Текст книги "100 великих загадок географии"

Тайна зелёного континента

Австралию называют Зелёным континентом. Главная тайна её в том, что зелёным он был давным-давно, а теперь примерно половину её территории, почти всю центральную часть, занимают пустыни и полупустыни.

Всего лишь 10 тысячелетий назад Австралия действительно заслуживала эпитета «зелёная». Здесь преобладали степи и лесостепи, саванны, было немало рек и озёр, от которых теперь сохранились только сухие долины и впадины.

Географы по давней традиции предположили: после ледниковой эпохи изменили направление потоки атмосферного воздуха. Получалось, что даже там, где не было ледников, изменился климат.

Правда, сравнительно недалеко расположена Антарктида. Но там ледниковый покров сформировался несколько миллионов лет назад, а круговое воздушное и морское течения препятствуют существенному влиянию Антарктиды на климат Австралии. Да и почему бы вдруг она сама собой начала высыхать?..

Серьёзные перестройки ландшафтных и климатических зон происходили главным образом в Северном полушарии. Австралия – самый маленький континент, окружённый океанами. Потоки влажного воздуха без особых препятствий вторгаются в его пределы. На значительных пространствах осадков выпадает немало, а пустыни и полупустыни там остаются. Почему?

Обратимся к свидетельству тех, кто видел состояние австралийской природы в прежние века.

Голландский мореплаватель А. Тасман и его команда первыми из европейцев увидели берега крупного острова у южной окраины Австралии, который был назван Тасманией. Они обратили внимание на клубы дыма, поднимавшиеся в разных местах над лесом, и на глубокие зарубки в виде ступеней на стволах крупных деревьев. Это были явные следы деятельности людей. Последующие исследователи постоянно сталкивались с лесными пожарами на острове или с обилием костров, разводимых аборигенами.

«Экологический эффект этих систематических пожаров, – писал советский этнограф В.Р. Кабо, – изучается теперь тасманийскими ботаниками и другими специалистами. Он очень велик. На обширных пространствах Тасмании произошла смена растительности, влажные леса уступили место кустарникам, открытым саваннам, степной и болотной растительности; произошли изменения характера почвы, изменился климат».

Тасманийцы использовали огонь для увеличения открытых пространств, где паслись дикие животные. Это была, можно сказать, форма примитивного животноводства без выведения специальных пород скота и устройства загонов, а с помощью «пирогенной обработки» (от греч. «пирос» – «огонь») территории.

Тасманийцы придумали этот способ улучшения охотничьих угодий, естественных пастбищ. В результате увеличивалось количество дичи, людям жилось легче. Со временем их становилось всё больше.

Так продолжалось до тех пор, пока сохранялось, как говорят учёные, динамическое равновесие в природе. Оно существует при экологическом взаимодействии хищников и жертв. Когда много травоядных животных, больше становится хищников. Если число травоядных уменьшается, то и хищники чаще голодают и гибнут.

Племена охотников, по сути, подобны стаям хищников. Но умение использовать огонь, изготовлять различные орудия охоты делает людей универсальными хищниками, способными убивать практически всех более или менее крупных животных, вдобавок уничтожая леса, воздействуя на почвы.

Итак, на острове Тасмания людей становилось всё больше, а крупных животных – всё меньше. Были истреблены огромные нелетающие птицы эму, которые паслись на обработанных огнём участках.

Нечто подобное происходило и в соседней Австралии. Английский исследователь У. Чеслинг, несколько лет проживший среди австралийских племен юленгоров, писал:

«Юленгоры поджигают лес во время охоты. Они не могут пройти мимо сухой травы и не поджечь её. У них вошло в обычай сдирать с деревьев полосу волокнистой коры… скручивать её в жгут и идти с ним, как с тросточкой, поджигая зажжённым концом сухую траву вдоль дороги. К октябрю, когда ветер стихает, пожары успевают уничтожить перегной. Теперь жгучее солнце завершает разрушительную работу – страна превращается в груду пепла. В декабре ветер меняет направление: сильно насыщенный влагой, он дует с северо-запада, потоки дождя заливают страну… Рыхлая почва, песок, зола, перегной – всё смывается в болота или уносится в море».

Подобные изменения ландшафтов, вызванные человеком, могут быть грандиозными. Австралийский учёный Ч. Маунфор вспоминал:

«Стоя на голом холме и наблюдая за жаркими вихрями, поднимавшимися со дна высохшего озера, я не мог поверить, что, когда первые белые люди достигли гор Манна, эта огромная впадина была полна водой, в которой плескались сотни уток, других водоплавающих птиц».

Охота на гиппопотамов. Наскальный рисунок, Сахара

Природа Австралии была существенно изменена первобытными охотниками ещё до прихода европейцев. Каждая кочующая группа аборигенов за один год выжигала – вольно или невольно – не меньше 100 км² лесов, саванн, степей. В сухое время года пожары, вызванные людьми, распространяются на большие территории.

Сколько было таких групп? Десятки тысяч. Действовали они более десяти тысячелетий. Предположим, одна группа уничтожала ежегодно всего 50 км². Для всего континента за время господства человека получается: 50 × 15000 × 20000… 15 миллиардов км². Цифра ошеломляющая. Ведь общая площадь Австралии в тысячу раз меньше: всего 14,1 млн км². Выходит, первобытные охотники многие сотни раз выжигали растительность на этом материке.

Пожары меняли австралийские ландшафты – растительный и почвенный покровы, животных, поверхностные воды. В результате усиливался поверхностный сток. Он смывал плодородный слой и уменьшал приток вод в подземные горизонты. Снижался уровень грунтовых вод, ухудшалось снабжение растений водой и питательными растворами. Так возникали пустыни.

Получается тот же процесс, что и в Северном полушарии. Но в Южном полушарии техногенез проявляется не так резко из-за преобладания акватории Мирового океана.

Валуны – свидетели

 
Поныне тьма каменьев стопудовых
Валяется. Кем брошены они?
Молчит философ. Что ни сочини —
Нет объяснений этому толковых!
Скала лежит – и пусть себе лежит,
А объяснять тут – праздный труд и стыд.
Одни простые люди смотрят зрело
На это всё – их с толку не собьёшь;
Народу здравый смысл докажет всё ж,
Что чудеса все эти – беса дело.
 

Так говорит Мефистофель во второй части трагедии Гёте «Фауст».

По здравом размышлении ничего другого не придумаешь. Откуда могут взяться огромные, чуждые данной местности каменья? Их множество в северной половине великой Русской равнины и вообще на севере Европы и Северной Америки.

Внушительно выглядят крупные камни в чистом поле или на вершине холма. Подойдёшь, посмотришь: под глыбой обычная неплотная почва, травка выбивается. Никаких скал поблизости нет. Ясно: камень здесь чужой, приблудный, валун. Как он сюда попал? Кто его приволок и откуда? Не с неба же он свалился и не вылез из земли, как осенний гриб после дождя! Будь он один, можно было бы предположить, что люди когда-то зачем-то привезли и установили его. Но валунов – миллионы!

В русских сказках такой камень стоит на распутье, остановится перед ним витязь и читает… Да как прочесть знаки на валуне начертанные? Какие-то царапины, выбоинки, ложбины. На буквы и рисунки не похожи. Долго эти письмена никто на свете прочесть не мог.

Только в XVIII веке учёные, после того как были открыты дальние страны, вдруг заметили у себя в родных краях с детства привычные валуны и удивились: откуда они? В ближайших окрестностях нет скал, откуда они могли отколоться. Реки не могут переносить крупные валуны. Следы Всемирного потопа? Нет никаких соответствующих потопу наносов.

В Германии было создано общество, целью которого было найти родину местных валунов. Их назвали эрратическими, то есть бродячими, блуждающими. Но решить их происхождение оказалась слишком трудной задачей. Напрасно члены общества обследовали окрестные горы и холмы, отъезжая всё дальше от родных мест. Горные породы, подобные тем, из которых состояли валуны, словно сквозь землю провалились.

Одну из таких глыб в XIX веке перевезли (верней, приволокли) к зданию Берлинского музея и сделали из неё огромную чашу, напоминающую бассейн для купанья. Другой валун весом в полторы тысячи тонн вытащили из болота под Петербургом и несколько лет волочили в тогдашнюю столицу России, чтобы водрузить в основание Медного всадника.

К концу XVIII века выяснилось, что большинство «бродячих камней» состоят из первозданных, как тогда говорили, наиболее древних и прочных пород, часто – из гранитов. Люди давно использовали их в строительстве, укладывая в основания домов, вымащивая булыжниками дороги, воздвигая крепостные стены. Но почему первозданные камни оказались на земной поверхности выше рыхлых осадков, которые отложились сравнительно недавно?

Слои горных пород обычно залегают один на другом, подобно тому как покрывает человека одежда: нижнее бельё, рубашка, костюм и, наконец, пальто. А тут выходило так: ходят люди нормально одетые, и вдруг среди них встречаются такие, у кого поверх пальто красуются клочки нижнего белья.

Было чему подивиться!

Германские исследователи Леопольд фон Бух и Гаусманн встретили в Скандинавских горах те же самые породы, из которых состоят валуны на их родине. Российские путешественники и геологи Паллас, Лепёхин, Севергин, Разумовский нашли исходный пункт бродячих камней Русской равнины. Им оказался регион Финляндии и Скандинавии.

Осталось только постичь, какая сила оторвала валуны от первозданных гор и перенесла за многие сотни вёрст, оставив на холмах и в долинах.

Была и другая загадка – «сидячие камни». Так назвали валуны, замершие в каком-нибудь необычайном месте. Например, на вершине горы, состоящей из молодых пород, – древний валун. Неутомимый исследователь Альп швейцарский учёный Гораций Бенедикт Соссюр обнаружил в Юрских горах, состоящих из известняков (пород вторичных, сравнительно молодых), глыбы первозданных гранитов и гнейсов. Такие породы залегают в центральной части хребта. Как они могли попасть на окраину, в Юрские горы, миновав по пути долины и перевалы? Соссюр догадался, как это могло произойти. Он предположил, что в прежние времена ледники в Альпах были значительно больше нынешних. Они-то и перетащили валуны за десятки километров. «Сидячие камни» тоже должны были иметь такое происхождение.

Но как быть с «бродячими камнями»? Каким образом они были доставлены на равнины, за сотни километров от своей родины?

К началу XIX века представители наук о Земле разделились, как известно, на плутонистов и нептунистов. Первые отдавали первенство внутренним силам планеты, внутреннему жару в земной утробе, как говорил Ломоносов. Вторые ставили на первое место деятельность воды. Научная война между ними длилась столетие, а отголоски дошли до наших дней.

Витязь перед валуном (по картине В. Васнецова)

Плутонисты предложили остроумное решение загадки валунов. Альпийские горы под напором расплавленных масс были недавно подняты на значительную высоту, и валуны скатывались с их вершин. Поднятие сопровождалось извержениями вулканов, мощными взрывами, которые разбрасывали камни в разные стороны на далёкие расстояния.

Но какие же взрывы смогли перебросить гигантские валуны через Балтийское море из Скандинавии на Русскую равнину?!

Соссюр обосновал для альпийских валунов такую гипотезу: в горах существовали большие озёра; из-за сильных землетрясений они прорывали свои преграды и, сокрушая препятствия, вырывались в долины, увлекая за собой камни. Подобные катастрофы действительно бывают в горах. Грязекаменные потоки – сели – вызывают порой большие разрушения и оставляют нагромождения валунов. Но для обширных равнин такое объяснение не подходило.

Некоторые учёные пришли к мнению, что валуны – это свидетели Всемирного потопа, но с одним существенным дополнением. Воды северных морей и Ледовитого океана хлынули на юг, затопили низменности и притащили с собой скандинавские камни!

Догадка казалась правдоподобной. Правда, возникала новая загадка: в чём причина если не всемирного, то хотя бы северного великого потопа? Эту гипотезу уточнил Жорж Кювье. Изучив остатки некоторых вымерших животных, в частности мамонтов, он доказал, что в недалёком прошлом в Северном полушарии было значительно холодней, чем ныне.

Выходит, совсем не обязательно предполагать бурные воды потопа. Море могло постепенно залить равнины, неся айсберги. На них и совершали свои дальние плавания валуны! Даже выдающийся геолог Чарльз Лайель поддержал гипотезу плавающих камней.

Другую идею высказал Жан-Пьер Перроден, охотник из Южных Альп. Он решил, что крупные валы рыхлых пород, находящиеся в долинах вдали от современных ледников, были созданы древними огромными ледниками, которые перенесли и валуны. Географы поначалу не поддержали эту идею как слишком экстравагантную. Но она была достойна поэтической фантазии Гёте. В 1829 году в романе «Годы учения Вильгельма Мейстера» он писал: «В конце концов двое или трое молчаливых гостей захотели призвать на помощь также эпоху сурового Холода и вздумали вообразить погружающиеся далеко вниз, идущие от высочайших горных вершин глетчеры, как бы катки для тяжёлых каменных масс из первозданных пород; массы эти должны двигаться по гладкому пути всё дальше и дальше. При наступлении эпохи оттаивания они должны были навсегда остаться на чужой почве…

Эти добрые люди не могли, однако, никого убедить своими холодными соображениями. Признавалось гораздо более естественным, что мир произошёл с колоссальным треском и поднятием, с бурными потрясениями и огненными извержениями!»

Русский минералог В.М. Севергин высказал смелую мысль: «Что касается в особенности до гор Финляндских, то вероятно, что оные покрыты были древневечными льдами… что льды покатили вместе с собой оторванные громады; что часть их оставили отдельно в болотах; стаявшие льды в глубинах произвели озёра». Специалистам это показалось невероятным. Но и гипотеза наступления Северного Ледовитого океана столкнулась с непреодолимыми трудностями. Многие рыхлые отложения можно было счесть морскими осадками. Однако в них не удавалось обнаружить следов обитателей северных морей.

Чуть позже Жан Агассис в солидном сочинении «Исследования о ледниках» перешёл от альпийских ледников к глобальным обобщениям: «Земля покрылась ледяной корой, простиравшейся от Северного полюса на большую часть Северного полушария». Он считал великое оледенение планеты внезапным, в духе Кювье.

Популяризатор наук о Земле Вильгельм Бёльше отозвался на этот счёт: «Картина ледникового покрова настолько чудовищна, что фантазия едва способна за ней следовать… Мы вынуждены представить себе такую массу льда, что на первый взгляд становится страшным даже за саму теорию».

Наиболее оригинальным было «Исследование о ледниковом периоде», написанное в основном по личным наблюдениям П.А. Кропоткиным в Петропавловской крепости (князь Рюрикович был анархистом, революционером). Оно отчасти спасало его (многие узники умирали или сходили с ума), придавая смысл жизни, давая свободу мысли.

Учение о ледниковом периоде одновременно создали швейцарец Агассис, шотландец Джон Гейки, швед Отто Торелль и русский Пётр Кропоткин. Научный интернационал!

Во второй половине прошлого века некоторые учёные стали отрицать существование великих ледников (я знал И.Л. Зайонца, Р.Б. Крапивнера). Мне прислал свою монографию географ В.Г. Чувардинский «О ледниковой теории» (1998). Формы рельефа и горные породы, которые связывают с покровными ледниками, он объясняет иначе.

Из Армении я получил рукописную работу Ш.А. Даниеляна, опровергающего «ледниковую мифологию» (его слова). По его расчётам, покровные ледники не могут продвигаться на тысячи километров, «выпахивать» подстилающие породы и формировать донную морену; ледниковая концепция – недоразумение! Понять его можно. Одно дело – горные ледники, текущие под уклон. Они подобны медленным рекам, имеют свои стремнины, перекаты, ледопады. Но как представить себе ледник, который ползёт по равнине, испытывая трение, а то и переползает возвышенности!

Однако вспомним «эффект теста». Если его вывалить на стол, оно будет расползаться. Добавляя сверху новые порции теста, получим примитивную модель движущегося ледника. Учтём, что в геологическом масштабе времени лёд ведёт себя как вязкое вещество. Когда толща льда превышает 1–2 км, ледник может преодолеть или сдвинуть, смять гряду холмов на своём пути.

Ещё П.А. Кропоткин, обосновывая ледниковую теорию, в 1876 году подчеркнул, что распространению ледников способствует пластичность льда при постоянном давлении; на резкие удары он реагирует как хрупкое вещество.

Есть у льда ещё одно качество: он тает под давлением. Поэтому конькобежцы легко скользят на катке. В подошве мощного ледника возникают прослойки воды, облегчая его движение. О том, что ледники могут перекрывать миллионы квадратных километров территории со сложным рельефом, демонстрирует Антарктида. Другой пример – Гренландия, где в центре в подлёдном рельефе впадина.

Надо отдать должное людям, противостоящим общепринятому мнению. Они правы: надо сомневаться. Если в общем виде ледниковая теория обоснована основательно, то в разных регионах она проявлялась по-своему, и немало в ней остаётся пробелов, как в любой теории, которая имеет в виду весь комплекс природных явлений и объектов.

Пришельцы из других эпох

Напомню: сомкнутые в единый континент блоки (глыбы) земной коры располагаются на более плотной, но пластичной астеносфере.

Если с высокого блока силы эрозии переносят вещество в более низкий, первый становится легче и всплывает, а второй тяжелеет и опускается. Блоки земной коры стремятся к равновесию, изостазии. Так как на планете постоянно взаимодействуют атмосфера, гидросфера, литосфера и живые организмы, изостазия переходит в изодинамику.

Плотность астеносферы, на которой «плавает» земная кора, в три раза превышает плотность льда. Значит, каждые 300 м ледяного покрова будут, по закону Архимеда, вытеснят стометровый слой астеносферы. Из-за её вязкости процесс идёт медленно, столетиями.

Толщина Гренландского ледяного покрова около 3000 м. Под его тяжестью центральная часть острова опустилась на один километр. Когда ледник растает, остров станет расти из моря, как гриб после дождя.

Об этом явлении геологи догадались во второй половине ХIХ века. С помощью приборов выяснилось, что в центрах оледенений до сих пор сохраняется «излишняя» прогнутость земной коры (до 15 м). Значит, изостатические движения здесь будут продолжаться. Наибольшее поднятие земной коры отмечено на востоке Гудзонова залива – 300 м. Скорость «всплывания» достигает 1 м в сто лет.

Американские учёные связывают изостатические движения ещё и с обширными послеледниковыми озерами. Масса воды в них была велика – не всякому морю столько отпущено. Заполнение водой и высыхание озер также должны были вызывать движения земной коры.

Но если она в одном месте вспучивается, то в другом должна прогибаться, иначе между корой и мантией возникнет пустое пространство. При гигантских давлениях в земных недрах это невозможно. На карте современных движений поверхности земли в Северной Европе и Северной Америке видно, что зоны поднятий окружены зонами погружений. Эти погружения восполняют поступление вещества в зонах поднятия и поэтому называются компенсационными. Выгибания земной коры и смещение отдельных блоков сопровождаются землетрясениями.

Под брюхом ползущего ледника сдираются слои подстилающих пород, перетираются и перемешиваются, образуя донную морену; на поверхности земли в этих местах остаются впадины, выбоины, ложбины и гряды. Под напором льда срезаются отдельные бугры, «вмораживаются» в тело ледника и переносятся на многие километры. Порой целые слои массой в миллионы тонн (отторженцы) сдвигались на десятки километров от мест своего залегания.

Датский учёный Джонструп более ста лет назад исследовал острова Мен и Рюген в Балтийском море. Он описал перемятые и сдвинутые слои горных пород, местами разорванные и нагромождённые один на другой. По его мнению, сила, которая вызвала эти нарушения, была направлена с севера, и поэтому наиболее вероятно, что сползавший с возвышенной Скандинавии ледник основательно обработал встреченные на своём пути острова.

Отторженец девонских известняков и глин в морене у г. Кричева.

Оконтурена зона распространения обломков этих пород.

Стрелки показывают направление движения ледника. По Э.А. Левкову

Позже другие исследователи решили, что здесь происходили обычные вертикальные и горизонтальные перемещения блоков земной коры, не имеющие никакого отношения к ледникам. Но прошло ещё некоторое время, и более детальные исследования заставили геологов вернуться к идее Джонструпа. Всё чаще стали появляться работы, объясняющие геологические особенности некоторых районов Европы и Русской равнины развитием гляциодислокаций. Возвышенности между Вышним Волочком и Торжком, образование которых прежде связывали с поднятиями блоков земной коры, теперь признаны нагромождением отторженцев. Геолог А.И. Москвитин исследовал древние породы, слагающие Вышневолоцко-Новоторжский вал, и доказал, что это – отторженцы, сдвинутые с Валдайской возвышенности. Они проделали вместе с ледником путь в 150 км.

За последние полвека изучены отторженцы в современных ледниках Шпицбергена. Обычно отторженцы залегают в виде линз в грядах конечных морен. Возможно, иногда ледник тащит отторженец перед собой, подобно бульдозеру. Это явление наблюдали местные жители в Швейцарских Альпах в конце ХVI века.

«На склоне этой горы, – писал настоятель церкви Ханс Ребман, – некогда возвышалась часовня – место паломничества. Огромный ледник теперь навис там. Он полностью покрыл это место. Пришлось отодвинуть дома. Ледник подтолкнул и продвинул впереди себя – о чудо! – поле, деревья, дома».

Если исключить эмоциональное упоминание о чуде, описание вполне научное. Нет, пожалуй, необычайного в том, что могучий ледяной массив, движущийся в долине, упёрся в выступ на склоне и сдвинул его. Бывают более неожиданные вещи.

Мы проводили гидрогеологическую съёмку на севере Припятского Полесья. У деревни Пруссы, обследуя холм, я с удивление обнаружил, что здесь местные жители добывают… мел! Этой горной породе порядка ста миллионов лет. На поверхности в этом районе распространены ледниковые отложения. Породы мелового периода залегают на глубине 150–200 м.

Вот уж действительно чудо – встретить большой массив писчего мела, современника динозавров, на поверхности, лежащий на толще молодых отложений! Каким образом он сюда попал из далёкого геологического прошлого?

В связи с этой загадкой природы мне пришлось резко спорить со своим московский начальником, доктором геолого-минералогических наук Н.К. По материалам нашей Солигорской экспедиции он написал в научной статье, что в этом районе ледник выдавливал своей неимоверной тяжестью коренные породы.

Идея была смелая, хотя и слабо обоснованная: мы продолжали более детальные исследования, продолжали бурение. Нам встретилось три горизонта морен. Они образовались при таянии ледников. Между ними – озёрные, болотные, речные осадки с пыльцой и спорами растений. Растительность сначала всё более тёплолюбивая, а затем уступает место видам, устойчивым к холоду. Климат менялся от холодного к тёплому и обратно, согласно ледниковой теории.

Там, где Н.К. предполагал вздыбленные и поднятые из недр слои, новые скважины ясно показали: залегание слоёв горизонтальное. Картина получилась совсем не такая, как предполагал учёный. Хотя он продолжал упорствовать и даже стал на свой лад «исправлять» первичную документацию – описание кернов скважин.

По моему мнению, родина солигорского отторженца может находиться в 40 км севернее, близ города Слуцка, где меловые породы лежат неглубоко. Под тяжестью ледника, подходившего к данному району, прогибалась земная кора, а южнее его – приподнималась. Ледник мог сдвинуть поднятые слои, вовлекая их в своё движение. Или он срезал их где-то севернее? Неясно.

Ледниковый период преподнёс нам немало сюрпризов. Но это не просто хитроумные задачки, которые интересно решать. Познание ледникового периода связано с практическими нуждами. Вот и наша Солигорская экспедиция обеспечивала инженерное обоснование калийных комбинатов и сопутствующих сооружений, а также искала надёжный горизонт подземных вод для города.

Мне приходилось писать производственные отчёты, отвечать за свои рекомендации по устойчивости объектов и перспективности водоносных горизонтов. Это требовало наиболее обоснованных знаний о геологическом строении района.

А вообще-то загадка, с которой мы столкнулись у деревни Пруссы, необычайно интересна сама по себе. Ведь это не просто камень, скатившийся на ледник или захваченный им где-то в горах Скандинавии, а огромная глыба горной породы, рождённая в другую геологическую эпоху и возникшая здесь, словно благодаря машине времени.

Отторженцы только на первый взгляд залегают хаотично. Когда началась активная добыча мела из них на западе Белоруссии, поиски новых залежей велись вслепую, наугад. Вскоре выяснилось, что мел залегает отдельными линзами. Это облегчило разработку полезного ископаемого. Для производства нужно знать запасы сырья и условия его добычи.

Некоторые отторженцы достигают огромных размеров. Близ белорусского города Кричева один из них длиной в полтора, а шириной до четверти километра. По форме он напоминает крыло самолёта. Совпадение не случайное. Самолётному крылу требуется преодолевать сопротивление воздуха, скользить в нём. Крупный отторженец движется в леднике, преодолевая сопротивление льда. А текучий лёд обрабатывает его и приспосабливает к скольжению в плотном и вязком леднике.

Когда скорость льда уменьшается, отторженец как будто идёт на посадку, задирая свою переднюю часть, подобно самолёту. Так скользит в ледяной толще и приземляется гигантское «блюдце», на котором уместится целый микрорайон города. До сих пор не вполне ясно, как удалось леднику срывать и очень осторожно, порой без серьёзных повреждений передвигать на многие километры гигантские глыбы.

Трудно найти более убедительное подтверждение ледниковой теории. Оторвать от коренных пород и передвинуть по равнине в целости и сохранности на многие километры гигантские отторженцы не может никакая иная геологическая сила, кроме ледников.

Точнее, в этом процессе принимал участие не только ледник, но и сказывались приледниковые изостатические колебания земной коры. Не случайно крупные отторженцы обычно приурочены к зонам разломов земной коры. На окраине ледника под тяжестью ледяной толщи опускались блоки горных пород, а перед ледником – поднимались. С этих поднятых блоков, вероятно, и «состругивал» ледник линзы коренных горных пород.

Изучение отторженцев связано с поисками прародины русов (россов). Эта тема была подсказана мне названием деревни Пруссы, о которой я упомянул. Невдалеке другой посёлок с таким же древним именем – Кривичи. Так звались племена, обитавшие здесь более тысячи лет назад. По-видимому, жили они дружно. Где-то в этих краях обитали и русы. Я заинтересовался археологией Белоруссии.

На северо-западе, где протекает река Россь, на холмах Волковыской возвышенности сто лет назад польские археологи обнаружили древние шахты. Как выяснили советские специалисты, шахты относятся к концу неолита – бронзовому веку Северной Европы. В них добывались конкреции кремня, включённые в писчий мел. Возраст шахт 3–6 тысячелетий.

В книге советского археолога Н.Н. Гуриной «Древнейшие кремнедобывающие шахты на территории СССР» показано, что продукция росских горняков – кремнёвые «полуфабрикаты» и каменные орудия – шла, как бы мы теперь сказали, на экспорт. Ею пользовалось население прилегающих районов, а также Балтийского побережья.

Современные карьеры по добыче мела вскрыли древние шахты. Видно, как толково они разрабатывались. Горизонтальные выработки соответствуют участкам наибольшего скопления кремнёвых желваков. Рудокопы засыпали отработанные выработки. Делалось это вряд ли из эстетических соображений, хотя вероятно, что у древних горняков были поверья о необходимости залечивать раны матери-земли. Такой обычай был экологически верным и оправданным с позиций техники безопасности: шахты глубиной 3–5 м расположены кучно. В зияющие горные выработки легко было свалиться.

Племена, обитавшие в этом регионе, занимались охотой, земледелием, собирательством, скотоводством. Добывая и обрабатывая кремень, они вели торговый обмен этой продукцией со своими близкими и дальними соседями. Это было комплексное хозяйство. Поэтому их культура – материальная и духовная – уже по этой причине должна была быть на высоком уровне.

Этот район примерно соответствует зоне предполагаемой прародины. Возникает мысль: а не отсюда ли пошла «росская земля»?

По гипотезе М.В. Ломоносова: «Между реками Вислою и Двиною впадает в Варяжское море от восточно-южной стороны река, которая вверху, около города Гродна, называется Немень, а к устью своему слывёт Руса. Здесь явствует, что варяги-русь жили в восточно-южном берегу Варяжского моря, при реке Русе… А пониже Пруссия была с варягами-русью в соседстве к западу… И само звание пруссы или поруссы показывает, что пруссы жили по руссах или подле россов. Древние пруссы имели у себя идола, называемого Перкуном, которому они неугасимый огонь в жертву приносили. Сей Перкун именем и жертвою то же есть, что Перун у наших руссов»,

И ещё: «Литва, Жмудь и Подлянхия исстари звались Русью… Острова Ругена жители назывались рунами. Курский залив слыл в старину Русна… Древних варягов-россов область простиралась до восточных пределов нынешния Белыя России, и может быть, и того далее, до Старой Руссы».

Конечно, проблема сложней, версий много. Для нашей темы важно отметить, что загадки наук о Земле приводят нас ко многими другим, связанным с нашим прошлым, настоящим и будущим.

Почему – с будущим? Потому что мы по геологическому летосчислению живём в ледниковый период. Как утверждают климатологи, за последние десятилетия наблюдается глобальное потепление. Есть и другое мнение: не исключено очередное похолодание. Чтобы выяснить, почему и как меняется климат, надо исследовать его былые изменения.