Текст книги "Развлекающие толпу"

Глава 5

Где же твердая решимость стать хозяйкой собственной жизни? Где отчаянная отвага, которая привела ее на эту новую дорогу свободы?

Мучаясь противоречивыми чувствами, Анна медлила на пороге номера Кэрол. С одной стороны, ей нестерпимо хотелось убежать от этого шума, жары и людей, толпившихся внутри. Хотелось снова оказаться вместе с Уэббом. С другой – она стремилась доказать всем свою независимость, и ему в первую очередь.

Наверное, Гаррис Фелпс наблюдал за ней. Заметив ее нерешительность, он подошел к ней и взял за руку. В словах звучала искренняя обеспокоенность:

– Анна, наконец-то! Я уже начал всерьез волноваться. И Кэрол тоже. Прошло больше часа…

– Гаррис, мне действительно очень неприятно, что я заставила вас беспокоиться, – она старалась говорить как можно небрежнее, но сомневалась, что это ей удается. – Просто мы шли пешком, а дорога почти все время идет в гору.

– А где Уэбб?

– Он… Он, кажется, решил сегодня пораньше лечь спать. – Анна вымученно улыбнулась, пытаясь отогнать от себя воспоминания о смуглом обозленном лице Уэбба и о звуке захлопнувшейся за спиной двери.

Как началась эта глупая ссора? Что ее вызвало? Желание освободиться от той власти, которую Уэбб обрел над ее чувствами? Одно-единственное прикосновение – и она переставала принадлежать себе. Это пугало Анну. Не от этого ли страха она и пыталась убежать? Кроме того, не давали покоя смутные воспоминания о предостережениях Гарриса… Уэбб был слишком хорошо знаком с расположением вещей в гримерной Кэрол. А эта дублерша, Таня? Как насчет нее?

Правда, прогулка тихой морозной ночью под темным небом, усеянном звездами, развеяла ее опасения. Анна забыла обо всем на свете. Было так хорошо, оттого что Уэбб крепко сжимает ее руку. Хотелось безудержно смеяться, глядя, как красиво застывают облачка пара от их дыхания в темном неподвижном воздухе. Легчайшее касание вновь вызывало память о его теле – прекрасном, обнаженном, жаждущем слиться с ней. Благодаря ему она наконец познала те чувства, о которых до сих пор только слышала.

Они еще раз любили друг друга, и коньяк согревал ее изнутри, в то время как снаружи тело горело от его прикосновений. И это произошло опять – вновь возникло ощущение этого удивительного экстаза, который зарождается где-то глубоко внутри и постепенно пронзает каждый нерв, который заставляет забыть обо всем, кроме мощи и упругости слитого с ней тела.

А потом… Ну почему всегда наступает потом, со всеми его страхами и сомнениями? Может быть, виновата была духота в холле старомодной гостиницы, с его канделябрами и конторкой из красного дерева? Или любопытные взгляды обслуживающего персонала? А может, все дело в столь прочно и глубоко укоренившейся в ней скованности и мнительности?

У Уэбба не было желания идти на вечеринку. Он хотел, чтобы они вдвоем поужинали у него в номере. Он хотел ее. Так и началась эта глупая ссора.

– Но я же пообещала Кэрол. Кроме того, после разговора с Гаррисом почему бы тебе тоже не пойти? Хотя бы ненадолго…

– Нанести этакий визит вежливости? Ну уж нет, для этого у меня неподходящее настроение. Правда, если ты горишь желанием отправиться туда и развлечься, то тебя никто не задерживает. Поторопись же, а то старина Гаррис заждется.

– Ты считаешь, что все должно быть только по-твоему, да? – Впоследствии Анна сама удивлялась той ярости, с которой она на него набросилась. – Ты не желаешь поступиться даже самой малостью, и тем не менее ты хочешь меня…

Настроение Уэбба менялось мгновенно. Теперь он был угрюм и суров.

– Ты совершенно права, Энни. Я действительно хочу тебя. Но не в толпе. И не настолько сильно, чтобы мириться со всем этим дерьмом, – он кивнул в сторону приоткрытой двери, из которой лился яркий свет.

Расчетливая жестокость последней фразы лишь укрепила Анну в ее решимости поступить по-своему, наперекор ему. Если бы он попытался понять… но он не попытался. Наоборот. Как можно было потрепать ее на прощание по щеке так, будто их ссора была совершенно бессмысленной? Это окончательно сделало их чужими друг другу.

– Ну ладно, Энни, беги. Счастливо тебе повеселиться. Может, увидимся как-нибудь на днях, хорошо?

А потом дверь захлопнулась у нее за спиной. Конец главы, конец эпизода.

Не переставая говорить, Гаррис под руку ввел ее в душную переполненную комнату.

– Я обещал Кэрол, что приведу тебя к ней, как только ты появишься. Она сгорает от желания узнать, как прошла последняя сцена. Здесь внезапно объявился ее бывший муж – вон он, как раз сейчас с ней разговаривает, высокий блондин в нелепом галстуке. Все еще не оставляет надежду помириться, хотя у него нет ни малейшего шанса! Кэрол его давно переросла. Он сейчас старается держаться в более-менее цивилизованных рамках, а это приятное разнообразие после тех жутких сцен ревности, которые регулярно устраивались, пока они были женаты. – Гаррис обладал поистине поразительной способностью перескакивать с одного предмета на другой, не переводя дыхания. – Наверное, именно поэтому я никогда не был женат.

Ревность бессмысленна. В душе я романтик, и потому всегда надеялся встретить женщину, которую не пришлось бы ревновать. А вот и мэр. Он, кажется, узнал тебя. Анна, послушай, никто ничего не знает, а поэтому тебе абсолютно не из-за чего волноваться.

Расслабься, я же чувствую, как напряглась твоя рука… Ты просто старая школьная подруга Кэрол. Вы случайно встретились, и она пригласила тебя на спектакль и вечеринку. Расслабься же. И удачно получилось, что Уэбб не пришел вместе с тобой. С его репутацией…

Хорошо ли он знал Уэбба? Существовал ли вообще такой человек, который хорошо знал Уэбба? Он был готов отказаться от нее лишь потому, что она была на стороне Гарриса и Кэрол. И все же первый шаг сделала она! Анна судорожно цеплялась за эту мысль, хотя она и не приносила никакого удовлетворения.

– Дорогая, – в голосе Кэрол явственно слышался упрек, – где же ты пропадала!

Хорошо поставленный голос актрисы подчеркивал и выделял отдельные слова.

– Я так надеялась, что ты не передумаешь и все-таки придешь. Так хотелось поболтать с тобой наедине. Ведь прошло уже столько лет, с тех пор как мы виделись в последний раз.

На Кэрол было нечто фантастическое из коллекции Хальстона, подчеркивающее ее роскошную фигуру. Без малейшего замешательства она представила Анне Теда Грейди:

– Это Тед, мой бывший муж. Он душка, но с такой стервой, как я, жить просто невозможно. Правда, дорогой?

Грейди пробормотал нечто невразумительное, а Анна заставила себя улыбнуться, втайне надеясь, что это получилось не слишком фальшиво.

– Анна, нам непременно нужно будет как-то поболтать друг с другом. Но здесь столько народу, и с половиной я еще даже не перемолвилась ни словом. Так что сперва я покончу с этим, а Гаррис пока представит тебя кое-кому и найдет что-нибудь поесть. Хорошо, дорогой? Тед, тебе тоже пора пойти пообщаться с гостями.

Только не устраивай сцен ревности, пожалуйста, а не то тебе придется уйти.

«Господи, как Кэрол легко удается со всем справиться! Я так никогда не научусь». С этой мыслью Анна позволила Гаррису увести себя. Губы уже начинало сводить от вымученной, натянутой улыбки.

К счастью, этого никто не замечал. Местные жители были исключительно вежливы и тактично избегали вопросов о том, как она здесь оказалась. Они лишь интересовались здоровьем отца и ее самой.

– Как поживает ваш отец, миссис Гайятт? Он скоро приедет? – И, хотя вопроса о причинах ее присутствия здесь, среди богемы, не прозвучало, во всех взглядах сквозило плохо скрываемое любопытство. Единственный представитель «Новостей Дипвуда» избегал не только разговора, но даже просто встречи с ней.

Гаррис представил ее нескольким членам труппы. Лица некоторых из них казались смутно знакомыми. Так, молодой шатен по имени Тони играл в той сцене, которую она смотрела утром; пожилая характерная актриса в свое время была известной звездой. Что же касается Майкла Фенвика – режиссера, оказавшего ей утром столь негостеприимный прием, то теперь он был изыскан, вежлив и вел себя так, будто видел Анну впервые.

– Думаю, что тебе нужно немного перекусить, – Фелпс подвел ее к буфету и, не дожидаясь ответа, начал наполнять тарелку. Он также налил ей очень сухой мартини и усадил на стул. Анна невольно задавалась вопросом, чем вызвана такая любезность с его стороны.

В то время как она заставляла себя проглотить кусок холодной индейки, Гаррис со словами «ты ведь не будешь возражать, дорогая?» примостился на ручке ее стула.

Господи, как же здесь душно! И музыка невыносимо громкая. Что она здесь делает? Почему она не в комнате Уэбба? Все, что произошло между ними, представлялось нереальным, какой-то полузабытой фантазией. Каждая клеточка тела стремилась к закрытой двери его номера, а гордость и здравый смысл, приведшие ее сюда, казались чем-то совершенно несущественным и глупым.

Мартини был гораздо вкуснее холодных закусок, и Анна, быстро допив свой бокал, взяла у официанта еще один.

– Если ты думаешь, что, напившись, почувствуешь себя лучше, то это ошибка, – Фелпс говорил очень спокойно и сдержанно. От него не укрылось, что эти слова раздражают Анну, и тем не менее он продолжал: – У тебя все написано на лице, дорогая. Необходимо научиться не выказывать свои чувства столь откровенно. Поверь, Уэбб Карнаган того не стоит. Не спрашиваю, что между вами произошло, но ты должна понять: это не твой тип мужчины. Он всего лишь аморальное животное, привыкшее получать то, чего добивается, а потом… Но ты совсем другая, Анна. И не могла сталкиваться с подобными людьми. Для этого ты слишком хорошо воспитана и образованна. Я прекрасно понимаю, почему именно он тебя заинтриговал. Поверь, в свое время я тоже страдал от излишней опеки и жаждал вырваться из клетки, совсем как ты сейчас. И все же послушай моего совета. Начинай с чего-нибудь полегче. Держись подальше от акул.

Слова Гарриса настолько поразили Анну, что она вновь стала пристально изучать его. Что ей вообще известно об этом человеке? Только то, что он очень богат, очень могущественен, что может позволить себе удовлетворять любые прихоти. Например, такие, как финансирование спектаклей и фильмов. Но почему он так заботится о ней? Его никто об этом не просил. Хватит с нее заботы!

– Но, Гаррис, честно, я…

На этот раз он не дал ей договорить и с легкой улыбкой продолжал:

– Если бы ты знала, Анна, как хорошо я тебя понимаю! Как же ты устала от вечных предостережений и маленьких лекций, подобных той, которую я тебе только что прочитал! Поверь, все это мне прекрасно знакомо. Лишь значительно позднее я понял, от чего пытался уберечь меня отец. А как непросто поверить кому бы то ни было! Невольно станешь циником, если каждый раз, знакомясь с новым человеком, думать лишь о том, что же ему на самом деле от тебя нужно; взвешивать, стал бы он так же хорошо к тебе относиться, если бы ты не был так чертовски богат. Чувствуешь себя довольно одиноко, правда? Не знаю, понравится тебе или нет то, что я сейчас скажу, однако сделать это необходимо. Ты легко уязвимый человек, Анна. А мне бы не хотелось, чтобы тебе было больно.

– Боже, я их повсюду ищу, а они здесь прячутся по углам! Анна, лапа моя, тебе не понравились закуски? Твоя тарелка выглядит так, будто ты не съела ни кусочка! – Изумрудные глаза Кэрол разглядывали их обоих с нескрываемым любопытством, что не мешало ее голосу звучать с искренней заботой и слегка укоризненно. – Предполагалось, что вы будете общаться! Гаррис, дорогой, а я-то думала, что могу на тебя рассчитывать! Анне просто необходимо со всеми перезнакомиться. Ведь правда, золотце? Кстати, я весь вечер умираю от любопытства. Уэбб очень разозлился? А где он, между прочим? Вот ведь подлец! Тебе Гаррис рассказывал о сцене, которую пыталась устроить Таня? Слава Богу, что у него большой опыт в улаживании подобных дел! А здесь еще Тед объявился. Все вынюхивает что-нибудь такое, что избавит его от алиментов! Гаррис, как ты думаешь, у него может что-нибудь выгореть? Ты должен обязательно свести меня с твоим умницей-адвокатом.

Кэрол также обладала способностью перескакивать с одного на другое, нимало не заботясь о какой бы то ни было логической связи.

– Мне казалось, что ты хотела поговорить с Анной наедине, – сухо прокомментировал эту тираду Гаррис и встал, успев при этом как бы невзначай погладить руку Анны. С приходом Кэрол он совершенно переменился – стал оживленным и деловитым. Чувствовалось, что он уже вошел в роль «Гарриса Фелпса, продюсера».

– Не беспокойся, Кэрол. Я думаю, что Грейди просто ревнует. Он еще не оставил надежду на то, что ты к нему вернешься. Поэтому и бузит. При первой же возможности я постараюсь переговорить с ним. Если же после этого возникнут какие-то проблемы, то позабочусь о хорошем юристе.

– Знаешь… – Кэрол казалась слегка обеспокоенной. – Я была бы тебе очень признательна, если бы ты держал Теда подальше от меня. Он настолько ревнив, что это отдает паранойей. Все эти невозможные угрозы! Тут кто хочешь испугается. Или я буду принадлежать ему, или никому! Да я сама едва не стала параноиком, пока не ушла от него!

Но уже в следующую секунду засияла всемирно известная улыбка, и, схватив Анну за руку, Кэрол радостно защебетала:

– Пошли же, дорогая! Закроемся от всех в спальне и немного поболтаем, ладно? А Гаррис некоторое время присмотрит за этим сборищем.

В спальне было относительно спокойно, хотя и по-прежнему неряшливо. Сбросив с кровати несколько платьев, Кэрол расчистила немного места, чтобы они могли сесть. Все стулья тоже были заняты грудами одежды. Очевидно, туалет на вечер подбирался очень тщательно.

Анна удивилась, почему Кэрол не привезла с собой костюмершу, чтобы содержать этот необъятный гардероб в элементарном порядке.

Кэрол, казалось, прочитала ее мысли.

– У меня всегда вокруг такой бардак! Но я слишком ценю свое уединение. В конце концов, всегда можно дать хорошие чаевые гостиничной горничной, и она даже согласится упаковать вещи. Дорогая, почему бы тебе не присесть? Забирайся на кровать. Можешь сбросить на пол это дурацкое платье, если оно тебе мешает. В любом случае, я его больше носить не буду!

Не вполне понимая причину, Анна почувствовала, что занимает оборонительную позицию. Пожав плечами, она присела на краешек туалетного столика.

– Не волнуйся за меня. Я весь вечер сидела – можно немного постоять. Кроме того, мне очень неловко отвлекать тебя от остальных гостей.

– Анна, прекрати ходить вокруг да около! Ты прекрасно знаешь, что я умираю от любопытства, особенно после того, как у тебя ушло несколько часов на то, чтобы добраться сюда! Рассказывай же. Что именно сделал Уэбб? Что он сказал, когда обнаружил, что ты – это не я? Он…

– Если тебя интересует, перепутал ли он слова роли, то нет. – Анна сама была удивлена тем, как ровно и сухо звучал ее голос. – А если хочешь знать, разозлился ли он, то да. Мне пришлось довольно долго с ним объясняться.

– И ты это делала больше часа в моей гримерной, заперев двери? – Несмотря на преувеличенную мягкость в голосе Кэрол, Анна сразу ощутила натянутость и внутренне напряглась.

– Дорогая, в театре все становится известно всем. Бедный Гаррис чуть не сошел с ума, стараясь избавиться от Тани. Твое счастье, что ему это удалось, не то тебе бы предстояла крайне неприятная сцена. А я не думаю, что у тебя большой опыт в этой области. Затем мне пришлось уговаривать его сначала позвонить, а не стучаться в закрытую дверь на глазах у изумленной публики. Видишь ли, Гаррис относится к тебе со странной нежностью, что вообще-то ему совсем не свойственно.

– Мне тоже нравится Гаррис, он был так мил. – «Защищайся, не давай себя смутить», – говорил Анне внутренний голос. Вслух же она возразила: – Но, Кэрол, если я не ошибаюсь, то весь этот… фарс был твоей идеей. Когда же наступило время расхлебывать заваренную кашу – а ты не можешь не признать, что гнев Карнагана был вполне оправдан, – то это предоставили мне. Откуда же такая забота? Или ты думаешь, что я не способна сама о себе позаботиться?

Кэрол явно не ожидала такого отпора и с трудом справилась с удивлением.

– Успокойся, дорогая! Честь тебе и хвала, если ты смогла удержать Уэбба в рамках приличия. Но видишь ли, дело в том, что я очень хорошо знаю Уэбба – слишком хорошо. А поэтому уверена: чтобы отомстить мне, он обязательно попытается…

– Попытается – что? – Анна надеялась, что голос по-прежнему звучит ровно и Кэрол не заметит, как судорожно ее пальцы сжали край туалетного столика. Ощущения, которые вызвали у нее слова Кэрол и Гарриса, были крайне неприятны.

– Я думаю, что ты понимаешь все не хуже меня., И поверь, что с этой минуты я попрошу Гарриса не отпускать тебя ни на шаг. Если бы я могла предположить, что Уэбб так себя поведет, то никогда не пошла бы на этот розыгрыш. Но кто же мог подумать?! А мне так хотелось немного отыграться за все, что он мне сделал. Но не за твой счет. Поверь мне, Анна… – Теперь Кэрол нахмурилась и даже покусывала губы, как бы подбирая нужные слова. – Правда, я не уверена, что ты действительно сможешь понять все до конца. Ведь в этом мире секс используется как оружие, в нем есть и профессиональные донжуаны. А ты так неопытна! Сегодня я поступила эгоистично… впрочем, я всегда так поступаю. Мне как-то на пришло в голову, что ты недостаточно искушена в таких играх. Дело даже не в неопытности. Есть люди, которые рождаются с этим, как, например, я… или Уэбб. И мы с первого взгляда распознаем это качество друг в друге. Господи, ну как мне тебе объяснить, что я не пытаюсь просто изображать старшую сестру?

– Если ты хотела мне сообщить, что вы с Уэббом… – Анна начала говорить сухо и спокойно, но так и не смогла произнести слово «любовники» – это было слишком горько. Правда, она могла бы догадаться и раньше.

К счастью, ей не пришлось продолжать, потому что Кэрол быстро перебила:

– Да-да, именно это я и хочу сказать, золотце! Думаю, дело в том, что у нас с Уэббом слишком много общего. Мы оба знаем правила игры. Кроме того, наша связь началась так давно, что даже трудно вспомнить, когда именно. И с тех пор, несмотря на его и мои многочисленные романы, мы ее периодически обновляем.

Хотя я была бы совсем не против, чтобы это закончилось раз и навсегда! – Теперь в изумрудных глазах Кэрол светились злость и мстительность. Она почти выплевывала слова. – Постарайся понять меня, Анна. Иногда связь между мужчиной и женщиной может тянуться очень долго. И в постели им может быть сказочно хорошо. Но когда чувство голода удовлетворено, они могут ненавидеть и презирать друг друга. – Кэрол нагнулась к самому лицу Анны и раздраженно продолжала: – Послушай, мне кажется, я слышу, как проворачиваются колесики у тебя в голове. Ты думаешь, что я говорю все это из ревности, да?! Так знай, что уже очень много времени прошло с тех пор, как я ревновала Уэбба. Иначе бы я просто не выжила! Но мне бы не хотелось видеть, как тебя смешивают с грязью. А это происходит со всеми, кто связывается с Уэббом. Вспомни Таню. А остальным я просто давно потеряла счет! Да они мне и были до лампочки. Но не ты! Я чувствую ответственность за тебя, дорогая. Поэтому, – Кэрол сделала драматический жест, – я и вмешиваюсь. Хотя, видит Бог, это совсем не в моем стиле! А теперь хватит. Мне слишком хорошо знакомо это каменное, упрямое выражение твоего лица. Итак, на сегодня урок окончен!

– Спасибо, – пробормотала Анна лишь для того, чтобы что-нибудь сказать. Больше всего ей сейчас хотелось выпить еще один мартини. Только бы избавиться от тошнотворного чувства ненависти к самой себе, от внутреннего голоса, который кричал: «Идиотка! Захотелось поискать приключений? Вот и получай. Тебя использовали как орудие в чужой игре. И лишь такая дура, как ты, могла этого не понять». Тем не менее она заставила себя небрежно пожать плечами. – Вам с Гаррисом совершенно незачем так беспокоиться обо мне. Конечно, спасибо за предупреждение, но в нем действительно не было никакой нужды! – С этими словами Анна резко встала. Ей просто необходимо было ощущение твердой опоры под ногами.

Кэрол тоже встала, лениво потянулась и, повернувшись к зеркалу, несколько раз провела щеткой по волосам.

– Ну и прекрасно! А сейчас, как это ни противно, нужно вернуться к гостям. – Приведя волосы в художественный беспорядок и оставшись довольна результатом, она продолжала: – Ты ведь еще побудешь немножко? Я хочу познакомить тебя с несколькими действительно чудными людьми.