Текст книги "Даруемый"

– А то… Физические упражнения – самое лучшее лекарство от любых проблем, от любой хандры и депрессии.

– Согласен… Действует… Но я не скоро смогу еще раз прийти.

– В смысле?!

– После такой тренировки мне понадобится большая пауза для восстановления.

– Это понятно… Отлежишься пару дней и сюда.

– Пару дней, наверное, не хватит.

Наш разговор смахивал на мычание двух огромных тюленей, которые лежали, разморенные жаром, не в силах пошевелиться. Каждое слово давалось с трудом. Потом силы нас и вовсе покинули, и мы просто лежали молча, позволяя жару делать своё дело.

Вечер удался на славу. Я был доволен, к тому же все заботы на время были забыты. А это было как раз то, что мне было нужно. Мой мозг перезагрузился, очистившись от всей ненужной шелухи.

Я еле дошел до дома, ноги были ватными, и каждый шаг давался с огромными усилиями. И как всегда мой путь до дома представлял собой этап из авто слалома. Везде стояли машины. В этот раз машины поставили и напротив моего подъезда, полностью перегородив проход к двери. Это были две лады четырнадцатой модели, темного цвета. Хотя цвет точно определить было невозможно, они были сверху донизу покрыты грязью. Между машинами оставалась полуметровая щель. Под козырьком подъезда стояли двое парней, попыхивая сигаретами. Не скупясь на мат, они бурно обсуждали свои заботы. Оба были одеты в короткие куртки, отличающиеся только цветом. Один был в черной, другой то ли в коричневой, то ли в красной. Подстрижены были под полубокс. Эти парни были не из моего подъезда, и вообще, насколько я мог судить, не местные. На мгновение мне показалось, что я их уже видел прежде, а вот где, не мог вспомнить. Подойдя ближе к машинам, я понял, что балерины, которая смогла бы протиснуться через оставленную щель, из меня сегодня не выйдет. Я постоял немного. На злость у меня уже не было сил, верно говорят – хорошая физическая нагрузка просто не оставляет места для негатива. Глубоко вздохнув, я, еле волоча ногами, подошел к машинам. Поставил свою сумку на капот одной из них, и стал аккуратно протискиваться между автомобилями, пытаясь не замарать куртку.

– Эй, сумку убрал!

Я не сразу понял, что слова были обращены ко мне, так как был полностью поглощен процессом просачивания. Повернув голову в сторону подъезда, я удостоверился, что слова были сказаны в мой адрес.

– Я не смогу по-другому. Здесь не хватает места.

– Мне все равно, баран. Я сказал сумку убрал!

Я не видел смысла продолжать разговор. Молча прошел между машинами, взял сумку и зашёл под козырек. С отвращением дыша прокуренным воздухом, я хотел быстрее зайти внутрь, но усталые пальцы не слушались и не могли нащупать в сумке ключи. В это время один из парней, тот, что был в черной куртке, подошел к машине.

– Баран, да ты мне машину поцарапал, – в этот момент я понял, что вечер не закончится столь же хорошо, как начался.

– Этого не может быть – у моей сумки нет ножек, она снизу гладкая.

– Чё, по-твоему, я слепой?! Вот царапина. Ты мне ремонт оплатишь!

Я чувствовал, как во мне постепенно начинает закипать злость. Но что я мог сделать с дрожащими руками и ногами. Решил, что самое лучшее проигнорировать и продолжить свой путь. Наконец-то нащупав ключи, я направил магнитный ключ к домофону. В этот момент мне на плечо тяжело легла рука второго, рядом стоящего парня:

– Ты куда пошел?! Не понял что ли?! Плати!

– За что? – я пытался сохранить спокойствие, но оно постепенно меня покидало.

– Вот ты тупой! Тебе же сказали – за царапину, – он расплылся в самодовольной, пьяной улыбке.

– Ребят, я не хочу проблем, давайте я просто уйду.

– Ты не хочешь проблем, но ты их получишь! Последний раз говорим – плати! – рука сжала мне плечо.

Я движением руки убрал её, поняв, что разговором это не закончится, положил сумку на землю.

– А я еще раз говорю – закончим миром.

Тот, что стоял возле меня повернулся к своему другу:

– Вован, смотри-смотри, у нас боец нарисовался. Боимся-боимся, аж описались.

Тот, что стоял возле машины, начал пристально вглядываться в меня. Подошел ближе.

– Серый, а не тот ли это козел, который пнул тогда мою машину?

После этих слов в голове молниеносно пролетели воспоминания о том вечере, когда ударил машину, стоявшую на детской площадке. Тут я понял, что просто так уже точно не уйду. Я попытался просчитать возможные действия. Парни были крепки, но чуть пьяные, так что возможен успешный исход, но очень маленький процент. Я приготовился и, как оказалось, не зря. Рядом стоящий, резко повернувшись, попытался с силой ударить мне в живот, я еле успел поставить блок, но вот второй его удар в челюсть попал в цель. Почувствовав, как звезды рассыпаются перед глазами, я повалился на грязный пол подъезда.

– Ну что, падла?! Будешь платить?!

В голове не было ни одной мысли, стоял только один звон.

– Я тебя спрашиваю, козел! – после этих слов парень носком ботинка пнул меня в живот. – Будешь знать, как пинать чужие машины.

Меня пронзила острая, ужасная боль. Парни нанесли еще пару сильных ударов в живот, которые заставили меня скорчиться от боли.

– Ладно, Серый, с него хватит.

– Козел!

Я услышал, как они отходят, и звук открывающихся дверей машины. Тут я, видимо, совершил ошибку – попытался привстать. Звук приближающихся быстрых шагов и удар в голову – последнее, что я запомнил, прежде чем потерять сознание.

Не знаю, сколько я пролежал на каменном полу подъезда. Может полчаса, может час. Когда сознание вернулось, первое, что я почувствовал, как ломит все тело. Голова гудела, руки и ноги не слушались. Я попытался встать, но ничего не получилось, тело пронзила ужасная боль. Дрожащей рукой я еле-еле вытащил из кармана сотовый телефон. Сначала хотел позвонить Софии, но потом передумал. Я представил, как она, взволнованная, в одном халате выбежит в подъезд, представил, что с ней будет, когда она увидит меня в таком виде. Пальцы набрали номер Марата.

– Алло, – в трубке послышался усталый голос Марата.

– Ммма..рррат ммменя из.. збили, – говорил я с трудом, то ли от холода, то ли от ударов, но губы и язык меня почти не слушались.

– Что? – голос Марат изменился, – Ты где? Алло! Рафа, где ты?!

– Вввозле ссссссвоего п…п… подъезда…, – силы меня покинули, я выронил телефон из рук и он провалился в отверстие.

Ну, все! Остается только ждать. Надеюсь, Марат расслышал меня. Мой телефон без умолку звонил, видимо, Марат названивал. Я еще раз попытался встать, но опять безуспешно, так и лежал на полу подъезда, ожидая, что хоть кто-нибудь будет проходить мимо. Но, как всегда, когда нужно, никого не было. После, как мне показалось, целой вечности я услышал звуки приближающей машины. Она резко остановилось. Открылась и с силой закрылась дверь. Послышались быстро приближающиеся шаги.

– Ты как? – знакомый голос, принеся успокоение, придал силы, но сказать я ничего не мог. – Ты можешь пошевелить головой? Я вызвал скорую, она уже в пути. Потерпи немного. Софии звонил?

Я еле покачал головой.

– Дружище, я ей позвоню, – он достал телефон, немного поколебался, но потом все же решился и набрал номер Софии, – Алло. София, привет… Он со мной… Не совсем… Его избили, мы внизу. Я вызвал ско… Алло!

Марат посмотрел на экран телефона и убрал телефон обратно в карман. Через пару минут в распахнутом пальто, под которым был только домашний халат, в подъезд выбежала София. Увидев меня, она вскрикнула и кинулась ко мне. Присев на корточки, попыталась приподнять мне голову, но Марат её остановил:

– Не стоит, мы не знаем, что с ним. Вдруг у него повреждение спины.

На её лице застыл страх. Она рвалась мне помочь, но не знала как.

– Ты должен ему помочь! – она кинулась к Марату, схватила его за ворот и начала трясти.

Он взял её за плечи и попытался успокоить:

– Софи, возьми себя в руки. Сейчас мы можем только ждать скорую. Желая помочь, мы можем навредить ему. Потерпи немного.

София немного успокоилась. Вытерла слезы, запахнула пальто и вновь присела на корточки, положив руку мне на грудь.

– Любимый, потерпи. Скоро приедут врачи. Все будет хорошо, – она еще что-то говорила, но я её уже не слышал.

Боль постепенно завладевала всем моим телом. Звон в ушах усиливался с каждой секундой. Но постепенно боль начала исчезать, а вместе с ней и мое сознание. В последние секунды, пока сознание полностью меня не покинуло, я услышал звук приближающихся сирен. И тут я провалился в бездну.

* * *

Всегда хотел отдохнуть на море. Огромные волны, омывающие песчаный пляж. Девушки в бикини, гуляющие вдоль берега. Красота! Я лежал в гамаке, под огромными пальмами и любовался прекрасным видом на горизонт, где темные воды моря сливались с голубым небом. Вдруг обзор мне закрыл какой-то бугай, вставший во весь рост передо мной. Я хотел его прогнать, сказать, чтобы искал другое место красоваться своим телом. Но губы меня не слушались, я лишь промычал. Бугай повернулся ко мне. Из-за солнца, которое светило мне в глаза, я не видел его лица. Прозвучал его голос:

– Рафаэль.

Голос показался мне до боли знакомым. Откуда он знает мое имя? Бугай наклонился ко мне. Я хотел оттолкнуть его рукой, но и она меня не слушалась, пошевелились только пальцы. Он взял меня за руку.

– Рафаэль, ты меня слышишь? Рафаэль?

Чего он ко мне пристал? Или он из этих – меньшинств?! Внутри меня возникла волна страха и отвращения. А бугай все не унимался:

– Рафаэль, как ты?

Я сделал усилие над собой, желая отдернуть свою руку, но ничего не получилось. Что ж такое?! Что со мной?! И что это за приставучий парень?! Пригляделся внимательнее. Черты лица собеседника начали проявляться, и в скором времени я понял, что передо мной сидел Марат. Откуда здесь, на море, Марат?! Как он здесь очутился? Я попытался осмотреться, но не смог повернуть голову. Еще через некоторое время я понял, что Марат сидит возле меня на стуле, а я лежу не в гамаке, а в кровати. Напротив меня было окно. Через жалюзи просачивались лучи солнца.

– Дружище, ну ты как?

Постепенно ко мне приходила ясность сознания. Вскоре я окончательно очнулся и понял, что лежу на больничной койке, возле меня сидит Марат в накинутом на плечи белым халате. В памяти всплыли эпизоды из прошлого – двое парней, машина, сильные удары. Туман забытья постепенно рассеялся, и я вспомнил все, что произошло у моего подъезда. Вместе с воспоминаниями вернулась и ноющая боль во всем теле.

Я взглянул на Марата и еле двигая губами произнес:

– София… Где она?

– Она вышла, сейчас вернется. Как ты себя чувствуешь?

– Великолепно…, – я попытался пошутить, но получилось не очень.

– Мда, как же тебя так угораздило?

В этот момент в палату вошла София. Увидев, что я пришел в сознание, она бросилась ко мне.

– Милый! Любимый! Как же ты нас напугал! – она зацеловала меня, а потом, положив голову на грудь, обняла.

После того как София немного успокоилась, Марат задал мне вопрос:

– Ты можешь рассказать, что случилось?

– Закрой жалюзи…

– Сейчас, – Марат, быстро встав со стула, подошел к окну, прикрыл жалюзи, потом вернулся на место. – Ну так что? Что ты помнишь?

– Двое парней возле подъезда… Избили…, – говорить мне было тяжело.

– Можешь их описать?

– Наверное… Один из них был высокий, в черной куртке…, – меня прервал врач, который вошел в палату.

Он хмуро посмотрел на происходящее и спокойным, размеренным голосом произнес:

– Больному нужен покой. Пусть поспит.

– Но доктор…, – София попытался возразить, доктор её перебил.

– Никаких «но»! Больному нужен покой и сон. Сейчас они ему жизненно необходимы.

София не хотела меня отпускать. К врачу обратился Марат:

– Мне еще надо задать пару вопросов. Я должен узнать, кто это сделал.

– Не сейчас. Приходите вечером. Тогда и спросите все, что надо, – врач был непреклонен.

Он обратился к Софии:

– А вы отправляйтесь-ка домой. Отдохните. А то не спали всю ночь.

– Какой тут сон, доктор?! Я буду со своим мужем, – София не отходила от меня.

– Хороший, здоровый, долгий сон. Он нужен сейчас и больному, и вам.

– И правда, София, тебе стоит отдохнуть, – в разговор включился Марат, – я поеду на работу, встречусь с участковым, попробуем найти свидетелей. Подъеду вечером. Давай, я тебя отвезу домой. Выспишься. Уставшая, ты Рафе не помощник.

София нехотя отпустила мою руку:

– Ну ладно. Любимый, я скоро приду. А ты отдыхай, восстанавливай силы, – она поцеловала меня в еле шевелящиеся губы.

Марат и София вышли из палаты. Врач, присев ко мне, измерил давление и температуру. Оставшись удовлетворенным, проговорил:

– А Вы, больной, давайте спите. Для Вас сейчас только одно лекарство прописано – это крепкий сон, – с этими словами он вышел из палаты.

Через несколько секунд я вновь ушел в царство сна, к морю, пляжу и гамаку.

Проснулся я поздно вечером. Солнце за окном уже уходило за горизонт. В палате находились двое – София и врач. Они разговаривали вполголоса, по лицу Софии было видно, что она сильно обеспокоена и напугана, её голос дрожал.

– Доктор, а вы уверены?

– Пока это только предварительные анализы и утверждать что-то я не могу, но вы должны быть готовы к худшему.

– Но как же так?! – страх исказил лицо Софии. – И что делать?

– Для начала дождаться окончательных анализов. А потом назначим курс лечения. Я пошел к другим больным, а вы попробуйте успокоиться, – врач ушел.

София еще некоторое время стояла неподвижно, глядя куда-то вдаль. Потом подошла к окну, я слышал, как она плакала.

– Софи, – я позвал её.

Она постаралась незаметно смахнуть слезы и повернулась ко мне с улыбкой.

– Любимый, ты проснулся? Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше. Ты как, любимая?

– У меня-то все нормально. Главное, чтобы ты себя хорошо чувствовал. Вот, взяла на работе пару выходных, – она присела рядом со мной и взяла за руку. Она сидела и смотрела на меня. В глазах у неё читалась безмерная печаль.

– Софи…

– Что, любимый?

– Что-то случилось?

– О чем ты? – София забеспокоилась.

– Я слышал твой разговор с врачом…

– И что… что ты слышал? – София начала нервничать.

– Только конец разговора, но и его было достаточно, чтобы понять, что что-то не так.

– Нет, любимый, тебе показалось. Все хорошо.

– Софи, я же вижу, что ты врешь.

Она замолчала, старалась не смотреть на меня.

– Вообщем…, – она не знала с чего начать, – любимый, врач сказал…

На её глазах появились слезы, лёгким движением руки она смахнула их.

– Софи, говори.

– Когда тебя проверяли на возможные повреждения головы, на снимке обнаружили какое-то пятно, которое может означать, что у тебя в голове есть какое-то образование.

– Что это значит? – до меня не сразу дошло, о чем идет речь.

– Врач пока не может сказать точно, но, по его словам, он может давить на твой мозг…

София замолчала.

– Дорогая?

– Рафаэль, возможно, это опухоль.

Теперь замолчал я, София тоже ничего больше не говорила. Она сидела, комкая в руках носовой платок.

– Это рак? – я спросил, сам боясь своих же слов.

Она ничего не сказала, но уже не в силах сдерживаться, тихо расплакалась.

Все это было, как гром среди ясного неба. В голове был хаос. Как это было возможно? Почему? Почему у меня? На эти вопросы, конечно же, ответов не было. Просто так суждено. Я посмотрел на плачущую Софию, взял её за руку.

– Любимая, все хорошо. Все будет хорошо, – это единственные слова, которые пришли мне на ум.

Мы сидели молча, погруженные каждый в свои раздумья. Прервав их, в палату вскоре вошел доктор. Увидев, что я проснулся, он обратился ко мне:

– Тимербулатов, как себя чувствуете?

– Хорошо, доктор… наверное..

– Это как – «наверное»?

– Жена мне все рассказала…

Доктор вопросительно посмотрел на мою жену.

– Значит, меня освободили от этой тягостной миссии. Я получил окончательные результаты.

Мы с Софией устремили взгляды на врача, ожидая, что он скажет. Он взял стул и подсел к кровати. Все это он делал без суеты, без спешки. Я еле сдерживал себя, хотелось встать, подбежать к нему и с силой посадить на этот чёртов стул, чтобы уж быстрее начал говорить. Но и после того как сел, он еще немного помолчал, глядя в свои записи, и только потом поднял на нас глаза. Я не знаю, что я готов был с ним сделать. Нервы мои были на пределе.

– Результаты оказались положительными.

У меня отлегло от сердца. Он сказал «положительными», значит все хорошо. Я вздохнул с облегчением.

– Если положительные, значит, получается, нет никакой опасности, – я сказал это, обращаясь больше к Софии.

В глазах Софии застыл ужас. В этот момент я услышал голос врача:

– Говоря «положительные», я имел в виду, что они подтвердили наличие образования. Как видно из снимков, он вдавливается в ваш мозг. Нам неизвестна скорость его роста, но он уже достаточно большого размера и при продолжении его роста неминуемо будет повреждение мозга.

– То есть я умру?

– Да…

– И когда…?

– Как я сказал, нам не известна скорость его роста, поэтому ничего сказать не могу. Может год, может месяц, может день. Говоря другими словами, в любой момент.

Мир вокруг меня застыл. Застыл и я сам. Но внутри меня бушевал ураган. И я оказался посредине этого урагана, обволакиваемый тысячами мыслей. Что происходит?! Почему это происходит?! Ведь я только начал жить! А как же София?! Она же останется одна! Я столько всего не успел сделать! Что же делать?!

Стеклянным взглядом я смотрел на доктора не в силах что-либо сказать. София рыдала, она уже даже не пыталась контролировать себя. Доктор продолжал:

– Мы продолжим обследование…

Я его перебил:

– Есть хоть какой-нибудь шанс на выздоровление?

– Нарост находится в недоступности, то есть хирургическим способом его извлечь не возможно. Его природа нам неизвестна, поэтому пока назначим общее лечение.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Доктор помолчал, посмотрел на Софию, потом на меня и ответил:

– Пока мы не видим не единого шанса.

– То есть я обречен…, – я проговорил в полголоса, почти шёпотом, больше для себя, чем для него.

– В наши дни все меняется очень быстро, и, возможно, в скором времени найдется решение, и Вы сможете выздороветь…

– Не надо этого! – я грубо его прервал.

– Чего?

– Ну, этих бессмысленных поддерживающих фраз. Шансов нет никаких…, – я замолчал, потом после недолгой паузы, спросил у него. – Я могу ехать домой?

– Но как же лечение?

– Какое?! – я чуть не закричал. – Какое лечение?! Вы же сами сказали – нет никаких шансов!

– Ну, мы хотя бы попробуем.

– То есть, вы мне предлагаете провести, возможно, последние дни моей жизни в больнице, в окружении медперсонала, в наивной надежде на избавление от смерти. И сдохнуть здесь?! – последнюю фразу я прокричал, более не сдерживая свои эмоции.

Рука Софии легла на мою.

– Милый, успокойся…

– Я спокоен! И если во всем остальном со мной все нормально, я хочу поехать домой. Я могу это сделать?

– Да. В регистратуре возьмете больничный лист, – врач встал и направился к двери.

– Доктор, – я окликнул его, он остановился и повернулся ко мне. – Извините меня.

– Все нормально. Я все понимаю, – он вышел.

Мы остались с Софией вдвоем. Вдвоем, наедине со щемящим чувством в душе.

– Ну что? Тогда я одеваюсь, и мы едем домой, – не спеша я встал с кровати.

София взяла из шкафа одежду и помогла мне одеться. Всё это мы делали в тишине, без единого слова. Она помогла мне застегнуть рубашку. Наши глаза встретились, мгновение мы стояли, глядя друг другу в глаза, а через минуту уже стояли обнявшись и рыдания сотрясали наши тела.

* * *

– Ладно, Марат. Не надо этим заморачиваться. Это не стоит того. Тем более, если бы не эти парни, я бы ничего и не узнал.

– Но их нужно наказать!

– А я не хочу тратить оставшееся время на поиски этих тварей…

– Так ты и не будешь это делать. Это буду делать я.

– А зачем? Ведь я умираю не из-за них…

– Так, давай ты не будешь говорить таких слов. Никто пока не умирает, и, может, ты вообще проживешь дольше меня.

– В общем, Марат, забудь о них. И приезжай с Алисой сегодня к нам вечером в гости, София готовит вкусный ужин. Посидим, проведем хорошо время.

Хоть я и не видел лица Марата, но почувствовал, как он улыбнулся.

– Хорошо, мы обязательно приедем. Во сколько?

– Подъезжайте к часам пяти.

– Хорошо будем. До встречи, – он положил трубку.

Прошла неделя после того, как я вышел из больницы. Все это время я сидел дома. На работе я взял отпуск на пару недель – работать я пока не мог. София сделала то же самое. Первые дни мы привыкали жить по-новому. Поначалу мы боялись смотреть друг другу в глаза. Видимо, боялись, что страх, который зародился в душе у каждого, сможет перекинуться на другого. Но через пару дней ко мне пришло внезапное расслабление. Меня озарила мысль о том, что мы ведь все равно все умрем – рано или поздно. Я умру раньше. Но это не причина жить, возможно, последние дни, готовясь к смерти. Надо их прожить так, чтобы в душе не осталось и намека на грусть. После этого я изменился, походка стала легче, стал больше улыбаться. София вначале не знала, как это воспринимать. Мне даже показалось, что она подумывала, не сорвало ли мне крышу. Но потом и она тоже успокоилась, мы с ней поговорили, решили – что будь что будет, проживем оставшиеся дни так, будто ничего и не было.

Каждый день мы делали то, что давно уже планировали, но никак не находили время. Сегодня мы хотели сделать совместный ужин с Маратом и его женой. Давно уже собирались, вот и собрались.

Марат с женой приехали чуть раньше пяти, так что время до приготовления запеченной утки, которую Софи готовила великолепно, мы скоротали в гостиной за бокалом хорошего вина. Потом София ушла на кухню, а Алиса пошла ей помогать. Мы с Маратом остались вдвоем.

– Прекрасная идея – собраться вместе, – Марат пригубил вино.

– Да, согласен, – у меня было хорошее, приподнятое настроение.

– Дружище, а есть пиво? А то не очень-то люблю вино. Сам знаешь.

– Надо было сразу сказать. Есть, конечно. Я его специально купил, но думал, попьем в конце вечера.

– А чего молчал?!

– Софи хотела, чтобы вино открыл. Ты же знаешь женщин – хотят, чтобы все было красиво.

– Давай, тогда пиво тащи. Пусть они пощебечут на кухне о своем, а мы пиво попьем.

Я принес пиво, и Марат с наслаждением пригубил его из бутылки. После пары глотков он спросил:

– Как у тебя вообще дела? Не хотел спрашивать при Софии.

– Я смирился. Перестал по этому поводу переживать. Даже сходил пару раз в больницу проконсультироваться.

– По поводу?

– Спросил, могут ли мои кошмары быть последствием этой опухоли. И может ли она вызывать галлюцинации.

– И что?

– Доктор сказал, что очень даже может. Так что всё встало на свои места. А то я начал уже забивать свою голову всякой чепухой.

– Какой-такой чепухой?

– Это уже неважно.

– В общем, я смотрю у тебя в душе мир и гармония царят.

– Да, так оно и есть.

Мы отпили пива. Я продолжил:

– И что интересно, доктор сильно удивлен тем, что у меня нет сильнейших головных болей. Говорит, обычно в таких обстоятельствах больные страдают внезапными невыносимыми болями.

– Ну, это же хорошо!

– Не то слово. Если бы еще и головные боли были, тогда уже точно было бы не до спокойствия. Мне и кошмаров хватает.

– Неужели каждую ночь снится одно и то же?

– Представь себе, да. И каждый раз, как первый раз. Все время ужасно страшно.

Мы еще пригубили пиво.

– А что делать с теми парнями, которые тебя отмутозили?

– Ничего. Я на полном серьезе. Не хочу тратить время на всякую грязь.

– А на тренировки тебе, получается, сейчас ходить уж нельзя?

– Наверное, только как зритель. Я об этом не спрашивал, но думаю лучше не стоит рисковать.

Из кухни донесся аромат утки. Софи позвала за стол, дважды звать нас не пришлось – чувство голода уже довлело над нами.

* * *

Я все-таки решил пройти обследование – попытать удачу, но оно ничего не дало. Доктор пожимал плечами и ничего не мог сказать точно. Только советовал ждать. Он даже сомневался по поводу химиотерапии, не зная, к чему она может привести. Однако меня это не сильно расстраивало. После того как я смирился, я начал многие вещи воспринимать иначе – не просто спокойно, а с каким-то налетом наивного оптимизма. Подсознательно я понимал, что всё окружающее меня, кроме моих близких, не имеет никакого значения. Я старался видеть только положительное, только хорошее. Почти всегда на моём лице была улыбка. После того как завершился мой двухнедельный отпуск, я вышел на работу. Коллегам я ничего не рассказывал, им и не нужно было знать о том, что происходит в моей жизни. Студенты же все время говорили, что я изменился, стал какой-то лучезарный. Анна Карловна все так же ходила, пыхтела, делала мне несуразные замечания, желая показать свою значимость, но и она вскоре отстала, видя бессмысленность потуг её и так скудного интеллекта.

День сменялся другим днем. Жизнь текла своим чередом. Иногда я даже забывал о том, что в любой момент могу умереть. Но и в те моменты, когда я помнил об этом, мне не было страшно. Человеку нужно напоминать, что его жизнь конечна и очень быстротечна. И напоминания должны быть не на словах, а в действиях. В действия, которые сбивают с ног, разбивают в кровь лицо, лишают очень важных и ценных вещей. Только тогда человек начинает хоть что-то понимать, хоть что-то ценить. Я не был тем, кто гнался за престижем и роскошью, но и меня нужно было остановить и заставить больше внимания уделять тем, кто рядом. Каждый день София купалась в моей любви, каждый день был для меня, как последний, буквально.

Был один из прекрасных дней. Я закончил лекцию, заняв у студентов больше времени, чем отводилось на занятие. Но ни сами студенты, ни я этого не заметили. Я проводил лекции с самозабвением, отдавался всей душой, и они получались очень эмоциональными и в то же время очень содержательным. Студенты, поблагодарив, начали расходиться. Я немного посидел за своим столом, разбирая бумаги – не было желания заниматься этим дома. Я старался следовать одному главному правилу – дома никакой работы. И в последнее время это у меня неплохо получалось. После того как закончил, я пошел к машине. Включил любимую радиостанцию и подъехал к воротам. Через секунду они начали открываться. По ходу движения ворот перед моим взором открывалась следующая картина – закрыв весь выезд, стоял автомобиль. Посигналив, я подождал какой-нибудь реакции, но её не было. Выйдя из машины, я подошел к ближе к «препятствию». Обошел её, будто желая обнаружить её слабые места. Я пнул её по колесу, ожидая, что заработает сигнализация. У меня появилось чувство де—жавю. Машина показалась до боли знакомой. Я обошел её еще раз. Это была лада четырнадцатой модели темного цвета. В душе зародилось смешанного чувства страха, волнения и ожидания. Я не ошибался, именно это машина стояла у моего подъезда в тот самый вечер. Именно она стала «причиной» моего избиения. Я стоял, не зная что делать. Вот где эти парни встречались мне – возле моей работы. Достав сотовый телефон, набрал номер Марата:

– Привет, Марат.

– Привет, дружище.

– Марат, я нашел их.

– Кого?

– Тех парней. Если быть точнее, их машину.

– Понял. Где ты находишься?

– Рядом со своей работой.

– Ничего не делай. Я сейчас приеду.

– Я и не собирался, только ты поторопись, если они появятся, я не смогу их остановить.

– Все, выезжаю.

Я нажал на «отбой» и стал ждать, но недолго. Через пару секунд появилась группа людей, которые шли к машине. Их было трое. Я даже не успел уйти, чтобы они меня не видели.

– Что дядя, мешаем выехать? – от этого голоса у меня по телу пробежались неприятные мурашки.

– Все нормально, – я ответил как можно спокойнее и направился к своей машине, стараясь не смотреть в их сторону.

– Это хорошо, сейчас мы отъедем, – подключился второй.

Они подошли к машине, но садиться в неё не спешили. Закурили и начали что-то обсуждать.

О чем они говорили, я не слышал, у меня было только одно желание – дойти до машины. Я почти дошел до неё, как вдруг услышал громкое: «Эй». Непроизвольно я повернулся в сторону оклика и встретился взглядом с одним из стоящих.

– Ну точно, он! Я же говорил – он, – в голосе чувствовалось ликование. – Постой.

Сердце заклокотало. Это был и страх, и адреналин. Я остановился, как вкопанный, не сводя взгляда с приближающихся ко мне людей. Те двое были одеты так же, как и в тот вечер. Третий мне был не знаком. Они шли спокойно, не спеша. Даже в их походке чувствовалась злая радость.

– Ну как у тебя дела, козел? – они подошли вплотную.

Я молчал, пытался оценить ситуацию, но все мысли смешались. Они застали меня врасплох. Ни к каким схваткам я не был готов, я этого просто не хотел.

– Чё молчишь? Тебя спрашивают?

– Ты нам деньги приготовил? Мы не забыли про твой должок. Большие деньги понадобились, чтобы убрать ту царапину, которую ты оставил на машине. А еще и проценты набежали.

Я молчал и надеялся, что сейчас приедет Марат и все будет хорошо. Но Марат не появлялся.

– Видать, нужно тебя еще раз приложить.

– Давайте разойдемся миром. Скоро сюда приедет полиция, – я не нашел, что еще сказать.

– Ах, ты тварь, ты еще и полицию вызвал?!

После этих слов, я рухнул на землю от сильного удара в пах. Удар нанес опять тот же, что и в прошлый раз, который был в коричневой куртке. На мгновение боль парализовала все тело.

– Ну, ты даешь! Ладно, надо уезжать! С него ничего не возьмешь, – его друзья поспешили к машине.

– Да ладно! Я думаю, он врёт. Когда он успел полицию-то вызвать?! Нет, я его так не оставлю. Он надолго запомнит меня, – я почувствовал удар ботинком в спину, потом в живот.

Я попытался прикрыться от ударов, но мои попытки были тщетны. Тут я рукой нащупал что-то холодное, лежащее среди травы. Это была арматура, которую я сюда убрал, казалось, целую вечность назад. Впервые я был рад, что дворник нерадиво выполняет свои функции. Я крепко схватился за один конец металлического бруска и что есть мощи ударил нападавшего по ногам. Арматура оказалась достаточно длинной и тяжелой. Мой удар с легкостью свалил с ног драчуна. Получив возможность, я встал на ноги, воткнув арматуру в землю и используя её как опору. Те двое уже успели отойти к машине, но, увидев случившееся, рванули ко мне. Внутри меня будто щелкнул какой-то выключатель. В висках пульсировало, в крови бурлил адреналин, боль исчезла, осталась только злость. Замерев, я стоял, ожидая их приближения. Первым ко мне подбежал парень в черной куртке. Когда между нами осталось расстояние в несколько шагов, я рывком вытащил свое металлическое оружие из земли и, схватив его обеими руками, как бейсболист держит свою биту, попытался нанести удар в район его бедра. Все произошло в течение секунды. Парень видел, что я его сейчас ударю, в глазах вспыхнул страх, но он ничего сделать не мог, инерция несла его прямо под мой сокрушительный удар. Однако с реакцией у него было неплохо. В отчаянной попытке уйти от удара он, не в силах остановиться, завалился назад, упав спиной на асфальт, и проскользил по нему еще около метра. Арматура пролетела над его головой в паре сантиметров. От второго удара он не ушел. Когда он захотел встать, я ударом колена размозжил ему нос. Под моим ударом нос хрустнул. Третий остановился в замешательстве. Он не знал, то ли помочь друзьям, то ли ретироваться пока не поздно. Я двинулся в его сторону, этого хватило, чтобы он принял окончательное решение. Он побежал прочь. В это время «коричневая куртка» встал на ноги и, прихрамывая, попытался приблизиться ко мне. Ну что же, настало время мести. Я крепче схватил арматуру, в его глазах я прочитал страх, он понял, что я хочу сделать.