Текст книги "Оправданные. Повести и рассказы"

Друзья проснулись от резкого порыва ветра.

– Снимаемся с якоря, – скомандовал Григорий, – иначе нас выбросит на берег.

Волны с силой ударяли о борт яхты. Ветер становился все сильнее и сильнее. Яхта потеряла управление, и ее несло в Белое море.

Часть II
Второе рождение

1

Свежий прохладный воздух и запах сирени заставил Алексея открыть глаза. Он лежал на койке в просторной каюте. Рядом стояла девушка, словно сошедшая с полотен картин викингов.

– С пробуждением, Алексей, – мягко произнесла она.

– Кто вы?

– Меня зовут Инга.

– Где Гриша, Женя, Ганс? Откуда вы знаете мое имя?

– Вас ждет капитан корабля, – оставила девушка Вопросы Алексея без ответа.

Она провела Алексея в каюту капитана.

Войдя в каюту, Алексей как на преграду натолкнулся на холодный взгляд брюнета средних лет в черном костюме. Мужчина сидел в старинном кресле возле небольшого круглого черного стола, на котором стояло серебряное блюдо. Алексей обратил внимание на перстень, сверкавший на мизинце левой руки отполированным изображением человеческого черепа.

«Странный тип, – машинально отметил Алексей».

Его тревожили два вопроса: где он и где его друзья.

Будто читая мысли Алексея, капитан сказал:

– Вы находитесь на корабле «Ночной дозор». Я капитан судна барон де Брок. Моя помощница Инга. Вы с ней уже знакомы. О ваших друзьях позже.

– Где мы сейчас находимся?

– В нейтральных водах Баренцева моря.

– Сколько я нахожусь на борту судна?

– Не более пяти минут, – усмехнулся капитан.

– Какое сегодня число?

– Пятое июля.

– Пятое? Но четвертого июля мы вышли из Архангельска. Вы не ошибаетесь, г-н капитан?

– Нет, Алексей. Здесь не место ошибкам, – холодно заметил капитан.

– А что с нашей яхтой?

– Она дрейфует в Белом море, – спокойно ответил де Брок.

– Ничего не понимаю! – воскликнул Алексей.

– Вы все четверо утонули, Алексей. Посмотри на стол за твоей спиной.

Алексей обернулся. На прямоугольном столе лежали вещи друзей и документы.

– Почему я здесь, а их рядом нет?

– Они уже обрели свой дом, – пояснил барон.

Алексей увидел, как Женя и Ганс идут по узкой винтовой лестнице в сопровождении звероподобных верзил вниз, в подземелье. От удивления он вздохнул, и перед ним возник Григорий в белой одежде, летящий ввысь, рядом с ним были две белые святящиеся фигуры.

– Выполнено последнее желание каждого, – усмехнулся де Брок.

– Гриша желал увидеть Бога, – вспомнил Алексей, – а Ганс и Женя дьявола.

– Верно. Каким было твое последнее желание?

– Я хотел поведать людям о том, что увидел в лабиринте.

– Зачем это людям, Алексей?

– Чтобы они предотвратили беду.

– Одной бедой больше, одной меньше. Это не изменит судьбу человечества, – насмешливо проговорил барон.

– Это изменит судьбу конкретных людей. Избавит их от мучительной смерти.

– Смерть – это благо, Алексей. Она избавляет людей от всех земных мучений. Возможно, эти люди заслужили такую смерть. Твое желание бесполезно, Алексей. У тебя пока есть время найти другое желание.

– У меня нет другого желания. Если человек становится безразличным к страданиям подобных себе, не стремится им помочь, он перестает быть человеком, он превращается в зверя. Я хочу быть человеком, – уверенно заявил Алексей.

– Тем самым ты обрекаешь себя на страдания, – заметил барон, постукивая пальцами по подлокотникам кресла. – Стоит ли страдать ради других. Возможно, они это не оценят, не поймут или просто не узнают.

– Я страдать буду за себя, чтобы остаться человеком. За все человечество пострадал Сын Божий. Мне его крест не под силу.

– Ты веришь в Бога, Алексей?

– Да.

– Но раньше ты даже храм не посещал, – засмеялся барон.

«Почему я должен отчитываться перед посланником дьявола, – подумал Алексей».

– Потому что давать отчет перед Богом ты не заслужил, – усмехнулся де Брок.

– Я был глуп, самонадеян, – с горечью ответил Алексей.

Капитан стал еще сильнее барабанить пальцами по подлокотникам кресла.

– Зачем оставаться человеком? – неожиданно спросил барон. – Не обязательно превращаться в зверя. Имеются и другие возможности.

– Я могу быть только тем, кем создал меня Бог, – уверенно ответил Алексей.

– Можно попробовать. Пожелай только сейчас, – предложил де Брок.

– Я не пойду против воли Божьей. Он создал меня таким, таким я и умру.

– Смерть надо заслужить, Алексей.

– Я думал, она дается по рождению, – усмехнулся Алексей.

– В этом ты прав. Но никто не думает, каково ее лицо. Она многолика.

– Смерть, как и рождение человек не выбирает.

– Если бы это было так, то не было бы предателей и трусов, – заметил барон.

– Предатели и трусы не выбирают смерть, они стремятся продлить жизнь.

– А ты хочешь продлить свою жизнь, Алексей?

– Не знаю. Думаю, что должен. Если Бог снимет с человека все обязательства, то Смерть сама придет.

– Обязательства перед кем?

– Перед Богом.

– Что может быть нужно Богу от человека? – рассмеялся барон.

– Ничего. Ему нужен просто человек, способный воспринимать Его любовь и умеющий сам любить.

– Далеко не все достигают состояния совершенной любви, но все умирают.

– Это и есть право Бога отменять свои требования к человеку.

– То есть все люди не достойны Бога?

– Да.

– Почему Бог берет недостойных людей к себе? К Сатане попадают не все, – холодно отметил де Брок.

– Потому что Его Сын выкупил их у Сатаны, оплатил своей кровью.

– Как определить, за кого было заплачено? – зло спросил барон.

– Кто признает цену жертвы, тот оправдан, – смело ответил Алексей.

– Оправдан, – глухо произнес барон.

Капитан поднялся, снял странный перстень с мизинца и бросил его на поднос. Вспыхнул огонь, и перстень исчез.

– Тебе дана жизнь, Алексей. Это будет твоя новая жизнь. Не я определил ее, а Он, заплативший за тебя. Инга, – обратился он к девушке, – тебе разрешено отдать долг.

Девушка сняла красивый медальон с шеи и протянула Алексею.

– Передай его тому, кто меня любит. Его воспоминания держат меня на этом корабле. Скажи, чтобы он забыл меня. Я хочу обрести дом.

Вдруг Алексей почувствовал чей-то взгляд. Он посмотрел в иллюминатор каюты. Там сияло неярким светом лицо его матери.

– Вот и свиделись, сынок, – услышал он родной голос.

«Мама умерла, не дождавшись меня, – понял Алексей».

Защемило в груди. Боль пронзила мозг. Алексей очнулся в холодной воде. Рядом проплывала рыболовецкая шхуна. Его заметили. Через десять минут он уже был на палубе норвежского судна.

2

Рыбаки внесли обессиленного Алексея в каюту. Его переодели, налили крепкого рома.

Пришел пожилой капитан. Он внимательно посмотрел на Алексея и спросил:

– Сколько дней ты провел в воде?

– Не знаю.

– Впечатление, что пробыл не более часа. Мы не видели вблизи никаких судов. Рассказывай правду, иначе выбросим за бот, – пригрозил капитан.

К собравшимся в каюте присоседился боцман.

– Документы у него нашли? – вмешался он.

– Ничего нет. Только медальон, – проворил один из рыбаков.

– Покажите медальон, – потребовал капитан.

Все молчали.

– Медальон на стол, – рыкнул боцман.

Медальон так ловко бросили на стол, что никто не смог определить, кто это сделал.

Капитан побледнел Дрожащими руками он взял украшение.

– Откуда оно у тебя, парень? – тихо спросил капитан.

Алексей понял, что доставил посылку.

– Инга передала его тому, кто ее любит. Просила забыть ее. Она не может обрести покой из-за его чувств, – объяснил Алексей, не дожидаясь вопросов.

– Какая она? – прерывисто спросил капитан. – Опиши.

– Молодая девушка с голубыми чистыми глазами, льняными волосами. Слева над губой родинка.

Капитан еле сдержал рыдания.

– Это моя жена. Она утонула двадцать лет назад. Как ты ее мог видеть? Это невозможно!

– Это возможно, Сэм, – глухо проговорил боцман.– Где ты видел девушку, парень?

– На «Ночном дозоре». Как туда попал, не помню.

– Это паром смерти, – закуривая трубку, сказал боцман. – Он подбирает души утонувших моряков. По слухам, там происходит сортировка. Кого в ад, кого в рай. Некоторых возвращают к жизни. Я знал одного старого рыбака, побывавшего на этом пароме. Как зовут капитана «Ночного дозора»? – обратился он к Алексею.

– Барон де Брок.

– Не врет. Правду говорит.

– Это миф, Том, – не поверил капитан.

– Если это миф, то почему старый рыбак и этот спасенный говорят об одном и том же судне, называют одно и то же имя капитана? – разозлился боцман.

– Он в воде был только час. Как такое могло произойти? Ни одного судна мы не видели, – возмутился капитан.

– Живые не видят паром смерти, – объяснил боцман. – Как тебя зовут, парень?

– Алексей Климов.

– Русский? – опешил боцман. – Я думал англичанин. Сэм, надо заявит в полицию.

– Когда вернемся в Киркенес, я решу, что с ним делать, – оборвал боцмана капитан. – Сейчас, Алексей, будешь работать простым матросом. У нас хороший улов. Рук не хватает. Так, все за дело. Алексей, останься.

Когда рыбаки разошлись, капитан достал бутылку бренди и два стакана.

– Я знаю, по русскому обычаю, надо помянуть умерших. Так, Алексей.

– Да.

– Помянем Ингу. Прости, по-другому поступить не могу, – наполняя стаканы, грустно проговорил капитан.

Месяц Алексей ловил рыбу на шхуне «Голубая звезда». Норвежское судно часто осуществляло лов в нейтральных водах. Алексей надеялся, что когда-нибудь российский сторожевой катер обнаружит браконьеров.

Вскоре российские пограничники выявили нарушителей и начали преследование. Когда расстояние между «Голубой звездой» и сторожевым катером стало сокращаться, Алексей прыгнул за борт шхуны. Пограничники подобрали беглеца.

Алексей узнал, что мать умерла в день, когда он приехал на Большой Заяцкий остров. Тела Жени, Ганса и Григория нашли только на десятые сутки после крушения. Пустую дрейфующую яхту обнаружили возле Канина Носа.

Через две недели, после поездки в родной город на могилу матери, он вышел на службу.

Свои злоключения много позже Алексей описал в фантастическом рассказе, но он уже не сомневался, что его второе рождение не было связано с видением на Соловецких островах. Не готов был тогда Алексей переступить порог бессмертия, и Бог сжалился над ним, не отдал в мрачные подземелья мира теней, дав время душе на взросление.

ДОРОГОЙ
НАЗАРЯНИНА

«Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху скалы.

И, зажегши свечу, не ставят ее под сосуд, но на подсвечнике, и светит всем в доме.

Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли

Отца вашего Небесного».

Евангелие от Матфея

Вместо предисловия

Царство

Полуденное солнце выжгло узкие улочки небольшого города. Жители спрятались от палящего зноя за толстыми стенами невысоких домов. Все живое искало убежище от ярости светила. Расплавленный покой покрыл Назарет. Город, казалось, забылся тяжелым сном, жизнь замерла. Лишь в маленьком домике на окраине происходили события, неуклонно приближающие мир к новой эпохе.

Молодая женщина старалась подавить плачь, стирая с лица бегущие из глаз слезы.

– Сынок, ты еще мал. Не покидай дом, – тихо просила она мальчика, стоящего перед ней.

– Мама, время пришло. Мне пора. Я должен обрести мудрость Моего Отца, – уверенно говорил мальчик.

– Тебе только двенадцать лет. Побудь со мной еще пять лет, а потом отправляйся в странствия по свету, – уговаривала женщина сына.

– Я не в мир иду, я ухожу от мира, – отвечал ребенок. – Я научусь всему у Своего Отца и вернусь, чтобы передать Его Слово людям. Ровно через восемнадцать лет я вновь войду в этот дом. Верь мне, мама.

– Сыночек, я боюсь за тебя, – гладя мальчика по голове, приговаривала женщина.

– Со мной сейчас ничего не случится. Отец хранит меня до срока. Я вернусь, мама.

– Будь по-твоему, сын. Знать на то воля Господа.

Мальчик улыбнулся и спокойно вышел из дома. Никто не видел, как покидал город маленький мальчик, только мать в тесной комнате, стоя на коленях, горячо молилась за своего сына.

Мальчик шел по дороге в Кесарию. Часа через два пути он остановился у могучего дуба, доброго пристанища путников. Сев на корень дерева, он провел рукой по шершавой коре ствола.

Неожиданно перед его взором возникла мрачная история дерева. На могучей ветви он увидел три качающихся на веревках тела.

«Два разбойника и один праведник, – подумал мальчик. – Но почему они повешены вместе? Отец, ответь, как это произошло?»

«Праведник вылечил, спас от смерти этих разбойников. Он излечил только их тела, души, как прежде, были тяжело больны. Злодеи погубили позже много жизней. Праведник сам приравнял себя к злодеям. Приговор людей был суров для всех, – услышал мальчик».

«У праведника была жалость к людям, но он не знал милосердия, – понял мальчик. – Хуже жалости только предательство. Кто не знает милосердия, должен поступать по закону. Закон, данный Богом человеку, вместо жалости людской».

Размышления мальчика нарушил крик подошедшего к дереву худого осла

– Откуда ты? – спросил мальчик осла.

– Моего хозяина убили разбойники, а я убежал, – ответил осел. – Хочешь, стань моим хозяином.

– У тебя будет хороший хозяин, – пообещал мальчик. – Отвези меня в Кесарию.

– Садись, – стукнул копытом осел.

Рано утром мальчик въехал в город на осле. Проезжая мимо дома гончара он заметил пустой хлев. Хозяин лишился своей ослицы.

– Будешь жить у гончара, – то ли спросил, то ли приказал мальчик ослу, спрыгивая на землю.

Ворота были не заперты, и осел послушно вошел во двор, оглашая ревом свое новое жилище.

Мальчик улыбнулся и направился быстрым шагом в порт. Он знал, скоро небольшой корабль отправится в Киринею.

Никем не замеченный мальчик поднялся на борт готовящегося к отплытию судна. Он спокойно прошел по палубе мимо суетящихся моряков. Никто не окликнул его, мальчик был невидим для всех.

Всю дорогу мальчик проспал на корме, подложив под голову старый мешок, брошенный кем-то из команды.

Из Киринеи маленький путник отправился в Ливийскую пустыню. Он не знал как долго шел, стремясь к сердцу пустыни. День сменялся ночью, солнце луной. Он не ел и не пил. Губы его потрескались, кожа горела от лучей безжалостного солнца. Измученное маленькое тело не выдержало и упало на раскаленный песок.

Мальчик посмотрел на небо и беззвучно позвал:

«Отец, Отец… Я пришел. Пусти меня в Свой дом».

Небо задрожало, и мальчик увидел прекрасный белый город. Ласковые руки подхватили его и понесли в сверкающий белизной дворец.

Он оказался на высоком троне, вырубленном из цельного алмаза. Сверху на трон лился неяркий голубой свет. Он принес покой и блаженство мальчику, освободил его от боли и страдания.

– Ты дома Сын Мой, – прозвучал добрый голос. – Это Твое царство. Ты дашь его людям, которые пойдут за тобой путем любви и милосердия, путем между страхом наказания и безумством вседозволенности, серединным путем. Ты подаришь людям свободу, которую они не могут вместить разумом, которую можно почувствовать только сердцем. Дух воспарит, душа возрадуется, сердце возвеселится, и разум обретет покой.

Что говорил Отец Сыну, что спрашивал Сын у Отца не ведомо никому из людей, не открыто ангелам. Это – тайна, охраняемая Духом, лежащая за пределами понимания разума творений Божьих. Лишь те знания, которые сам Сын Божий сообщит людям, будут усвоены Его последователями. Он один совместил две природы, земную и небесную. Он один способен спуститься в бездну ада и подняться на вершину рая.

Как один день на небе пролетели восемнадцать земных лет в беседе Сына с Отцом. В возрасте тридцати лет он предстал перед своей матерью, молившейся, стоя на коленях, в тесной комнате. Словно и не было восемнадцати лет ожидания и разлуки. Она вновь плакала и вновь гладила сына по голове. Дыхание Вечности окутало Мать и Сына.

Часть I
Ошибка тамплиера

1

Рыцарь ордена тамплиеров Огюст Мортан серым дождливым утром 1304 года выехал из замка магистра ордена графа де Ламборта. Он направился на поиски племянника графа, сына его сестры, Мишеля де Карто. Десять лет прошло с тех пор, как Мишель покинул Францию и по сведениям графа находился в тибетском монастыре, овладевая знаниями и практиками восточных мудрецов.

Мортану предстоял длинный и утомительный путь через всю Францию к Средиземному морю, переплыв которое он намеривался попасть в Палестину, а затем в Индию. Огюст уже в Индии надеялся уточнить маршрут поиска тибетского монастыря, принявшего молодого графа.

Магистр Ламборт приказал рыцарю уговорить или силой заставить племянника вернуться во Францию. Старый граф был бездетен, предчувствие скорого конца заставляло его позаботиться о наследнике. В Мишеле он видел своего приемника в делах ордена.

Два года потратил Мортан, пока нашел монастырь на севере Тибета. Монахи приняли француза настороженно. Но когда узнали, что он приехал от дяди Мишеля, проявили необычайное гостеприимство.

Его проводник-китаец неплохо знал французский. Это облегчило Огюсту общение с монахами. В результате короткого разговора рыцарь понял, что уже прошло более года, как Мишель умер. Монахи показали Мортану могилу молодого графа и вынесли небольшой сверток с вещами Мишеля. Ничего ценного там не оказалось, кроме рукописи, в которой Мишель описывал свою жизнь в монастыре.

Переночевав у монахов, Огюст отправился назад, во Францию. Он считал своим долгом отдать вещи Мишеля магистру Ламборту.

За время отсутствия Огюста отношение Папы Римского к ордену тамплиеров резко ухудшилось. Мортану пришлось всячески скрывать свою принадлежность к ордену, пока он не оказался на севере Франции, вблизи владений графа Ламборта.

2

На границе лесных урочищ магистра рыцарь заметил небольшой отряд всадников. Это были люди соседа графа герцога Мориля. Три всадника гнали по полю мальчишку лет четырнадцати. Судя по одежде, он был из крестьян.

Сомнения в намерениях всадников у Огюста не было. Они хотели затоптать мальчика.

Не раздумывая, рыцарь пришпорил своего скакуна и бросился на помощь подростку.

– Стойте! – крикнул он разъяренным всадникам. – Не смейте трогать ребенка.

От неожиданности всадники оставили добычу и повернулись к Огюсту.

– Как смеешь нам приказывать. Здесь владения герцога Мориля, здесь действует его закон, – возмутился один из слуг герцога.

– Что сделал этот мальчик?

– Этот крестьянин графа Ламборта охотился во владениях герцога Мориля.

– Это правда, мальчик? – обратился Огюст к испуганному подростку.

– Нет, господин, – замахал руками мальчик. – Я хотел нарвать целебной травы для своей больной сестры. Эта трава растет только на этом поле.

– Ты еще и колдун! – вскричал преследователь.

Огюст подлетел к мальчику, подхватил его и посадил перед собой на коня.

– Граф Ламборт сурово покарает этого негодника. Он человек графа, и судить его должен граф, – заявил Огюст и обнажил меч, давая понять преследователям, что отступать он не намерен.

Через несколько минут Огюст с мальчиком скрылись в лесу.

– Вот мы и дома, – задумчиво произнес рыцарь. – Как тебя зовут, лекарь?

– Жан. Только я не лекарь. Это мой дедушка лечит всех травами, – пояснил мальчик.

– Нарвал зелья, Жан?

– Да, – мальчик отогнул запах рубашки и показал желтые полевые цветочки. – Что со мной теперь будет, господин?

– Отвезу тебя деду, – усмехнулся Огюст. – Покажешь, где живешь.

– На краю деревни наш дом.

– В деревню я не поеду. Сам дойдешь, – спуская на землю мальчика, проговорил рыцарь. – Прощай, Жан. Может, еще встретимся.

Галопом помчался Огюст к замку магистра. Растерянным и восхищенным взглядом провожал рыцаря Жан.

3

В замке Огюста уже ждали. Как только дозорные увидели всадника, мост через крепостной ров был опущен, и ворота с тяжелым скрипом открыты.

Рыцарь был частым гостем графа де Ламборта. Спешив у входа в замок, Огюст быстрым шагом направился в покои магистра.

Когда Огюст вошел в кабинет, хозяин замка разговаривал с гонцом из Парижа.

– Не буду тебя задерживать, Лео, – услышал Огюст слова магистра юноше, тамплиеру младшей степени.

Гонец учтиво поклонился графу и быстро направился к двери. Огюст поймал его напряженный взгляд, полный тревоги и удивления.

– Ты приехал, Огюст, вовремя, – обратился граф к рыцарю. – Гроссмейстер Моле объявил о собрании членов высшей степени ордена. Завтра утром мы отправляемся с тобой в Париж. Король Франции Филипп IV и Папа Клемент V не довольны могуществом ордена. Католическая церковь осуждает наши культы и боится, что мы создадим свою религию. Мы должны дать отпор. У ордена достаточно средств. Все члены ордена встанут на защиту наших святынь. Бафомет даст нам силы для противостояния. Теперь, Огюст, о твоем странствии. Ты нашел Мишеля?

– Нет, граф. Я нашел его могилу вблизи небольшого монастыря на севере Тибета. И это, – Огюст протянул магистру сверток.

– Вещи Мишеля? – догадался граф.

– Да.

– Это все?

– Нет.

Огюст расстегнул плащ и достал завернутую в платок рукопись.

– Мишель записывал все значимые события, происходившие с ним во время пребывания в монастыре. Здесь вы найдете методики достижения просветления, практикуемые тибетскими монахами.

Граф осторожно взял в руки рукопись. Это была толстая пачка листов из тонкого пергамента, скрепленных суровой нитью.

На первом листе было написано:

ТИБЕТСКИЙ МОНАСТЫРЬ ЖИЗНЕОПИСАНИЕ УЧЕНИКА

Граф сел за стол и стал медленно листать страницы рукописи, быстро пробегая глазами по мелким строкам хорошо знакомого почерка.

– Прекрасно… Прекрасно…, – время от времени произносил граф. – Чудесно…

Огюст внимательно наблюдал за графом. Он знал магистра много лет. По выражению его лица рыцарь понял, что Ламборт готовит какую-то сложную комбинацию.

– Ты читал рукопись, Огюст?

– Конечно, граф.

– Согласись, текст прекрасен. Такое обучение достойно любого подвижника, даже Христа…

Огюст осознал замысел магистра. Граф де Ламборт взял перо, опустил его в чернильницу и крупными буквами начертал под фразой «ЖИЗНЕОПИСАНИЕ УЧЕНИКА» слова «ИИСУСА ХРИСТА».

– Магистр Ламборт! – вскричал Огюст. – Вы совершаете подлог!

– Я даю божественное объяснение и подтверждение нашим мистериям. Герметическое учение как основа культов ордена теперь освящено именем Христа. Восемнадцать лет, когда он постигал премудрость Божию, описаны теперь здесь, – граф положил ладонь на рукопись. – Нигде нет упоминания о событиях в жизни Христа с двенадцать до тридцати лет. Недостающее звено теперь существует. Рукопись свидетельствует об этом.

– Граф, Сын Божий не может получать знания от людей, даже если это просветленные тибетские монахи. Сын Бога мог постичь истину только от Бога-Отца. Люди не могут учить Бога! – воскликнул Огюст.

– Огюст, каждый из нас бог и сын божий, – усмехнулся граф. – Царство Божие на Земле, и создается оно людьми, которые развили свою божественную природу. Так гласит учение ордена тамплиеров. Мы используем астральные вихри Бафомета, чтобы творить свою волю. Огюст, или ты растерял в пути все ценности ордена тамплиеров?

– Граф, я все помню. Но Христос не досягаем мистериями ордена. Бафомет и его энергии не властны над ним.

– Откуда тебе знать это, Огюст? – в гневе воскликнул граф. – Мы внушим людям, что Христос такой же человек, как братья высшей степени ордена. Это возвысит орден, укрепит его могущество.

– Ложь недостойна рыцарей, – угрожающе произнес Огюст. – Мы разрешим наш спор в Париже.

– До Парижа ты не доедешь, – зло произнес граф и, резко выхватив из-за пояса кинжал, бросил его в Огюста.

Клинок вошел в грудь рыцаря. Огюст упал на каменный пол.

– Стража! – крикнул граф.

В кабинет вбежали два стражника.

– Выбросите его в лесу, – брезгливо морщась, приказал граф.

Как только тело Огюста было вынесено из кабинета, граф взял рукопись и подошел к портрету своего предка, висевшего в кабинете. Медленно магистр провел по каменной кладке стены, нажимая еле заметную кнопку у основания портрета. Камни раздвинулись, обнажая пустоту тайника. Граф спрятал рукопись и направился на конюшню, чтобы распорядиться о дальней дороге.

Он не знал, что все присутствующие на собрании ордена будут арестованы, судимы и сожжены на кострах. Орден тамплиеров прекратит свое существование. Но пока граф праздновал победу. Даже смерть племянника не затмила радость предвкушаемого возрастания власти и могущества ордена.

4

Жан отнес траву деду. Тот быстро сварил лекарство и напоил умирающую девочку.

– Внучек, сходи к замку, посмотри, что там происходит, – посоветовал дед Жану.

– Зачем, дедушка?

– Чует мое сердце, с твоим спасителем не все ладно, – грустно ответил дед.

Жан выбежал из ветхого домика и помчался из0 всех сил к замку де Ламборта. Он успел. Двое воинов уже перешли через крепостной ров и направились к лесу, неся завернутое в плащ тело Огюста. Мальчик незаметно последовал за ними.

Воины не стали углубляться в лес. Они оставили свою ношу под первым попавшимся кустарником.

Жан подождал, когда стражники скроются за воротами замка, и бросился к телу. Развернув плащ, он увидел лицо Огюста. Дрожащей рукой он провел по лицу своего спасителя. Огюст слабо застонал.

– Жив! – радостно воскликнул Жан.

Мальчик наломал крупных веток, соорудил из них подобие носилок, положил на них Огюста и потащил рыцаря в сторону деревни.

– Дед, я нашел его! – закричал Жан, вбегая в дом. – Он ранен.

Дед посмотрел на внука отрешенным взглядом.

– Дед, что случилось? – испугался Жан. – Что с тобой?

– Мария умерла, – тихо ответил дед и заплакал.

Жан подошел к кровати, на которой лежала его мертвая сестра. Она была красивая как кукла, на лице девочки блуждала улыбка.

– Дед, – позвал Жан, – она улыбается, словно рада, что умерла.

Дед глянул на внучку, и искривленное скорбью его лицо просияло.

– Ангелов видит, – прошептал дед. – К Богу пошла наша Мария.

Дед вздохнул.

– Перенесем нашу девочку на лавку. Ей уже кровать не нужна, – сказал дед, вызвав удивление Жана. – Рыцарю надо место освободить. Больше его некуда положить.

Огюст лежал на кровати в домике деревенского знахаря, а Мария на узкой скамье у двери.

– Не жилец он, – осматривая грудь Огюста, проговорил старик. – Нож трогать нельзя, сразу умрет. Рядом с сердцем прошло лезвие.

Огюст застонал и открыл глаза.

– Где я? – спросил он хриплым голосом.

– Я, Жан, – склонившись над рыцарем, пояснил мальчик. – Ты спас меня сегодня. А это мой дедушка, – старик взял рыцаря за руку.

– А… Лекарство сестре дал? – вспоминая минувший день, спросил Огюст.

– Да.

– С ней все хорошо?

– Да, господин. Она умерла. Она сейчас с ангелами на небе, – плача ответил Жан.

– Я тоже скоро умру, – прохрипел Огюст. – Сомневаюсь, что меня встретят ангелы. Я совершил сегодня самую большую в жизни ошибку, – застонал Огюст.

– Вам нельзя говорить, господин, – вмешался старик.

– Минутой раньше умру, минутой позже… Какая разница, – усмехнулся Огюст, и гримаса боли искривила его лицо. – Жан, сними с меня крест, – попросил Огюст. – Это знак принадлежности к ордену. Не бойся, снимай.

На груди Огюста висел серебряный перевернутый латинский крест, крест Святого Петра с заостренными концами.

Жан осторожно снял крест с рыцаря.

– Надень его, Жан, – потребовал Огюст.

– Но, господин, я крестьянин. Только люди с благородной кровью могут носить этот символ, – испугался мальчик.

– Не всегда благородная кровь предполагает благородное сердце, Жан. Только благородное сердце достойно этого символа. У тебя благородное сердце, Жан, – преодолевая боль, проговорил Огюст.

Жан надел крест тамплиера.

– Пообещай мне, что станешь продолжателем моего дела.

– Да, господин.

– У тебя, старик, есть бумага, перо и чернила?

– Откуда у бедного крестьянина может быть это, – расстроился дед.

– Отрежь от моей рубашки кусок и дай лучину, – потребовал Огюст.

Старик исполнил просьбу рыцаря.

– Жан, положи ткань на дощечку и держи ее передо мной.

Мальчик взял разрубленное полено, обтянул его лоскутом и поднес его Огюсту.

– Прекрасно. Теперь обмакни лучину в мою кровь и вложи мне палочку в правую руку.

Дрожащей рукой выводил Огюст на лоскуте белой рубашки кровавые строки:

«Вальтер, Жан мой приемный сын. Прими, обучи его. Он мой последователь. Огюст Мортан».

– Жан, пойдешь к моему старшему брату Вальтеру. Отдашь ему это письмо и покажешь крест. Он примет тебя как родного. Обучит тебя всему, что знает, чтобы ты продолжил мое дело. Будешь идти на север, пока не выйдешь к морю. Потом вдоль берега на восток, дня три. В скалах найдешь небольшой дом моего брата. Понял?

– Да, господин. А какое дело я должен продолжить.

– Ты должен исправить мою ошибку, мальчик. Я привез рукопись с Тибета графу Ламборту. Это записки его племянника Мишеля де Карто. Граф решил выдать эту рукопись за описание жизни Иисуса Христа до начала его служения. Это великий грех. Жан. Рукопись надо уничтожить. Ты понял меня, Жан?

– Да, господин.

– Если не сможешь сделать это ты, то должны это сделать твои дети, внуки, правнуки. Представитель твоего рода должен уничтожить это зло, – все тише и тише говорил Огюст.

– Я понял, господин. Я понял, граф де Ламборт хочет оклеветать Христа, – серьезно произнес Жан.

– Христа оклеветать невозможно. Бог всегда чист. Людей можно обмануть, посеять сомнение, неверие, смуту… Надо уничтожить рукопись, Жан, – еле слышно произнес Огюст и умолк.

– Умер, – закрывая глаза рыцарю, проговорил дед.

Ночью, когда деревня спала, дед и внук выкопали в лесу две могилы: маленькую для Марии и большую для Огюста. К рассвету, похоронив умерших, они вернулись в дом.

– Жан, внучок, уходи из деревни, – неожиданно сказал дед.

– А как ты, дедушка? Кто тебе помогать будет?

– Скоро не нужна мне будет ни чья помощь, внучок. Кара небесная снизойдет на весь дом графа. Простые люди тоже пострадают. Уходи, Жан.

Жан собрался в дорогу. Взял небольшой холщовый мешок, положил в него письмо рыцаря и кусок черного хлеба, протянутый дедом.

Через пять дней он добрался до скалистой местности, где затерялся дом Вальтера. Ничего не скрывая, он поведал брату Огюста о последних днях рыцаря.

– Ну что, Жак, – выслушав рассказ мальчика, задумчиво произнес Вальтер, – будешь моим учеником. Отныне твое имя Жан Мортан. Дело рода Мортонов – уничтожить зло, к которому поневоле был причастен Огюст Мортон.