. Мне сказали тогда, что в Китае имеется семь таких больших «заводовозов» и что они все время заняты перевозкой покупаемых на Западе заводов и оборудования. Расширяя и углубляя экономические отношения с западными странами, Китай обнаружил, что в разных странах Запада имеется немало предприятий, которые физически и реально находились в хорошем состоянии и не исчерпали заложенный в них ресурс, но которые устарели морально и технологически и потерпели поражение в острой конкурентной борьбе. Большая часть этих предприятий была остановлена, так как они уже не могли приносить прибыли своим владельцам и акционерам. Однако эти же предприятия могли бы еще успешно работать в китайских как в восточных, так и тем более в западных провинциях с относительно недорогой рабочей силой. Импортированные в Китай заводы позволяли не только обеспечить страну нужными ей товарами, но и помогали созданию в Китае многомиллионного массива квалифицированной рабочей силы и специалистов. В условиях рыночной экономики Запада купить такие «ненужные» предприятия, включая, например, полные комплекты оборудования закрываемых в Европе угольных шахт, можно было всего за несколько миллионов долларов – других покупателей на эти заводы и оборудование просто не было. Теперь эти предприятия аккуратно демонтировались и вывозились в Китай вместе со всей технической документацией. Все эти предприятия работают в Китае и сегодня, пройдя необходимую модернизацию и «китаизацию».

После распада СССР в Российской Федерации также остановилось много заводов и фабрик, часть которых купил Китай на неизвестных мне условиях. Эта страница российско-китайских отношений до сих пор остается практически закрытой. Известно, например, что большая часть огромного волгодонского завода «Атоммаш», который проектировался еще во времена СССР и был рассчитан на ежегодное производство 8—10 комплектов оборудования для АЭС, была продана в Китай. При этом речь шла не об устаревшем, а о вполне современном или даже уникальном оборудовании. Российские программы по развитию системы АЭС были остановлены еще после Чернобыля, и завод в Волгодонске остался без заказов. В Китае, напротив, начала расширяться программа по развитию АЭС. При продаже в Китай данного завода были приглашены для работы по контрактам и многие российские квалифицированные рабочие и специалисты.

Еще через несколько дней при посещении в окрестностях Пекина большого металлургического комбината «Шоуду» я познакомился с группой российско-советских специалистов, главным образом с Урала, приехавших в Китай на несколько лет для работы. Уже в начале 1992 года сотни тысяч квалифицированных рабочих по всей России оказались без работы и без зарплаты. Это было результатом «шоковой терапии» и «либерализации цен». Люди помоложе уезжали в США, в страны Западной Европы, в Израиль, даже в Южную Африку, и уезжали навсегда, меняя гражданство. Уехал в США даже сын Никиты Хрущева, специалист по ракетам. Но тысячи специалистов более старшего возраста предпочитали заключать контракты с китайскими предприятиями и организациями. В Китай ехали металлурги, машиностроители, специалисты по гидроэлектростанциям и атомной энергетике, работники космической индустрии, спортивные тренеры. Здесь, в Китае, об этих людях заботились и платили хорошую заработную плату. Я лично знал одного из ученых, специалиста по космическим сплавам, который принял предложение одного из китайских НИИ и заключил контракт на 5 лет. Мы и сегодня очень мало знаем о вкладе российских инженеров и ученых в успех китайской индустриальной революции.

Развитие промышленности в сельских районах Китая

Аграрные реформы 1978–1984 годов сопровождались развитием в китайской деревне различного рода сельских ремесел и промыслов – об этом я уже писал выше. Расширялись и масштабы торговли на селе, здесь множились разного рода рынки и ярмарки. Однако при отсутствии в китайских деревнях свободных для распашки земель сельское хозяйство Китая высвобождало больше работников, чем их могла принять создаваемая в городах крупная промышленность. В стране возникала как необходимость, так и возможность создания небольших и средних промышленных предприятий в сельской местности. Речь шла о такой системе волостно-поселковых предприятий, для работы на которых недавние крестьяне могли приезжать на своих велосипедах. Выдвигался принцип – «уходя с земли – оставаться на ней». Или – «покидая землю, не уходить из деревни».

В 1984 году, согласно китайской статистике, в стране было зарегистрировано 1,65 млн волостно-поселковых предприятий с индивидуальной или коллективной собственностью и с общим числом занятых 38,5 млн человек. Эти предприятия произвели продукции на 127 млрд юаней. Рост производства в этом секторе уже тогда превышал 20 % в год. В сельской местности в 1984 году было около 60 тысяч крестьянских рынков, а торговля стала постоянным видом деятельности для 2–3 млн человек, получивших на это разрешение местных властей.

Рост сельской промышленности превысил в Китае все ожидания и планы. На конец 1993 года в Китае было зарегистрировано 23,21 млн волостно-поселковых предприятий, на которых было занято 113 млн человек. Валовая продукция этих предприятий составила за 1993 год 2902,3 млрд юаней, что было на 40 % больше, чем в 1992 году (Энциклопедия нового Китая. М., 1989, с. 277; Китай, 1994, Пекин, 1994. С. 83). Еще через 10 лет – в 2003 году – численность волостно-поселковых предприятий даже уменьшилась до 21,3 млн. Однако численность занятых на этих предприятиях увеличилась до 136 млн человек, а стоимость произведенной продукции возросла до 3,5 трлн юаней.

Первоначальная деятельность волостно-поселковых предприятий была основана на нуждах самой деревни. Речь шла о переработке продукции сельского хозяйства, об изготовлении сельского инвентаря, ремонте, производстве строительных материалов – китайская деревня в 1980-е годы интенсивно обустраивалась, и миллионы ветхих домов заменялись на более удобные и прочные, а нередко и кирпичные. В сельской местности развивалась малая металлургия, добывался уголь, строились небольшие электростанции. Кроме пищевой промышленности, здесь развивалось текстильное, швейное и кожевенное производство, изготовление бумаги – по самым старинным китайским технологиям. Постепенно сельская промышленность начала производить разнообразные детали машин для крупных городских предприятий. Уже в конце 1990-х годов в этом секторе стала производиться и продукция для экспорта. Продукция сельских предприятий отличалась как высоким качеством, так и низкими ценами и хорошо расходилась по всей стране, а также за рубежом. Предприятия укрупнялись. В стране появились тысячи сельских предприятий с годовым оборотом более чем в 50 млн юаней, а на многих таких предприятиях оборот превысил 100 млн юаней. Возникала и развивалась кооперация между сельскими предприятиями и самыми известными и популярными предприятиями городской промышленности.

К началу 2006 года численность работников в сельской промышленности Китая составила около 170 млн человек. Это почти в 2,5 раза больше, чем было занято на государственных предприятиях в городах и значительно больше, чем на всех иностранных, частных и совместных предприятиях, вместе взятых (Китайский статистический ежегодник. Пекин. 2005–2008; Китайский сельскохозяйственный ежегодник. Пекин, 2005–2008).

Большая часть предприятий сельской промышленности относилась к предприятиям коллективного сектора. Только около 20 % всех таких предприятий статистика относила к предприятиям частного или совместного типа собственности. Сельские предприятия даже в большей степени, чем предприятия специальных экономических зон, стали в Китае локомотивом рыночной экономики и гарантией стабильного развития китайского села, да и всего Китая. Уже в 1990-е годы сельская индустриализация положила начало и такому необычному для многих наблюдателей процессу, как сельская урбанизация. Начавшийся в это десятилетие процесс концентрации производства сельских предприятий в малые промышленные центры привел к постепенному формированию на их основе малых городов, в которых были интегрированы торговля, промышленность и сельское хозяйство. Эти городки (термин «агрогорода» в Китае не привился) превращаются в Китае в центры экономической, политической и культурной жизни района, постепенно сглаживая весьма значительный и очевидный разрыв между городом и деревней (Китай на пути модернизации и реформ. 1949–1999. М., РАН. С. 215–216). На конец XX века в Китае насчитывалось около 50 тысяч малых городов, из которых около 20 тысяч были построены в 1990-е годы (там же). Во всех этих городах было зарегистрировано около 1 млн разнообразных предприятий, а число жителей в этих городах превысило 200 млн человек (там же). Сходные, но не столь интенсивные процессы происходили в последние 10 лет в сельских районах в Беларуси, но не в Украине или в России.

Быстрое развитие сельской промышленности в китайской деревне и изменение статуса десятков миллионов крестьян происходило в Китае без изъятия у крестьян их прав на землю. Это обстоятельство очень удивляло западных экспертов и историков экономики. Один из таких специалистов по экономической истории Джиллиан Харт констатировал: «В социалистическом и постсоциалистическом Китае реформы, определившие изменения в аграрном секторе, были отмечены быстрым децентрализованным накоплением без изъятия земли… Это самый поразительный пример организации промышленного производства второй половины XX века, который происходил без изъятия земли у бывших крестьян, ставших рабочими. Он не только проливает свет на абсолютно «незападные» формы» накопления, усилившие глобальную конкуренцию. Опыт Китая заставляет нас пересмотреть устоявшиеся представления о «первоначальном накоплении» через изъятие, что считается обязательным условием развития капиталистического производства» (Джиллиан Харт. Цит. по: Д. Арриги. Адам Смит в Пекине. М., 2009. С. 401).

Именно сельская промышленность в Китае давала в 2009–2010 годах около трети всего китайского экспорта и создавала представление об этой стране как о «всемирной фабрике».

Новый китайский пролетариат

Еще в 1970-е годы многие «народные коммуны» не справлялись ни с севом, ни с уборкой урожая, и власти постоянно должны были направлять на помощь деревне рабочих, служащих, учащихся, а также воинские подразделения. Судя по материалам китайской печати, в 1974 году только в первом полугодии в деревню было направлено 1,6 млн китайской молодежи и около одного миллиона военнослужащих (Китайская Народная Республика. Политика. Экономика. Идеология. Ежегодник, 1974. M., 1976). Однако с введением на селе семейного подряда в китайской деревне, напротив, начали образовываться все более значительные излишки рабочих рук, которые далеко не полностью могли быть поглощены сельскими предприятиями. Хотя развитие сельской промышленности происходило в Китае гораздо быстрее, чем это было предусмотрено государственными планами, эта новая отрасль не в состоянии была обеспечить полную занятость тех миллионов и даже десятков миллионов кресть ян, которые высвобождались от работы в модернизируемом сельском хозяйстве. Это привело к образованию многомиллионного слоя внутренних мигрантов – людей, готовых работать и нуждающихся в работе и заработке. Однако они должны были искать работу не в своем уезде, а в любой части Китая.

И в силу собственных нужд, и для обеспечения работой всех трудоспособных китайцев в Китае было развернуто в последние 10 лет большое строительство – главным образом по созданию новой и современной инфраструктуры, а также новых жилых районов во всех городах страны. Здесь идет масштабное строительство новых железных дорог, автобанов, мостов, электростанций всех типов, аэропортов. Создаются новые спортивные комплексы, театры и другие культурные учреждения, промышленные предприятия, трубопроводы, а также разного рода офисные здания и жилые дома. Ни одна страна мира не ведет сегодня такого большого строительства, как Китай. И это строительство не остановилось и в 2008–2010 годах. Большая часть строительных рабочих в Китае – это внутренние мигранты.

Внутренние мигранты работают в Китае не только в строительстве, но также в промышленности и даже в сельском хозяйстве, но не в родных уездах. Некоторые из относительно богатых сельскохозяйственных кооперативов или тепличных хозяйств, развивая свое производство, привлекают к работе на своей земле крестьян из других уездов и провинций.

Потребность в мобильной и относительно недорогой рабочей силе имеется в настоящее время во всех развитых странах. В США, по неполным данным, работают в разных отраслях не менее 30 млн мигрантов, главным образом из Мексики и из стран Южной Америки. Многие из них – нелегальные мигранты. Европейский пролетариат сегодня – это главным образом мигранты из мусульманских стран. Основная часть нового пролетариата Москвы – это украинцы и молдаване, узбеки, таджики и киргизы. Новый китайский пролетариат – это китайцы из относительно более бедных сельских районов.

Китайские внутренние мигранты находятся в лучшем положении, чем мигранты из мусульманских стран в Западной Европе, мигранты из Мексики в США или мигранты из стран СНГ в России. Работа внутренних мигрантов регулируется в Китае многими законами и правилами. Хотя у них нет полноценной прописки в городах, они не иностранцы, а китайские граждане, и их никто не может лишить доли в семейном земельном наделе. Они не подвергаются никаким экспроприациям. У них остаются в деревне родной дом, родной очаг, родители, семья. Обычай требует, чтобы даже те китайцы, которые давно уже обосновались в городе и имеют здесь работу и квартиру, хотя бы раз в год приезжали на родину своих отцов и встречались со своими родственниками. Никто в Китае не должен чувствовать себя изгоем, и это позволяет сохранить в стране относительную социальную стабильность. Впрочем, случаются в сельских районах Китая и разного рода волнения и беспорядки. Китайцы терпеливы, но готовы и на протест. Положение нового китайского пролетариата является очень трудным – в Китае это самый бедный слой населения. Однако его положение все же не столь трудно и безнадежно, как положение пролетариев времен Карла Маркса и Фридриха Энгельса.

Победы на рынках западных стран

Еще до вступления Китая в ВТО китайские товары начали во все больших количествах проникать не только на рынки развивающихся стран и России, но и на рынки развитых стран Запада. Следуя политике «открытости», провозглашенной Дэн Сяопином, Китай еще в 1980-х годах открыл свой рынок для продукции и для деятельности западных компаний и фирм. Этого не делала в 1950-е и 1960-е годы Япония. Население Японии в 10 раз меньше, чем в Китае, и открыть свой рынок для товаров из США или из Западной Европы – это означало слишком большой риск. Япония предпочла покупать не западные товары, а лицензии и патенты, что и позволило ей вскоре активно выступить на рынках западных стран и одержать здесь немало побед.

Китай, напротив, широко открыл свой внутренний рынок для товаров западных фирм и компаний. Однако именно здесь, в самом Китае, в конкурентной борьбе с западными фирмами развивалась и крепла китайская промышленность. Постепенно вытеснив большую часть западных компаний из своего рынка, а затем и с рынков многих развивающихся стран, китайские корпорации стали активно осваивать во второй половине 1990-x годов западные рынки. Я об этом уже писал выше, отмечая предприимчивость китайцев как нации. В западные страны поставляются сегодня в больших количествах товары из Китая, которые производятся как на китайских государственных и частных корпорациях, так и на смешанных предприятиях. Но в Китае имеется немало предприятий, которые принадлежат полностью западному капиталу и которые также поставляют свою продукцию в западные страны.

Хорошо известно положение дел на сегодня на рынке детских игрушек. Когда-то производством игрушек славились Соединенные Штаты. Но сегодня основная часть индустрии игрушек расположена в Китае. Но игрушки были только началом китайской торговой экспансии. В 1995–2005 годах Китай захватил лидерство как в текстильной, так и в обувной промышленности. Он доминирует в объемах, но также в соотношении цена/качество. Огромные количества китайских текстильных товаров, очень дешевых, но невысокого качества, идут в страны Азии, в Россию и в СНГ – в том числе и по контрабандным каналам. Но Китай производит в очень больших количествах одежду и обувь также и самого высокого качества. Даже многие из лучших европейских модельеров перенесли в Китай значительную часть своего производства, оставив за собой лишь производство и пришивание товарных знаков и пуговиц, – таким образом они получили возможность производить в 5–6 раз больше элитной одежды, но получать также и в 5–6 раз большие прибыли. На протяжении нескольких столетий Италия считалась лучшим производителем современных моделей обуви. После распада СССР итальянские фирмы первыми пришли на российский обувной рынок, и в России просто некому было с ними конкурировать. В 1990-е годы лучшей в России считалась итальянская и немецкая обувь. Много обуви поступало в Россию и из Турции, но это были менее качественные, хотя и более дешевые товары. Но постепенно не только в России, но также в Европе и в США все большую долю рынка обуви стал занимать Китай. Я писал выше о судьбе российского предпринимателя А. Титова, который создал в Новосибирске самую большую фабрику в Европе по производству теплой обуви. Он был готов конкурировать с любым из европейских производителей, но не смог одержать верх в конкуренции с китайскими производителями. Комментируя свою неудачу в одном из интервью, А. Титов говорил: «Китай никогда не был производителем обуви и лидером в области обувных технологий и моды. Но свою обувную отрасль Китай сумел создать с нуля. Страна поэтапно развивала базовые производства и создавала обувные кластеры, определив несколько регионов на юге и в центральной части Китая. Правительство отменило все пошлины на технологичное оборудование и на сырье, которое не производится на территории Китая. До сих пор там действует нулевая пошлина на импорт кожи и овчинного сырья. Более того, государство кредитует импортеров сырья. Нам очень сложно было конкурировать с китайцами на аукционах в Австралии. Все это благодаря продуманной политике развития отрасли. Пока у нас ничего подобного не появится, легпром не возродится» («Финанс», 2009, 30 марта – 5 апреля, № 11, с. 14–15). В данном случае в Китае государство планирует и обеспечивает развитие целой отрасли или подотрасли, ориентируясь и на силу государства, и на силу рыночных механизмов и частной инициативы. Одной лишь частной инициативы для такого успеха недостаточно. Подобного рода государственной поддержки не получает бизнес ни в России, ни в странах Запада, и это дает китайским предпринимателям немалые конкурентные преимущества. В данном случае Китай и китайские власти думают не только о каких-то прибылях. У них есть дополнительный и чрезвычайно сильный мотив – они должны найти работу и хотя бы минимальный заработок миллионам и десяткам миллионов людей, которые высвобождаются от работы в сельском хозяйстве. Конечно, Китай одевает и обувает и самих китайцев, а это более 1,3 млрд человек. Но еще в 2002 году Китай поставил на экспорт 5 млрд пар обуви. Эксперты считают, что сегодня каждая вторая пара обуви, которую покупают в мире, китайского производства.

Не менее впечатляющую победу Китай одержал в последние годы и на мировом рынке мужской одежды. Американский миллиардер Уоррен Баффет, который считается самым богатым человеком в мире, направил недавно приветствие известной китайской предпринимательнице Ли Гуйлянь по случаю 30-летия ее фирмы по производству одежды – «Dalian Dayang». В этом приветствии, размещенном на веб-сайте фирмы, говорится: «Я должен вам сказать, что сейчас ношу девять костюмов и все они сделаны в Китае. Я выбросил все остальные свои костюмы. Уже давно я получаю комплименты по поводу того, как я одеваюсь. Но с тех пор как я начал носить костюмы мадам Ли, я слышу такие комплименты постоянно. Мои партнеры, а также мой друг Билл Гейтс также носят одежду этой марки. Ваша история, дорогая Ли Гуйлянь, является вдохновляющим примером не только для китайцев, но и для людей всего мира». После публикации этого приветствия стоимость ценных бумаг фирмы «Dalian Dayang» только за один день 16 сентября 2009 года выросла на 300 млн долларов – до 2,5 млрд долларов («РБК», 18 сентября 2009 г.). Российская текстильная промышленность лидирует на рынке постельного белья, спецодежды, а также всех видов одежды для российских военных всех родов войск. Однако в коммерческом секторе доля российских текстильных предприятий невелика, и у них нет шансов одержать верх над китайскими производителями, которые работают на собственном сырье и при низких издержках на рабочую силу поставляют на рынок товары достаточно высокого качества. Китайцы не гонятся за большими прибылями, но им нужна работа. Я печатаю этот текст на немецкой пишущей машинке «Эрика». У меня несколько пишущих машинок, которые сегодня уже никто не производит и не ремонтирует. Однако ленты для 20 разных моделей пишущих машинок все еще производят, но только в Китае и по лицензии немецкой фирмы «Pelikan». На упаковке пояснительные тексты только на английском, немецком и французском языках. Настольная лампа с нарядным абажуром, которая стоит рядом, также сделана в Китае. Китайцы вышли на рынок канцелярских товаров и делают их очень хорошо. Вся эта работа, как я предполагаю, распределена между десятком или двумя десятками небольших сельских предприятий.

Немало побед Китай одержал и на рынке бытовой техники. Китай быстро освоил эту отрасль, которой в стране до 1976 года практически не имелось. После образования КНР из Китая в западные страны экспорта фактически не было, а в Советский Союз Китай поставлял посуду и термосы. Лидером по производству бытовой техники долгое время были США, затем здесь выдвинулись также Германия и Япония. Но сегодня именно Китай обогнал в этой отрасли все страны Запада. Конечно, Китай не стал ничего изобретать самостоятельно и начал работать по западным образцам и по западным технологиям. Но речь шла не о том, чтобы делать копии, которые почти всегда будут хуже оригинала. Китай стремился делать такие копии, которые были бы не хуже, а по возможности лучше оригинала и содержали какие-то инновации. И как правило, китайским производителям это удавалось сделать. Холодильники, пылесосы, стиральные машины – это изделия, которые стремится иметь сегодня каждая семья. Китайцы производят все эти товары и миллионами поставляют их по всему миру. Особенно успешно Китай освоил производство электронной домашней техники. Телевизоры, персональные компьютеры, DVD-плейеры, сотовые телефоны и многие другие товары десятков наименований производятся сегодня в Китае и идут как на внутренний, так и на внешний рынки.

На протяжении многих лет главным конкурентом Китая на рынках бытовой техники и электроники была Япония. В свое время именно японские корпорации, развивая свой бизнес, стали создавать дочерние предприятия в Южной Корее, на Тайване, в Гонконге, но также и в Китае. Как правило, изделия, произведенные в самой Японии, были все же лучшего качества и продавались дороже. Поэтому состоятельные семьи и семьи со средним достатком предпочитали приобретать изделия японских головных предприятий. Однако и Китай вскоре стал производить изделия высшего качества или даже с рядом инноваций и по более дешевой цене. Более того, Китай стал создавать свои дочерние предприятия за пределами страны. Так, например, несколько предприятий по производству бытовой техники Китай построил в Беларуси. Наиболее преуспела в этой отрасли корпорация «Хайер» в г. Циндао – в провинции Шаньдунь. Создателем и руководителем этой корпорации является Чжан Жуймень, но она является собственностью трудового коллектива и городского правительства. Еще в 2007 году в списках 25 самых богатых и влиятельных в мире бизнес-корпораций упоминались всего только три корпорации из стран Азии – «Тойота», «Сони» и «Хайер». К концу 2010 года Китай, несомненно, расширит свое представительство в мировой бизнес-элите.

Одной из составляющих этого успеха является то обстоятельство, что китайские ученые и инженеры получают за свой труд существенно меньше, чем инженеры и ученые в США или в Японии. Но в России инженеры и ученые получают за свой труд еще меньшую оплату, чем в Китае. Где же наши успехи?

Нет необходимости перечислять здесь все те отрасли, в которых Китай одержал в последние 10–12 лет очевидный успех и потеснил конкурентов. Китай хотел бы производить все, и производство лекарственных препаратов не является исключением. Именно эта отрасль превратилась во многих развитых странах в одну из самых крупных и доходных отраслей экономики. Расходы на лекарства в США, Японии и в главных европейских странах исчисляются тысячами долларами в год на одного жителя.

В Китае с давних пор развивалась собственная индустрия лекарств, основанная не на химических препаратах, а на использовании разного рода природных субстанций, порой весьма экзотических. Однако здесь быстро развивалась и европейская медицина. Уже к концу 1980-х годов фармацевтика стала одной из главных областей приложения сил и труда китайцев. Они приобретали лицензии и начинали массовое производство лекарственных препаратов по технологиям наиболее известных в этой отрасли стран – Швеции, Швейцарии, США, Германии, Голландии. При этом очень многие из западных фармацевтических фирм стали переводить свое производство в Китай, так как там себестоимость лекарств была много ниже, но при вполне западном качестве. Произведенные в Китае лекарства успешно проходили все установленные на Западе стандарты или австралийские сертификаты, которые считаются наиболее строгими.

Наиболее успешно развивалась китайская фармацевтика в южной провинции Гуандун с населением в 100 млн человек. Еще в начале 1980-х годов это была одна из наиболее бедных провинций Китая, а сегодня это одна из наиболее динамично развивающихся территорий. По многим отраслям, включая и фармацевтику, только одна эта провинция производит больше продукции, чем вся Российская Федерация с ее 142-миллионным населением. Сюда пришло много инвестиций из соседнего Гонконга, а через гонконгских посредников и из западных стран. Здесь не только множество мелких, но также более десятка весьма крупных фармацевтических фабрик, оснащенных по последнему слову техники. Только в столице провинции г. Гуанчжоу работает пять крупных фармакологических предприятий, а всего в Китае в список крупных («топ-фирм») предприятий включены 50 фабрик и корпораций, производящих лекарства для внутреннего рынка и для экспорта. При этом растет и производство, а также экспорт в западные страны препаратов традиционной китайской медицины, например для восстановления мозгового кровообращения. Это все очень сложные препараты «травяной» медицины, которые нигде, кроме Китая, не производятся, но все более и более охотно покупаются в десятках стран мира, некоторые из этих препаратов очень эффективны и при этом весьма не дороги.