Текст книги "Девушка с медицинским"

У меня не выходил из головы разговор с директрисой. Какой бы ни была между нами разница в статусе, она должна была по-человечески понять меня. У меня не выходит так, как у Эллины. И не получается работать со всеми этими людьми, потому что я чувствую в их глазах презрение и насмешки.

Перестав жалеть себя, я встала и умылась – только в фильмах девушки могут красиво плакать. В реальной жизни это выглядит жутко и жалко. Особенно покрасневший нос и растёкшаяся тушь. Мыло попало в глаза и очень щипало.

Я поставила чайник. Пока он закипал, мне пришла в голову идея, как немного поднять себе настроение. Время было ещё рабочее, особенно в модных парикмахерских, которых вокруг было, как аптек.

Я выключила чайник, переоделась и пошла в парикмахерскую. Идея распрощаться с длинными волосами пришла в голову неожиданно, но мне не хотелось больше оставаться прежней. Мне хочется стать лучше и измениться… и, похоже, первой претерпит изменения моя голова.

Я поднялась по ступеням и вошла, молясь, чтобы людей в это время было немного. Женщина средних лет указала мне кресло, в которое я могу сесть. Пристроив шубу на вешалку, я медленно подошла к нему. В последний раз посмотрела в зеркало на себя с длинными волосами, над которыми последнее время издевалась, как могла: то окрашивала, то мелировала.

– Как будем стричься? – спросила мастер, осматривая мои кудри.

– Хочу совсем коротко… – и очень тихо добавила: – Под мальчика.

Парикмахер улыбнулась мне и принялась за работу. С каждым движением ножниц я ощущала, как моя голова становится легче и легче. Когда работа была закончена, то я увидела себя с каре.

– Я не стала совсем коротко стричь, потому что в этом случае вы бы не смогли уложить волосы, – объяснила мне парикмахер, почему выбрала именно эту стрижку. – Они ведь у вас не прямые, будут завиваться, как у барашка.

Я смущённо улыбнулась и поблагодарила парикмахера за работу. Таким образом я распрощалась со всем плохим, что произошло…

Глава 7
Робкие шаги навстречу переменам

Вы не знаете, как шокировать коллег и заставить обратить на вас внимание? Просто придите на работу с новой стрижкой, в новом образе! В моём случае все просто выпали в осадок. Заведующий сказал, что мне не идёт. Но для меня не имело значения, идёт мне или нет. Таким образом я пыталась бросить вызов обществу (прежде всего нашему коллективу) и сказать этим: «Я больше не буду здесь работать. Я не буду работать в таком коллективе, где каждый за себя. Я не буду работать с людьми, которые не выполняют свою работу!».

Отсчёт моих двух недель отработки пошёл со времени написания не первого заявления, а второго. Я осталась в аптеке на две недели дольше, чем планировала. Этим и отличается мир взрослый от мира детского. Взрослые находят тысячу причин, чтобы излагать законы так, как им выгодно, чтобы заставить работников трудиться до изнеможения, без малейшей поблажки. Никто не учитывает пожелания их самих.

Знаете, помощь иногда приходит оттуда, откуда её совсем не ждёшь!.. Я написала моим одногруппницам из колледжа о том, что случилось, и они помогли мне с трудоустройством.

Оставаться ни в этой аптеке, ни в этой фармацевтической сети мне не хотелось. Мне нужно было что-то сделать, я это остро чувствовала. Не имело значения, что. Но уволиться мне было просто необходимо.

Я больше не хотела терпеть и делать то, что не люблю. Мой привычный мир вот-вот разрушится, если я ничего не изменю. Мне страшно, но, когда человек что-либо меняет, это вполне нормально. По крайней мере, так писали в сообществах ВКонтакте.

Директору я долго не могла дозвониться, но наш телефонный разговор всё же состоялся.

– Ну что, София, вы обдумали наш разговор?

– Да. Я обдумала. И хочу сказать, что благодарна вам за предоставленную возможность, но я решила уйти.

– Знаете… – сердито начала директриса, явно потеряв терпение, но осеклась, взяла себя в руки и продолжила уже спокойнее: – Вам действительно нужно набить собственные шишки, чтобы чему-то научиться. Имейте в виду: многие, кто ушёл, спустя время всё равно возвращаются.

– Я понимаю… – проблеяла я.

– И вот ещё что… – она сделала паузу и через мгновение договорила: – Может, вам стоит перестать искать во всех окружающих врагов? Может быть, причина в вас самой? Подумайте над моими словами.

– Хорошо. Спасибо вам…

На том конце провода послышались гудки. Пусть уж лучше так…

Это несправедливо, но мне просто нужно было уйти. Мне необходимо дать себе второй шанс, будто я просто ошибаюсь, и это всё моя вина. Моя вина в том, что я просто не могу, как другие, получать от этого радость. Но второй шанс всё изменит!.. Я непременно приму это.

Не прошло и недели, как я услышала, что на мое место метит девушка из другой аптеки нашей сети, и, естественно, расстроилась. Это как-то недостойно и не очень красиво характеризует того, кто в итоге занял мое место, за которое я боролась два с лишним года. До той самой последней капли, которая переполнила чашу терпения и привела к тому, что случилось.

Но то, что происходило, мало волновало меня. Я работала в среднюю смену каждый день с правом одного выходного дня. Это изматывало, но я отсчитывала каждый час каждого прожитого дня, радуясь, что всё ближе к своей цели, к своему освобождению.

Мама не особенно поддерживала меня. Однако я больше не могла так. Это убивало меня. Я чувствовала, что нахожусь на грани новой депрессии. Что оттуда мне уже точно не выбраться, даже с маминой помощью. Но после того, как в моих анализах нашли раковые клетки, я дала себе честное слово изменить свою жизнь. Стать тем, кем я должна быть, а не тем, кем становлюсь рядом с этими людьми. Так не должно больше продолжаться…

После очередной смены я вернулась, совершенно измотанная. Я сидела за столом. Мама спросила:

– Как прошёл день? Какие новости?

– Всё по-старому, – ответила я, наливая чай в блюдце и дуя на него.

– Ну, что-то ведь всё равно происходит?

– Вместо меня будет работать другая девушка, – я почувствовала горечь во рту.

– Вот как… – задумчиво произнесла мама.

– Я ещё не ушла, а они уже нашли замену! – закипая и ожидая сочувствия, сказала я.

– Ну, и что теперь? – поинтересовалась она.

– Ничего…

– Странный ты человек! – сказала мама.

– Ты же знаешь, это не то, что мне нравится, – в который раз повторила я.

– А что тебе нравится? Где есть такая работа, при которой у тебя не возникнут проблемы? Скажи, ты ведь мастер говорить. Везде нужно работать с людьми!..

– Ты не понимаешь… – беспомощно повторила я.

– Я не понимаю… – развела мама руками. – Вот и объясни так, чтобы я поняла.

– Мне надо было идти учиться на филолога! – я не скрываю обиды.

– Иди! – прикрикнула она на меня. – Учись тогда!

Я хлопнула дверью в ванную и расплакалась там.

Я и сама понимаю, что проблема во мне. Прекрасно сознаю, что, сколько бы я ни старалась, всё равно ничего не изменится. Появятся другие люди, которые так же будут ко мне относиться, потому что я не такая, как они. Мне важно чего-то добиться в жизни, прежде чем выйти замуж. Мне нужно самоутвердиться. Мне нужно занять своё место в обществе.

Пока мечта казалась мне недостижимой. Для этого нужно столько знать и уметь, что я вряд ли смогу… Да и мама хочет, чтобы я работала в аптеке, а не над книгами.

Я рассказала о том, что хочу стать писательницей, в сообщении моей школьной подруге Саше – это её очень удивило.

«Круто. Ты вообще молодец!»

Не думала, что она напишет мне подобные слова. Так мало людей, с которыми можно поделиться сокровенными мечтами, и они не скажут, как мой заведующий:

– Это невозможно!

– А как же Джоан Роулинг? А Дарья Донцова? – не отступала я.

– Нашла, с кем сравнить! – засмеялся он. – Сейчас писателей, как песка. Шанс стать успешным выпадает не каждому. Один на миллионы, если быть точнее.

Поэтому от Саши я не ожидала поддержки.

«Конечно, пробуй, пиши!» – заверила она меня.

«Вот этому я бы хотела посвятить всю жизнь! – призналась я ей.

Саша отправила мне смайлик, и на этом наша переписка закончилась. У неё была своя жизнь, в которой мне оставалось всё меньше места. Но… и на этом спасибо.

У меня не было опыта работы над книгами, и это сказывалось на качестве моей рукописи. От экрана компьютера уставали глаза, а пальцы замерзали так, что я потом отогревала их в ванной под струёй горячей воды. Зимой старые стеклопакеты пропускали уличную стужу, и мне приходилось надевать тёплые вещи, чтобы не окоченеть от холода или не заработать пневмонию. Но после того, как мне удавалось изложить свою мысль именно так, как представлялось, все эти трудности не имели значения. Ни работа, которую я не любила, ни ссоры с мамой или братом.

Всё это не имело значения, потому что моя героиня жила именно той жизнью, которую я придумала. В её биографии происходили разные события, и это было так любопытно и занимательно! В моей рукописи появились и другие персонажи, которые дышали, говорили, двигались и поступали так, как считали нужным. Меня переполняла гордость от того, что я являюсь создателем целого мира, в котором жили разные люди. Я чувствовала ответственность перед ней и другими персонажами, которых создала.

Это окрыляло! Это заставляло верить в то, что у меня всё получится. Это стало новым светом моей жизни. Моей целью, над которой я трудилась после каждого рабочего дня и по выходным, почти как сумасшедшая. Но писательство делало меня счастливой – как и чтение, музыка, учёба.

Я раскопала в интернете видеолекции и книги о писательском мастерстве, массу информации о литераторах-прозаиках, о фильмах по их произведениям. Я вела конспекты и старалась во всём и повсюду найти то, что искала. Мне хотелось стать очень хорошим писателем и рассказать свою историю…

Это счастье – становиться тем человеком, кто ты есть, и иметь возможность изливать свою душу, хотя бы и на короткое время!

Глава 8
Ты мне не враг, но я не хочу больше тебя видеть!

Было семь часов вечера, когда я вышла из дома и отправилась на работу забрать вещи. Сегодня должна была быть ревизия, но её неожиданно отменили. Все праздновали 23 февраля, и никому не хотелось выходить на ревизию, которую уже проводили меньше месяца тому назад.

Весь день я не могла найти в себе силы, чтобы дойти до аптеки и покончить со всем этим. В глубине души закрадывалось сомнение: а вдруг я сейчас совершаю ошибку, и мне станет ещё хуже там, куда я ухожу?

На протяжении дня я занималась всякой ерундой: смотрела телевизор, слушала музыку, сидела во ВКонтакте и собиралась с силами. Я проигрывала все возможные варианты развития событий, связанные с поведением Эллины. Что она скажет, как посмотрит, засмеётся ли…

Мне навстречу шла компания парней, но я даже не посмотрела на них, будучи поглощена своими размышлениями. Кроме Эллины, на повестке дня стоял вопрос о том, как я буду проходить стажировку в другой аптеке. Новый коллектив – новые люди. Я боялась их. Боялась, что история может повториться.

Я потянула дверь аптеки на себя. Эллина сидела, уткнувшись в планшет, который купила себе на Новый год. Она не сразу меня узнала, потому что была поглощена сериалом. Видимо, уже не ждала, что я приду.

– Привет. За вещами пришла? – спросила она без особого интереса.

– Да, – коротко ответила я.

Напротив шкафа – на столе, за которым мы обедаем, – она накрыла небольшую «поляну». Тут были и домашние ватрушки с творогом, с картофелем, и ещё какие-то пироги, о начинке которых можно было только догадываться.

– Чаю хочешь? – вполне дружелюбно спросила Эллина.

– Нет. Я поела недавно, – соврала я, хотя почти весь день просидела, не взяв и крошки хлеба в рот, в ожидании этого момента.

Я собрала все свои вещи: халат, брюки, сменную обувь, кружку с ложкой и ещё раз проверила, не забыла ли чего.

– Куда устроилась? – спросила с некоторым любопытством Эллина.

– Я пока только заявление написала, ещё ничего не знаю, – снова вру я.

Я вспоминала каждую смену с ней, к концу которых в моей кассе почти всегда не хватало денег. Эллина всегда за какие-нибудь несколько минут могла перевоплотиться из стервы с синдромом хронического ПМС в пай-девочку, когда ей нужно было уехать пораньше домой. И я отпускала её. Я всегда шла ей навстречу, ожидая взамен только уважения (как к коллеге) и дружелюбия (как к человеку).

Эллина все эти два года неустанно жаловалась на своих друзей, на младшую сестру, на родителей, на соседей. Её не устраивала зарплата, заведующий, другая смена, санитарка. И мне приходилось выслушивать её. Слава богу, что этот словесный поток рано или поздно иссякал…

У неё сломался ключ за месяц до того инцидента, когда она довела меня до слёз с отчётами, и Эллина не смогла запереть аптеку. Она позвонила мне и спросила с упрёком, будто это я сломала её ключ:

– Как ты вчера закрылась?

– Как обычно. А что случилось?

Она помедлила с ответом, но всё же призналась:

– Я уже полчаса дверь закрыть не могу. Звонила мастеру, он сказал, что приедет только через час. Сижу и жду!

Недолго думая, я быстро оделась и побежала – благо жила в десяти минутах ходьбы от работы.

Я вспоминала обо всех случаях недостачи денег в кассе. О том, как она всё время науськивала на меня заведующего. О том, как она в последнее время вела себя со мной. Я вспоминала обо всём, что происходило, чтобы не чувствовать себя виноватой. В глубине души мне не хотелось, чтобы мама оказалась права. Мне не хотелось пострадать, если я окажусь неправа. Я со своей стороны сделала больше, чем от меня всегда требовалось, и вот так всё в итоге повернулось.

Что ещё требуется людям, когда и так бесконечно идёшь на уступки? Что движет ими, когда они доводите других, протягивающих им руку помощи? Что нужно чувствовать, когда человек, в конце концов, сдаётся и уходит?

Эллина улыбалась, и, похоже, причиной её радости был мой уход. Вот стоит перед тобой человек, к которому ты тянулась, как к другу, эти пару лет, и после всего произошедшего для тебя это уже и не человек. Оболочка в людском обличии, полная зависти, ненависти, лицемерия и многого того, о чём противно говорить.

Проиграно ли это место, за которое я так отчаянно, всеми силами боролась почти три года? На тот момент мне казалось, что да. Но на самом деле, как покажет время, – нет.

Мне хочется стереть с её лица торжествующую улыбку. «Ты никогда не добьёшься того, чего очень скоро добьюсь я!» – звучит в моей голове. Но вместо этого я говорю:

– Прощай.

– Пока-а… – отвечает она протяжно и возвращается к просмотру сериала.

Дверь за мной закрылась. Как же мне хотелось сейчас, чтобы дверь в аптеку закрылась для меня навсегда…

Я чувствовала невыразимую грусть и отчего-то скорбь по этому месту. Ведь я держалась, сколько могла. Я боролась за своё место и сама же неожиданно для себя сдалась. Наверное, оно никогда и не принадлежало мне. Занятое мною, так и оставалось чужим, даря мне возможность просто научиться тому, чему я должна, и уйти, когда мне будет нужно…

Свет фонарей в этот вечер – единственный маяк, благодаря которому я возвращаюсь домой, мечтая о другой жизни. Чёрное небо и чужие люди вокруг, которые не знают о том, что я чувствую и как мне сейчас тяжело. Они разговаривают и смеются. Хотя люди и рядом, но сейчас мы находимся словно в разных вселенных.

Этим людям так много дано, что они даже не подозревают. Люди просто любят друг друга, у них есть друзья, работа, которая им нравится. А я так потеряна в этом мире… Я так одинока… Все отворачиваются от меня и тихо ненавидят.

Почему так темно и нет намёка ни на одну звезду? Звёзды такие красивые, их свет вселяет надежду. Надежда нужна, чтобы жить…

Вернувшись домой, я разбираю свои вещи и оставляю их лежать на полу, как мусор. Я включила музыку и, переодевшись, растянулась на диване. По крайней мере – что дома, что на работе, – я всегда была собой и не играла роль лучшего человека, обманывая окружающих.

Я закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Сколько времени тому назад ЭТО случилось? Как давно он ушёл, закрыв за собой дверь? Сколько месяцев назад он просто оттолкнул меня, обулся и ушёл?

Это было лето. Лето позапрошлого года. В тот день я ждала его, чтобы поговорить, а он странно вёл себя. Я придумывала кучу поводов, чтобы помириться с ним. Я была дурой.

Он не хотел быть со мной. Он не любил меня. Он никогда не любил меня!..

Всё было чистым, как дистиллированная вода, обманом. Его совершенно равнодушный взгляд, слова, произнесённые безо всякого чувства. Любовь не может быть такой…

И вот я одна.

И вот залечиваю раны.

Жизнь проучила меня, и я повзрослела. Перестала быть такой наивной.

Пусть всё будет так, как есть, но я останусь сама собой.

Глава 9
Новая попытка склеить старый мир

Сегодня мне всё кажется таким непривычным и необычным!.. Вот и началась новая страница жизни – не с понедельника и даже не со вторника, а с четверга!

Путь почти тот же самый, только по той стороне улицы, где находится мой дом. Я всё иду, иду, иду. На лице играет улыбка, а в душе звучит музыка. Про себя я напеваю её.

Я пою песню Ёлки «Грею счастье», потому что она мне нравится.

Подхожу к крыльцу аптеки, в которой буду месяц стажироваться, поднимаюсь по ступенькам и дёргаю дверь на себя. Оказываюсь в светлом помещении. У касс стоит очередь. Занимаю за женщиной. Рассматриваю пространство: витрины, прикассовую зону, помещение позади фармацевта.

Фармацевт – ещё молодая женщина: лет тридцати пяти, может, сорока. Разговаривает с посетителями очень спокойно, рассудительно. Когда подходит моя очередь, я улыбаюсь и говорю:

– Здравствуйте! Можно заведующую? Я новый фармацевт, пришла на стажировку.

– Здравствуйте… – женщина на минуту исчезает в другом помещении, а возвратившись, открывает мне дверь.

Я прохожу внутрь нового для меня маленького мира. Ко мне подходит заведующая и начинает знакомить меня с аптекой.

– Переодеваться можете здесь, – говорит она, указывая на два шкафа, стоящие рядом. – Наша форма – белый верх и зелёные брюки.

– Брюки?

– Вас разве не предупредили про униформу? – спрашивает она меня.

– Нет… – смущаюсь я, чувствуя, как к лицу подступает краска.

– Тогда сделаем так, – говорит она, – вы купите форму сегодня, а в понедельник придёте к девяти.

– А до которого часа мне нужно будет работать?

– До пяти.

– Хорошо. Спасибо. До свидания!

– Всего хорошего! – отвечает мне заведующая.

Выхожу из аптеки, ощущая, что постоянно стесняюсь и веду себя, как глупая школьница. Ничего. Всё изменится. Это временное явление, и я привыкну к этому коллективу. К другой аптечной сети. В конце концов, я могу ошибаться, и здесь мне, возможно, будет лучше.

Перехожу дорогу и иду к торговому центру. В нём на первом этаже расположен отдел со спецодеждой. Помнится, когда я устраивалась на работу, то покупала халаты здесь. Примеряю один комплект и остаюсь вполне довольна.

Добрая половина дня у меня ещё впереди. Это радует, и как бонус – два выходных. Теперь займусь своей книгой, послушаю музыку, приберусь. Может быть, ещё успею посмотреть фильм?

Музыка… У меня имеется плейлист на все случаи жизни: радость, боль, ненависть, предательство, влюблённость – всё это я пережила под песни разных групп и исполнителей. Даже на работу я настраивалась под радио…

Я включила музыку, переоделась и легла под одеяло. Неожиданный флёр грусти окутал меня. Уверенность не входит в число черт моего характера, и теперь я начала переживать по поводу будущего. По поводу ближайшего будущего.

Зачем я всё это затеяла? Кому что пытаюсь доказать? Почему у меня такой ужасный характер? Вдруг я новым коллегам не понравлюсь? Что же делать? Что же делать теперь?..

Я написала Инге, своей подруге: «Привет. Как дела? Я очень переживаю по поводу работы».

«Привет. Всё хорошо.:) Я думаю, тебе не стоит переживать и тратить на это свои силы. Успокойся. Отдохни. Давай, раз у тебя есть свободные выходные, погуляем. Как смотришь?»

«Отличная идея:))»

«Тогда до завтра».

Мама позвонила мне час спустя и пригласила выпить чаю.

Мы сидели с нею на кухне.

– Не переживай так, – она явно ощущала моё настроение. – Всё получится.

Я кивнула и сделала глоток чая. Мама рассказывала о том, что произошло на работе, о делах моего младшего брата и прочем. Но, я слушала её вполуха. Мне хотелось бы жить здесь, как и раньше. Ещё бы я была не против, если бы время обернулось вспять, и я оказалась всего лишь девочкой, и у меня не было бы никаких забот. Я бы хотела вернуться в один из тех дней, когда с нашей семьёй всё было в порядке…

Я поблагодарю за чай и возвращусь к себе. Мои размышления продлятся до глубокой ночи. Я буду ждать разговора с Ингой. Но Инга отменит встречу всего за пятнадцать минут до назначенного времени, ссылаясь на то, что ей нужно идти с бабушкой за покупками. Меня это обидит. Вместе с обретением своего пути я медленно теряла друзей и переживала из-за этого. Наши многочасовые прогулки сменятся короткой перепиской в социальной сети.

Я осталась одна, когда мне так необходимо, чтобы рядом со мной кто-то был. Как бы хотелось, чтоб каждый раз, когда я возвращалась, меня ждал он! Нет, не мой бывший. И не сожитель. А муж. В своих мечтах я часто думала о том, как это должно было быть здорово – разделять свои проблемы с кем-то. Чувствовать его поддержку. Слышать ободряющие слова. Засыпать в объятиях и забывать о том, что вообще существуют проблемы.

Друзья отдалялись от меня. Все, с кем я общалась, оставляли меня. Хотя я никогда не отказывала в поддержке или в помощи. Меня пугало одиночество. Я боялась остаться один на один со своими чувствами, с возникающими проблемами.

Много раз я мирилась с подругами и просила прощения первой, хотя только спустя время поняла, что так не нужно было делать. Я готова была жертвовать ради дружбы всем, только чтобы меня не бросали. Ведь это значило для меня так много… Но, выходит, я не отличала дружеские отношения от тех, когда меня просто использовали. На моём фоне некоторые из подруг выигрывали – например, Алла…

С Аллой мы начали дружить в десятом классе. Именно тогда в моей жизни наступил новый период, и многое изменилось. Она не стыдилась считаться моей подругой и во многом поддерживала меня. В то время из ровесников у меня не было никого ближе неё.

Мы часто встречались по выходным, ходили в кафе. Это было замечательное время. Я любила Аллу так, будто мы были сёстрами. Но через год она перешла в другую школу, и мы начали отдаляться друг от друга. Место, которое она занимала в моём сердце, пустовало, и в выпускном классе я почувствовала себя одинокой, как никогда…

Наше отношение ко многому в какой-то момент просто изменилось. Если я смотрела направо, то Алла – налево. Если я любила чёрный цвет и слушала рок, то ей нравился розовый и музыка транс.

Её время всё больше занимали парни и поиск любви, тогда как я всеми силами старалась просто дотянуть до выпускного. Я никогда не любила школу, потому что там во мне не видели личность. Я всё время прикладывала много усилий, чтобы получить хоть какой-то результат. Но дошло даже до того, что меня чуть не исключили из школы.

Итак, моё место в жизни Аллы занимали уже другие люди, в то время как её место было вакантно. Я никому не разрешала его занимать, потому что она всё ещё была тем человеком, с которым меня связывал целый год дружбы. Но время шло, и я уже не могла не видеть, как наша связь угасала. Это вгоняло меня в депрессию. Всё чаще я закрывалась от окружающего мира и надевала наушники. Тем временем Алла впервые полюбила. Она стала женщиной, а я всё так же оставалась ребёнком…

День, когда она рассказала мне об этом, стал последним днём нашей дружбы. Я очень остро восприняла её рассказ: мне почудилось, что она таким образом порвала последнюю нить, что связывала нас. Мы редко обсуждали тему занятий любовью, но я надеялась, что с нами это произойдёт примерно в одно время. Но, видимо, мы уже на тот момент действительно ничего друг для друга не значили.

Спустя год Алла вернулась в мою жизнь. Она отправила мне сообщение ВКонтакте через нашу одноклассницу, потому что я занесла её в чёрный список. Однако сделала я это не по той причине, о которой рассказала. Прежде чем мы с Аллой разругались по поводу того, что она стала женщиной и подбивала на такой шаг и меня, я обо всём рассказала другой своей подруге Саше, с которой за последний год мы сблизились.

Я была так взбудоражена поступком Аллы, что не могла держать это внутри. «Поверить не могу! – написала я ВКонтакте. – Она предала меня! Она предала нашу дружбу!»

В итоге Алла добралась до Саши и настроила её против меня, пересказав ей, что я нажаловалась на Сашу, когда мы не пошли встречать вместе рассвет, и я стала свидетельницей того, как она напивается на набережной.

Таким образом вместо одной я потеряла двух подруг в то лето после одиннадцатого класса. И снова осталась одна. На всё лето я осталась сидеть в квартире и непрестанно читать книги. Книги – это же не люди, которые только и делают, что предают.

И вот через год Алла снова захотела, чтобы я стала частью её жизни. И я на это клюнула, потому что доверчивость – моя главная черта.

Сообщение было следующим:

«Привет, Софи! Как твои дела? Мне очень жаль, что наша дружба закончилась на такой ноте. Я очень скучаю по тем временам, когда мы с тобой беззаботно гуляли по улицам нашего города и смеялись над вещами, которые были понятны только нам. Я скучаю по своей лучшей подруге. Прости меня, Сонь. Наверное, моя ошибка в том, что я бросила тебя там совсем одну. Вместо поддержки от меня ты выслушивала истории, которые происходили со мной. Давай забудем прошлое и вернём назад нашу дружбу».

Я простила её. Но не прошло много времени, как она нанесла мне новый удар. Не спорю, что Алла была красивее меня, она легко заводила знакомства, и была в ней какая-то изюминка, что заставляла парней укладываться перед ней буквально штабелями. И часто я спрашивала её:

– О чём ты разговариваешь с парнями?

– Обо всём, – смеялась она.

Это был декабрь – морозный и холодный. Мы с Аллой зашли в торговый центр, чтобы купить кофе в автомате и согреться. Это был первый кофе, который я тогда пила из автомата. В тот вечер она позвонила одному знакомому, который учился в том же университете, что и она, только на пару курсов старше. Нам долго пришлось ждать, и мы очень замёрзли, пока он приехал.

– Привет! – сказала Алла парню в тёмной шапке и пуховике, на которого нельзя было не обратить внимание: ростом почти в два метра, брюнет.

– Привет! – басом ответил он.

– Привет! – поздоровалась и я, завладев на пару мгновений его вниманием.

В то время я как-то не задумывалась о том, что являюсь углом в треугольнике отношений между парнем и моей подругой.

– Мартин, это София! – представила меня Алла.

– Очень приятно познакомиться… – пробормотал брюнет, не сводя глаз с Аллы.

– София, это Мартин, – смеясь, продолжила она.

– Мне тоже… – пробормотала я смущённо.

После процедуры знакомства мы сделали небольшой крюк по центру города. Мартин мне понравился тогда, но он явно запал на Аллу. Я только недавно это поняла, когда вспоминала события тех дней.

Моя кандидатура изначально провалилась в этой игре ради тщеславия Аллы. Она уже в то время знала, чем это закончится. Хотя и писала мне – мол, сделает всё возможное, чтобы свести меня с Мартином. Но так и не сдержала своего слова.

Они проводили вместе время в выходные, в то время как я смиренно ждала своего выхода.

Алла не должна была так поступать со мной. Не должна была встречаться с Мартином, потому что этим она больно ранила меня.

Мы снова с ней распрощались.

Уже не сосчитать, сколько раз мы с ней разрывали дружбу и мирились. Наши отношения уже никогда не будут прежними, потому что я изменилась: если в прошлом я боготворила Аллу, то теперь мне нужно было точно такое же отношение и к себе. Она знала об этом (по крайней мере, подозревала), и это злило её. Я чувствовала эту скрытую злость, когда делилась с ней фотографиями покупок, планами на будущее. В ответ она писала, что платье больше подходит для старушки, что вместо того, чтобы заниматься в спортзале, можно самостоятельно выполнять упражнения дома и что мне пора бы задуматься о замужестве и материнстве.

Наша дружба просто канула в прошлое, где ей и место. И попрощаться с ней стоило раньше!..

Одно сохранялось неизменным: ближе мамы не было никого. Мне оставалось только принять происходящее и перестать пытаться хоть кого-то удержать. Если суждено друзьям выходить на своей станции – пусть уходят. Ведь я решила, что теперь всё будет по-другому. Это цена свободы выбора моего пути. Значит, этому быть.

Я включу музыку, переоденусь, загружу стиральную машину, а сама просто буду бездельничать.

Два выходных пролетят, и утром понедельника я в новой униформе буду разбирать шкафы в аптеке, где мне предстоит стажироваться целый месяц. За эти тридцать дней удастся немного отдохнуть и расслабиться. Каким-то необыкновенным сном кажется теперь прошлое, всё это совершенно чужое и необъяснимое. Мои потери, ошибки, любовь больше не принадлежат мне. Всё в прошлом. Всё останется в прошлом, где ему и место.